Сухонин Сергей Сергеевич. Лунные волки

Фанатам SH посвящается.

Глава 1. Неожиданное назначение.

Приемная у командующего лунной эскадрой контр-адмирала Тарасова была шикарная. Располагающаяся в старой части центральной лунной базы, она отличалась высоким, под три метра потолком и по площади занимала, наверное, больше полусотни квадратных метров. На Луне, буквально задыхающейся от недостатка пригодных для жизни человека помещений, размещение на подобной площади всего лишь приемной, пусть даже и очень важного лица, считалось неслыханным пижонством. Впрочем, первая лунная база строилась еще в довоенные времена, когда строители могли себе позволить строить широко и с запасом, не будучи так как сейчас зажаты в стальные тиски постоянной нехватки времени и ресурсов. И, естественным образом, получилось, что во время войны лучшие помещения на старой базе отошли военным. Тем более, что адмирал Тарасов был на Луне фигурой знаковой. Авторитетом с командующим лунной эскадрой в глазах обитателей Луны, мог поспорить лишь вице-адмирал Кирилл Кириллович Денисов, командующий особым флотом Земной Конфедерации, чей портрет висел в кают-компании, наверное, каждого земного звездолета. Но Денисов - это вообще легенда земного флота, можно сказать почти небожитель. А Тарасов - вот он, пожалуйте, главный флотский чин на всей центральной лунной базе и в ее окрестностях.

Сергей прошел по намертво прикрепленному к полу пушистому ковру, мимо массивных книжных шкафов и длинного овального стола для совещаний, прямо к сидевшему у входа в кабинет адмирала офицеру. Встал на месте, не доходя до него двух шагов, и, дождавшись, когда штабной встанет ему навстречу, доложился.

- Лейтенант Кольчужин Сергей Сергеевич, по вызову контр-адмирала прибыл.

- Проходи, лейтенант, - кивнул ему офицер-секретарь. Адмирал ждет.

- Есть. - Сергей взялся за ручку тяжелой железной двери и, потянув ее, вошел внутрь.

Кабинет адмирала размерами и убранством немногим уступал приемной. Сергей прошел по ковровой дорожке вперед, мимо дорогой мебели у правой стены и двух широких информационных экранов, занимавших большую часть стены левой и, оказался у большого деревянного стола, за которым сидел Тарасов.

- Товарищ адмирал, лейтенант Кольчужин по вашему приказанию...

- Вижу, что прибыл, - перебил его адмирал, добродушно, почти по-отечески улыбнувшись. Видимо, начало разговора с младшими по званию на "ты", было у него чем-то вроде знака расположения - Садись, разговор есть.

- Контр-адмирал, пожилой, крепкий, но склонный к полноте мужчина, с мясистым красным лицом, кивнул Сергею на стул перед собой, с другой стороны стола. - Наверное, думаешь, зачем вызывали? - спросил он Сергея, дождавшись, когда тот устроиться на самом краешке стула. - Звание для вызова "просто так" у тебя невеликое, никаких косяков натворить еще не успел, заслуг тоже нет. Откуда им взяться, если ты сам только пару дней назад прибыл в расположение эскадры? Ведь так?

- Вы правы товарищ контр-адмирал.

- Знаю что прав, - кивнул офицеру Тарасов. - Поэтому и тянуть кота за хвост не буду. Прямо скажу, тебя бы не было в этом кабинете, если бы не трагедия с "Эдельвейсом". Ситуация с кадрами у нас просто аховая. После гибели всего последнего выпуска марсианского училища космического флота на уничтоженном Эриданами "Эдельвейсе" мы остались фактически без офицеров. Своими руками задушил бы умника, который засунул весь выпуск в один транспорт, жаль ОЗБ это сделало раньше. Подумать только: сто пятьдесят подготовленных лейтенантов разом превратились в плазму. Училище на Ганимеде первый офицерский выпуск сможет дать минимум через год, там само строительство только-только закончено. Центральное Земное училище космофлота в основном готовит младший комсостав, это ты сам знаешь, раз пару месяцев назад оттуда выпустился. Фактически на Земле остался один - единственный факультет командиров малых кораблей. Выпускника которого я в данный момент перед собой и вижу...

- Адмирал сделал паузу, пока ординарец вносил в кабинет пару кофе, по последней флотской моде, в высоких граненых стаканах с подстаканниками и корзиночку с бисквитами. Предложил Сергею барским взмахом руки - дескать попробуй адмиральского кофе, лейтенант, когда еще доведется...

- В общем, обидная ситуация сложилась. Обидная и тяжелая для нас, Сергей. Не хотелось бы мне сейчас говорить официально, скажу попросту... - Заводы и верфи работают круглосуточно и новые корабли выпускаются. А вот летать на них некому. Воевать же требуется прямо сейчас. Подумать только, "Эдельвейс" был атакован в плоскости эклиптики недалеко от орбиты Марса! Если мы уже не способны наглухо закрыть от эриданских рейдеров даже солнечную систему, то как мы удержим наши позиции у Центавра и звезды Барнарда? Если враг нанесет удар по промышленным базам за пределами солнечной системы, то человечеству придется совсем худо, уж извини, лейтенант, за высокий стиль. Нужно срочно увеличить число патрулей. Поэтому, Сергей, решено, в порядке эксперимента, назначить капитанами нескольких новых семидесяток еще не имевших собственного опыта боевого патрулирования офицеров. Это против правил, но война диктует свои законы. Вот поэтому ты и здесь. В данном случае для меня все равно, что ты несколько ниже по званию, чем необходимо, и я готов закрыть глаза на отсутствие боевого опыта. Я предлагаю тебе стать капитаном одного из новых кораблей в моей эскадре. А такие предложения не делаются заочно. Кроме того, своих капитанов я должен знать не по фамилии или мельком в лицо, а лично. Это мой долг командира эскадры. Собственно для этого я тебя и вызвал. Что скажешь - ты готов принять под свое командование семидесятку?

- Я далеко не отличник, товарищ адмирал, - вставил осторожное замечание парень. - Даже не в первой двадцатке выпуска.

- Зато у тебя лучшая практика, - перебил Сергея адмирал. И меньше всего штрафных баллов по управлению и навигации. А при выполнении стандартных атакующих маневров у тебя набрано 96 балов из сотни. Я листал твое личное дело. Мне сейчас нужны не отличники. Мне нужны капитаны семидесяток, которые будут жечь все эти хреновы эриданские звездолеты, которые только найдут в любой точке космоса. А офицеров с образованием по профилю, с полным пятилетним циклом обучения, у меня сейчас слишком мало, чтобы кантовать их на вторых ролях в других экипажах, пока они не наберутся опыта. То, что хорошо для мирного времени, плохо для войны. Поэтому я тебе предлагаю звание старшего лейтенанта досрочно и новый, только с верфи, корабль. Экипаж у тебя, прямо скажу, будет не идеальный. Пятеро человек закончило земное училище младшего комсостава, остальных мы набрали во флот из добровольцев с лунных заводов и уж потом обучили, как могли, на краткосрочных курсах. Но знаешь, что я тебе скажу? Я думаю так даже лучше. У тебя на борту будут настоящие технари, которые на заводе не один год отпахали, технику не только понимают - руками чуют. Не худшая замена молокососу с дипломом, который своими руками толком еще никогда и не работал. Да и мы тут, на Луне, знаешь ли, народ к космосу привычный, класустрафобией не страдаем, цену кислороду знаем, и технику безопасности впитываем с пеленок, в отличие от землян, которые привыкли по аллеям, понимаешь ли, парочками прогуливаться под пение птиц. В общем хороший у тебя будет экипаж. Однако, я не хочу приказывать тебе напрямую. Капитаны патрульных семидесяток - это элита флота, их силком на эту должность не загоняют. Есть возможность отказаться, подберем тебе другое место.

- Можно подумать, товарищ адмирал? - Спросил Тарасова Сергей, нервно сжимая руками горячий подстаканник.

- Думай, конечно. Пока кофе допиваешь, - улыбнулся сквозь усы адмирал.

Сергей думал не долго. Собственно это было то, ради чего он и шел во флот. Карьеру капитан семидесятки мог сделать стремительную, хотя и сложить голову при этом было легче легкого. Однако, в силу молодости и оптимизма о плохом Сергею думать не хотелось. Другое дело, что обычно, перед тем как получить свой собственный корабль, молодые офицеры служили в старых, сработавшихся экипажах и с ними выполняли несколько боевых патрулей или рейдов. А уже потом, получив должный опыт, принимали корабль в самостоятельное командование. Получать сразу корабль под командование было немного боязно. Сергей, конечно, имел опыт командования учебной семидесяткой на последнем курсе училища, но крайне ограниченный, всего несколько дней. Война, что поделать. Впоследствии он собирался добрать опыт во время службы замом у одного из боевых командиров, перед тем как получать свой звездолет. Но, видимо времена изменились. Может оно и к лучшему...

- Я согласен, товарищ адмирал, - просто сказал Сергей.

- Отлично. Иного ответа я от офицера земного флота и не ожидал. Вот приказ о повышении тебя в звании и необходимые документы. Иди, получай корабль и знакомься с экипажем. На все про все даю тебе неделю. Через неделю ты должен быть готов к вылету. Удачи, старший лейтенант!

Сергей, немного волнуясь, быстро шел по пешеходной зоне длинного технического коридора, соединяющего глубоко под лунной поверхностью боксы с звездолетами. Движение в коридоре было достаточно оживленным: навстречу ему прошли техники в потрепанных флотских мундирах второго срока носки, вдвоем волочащие какой-то агрегат, потом компания офицеров с озабоченными лицами, затем, обгоняя парня, рядом проехала роботележка с какими-то контейнерами. Вот показалась дверь в бокс с яркой цифрой 25, вот дверь номер 26... ага, наверное, уже скоро. Сергею настолько хотелось увидеть свой корабль, что он, после приема у Тарасова, даже не заскочил в офицерское общежитие, а сразу направился к космодрому эскадры. Там, согласно документам, в боксе с номером 31 парня ждала его семидесятка - звездолет серии МПД -70, пожалуй, самый массовый военный звездолет во флоте Земной Конфедерации. Вот еще один ангар, затем еще один. Кажется все, он на месте. Сергей прислонил свою личную карточку к небольшой двери для личного состава, сбоку от больших технических ворот в главный шлюз, служащих для транспортировки в ангар габаритных грузов, и прошел в тамбур. Посмотрел мельком на зеленую лампочку на панели, указывающую на то, что в давление, кислород и температура в ангаре в данный момент соответствуют норме и, открыв личной карточкой вторую бронированную дверь шлюза, зашел внутрь.

Новенькая, еще сверкающая в бликах от настенных ламп свежей заводской краской семидесятка, находилась внутри.

Высотой в шестьдесят два метра, и шириной в верхней части в семь метров, а в нижней, там, где находился реактор, ходовая часть и генератор гиперпространственного перехода, в двенадцать с половиной метров, семидесятка лежала на боку, упершись нижней частью дюз и верхней частью корпуса в стальные захваты гидравлического подъемника. Когда настанет время старта, он поднимет ее вертикально, дюзами вниз, а верхние бронированные плиты ангара разойдутся в стороны, освобождая кораблю путь в космос. Силуэт семидесятки напоминал патрон, со странной, очень толстой гильзой, ощетинившейся зачем-то внизу длинными тонкими иглами. Сергей, естественно, еще с первого курса флотского училища знал, что это никакие не иглы, а кристаллические антенны гиперпространственного взаимодействия. Именно с них в космос потечет энергия, свертывающая привычное измерение вокруг корабля и выводящая звездолет в так называемое гиперпространство - странное место, где искажаются все физические законы.

В верхней части звездолета были видны сглаженные утолщения, заканчивающиеся наглухо закрытыми люками - ракетные шахты, в которых находилось главное оружие корабля - ракеты, оснащенные ядерными боеголовками или одноразовыми рентгеновскими лазерами класса космос - космос. В самом конце носовой части корабля также выделялось небольшая выступающая внешняя часть бортового лазера.

Сергей подошел поближе, поднявшись по приставной лестнице-времянке вверх, к входному шлюзу. Приложил личную карточку, подождал, когда после утвердительного писка откроется люк крохотного входного шлюза, и вошел внутрь своего корабля.

Там его уже ждали. Немолодой, на вид немного за сорок, старший мичман с характерными для коренного лунного жителя признаками: бледным лицом и высоким тощим телосложением, с любопытством смотрел на Сергея, аккуратно протискивающегося в тесноту командирского отсека.

- Здравия желаю, товарищ старший лейтенант, - по уставному сказал он, откозыряв Сергею. Вялое движение кисти к виску и то как, совершенно по штатски, висел на его тощем теле форменный флотский комбинезон, выдавало в нем недавно мобилизованного гражданского. - Вы, наверное, и есть наш капитан?

- Да, - кивнул ему Сергей, решив, что уставные представления в данном случае не очень уместны. - Кольчужин Сергей Сергеевич, старший лейтенант. Назначен командиром МПД-70 тактический номер М - 350. А вы, я полагаю, бортинженер? - Заметив пристальный взгляд, направленный на его простые лейтенантские погоны, Сергей невольно сказал, оправдываясь, - не успел еще сменить, звание только сегодня получил, - и тут же про себя пожалел об этом. Не хватало еще ему начинать знакомство с подчиненными с оправданий. А как же тогда его авторитет командира? Сергей почти физически ощущал, как он выглядит в глазах этого борттехника. Юнец, едва переваливший за четвертак, коренной землянин (которых обычно жители Луны, мягко говоря, слегка недолюбливали), среднего роста и телосложения. Обычный парень которых вокруг пруд пруди. А ведь именно ему придется командовать и вести звездолет в бой, от его приказа будет зависеть жизнь и смерть, как всего экипажа, так и вот этого бортинженера в частности.

- Кудрявый, - вдруг искренне улыбнувшись, так, что его худое лицо совершенно преобразилось, сказал бортинженер. - Старший мичман Павел Павлович Кудрявый, главный бортинженер этого корабля. Поздравляю с новым званием товарищ старший лейтенант. Я тоже недавно назначен. Ну и побежал сразу знакомиться, так сказать, с техникой. Я же на верфях больше десяти лет отработал, семидесятки знаю до последнего винтика и микросхемки. Интересно мне, что нам за машину подогнали. Времени в обрез, а если что не так надо успеть детали выбить из снабженцев, да еще наладить перед стартом. Время не терпит, вот с самого утра тут по отсекам лазаю...

Сергей протянул Кудрявому руку и тот незамедлительно ее крепко пожал. - Давайте вместе нашу семидесятку посмотрим, - сказал парень. Мне это тоже весьма интересно как вы понимаете...

Только ближе к вечеру, Палыч (как для удобства в общении предложил называть себя сам бортинженер) и Сергей, окончательно проголодавшись, покинули семидесятку, направившись в столовую при космодроме. Предъявив свои карточки- удостоверения они взяли стандартные бесплатные блюда (два раза в сутки на лунной базе военнослужащим был положен бесплатный обед и ужин, правда, состоящий из одного набора блюд без возможности выбора, иначе - добро пожаловать в платный зал, где и выбор был гораздо богаче и пиво с девушками - официантками присутствовали) и сели за отдельный столик. Сегодня в стандартный набор входила тарелка борща, большая котлета с рисом и компот. С аппетитом уплетая немаленькие порции, они стали обсуждать план работ по подготовке корабля к первому вылету.

В принципе, Палыч считал, что их семидесятка в хорошем состоянии. Были, конечно, некоторые недоделки, однако, они не носили критического характера и могли быть устранены за оставшееся до вылета время. Система жизнеобеспечения звездолета была готова на сто процентов, небольшие нарекания у Палыча вызывала работа бортового компьютера и неполная комплектация некоторых положенных по штату наборов ЗИП. Другой проблемой была поставка и загрузка ракетного вооружения, продуктов питания, медикаментов, комплектов скафандров и формы на весь экипаж и множества других мелочей, которые еще хранились на складах. Все это надо было получить, оформить, загрузить в корабль, зачастую с помощью специального оборудования. Работы уйма. Кроме того, завтра Сергею нужно было знакомиться с личным составом - пятнадцать человек основного экипажа должны были прибыть к семидесятке к 8-00 по лунному времени. Боевое слаживание экипажу предстояло проходить уже в космосе - во время выдвижения к точке патрулирования.

Дел было столько, что распрощавшись с Палычем, Сергей, забрав некоторые личные вещи (которых у него и было то всего - ничего, все умещалось в рюкзаке и небольшом чемодане), покинул офицерскую казарму и направился обратно на космодром. Постояв немного в ангаре и полюбовавшись своим звездолетом, он вошел внутрь и проследовал в капитанскую каюту. Ночевать до вылета парень твердо решил здесь. Да и справляться с массой дел, связанных с подготовкой корабля к вылету, было проще всего непосредственно находясь все время на борту звездолета. В чем-то это даже лучше чем в казарме. В конце - концов, капитанская каюта, располагающаяся в центре корабля, рядом с центральным постом, была самым просторным личным жилым помещением в семидесятке. Целых семь с половиной квадратных метров. В ней даже можно было выпрямиться во весь рост! Для остальных членов экипажа такой роскоши предусмотрено не было - их каюты напоминали скорее индивидуальные капсулы с койками, расположенные в жилом отсеке по обеим сторонам в два ряда, в которых максимум что можно было сделать - так это сесть в кровати.

И еще, Сергею было просто приятно находиться рядом с собственным кораблем. Подобные чувства, пожалуй, испытывает владелец персонального аэромобиля, несколько лет собиравший деньги на саму машину и уплату всех возможных налогов для разрешения им пользоваться хотя бы четыре дня в неделю и, наконец, севший за штурвал своего стального пегаса. Хочется сидеть в салоне, вдыхать такой особенный, такой сладкий запах новой машины, даже гладить ее.

Вот и Сергей, с детства мечтавший о космосе и пошедший в училище космофлота наперекор воле родителей, которые хотели видеть его врачом и имели неплохие связи в первой медицинской академии, выбравший самый сложный в училище факультет командного состава малых кораблей, с боем продиравшийся через КМБ, бесконечные лекции и зачеты, тренировки и экзамены, сейчас хотел быть рядом с воплощением своей мечты о космосе - собственным кораблем.

Парень аккуратно повесил в шкафу новенькую форму с погонами старшего лейтенанта, которую он еле-еле успел получить на складе перед самым закрытием, разложил личные вещи и лег спать. Он был недавно на Луне и не успел еще привыкнуть к низкой гравитации на лунной базе. Гравитационные генераторы постоянно поддерживали ее на уровне чуть выше половины от земной, так что спать на жесткой кровати в лунной базе был мягче, чем на самой мягкой и нежной перине, находящей на Земле. Уставший от насыщенного впечатлениями дня, Сергей быстро заснул.

Утром старший лейтенант с некоторым волнением ждал тех, с кем ему предстоит идти в патруль. Первым, еще до назначенного срока, в ангаре номер 31 появился младший командный состав. Вместе с Палычем в половину восьмого утра прибыл мичман Курт Вельтман, отвечающий за системы вооружений. Низенький, но крепкого сложения и с абсолютно лысой головой, этот немец свое время заканчивал европейскую космическую академию, по специальности ракетчика, а потом работал на лунной базе. Когда началась война с эриданами, Вельтман подал заявление добровольцем во флот. Европейские экипажи были в то время полностью укомплектованы, и тогда Тарасов предложил ему перевод в российскую часть эскадры, если он сумеет в течение полугода выучить русский язык и одновременно освоит программу переподготовки. Курт справился и сейчас, правда, с большим акцентом, докладывал Сергею о своем прибытии в его распоряжение.

Без десяти восемь появились остальные: двое мичманов - бортинженеров по системам жизнеобеспечения и ходовым системам звездолета и трое старшин - специалистов, отвечающих за компьютерное оборудование корабля, системы маскировки и обнаружения и корабельный врач. Все они были такими же, как и Сергей молодыми парнями, совсем недавно закончившими училище младшего командного состава и получившими свое первое назначение. На первый взгляд - нормальные парни, а какие они окажутся в деле могло, как подумал Сергей, показать только время.

В отличие от своих командиров, девять матросов, смотрелись гораздо представительней. Это были мужчины от тридцати до сорока лет, все - бывшие рабочие с лунных заводов, закончившие краткосрочные курсы переподготовки. Высокие, худые, как большинство жителей лунной базы, с бледной от постоянного искусственного освещения кожей и красными от долгого напряжения глазами - профессиональными признаками рабочих лунных заводов или корабельных верфей. Странный подобрался экипаж - матросы в большинстве своем старше своих командиров. Впрочем, Сергей понимал, что это нормальные реалии мобилизационной армии военного времени, когда армия кадровая уже по большей части выбита в боях. И этот факт не лучшим образом говорил о положении звездного флота Земной Конфедерации.

Действительно, крупных боевых звездолетов, которые можно было бы с натяжкой назвать космическими линкорами, у Земной конфедерации осталось только два. Один, насколько Сергею было известно, прятался где-то среди спутников Юпитера, выполняя функцию пугала для Эриданских коммуникаций, а второй входил составным элементом в систему обороны Земли. Корабль, способный входить в гиперпространство, мог наносить неожиданные удары, даже по маршрутам, проходящим в ближайших звездных системах. Проблема была в уходе от последующего преследования, что было возможно лишь под защитой нескольких укрепрайонов Земной Конфедерации, один из которых располагался среди многочисленных спутников Юпитера с их военными базами. Единственный носитель малых кораблей, способный также играть роль мобильной базы снабжения, строился на лунных верфях уже не один год, но пока так и мог войти в строй из-за нехватки ресурсов и запредельной сложности проекта, особенно в части работ, связанных с его ходовой частью. Вот так и получилось, что основная тяжесть боев легла на серийные корабли среднего и малого космофлота, которые горели как спички вместе с экипажами в пламени войны.

Дело было в гиперпространстве, а точнее в энергии, которая требовалась звездолету для входа в него. С увеличением массы звездолета требуемая для его перехода в гиперпространство энергия возрастала по экспоненте. Если для перехода в гиперпространство обычной семидесятке хватало энергии небольшого реактора, работавшего на гелии-3, который выделяли из реголита, тут же на Луне, то для космического крейсера или линкора нужно было строить сложнейшие термоядерные энергетические системы, съедавшие при работе массу ценного топлива. А быстро передвигаться в солнечной системе и, тем более, между звезд, без использования гиперпространства человечество так и не научилось, в отличие от своих врагов, использовавших для межзвездных перелетов совсем другие принципы...

Сергей отогнал непрошеные мысли и, усилием воли придав лицу соответствующий начальственный вид, пошел вперед, знакомиться с полностью собравшимся перед кораблем экипажем. Скомандовал построение, внимательно оглядел выстроившихся перед ним людей. Всего шестнадцать человек, разбитые по группам по принципу - начальник плюс один или двое подчиненных ему матросов, каждая из которых отвечает за свой вид оборудования звездолета. Все серьезны, видимо в силу возраста и специфики момента. Хотя нет, вон там с краю двое матросов улыбаются - друзья что-ли?

"Ладно, с этим потом", - подумал Сергей. Еще раз оглядел строй и начал говорить.

- Меня зовут Кольчужин, Сергей Сергеевич, звание - старший лейтенант. Я командую боевым кораблем, где нам всем придется служить. - Сергей сделал небольшую паузу, подбирая слова. - Думаю, среди вас нет тех, кто не представляет себе, что такое - служба на семидесятке и насколько она "не сахар". Не буду об этом читать лекций, сами все знаете... Однако же, большинство из вас добровольно пожелали служить в лунной эскадре, значит, вы представляли, на что идете... Скажу кратко - наша с вами общая цель - бить врага до победы и самим постараться остаться при этом живыми. Для выполнения этой задачи с каждого спрошу строго. Времени на раскачку и притирку практически нет, мы все должны как можно быстрее стать одним целым в команде, чтобы не погибнуть без толку в первом же бою. Наша первая задача - подготовить корабль к вылету, работы много. Сейчас каждый из вас мне представиться лично, и после этого я обрисую перед каждой группой план работ. Начнем с ходовой части...

Когда каждый из членов экипажа получил свой фронт работ, Сергей вновь вернулся в капитанскую каюту. Присел на кровать, включил компьютер, вышел в корабельную сеть, рассматривая графики и схемы семидесятки, хранящиеся в памяти центрального компьютера. Что же, дел было немало. И если дело подчиненных носить, монтировать, тестировать и грузить, то дело капитана корабля - доставать и контролировать. Так что ноги в руки и марш-марш по складам, вырывать положенное и неположенное из цепких лап тыловых крыс. Само с неба не упадет...

На четвертый день работ, когда Сергей окончательно перезнакомился со всей командой, а значительный объем дел был уже выполнен, ему вновь поступил вызов в штаб эскадры. Послезавтра семидесятке предстояло отправиться в свой первый боевой полет, и, видимо, в штабе рассудили, что сейчас самое время получить полетное задание.

Немного нервничая, парень надел парадный мундир, и поспешил из космодрома в старую лунную базу, по уже знакомому адресу, оставив вместо себя Палыча следить за шедшей в данный момент полным ходом погрузкой продовольствия для корабельной кухни. Специальный подотчетный груз, так называемый "личный капитанский", он получил еще вчера. В него входили предметы, хранившиеся в капитанской каюте, выдача которых экипажу производилась исключительно командиром корабля: ящик настоящего армянского коньяка, сильнодействующие стимуляторы, личное оружие. Остальное мог вместо него получить и Палыч.

Вообще Сергею было чем гордиться. Ракеты уже заняли свои места в шахтах и ракетных спецотсеках звездолета, топливо для реактора, генератора гиперпространственного перехода и ракетной ходовой части загружено, все узлы протестированы Палычем и Вельтманом, некоторые неполадки в бортовом компьютере устранены, программное обеспечение загружено и проверено, продукты со склада пришли под загрузку прямо сейчас. Оставалась лишь получить кое-какие второстепенные грузы и семидесятка полностью готова к старту. А каких нервов это стоило Сергею! Складских то не было на месте, то их не устраивали предъявляемые по сети запросы и накладные, то возникали проблемы с транспортом, то на складе отсутствовало запрашиваемое оборудование ... Однако, сейчас все это было уже в прошлом.

На сей раз Тарасов не стал угощать Сергея кофе. Выслушал его краткий доклад о ходе подготовки к старту, покивал головой и протянул новоиспеченному старшему лейтенанту опечатанный пакет. Сергей догадывался о его содержимом - в пакете лежали письменный приказ за подписью контр - адмирала и специальный квант-кристалл с зашифрованной информацией о маршруте полета и координатах цели или района патрулирования. Сергей принял пакет и вопросительно посмотрел на Тарасова, ожидая команды быть свободным.

- Подожди, не торопись, - негромко сказал контр-адмирал, видя, что парень готов идти. - Послушай пока меня. Твоя задача - патрулирование у пояса астероидов за второй планетой звезды Барнарда. Выйдешь в район патрулирования по указанным координатам и будешь наблюдать за активностью противника. Аналитики по косвенным данным полагают, что в районе, где была наша шахтерская колония, уничтоженная эриданами сразу после отказа Земли принять унию, противник может высадить свой автоматический шахтерский модуль. Или даже попытаться создать базу. Месторождение там богатое, содержание редкоземельных металлов доходит до десятых процента от общей массы астероида, а противник, похоже, считает, что сейчас мы слабы как никогда. Могут захотеть хапнуть, кусок-то лакомый, а Эридане жадны. В случае обнаружения одиночных транспортов или звездолетов - харвестеров противника в данном районе - атакуй. С военными кораблями связываться запрещаю, с групповыми целями - тоже. Твоя основная задача - доставить информацию об активности Эридан на Землю. Понятно?

- Так точно, товарищ контр- адмирал!

- Ну, если понятно, то свободен. И помни, мне нужны боевые капитаны, а не щенки, так и не ставшие волкодавами потому, что бессмысленно погибли в первом же бою. На рожон не лезть!

- Есть не лезть на рожон, товарищ контр - адмирал!

- Свободен, - кивнул головою Тарасов. - Удачи тебе, парень.

Глава 2

Осталась позади официальная церемония проводов звездолета, со скупой речью и таким же рукопожатием начштаба, представляющего начальство, цветами у провожающих космонавтов немногочисленных подруг и пронзительно - волнующей, звенящей медью мелодией "прощание славянки". Захлопнулись герметичные люки шлюзов, отрезая семидесятку от внешнего мира, а крышка ангара плавно отошла в сторону, открывая кораблю путь к звездам. Семидесятка взлетела, плавно набирая вторую космическую скорость и уходя от Луны по вытянутой параболической траектории.

Сергей сидел в командирском кресле центрального поста и отслеживал на дисплее, как расчетная группа вводит данные для первого гиперпространственного прыжка. Новоиспеченный старший лейтенант внимательно смотрел, как формируются параметры гиперпространственного перехода. Это был как раз тот случай, когда ошибка могла стоить очень дорого.

Насколько знал Сергей, первые опыты в направлении, приведшим человечество к выходу в гиперпространство и, как следствие, к межзвездным перелетам, начались еще в двадцатом веке. Однако тогда, из-за слабости инструментальной и теоретической базы, ничего впечатляющего сделать не удалось. Все, чего удалось добиться ученым, так это нескольких заметок в СМИ о возможно осуществленной телепортации нескольких квантов света. В сороковых годах двадцать первого века, когда с изобретением квантового компьютера возможности ученых значительно увеличились, несколько научных коллективов, объединив усилия, вновь вернулись к этой теме, интерес к которой так и не угас со временем. Единая теория поля не давала покоя многим поколениям физиков и математиков. Распутать гордиев узел и связать, наконец, в единое целое связи между энергией, материей, пространством, временем и гравитацией было еще со времен Эйнштейна светлой мечтой многих гениальных умов... Забегая вперед, можно сказать, что сделать этого так и не удалось. Зато в процессе работы ученые получили весьма интересные результаты.

Сергей не был прогульщиком и лекции в училище по квантовой физике и физике пространства посещал исправно. Однако, ясного понимания всех этих взаимосвязей в макро- и микромире из стен аудиторий он так и не вынес, ограничившись лишь выученными к экзаменам формулами и длиннющими простынями их выводов, пестрящими интегралами и физическими операторами, которые он забывал сразу по появлению в зачетке записи о сданном экзамене. То, что он уяснил сам для себя - так это то, что при некотором специально подобранном энергетическом воздействии можно менять условия воздействия между собой основных фундаментальных признаков нашей вселенной - времени, пространства, энергии, материи и гравитации, разменивая или превращая одно в другое. Так, за счет энергии оказалось возможным изменить пространство, материю и гравитацию. Практическим выходом этих экспериментов стали генераторы гравитации и основанные на гравитационном взаимодействии системы обнаружения, а так же гиперпространственные двигатели.

Если бы Сергея попросили описать процесс гиперпространственного перехода своими словами, он бы, наверное, не смог сделать этого так, чтобы собеседнику было понятно. Он и сам это не очень понимал. Когда корабль уходил в гипер, он не исчезал полностью из нашего мира в какое-то иное место, нет. Просто он в этот момент становился не только материальным объектом, а в чем-то уже и нематериальным, и это что-то имело отношение к гравитационным взаимодействиям. Ну как, электрон, который одновременно и волна и частица. А поскольку гравитация распространяется мгновенно, то это ее свойство было отчасти присуще и кораблю, позволяя ему снова полностью материализоваться в выбранной отдаленной точке пространства через короткие промежутки времени, иногда в несколько раз обгоняя выпущенный из точки старта в точку материализации корабля свет. Конкретная "скорость" звездолета в гиперпространстве, или просто "гипере", как для краткости говорили многие космонавты, зависела от одного из основных параметров гиперперехода - его интенсивности. Чем больше была так называемая интенсивность, тем быстрее происходило перемещение звездолета относительно обычного пространства. И тем менее материальным объектом в обычном мире и, следовательно, менее уязвимым для атак извне был корабль.

Однако, тут была и оборотная сторона медали. Высокая интенсивность гиперпространства требовала очень высоких затрат энергии. Кроме того, перейдя некий порог интенсивности, звездолет мог просто не вернуться в обычный, материальный мир. Или вернуться, но "неправильно собранным". Также высокой интенсивности гиперпространства следовало избегать вблизи крупных материальных объектов, так как сильное действие их гравитационного поля могло самым фатальным образом повлиять на параметры гиперперехода корабля. Например, для семидесятки Сергея рабочим порогом передвижения в Солнечной системе, в зависимости от места нахождения звездолета, была интенсивность гиперпространства в 15-45 относительных единиц, пределом - от 25 до 60. В то время как в межзвездном пространстве ее можно было увеличивать в разы.

Так что одним прыжком от орбиты Луны в систему Барнарда Илья прыгнуть не мог. Точнее мог, но с этой интенсивностью в гипере ему пришлось бы лететь до цели долгие годы. Сначала нужно было достаточно отдалиться от Луны и, тем более Земли, используя обычный ядерный двигатель, потом сделать осторожный прыжок подальше от Солнца и гравитационных полей планет - гигантов, затем уже более интенсивный гиперпереход за пределы Солнечной системы, и уж тогда только взять курс на систему Барнарда. В итоге это путешествие должно было занять не менее трех недель. Потом не меньше месяца патрулирования, и такое же долгое возвращение обратно. В этом была вся жизнь экипажей малых кораблей, подобных семидесятой модели - долгие недели и месяцы нахождения в тесном и замкнутом пространстве звездолета, где люди заперты как шпроты в банке, посреди безжизненного и пустого космоса и без всякой уверенности в том, что ты встретишь противника. И, иногда, короткие яростные схватки, зачастую заканчивающиеся гибелью корабля и экипажа, даже не сумевших уничтожить в ответ ни одного эриданского звездолета.

Но у Землян не было другого выбора. Война началась не по воле людей, и другой возможности удерживать противника у них не было.

Сергей помнил, как произошел конфликт. Тогда он был еще школьником, однако события тех лет твердо отложились в его памяти. Эпоха освоения космоса начиналась для людей достаточно хорошо. С помощью звездолетов, использующих гиперпереходы, США, Россия, страны Евросоюза и Азиатского Союза колонизировали окраины солнечной системы, а затем и двух ближайших к Земле звездных систем - звезды Барнарда и Альфа Центавра. К этому времени ресурсы Земли подошли к концу, и освоение космоса стало насущной необходимостью. Создание несколько крупных межзвездных транспортов хоть и влетело в большую копеечку, но полностью оправдало затраты, сделав возможной быструю перевозку людей и грузов внутри солнечной системы и создав первые базы за ее пределами. Человечество уверено встало на путь космической экспансии.

А потом появились Эридане, названные так людьми по названию звезды в десятке световых лет от Солнечной системы, где располагался их родной мир. Нет, они не начали немедленную войну. Похожие на людей, с зеленоватой кожей, большими глазами и низкого роста, они были воплощением самой вежливости. Открыли посольство на Земле, принесли свои заверения в вечной любви и дружбе с людьми, наладили торговлю (правда, быстро сведенную почти на нет, поскольку никаких своих высокотехнологичных товаров инопланетяне не предлагали, а ресурсами не очень-то интересовались). Тем не менее, человечество их встретило с невиданным энтузиазмом. Наконец-то, братья по разуму! Да еще говорят такие добрые и правильные слова, очень интересуются нашей культурой и бытом, щедро платят организациям, исследующим и систематизирующим для них культуру и обычаи народов разных стран, предлагают дружить.... Этакие милашки.

Идиллия продлилась чуть больше девяти лет. Затем, в один далеко не прекрасный день, из посольства Эридан на Земле президентам ведущих земных государств были переданы толстые пакеты с бумагами и информационными квант-кристаллами. Там было одно небольшое заявление и длинная программа действий. В администрациях президентов почитали и ахнули. Фактически, если опустить разные красивости, человечеству предлагалось ликвидировать себя своими же руками. В заявлении было черным по белому, на родных для президентов языках написано, что человечеству выпал великий шанс присоединиться к унии с эриданами и совместно процветать. Указывалось, что это вопрос уже решенный. Однако, поскольку на данный момент человеческая раса неправильна и подлежит коррекции, людям следует выполнить ряд действий. И перечислялась длинная, на годы вперед расписанная программа, названная не без ехидства "дорожной картой". Начать предлагалась с детей, которых следовало в течение двух-трех лет изъять из всех семей и передать под воспитание контролируемым эриданами воспитателям, затем перечислялись меры по избавлению от балласта в виде стариков и безнадежно больных, на седьмой - восьмой год программы с помощью Эридан предполагалось сделать корректирующие генно-инженерные операции у людей, достигших репродуктивного возраста и ввести генетический контроль. И прочее в таком духе, пока человечество не станет "корректным и готовым к сопроцветанию" во главе с эриданами. А в конце следовало уточнение, что лучше бы людям пойти на сотрудничество с инопланетянами добровольно, а не то великая эриданская цивилизация сделает все собственными силами.

Президенты сначала схватились за голову. Однако, им хватило ума не действовать сгоряча. В ответном письме было заявлено, что люди подумают над интересным предложением великой эриданской расы и, конечно, скорее всего примут его. Но нужен годик - другой на подготовительный период. А пока посольство инопланетян просят отбыть восвояси, чтобы прилететь попозже и уже тогда развернуть программу переделки человечества под эриданский стандарт по -полной.

Эридане сказали, что они очень рады столь разумному решению и, ненадолго попрощавшись, отбыли на родину, оставив нескольких наблюдателей.

А на Земле и в колониях развернулась тотальная мобилизация. Промышленность и экономика спешно перестраивались на военные рельсы. Сотрудничающие с Эриданами общественные организации буквально растворились в воздухе вместе со своими сотрудниками. Создавались военно-космические училища, имеющиеся космические верфи завалили военными заказами и строили новые. Повсеместно вырастали фабрики и заводы, готовые к выпуску вооружений. Тем временем эриданских наблюдателей возили по пустым детским домам и больницам, показывая их как часть подготовительной программы для великой переделки земной цивилизации.

Выиграть удалось почти три с половиной года. При этом, учитывая сжатые сроки, сделать удалось немало. У Землян раньше не было полностью военных космических кораблей, эта роскошь никому не была нужна. С кем им было воевать? С космическими кораблями других земных военно-политических блоков? Так ведь двадцать второй век на дворе - не средневековье, с местными разборками пиратов, каперов, и купцов вдали от цивилизованных стран, где-нибудь в Карибском море. Очень быстро станет понятно, кто и на кого напал, и ответ держать агрессору придется не в космосе - тут же на Земле. А всерьез воевать на родной планете накопленным и созданным к двадцать второму веку оружием никому не хотелось. У слабых государств космических кораблей все равно не было, а сильные предпочитали "горячим" или "холодным" конфликтам войны торговые, которые были и безопасней и даже выгоднее. Конечно, на транспортных и исследовательских звездолетах зачастую было то или иное оружие, но это были именно что вооруженные транспорты, а не боевые звездолеты, изначально проектировавшиеся и создававшиеся с одной целью - вести войну в космосе. Пришлось все начинать с нуля. Два линкора успели спроектировать и заложить на лунных верфях. Три корабля поменьше, условные крейсера, были уже на стадии отделочных работ. Те транспорты, которые было возможно, вооружили по максимуму. Кроме того, большое внимание уделялось системе стационарной противокосмической обороны Земли и важнейших колоний. А главное, чтобы иметь какой-то флот уже прямо сейчас, спроектировали и построили несколько десятков звездолетов серии двадцать, предшественников знаменитой семидесятки. Это были маленькие корабли с экипажем в семь человек, пятью ракетами с термоядерной начинкой и одной маломощной электромагнитной пушкой. Никакой брони, практически никаких систем активной или пассивной защиты, кроме той самой пушки, теоретически способной временно закрывать от вражеских ракет роем стальных шариков сектора ухода корабля в гипер. Фактически двадцатка была кораблем-смертником, который имел лишь одно преимущество - был дешев и строился очень быстро. В условиях, когда война могла начаться со дня на день, а воевать было нечем, это был хоть какой-то выход из положения.

Через три с половиной года Эридане потребовали немедленного начала комплекса мер по выполнению программы коррекции человечества. От Землян требовалось принять несколько тысяч инопланетных "специалистов по коррекции", передать под их управление шахтерские поселения на крупных астероидах звезды Барнарда, а так же в течение двух недель перевезти в самую крупную шахтерскую колонию первую партию в две тысячи детей в возрасте от двух до четырех лет для последующей передачи их инопланетянам. Своих планов на использование этих детей Эридане не скрывали - дети были нужны для обучения будущих воспитателей и корректоров для человечества, из местного, так сказать, материала. В этот раз они получили решительный отказ. В совместном заявлении президентов ведущих мировых держав было сказано, что земляне своих детей не отдают, так как это противоречит не только морали, но даже самому смыслу существования всего человечества. Это - неприемлемо. По остальным пунктам - давайте продолжим переговоры.

Видимо только в этот момент, Эридане начали что-то понимать. Переговоры они прекратили, а в скором времени нанесли удар. Двенадцать крупных кораблей появились в районе пояса астероидов звезды Барнарда и высадили десант на крупнейшую в системе шахтерскую колонию, принадлежавшую на паях России и Европейскому союзу. После чего Эридане заявили по оставшимся дипломатическим каналам, что они, конечно, очень сожалеют, но вынуждены начать коррекцию человечества под правильный стандарт своими силами. Разведка заранее отследила появление флота противника, однако сводный флот землян смог прибыть в пояс астероидов лишь через неделю. Встреча двух флотов вылилась в сражение, названное впоследствии людьми боем у астероида "Северный 21". Там и настал звездный час двадцаток. Крупные корабли Земли, два только-только законченных крейсера и пять вооруженных бывших транспортов, погибли в самом начале схватки, сумев уничтожить лишь один корабль противника. А вот мелкие двадцатки неожиданно оказались врагу не по зубам. Четыре десятка мелких кораблей, способных, в отличие от своих крупных собратьев, практически мгновенно уходить в гипер и выныривать в самых неожиданных для противника местах, атаковали врага, словно пчелы медведя. Они выпадали в обычное пространство на минимальном, по космическим меркам, расстоянии от противника, выпускали за считанные минуты свои ракеты, и снова исчезали, уходя через гиперпространство к транспортам снабжения, раз за разом продолжая налеты на врага. Эридане, чьи корабли не могли уходить в гиперпространство, нечего не могли этому противопоставить, кроме суматошных ударов из всех калибров по возможным направлениям атаки. Если большим кораблям Землян требовались десятки минут на то чтобы уйти в гиперпространство, в течение которого они были крайне уязвимы, то у двадцаток на это уходили десятки секунд. Смертоносный конвейер из стремительных атак, отступлений для приема новых ракет и новых атак продолжался чуть больше двух суток. Эриданский флот погиб весь. Из сорока участвовавших в бою земных двадцаток уцелело только пять кораблей. Однако, победа в космосе была одержана, после чего земной спецназ высадился в захваченную колонию и уничтожил там противника в коротком но яростном бою.

Так началась война. Сразу после сражения у астероида Северный-21 на Земле произошли крупные политические перемены. Ведущие политико-экономические блоки (Соединенные штаты и Канада, Россия, Индия, Европейский союз, Азиатский союз и Латиноамериканский союз) объявили о своем объединении в единую Земную Конфедерацию на время конфликта. Вскоре к ней присоединились другие страны Земли, для противостояния врагу единым фронтом. Было создано верховное военное командование Земной Конфедерации, которое получило контроль над всеми космическими силами человечества.

Проект двадцать, оказавшийся неожиданно удачным, что показало первое сражение, был серьезно переработан с учетом реального боевого опыта. Так возник звездолет проекта семьдесят - основная рабочая лошадка военно-космического флота Земли в этой войне. Кораблю усовершенствовали ракетное и добавили лазерное вооружение, улучшили ходовую часть и генератор гиперперехода, продлили максимальный срок автономности полета до нескольких месяцев. Но в целом это осталась та же двадцатка - малозащищенная, стремительная и опасная. Сеть патрулей из этих звездолетов, опираясь на защищенные стационарными космическими крепостями базы снабжения у постоянных колоний, опутала человеческий космос, отслеживая попытки вторжения Эридан. В случае обнаружения эриданских кораблей семидесятки могли атаковать их самостоятельно, или, объединив усилия нескольких кораблей в своеобразную "волчью стаю", если противник был очень силен, действовать совместно.

Успех этой тактики в немалой степени зависел от способа перемещения звездолетов эридан в космическом пространстве. Инопланетяне, по невыясненным причинам не использовали гиперпространство. Ушедшие несколько дальше чем земляне в научном плане, они, по мнению земных ученых, обладали иной технологической культурой и несколько отличной от землян логикой. Их звездолеты использовали другой подход к проблеме преодоления межзвездных пространств - наряду с обычным ядерным двигателем они использовали так называемый "вероятностный двигатель". Выглядело это предельно странно. Вот земные средства космической разведки внезапно обнаруживают эриданский корабль, подлетающий к орбите Плутона со скоростью семьдесят километров в секунду. Казалось бы и ладно - до ближайших земных баз ему с этой скоростью лететь еще больше года. Корабль не ускоряется и не пропадает из поля зрения сенсоров, не использует гиперпереход. И вдруг раз - и в неподдающийся измерению ничтожно малый миг времени он оказывается на десяток миллионов километров ближе к Солнцу согласно показаниям одних сенсоров, при этом оставшись на старом месте по показаниям других. Еще проходит несколько минут или часов - и, один за другим, все сенсоры показывают наличие корабля в новой точке пространства. Так называемый (из-за отсутствия ясного понимания картины произошедшего) "вероятностный переход" свершился. У "вероятностного перехода", тем не менее, были свои законы. Чем больше было расстояние, через которое произошел скачок, тем дольше звездолет противника не мог совершить новый. В пределах звездных систем такие прыжки были значительно короче, чем в межзвездных пространствах. Эридане, как и Земляне были сильно ограничены в возможностях прыжка через пространство вблизи крупных по массе объектов вроде планет и их спутников. Как ни странно, противник не мог совершать подобные прыжки по своему желанию в любой момент времени, он, видимо, мог лишь задать направление, контрольную точку пространства, в которой должен оказаться корабль по завершению процесса и инициировать перелет в этом режиме или же отменить его. Во время полета в режиме "вероятностного перехода" звездолет эридан двигался, словно укутанный в некое поле, визуально выглядевшее как розоватое облачко неустановленной природы. Это означало, что процесс полета в режиме перехода врагом инициирован. Но само время прыжка, по мнению земных ученых, от капитана вражеского корабля не зависело. Он мог "прыгнуть" через полминуты, а мог, инициировав процесс перехода дожидаться прыжка часами и погибнуть, сожженный земными кораблями, так и оставшись на месте. Земные ученые полагали, что эридане каким-то образом воздействовали не на фундаментальные параметры вселенной как люди со своим гиперпрыжком, а на причинно-следственную связь событий и ее отражение в теории вероятностей. Они каким-то непостижимым образом меняли логику событий под себя так, что она как бы прогибалась перед ними, выполняя их приказы. Однако, делать это эридане могли, очевидно не просто так, а затрачивая на это ресурсы и энергию, и будучи вынуждены подчиняться некоторым ограничениям. Большего земные ученые и инженеры сказать не могли. Захваченные после битвы у астероида "Северный-21" относительно целые двигатели вражеских кораблей и образцы инопланетных технологий не смогли толком ничего объяснить. Земным инженерам осталась непонятна ни логика создателей этих устройств, ни принципы их работы. Все в них было непонятным - какие-то химические жидкости в странных трубочках и колбочках, взаимопроникающие и несмешивающиеся коллоидные растворы, множество ламп, излучавших разной длинны световые волны, и работающих, казалось, сами по себе, провода никуда не ведущие и нигде не начинающиеся, что-то вроде электронных схем, - все это в абсурдном переплетении друг с другом, словно объединенный ночной кошмар сумасшедших химиков, физиков и инженеров. Как и почему это работало у противника - сплошная тайна. Утешало лишь одно - разобраться с земными двигателями гиперперехода эридане тоже не могли.

На основе так называемых "технологий управления вероятностью" работали и некоторые из систем вооружений противника. Наряду с ракетным и лазерным оружием, враг мог атаковать земной звездолет или выпущенную по нему ракету неким излучением непонятной природы, распространяющимся в пространстве немного медленнее скорости света. Во всяком случае, так это выглядело со стороны. Розоватый широкий луч накрывал цель и...иногда что-нибудь происходило. Корабль или ракета могли немедленно взорваться, мог погибнуть от непонятных причин экипаж звездолета, могло выйти из строя оборудование. А могло и ничего не случиться. Похоже, полностью управлять этим процессом враг был не в состоянии.

Координаты гиперперехода были заданы и обработаны в течение трех часов. Теперь экипажу звездолета с бортовым тактическим номером 350 оставалось только ожидание - "излюбленное" занятие экипажей семидесяток. Звездолет от рассчитанной точки старта отделяло двое суток полета. Сергей встал с командирского кресла, пригладил рукой короткий уставной ершик светло-русых волос и пошел с инспекцией по отсекам, чтобы лично проконтролировать, как выполняется основной командирский принцип - "солдат должен быть занят". К некоторому его удивлению, никаких мер принимать не требовалось. Паша Воленко, нынешний корабельный доктор и вчерашний студент, с сосредоточенным видом перебирал свои запасы в крохотном медотсеке. Бортинженеры сидели на предписанных уставом местах в своих отсеках и сосредоточенно изучали (или только делали вид что изучают - кто их разберет) с дисплеев своих терминалов техническую документацию, младший личный состав, на первый взгляд, тоже был при деле. Кто-то читал инструкции, кто-то находился при командире своей группы, разбираясь в чертежах и документах вместе с ним. - Ну, просто паиньки, а не экипаж - подумал Сергей. Придравшись (впрочем, беззлобно, скорее для порядка) к некоторым мелочам и обговорив со старшим комсоставом своего корабля - Кудрявым, Вельтманом и двумя мичманами - его тезкой Сергеем Дорониным отвечавшим за жизнеобеспечение и Алексеем Егоровым, в чьем ведении была ходовая часть и реактор, графики дежурств и отдыха, Сергей решил, что можно оставить ненадолго своих подчиненных в покое и удалился в капитанскую каюту. Там, не удержавшись, свинтил горлышко одной из бутылок с коньяком, входивших в капитанский НЗ, и сделал добрый глоток прямо из горла, за успех полета. Его первый боевой вылет начался.

К точке перехода семидесятка долетела без приключений, покинув опасную зону гравитационных взаимодействий и земной укрепрайон. Остались позади орбиты, по которым вращались вокруг Земли массивные корпуса боевых орбитальных платформ и ощетинившиеся антеннами автоматические ракетные и лазерные военные спутники. Гравитационные поля Земли и Луны в этой точке ослабли настолько, что не могли служить помехой для гиперперехода малой интенсивности. В последний раз уточнив данные, Сергей начал свой первый прыжок.

- К гиперпереходу готовность в отсеках номер один, - уставной командой дал старт переходу Сергей. Последовательность действий, команд и уставных ответов подчиненных при гиперпереходе, в курсантов всех военно-космических училищ вдалбливали не один год. В ответ, согласно уставной очередности стали рапортовать командиры отсеков и систем звездолета.

- Ходовая часть. Есть готовность номер один!

- Жизнеобеспечение. Есть готовность номер один!

- Боевая часть. Есть готовность номер один!

....

Гиперпереход начать! - Дождавшись последнего рапорта о готовности, скомандовал Сергей. - Есть начать! - Произнес интерком голосом Алексея Егорова, командира ходовой части. Десяток секунд в интеркоме было тихо, затем Алексей снова рапортовал - гиперпереход начат, интенсивность одна единица. - Сергей мельком глянул на экран, выводящий показания внешних видеокамер корабля. Было видно, как изображения звезд и зелено-голубого диска Земли как бы подернулись сероватой дымкой и немного расплылись. Это могло означать только одно - семидесятка с бортовым номером 350 уже не вполне принадлежала нашему миру. Частично, она становилась чем-то иным, то ли волной, то ли взаимодействием в микромире элементарных частиц, то ли еще чем-то. Гиперпереход начался.

- Интенсивность три единицы. Интенсивность пять единиц - продолжал докладывать Алексей, по мере того как звездолет уходил из привычного мира. Звезды и Земля уже были практически не видны, экраны внешних видеокамер заполнила чернота. Свету с трудом пробивался извне туда, где была семидесятка.

- Интенсивность десять единиц. Интенсивность двенадцать единиц - доносилось из интеркома.

- Пятнадцать единиц. Стоп, - скомандовал Сергей.

- Есть пятнадцать единиц. Есть стоп, - через некоторое время доложил Алексей. Звездолет достиг требуемой интенсивности перехода. Максимальным уровнем для безопасного прыжка семидесятки в пределах орбит внутренних планет была величина интенсивности в двадцать - двадцать две единицы. Однако, не было никакого смысла рисковать, осуществляя гиперпереход на пределе возможностей корабля. Прыжок с пятнадцатью единицами за пределы орбит планет земной группы должен составить четверо суток, что было вполне приемлемо. Дальше можно было прыгать с интенсивностью в 35-40 единиц, уходя за пределы Солнечной Системы, а затем следовал главный прыжок - 250 единичный межзвездный перелет.

- Зафиксировать интенсивность. Начать переход, - дал завершающую команду Сергей. - Есть - отозвался Алексей. - И, чуть погодя, - интенсивность зафиксирована в пятнадцать целых две сотых. Переход начат. Расчетное время завершения - через 93 часа. - Первый гиперпереход стартовал.

Что делает экипаж в звездолете во время гиперперехода? В основном ничего - это знает любой человек, имеющий отношение к космонавтике. Не рекомендуется это - заниматься чем-либо активным в гиперпереходе. По возможности на время прыжка откладывается починка, уборка, учебные тревоги, настройка и отладка оборудования. Как веками замечено программистами - если система стабильно работает, то не надо ничего менять. Космонавты, а уж экипажи семидесяток особенно - народ суеверный. И возникшее еще со времен самых первых гиперпереходов поверье, что те, кто занимается активными работами во время прыжка, имеют все шансы вынырнуть "неправильно собранными" у них весьма популярно. И, несмотря на то, что никакой достоверной статистики или внятного научного объяснения это поверье под собой не имеет, хороший капитан наперекор ему без особой нужды не пойдет. Ну, не надо этого делать - это такой же моветон, как заставить, например, экипаж бриться во время патрулирования. Люди, как говориться, не поймут.

Сергей считал себя хорошим капитаном и во время прыжка экипаж не напрягал. Не то чтобы он зарабатывал дешевый авторитет у подчиненных - настоящий авторитет боевой капитан зарабатывает или теряет (зачастую вместе с жизнью и кораблем) в реальном бою, остальное, в общем-то, не в счет. Просто не видел смысла. Пусть все привыкнут друг к другу и к кораблю и немного отдохнут. Во время подготовки к межзвездному прыжку будет еще время на авралы и учебно-боевые тревоги. Так что летели спокойно, экипаж нес вахты на своих постах или отдыхал в крохотных капсулах-каютах, читая документацию (теоретическую подготовку никто не отменял), слушая музыку или просматривая фильмы по личным компьютерным терминалам.

Из гипера вышли далеко за марсианской орбитой. Снова все по устоявшейся схеме - сначала ориентация в пространстве, связь со штабом, затем расчет параметров нового прыжка. Пользуясь случаем Сергей провел пару учебных тревог. Справились, по его оценке, так себе, на нетвердую четверочку. Впрочем, в космическую эпоху скорость готовности к бою во многом зависит от скорости расчетов бортовых компьютеров. Однако и экипаж расхолаживать нельзя - люди должны быть собраны и готовы к реальной боевой ситуации, чтобы в решающий момент не теряться, а принимать верные решения и здраво оценивать ситуацию.

Новый прыжок перенес семидесятку уже за пределы Солнечной Системы, оставив позади орбиту Плутона. Далее снова длительная подготовка и решающий рывок в систему Барнарда, туда, где на данном этапе войны происходили основные столкновения Землян с Эриданами. Инопланетяне, безуспешно попытавшись пару раз прорваться непосредственно к колониям Землян в Солнечной системе, теперь медленно, но верно вытесняли их из двух других освоенных звездных систем, пытаясь лишить человечество ресурсной базы. Люди отчаянно сопротивлялись, и свою посильную лепту в этот процесс готовился внести экипаж семидесятки, под тактическим номером 350.

Глава 3.

На седьмые сутки патрулирования внутри пояса астероидов звезды Барнарда экипаж семидесятки так никого и не обнаружил. Системы наблюдения молчали, не находя признаков наличия ни своих, ни чужих кораблей. Впрочем, чего-то необыкновенного в этом факте не было. Пояс астероидов звезды Барнарда, в нынешние времена одна из основных ресурсных баз человечества, с которой на земные заводы и космические верфи поставлялось более семидесяти процентов сырья редкоземельных и тяжелых металлов, был огромен. Гравитационные сенсоры, основной инструмент дальней разведки звездолета, не могли работать эффективно из-за большого количества гравитационных взаимодействий между самыми разнообразными по размеру и массе астероидами, радарные системы среди астероидов тоже были малоэффективны.

Когда-то давно вокруг звезды Барнарда вращалось три планеты. Теперь же их осталось только две. Первая, самая близкая к звезде, особого интереса не представляла. Просто голый, холодный камень, без богатых залежей полезных ископаемых, освещаемый скупым светом красного карлика. Вторая планета была интереснее. Когда-то она была похожа на Венеру в Солнечной Системе - планета с плотной атмосферой, состоящей из углекислого газа, азота и вулканических газов, с высокой температурой поверхности. Однако, из-за недостатка энергии, исходящей от красного карлика, вторая планета довольно быстро прошла эту стадию и, охладившись, в настоящий момент потеряла немалую часть своей атмосферы. Уменьшилось атмосферное давление и температура, так что ее климат стал более мягким с точки зрения людей. Тем не менее, из-за орбитального резонанса, одна сторона планеты была всегда повернута к звезде, в то время как другая не получала свою порцию энергии от светила. Что, в свою очередь, вызвало разницу температур на двух полушариях и как следствие, постоянные сильнейшие ветры и песчаные бури в ее атмосфере, доходящие до двухсот пятидесяти километров в час. Этот факт и стал приговором для программ ее колонизации - слишком сложно, овчинка не стоит выделки.

А вот с третьей планетой звезды Барнарда несколько миллионов лет назад произошла какая-то катастрофа. Было ли это столкновение с астероидом или произошел взрыв изнутри планеты - точно известно не было. В настоящий момент вместо нее вокруг красного карлика вращался астероидный пояс, с множеством обломков, иногда весьма крупных. И, что самое интересное, богатых тяжелыми металлами. Руды, обнаруженные на астероидах, порою были фантастически богаты. Так, содержание вольфрама в них доходило до семи процентов, платины, иридия и палладия - до полутора - двух процентов. Месторождения этих металлов на самой Земле были уже почти исчерпаны, а те, что были найдены в пределах Солнечной Системы, оказались не столь богаты. Так что астероидный пояс звезды Барнарда стал активно эксплуатироваться, как только люди обнаружили его богатства.

Сейчас семидесятка Сергея вела поиск у развалин бывшей когда-то главной шахтерской колонией Системы Барнарда "Изумрудный город". Название появилось давно, после того как там впервые за пределами Земли были случайно найдены настоящие изумруды, при добыче редкоземельных металлов в шахтах. Хотя, большую известность чем находка драгоценных камней этой колонии принесла война с эриданами. Именно с высадки эриданского десанта в "Изумрудный город" началась "горячая" фаза противостояния двух цивилизаций. Еще до того, как земной и эриданский флот начали упорную борьбу в нескольких сотнях тысяч километров от колонии у астероида "Северный -21", эриданские десантники, быстро подавив сопротивление колонистов (у тех и оружия-то почти не было), захватили шахтерский поселок, насчитывающий около полутысячи рабочих-шахтеров и обслуживающего их персонала. Два десятка детей Эридане отобрали и вывезли в родной мир сразу, остальных шахтеров, из тех, кто не оказывал сопротивления, заперли в здании управления шахты, объяснив им, что впоследствии они все пройдут операции по коррекции и присоединятся к содружеству эриданского сопроцветания. Там люди просидели несколько дней. Когда эриданский флот был разбит, а в "изумрудный город" был сброшены недавно сформированные отряды космического десанта Земной Конфедерации, здание шахтоуправления зридане взорвали. Вместе со всеми находившимися там пленниками, прямо на глазах ведущего бой десанта. Симпатий десантников этот шаг им явно не прибавил и все эридане, кроме нескольких особей, позарез нужных ученым и разведке были перебиты. Среди шахтеров выживших оказалось меньше десятка - на многих пленниках были скафандры, в которых их вели в здание управления, и некоторые из них пережили взрыв. Впоследствии, всю картину происходящих в "Изумрудном городе" событий восстановили с помощью записей, найденных в уцелевших компьютерах и камерах видеонаблюдения, обнаруженных в отбитом назад поселке. На них было хорошо видно, как инопланетяне отбирают детей у родителей, расстреливают нескольких мужчин, один из которых набросился на вооруженного эриданина, когда тот отбирал его дочь, загоняют людей в здание управления... На их основе был снят отличный документальный фильм, показанный по всем земным сетевым информканалам...

Сейчас на месте колонии были лишь руины. Месяц спустя после этих событий эриданский рейдер сбросил на безлюдные остатки колонии атомную бомбу, сделав ее окончательно непригодной к дальнейшей работе. Возможно, эридане таким образом просто мстили за свой погибший десант, или, может быть, не хотели дать людям шанс снова наладить добычу сырья, опираясь на уцелевшую инфраструктуру поселка - кто знает?

Пролетев в нескольких сотнях километров от оплавленного кратера и руин на боку большого, диаметром около восьмисот километров астероида, семидесятка развернулась и пошла к следующей контрольной точке своего патруля. Сергей оторвался от экрана, на котором рассматривал развалины "Изумрудного города" и вернулся к прерванному разговору, который шел в кают-компании звездолета уже второй час.

- А я говорю, нет их тут, - немного повышенным тоном доказывал свою правоту Петр Сухопаров (уже давно ставший для присутствующих в кают-компании космонавтов просто Петей) старшина и специалист по маскировке и обнаружению. - Никаких следов, - продолжал он. - И я отвечаю, внутри этого астероидного пояса мы можем мотаться недели и месяцы и так ничего не обнаружим. Грависенсоры всякую пургу показывают, сигналов - море, селекцию по скоростям и материалу объектов я сделать не могу. Толку тут болтаться?

- Значит, ты считаешь надо прыгать за внешний радиус пояса? - Снова уточнил Сергей.

- Да, именно так. У нас пока по топливу все нормально. Можно разок прыгнуть и осмотреться. Если враг на подходе - должны его заметить. А нет никого - то обратно сюда, будем продолжать патруль как приказано - повторил свои доводы Петя. Длинный и худой, он нервно стискивал в пальцах кружку с чаем, периодически поглаживая отросший за время патруля ершик юношеской бородки.

- Ну а ты что молчишь, - развернулся к сидевшему рядом с ним Вельтману Сергей.

- Герр капитан, я думать, Петья все же прав, - недостаточное знание русского языка Куртом Вельтманом давал о себе знать, не смотря на то, что он общался исключительно на нем уже четвертую неделю. - Я не трус, герр старший лейтенант. Но я не хочу без нужды драться в астероидах, герр капитан. Если будет что-то покруче автоматического шахтерского модуля - нам тут, скорее всего, будет этот, как это будьет по-русски - меховой северный лисиц. Очень короткие расстояния и плохо с маневром для моих ракет. Надо прыгать на простор.

- Палыч, что ты скажешь? - Продолжал опрос Сергей.

- Скорее да чем нет. Но решать тебе, - ты капитан.

- Спасибо родной, утешил - сказал парень. - Ладно. Прыгать, так прыгать. В конечном итоге железного приказа держаться в поясе астероидов у нас не было. Попробуем...

- Интенсивность десять единиц. Интенсивность пять единиц - уже в который раз за патруль докладывал параметры процесса выхода из гипера мичман Егоров. Экипаж замер на своих местах по боевому расписанию, как и положено при выходе из гипера. Мало ли какие неожиданности могут ожидать звездолет в реальном мире?

- Три единицы, две единицы - продолжал докладывать Алексей.

Стоп! - нарушая все правила, вдруг закричал Петр. - Остановите выход из гипера!

- Новая интенсивность пять единиц - скомандовал Сергей. - Выполнять. И, дождавшись от Алексея подтверждения команды, - Петя, ты что, белены объелся? Доложите ситуацию старшина Сухопаров!

- Есть доложить, - немного успокоившись, сказал Петя. - Товарищ старший лейтенант, детекторы показали цель. Можно сказать, мы чуть не влетели в нее. Где-то на полутора единицах интенсивности, гравидетекторы уже начинают работать. Плохо, конечно, но что-то разобрать можно, особенно если объект близко. А тут три засветки, буквально в двух тысячах километров от нас.

- Понял, - отозвался Сергей. - Новый приказ: интенсивность двадцать единиц, прыжок на одну световую секунду, вектор движения прежний. Выполнять. Палыч, Алексей, - такой вопрос, мы можем, выходя из гипера, остаться там на какое-то время где-то на пол-единицы интенсивности? Как бы и вышли, и в то же время не совсем?

- Можем, - первым ответил главный бортинженер. Но это рискованно - генератор таких вещей не терпит. Износ очень большой и энергии нужна прорва. Да и враг нас может обнаружить, на такой малой интенсивности гипера их детекторы нас видят.

- Уже бы засекли, - вмешался в разговор Петр. Что-то им помешало. Если это, конечно противник. Впрочем, засветки целей принадлежат большим кораблям, маловероятно чтобы это были наши.

- Хорошо, тогда так и сделаем, - подвел конец дискуссии Сергей.

Вот это да, - прокомментировал увиденное на экране Палыч. Сергей был с ним полностью согласен. Экипаж земного звездолета, зависшего в гипере почти у самого порога полной материализации, смог хорошо рассмотреть противника. При столь малой интенсивности гипера отчасти работали даже пассивные оптические системы наблюдения.

Три эриданских звездолета, окутанные розоватым облачком, говорившем о режиме вероятностного прыжка, летели со скоростью около девяноста километров в секунду по направлению к поясу астероидов. Один из них был несомненно автоматический шахтерский модуль, изображение которого Сергею не раз показывали в училище, другой был транспортным кораблем противника, а вот третий... Третий был, пожалуй, самым опасным для семидесятки кораблем противника - эриданским дестроером. Длинный, узкий, напоминающий обводами вытянутый треугольный стилет, вражеский звездолет летел впереди, ощетинившийся по сторонам антеннами многочисленных датчиков.

- Уходим. А то нам конец - прошептал интерком голосом Сергея Доронина, отвечавшего за жизнеобеспечение. Он, видимо, вывел изображение противника на один из дисплеев своего боевого поста.

- Командир, надо решать быстро, - вторил ему Вельтман. Сейчас он нас обнаружит.

- Погоди, - тихо сказал в интерком Сергей. - Что-то им мешает...Внезапная догадка, вдруг пришла в голову парня. - Петя, глянь активность звезды. Отклонений от нормы нет?

- Есть товарищ капитан, - через десяток секунд отозвался старшина. - Видимо, недавно был большой выброс плазмы. Инфракрасное излучение значительно превышает норму, в электромагнитном диапазоне целая буря. Думаете, это им создает помехи?

- Других объяснений нет, - сказал Сергей. Вообще-то говоря, в норме они уже должны нас заметить. Но этого не происходит... Ну что господа, сваливаем по быстрому, или попробуем достать гадов?

- Можно достать транспорт или модуль, - задумчиво произнес Вельтман. Выходим из прыжка сзади по курсу, бьем ракетами и быстро уходим.

- Нет. Не уйдем, - возразил ему Кудрявый. От дестроера не уйдем. Одного завалим, но потом в нас дестроер вцепиться так что его не стряхнешь никаким маневром.

- Согласен, - ответил ему капитан корабля. Если бить, то надо сразу валить главного. Или уходить сразу. Однако, звездная активность на нашей стороне... Как, господа, сожжем дестроер? - Сергей почувствовал, как адреналин буквально закипает в крови.

- Можно рискнуть, - сказал через секунду Вельтман.

-Я за, - согласился с ним Палыч.

- Возражаю. - отозвался Петя. Шанс невелик, а нас прибьют. Неохота погибать не за грош в первом же бою. Риск за гранью разумного.

- Ничего, сделаем - поддаваясь какому-то захватывающему его куражу, заявил Сергей. У нас работа такая - рисковать. Курт, что в шахтах?

- Два рентгеновских лазера и две ракеты с термоядерной начинкой.

- Хорошо, наборчик то, что надо... Слушай мою команду. Сейчас прыжок интенсивностью двадцать два, выход из гипера на двадцать секунд в тридцати тысячах километров перед целью. Залп всеми ракетами. Курт, сначала активация лазеров, затем удар термоядерными. Уход в гипер. Выполнять без докладов, времени нет. С Богом!

Выход из гипера был стремительным, на грани допустимого. Никакого мерного отсчета падающей интенсивности командиром ходовой части и прочих уставных процедур. Слава Богу, семидесятка "собралась" в пространстве верно, обошлось без ЧП. И уже через три секунды после того, как земной звездолет показался перед вражескими кораблями, центральный компьютер звездолета дал сигнал, предупреждающий об атаке противником. Эриданский дестроер попытался сходу нащупать их лазером, но видимо его излишняя торопливость спасла землян. Основной поток ультракороткого излучения прошел мимо. На десятой секунде эриданский дестроер выпустил ракеты. На двенадцатой секунде ракеты покинули шахты семидесятки. На девятнадцатой секунде, семидесятка получила еще один лазерный удар от противника и стала стремительно проваливаться обратно в гипер по заранее заданной программе. Все, достать ее лазерным излучением дестроер врага больше не мог. Но вот его ракеты представляли основную опасность. Термоядерные взрывы в районе ушедшего в гипер звездолета, серьезнейшим образом влияли на свойства гиперпространства, что зачастую влекло за собою гибель корабля в нем. Судьба семидесятки решалась в ближайшие минуты. Если выпущенные ей в упор ракеты достанут эриданский дестроер, то у нее еще есть шансы уцелеть. Если нет - далеко они не уйдут. Дестроер за пару часов сумеет выбросить в космос столько энергии, что уцелеть в гипере будет невозможно.

Экран дисплея, отображавший перед Сергеем состояние корпуса и бортовых систем корабля, расцвел желтыми отметками. Капитан семидесятки окинул поступившие данные быстрым взглядом. Повреждение двадцати процентов корпуса, вышел из строя ряд сенсоров, повреждение одной из дюз, реактор работает в критическом режиме...

Ладно, это еще терпимо. Разгерметизации нет, баки целы, основные узлы жизнеобеспечения целы. Центральный компьютер быстро перераспределял ресурсы корабля, автоматически приспосабливая все системы к оптимальной работе с учетом полученных повреждений. В верхней части дисплея, под информацией о полученном кораблем ущербе стремительно менялись цифры гиперпространственной интенсивности - 8, 10, 12...Семидесятка с максимально возможной скоростью уходила в гипер, отрабатывая заранее заданную команду. Только сейчас Сергей понял, что он был на волосок от гибели. Это было не то ощущение, которое он испытывал раньше, когда отрабатывал атаки на тренажере в училище, сидя в точной имитации боевого поста командира звездолета. Такого, можно сказать настоящего, глубинного страха он еще не испытывал. Адреналин, азарт, кураж испарились из его крови так, как будто их там никогда и не было. В эту секунду Сергей, если бы ему опять предложили выбор - атаковать или уходить, без колебаний бы выбрал отступление. Но было поздно. Выпущенного из бутылки джина обратно не загонишь. Ракеты эриданского дестроера приближались к точке прыжка семидесятки...

Раз! Освещение в боевом посту на секунду пропало, а Сергей испытал такое ощущение, словно его всего за какое-то мгновение вывернули наизнанку и хорошенько провели внутренностями по большой гладильной доске. Интенсивность резко скакнула вниз с пятнадцати единиц до двадцати шести и тут же взлетела вверх до трех единиц, чтобы снова упасть до пятнадцати.

- Леша ходу! - буквально закричал Сергей в интерком Егорову.

- Капитан реактор на пределе...

- К свиньям реактор! Начинай прыжок как есть! Уходим...

Два! В этот раз тряхнуло немного послабее, но тоже неплохо. Где то в обычном пространстве, на месте ухода земного звездолета в гипер бушевала раскаленная плазма. Боевые части эриданских ракет произвели подрыв. И это буйство энергий не оставляло спокойным и гиперпространство, влияя на его характеристики. Семидесятку швыряло в гипере как надувной мячик в штормовых волнах.

- Три, четыре, пять! Удары шли один за другим. Алексей все-таки начал прыжок, перемещаясь в гиперпространстве куда-то в сторону от точки провала в гипер.

Компьютер показывал повреждения, расцвечивая схему корабля на дисплее желтыми, а кое-где уже и красными цветами. Однако, Сергей уже не воспринимал информацию. Он периодически терял сознание, очертания предметов расплывались перед глазами, освещение в центральном посту менялось от ослепительно яркого до полутьмы, причем было неясно, что вызывало этот эффект - сбои в технике или проблемы восприятия окружающего мира в собственном организме. Резкие скачки в гиперпространстве одинаково разрушительно влияли и на технику и на человека. - Все, долетался. - Промелькнула у парня вялая мысль. - Обидно-то как - в первом же бою погибнуть...

После очередного скачка в гиперпространстве прошла минута. Потом еще одна. С каким-то даже отстраненным удивлением Сергей вдруг понял, что полет протекает спокойно. Самочувствие улучшалось, тошнота и головокружение потихоньку отступали прочь, хотя тело оставалось вялым и безвольным словно набитое ватой.

- Всем постам и отсекам - доложить о повреждениях, - собравшись с силами, скомандовал капитан. Несколько секунд никто не отзывался, но потом отчеты стали поступать в центральный пост.

- Прыжок остановлен. Автоматический переход режима работы реактора в минимально необходимый для поддержания жизнеобеспечения и пребывания в гипере. Причина - аварийная ситуация возникшая из-за перегрузки. Интенсивность - семь единиц, увеличить не можем - нет энергии. - Доложил первым Егоров. - Идет ремонт, полагаю, через пару часов нагрузку на реактор можно будет увеличить.

- Жизнеобеспечение в норме, - отозвался следом за ним Доронин. Только...капитан, у нас проблемы с регенераторами кислорода. Основной вышел из строя, а вот резервный... Углекислоту-то он поглощает, а вот коэффициент регенерации у него не очень. С таким расходом кислорода долго летать не сможем.

- Корпус - дрянь, - вслед ему отозвался Палыч. Поврежден в той или иной степени практически везде. Впрочем, разгерметизации нет, что радует.

Остальные доклады были выдержаны в том же духе. Общий итог - семидесятка летать, в принципе может, но дело обстоит нехорошо, ремонт нужен практически всем ее системам. Кроме того, трое матросов потеряли сознание на своих постах. Одному из них, наиболее тяжелому, Паша Воленко оказывал помощь в медотсеке, двое других, по его словам, должны были вскоре прийти в себя. Матросы из аварийной команды пока понесли их в собственные каюты - отлеживаться.

Последним докладывал Петя, и, пожалуй, его доклад был самым оптимистичным. Всего их звездолет испытал на себе десять аварийных скачков интенсивности в гипере. Выпущенных эриданским дестроером ракет было тоже десять. С этих пор прошло уже двадцать пять минут, а новых ударов враг не наносил. Значит, эриданский дестроер получил очень серьезные повреждения или погиб. В вероятность того, что противник решил прекратить охоту или решил подождать, когда земной корабль выйдет из гипера, чтобы добить его наверняка, старшина Сухопаров не очень-то верил: для эридан это нехарактерно. Если они видят семидесятку - они пытаются ее уничтожить и травят до последнего, пока хотя бы приблизительно представляют те координаты, по которым надо вести огонь.

- Ладно, попробуем проверить, что с противником, - согласился с ним Сергей. - Но потом. Сейчас осуществляем оперативный ремонт, насколько это возможно. Главная задача - поднять мощность реактора, остальное не столь критично. Далее прыжок на четверть световой минуты от расчетных координат противника. Нас оттуда дестроер не достанет, как и мы его, а вот посмотреть что да как - в самый раз. Там разберемся, что делать дальше.

Ремонт реактора и последующий прыжок заняли около десяти часов. Тут уж было не до предубеждений, приходилось работать находясь в гипере, аварийная ситуация есть аварийная ситуация. Тем не менее, все обошлось без новых проблем, и семидесятка благополучно вышла из гиперпространства в заданных координатах. Обнаруженная уцелевшими в бою сенсорами картина наполнила сердца экипажа мстительной радостью -

эриданский дестроер, похоже, тоже получил свою порцию проблем, но в отличие от земного корабля, его проблемы были фатальными. Сергей приблизительно представлял, как все это произошло.

Эриданский капитан сделал лишь одну основную ошибку, которая и привела его к гибели. Он обстрелял лазером семидесятку, а не выпущенные ею ракеты. Наверное, решил, что четыре ракеты - это не так страшно. А зря. Первыми шахты семидесятки покинули ракеты с рентгеновскими лазерами в боеголовках. Им нужно было несколько десятков секунд, для того чтобы, набрав максимально возможную скорость, произвести подрыв в безопасном удалении от земного звездолета, дав ему возможность уйти в гипер. И, сразу сосредоточившись на обстреле семидесятки, капитан эриданского дестроера им это время дал. Дальше просто - два ядерных взрыва мощностью в несколько мегатонн каждый, высвободили энергию для рабочих стержней лазеров в этих боеголовках, которые, в ничтожно малое мгновение перед тем как перестать существовать, смогли сформировать пучок жесткого излучения направленный на противника. Возможно, одновременный мощнейший спаренный лазерный удар и не уничтожил бы эриданский корабль. Дестроер - штука крепкая. Однако, большая часть его внешнего корпуса оплыла как свечка, лишая возможности пользоваться внешними датчиками и устройствами и создавая множественные проблемы. Враг на время ослеп и оглох как боксер, пропустивший двойной удар в челюсть и живот. И дал время, необходимое для подлета к нему двух других ракет, с компактными термоядерными боеголовками. Их подрыв завершил начатую лазерами работу.

Сейчас эриданский дестроер существовал в виде оплывшего куска металла, потерявшего первоначальную форму. Отсутствие следов утечки газов в этой ситуации говорило о том, что его разгерметизация была полной. Все, враг был уничтожен. Шахтерский модуль и транспорт нашлись в некотором отдалении от дестроера. Они сменили курс и, видимо, снова включили режим вероятностного перехода. По мнению Сергея это было не просто хорошо, это было очень хорошо. Если бы они не меняли курс, то, скорее всего, уже бы осуществили вероятностный переход туда, куда собирались изначально и стали бы недоступны для атаки. А теперь можно было попробовать отправить их вслед за дестроером. Шахтерский модуль вооружен очень слабо и опасен, пожалуй, только мелким метеоритам на его курсе, транспорт посильнее, но для семидесятки это тоже вполне доступная добыча. Недавно испытанный страх и желание оказаться как можно дальше от места схватки остались у Сергея позади. Надо было попробовать достать противника и довести начатое дело до конца. Сергей уже не воспринимал врага несколько абстрактно, как это было до первой атаки. Ему хотелось отомстить врагу. Отомстить за собственный пережитый страх, за мысли о смерти, за липкий пот во всем теле и дрожащие руки после окончания ракетной атаки его семидесятки в гиперпространстве. Теперь пусть они боятся, а не он. Теперь настала очередь Сергея внушать ужас.

- Курт, у нас еще один лазер должен быть? - спросил по интеркому Сергей.

- Да, последняя ракета с лазером и еще семь с термоядерными БЧ, - отозвался Вельтман, видимо от волнения почти перестав привычно коверкать слова. - Стандартный комплект как он есть. Все ракеты наш маленький приключений пережили нормально, я тестировал.

- Давай, загружай в шахты последний лазер и три обычных.

- Будем вальит транспорт? - только и спросил немец.

- Его родного, - отозвался Сергей.

- Леша, подготовь прыжок по курсу транспорта, расстояние половина световой секунды, интенсивность девять - отдал приказ парень. - Начнем, когда у Курта его хозяйство будет готово.

- Есть, - по-уставному откликнулся Алексей.

- Давай, парни, надо довести дело до конца. А то разлетались тут всякие по нашей родной галактике...- парня пробил нервный смешок, такой, что он с трудом взял себя в руки. Про себя Сергей подумал, что у него других вариантов нет. Тарасов явно не обрадуется узнав, что он в первом же бою нарушил все его предписания. Спасти Сергея могла только старая как мир истина - "победителей не судят". Так что сейчас чем больше он сожжет эридан, тем больше будет "неподсуден".

Транспорт пробовал сопротивляться. Длинный цилиндр, с присоединенными к нему в задней части сферическими баками и утолщением генератора вероятностного перехода чуть повыше них, выпустил в семидесятку три ракеты. Достаточно мощного лазера, чтобы достать землян на таком расстоянии у него не было. Обычный грузовой корабль, видимо приданный к шахтерскому модулю. Если бы вся вражеская группировка достигла цели, он бы быстро разгрузился, а из перевозимого им снаряжения на астероиде рядом с шахтерским модулем в сжатые сроки оказалась бы выстроена боевая станция. Способная к долговременной обороне и быстро вызывающая подмогу при нападении на нее или на шахтерский модуль. Но не судьба. Последний рентгеновский лазер и два термоядерных взрыва положили конец этим планам. Или любым другим, если у эридан были иные замыслы. Одну из ракет эриданин сумел-таки расстрелять своим маломощным лазером на подлете.

От вражеских ракет Сергей ушел прыжком в гипер. На таких длинных дистанциях, перед противником, не обладающим оружием дальнего боя, семидесятка имела большое преимущество. Оборудование, позволяющее приблизительно определять координаты, подрыв зарядов в которых может уничтожить корабль в гиперпространстве, располагалось только на боевых кораблях эридан. Ученые полагали, что оно весьма сложное в изготовлении, дорогое и потребляет прорву энергии, поэтому противник просто по экономическим причинам не может устанавливать его на каждый корабль. Как дело обстоит в действительности - опять же неизвестно. Инопланетяне, что с них возьмешь? Попробуй, пойми, почему они делают что-то так, а не иначе. Впрочем, Сергей думал, что в данном случае ученые не слишком далеки от истины. Вот и сейчас, взрывы ракет, выпущенных с транспорта, практически не ощущались в гипере. Так - скакнула интенсивность на одну единицу и все. По сравнению с недавно пережитой встряской - полная ерунда. У звездолетов врага, не способных искать корабль в гиперпространстве, есть один шанс уничтожить его ракетами - подрывать заряды в точке ухода земного корабля в гипер сразу же, в считанные секунды после прыжка. Но такой возможности Сергей эриданскому транспорту не предоставил.

С шахтерским модулем было еще проще. Там даже в гипер прыгать не пришлось. Взрыв двух ракет и спекшийся от почти звездных температур, потерявший начальную форму металлический шарообразный объект начал свое бесконечное одинокое путешествие за пределы системы Барнарда. Бой закончен.

После короткого отдыха Сергей собрал командиров семидесятки под тактическим номером 350 на совет в кают-компанию. Основной вопрос повестки дня был классическим - "что делать"? Впрочем, его обсуждение не заняло много времени, всем было понятно, что продолжать патруль нельзя. Состояние корабля оставляло желать лучшего, из серьезного вооружения остались только две ракеты, кроме того о боевом столкновении с противником требовалось доложить в штаб как можно скорее. Собственно вариантов было всего два: сделать прыжок к ближайшей земной колонии в астероидном поясе звезды Барнарда, послать сообщение на Землю и дожидаться ответа или же возвращаться домой сразу же. Аппаратуры, способной передать информацию через гиперпространство в другую звездную систему на борту таких маленьких кораблей как семидесятка не было. Остановились на первом варианте. После чего Сергей зашел в свою каюту и вынес несколько бутылок из неприкосновенного запаса. Всему экипажу в виде исключения было роздано "в ознаменование первой победы" по двести граммов коньяка и хорошему бутерброду с копченым окороком прямо на боевых местах, а повар получил приказ готовить праздничный обед. "Товарищи командиры" по обычаю позволили себе немного больше. Всем надо было снять стресс, подвести некую черту под случившимся. Хотя расслабляться окончательно не стоило, первая победа все же должна была быть отмечена - традиции на флоте великое дело!

Спешить было некуда. Прыжок получился долгим, более двух суток (перелет в гипере проводили очень осторожно, при низкой интенсивности), так что времени на то, чтобы слегка отметить первую викторию над противником и отдохнуть было с избытком.

А еще Сергей заметил, что его экипаж после сражения как-то изменился. В глазах людей появился какой-то новый огонек - дескать "мы теперь матерые космические волки". Экипаж за сутки боя сблизился больше чем за все предыдущие недели. Его люди стали наконец-то единой командой. Приказы стали выполняться точнее и быстрее, хотя уставщины в отношениях стало гораздо меньше, чем до этого. Оно и понятно - и офицеры и рядовые в семидесятке равны. Или все выживут или всем конец. И, если раньше это понимали скорее разумом чем чувствами, то прошедший бой вбил это понимание на уровень рефлексов.

Из гипера вышли штатно, без проблем, у астероида "полярный-5", в нынешние времена крупнейшей военной и промышленной базой пояса астероидов звезды Барнарда. Сразу три боевых ракетно-лазерных станции и несколько батарей электромагнитных орудий на поверхности астероида надежно прикрывали его от атак из космоса. И не зря - запасы редкоземельных металлов и урана на нем были богатейшие. Кроме того это был один из центральных узлов снабжения всех поселений землян в астероидном поясе.

Отправка сообщения и прием ответа от штаба на лунной базе заняли несколько часов. Как Сергей и ожидал, его корабль отзывали домой. И, по возможности, скорее.

Глава 4

Когда грязно-серая семидесятка, с утратившим лоск и заводскую окраску внешним корпусом, и неопрятно застывшими потеками металла на обшивке заняла свое место в ангаре номер тридцать один центральной лунной базы, ее уже ждали.

Уходящий своими корнями в глубину веков, ритуал встречи возвращающегося из патруля экипажа корабля был неизменен. Все должно было соответствовать традиции: обязательный жареный поросенок на деревянном блюде (украшенный сверху петрушкой и традиционно державший во рту моченое яблоко), небольшой оркестр играет "встречный марш", экипаж выстроился перед трапом у семидесятки, только-только занявшей место в надежных захватах гидравлического подъемника.

Сергей сделал три шага вперед и замер по стойке смирно. Рука, как на шарнирах, четким и красивым движением взлетела к фуражке парадного мундира (перед зеркалом пару часов репетировал).

- Товарищ контр-адмирал, патрульный корабль М-350 из похода прибыл. Уничтожено три звездолета противника. Убитых нет, раненых нет. Остаток ракет - две штуки, материальная часть в ремонте нуждается. Командир корабля старший лейтенант Кольчужин.

- Вольно. Благодарю за службу! - Отдал в свою очередь воинское приветствие Тарасов.

- Служу Человечеству!

Контр-адмирал крепко пожал Сергею руку. Пользуясь случаем парень заглянул ему в глаза и остался не очень-то доволен увиденным. Взгляд у адмирала был холодный, жесткий, никакой теплоты в нем не было. - Блин, у меня таки будут проблемы, - подумал Сергей. - Адмирал если не взбешен, то, похоже, очень и очень зол...

- Поздравляю с первым успешным походом, - продолжал свою речь Тарасов, глядя уже поверх Сергея, на выстроившийся позади него экипаж звездолета. - Товарищи матросы, мичманы и старшины. Вы на деле доказали свое высокое боевое мастерство, не посрамив перед лицом врага все человечество. С такими орлами как вы - мы несомненно сломим шею эриданской гадине! Вы все заслужили самой высокой оценки своими делами, и я лично не оставлю это без внимания. Ну а сейчас парни - ваш день! Стол в "волчьем логове" уже накрыт, милости прошу. Вольно, разойдись.

- Разойдись, - дублировал команду Сергей.

- А Вы, товарищ старший лейтенант, подойдите через часок ко мне в штаб, будьте так добры - тихим голосом, так чтобы услышал только Сергей, добавил адмирал. У нас с вами еще разговорчик будет...

- Так ты думаешь, что ты теперь герой? - Вкрадчиво спросил Сергея Тарасов, когда вышедший из адмиральского кабинета секретарь закрыл за собой массивную дверь, оставив их вдвоем. - Наверное, уже представляешь себя с орденами на груди, за столом в "волчьем логове", с бабами и шампанским? Уже видишь, как офицеры на тебя смотрят и говорят - ба, да кто же это? Неужели сам геройский старлей Кольчужин, который в одиночку эриданский дестроер завалил?

- Никак нет, товарищ контр-адмирал, - ответил Сергей, сдерживая эмоции.

- Никак нет? Ну, тогда хорошо. Это правильно. Расстраиваться меньше придется. - Тарасов сделал паузу, пристально глядя на Сергея. Лицо адмирала начало потихоньку багроветь. "Сейчас начнется" - только и успел подумать парень.

- Потому что этого никогда не будет! - резко сорвался в крик адмирал. - Потому что я тебя к семидесятке больше на пушечный выстрел не подпущу! Сгною в кладовщиках, будешь у меня весь оставшийся срок службы ветошь и туалетную бумагу по накладным выдавать! Молокосос! Приказы для кого писаны? Тебя послали делать что? Наблюдать! Наблюдать, а не очумело лезть в первый же бой как бешеный суслик на медведя! Какого хрена ты вопреки моему прямому приказу атаковал боевой эриданский корабль?!

- Я...- начал было отвечать Сергей.

- Молчать. Я еще не все сказал! - Тарасов был явно в ударе. - Здесь тебе не тут! Я тебе устрою веселую жизнь. Каждый щенок, понимаешь, делает что хочет, положа на приказы большой болт! - Адмирал, выговорившись, сделал несколько глубоких вдохов и, видимо, немного успокоился. - Ладно, попытайся оправдаться. Хотя это тебе и не поможет.

- Товарищ контр-адмирал,- снова начал говорить лейтенант...

- Тамбовский волк тебе товарищ, - снова перебил его Тарасов. Говори кратко и по делу.

- Есть говорить по делу. Противник шел в режиме вероятностного перехода. Уйти мог в любой момент - потом его не найдешь. Сенсоры дестроера были частично нейтрализованы активностью звезды. Атаковать противника и остаться в живых я мог только по выбранной мной тактической схеме, не уничтожь я дестроер сразу, он бы меня обязательно добил. Отпускать же транспорт и шахтерский модуль после уничтожения дестроера было бы просто глупо. И еще, разрешите добавить личное, товарищ контр-адмирал?

- Добавляй уж.

- Вы, когда назначали меня на семидесятку, сами говорили, - "мне нужны капитаны, которые будут жечь эриданские звездолеты в той точке космоса, в которой их найдут". Я нашел. И сжег. В чем же я настолько виноват? - Сергей говорил твердо, глядя адмиралу в глаза. Если что и могло ему сейчас помочь - так это прямота и твердость характера. Насколько он знал, адмирал очень не любил характерных тряпок, сразу начинающих просить и оправдываться.

- А ведь ты и правда не понимаешь...- сказал Тарасов изменившимся голосом, уже без прежнего кричащего напора. - Молодо-зелено. Оно и понятно, герой. Поди думаешь - победителей не судят, так?

Сергей, не выдержав пристального взгляда адмирала, опустил глаза.

- Так и есть, - констатировал Тарасов. - А вот теперь посмотри на свое геройство под другим углом. Шансов у тебя выйти живым из подобной атаки было процентов пять, много десять. Но тебе повезло, у тебя получилось и рыбку съесть и, так сказать, вовремя соскочить не севши на одно место. Ладно бы этот трюк провернул Антон Данилов или Отто Нойманн - на то они и асы, у них не один десяток эридан на счету. И то, они бы этого делать не стали - потому они и живые асы, а не мертвые герои, что умеют выжидать момент и рассчитывать риски. Но это сделал ты - молодой старлей Кольчужин в первом же патруле. И теперь каждый из молодых капитанов семидесяток, которые у нас командуют, кстати, на большинстве кораблей, тоже решит - а я чем хуже? Раз у Кольчужина в первом же бою получилось, то и у меня тем более получиться. И полезет на дестроер, при этом геройски погибнув, и, скорее всего, так и не уничтожив врага. Приказ не атаковать боевые корабли малоопытным экипажам не потому дают, что нам тут в штабе эридан жалко, а потому, что мы хотим сделать из вас в итоге опытных капитанов, бьющих врага, а не молодых героев, не вышедших из своего первого боя. Ты понимаешь, что ты наделал? Ты мне сейчас привез трех сожженных эридан и несколько десятков сожженных семидесяток с такими же как ты неопытными щенками впоследствии. Вот и получается, что мне тебя проще в назидание другим за лихость и неподчинение приказам с командования снять. Чтобы другим неповадно было приказ нарушать. Это эскадре меньшей кровью обойдется. Что скажешь?

В кабинете ненадолго воцарилась полная тишина. Действительно, что тут скажешь? Разумом Сергей понимал некоторую правоту адмирала, но сказать, что он с ним полностью согласен было нельзя. Все так, да и, одновременно, не так. Сергей же не рабочий на заводе, грубо нарушивший технику безопасности. Он боевой офицер, уничтоживший врага в бою и рисковать жизнью - его обязанность. Как за это можно наказывать, причем настолько сурово - отстранением от командования? "Видимо надо долго работать в штабе, чтобы так рассуждать", - решил про себя Сергей.

Тарасов понял молчание старлея по-своему, вероятно расценив его как некий знак согласия со своей позицией. - Ладно, - сказал, наконец, адмирал. - Ты, старлей, не думай, что адмирал стал типичной штабной крысой и твоих благородных порывов сложить в бою голову за человечество не понимает. Понимаю. Просто ты думаешь только за себя и свой экипаж. А мне надо за всю эскадру думать, и права на ошибку у меня нет. На первый раз эту выходку я оставлю без внимания. Все-таки сожженный дестроер многие грехи уравновешивает. Иди к своим в "Волчье логово", празднуй, там хорошая компания собралась. Это и твой день тоже - ты сегодня именинник. Всему экипажу - недельный отпуск и бесплатный билет в два конца на Землю каждому, заслужили. Но имей в виду - еще одна такая выходка и тебе больше не будет места в моей эскадре. Мне нужны разумные капитаны, а не неуправляемые берсерки. Все, свободен...

"Волчье логово" было не просто офицерским баром- рестораном. Это был бар, который по негласной традиции в основном посещали только капитаны и старший командный состав семидесяток. Обычный персонал базы, пилоты гражданских звездолетов, флотские и гражданские чиновники - все они предпочитали другие места для проведения досуга. Однако, даже не все командиры семидесяток могли чувствовать себя в этом заведении "своими". "Волчье логово" было своеобразным клубом, членами которого становились те, на чьем боевом счету был хотя бы один уничтоженный эриданский корабль. Сегодня Сергея должны были принять в этот почетный круг.

Когда старлей зашел в зал, пирушка уже началась. По случаю возвращения из первого похода весь экипаж собрался вместе - негоже было бы разделять спаянный экипаж маленького звездолета на матросов и командиров в первый же день после возвращения из патруля. Команда Сергея сидела вместе, за покрытым белой скатертью длинным составным П-образным столом. В середине перекладины буквы П, там где на свадьбах обычно сидят жених и невеста, было сегодняшнее место Сергея, как главного виновника торжества. А вокруг уже шло веселье - команда семидесятки и пришедшие поздравить ее офицеры и командиры других экипажей праздновали вовсю. Однако, стоило старлею показаться в дверях, как все взгляды сидевших в зале людей устремились к нему.

- А вот и наш сегодняшний герой, - встав со своего места, громко произнес Антон Данилов, ведущий ас эскадры, на счету семидесятки которого было свыше сорока эриданских звездолетов, из которых девять - боевые. Чуть пьяный, в щегольской белой фуражке (с которой по слухам он не расставался даже во время интимных свиданий в борделе) и с колючей интеллигентской бородкой под худым лицом, он приветливо улыбнулся Сергею. - Что-то долго тебя все нет и нет, мы уж все прямо заждались. А ну, живо - штрафную нашему славному победителю эридан!

Пока Сергей шел к своему месту у стола, откуда-то возникла здоровенная серебряная чаша с двумя ручками, наподобие наградного кубка. Как только парень подошел к почетному месту во главе стола, чьи-то руки уже заполнили эту чашу до верха и передали вдоль стола Данилову, который протянул ее Сергею. Внутри, по обычаю, было налито литра три фирменного пива из "волчьего логова" - "капитанское экстра", крепостью около двадцати градусов. Обычай требовал, чтобы капитан, принимаемый в клуб, залпом выпил половину чаши, а затем передал ее остальным членам своего экипажа. Свой глоток из нее должен был сделать каждый, кто участвовал в первом походе.

После разноса от Тарасова, Сергею выпить полтора литра пива было только за радость. Однако, он пил медленно, маленькими глотками, до тех пор, пока не почувствовал на своих плечах ожидаемую тяжесть. В этот момент двое из самых авторитетных среди собравшихся в зале капитанов семидесяток, накинули на него тяжелый плащ, сшитый из настоящих волчьих шкур - символ принадлежности к братству капитанов.

- Добро пожаловать в нашу стаю! - услышал Сергей громкий голос Данилова. - Теперь ты один из лунных волков эскадры! Товарищи капитаны - тост за новичка!

Дальнейший ход пьянки Сергей помнил плохо. Добравшиеся домой после тяжелого, смертельно опасного похода космонавты отрывались вовсю. А многочисленные гости, из числа тех, кому статус открывал двери в "логово", вовсю поддерживали экипаж семидесятки в этом начинании. Сергей много пил, чередуя разнообразные алкогольные напитки, чем-то закусывал, жал руки все новым и новым офицерам, забывая сразу же, после взаимного представления друг другу, как их зовут. Он уже не первый и не второй раз рассказывал своим слушателям историю про атаку эриданского дестроера и с каждым разом расстояние до противника было ближе, враг казался страшнее, а ужасы, пережитые экипажем при атаке противником их корабля в гиперпространстве - все ужаснее. Впрочем, на это никто не обращал особого внимания. У каждого капитана была своя история боя с эриданскими кораблями, которой он был рад поделиться после хорошей дозы алкоголя. Пили за удачу, за победу, за друзей, за павших товарищей, за родных - всех тостов и не перечислишь. Потом тосты как-то закончились и пили уже просто так.

В завершение гулянки, Сергею предложили отправиться в другое заведение, где можно было продолжить веселье в еще более непринужденной и, главное, женской компании. Но, трезво оценив остатками холодного рассудка ситуацию, парень отказался, поняв, что на сегодня с него достаточно и общение с женщинами в его состоянии противопоказано. Поэтому он засобирался домой, в свою капитанскую каюту. Устроиться в офицерском общежитии Сергей так и не успел.

Условное лунное утро было тяжким. Голова болела не так уж сильно, но кружилась - будь здоров. Тело было слабым, при малейшей попытке хотя бы сесть на кровати, накатывала волна тошноты, а кожа покрывалась испариной. - Не надо было мешать пиво, водку и коктейли, - ох не надо. Это сочетание выносит организм покруче эриданских ракет, после атаки в гипере мне было не так хреново как сейчас - подумал Сергей, осторожно повернув голову и посмотрев на обстановку в каюте. Вообще-то он мог собой гордиться. Несмотря на его вчерашнее невменяемое состояние, в крохотном помещении царил порядок: парадная капитанская форма аккуратно висела на вешалке, ботинки стояли там, где им и положено, а на небольшом столике у койки была водружена двухлитровая пластиковая бутылка минеральной воды. - Курсантские навыки не пропьешь, - подумал Сергей, надолго прикладываясь к горлышку бутылки. - Однако, надо вставать.

Негромко зазвенел сигнал вызова. Сергей, поморщившись, активировал интерком. - Слушаю, - хриплым голосом сказал он.

- Это я, - раздался голос корабельного врача. - Разрешите войти командир, - попросил Паша. - Я уже тут, у двери.

- Заходи, раз пришел - Сергей нажал на кнопку, открывающую дверь. Паша Воленко зашел в каюту и участливо посмотрел на Сергея, сидевшего в кровати. Видимо, представшая его взору картина была далека от идеала. Хотя, справедливости ради, надо сказать, что и сам доктор выглядел не очень - лицо мятое, глаза в красных прожилках. Ничего не скажешь - погуляли вчера знатно.

- Как самочувствие кэп? - спросил он.

- Сам видишь, - вести долгие разговоры Сергею не хотелось, каждое слово давалось с трудом.

- Понятно. Может по пятьдесят грамм? В некоторых случаях медицина это прямо рекомендует...

- Нет. Все, вчера погуляли и хватит. Я сегодня твердо намерен сдать дела и успеть убраться отсюда вечерним челноком на Землю. Запой в мои планы не входит. И тебе настоятельно рекомендую больше не пить, - попытавшись придать голосу побольше твердости и строгости сказал Сергей.

- Хорошо кэп. Будет сделано кэп. - улыбнувшись, сказал Паша. - Я же не просто так пришел. Дай, думаю, окажу медицинскую помощь своему страждущему капитану. Тем паче, что нас на семидесятке только двое и осталось - остальные где-то на базе отрываются. Тут у меня с собой кое-какие таблеточки есть, - глядишь, через часик на мир другими глазами посмотрите, командир. Будете лечиться?

- Буду Паша, буду. Спасибо тебе.

Действительно, через час Сергею стало гораздо лучше. Голова болеть не перестала, но боль удалось притупить до той степени, при которой, сделав определенное волевое усилие, на нее можно было не обращать внимание. Мир обрел резкие очертания, ушла тошнота и головокружение. Сергей принял душ (воду наконец-то можно было не экономить), побрился, и почувствовал себя готовым к новому дню. Сделать еще предстояло немало.

Сначала формальности - сдать обязательный письменный отчет о патруле (электронная копия была послана заранее, еще за несколько часов до прибытия на базу), затем следовало отчитаться складской службе за потраченные припасы, войти в контакт с ремонтниками, которым придется восстанавливать его корабль. Ну и проделать прочие необходимые действия, которые никак нельзя откладывать в долгий ящик. Затем личные дела - оформить и получить билет на вечерний рейс на Землю и выбить из финчасти положенное за время патруля денежное довольствие. Хорошо бы еще заодно получить премию, положенную за уничтоженные эриданские корабли, но вероятность этого была невелика. Сергей был реалистом и понимал, что так быстро этот вопрос не решиться. Но вот хотя бы минимум - достать до отправления на Землю боевой значок космонавта (выдававшийся членам экипажей кораблей, участвовавших в реальном бою) надо было выполнить обязательно. Пройтись по улицам родного городка Сергей хотел в парадном кителе и непременно с этим значком. Помниться, на вчерашней пьянке Данилов обещал помочь с этим, задействовав свои связи в штабе...Короче, дел было невпроворот.

Челнок приземлился точно по расписанию - в половину третьего ночи по московскому времени. Подмосковный космодром "Дубравино" в этот ночной час был немноголюден. Причальные тоннели связывали с пассажирским терминалом лишь два челнока, перевозивших с орбиты пассажиров марсианского лайнера и вечерний челнок с лунной базы, на котором прибыл Сергей. Однако, очередь у паспортного контроля Сергею отстоять все же пришлось. Работала лишь одна кабинка, в которой полусонная девушка в форменной одежде неспешно засовывала паспорта в сканирующее устройство и долго-долго потом рассматривала данные каждого пассажира на дисплее своего служебного компьютера, прежде чем пропустить очередного путешественника. Служащие лунной базы, вперемешку с усталыми пассажирами марсианского корабля терпеливо ждали своей очереди. Скрасить время ожидания разговором Сергею было не с кем, вечерним челноком на Землю из всего экипажа его звездолета прилетел только он. Остальные парни из его команды успели отбыть на родину утренним рейсом, не желая тратить ни дня из отпущенного им отпуска или, если утреннее похмелье было слишком сильным, остались пока на Луне.

Когда парень, дождавшись, наконец, своей очереди, все же протянул девушке удостоверение личности офицера, то сразу заработал от нее заинтересованный взгляд. Пограничник быстро оглядела его парадный китель (Сергею даже стало немного стыдно за то, что он так и не успел его выгладить после вчерашнего), заметила боевой значок космонавта, и сразу как-то немного встряхнулась, изобразив приветственную улыбку. Все необходимые процедуры с удостоверением она провела в один момент.

- Пожалуйста, держите ваши документы, - доброжелательным голосом произнесла она. - Добро пожаловать в Россию.

- Спасибо, - улыбнулся в ответ Сергей.

Багажа у старлея не было, так что он сразу прошел по зеленому коридору в зал прилета. Немногочисленные встречающие вяло прохаживались вдоль непрозрачного, в рост человека, забора, отделявшего таможенную зону. Пройдя мимо информационных стоек, ресторана, в котором не было ни одного посетителя, автоматов, торгующих втридорога безалкогольными напитками и стандартным для любого вокзала пищевым ширпотребом, Сергей уверенно прошел к выходу.

- Такси, господин офицер? - к нему быстро подошел пожилой мужик в джинсах и футболке, обладатель заметного пивного животика.

- Сколько до курского вокзала?

- За полтора рубля долетим.

- Однако недешево...

- Как хотите, лейтенант. Я к вам со всем уважением, скидку делаю, вижу - боевой офицер. Вон стойка вызова - заказывайте такси официально. Когда с вас два рубля стребуют - не говорите, что не предупреждали.

- Ладно, полетели, - вздохнув, согласился Сергей. Искать среди ночи стоянку общественного маршрутного аэротакси или тащиться за полкилометра на станцию монорельса ему явно не хотелось - усталость брала свое. В челноке поспать почти не удалось.

Пока такси набирало положенный ему властями московской области эшелон, Сергей проделал ряд манипуляций, настраивая свой коммуникатор на подключение к интернету через российского провайдера (прежние настройки предусматривали подключение через провайдера лунной базы, что сейчас было нецелесообразно) и быстро просмотрел расписание междугородних монорельсовых экспрессов. Подходящий вариант нашелся быстро. Ближайший экспресс Москва - Белгород отправлялся из Москвы в пять утра, что было вполне приемлемо, время в пути - три с половиной часа. Заказав и оплатив билет, Сергей откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. Толком заснуть, конечно, он опять не успеет, но хоть так...

Когда в десятом часу утра Сергей открывал калитку в заборе, ограждающем участок с их семейным коттеджем в Сосновке, то он меньше всего ожидал, что кто-то из родных будет дома. О своем неожиданном отпуске он родителям не сообщал, и полагал, что в этот будний майский день все будут на работе. Но в тот момент, когда старый Полкан, выглянувший на скрип калитки из своей будки, радостно залаял, приветствуя хозяина, дверь дома открылась и на крыльцо вышла мама.

- Сереженька...

- Привет мам, - улыбнулся Сергей, стараясь держаться солидно.

- Сереженька, - мама быстро сбежала по крыльцу вниз и крепко обняла сына. - Приехал! - Она взглянула ему в лицо, и Сергею на секунду показалось, что от полноты чувств мама заплачет. Но нет - ведущий хирург и одновременно заведующая травматологическим отделением районной больницы была женщиной твердой, и позволить себе настолько расклеиться она не могла. - А ну пошли, в дом, - взяв себя в руки, сказала мама. - Отпуск дали?

-Да мам. На неделю я свободен.

- Отлично. Пошли, чаю с дороги попьешь. С вечера борщ и холодец оставались, да и я сейчас пирожков по-быстрому пожарю. Соскучился поди по домашней стряпне... Вон сына, какие у тебя мешки под глазами, а ведь тебе еще только немного за двадцать. Совсем вас командиры службой замучали, поди так гоняют что ни поесть ни поспать некогда.

- Только чаю бы мам. Спать хочу - не могу. Потом все расскажу.

-Ладно, посмотрим...

Вечером, когда выспавшийся и окончательно пришедший в себя после путешествия Сергей участвовал в торжественном семейном ужине, на его коммуникатор стали приходить вызовы от друзей. Сосновка - городок маленький, все друг друга знают. Пока Сергей шел от стоянки аэротакси до дома, кто-то его уже увидел, сказал знакомому - и пошло-поехало. В результате, как только Сергей сел за торжественный обед вместе с мамой и пришедшим в честь такого случая с работы пораньше отцом, ему позвонил бывший одноклассник Илья Кравченко и сказал, что "мужики уже ждут". Через минуту с той же информацией позвонил Саша Воронов. С трудом удалось договориться перенести встречу с друзьями на несколько часов.

Видя беспокойство родителей, Сергей врал напропалую. Дескать, никакой особой опасности служба командиром семидесятки в себе не несет. В бою он участвовал, но осторожненько - выпустил ракету и сразу ушел в гипер - ну как все. А так обычные боевые задания ничего особенного собой не представляют - обычное патрулирование, врага встречаешь редко, короче - все нормально родители, ваш сын делает прекрасное и нужное дело защиты нашей Родины с минимальным риском для жизни. И все непременно будет хорошо, это Сергей родителям гарантирует. Эриданам, конечно же, надоест постоянно получать сокрушительные удары от доблестного земного флота, они подпишут мир с выплатой репараций и все устроиться.

Родители словам Сергея, похоже, не очень-то доверяли. Другое дело, что он буквально читал в их глазах - они хотят ему верить. Хотят надеяться на то, что все будет хорошо, что их единственный сын скоро вернется со службы героем и, наконец, жениться и даст им внуков, что волноваться чрезмерно за него не стоит. И Сергей давал им эту надежду - единственное, что он мог сейчас для них сделать.

Когда он смог наконец-то покинуть семейный стол и отправиться к ожидавшим его друзьям, облегчению Сергея не было предела. Сначала пили пиво в небольшом баре, Саша рассказывал про свою работу в фирме, выпускающей ряд деталей по заказам для российской объединенной ракетостроительной корпорации, Илья, после университета пошедший в аспирантуру, рассказывал о своей подруге, с которой познакомился совсем недавно. Вместе они расспрашивали Сергея о службе. Но вот что странно - Сергей, еще два дня назад мечтающий о том как он расскажет о перенесенных в бою приключениях старым товарищам, словно прикусил язык. Как-то это было не так и не то. Словно выпускнику школы рассказывать первоклассникам о своих впечатлениях от первого секса. Илья и Саша не падали в гипер под лазерными ударами эриданского дестроера, они не отдавали приказ о боевом пуске ракет, способных своей мощью вскипятить небольшое море. Их там не было. Своим коллегам - другим капитанам семидесяток, рассказывать (и даже хвастаться) о своих подвигах Сергей мог. А вот с одноклассниками, знакомыми чуть ли не с самого детского сада, Сергей говорить об этом почему-то не хотел.

После пива друзья предложили перейти к напиткам покрепче. Сергей, прикинув все плюсы и минусы этого решения, решил все же не усугублять и от заманчивого предложения отказался, сославшись на усталость. Друзья немного повозмущались, но вспомнив, что сегодня все-таки четверг, решили перенести основную программу на завтра, махнув на Северский Донец и устроив там себе рыбалку с ночевкой. Эта идея пришлась Сергею по душе. И Илья и Саша обещали прибыть с подругами. Более того, в гости к постоянной Сашиной подруге, пребывающей уже в состоянии невесты с неопределенной датой свадьбы, приехала ее сестра Инна. И Александр предложил пригласить Инну в компанию на рыбалку, чтобы познакомить ее с Сергеем и обеспечить на мероприятии количественное равенство полов.

- Та Инна, она хоть симпатичная? - Поинтересовался Сергей.

- Вроде ничего. На мой вкус так очень даже, - ответил Саша.

На этом вопрос был решен.

Северский Донец - замечательная река. В верхнем ее течении много перекатов, быстрин, небольших порожков, завалов. Река извилистая, не очень широкая. Мест для уединенного отдыха компании рыбаков - множество. Парни с девушками быстро вытащили из багажника аэротакси рюкзаки с припасами и палатки, после чего попрощались с пилотом до завтрашнего вечера. Махнув им на прощанье рукой, дядя Леша (пилот аэротакси из Сосновки и по совместительству хороший друг Сашиного отца) быстро поднял свою машину в воздух и исчез вдали, оставив молодежь на берегу небольшой заводи. Саша настаивал на том что рыбалка тут - отменная.

Сначала молодежь не спеша обустроила лагерь. Поставили четыре палатки: две двухместные и две одноместные - для Сергея с Инной. Насобирав по берегу немного сушняка развели небольшой экономный костерок, поставили кипятиться воду. Из легкого переносного рюкзака- холодильника парни извлекли по бутылочке ледяного пива, столь приятного в теплый майский день, и стали потихоньку разбирать снасти. Заядлым рыбаком Сергей не был и профессионально работать со спиннингом не умел, поэтому взял себе обычную удочку. Он решил, что если поймает пару окуней к ухе - то уже хлеб. Как говориться - улов в рыбалке не главное. Пусть Илья с Сашкой постараются - они профессионалы, недаром же с собой половину ассортимента рыболовного магазина приволокли.

Во время хлопот по обустройству лагеря, Сергей потихоньку присматривался к Инне. И, надо сказать, увиденное ему определенно нравилось. Инна была немногословна, но держалась просто, доброжелательно и без "закидонов", не пытаясь явным образом произвести впечатление на компанию. Роста она была небольшого, фигурка спортивная, но без излишней худобы, все округлости на положенных им местах присутствовали. Лицо простое, русское, неброское, но с очень правильными чертами. Черные волосы собраны сзади в практичный хвост, косметики минимум, но там где она есть - все очень к месту. Речь чистая, грамотная, без слов паразитов, что, безусловно, только добавляло ей обаяния.

Катя и Света старались держаться рядом со своими женихами, поэтому Сергей делал свою часть работы по лагерю рядом с Инной, что нравилось ему и, по-видимому, вполне устраивало девушку. Причем ее помощь была иногда очень кстати. Узлы на чехлах, в которые были сложены палатки для Сергея и Инны оказались намертво затянуты. Сергей пытался развязать их и так и этак - но все без толку, так что парень уже и не знал что делать. Резать веревку не хотелось, но как-то извлекать палатки было нужно. Каково же было его удивление, когда Инна, попросив разрешение помочь, в два счета распустила узлы, ловко работая своими маленькими пальчиками.

Рыбу ловили тоже вместе, сев рядом и закинув удочки в тихую речную воду. Илья и Саша со своими девушками ушли дальше по течению к небольшому порожку, где были лучшие условия для рыбалки со спиннингом.

- Вы тоже непрофессионал в рыбалке? - спросила Сергея Инна, смотря как он сосредоточено натягивает мотыля на тонкий крючок.

- Это точно. Меня даже в простые любители рыбной ловли трудно записать, - самокритично ответил Сергей. - Инна, давайте на ты. Так проще да и ситуация к этому располагает.

- С удовольствием.

Постепенно они разговорились. Клева особого не было, разве что Сергею в отличие от Инны удалось (кто бы мог подумать, что это будет так приятно) поймать парочку небольших красноперок. Инна училась на последнем курсе РГГУ в Москве, сейчас она писала диплом и поэтому имела некоторое количество свободного времени чтобы приехать в гости к сестре. Она рассказала пару студенческих баек, Сергей тоже сумел припомнить пару веселых армейских историй из курсантской жизни, так что вскоре они уже вдвоем весело смеялись, распугивая рыбу.

Через некоторое время пришли остальные, принеся с собой скромный улов - небольшую, под килограмм весом, щучку. Впрочем, Саша не унывал - по его словам самый клев будет вечером, так что на уху они еще наловят. Пока же было решено обедать замаринованными с раннего утра шашлыками.

После шашлыков и пива компании стало совсем хорошо. И то сказать - сама природа благоприятствовала отдыху. Стояли самые благодатные майские денечки - когда еще не жарко, но уже и не холодно, деревья и трава радуют после зимы глаза яркой зеленью, а вот время главного проклятья туриста - комаров и мошки еще не наступило.

Парни и девушки поиграли немного командами трое на трое в некий аналог волейбола, вымыли посуду и снова приступили к рыбной ловле. Сергей и Инна уже чувствовали себя друг с другом совершенно свободно, оживленно болтая о всяких пустяках. Саша оказался прав - клев под вечер действительно наладился. Сергею с Иной удалось выловить нескольких средних окуней и красноперок. Команда "профессионалов" порадовала общий стол еще одной щукой и немаленьким судаком. Когда Александр извлек из воды растопырившуюся плавниками рыбу с характерными полосками на спине, он заявил что на сегодня с него достаточно. Пора варить уху. Настоящий шедевр - тройную рыбацкую уху он сварить из имеющихся трофеев не сможет, но хорошую двойную сделать постарается.

Приготовление ухи оказалось делом не простым. Сначала Саша, приняв из рук девушек очищенную рыбу, отогнал остальных от закопченного котелка с водой и долго возился с рыбной мелочью, добавляя по времени небольшое количество соли и специй. По его словам окуни и красноперки должны были довариться до кашеобразного состояния. Затем он процедил бульон через сито, добавил лук, петрушку, какие-то корешки для вкуса и крупно нарезанных судака и щук, картошку, овощи и помидоры и снова довел бульон до кипения. Запах над рекой поплыл изумительный. Когда же он, наконец, снял закопченный котелок и поставил его на деревянную доску посреди скатерти сказав - "готово", вся компания уже просто извелась от нетерпения.

Глотать под столь чудесное блюдо пиво было бы явным моветоном, поэтому из рюкзака-холодильника достали более подходящий напиток - запотевшую литровую бутылку водки. Под наваристую уху, крупную соль, зеленый лучок и печеную в углях картошку она пошла просто великолепно.

Когда зажглись первые звезды Сергей с Инной сидели вдвоем у самой реки и молчали. Остальные пары уже разбрелись по своим палаткам, а они все сидели на берегу, и никто не был в силах попрощаться первым. Разговор как-то затих сам собой, а расходиться не хотелось. И тогда Сергей, набравшись храбрости, взял и быстро поцеловал Инну в мягкие, пахнущие дымом костра губы...

- А ты наглец, Сережа - сказала неопределенным тоном Инна, после того как ответила на его поцелуй.

- Нам, боевым офицерам, иначе нельзя. Профессия такая - предполагает быстроту и натиск.

- Все равно наглец.

- Я понимаю. Просто ты такая...ну такая - Сергей, неожиданно оробев, растерял все слова. - Мне кажется, я влюбляюсь Инна. И сейчас я просто не мог иначе.

- Хорошо. Тогда иди спать. Ты мне тоже нравишься, но у нас с тобой еще будет время разобраться в отношениях.

- Иду. Один поцелуй на ночь и иду, - Сергей вновь попытался найти своими губами ее губы.

Но в это время небо буквально взорвалось светом. Ярчайшая вспышка, потом еще одна - удивленно подняв глаза, Сергей увидел, как над головой зажглись два ярких светящихся шара, величиной с футбольный мяч. Затем еще один - чуть подальше. Поляну у реки залило светом, все предметы отбрасывали причудливые изломанные тени. Кроме вспыхивающих ярко-белых шаров ночное небо во многих местах прорезали красные нити сгорающих метеоритов. Сергей и Инна как завороженные смотрели на это зрелище. И лишь через несколько десятков секунд до Сергея окончательно дошло, что это такое. На орбите шел бой. Планетарная оборона Земли вела сражение с противником в ближайшей к планете оборонной зоне. Вспыхивающие световые шары были ничем иным как подрывами термоядерных боеголовок непосредственно на земной орбите. Пока он тут обнимался с Инной, там наверху сражались земные орбитальные крепости и, наверняка, звездолеты лунной эскадры.

Разбуженные светом, из палатки вылезли остальные парни и девушки и так же уставились вверх. Потихоньку все успокаивалось, небо приходило в свой обычный вид. Световые сферы от взрывов гасли, новые вспыхивали все реже. Сергей подошел к своим вещам и достал коммуникатор. На дисплее горело предупреждение о полученном сообщении. "Старший лейтенант Кольчужин - срочно прибудьте на место службы" - прочитал парень.

Глава 5

- Вышли они из вероятностного прыжка очень близко от Земли. Где - то чуть больше чем в миллионе километров от планеты, считай, уже в районе первого рубежа обороны. Раньше вообще считалось, что такое невозможно. - Паша Соколенко, по прозвищу "хохол", отпил мелкий глоток пива из своей кружки и, помолчав, продолжил свой рассказ сидевшему с ним за одним столиком в "волчьем логове" Сергею. - Скорее всего, у них и экипажей не было. Одноразовые как камикадзе корабли - только двигатель, генератор перехода и барабан со скоростными ракетами. В течение двадцати минут их было уже хорошо за сотню. И каждый нес ракет по двадцать, не меньше. И ведь, такая зараза, ни одна из ракет не была направлена на орбитальные оборонные объекты или верфи. Все они на максимальном форсаже шли к Земле. У нашего командования от количества первоочередных целей глаза на лоб полезли. А делать нечего - ни одной ракеты к Земле допустить нельзя, никто не знает какие там боеголовки. Вот так и вышло, что почти сто процентов ресурсов планетарной обороны были направлены на уничтожение этих ракет. Так что, когда следом за первой волной эридан появились десяток дестроеров, три крейсера и еще кое-что по мелочи - то встречать их было, почитай что и нечем. Точнее сказать был выбор - атаковать корабли второй волны и допустить вероятность прорыва ракет к Земле, или добить сначала ракеты. Ну, тут понятно, что выбрали - пропусти пару десятков ракет с термоядерной начинкой к Земле, и оборонять орбитальным крепостям было бы уже нечего. - Паша сделал еще один глоток из кружки, привычным жестом вытер тыльной стороной ладони усы, забыв о салфетках.

- В общем, ракеты выбили почти все - продолжил он. - Земли достигли только три штуки. Оказалось что это так - не убить, а попугать. Заряды в них были небольшие, килотонн так около пяти, одна из них взорвалась где-то в центральной Африке, две других - в Тихом Океане. Но тогда- то об этом не знали... Вот и получилось, что пока орбитальная группировка уделывала эти ракеты, эридане не без удовольствия уделывали нашу орбитальную группировку и штатные патрули. Пока мы с Луны экстренно взлетали, на всем на чем можно и нельзя, они успели навести шороху. - Паша вновь припал к кружке, сделав пару глотков. Сергей его внимательно слушал, нервно сжимая в правой руке холодный запотевший бок пивного бокала.

- Насколько мне известно, сейчас в строю осталось от силы процентов двадцать объектов орбитальной обороны в дальнем рубеже защиты и процентов тридцать в ближнем, - продолжал разъяснять обстановку Паша. - Два крейсера и четыре дестроера сумели уйти. Обидно блин, один из крейсеров уже еле дышал - еще минута и добили бы. Но ушел, сволочь. Сейчас идет охота, ищут район выхода атаковавшей эскадры, если повезет, парни его добьют. Ракетоносители эти, мы, правда, почти все пожгли. Но толку то - боюсь, эридане сделали что хотели. Такие вот невеселые дела...

Паша вновь привычным жестом обтер свои роскошные, висящие вниз как у запорожского казака усы, и печально уставился в пустую пивную кружку. Прошедший три боевых вылета и начинавший свою карьеру еще помощником командира семидесятки капитан (и по должности и по званию) никогда не отличался повышенным оптимизмом. Но сейчас он был особенно невесел. В отличие от героя эмблемы, нарисованной на его звездолете - веселого гоголевского казака, сидящего с кружкой на бочке с пивом, поводов для радости у него не было.

Командование лунной эскадрой собирало всех кого могло. Люди срочно отзывались из отпусков, отзывали даже проходящих положенное лечение в санаториях космонавтов, получивших легкие контузии от гипрепространственных скачков во время боев. Для ускорения ремонтных работ были остановлены лунные верфи, а всех рабочих и мобильное ремонтное оборудование спешно перебросили готовить к вылету поврежденные в боях семидесятки. Таких было около трети от всего состава лунной эскадры, понесший новые потери в бою на околоземной орбите. Командование всеми способами пыталось максимально усилить боеспособность эскадры в сжатые сроки.

Однако, как ни странно, среди этой суеты Сергею, Паше Соколенко, и еще некоторым капитанам пока не нашлось особенного дела. Семидесятка Сергея, не смотря на круглосуточные ремонтные работы раньше чем через три- четыре дня выйти в патруль не могла физически. То же касалось и звездолета капитана Соколенко, получившего повреждения в бою на орбите. Вот и оставалось капитанам, отдав необходимые распоряжения и сделав все от них зависящее, только сидеть вечером в "волчьем логове" и ждать, когда их корабли снова встанут в строй. "Могли бы меня и не отзывать из отпуска - подумал про себя Сергей. - Ремонт корабля это никак не ускорит". - Впрочем, парень тут же мысленно одернул сам себя - оставаться, как ни в чем не бывало простым отпускником, после сообщений СМИ о нападении врага на Землю, он как боевой офицер космических войск все равно не мог. Даже за те несколько часов, пока он, одетый в военную форму добирался до космодрома, Сергей ловил на себе косые взгляды прохожих, словно говорившие ему - парень, а почему ты здесь, а не там? Кроме того, вызывали всех отпускников "оптом", в связи с чрезвычайной ситуацией. Никто в штабе в детали, понятное дело не лез, ситуация к этому не располагала.

СМИ сообщили о ракетной атаке Земли лишь после того, как все было закончено. И Сергей был вынужден согласиться с тем, что это было разумное решение. В ситуации, когда до последнего момента нельзя сказать, куда именно попадет прилетевшая из космоса эриданская ракета, а счет времени идет на минуты, объявлять воздушную тревогу было недальновидно. От мощного термоядерного заряда, попади он в крупный город, она бы никого не успела спасти. А вот паника, давка, сердечные приступы и прочие сопутствующие факторы, неизбежно возникшие среди людей, внезапно узнавших, что они в любой момент могут попасть под ядерный удар, обязательно собрали бы обильные жертвы. Конечно, глядя на неожиданную иллюминацию в небе, многие сумели сложить два и два и догадаться, что дело плохо. Но настоящая волна паники еще не успела набрать свои обороты до той поры, когда по всем сетевым инфоканалам объявили, что атака врага благополучно отбита, эридане полностью уничтожены, а оборона Земли не понесла значительных потерь, легко справившись с нападением из космоса. Как дела обстоят в реальности, Сергей узнал только на лунной базе.

Ночевать Сергею пришлось в офицерском общежитии. Когда он добрался до штаба и доложил о своем присутствии, то получил приказ контролировать ход ремонтных работ на своем корабле и ждать дальнейших распоряжений. Прибыв в ангар к своей семидесятке Сергей обнаружил, что и там он пока не особенно и нужен. Главный инженер, будучи коренным обитателем лунной базы во время отпуска никуда не уезжал и, как только после нападения эридан ремонтные работы развернулись по полной программе, немедленно возглавил их, прервав свой отдых. Раньше предполагалось, что во время отпуска пройдут лишь основные этапы ремонта - устранение повреждений внешнего корпуса звездолета и ремонт реактора. Остальное должны были доделать, когда экипаж прибудет после положенного отдыха. Теперь же все поменялось. Сергей долго стоял, задрав голову в ангаре, рассматривая свой корабль. Зрелище было сюрреалистическое. Все возможные технические люки и лючки корабля были открыты. Строгий силуэт семидесятки был буквально укутан множеством шлангов, вспомогательных ремонтных лесов, работающих и неработающих манипуляторов каких-то машин. По обшивке бегали похожие на больших пауков ремонтные роботы, вперемешку с рабочими в синих комбинезонах. Пахло озоном, техническими жидкостями, еще неизвестно чем. Пространство ангара было буквально завалено вперемешку упакованными и распакованными запчастями, расходниками, оборудованием для тестирования, какими-то емкостями.

И это было еще не все. Одновременно с ремонтом шла погрузка. Сергей узнал по характерной маркировке контейнеры с продуктами и лекарствами, дожидавшиеся своей очереди.

Над всем этим царством технического хаоса, гордо, как буревестник над штормом, буквально летал Палыч. Казалось, он успевал оказаться одновременно во всех местах сразу, как будто обладал способностью к телепортации. Сергей, выждав момент, поймал его за рукав грязного комбинезона и пристал было с какими-то вопросами, но видя весь масштаб развернувшийся деятельности и заметив легкое раздражение Кудрявого, решил отступиться, спросив лишь чем он может помочь. Палыч дал старлею пачку накладных, и заверил своего капитана, что если тот добудет указанное в них оборудование и материалы, то окажет ему бесценную помощь. А с ходом ремонтных работ на месте он и сам пока прекрасно справляется и помощники ему не нужны. Подумав, Сергей решил, что вполне согласен со своим бортинженером. Ночевать в семидесятке, во время не прекращающихся круглосуточных ремонтных работ, старлей не захотел и, закончив все дела, устроился в офицерском общежитии, располагавшимся недалеко от "волчьего логова".

Утром Сергей встретился в ангаре со своим прибывшим из прерванного отпуска экипажем и, после краткого инструктажа, посвященного текущей обстановке, откомандировал всех в помощь Палычу. Там у каждого была своя работа - Вельтман со своими двумя матросами разбирались с поставляемым ракетным вооружением, Паша Воленко принимал положенные ему по медицинской части лекарства, Петя Сухопаров со своим матросом никак не мог разобраться с какими-то сенсорами, которые оказались "не той системы". Остальные группы занимались ремонтом на своих участках. Первая половина дня прошла в сплошных хлопотах, но вроде процесс окончательно наладился, так что Сергей уже подумывал, не зайти ли ему на обед в "волчье логово" вместо бесплатной столовки. Тем более и повод был - на его карточку сегодня пришли "офицерские трофейные" - сто рублей за сожженный дестроер и по пятьдесят рублей за шахтерский модуль и транспорт. Однако, этим планам было не суждено сбыться - последовал вызов к контр- адмиралу.

В этот раз Тарасов ждал капитанов в приемной перед своим личным кабинетом. Всего было вызвано тридцать два капитана - все те, чьи звездолеты в данный момент находились на космодроме лунной базы. Человек двадцать устроились за столом для совещаний, остальные, кому не хватило стульев, стоя переминались рядом с ноги на ногу. Сергей исподволь присматривался к своим сослуживцам. Тридцать один мужчина - все преимущественно молодые, в возрасте от двадцати пяти до тридцати пяти лет. На плечах парадных кителей блестят звездочками офицерские погоны - от старшего лейтенанта как у Сергея, до капитана первого ранга, как у Данилова, посвящавшего Сергея в лунные волки. Тридцать один волк. И одна волчица.

Светлана Викарева, принципиально не села за стол, хотя собравшиеся в приемной мужчины ей не раз предлагали уступить место. Высокая, прямая как летящая в цель стрела, она стояла поодаль от остальных. Китель сидел на ней как влитой, слегка подчеркивая небольшие округлости грудей, на худом, с остро очерченными скулами лице, застыло обычное выражение - беспристрастная маска. Немезида с мечом по сравнению с ней казалась идеалом женской доброты и мягкости. Единственная во флоте женщина - капитан семидесятки. Каких трудов ей стоило занять это место - знала, наверное, лишь она сама. В военно-космический флот крайне неохотно берут девушек. Попасть туда им, в принципе можно, но только на второстепенные должности на крупных кораблях или орбитальных базах. Командовать же семидесяткой для женщины - это нонсенс. И дело даже не в их профессиональных качествах - проблема в самой специфике жизни в семидесятке, когда два десятка человек порою несколько месяцев подряд вынуждены находиться рядом в крайне тесном жизненном пространстве и подвергаться при этом смертельному риску во время боев. Добавлять ко всем вытекающим отсюда психологическим проблемам вдобавок еще и половые, командованию никоим образом не улыбалось, равно как и формировать женские однополые экипажи. Ни гомосексуалист, ни женщина в экипаж семидесятки войти не могли никак. За одним единственным исключением - Светой Викаревой. Одни говорили, что ей дали окончить училище, и получить соответствующее назначение из-за нереального блата, который у нее был в штабе военно-космических сил Земной Конфедерации, другие держались версии того, что она смогла стать капитаном благодаря невероятно развитой интуиции и блестящим способностям к мгновенному анализу боевой обстановки и выстраиванию алгоритма схватки. Одного не было - шутить на тему ее возможных сексуальных связей с начальством для продвижения личной карьеры никому не приходило в голову. Вот умела Светлана себя так поставить - при одном взгляде на нее было ясно - такого не может потому, что этого не может быть никогда. Перед тобой просто профессионал высшей пробы. Ее экипаж (полностью мужской кстати) за своего капитана готов был горло перегрызть, да и другие капитаны лунной эскадры за подобные высказывания могли живо начистить шутнику морду лица. Просто потому, что Светка по факту была настоящей лунной волчицей - отчаянным, бесстрашным, лихим и, что самое главное, удачливым капитаном, который умел бить врага и всегда был готов прийти на помощь другу.

Тарасов вышел из кабинета, когда все собрались и уже успели поскучать минут десять. Махнул рукой на вскочивших со своих мест и вытянувшихся офицеров (дескать, вольно, сейчас не до условностей) и встал во главе стола. Сделал крохотную паузу и начал говорить, опершись пальцами обеих рук о край стола.

- Господа офицеры, рад вас приветствовать. Говорить долго не буду, моя задача дать некоторые пояснения к приказу, который вы сегодня получите. О текущей обстановке вы все знаете, пересказывать ее не имеет смысла. Вломили нам крепко. Если через месяц обороноспособность Земли восстановиться, хотя бы наполовину, это уже можно будет считать за счастье. Но, боюсь этой возможности нам враг не предоставит. У меня есть закрытая информация, которую вы не должны разглашать даже членам экипажей ваших кораблей. Но знать ее, я думаю, вам необходимо.

Дело в том, - сказал, пожевав немного губами, видимо в сильном волнении, Тарасов - что после недавнего боя на орбите мы получили ультиматум. Под словом "мы" я, естественно, имею в виду командование Земной Конфедерации. Его суть в том, что враг обещает вот-вот начать массированные термоядерные бомбардировки Земли. Остановить их можно только передав под контроль эридан оставшиеся объекты земной обороны. Ну и далее в тексте речь идет о нашей полной капитуляции.

Безусловно, мы не примем этот ультиматум. Но сам факт его появления говорит о том, что противник, скорее всего, намерен нанести повторный, добивающий удар по земному узлу обороны. Они достигли определенных успехов и, как полагают в верховном штабе, захотят добиться полной победы в краткие сроки.

Что мы можем сделать? Только одно - перехватить эриданский флот вторжения после межзвездного перехода на краю Солнечной Системы и навязать им генеральное сражение на полный разгром противника. Для этого нужна очень плотная сеть семидесяток в возможных местах появления врага в Солнечной системе, иначе мы рискуем просто проспать эриданский флот на дальних подступах, как это уже случилось недавно. Поэтому - все семидесятки из патрулей в системе Центавра и звезды Барнарда отзываются обратно. Через пять дней должны стартовать все звездолеты лунной эскадры и начать гиперпереходы в свои сектора наблюдения. Мы просто обязаны найти врага, когда он сделает переход к нам, до того как эриданские корабли снова появятся на орбите Земли.

Есть вопросы?

- Есть товарищ адмирал. - нарушая неформальное флотское правило не задавать лишних вопросов начальству, сказала Светлана. - Что если это провокация? Мы оголяем колонии и эридане их уничтожают. Обычная трехходовка, если считать атаку Земли за первый ход. Ведь это вполне вероятный вариант развития событий, не так ли?

- Хороший вопрос. Знаете, я бы мог просто сказать, что таков приказ и ничего больше не объяснять. - Контр-адмирал помолчал немного, но потом решительно рубанул рукой воздух, как будто отметая все сомнения. - Скажу больше, я был сам сторонником именно этого варианта планирования наших дальнейших действий. С человеческой точки зрения подобная хитрость возможна. Но эридане до сих пор действовали более прямолинейно. Многоходовые комбинации - это не их стиль. Они почти достигли успеха своей первой атакой. Скажем откровенно, они сейчас сильнее нас. Зачем им хитрить сейчас, когда им кажется, что дело почти выиграно? Эридане ударят повторно по Земле товарищи офицеры, они не станут разменивать полученный успех на всякие мелочи вроде наших колоний, они попробуют закончить войну разом. Ибо слишком жадны. И в торговле и на войне они всегда маниакально хотели получить максимум желаемого ценой наименьших затрат. Перефразируя ваш вопрос, я бы сказал так - они не будут делать три хода там, где считают реальным выиграть партию в два хода. Пусть попробуют и в этот раз. А мы на их жадности сыграем. - Тарасов улыбнулся каким-то своим мыслям. - У нас найдется пара козырей для достойной встречи...

Когда корабль Сергея оказался в космосе, то он был практически на седьмом небе от счастья. Наконец-то закончилась предстартовая маета последних дней насыщенная атмосферой вечного ремонта, нехватки запчастей и материалов, унылыми лицами завскладов с застывшим на них вечным выражением "у нас ничего нет - пошел вон". Все это осталось в прошлом. Данный Сергею в ощущениях огромный внешний мир сузился до тесных отсеков семидесятки, наполненных белым искусственным светом ламп, еле уловимым сухим техническим запахом многократно прошедшего регенерацию воздуха, мерцанием приборов на боевых постах и необъятной ширью звездного неба на экранах, транслирующих изображение с внешних видеокамер. Этот новый мир был меньше того, который остался за бортом, но он был прост, понятен и жил по своим строгим законам, выгодно отличаясь своей упорядоченностью от мира внешнего. И здесь Сергей был хозяином. Не то что бы он упивался властью - конечно нет. Но тот, кто выходил на своем корабле в море или в космос - тот Сергея поймет.

Пока все было спокойно. Семидесятка достигла расчетной точки прыжка и ушла в гиперпространство, спеша занять свое место в исполинской сети, которой командование пыталось закрыть Солнечную Систему. Инструкции были получены четкие - при обнаружении врага постараться, во что бы то ни стало, остаться незамеченными. Дать сигнал по гиперсвязи и следовать за противником, оповещая командование обо всех его маневрах. И ждать. После межзвездного вероятностного перехода эриданский флот будет вынужден выжидать, накапливая энергию для нового перехода, не менее десяти дней. За это время к точке обнаружения противника должны подтянуться остальные земные корабли. Ну, а когда все будут в сборе - начнется большая потеха...

Звездолету под бортовым номером 350 достался район патрулирования на расстоянии около миллиона километров от Нептуна. Два прыжка, восемь суток полета и корабль Сергея занял свой участок в плоскости эклиптики. К счастью, все границы Солнечной Системы перекрывать не требовалось. Вероятностный переход эриданских кораблей был значительно менее удобным инструментом межзвездных путешествий, чем гиперпереход землян. При межзвездных путешествиях эриданам нужны были некие "маяки", в роли которых выступали внешние планеты Солнечной Системы. По предположениям ученых, для "наведения" генераторов вероятностного перехода при межзвездных расстояниях им требовались объекты с подтвержденной и очень высокой вероятностью нахождения в определенном месте. Да еще и обладающие существенной гравитацией. При этом сами звезды Эридан почему-то в этом отношении не устраивали. Земной гиперпереход работал на иных принципах и подобными ограничениями был связан в меньше степени. Он был бы, безусловно, лучше эриданского вероятностного перехода, если бы ни одно, самое главное но: эридане могли преодолеть десять с половиной световых лет от Эпсилон Эридана до Солнечной системы. А земляне - пока нет.

Экипаж семидесятки вдоволь успел полюбоваться пронзительно-синим гигантом, с редкими белыми облаками конденсированного метана, отбрасывающих причудливые тени на сплошной слой аммиачных и сероводородных облаков ниже их уровнем. Сергей также лично наблюдал в мощную оптику телескопа гигантские километровые азотные гейзеры на вымороженной поверхности Тритона. Время на это было. День шел за днем, но никаких сигналов от штаба или звездолетов, контролирующих другие участки пространства, не поступало. Старлей уже начинал думать, что, возможно, Света Викарева была не так уж неправа. Пока они ждут врага здесь он, может быть, уже разносит в пыль поселения людей на астероидах Барнарда или колонию в Альфа центавра.

Но всем его сомнениям положила конец шифрограмма, полученная по гиперсвязи перед самым ужином, на девятые сутки патрулирования.

Глава 6.

"Следую за противником, численность двадцать пять вымпелов" - короткая шифровка от семидесятки под бортовым номером 211 содержала только эти семь слов, а так же координаты и вектор движения эриданского флота в пространстве. Сергей быстро перебросил данные для расчета Алексею и Пете, чтобы они проработали варианты возможного маршрута перехвата по своей части и ввел первичные данные в центральный компьютер. Картина вырисовывалась следующая: враг избрал точкой окончания вероятностного перехода окрестности Урана, что, по мнению Сергея, было вполне объяснимо. В отличие от относительно "обжитых" спутников Сатурна и Юпитера, на спутниках Урана, кроме нескольких автоматических станций, земных колоний построено не было. Они оказались достаточно бедны полезными ископаемыми и поэтому не стали изначально целью человеческой экспансии. А когда началась война с эриданами, то интерес к ним и вовсе упал, поскольку человеческие колонии нуждались в охране, а защищать даже уже созданные поселения было проблемой не из малых. Так что человеческая активность в этом районе космоса была слабая и ограничивалась лишь наблюдением за пространством. Идеальное место для того, кто хочет пробраться незамеченным. Кроме того, эридане осуществили переход в Солнечную Систему как никогда далеко от планеты-гиганта - в двадцати миллионах километров от нее. Гравитационные детекторы наблюдающих станций были на таком расстоянии малоэффективны, радары - тоже. Если бы не усиленная система патрулей, то у них были бы все шансы остаться незамеченными и, получив необходимую передышку, сделать прыжок к Земле. Но в этот раз эриданам прокрасться к внутренним планетам не удалось. Переброшенная на усиление в новое место патрулирования семидесятка из марсианской отдельной эскадры обнаружила врага и оповестила об этом все боевые звездолеты землян в Солнечной Системе.

Через пару часов параметры гиперпрыжка были готовы. К этому времени звездолет, набирая скорость на пределе возможного, уже устремился прочь от Нептуна, покидая первоначальный участок патрулирования. Чтобы прыгнуть с хорошей интенсивностью, следовало подальше отдалиться от газового гиганта. По расчетам бортового компьютера оптимальным был тридцатичасовой гиперпереход, время начала - через шестьсот минут.

Сергей послал в штаб сообщение по гиперсвязи об изменении маршрута и отдал приказ готовиться к бою. Он ни капли не сомневался в том, что Тарасов одобрит его маневр, план операции разрабатывался заранее. "А если так - чего тянуть резину" - рассуждал старлей. И оказался прав. Еще через три часа штаб подтвердил его решение. Земные корабли, используя недоступную эриданам гиперсвязь, стягивали к противнику все силы. Сергей не мог читать сообщения, адресованные другим звездолетам, у каждого из них был свой особый шифр для связи со штабом, но по резкому характерному увеличению активности в гиперсфере, было понятно - идет интенсивный обмен сообщениями по гиперсвязи с десятками кораблей.

Экипаж звездолета готовился к бою. Правда, в отличие от морских кораблей позапрошлого века, внешне это выражалось мало. Никакой суеты, никакого движения, никто не объявлял команде аврал и не бежал сломя голову со срочными поручениями, спеша выполнить перед боем необходимые работы. Люди просто замерли у мониторов компьютеров на своих боевых постах. Тестирование и еще раз тестирование - вот девиз военно-космических сил двадцать второго века. Человек лично, минуя компьютер, вмешивался в работу корабельного оборудования лишь в крайнем случае, когда ремонтные системы не могли выполнить поставленную задачу, а такие быстрые и совершенные квантовые компьютерные мозги внезапно теряли адекватность и не справлялись с ситуацией. Если человеку приходиться что-то срочно чинить в звездолете двадцать второго века своими руками - это значит, что корабль подошел крайне близко к гибельной черте.

После первичной проверки, показавшей полную готовность всех систем, Сергей объявил отбой по кораблю. Экипажу следовало поспать хотя бы часа четыре. Затем вторичное тестирование и гиперпереход, во время которого можно будет полноценно отдохнуть перед боем. Во время гиперперехода активная работа без особых причин традиционно не приветствуется, да и встретить противника лучше на максимуме душевных и телесных сил. Так что после ухода из привычного пространства самое разумное решение - раздать экипажу коньячку, граммов так по сто пятьдесят на душу, чтобы снять нервозность и ненужный пока высокий уровень адреналина в крови, и дать людям возможность выспаться вволю в безопасности. Преследование противника и последующий бой с ним могут занять не одни сутки - и, вполне вероятно, никакой возможности для отдыха у экипажа уже не будет.

Выход из гиперпространства произвели в трех световых секундах от расчетного курса противника. На таком расстоянии эриданскому кораблю обнаружить маленькую семидесятку сложно - если, конечно, не знать где искать. А вот земному звездолету быстро выскочить из гиперпространства на дистанцию атаки при получении команды "фас" - легче легкого. Но пока время для решительных действий не пришло. На сцене еще не успели появиться все действующие лица...

МПД-350 предельно осторожно летела в кильватере вражеского флота, стараясь тщательно соблюдать скорость и расстояние. Застывший в напряженной позе у боевого поста Петя Сухопаров тщательно отслеживал перемещение противника. Использовать активные средства обнаружения было нельзя, пассивные (гравидетекторы) на таком расстоянии давали слишком мало информации. Двадцать пять кораблей. Из них как минимум десяток соответствуют по массе дестроерам, как минимум четыре цели - нечто еще большее. Но что конкретно - кто знает? И сам Сергей и Вельтман, и отвечавший за ходовые системы мичман Егоров уже замучали Петю вопросами о составе эриданского флота - но тот лишь злился и отказывался говорить что-то конкретное, оперируя только процентами и вероятностями. Дескать, у врага явно десятка полтора крупных кораблей и десяток поменьше. А больше он ничего не скажет, хоть режьте его, хоть без соли ешьте.

В напряженном ожидании прошло еще около суток. Сергей понимал расчет командования - чем больше семидесяток успеет к началу схватки, тем лучше шансы землян. Но, с другой стороны, бой не исчерпывается моментом нападения. У семидесятки лишь двенадцать ракет. Потом она должна будет выйти из боя, прыгнуть во второй эшелон, туда, где в паре миллионов километров от места схватки следуют транспорты с ракетами, принять боезапас и снова устремиться в бой. Начнется долгая "карусель" вокруг вражеских кораблей, и занять она может не одни сутки. Если противнику удастся продержаться в ней оставшееся до готовности к вероятностному переходу время, и прыгнуть к Земле, сохранив боеспособность ударного флота, то дело можно будет считать проигранным...

Когда Сергей получил шифровку с приказом об атаке и объявил об этом экипажу, команда семидесятки испытала немалое облегчение. В бой, наконец-то в бой! - таково было общее настроение. Как известно, ожидание смерти хуже самой смерти. В горячке схватки бояться смерти некогда, а вот некоторый мандраж перед боем испытывают даже самые храбрые. При этом морально измотать человека он может до такой степени, что никаких душевных сил на сам бой не останется.

Несколько десятков минут прыжка и точно выверенный по времени выход из гиперпространства...Сергей полагал, что представляет себе чувства противника в этот момент, не настолько уж эридане отличны от людей. Еще секунду назад пустынный равнодушный космос вдруг оказывается далеко не пустым. И вполне себе враждебным. Сначала детекторы звездолетов врага фиксируют множество целей, внезапно появившихся со всех сторон в пределах воображаемой сферы, центром которой является эриданский флот. Гремит боевая тревога, компьютеры противника судорожно пытаются решить кучу задач - от перераспределения энергии в боевом режиме до выявления первоочередных целей и попытки согласовать свои действия с другими кораблями. Компьютеры соображают быстро, но и они ошибаются. Процент ошибок тем более возрастает, когда на решения искусственных мозгов накладываются решения, принятые второпях существами из плоти и крови. Некоторая неразбериха неизбежна. А вот время - самое ценное, что сейчас есть и для атакующих, и для атакованных - неумолимо отсчитывает мгновения жизни и смерти.

Семидесятка вышла из гиперпространства резко, рывком, так, что Сергей испытал кратковременный приступ дурноты. Мысли старлея лихорадочно бегали с пятого на десятое, тело прямо трясло от боевого азарта. "Ну, привет, эриданский флот вторжения, что ты из себя представляешь? Ага, десяток дестроеров, три крейсера, разная мелочь, а вот это что за туша? Такого мы еще не видели. Ладно, некогда разглядывать - получай гостинец. Курт свое дело знает - несколько секунд и ракеты вышли из шахт. Три рентгеновских лазера с накачкой от термоядерного взрыва и одна ракета с БЧ в полторы сотни мегатонн - как говориться "то, что доктор прописал". Получите, распишитесь".

Сергей буквально впился взглядом в экран, вбирая в себя все нюансы разворачивающегося сражения. "Сколько там наших? На вид несколько десятков. Ага, компьютер услужливо подсказывает - пятьдесят три корабля. Неплохо. Наверняка здесь и лунная эскадра и "марсиане", и кое-кто из прикрытия внешних планет. Ракеты землян разворачиваются боевым курсом на противника со всех сторон. Первые вражеские корабли уже открыли огонь, эффективный или нет - трудно судить. Да и некогда, пора уходить в гипер на перезарядку, промедление весьма чревато... Только одним глазком увидеть как там наш залп? Нормально, все четыре ракеты сообщили, что встали на боевой курс. Кого из ближайших врагов они поразят - вытянутую китообразную тушу крейсера или тонкий и опасный как стилет дестроер - потом увидим. Сейчас сматываем удочки господа..."

- Леша уходим! Интенсивность двадцать, вектор четыре - закричал в интерком Сергей.

- Есть уходим, - отозвался мичман, уже начав выполнять приказ. Картину боя смыло с экрана командирского компьютера, сенсоры уже не работали, потеряв связь с обычным пространством. Сердце сладко заныло в груди - начиналось самое опасное. В течение следующих нескольких десятков минут предстояло узнать, достанет ли их ответный удар.

Цифры интенсивности на экране дисплея стали расти - десять, пятнадцать, двадцать.

- Новая интенсивность тридцать одна - скомандовал Сергей. Вообще-то это было многовато для этого района пространства, Уран с его немаленькой гравитацией был достаточно близко, делая для звездолета опасной высокую интенсивность гиперперехода. Но на войне как на войне, сейчас этим риском можно пренебречь.

Семидесятку начало "кидать" в гиперпространстве при интенсивности в двадцать пять единиц. Но, это было не так уж страшно. В бою у астероидов системы Барнарда было хуже. Несколько небольших скачков интенсивности, повреждений у экипажа и корабля нет. Ничего особенного. Может эриданам не удалось как следует навести на семидесятку Сергея свой ответный залп, или в этот раз огонь был сосредоточен против другого земного корабля - кто знает? Теперь задача ближайших часов - зарядить ракетные шахты и выбрать новый участок выхода из гипера для следующей атаки.

И снова все повторилось. Выход из гипера, мгновенный анализ обстановки, залп и быстрый уход в гиперпространство. Дестроеров осталось только восемь, два эриданских боевых корабля явно вышли из боя, превратившись в куски металла, улетающие по инерции в сторону от схватки. Из десятка мелких кораблей осталось только пять. Один крейсер явно очень сильно поврежден, два других ведут огонь из всего что можно... Все, время вышло, пора в гипер.

В этот раз было хуже. Фактор неожиданности пропал, земляне атаковали разрознено, позволяя противнику сосредоточить огонь всей эскадры на отдельных кораблях и участках пространства. Сергей даже не стал ждать, когда стартовавшие ракеты сообщат о выборе цели, предоставив их компьютерам право работать самостоятельно. Уход в гипер был максимально быстрым. Но и это помогло мало. На сей раз его накрыли огнем. Звездолет швыряло в как ореховую скорлупку в весеннем ручье, экран повреждений запестрел желтыми отметками. Лишь через пару десятков минут, уходивший в сторону от схватки земной звездолет сумел покинуть опасный район.

Повреждения оказались не фатальными, но весьма неприятными. Битая обшивка, отказ некоторых цепей управления и подключение вместо них дублирующих, мелкие неполадки и по ходовой части и по жизнеобеспечению. Вроде все работает, но надежность у корабля уже не та, что была до вступления в бой. Впрочем, звездолет жив и функционирует, а это сейчас самое главное. Начав импровизированный ремонт и перезарядку последней пятерки ракет, Сергей отдал приказ активировать гиперсвязь. Следовало доложить о состоянии корабля и согласовать следующую атаку с другими звездолетами. Иначе на третьем "заходе на цель" его добьют - это старлей понял твердо. Время быстрых самостоятельных атак прошло, теперь врага следовало брать измором, подобно тому, как стая голодных волков загоняет зимой лося, имитируя атаки и заставляя его все время бежать вперед, но осторожно избегая ударов тяжелых лосиных копыт и рогов.

Координацию в бою держали по гиперсвязи через штаб. Пакет данных, который экипаж семидесятки получил в ответ на свое сообщение, не радовал. Двадцать три звездолета из участвовавших в атаке не вышли на связь. Достоверно погибли пятнадцать из них, включая экипажи кораблей двух асов - француза из марсианской эскадры Пьера Лероя и недавно официально ставшего асом после уничтожения своего десятого эриданского звездолета украинца Паши Горобца. Не было связи со звездолетом Светы Викаревой...

Были, однако, и хорошие новости. К месту схватки подтянулись еще десять семидесяток. Одиночные атаки было приказано прекратить, а новая одновременная атака всех имеющихся земных кораблей намечалась через двенадцать часов. Экипажу Сергея было предписано принять в ней участие и уходить по заданным координатам к транспорту снабжения для приема новых ракет.

Сергей дал отбой боевой тревоги, чтобы экипаж немного отдохнул. Две атаки вымотали людей почти до предела, а употреблять симуляторы - дело последнее. Младшие чины принимали пищу в своих крохотных личных жилых капсулах, а командный состав корабля собрался в кают- компании за скромным ужином.

- Слушай Петя, а наш второй залп хоть кого-нибудь накрыл? - спросил Сухопарова Вельтман, отрезая себе добрый ломоть ветчины для основательного бутерброда.

- Должен накрыть Курт, - ответил тот, наливая кофе. - Целей для них много и вряд ли эридане успели наши лазеры быстро выбить. Вот за ракеты с обычными боевыми частями я тебе ничего хорошего не скажу. Они против эскадры ничего не стоят, просто долететь не успевают. Вообще не надо было их брать, говорил же тебе - это оружие против одиночек. А ты все свое гнул как дундук - давай возьмем да давай возьмем... И капитана на это подбил. А по мне так против звездолета лучше рентгеновского лазера еще ничего не придумали и нечего выделываться...

- Ерунду говоришь, - не согласился упрямый немец. Оружие должно быть разнообразным и применяться комбинировано, это дураку понятно.

- Я по-твоему дурак Курт? - взвился Петя, сверкая белками глаз в красных прожилках капилляров.

- А ну ка замолчали оба, - быстро вмешался в перепалку Сергей. Вы охренели совсем - сейчас ссоры устраивать? Вы в бою или в борделе?

- Да я ничего, - примирительным тоном произнес Вельтман. Вы вот этого - немец выразительно посмотрел на бледного, готового вскочить из-за стола Петю - успокойте. И то сказать, человек вторые сутки ничего не ест, одно кофе литрами внутрь заливает. Ясное дело нервы у него будут плохие.

- Зато ты все жрешь и жрешь, - прошипел Сухопаров.

- А мне можно, я для своего здоровья стараюсь. А оно в военное время не мне - Родине принадлежит - спокойно ответил Курт. - И тебе это же советую.

- Так все. Поели? Значит пора баиньки - решил подвести итоги ужина Сергей, пока в полемику не вступил Палыч или мичман Егоров. Через девять часов у нас бой - так что всем в койку.

Третья атака принесла немалый успех. Четыре десятка земных звездолетов вновь одновременно дали залп по противнику, вынырнув из гипера в самых неожиданных для противника местах. Семидесятке Сергея достался один из двух малоповрежденных эриданских крейсеров. Получилось удачно. Крейсер нанес лазерный удар по ракетам, выпущенным прямо по курсу другой семидесяткой, и прозевал ракетный залп, выпущенный Вельтманом прямо в его левый борт. Сергей даже замешкался немного с уходом в гипер, настолько ему хотелось посмотреть на дело рук своих. Под колоссальной энергией направленного излучения, рожденной четырьмя термоядерными взрывами, было видно как левый борт эриданина, мгновенно нагревшись до высочайших температур, изменил свой цвет с серо-стального на малиново-красный сменившийся через пару мгновений ослепительно белым, и лопнул, проваливаясь внутрь вражеского корабля раскаленными потоками жидкого металла, на глазах теряя форму. Ударили вверх, быстро опадая, гейзеры из газа, жидкостей и мелких предметов, выброшенных из вражеского звездолета разницей давлений. Зрелище было эпическое.

И это замешательство, вызванное любованием делом рук своих, чуть не сгубило семидесятку. Не имеющий пока классификации большой эриданский корабль, летевший в середине вражеского строя и до этого не вступавший в бой, решил видимо, что ему пора вмешаться. И с ходу применил довольно редкое оружие, природа которого была землянами пока изучена мало. Несколько широких красный лучей "вариаторов вероятности" протянулись от него, нащупывая земные звездолеты. Семидесятка, подарившая своим залпом кораблю Сергея возможность нокаутировать крейсер, пала первой жертвой, мгновенно рассыпавшись в пространстве кучей деталей после попадания под луч "вариатора".

- Уходим, интенсивность тридцать, - закричал Сергей. Но было поздно. За секунду до ухода в гипер красный луч накрыл их звездолет, и картина боя исчезла с экрана компьютера...

- В отсеках - доложить о повреждениях, - скомандовал Сергей, убедившись, что цифры интенсивности потихоньку увеличиваются, а он по-прежнему жив и здоров и сидит как ни в чем не бывало в кресле командира в командном посту семидесятки.

Доклады радовали. Повреждения, конечно, были, но особенно сильно их число не прибавилось. Похоже, их кораблю в очередной раз повезло.

- Может нас все же не накрыли? - раздумчиво произнес старлей в интерком.

- Нет, попали, - через пару секунд ответил Петя. Похоже, кэп мы все большие везунчики. Пережить луч вариатора - это надо в рубашке родиться.

- Это радует. Ну что же, господа, мы отстрелялись. Уходим к транспорту по указанным координатам. Палыч - Сергей переключился на пот главного инженера - давай полное тестирование систем. Что-то мне не вериться, что все так легко обошлось...

Тем не менее, похоже, действительно обошлось. Через пять часов, уравняв свою скорость со скоростью корабля снабжения, экипаж семидесятки успешно произвел стыковку и теперь ждал, когда специализированные роботы закончат загрузку ракет. Дело это было небыстрое, так что тестирование корабельных систем произвели неоднократно, даже успели сделать кое-какой текущий ремонт. Единственное, что обращало на себя внимание - так это несколько выросшее количество внутренних ошибок в работе центрального компьютера. Критичным это не было, компьютер находил и блокировал собственные баги самостоятельно, но скорость быстродействия немного упала. Снова связались со штабом, сообщив о своем текущем состоянии и узнав последние новости о ходе боя.

Земляне побеждали. Дестроеров осталось только два, крейсер один. Большой эриданский корабль, вооруженный "вариаторами вероятности" пока держался, но в штабе были настроены оптимистично. Еще одна согласованная атака - и ему конец. И, хотя потери землян перевалили уже за три десятка звездолетов, размен сил в этом бою был явно на стороне человечества.

Когда загрузка ракет уже практически завершилась, экипаж Сергея получил особый приказ. Вступать в бой с остатками вражеского флота начальство посчитало для их корабля нецелесообразным. Один из эриданских дестроеров, по информации из штаба сильно поврежденный и выпавший из боя, вдруг изменил курс и пытался начать вероятностный переход. Нужно было его уничтожить, но отвлекать для этого готовящиеся к новой синхронной атаке корабли штаб не хотел - чем более массированным будет удар по остаткам флота противника, тем меньшие планировались потери. Так что проверить эту информацию и, если нужно, добить противника поручили звездолету Сергея в одиночку.

И снова гиперпереход, осторожный выход в реальный мир, сбор информации. Штабные были правы. Оплавленный, лишившийся антенн и бортовых надстроек, c рваными дырами в оплавленных излучением бортах, эриданский корабль производил впечатление погибшего. Если бы не одно но: вокруг него сияло розоватое облачко, свидетельствовавшее о том, что он пытается совершить вероятностный переход.

- Алексей, разгоняй реактор, - кратко приказал командиру ходовой части Сергей. - Выходим к нему встречным курсом, даем залп двумя ракетами и меняем вектор движения. Курт - готовность номер один.

- Есть, капитан.

- Хорошо. Начинаем, господа.

Семидесятка легла на встречный курс и, ускоряясь, пошла в сторону противника.

- Курт залп.

Прошло несколько секунд, но ракеты остались в шахтах.

- Курт в чем дело? - раздраженно спросил Сергей.

- Какой- то сбой, капитан. Сейчас еще раз попробуем.

- Давай. Повторный залп через три минуты.

- Есть.

Прошло три минуты, потом еще несколько минут. Ракеты упорно отказывались покидать семидесятку.

- Хорошо, уходим, скомандовал, наконец, Сергей. Интенсивность семь вектор девять. Исполнять.

- Принято.

Но привычной серой пелены на обзорных экранах не возникло. Земной звездолет отказывался не только уходить в гиперпространство, но даже просто менять курс движения. Два корабля стремительно неслись навстречу друг другу.

- Капитан, до столкновения минута, - закричал Петя. Надо срочно менять курс!

- Поздно, - как то обреченно ответил Палыч. Компьютер упал. Лавинообразный рост ошибок в системе. Ручное управление можно подключить, но на это уйдет полчаса.

- Абзац, - прокомментировал ситуацию Вельтман. Сергей же молчал, не в силах поверить в происходящее. Вражеский звездолет на экранах стремительно приближался. -Вот и все, - мелькнула запоздалая мысль...

А потом вдруг Сергея накрыла тьма, где не было ни боевой рубки семидесятки, ни верха, ни низа, лишь странное чувство собственного тела, стремительно падающего с огромной высоты. Земной звездолет влетел в розоватое облако вероятностного перехода корабля противника. И именно в этот момент недобитый эриданский дестроер совершил вероятностный переход, прихватив с собою земную семидесятку...

Глава 7.

Ощущения во время вероятностного перехода малоприятные. Экипаж семидесятки прочувствовал это на своей шкуре в полной мере. Ослепление, потеря ориентации в пространстве, отказ вестибулярного аппарата, ощущение страха, потеря чувства времени, спутанность сознания, галлюцинации - наверное, так можно описать испытываемые при вероятностном переходе ощущения, если излагать их сухим языком медицинской энциклопедии. Если же попытаться описать происходящее во время вероятностного скачка в красках и эмоциях - то, пожалуй, точных слов и не подберешь. Особенное это состояние - и вряд ли здравомыслящий человек захочет его повторить без особых причин, настолько в нем мало хорошего. Однако, все когда-то заканчивается. Возвращается зрение и чувства, мир обретает привычные черты. И обнаруживается, что ты уже совсем в другом месте...

Когда к Сергею вернулась способность соображать, на экранах боевого поста он увидел уже прилично отдалившийся от них эриданский корабль. Пролетев на расстоянии в несколько сотен метров от разбитого дестроера и, попав в этот момент одновременно с ним в вероятностный скачок, семидесятка быстро уносилась прочь от вражеского звездолета. Оно и к лучшему, сейчас ее экипажу было не до противника.

Первое время, пока люди на боевых постах приходили в себя, очнувшиеся раньше других Сергей и Палыч пытались реанимировать центральный компьютер и переключиться на ручное управление. Потом пришел в себя Сергей Доронин и начал разбираться с системами жизнеобеспечения, которые, одна за другой, входили в ступор из-за невнятных команд компьютера. Впоследствии к ним присоединилась группа специалистов по ходовой части, которые начали борьбу со своими проблемами. Переводимые в ручной режим корабельные системы и приборы выдавали сбои, пытались отключиться, не хотели взаимодействовать друг с другом... Работа экипажа семидесятки напоминала усилия шахтеров, быстро крепящих хлипкими деревянными подпорками опасно потрескивающий и проседающий вниз свод шахты, в надежде остановить обвал.

Через пару часов Палычу удалось, наконец, перезапустить центральный компьютер в аварийном режиме, поменяв ряд системных настроек. Это помогло, компьютер после повторного включения, хотя и выдал ряд ошибок, но все-таки начал потихоньку восстанавливаться и осторожно принимать управление над некоторыми корабельными системами. Выяснилось, что целые пакеты управляющих программ пришли в негодность в той или иной степени и теперь их приходилось заново загружать из резервных копий, которые пострадали меньше. По единодушному мнению это были последствия действия луча эриданского "вариатора реальности", вот только причина столь большой временной отсрочки вала поломок осталась совершенно не понятой.

И лишь добившись относительного контроля над кораблем, люди начали интересоваться местом, куда их занесла судьба.

Несомненно, они находились в пределах звездной системы. Звезда была солнечного типа, второго класса. Правда, менее яркая, чем Солнце. Ее свет был визуально скорее оранжевого оттенка, а приборы фиксировали светимость на уровне трети от солнечной. Вокруг звезды вращались четыре планеты. Самая ближайшая к месту появления семидесятки планета - газовый гигант наподобие Юпитера, в паре миллионов километров от земного корабля, вращавшийся вокруг звезды на расстоянии двадцати девяти световых минут от нее. Так же обнаружилось еще три планеты - найденная гравидетекторами небольшая далекая планета на расстоянии пары световых часов от семидесятки и две планеты массой в пятьдесят и в девяносто процентов от земной недалеко от местного светила. Ближайшие к звезде планеты вращались по своим орбитам на расстоянии пятидесяти и восьмидесяти миллионов километров от нее.

В общем, полученной информации с избытком хватало для того, чтобы догадаться о месте нахождения земного звездолета. Это была Эпсилон Эридана - родная система одноименной инопланетной цивилизации.

Осознание этого факта ввело Сергея и весь командный состав семидесятки в ступор. Собственно, было непонятно что делать дальше. Вернуться обратно было нельзя, земные корабли не могли делать гиперпереходы на десятки световых лет. Варианты были, но все безрадостные. Можно было взорвать собственный корабль своими руками, чтобы он не достался противнику. Можно сыграть в камикадзе, атаковав ближайший эриданский объект и постаравшись подороже продать свою жизнь. Можно, наконец, уйти в гиперпереход куда-нибудь подальше в межзвездное пространство и жить там, пока не кончаться ресурсы жизнеобеспечения корабля (от четырех до шести месяцев).

Радовал на данный момент лишь один-единственный факт - ни одна из Петиных активных или пассивных систем обнаружения пока не отметила никаких следов присутствия противника. За исключением летевшего, похоже, по инерции, разбитого эриданского дестроера. Видимо, переход в родной мир подорвал остатки его энергетического потенциала - двигатели эриданина не работали, радиообмена он не вел. Так что можно было надеяться на то, что их пока еще не обнаружили. Во всяком случае, именно так думал Сергей, когда при взгляде на дрейфующий одинокий корабль в голову к нему закралась пока немного неопределенная, но уже на момент возникновения безумная в чем-то идея...

Собравшиеся в кают-компании командиры семидесятки выглядели невесело. Понемногу до всех стал доходить весь трагизм создавшегося положения. Если сразу после вероятностного перехода занятым борьбой за живучесть корабля людям было некогда размышлять о своих дальнейших перспективах - спасти бы корабль, то теперь, когда появилось свободное время, черные мысли поневоле приходили в голову каждого.

Первым начал доклад Палыч. Главный бортинженер приподнялся во весь свой высокий рост, опираясь кулаками в столешницу и чуть ли не задевая головой низкий потолок кают-компании, после чего удостоил собравшихся долгим взглядом.

- Что могу сказать - корабль управляем, - нарочито ровным тоном произнес старший мичман. - Не все работает хорошо, многие системы пришлось заново активировать по дублирующим линиям управления, надежность сейчас не та...но в целом звездолет в рабочем состоянии. Может, кто-то хочет уточнить наше состояние по своей части?

- Да нормально все, Палыч, - с места ответил репликой Алексей. Проблема-то не в железе была. Если центральный компьютер снова не рухнет, то летать будем. - Егоров развернулся к Сергею. - Товарищ командир, если нужно, то официально докладываю - реактор в порядке. Делать-то что будем, вот вопрос вопросов...

- Подожди Леша, - ушел пока от ответа Сергей. - Это мы вместе решим. Давай пока по состоянию корабля все проясним. Курт, Сережа, - вы что скажете?

- А что тут скажешь? - первым ответил Вельтман. Боекомплект полный, контроль над ракетными шахтами восстановлен, все тесты в норме.

- У меня тоже все нормально - Сергей Доронин лишь махнул рукой. Нет, состояние не идеальное, но этих мелочей сейчас у каждого полно... В целом все работает, ресурс жизнеобеспечения на данный момент - месяцев пять, возможно и дольше протянуть, есть разные варианты... Тут другое главное. Как Алексей говорил - делать мы что будем? Какие будут приказы командир?

- Я вот и пытаюсь прикинуть варианты, - неторопливо сказал Сергей, скользя задумчивым взглядом по лицам своих соратников. - Вернуться на Землю своим ходом мы не можем, это можно считать за установленный факт, так?

- Так, - кивнул головой Алексей, при молчаливом согласии, отразившемся на лице остальных командиров.

- Значит, остается всего три варианта - продолжал Сергей. - Атаковать врага и геройски погибнуть в бою, прятаться и ждать когда закончатся ресурсы жизнеобеспечения и конец нам настанет, так сказать, автоматически, или вернуться обратно тем же способом, каким сюда и попали. То есть через вероятностный переход. Вариант со сдачей в плен я не рассматриваю. Я ничего не упустил, товарищи командиры?

- Ненадолго за столом воцарилась тишина. Потом Вельтман, вытерев белым платочком блестящую в искусственном освещении лысину, сказал, подкрепляя свои слова легким постукиванием правой рукой с зажатым в ней коммуникатором по полированной столешнице.

- Вариант первый хорош, но умирать что-то не хочется. Вариант второй слишком уныл. Короче, кэп, говори по делу. Ты думаешь, что можно уговорить эридан вернуть нас обратно? Как? Захватить разбитую в хлам машину, которая болтается неподалеку и попытаться самим разобраться в ее вероятностном генераторе? После того, как все умники Земли этого не смогли сделать? Или ты думаешь найти там живой экипаж, который мы заставим все быстренько починить и вернуть нас обратно? Если так, то позволю себе напомнить, что все это хорошо бы смотрелось в комиксе. В жизни вероятность провернуть подобное исчезающее мала. Хотя, если других идей нет, то можно попробовать и эту...вот только без толку.

- Нет Курт, - Сергей решил не тянуть с обнародованием своей идеи. - Это был бы действительно дурной комикс. Мы не разберемся с вероятностным генератором сами, и я не думаю, что что-то выгорит с пленными эриданами, которые все починят и вернут нас обратно. Кроме того, у нас банально нет времени, думаю, что наше обнаружение - вопрос нескольких часов. Но, я полагаю, что вражеский полуразбитый корабль - неплохое прикрытие. Алексей, если мы к нему пристыкуемся, - возможно ли будет растянуть поле гиперперехода и на дестроер тоже?

- В принципе да, кэп. Если прыгать с малой интенсивностью.

- А сколько нам лететь от ближайшей безопасной точки выхода из гипера до выхода на орбиту второй планеты Эридана?

- Смотря, какая орбита нужна, командир. Но если на пределе, то часов за десять можно оказаться достаточно близко от планеты. Это без учета экстренного торможения. Хотите точнее - тогда мне считать надо.

- Петя, если порыться в компьютере, мы можем найти записи переговоров эриданских кораблей, их сигналы SOS и прочее? Насколько я знаю, что-то такое должно быть?

- Думаю, найти можно, капитан.

- Тогда, господа, предлагаю ознакомиться с операцией под кодовым названием "шантаж".

- Все-таки, не пойму я, на что ты надеешься? - негромко спросил Сергея Вельтман, зашедший по его просьбе в капитанскую каюту. К этому времени семидесятка, используя магнитные захваты, не без проблем пристыковалась к безжизненному корпусу эриданского звездолета. Несколько реактивных импульсов двигателя погасили его инерционную скорость и оба корабля вошли в гипер вместе на пяти единицах интенсивности. Дестроер был значительно больше семидесятки по размерам, кроме того полученные им повреждения сильно искажали изначально плавные обводы корпуса инопланетного корабля, что давало экипажу семидесятки надежду не быть обнаруженными хотя бы на первом этапе приближении к цели.

- Ты думаешь, у родного мира эридан не будет налаженной системы обороны? И они не смогут распознать столь очевидный обман? - продолжал немец. - Я понимаю что ситуация безвыходная, но все же - ты же на что-то рассчитываешь? Или мы просто должны умереть красиво?

- Слушай Курт, - Сергей постарался изобразить на лице воодушевляющую улыбку. - Задам тебе наводящий вопрос. Как ты думаешь, может ли захватить отлично укрепленный форт, скажем так позапрошлого века, с пушками, пулеметами, минометами, подземными галереями и гарнизоном в тысячу двести человек штурмовая группа из восьмидесяти человек?

- Очевидно, нет. Даже если использовать фактор внезапности...ну это должно быть какое-то невероятное везение. Или гарнизон форта был абсолютно никчемен, а нападающие - какие-то невероятные профи - пожал плечами немец.

- А ведь это было сделано. Не исключено даже, что твоими Курт далекими предками - утвердительно кивнул головой Сергей. - Поинтересуйся как-нибудь историей захвата форта Эбен-Эмаэль. Именно так и было - восемь десятков немецких десантников заставили капитулировать сильнейший форт, прикрывавший основное направление атаки немецких войск. В результате немцы легко взломали приграничную оборону Бельгии. И знаешь, почему это стало возможным? Не потому что гитлеровские десантники были неким сверхспецназом. В других боях они зачастую воевали далеко не столь эффективно. И не потому, что защитники форта были никчемными трусами. Нет. Скажу больше, даже особого фактора внезапности не было - защитники форта видели в небе немецкие планеры с десантом. Предупреждение о возможном немецком нападении было получено за сутки до атаки форта. Но это им не помогло...

Все дело было в обычном бардаке мирного времени Курт. Просто когда дошло дело до боя - всплыла тысяча и одна мелочь, которая помешала оборонявшимся принять незамедлительные меры к отражению атаки. Оказалось что солдаты не подготовлены ни к чему кроме ведения артиллерийского огня и обслуживания орудий, личный состав частично занят на посторонних работах, боеприпасы к пушкам и пулеметам хранятся отдельно в специальных опечатанных коробках, у орудий сняты ударники, офицеры на боевых постах отсутствуют...и прочее, прочее. Короче, сначала бардак помешал воевать, а потом уже поздно было, поезд ушел.

Ты хотел знать, на что я надеюсь, пытаясь атаковать родной мир эридан? Вот на это и надеюсь. Ну и главным образом на Бога и на удачу. Да, эридане воюют уже давно. Только это не та война, которую ведем мы. Мы без затей воюем за свое выживание. Они - за некие достаточно абстрактные идеи. Их колоний и родного мира эта война пока не коснулась, они воюют на нашей территории. Они знают, что мы не можем достичь их жизненно важных центров. Тем сильнее должен оказаться страх перед огромными потерями, причем не где-нибудь, а в самой колыбели их цивилизации. Все что нам надо - это продержаться десяток часов, чтобы суметь выйти на орбиту. Безусловно, эридане заподозрят неладное. Но пока заподозрят, пока проверят, пока приказы пройдут по всем цепочкам и все важные шишки примут решение - уйдет не так уж мало времени. А если учесть их уверенность в том, что земные корабли просто не могут оказаться в их родном мире, то вряд ли они будут настроены мгновенно уничтожить собственный корабль, с которым вдруг стало твориться нечто непонятное. Нам просто надо запудрить им временно мозги и выйти на дистанцию кинжального удара. Теоретически - да, я думаю на это есть шансы. Касаемо практической стороны дела - вот это мы и проверим. В крайнем случае, мы просто погибнем в бою. Это в любом случае лучше, чем медленно умирать от жажды и удушья вдали от родного дома.

А дальше будет твой выход Курт - о чем я и хотел с тобой побеседовать. Если, а точнее когда мы будем на их орбите - ты и твои парни, как и твои ракеты не должны подвести. Задача у тебя будет, мягко говоря, нестандартная...

Семидесятка вышла из гиперпространства ровно в восемь часов утра по корабельному времени. Подобраться ближе в гиперпространстве к родной планете эридан было невозможно. Уже на двух единицах интенсивности звездолет начинало "швырять" как при атаке эриданского дестроера, сказывалась значительная гравитация планеты, искажающая гипер. Тянуть дальше было нельзя, связку кораблей могло просто выбросить в обычное пространство, разметав на части. К этому моменту экипаж был полностью готов к операции. Командиры боевых расчетов обговорили сложившуюся ситуацию и принятые на совете решения со своими подчиненными. Кроме того Сергей выступил с краткой речью в стиле - "Отступать нам некуда...потому что реально некуда" и объяснил, что он попытается сделать для их спасения. Экипаж, в общем, принял его речь спокойно, получившийся расклад был понятен всем. Другое дело, что ему не понравилась общее настроение подчиненных - лица людей были землистые, движения отрывистые, никакого особого прилива надежды и энтузиазма его речь не вызвала, ее приняли как-то отстраненно. Похоже, люди приготовились умереть и в план командира всерьез не верили. При этом, что радовало Сергея, откровенных слабаков среди них не оказалось. Никто из космонавтов не впал в истерику и не утратил самоконтроль, никто не кричал, раздувая панику, о том, как он хочет жить и о том что "мы все умрем". Экипаж был готов выполнять приказы своего командира до конца, каким бы он не был.

Первые двадцать минут не происходило ничего, что уже само по себе подавало определенные надежды. Двигатели семидесятки работали в максимальном режиме, разгоняя спарку из земного и эриданского корабля навстречу сине-зеленой сфере второй планеты Эпсилон Эридана. Системы активной разведки у земного корабля были выключены, все наблюдение осуществлялось через оптику и пассивные детекторы. Пока это мало что давало. Искусственных спутников у эриданского мира было несколько сотен, все разнообразных форм и размеров. Какие из них были боевые, а какие выполняли гражданскую функцию, узнать пока не представлялось возможным.

Через двадцать пять минут вышел на связь с центральным постом Петя. Он доложил, что их корабль обнаружили и уверено ведут несколько радиолокаторов, а на волнах, используемых для переговоров эриданскими кораблями, постоянно повторяются направленные одинаковые кодированные сообщения, по всей видимости, адресованные разбитому дестроеру.

Включай "обманку", - скомандовал Сергей. - Тянуть не будем - сожгут в два счета.

Текст "обманки" был импровизацией чистой воды. Экипаж семидесятки знал о психологии противника лишь из базового курса в академии, да и тем, кто его преподавал было известно не так уж много. Наверняка в нем было множество ляпов. Сергей надеялся лишь на одно - заставить противника хоть немного задуматься и тем самым выиграть время.

"Имею значительные повреждения. Большие потери среди экипажа. Частично повреждена система управления, двигатели, связь и компьютерные системы. Работать с кодированным сигналом не могу. Имею на борту информацию огромной важности. Выхожу на орбиту по нижеследующим параметрам и глушу все силовые установки...Прошу помощи" - такой синтезированный компьютером текст на эриданском языке каждые двадцать секунд стал передавать земной корабль. Сергей очень надеялся, что он поможет. С одной стороны у эридан будет масса вопросов. Хотя бы такой: почему их звездолет набирает скорость, а с выхлопом двигателей все как-то странно обстоит? И как он тут оказался без вероятностного перехода? С другой стороны - может текст "обманки" их заинтересует настолько, что они не будут спешить уничтожать непонятное явление прямо сразу? Сейчас оставалось только ждать.

Снова потянулись длинные, наполненные ожиданием и страхом минуты. Ужасное ощущение для командира корабля - когда от тебя ничего не зависит. В принципе, на таком расстоянии уничтожить их мгновенно было еще нельзя - вряд ли эридане имели орбитальные лазеры столь невероятной мощности. Однако, и земной корабль был бессилен, любая эриданская атака неизбежно привела бы к закономерному финалу...

9.35 - светилось цифры корабельного времени на дисплее командирского поста. В этот момент вышел на связь Петя Сухопаров, самый, пожалуй, важный на данный момент специалист на борту семидесятки. - Капитан, похоже, с орбиты к нам отправлены перехватчики. Три корабля, два из них по виду дестроеры, только незнакомой серии, раньше таких не видели, один по моей оценке, невоенный - доложил Петр.

- Успеют до нашего выхода на орбиту?

- Нет. Сейчас разгоняются нам навстречу - уточнил старшина. Но перехватить не успеют, мы быстрее.

- Хорошо, пока действуем по плану. Никаких изменений.

10.15. - Кэп, эридане передают по прямой связи приказ глушить двигатели сейчас же. Передача повторяется, сигнал открытый - снова раздался в интеркоме озабоченный Петин голос. Что делать будем?

- Давай так...- Сергей ненадолго задумался. - Сейчас отвечай кратко, дескать, вас понял, глушим. И все. Минут через тридцать сообщай - заглушить не можем, нужно несколько часов на ремонтные работы. Насколько я понимаю, мы на нынешней своей траектории в планету не воткнемся?

- Нет Кэп. Изменение курса, торможение и выход на орбиту еще через несколько часов.

- Тогда вряд ли они будут так уж сильно беспокоиться. Курс не меняем.

12. 28. - Капитан, требуют любой ценой заглушить двигатели. Запрашивают характер важной информации. Запрашивают, технические параметры вероятностного перехода или что-то в этом роде - компьютер не может толком перевести эту часть сообщения. Самое хреновое - срочно требуют личные данные выживших членов экипажа.

- Вали все на связь Петя. Вас не понял, аппаратура сбоит и прочее в таком духе. Ведем аварийные работы.

- Есть.

13.56. - Угрожают уничтожить корабль. В случае невозможности срочной остановки ходовой части требуют покинуть звездолет, воспользовавшись спасательными средствами. Кажется, что-то поняли и настроены очень серьезно. Дают двадцать минут. - Голос старшины Сухопарова был крайне озабоченным.

- Идем ва-банк товарищ старшина. Петя, проси, умоляй дать четыре часа на окончание работ по остановке двигателя. Говори, что нами захвачен неповрежденный земной корабль и ценнейшая информация, которая погибнет при атаке. Все равно они уже нас должны были разглядеть. Сообщи, что спасательные средства не работают. Ври что угодно, мы должны получить это время!

- Попробую, кэп.

16. 37. - Все. Похоже, до них дошло. Выдвигают ультиматум. Или мы сообщаем личные данные экипажа и бортовые данные звездолета, или они считают корабль захваченным и открывают огонь - сообщил последние новости Петр.

- Отвечай, что требуемая информация будет предоставлена через тридцать минут. - Сергей посидел несколько секунд в задумчивом оцепенении, а затем вышел на связь с командирами ходовой и оружейной части. - Леша, Курт - через двадцать восемь минут ровно ваш выход. Отсоединяемся и начинаем маневр. Приходиться начинать пораньше, но должны успеть. Да поможет нам Бог.

В назначенное время, семидесятка отстыковалась от изуродованного корпуса вражеского корабля и начала резкий маневр, туда, где блестел облаками переливчатый сине-зеленый круглый бок родного мира эридан. Все, карты открыты. До выхода на требуемое расстояние от вражеской планеты оставалось еще несколько десятков тысяч километров. Надо только суметь их преодолеть...

- Ракетная атака - через двадцать пять минут после отстыковки доложил Петр. - Девятнадцать ракет, десять со спутников, девять с кораблей, которые шли нам на перехват. Минут через пятьдесят нас накроет первыми подрывами.

- Успеваем. Ведь успеваем! - с какой хищной радостью крикнул, не сдержавшись, Сергей. Курт, через двадцать минут начинай игру! Петя цели есть?!

- Есть Кэп. Прямо таки на выбор - обнаружил несколько крупнейших городов. Два из них раза в три побольше Москвы. Координаты уже готовы.

- А цель один?

- Тоже обнаружили. Небольшой, где-то площадью в восемнадцать - двадцать квадратных километров остров в океане. А в семи километрах от него - берег центрального континента. На берегу, кстати, немаленький город. А вот остров, похоже, заселен мало, есть лишь одно большое строение в центре и несколько десятков поменьше вокруг него - остальная часть, насколько я могу судить, почти вся заросла лесом. Думаю для демонстрации выбрать его.

- Одобряю. Начинайте без приказа, сразу по выходу на расчетный рубеж.

- Есть.

Через двадцать пять минут Сергей сидел, откинувшись в командирском кресле. Он сделал все что мог и даже больше. Жить ему, как и всему экипажу семидесятки, оставалось минут двадцать, до того момента, когда первые эриданские ракеты произведут подрыв. Несколько минут назад четыре ракеты с рентгеновскими лазерами вышли из ракетных шахт семидесятки и легли на заданный курс. За исключением одной ракеты, которая, отлетев на безопасное расстояние, навелась на цель и произвела подрыв. Эридане, как и совсем недавно земляне, получили возможность увидеть термоядерный взрыв на орбите своего родного мира. И еще, Сергей не завидовал тем, кто мог оказать на выбранном в качестве мишени острове. Поток губительного рентгеновского излучения с орбиты накрыл его полностью. Вельтман со своей командой сумел настроить параметры подрыва так, чтобы поток смертоносного излучения накрыл всю площадь островка. То излучение, которое могло, собранное в узкий пучок, резать за считанные миллисекунды броню эриданских звездолетов, конечно, потеряло в мощности, будучи несколько расфокусированным. Но, чтобы выжечь цветущий островок до состояния голой дымящейся земли, его вполне хватало.

А в эфире уже звучало заранее подготовленное обращение экипажа семидесятки к эриданскому правительству. Если атака не остановиться и не начнутся переговоры - та же судьба ждет через несколько минут крупнейшие города на второй планете Эпсилон Эридана.

Комментарии: 252, последний от 12/01/2017. © Copyright Сухонин Сергей Сергеевич (mihail1231@yandex.ru) Размещен: 08/10/2010, изменен: 14/04/2011. 198k. Статистика. Повесть: Фантастика		Оценка: *4.5317** Ваша оценка:
Аннотация: Когда человеческая цивилизация стоит на пороге военного поражения перед враждебной инопланетной расой, кто и что может стать ее надеждой? Только ее последний козырь - "лунные волки", капитаны небольших звездолетов, из последних сил удерживающие натиск врагов. Произведение закончено, оставлена треть текста.

Сухонин Сергей Сергеевич : другие произведения.

Лунные волки