Рассказ сырой. Не смотря на то, что он пишется уже около двадцати лет, сырой. Но если я его продолжу писать еще пару десятков лет, то, боюсь, он никогда от меня не отстанет. Уцепилась за сегодняшний день - 27 мая отмечается Всероссийский день библиотек - чтобы отделать от него.
Прошедший день был ясный и удивительно теплый для поздней ноябрьской поры, ночью же ударил заморозок, да такой сильный, что вода в фонтане к утру замерзла. Замерз и маленький гоблин. Остатки одежды на нем заледенели, ручки и ножки из зеленоватых стали синими.
А масс-медийное пространство все расширяется и расширяется, прихватывая не только жанровую и внежанровую литературу, но и ту, которая считает себя особым слоем, в рамки жанров не укладывающимся. И вся эта литература тоже движется в масс-медийное пространство, чтобы исполнить свою роль его укрепления.
єКровное родство - это ужас зависимости, клубок интриг, нещадная эксплуатация, предательство, подлое манипулирование одного родственника другим, неожиданные удары в спину, и ты всегда всем должен!" єПохоже, что сейчас настало время только виртуальных отношений, как ни горько это признавать."
Хочу вступиться за сказку. Уж очень меня господин Баринов достал своим махрово-узколобым взглядом на фантазию. На тот мир, который один лишь остается не заимствованием, не плагиатом, а оригинальным нашим, людским, вкладом в собственную культуру и природу.
Февраль врывается ледяным ветром в помещение почты при каждом движении входной двери, раздувает вертикальные жалюзи, разрывая стягивающие их пластиковые цепочки. Что для нашего февраля какие-то там заграничные пластиковые цепочки! Он и чугун разорвет играючи.
Муж вдруг повернулся и ушел, но внимания на это не обратила, знай - тяну сети, но в них не рыба, а лайка. Нет, это не вполне пес. Только передняя часть существа - собачья, зато задняя - рыбья. Внезапно сети разрываются, у пса отрастают лапы и хвост бубликом, и он по мокрому песку - шлёп-шлёп - уходит от меня, исчезая за размытой линией ветра.
в действие вступает древнее божество, о котором догадались египтяне, собакоголовый Анубис. Он приводит в действие механизм равновесия, при котором, одержимый собственной гордыней человек, кичащийся своим превосходством над всем живущим, становится меньше, чем животное. Болезнь заставляет нас не пройти, нет, - проползти на брюхе последние шаги к смерти в жалком образе, лишенных возможности думать и говорить, двигаться и защищаться, ничтожеств, не узнающих своих детей.
Итак, почтеннейшая публика, вашему вниманию предлагается русскоязычный святочный ремейк с достоевски-французского-идиотского єДженис и Джон" єJanis et John" с украинским акцентом.
Потом кончина его обросла легендами, одна из которых говорила, что перед смертью стал дракончик оборотнем. Странным оборотнем, перекидывающимся в разных животных. Если пил из лужи, в которой остался след козьего копытца - становился козлом, если из той, где след овечьего копыта - бараном. А однажды выпил из лужи со следом от индюшачьей лапы - стал индюком, задумался и в суп попал.
Ко мне приходят люди, которых не знаю. Они сохранили в себе лишь некую тень тех, кто когда-то рождал страсть и дарил пыл. Имена их все те же, но внешние изменения столь значительны, что становится понятным, насколько они изменились внутренне. Причем есть среди них один, который не постарел, а помолодел! Чудны дела твои, Господи.
Память - волшебница и лгунья, она обладает слишком большой массой и потому искажает свет звезд. Но запах пыльных кулис провинциального театра, вызывающий зависимость сильнее наркотической, она не изменит никогда.
Ничего, вы поймете. Пройдет время, вы почувствуете, как это прекрасно - ночь, напоенная влажным дыханием цветов, звон цикад и свежесть воды. Поймете и то, что без человека, который это все делает, ничего не будет.
Змей то припадает ближе к земле, то дергается параллельно ей, то взмывает вверх. Движения нервные, рыскающие, будто выискивает что-то, высматривает вынюхивает, но никак не может схватить.
Всадник на верблюде уже пересёк каменистую пустыню. Под ногами бактриана хрустели аметисты, изумруды, сердолики, топазы, опалы, но он не обращал на них внимания. Пустыня не погасила надежды всадника достигнуть желанного берега, но распалила её. А впереди, раскалённый на солнце, ждал всадника песок.
Почему я всегда поступаю так, как от меня требует мужчина? Ну, да - он умнее, он сильнее, он все умеет делать лучше. Но я-то не мужчина! Я должна, просто обязана, поступать так, как органично для женщины! Пусть плохо, путь жалко, пусть с тысячью ошибок, но только так, как присуще мне, мне самой!
Прямо на меня летели пять драконов, два золотых, три зеленых, блистая чешуей. Они горячили себя и рвались в бой, но, как всегда, накинулись не на самого опасного противника, а на самого вкусного. Самыми вкусными оказались троглодиты, беспомощные слепыши, жесткие снаружи, но такие нежно-сладкие внутри, под крепким панцирем. Приказам драконы не подчиняются принципиально, уверенные в том, что никто лучше их не знает, что делать в бою.
Странная сцена и смешная: стою это я, здоровенная деваха, с пустыми, без оружия, растопыренными руками, пялюсь на животное, а за моей спиной сбилось полтора десятка мужиков. И смех, и грех! Рожу при этом пытаюсь делать зверскую. Ливень измочалил мой экзотический камуфляж из совиных перьев, размазал всю краску на теле, частями смыв ее - ну просто мокрая, перепачканная курица, изображающая из себя грозную воительницу!
На брюхе подползла ближе и поняла, почему попалась моя разведка - в дозоре стояли собакоголовые гноллы, их обоняние было легендарным. Лишний раз порадовалась своей предусмотрительности - как чуяла, что надо позаботиться об уничтожении запаха. Рядом с пушистыми гноллами блестели чешуей ящероподобные лучники. Погано. Эти ящеры - нюхачи не хуже собак.
Никогда не думала, что гномы такие надменные, высокомерные зануды - это при их-то росточке. Но всю их спесь как рукой сняло, когда они узнали, что я иду дернуть за нос соседа за нанесенное мне оскорбление и оборвать ему уши за торговлю людьми. єНаконец-то, - кричали они, - нашелся кто-то, кто укоротит этого выскочку, захватившего самых лучших наших мастеров и наше золото!"
