Annotation

     За мутным стеклом иллюминатора одна за другой проплывали нескончаемые гряды песчаных дюн. Их сонное размеренное колыхание вызывало в уме какие-то странные ассоциации. Иногда вдруг представлялось, что это ветер треплет огромное желтое полотнище, или что это вздымается и опадает исполинская женская грудь. Вверх, вниз, вдох, выдох. И так до бесконечности. Все вокруг, насколько хватало глаз, было желтым, желтым и снова желтым.

     Впрочем, человека в аккуратном, хотя и знававшем лучшие времена, светлом костюме, сидевшего в кресле у окна, подобные фрейдистские фантазии занимали мало. Он просто использовал по прямому назначению несколько выдавшихся свободных минут. То есть спал.

     Невысокий, худощавый, с заросшим недельной черной щетиной круглым лицом, на котором застыло легкое удивление, словно он даже во сне недоумевал, каким боком его забросило в такую даль. Сползшие на самый кончик носа очки без оправы довершали образ типичного клерка, засланного в дальнюю командировку.

     Здесь, посреди бескрайней мохаррской пустыни, он выглядел явно чужеродным явлением, хотя, похоже, уже привык к такому положению вещей, и подобные вылазки в провинциальную глушь были ему не в диковинку. Несмотря на то, что незнакомец являлся единственны пассажиром в вертолете, он дремал, предусмотрительно просунув левую руку под лямки расположившейся на соседнем сидении большой дорожной сумки.

     Вертолет заложил вираж, прицеливаясь во внезапно открывшуюся посреди песков посадочную площадку. Взметнув в воздух огромный желтый пылевой цветок, он завис и начал осторожно снижаться. Покачивающийся под напором ветра техник, чье лицо до самых глаз скрывалось за полосатым платком, вскинул руки, когда опоры коснулись земли, и вой турбин стих. Остался только свист рассекаемого лопастями воздуха.

     -Прибыли! - пилот развернулся в своем кресле, - эй! Уважаемые пассажиры, наша авиакомпания прощается с вами. Экипаж желает Вам всего наилучшего, и надеется, что эта встреча - не последняя! Э-эй! Подъем!

     Человек в очках вздрогнул, проснувшись, и захлопал глазами, озираясь по сторонам.

     -Что? Уже?

     -'Изумрудные холмы', как и заказывали.

     -О! Отлично! - подхватив свою сумку, пассажир поправил сползшие очки и поднялся на ноги, осыпая с костюма тоненькие ручейки песка, - благодарю за доставку, - он протянул пилоту сложенную вдвое купюру, - с Вами приятно работать!

     -С Вами тоже! - помятая бумажка мгновенно исчезла в кармане пилотской жилетки, - погодите минутку!

     Достав из другого кармана визитку своей компании, летчик выдернул огрызок карандаша из гущи воткнутых в щель приборной панели календариков, пестрящих различными частями обнаженных женских тел, и что-то нацарапал на ее обороте.

     -Вот, возьмите, - он протянул визитку, - если что понадобится, можете звонить прямо мне, договоримся.

     -Хорошо, буду иметь в виду. Еще раз спасибо! - вскинув сумку на плечо, человек толкнул дверцу, распахнувшуюся с жалобным скрипом, и спрыгнул на песок.

     В лицо дохнуло сухим раскаленным воздухом. Прищурившись от яркого света и прикрывая глаза ладонью от поднятой вертолетом пыли, мужчина в светлом костюме зашагал к поджидающему его технику.

     За спиной громыхнула захлопнувшаяся дверца. Потом еще раз. И еще. С четвертой попытки она, наконец, закрылась. Снова взвыли турбины, вертолет взмыл в небо, лихо развернулся и, быстро набирая скорость, скрылся за песчаным гребнем.

     -Добро пожаловать в 'Холмы'! - техник сделал широкий жест рукой, и, словно повинуясь ему, из оседающих облаков пыли выступил скособоченный сарайчик, на крыше которого, под провисшими проводами антенн, красовался фанерный щит с облупившимися буквами 'Из.р.днь.е хо...', - Вам у нас обязательно понравится!

     -Нисколько в этом не сомневаюсь, - так и не уловив в приветствии даже намека на сарказм, человек обречено покачал головой и  побрел следом за техником.

     Сарай этот, по всей видимости, совмещал в себе диспетчерский пост, регистратуру, зал ожидания и много чего еще, являясь, таким образом, центральным аэропортом затерянного в песках поселка, единственными 'воротами', через которые осуществлялась связь с большим миром.

     Внутри домик выглядел, пожалуй, еще более удручающе, нежели снаружи. Помещение разделялось примерно пополам стойкой регистрации, разглядеть которую, тем не менее, оказалось довольно непросто. Главным предметом меблировки являлся хлам, копившийся здесь, наверное, со времен отцов-основателей. Пустые бутылки, банки, коробки, грязные промасленные тряпки вперемежку со ржавыми деталями вертолетов и мотками колючей проволоки громоздились буквально повсюду. Узенькая относительно свободная от мусора тропинка вела от двери к продавленному почти до самого пола креслу. В противоположном углу, на трех сложенных друг на друга автомобильных колесах стоял телевизор, издающий булькающее шипение и демонстрирующий размытые шевелящиеся пятна, которые, в зависимости от настроения и фантазии, допускали  самыми разнообразные трактовки.

     Нырнув за стойку, погребенную под штабелями пустых пивных банок, техник размотал платок, обнажив молодое, почти детское лицо, рябое и тощее настолько, что оно казалось слегка вогнутым. Его длинные засаленные волосы стягивались на затылке резинкой в неопределенного цвета хвост, делая голову похожей на проросшую и уже успевшую завять луковицу.

     -Документики, пожалуйста, - вновь прибывший вложил в протянутую руку пластиковую карточку паспорта, - цель визита?

     -Дела.

     -Оружие, наркотики, запрещенную литературу не провозите? - задавая вопросы, техник одновременно лихорадочно шарил в грудах барахла, скопившегося на своем столе, что-то разыскивая. Паспорт он держал в отставленной в сторону руке, словно боялся его испачкать.

     Черные брови гостя удивленно приподнялись.

     -Увы, нет. Не сегодня.

     -Жаль.

     -А что, у вас здесь еще один таможенный досмотр надо проходить?

     -Да нет, это я просто так, от скуки... черт!

     Потревоженная баррикада из мусора, постепенно ускоряясь, начала сползать со стола. На пол, рождая какофонию лязга и дребезга, посыпались пустые одноразовые стаканчики, тарелки и старые мужские журналы, страницы которых от беспрестанного перелистывания пожелтели и закручивались, напоминая грязные вафельные трубочки.

     -Ага! Вот он! - удовлетворенно воскликнул рябой, дождавшись окончания схода лавины, и, сбросив вниз еще пару журналов, выволок на свет божий покрытый пылью регистратор, - прошу прощения...

     Визитер еле успел отскочить в сторону, когда техник, набрав полную грудь воздуха, что было сил, дунул на коробочку. Густое облако пыли, взвившись в воздух, плавно проплыло через всю комнату и разбилось об входную дверь.

     -Ну-с, посмотрим, посмотрим, - парень щелкнул тумблером и, немного подождав, приложил паспорт к регистратору.

     Компьютер издал недовольное 'бе-е-е-е', чем привел техника в легкое замешательство. Тот еще пару раз повторил эксперимент с тем же результатом и озадаченно уставился на пластиковый прямоугольник.

     -А у Вас паспорт, часом, не поддельный? - он подозрительно покосился на человека в костюме.

     -Самый что ни на есть настоящий! Попробуйте еще раз.

     Рябой перевел взгляд на регистратор и, взяв его в руки, провел с ним сеанс воспитательной работы, состоявшей из тряски, колочения об стол и повторного сдувания пыли. Проделав перечисленные манипуляции, он поставил коробочку обратно и осторожно, почти нежно, провел по ней паспортом.

     На сей раз прозвучало удовлетворенное 'бип', и техник, облегченно вздохнув, отдал паспорт его владельцу и повернулся к монитору.

     -Так-так, что у нас тут, - палец с обгрызенным ногтем заскользил по экрану, оставляя за собой свободные от пыли полосы, - Юрий Содос, 34 года, зарегистрирован на Серене-2. О! Модное местечко, да?

     -Да, неплохое.

     -Что же Вы потеряли в нашей забытой Богом дыре?

     Вместо ответа Содос протянул ему визитку.

     -'Автотехтрейд', поставки сельскохозяйственной и строительной техники' - вслух прочитал парень, напряженно морща лоб, - Вы что, смеетесь!?

     -А что не так?

     -Да Вы здесь даже ручную тележку не продадите! Вы же видите, в каком мы... в какой... в общем, нет у нас денег на новую технику. Да и не было никогда. На Вашем месте, господин Содос, я бы не терял времени и вернул бы назад тот вертолет, пока он еще недалеко улетел, и отправился искать счастья в более благополучные места.

     -Хм, печально, но, как говорится, человек предполагает, а фирма располагает, - Содос пожал плечами, - в любом случае, я должен встретиться с местным руководством и, если у него я тоже получу от ворот поворот, то только тогда я могу со спокойной совестью и чувством выполненного долга отправляться восвояси.

     -Как хотите, но я Вас предупредил.

     -Благодарю, - убрав бумажник во внутренний карман, он подхватил сумку, - а теперь, если не возражаете, я хотел бы попасть в поселок. Машина есть?

     -О'кей, - рябая физиономия расплылась в недоброй ухмылке, - пойдемте, посмотрим на наш автопарк.

     Весь так называемый 'автопарк' уместился на пятачке за сараем и насчитывал ровно четыре экспоната. Содос регулярно интересовался последними новостями с автомобильного рынка, и хорошо знал модельные ряды ведущих автопроизводителей, включая машины, снятые с конвейера уже пару десятилетий назад. Но на сей раз его обширная эрудиция дала осечку.

     Вообще, опознать в облупившихся и покрытых пятнами ржавчины грудах металла транспортные средства удалось не с первой попытки. Разверстые пасти с обломками гнилых зубов радиаторных решеток и пустые глазницы фар вызывали в памяти образы, увиденные когда-то давно в палеонтологическом музее. Мысль о том, что это еще может самостоятельно передвигаться, казалась чистым безумием.

     И для того имелись веские основания. Более внимательный осмотр выявил, что у первой машины отсутствуют два колеса, а у второй под приоткрытым капотом вместо аккумуляторов обнаружился лишь толстый слой нанесенного ветром песка.

     -Мы хотели собрать из того, что есть, хотя бы одну более-менее рабочую тачку, - техник указал на третий образчик местного автомобильного дизайна, - в ней где-то постоянно контакт пропадает, надо пнуть пару раз - и порядок.

     Покрытая засохшей грязью вмятина на правом борту подсказывала, куда именно нужно целиться ботинком для достижения лучшего результата.

     -А... - Содос указал на последнюю в ряду машину.

     -Это моя, - поспешно отозвался парень, чуть сместившись вбок, словно пытаясь загородить свою собственность от нескромных взглядов, - да Вы не беспокойтесь, машинка вполне исправная, еще сто лет проездит, только заряжайте почаще. Как до города доедете, так прямо у бара и поставьте ее под зарядку.

     -М-да, ну ладно, и сколько будет стоить это удовольствие?

     -С мэром договаривайтесь, это все его хозяйство, - техник развернулся и направился обратно в свой сарай.

     -Эй! А ключи?

     -Какие еще ключи?! Там кнопка под рулем и все, - по недоуменному взгляду Содоса рябой понял, что требуются дополнительные разъяснения, и тяжел вздохнул, - здесь в радиусе сотни километров Вы не найдете ни одного ключа и ни одного замка. Здесь ничего никуда не пропадает и ничего из ниоткуда не появляется. Тот, кто здесь родился, тот здесь и умрет. Добро пожаловать на Мохарру!

     Бросив сумку на заднее сиденье, Содос забрался в кабину сам, и некоторое время только хватал ртом раскаленный и пропахший маслом воздух. Ткнув пальцем в примотанную изолентой к рулевой колонке красную кнопку, он пробудил к жизни несколько мутных лампочек на приборной панели. Перебрав другие кнопки он, наконец нашел ту, что включала вентилятор... Чихая и кашляя от заполнившей кабину желтой пыли, он поспешно выключил его и, закрыв глаза и задержав дыхание, на некоторое время отдался на волю обстоятельств.

     Если в голове Содоса и оставалась зыбкая надежда что-то здесь продать, то теперь она улетучилась окончательно. Он и не предполагал, что в мире еще остались такие глухие и нищие захолустья. Его будто бы отбросило назад во времени лет на пятьдесят, а то и больше. Казалось невероятным, что в соседней звездной системе, всего в часе лета, виллы на побережье стоимостью в несколько миллионов, сметались как горячие пирожки. Да, в рекламных роликах все выглядело иначе. Совсем иначе.

     Как бы то ни было, но ночевать в машине он все равно не собирался, а потому открыл глаза и, протерев очки, водрузил их обратно на нос и выехал со стоянки.

     Скрипя и дребезжа, казалось, каждой своей деталью, колымага перевалила через песчаную гряду и покатилась вниз, в плавно загибающуюся вправо лощину между двумя огромными старыми дюнами.

     Весь ярко освещенный южный склон густо покрывали панели солнечных батарей, жадно впитывающих обжигающие дневные лучи. Выше, на гребне, выстроилась шеренга ветряков, лениво перебирающих в воздухе своими лопастями. Содос обратил внимание, что в рабочем состоянии пребывала от силы половина машин. На остальных кое-где не хватало лопастей, а некоторые мачты вообще стояли пустыми. Снятые с них неисправные и последовательно потрошимые на запчасти генераторы валялись то тут, то там, наполовину зарывшись в песок.

     Подъехав чуть ближе, он увидел, что и с солнечными батареями дело обстояло ничуть не лучше. Когда-то, видимо очень давно, система сервоприводов поворачивала квадратные кремниевые подсолнухи вслед ползущему по небу светилу, но неумолимое время и коварный песок вывели из строя уже почти все моторы. Теперь большинство панелей навечно застыло в тех положениях, где их застигла смерть, хаотически разбрасывая по окрестностям ослепительные солнечные блики. Содос даже был вынужден прикрыть глаза рукой, чтобы защититься от их блеска.

     Под одной из установок он заметил группу людей, прячущихся в ее тени от зноя. Валяющиеся рядом лопаты и щетки свидетельствовали о том, что они, по-видимому, упражнялись в подражании Сизифу, очищая панели от песка. Когда машина проезжала мимо, одна из голов в широкополой шляпе оторвалась от земли и, приподнявшись на локте, проследила за ней сонным взглядом, после чего пожала плечами и, надвинув шляпу на глаза, снова завалилась спать.

     Дорога опять начала карабкаться вверх. Мотор заскулил, жалуясь на тяжелую жизнь и почти разряженный аккумулятор. На приборном щитке уже нервно замигала пара красных лампочек, когда подъем, наконец, кончился.

     Содос остановил машину и, скрипнув дверью, выбрался из нее, щурясь от яркого солнечного света. Раскинувшаяся перед ним панорама стоила того, чтобы немного задержаться и рассмотреть ее получше.

     В широкой, обрамленной рябью песчаных волн долине, раскинулся ярко-зеленый ковер оазиса, чуть мерцающий в поднимающемся от раскаленной земли горячем мареве. Его зелень, столь яркая и сочная, после нескольких часов сплошной желтизны буквально резала глаз. Деревья, кусты, лианы - все это торжество растительного мира, словно насмехаясь над окружающей пустыней, покрывало, казалось, каждый квадратный сантиметр отвоеванной у песка территории. Даже Человеку, и то, только с огромным трудом, удалось выцарапать у леса лишь узкую полоску вдоль опушки, шотландкой полей и огородов втиснувшуюся между песками и зеленой стеной.

     Мозгу потребовалось несколько долгих секунд, чтобы соотнести размеры плантаций, дорог между ними и ползущего в облаке пыли крохотного трактора с высотой некоторых деревьев. Спохватившись, Содос захлопнул рот, при этом на зубах мерзко скрипнули уже успевшие залететь в него шальные песчинки.

     Темно-зеленые, с легким фиолетовым отливом вершины вздымались вверх более чем на сотню метров, раскидываясь там огромными изумрудными шапками. Чуть ниже листва заканчивалась, обнажая рыжие колонны мощных стволов. То, что поначалу он принял за густой подлесок, оказалось кронами остальных деревьев, которые переплетались так плотно, что в итоге сплошной ковер листвы напоминал бархатную подушечку для иголок, в которую кто-то воткнул пару дюжин исполинских зонтиков для коктейлей.

     С трудом оторвавшись от любования зеленым торжеством Жизни, Содос, рассеянно почесывая щеку, перевел взгляд на поселок, раскинувшийся у подножия дюны, на которой он стоял. На фоне древесных гигантов, его разбросанные по песку домики, бледные и еле различимые на фоне окружающих дюн, казались лилипутскими игрушками, позабытыми в песочнице детскими кубиками. И кому только пришло в голову назвать это пыльное захолустье 'Изумрудные холмы'?

     Уже предвкушая удовольствие от знакомства с 'комфортом' местной гостиницы, он крякнул с досады и, забравшись в кабину, отпустил тормоз и неторопливо покатился под уклон.

     Вот ведь ирония! Когда в конце прошлого века один из исследовательских зондов впервые обнаружил в грунте другой планеты примитивные бактерии, шум стоял такой, что аж барабанные перепонки рвались. В движение пришло все и вся - от самых глубинных пластов научного сообщества и исследовательских лабораторий Министерства Обороны до религиозных сект и туристических компаний. Ажиотаж полыхал страшный!

     За бактериями последовали одноклеточные водоросли, затем лишайники, а потом новые открытия слились в один сплошной поток, в котором уже сложно стало различать отдельные знаменательные вехи. Сенсации превратились в будничную рутину, интересную только узким специалистам. Человек вообще, удивительно быстро начинает воспринимать как нечто обыденное то, что еще вчера вызывало у него шок. Инопланетная растительность, а вскоре и живность превратились всего лишь в еще один завлекающий абзац в туристических буклетах. Ксенопарки с чужеземными животными, за билетом в которые пару десятилетий назад выстраивались многочасовые очереди, сегодня находились на грани разорения. А в супермаркетах появились отделы, предлагающие разнообразные средства для борьбы с завезенными извне паразитами.

     Для ученых каждый новый мир представлял собой неисчерпаемый кладезь новых открытий и тем для диссертаций. Но, по мере того, как человечество расползалось по Галактике, количество неисследованного материала начало все более ускоряющимися темпами опережать возможности (как финансовые, так и просто физические) желающих его изучить. Все чаще дело ограничивалось занесением новой планеты в каталог под непроизносимым цифро-буквенным индексом, и отправлялось на полку до лучших времен.

     Место ученых на передовой космической экспансии человека заняли колонисты, в которых-то как раз недостатка не было. Во многих мирах, задыхающихся от перенаселенности, действовали специальные программы по стимулированию миграции на новые планеты.

     Но переселиться мало, надо еще и научиться зарабатывать себе на жизнь. В такой ситуации преимущество оказывалось на стороне тех миров, которые могли предложить другим что-то необычное, что-то эксклюзивное, чего нигде больше не сыщешь.

     И вот тут Мохарре здорово повезло. Здесь обнаружились Оазисы. При взгляде с орбиты, поверхность планеты напоминала сыр 'Рокфор' - бескрайняя светло-желтая пустыня с вкраплениями изумрудно-зеленой плесени. До подробного объяснения столь причудливого поведения местной флоры у ученых, как водится, еще не дошли руки, а колонисты, тем временем, уже вовсю осваивали попавшее им в руки богатство.

     Словно отыгрываясь за мертвую раскаленную пустыню вокруг, растительность в оазисах буквально рвалась из земли, будто сегодня ее последний день. Первые же попытки вырастить здесь что-нибудь из традиционных культур привели к ошеломляющим результатам. Томаты, например, вырастали из брошенного в грядку семени до зрелых, налитых соком плодов всего за два месяца. Апельсины получалось собирать просто непрерывно, круглый год. Да и со всеми прочими посадками творились подобные чудеса.

     Более того, помимо ускоренного созревания, все выращенные на мохаррских полях овощи и фрукты отличались удивительно ярким и насыщенным вкусом, недостижимым в прочих условиях. Посему, продукция местных ферм стала желанным гостем на столах самых дорогих и престижных ресторанов, получив шутливое прозвище 'Зеленое золото'. Очень быстро цены на нее достигли поистине заоблачных высот, превратив, к примеру, обычный, выросший в мохаррском оазисе, огурец, в элитный деликатес.

     И кто, скажите на милость, мог подумать, что поселенцы, выращивающие эти мечты гурмана, сами, оказывается, едва сводят концы с концами.

     Миновав несколько гаражей и ангаров, рядом с которыми громоздились останки тракторов, косилок и прочей техники, постепенно погружающейся в песок, дорога уткнулась в такое же облупленное, как и все прочие, здание, отличающееся от них лишь наличием выцветшей надписи 'Отель' над дверями. Машина в последний раз жалобно пискнула и умолкла. Оставалось только надеяться, что не навсегда.

     Мысленно оценив свои перспективы, сулящие пешую прогулку по раскаленной пыльной улице с тяжелой сумкой на плече, Содос благоразумно решил, что если он немного передохнет в данном заведении, пока аккумулятор будет заряжаться, то ничего страшного не случится. У него вообще сложилось впечатление, что в здешних краях уже давно ничего примечательного не случалось.

     Выйдя из машины, он снял с ближайшей колонки обмотанный грязной обтрепавшейся веревкой зарядный кабель, и воткнул его в разъем рядом с капотом. Подобрав с заднего сиденья свою сумку, Содос поднялся на крыльцо и, толкнув дверь, шагнул в блаженно прохладный полумрак.

     Некоторое время он просто стоял, ожидая пока перед глазами перестанут плясать солнечные зайчики, после чего огляделся по сторонам. Контраста не получилось. Внутренний вид заведения полностью соответствовал его виду внешнему.

     Дощатый пол, покрытый многочисленными фанерными и жестяными заплатами, был хаотично заставлен столиками и табуретками. На некоторых из них сидели люди, поглядывающие на незнакомца с любопытством коров, которые смотрят на Вас просто потому, что смотреть им  больше не на что. Вы будете интересны им ровно до тех пор, пока не придет время наклониться за очередной порцией жвачки.

     Чуть левее, ближе к стене, стоял бильярдный стол, на некогда зеленом сукне которого раскинулась, пожалуй, подробная история всего поселка. Моря и континенты пятен от пролитого пива с городами, прожженными оброненными окурками - эта карта могла порассказать о многом, если Вы любите такие истории, конечно.

     Прямо по курсу, тускло поблескивая латунью и потрескавшейся кожей, отполированной тысячами спин и животов, располагалась барная стойка. За стойкой высился грузный, уже начинающий лысеть бармен в одной майке.

     На пути от входных дверей до стойки неожиданно обнаруживалось свободный от столиков пятачок, причина возникновения которого становилась ясна, если поднять глаза к потолку. Над этим местом висел одинокий вентилятор, потерявший в результате неведомых катаклизмов одну из своих лопастей, так, что теперь оставшаяся конструкция выписывала в воздухе довольно замысловатые пируэты.

     Никто не горел желанием оказаться рядом, когда эта вихляющаяся и поскрипывающая железяка, устав от своего вальса, оторвется и рухнет вниз, но и выключать единственный источник движения затхлого воздуха в помещении также не хотелось. В сидении под вентилятором, как и в жизни на вулкане, имелись как определенные плюсы, так и вполне очевидные минусы. Судя по всему, минусы перевешивали.

     Содос подошел к стойке и присел на круглый лоснящийся табурет.

     -Добрый день! - поприветствовал он хозяина заведения.

     -Чем могу служить? - поинтересовался тот, не переставая полировать стакан.

     -Я только что прибыл и еще не успел толком осмотреться, - начал, было, Содос, - Вы не подскажете мне...

     -...где здесь можно остановиться, где здесь можно перекусить, где можно узнать последние новости и где подают лучшее пиво в городе? Да? - закончил за него бармен. В зале кто-то фыркнул.

     -Ну, в общем и в целом, да, - пришлось согласиться Содосу.

     -Так вот, все это - здесь! - стакан, с громким стуком поставленный на поднос, буквально вколотил восклицательный знак в конец этой фразы, - комната - три сотни в сутки, завтрак, обед и ужин - еще по сотне за каждый. Если снимаете комнату, - бармен демонстративно чуть наклонился в сторону и посмотрел в окно за спиной Содоса, - то машину можете заряжать бесплатно.

     -Э-э-э, хм, бодренькие тут у вас расценочки!

     -Есть такое слово - 'мо-но-по-ли-я', - по слогам произнес бармен, - хотя Вас никто не заставляет, можете ночевать на улице. Ночи здесь теплые, кровососов нет, так что... А вот от кормежки я бы отказываться не стал, где еще Вам за такие деньги будут подавать мохаррские лакомства? Да еще три раза в день!

     -Вот еще! Скажете тоже, 'на улице'! Фирма платит, в конце концов, - Содос выудил из кармана бумажник, - я возьму комнату.

     -С питанием?

     -Разумеется.

     -Деньги вперед. Наличные или 'Дакти'?

     -А карты не принимаете?

     -Да я бы с радостью, вот только терминал, как выяснилось, не любит, когда на него пиво проливают, - бармен бросил неприязненный взгляд в сторону столиков. В зале снова кто-то фыркнул, - и нечего фыркать! Пить меньше надо было!

     -А ты, Бочар, не оскорбляй благородный напиток! - отозвался его оппонент, покачивающийся на стуле у стены, забросив ноги на стол, - то, что ты тут наливаешь, это не пиво, это моча ослиная!

     -Не нравится - не пей!

     -Сам же сказал, монополия! - человек обречено вздохнул и крепко приложился к своей кружке, вызвав дружный смех окружающих.

     -Ладно, понятно, - кивнул Содос и протянул бармену шесть бумажек, - это за сегодня.

     -Ну, завтрак, положим, Вы уже пропустили, - одна купюра вернулась обратно, а остальные скрылись у Бочара в кармане, - пойдемте, посмотрим на Ваши апартаменты.

     Поднявшись по узкой скрипучей лестнице на второй этаж, хозяин толкнул первую дверь по правую руку.

     -Вот. Два спальных места, душ, туалет, розетка - под столом. Кондиционера, извините, нет. Девочек по вызову, увы, тоже. Но, если будет совсем уж невмоготу, то есть телевизор внизу, в зале. Холодильник и телефон - на кухне.

     Содос, остановившись посередине комнаты, опустил сумку на пол и огляделся. Сей отель вряд ли мог рассчитывать на что-то большее, чем ползвездочки по стандартной классификации, но за долгие годы скитаний, Содос видал места и похуже. Здесь, по крайней мере, стояли две полноценные, аккуратно застеленные кровати, и постельное белье, которое принес Бочар, выглядело чистым.

     -С водой постоянно проблемы, наша очистная установка уже третий год на последнем издыхании, так что я оставил Вам ведро. Вы наберите в него воду, пока она есть, и пусть стоит, а то заранее не угадаешь... - разъяснил он, уже выходя в коридор, - ключ от входной двери я оставил в замке.

     -А рябой парень в аэропорту заверил меня, что в Ваших краях я не найду ни ключей, ни замков.

     -Это верно, - кивнул Бочар, - но я сохранил несколько раритетов для спокойствия постояльцев. В моем доме у Вас все равно ничего не пропадет, не волнуйтесь.

     -Хорошо, спасибо.

     -Вы располагайтесь тут, а я пойду. Кстати, хоть меня уже и представили, но, тем не менее, позвольте отрекомендоваться: меня Бочаром кличут.

     -А меня - Юрой, - Содос пожал сухую и гладкую руку, отполированную постоянным протиранием стаканов.

     -Вот и познакомились! Если что, то я в баре, - бармен скрылся за дверью. Спустя несколько секунд снова жалобно заскрипела лестница.

     Оставшись один, Содос прикрыл дверь и с видимым наслаждением поскреб заросшие черной щетиной щеки. С трудом оторвавшись от этого занятия, он осмотрелся повнимательнее.

     Единственное мутное от пыли окно выходило на улицу. Перегнувшись через поставленный перед ним столик и прислонившись лбом к стеклу, Содос разглядел багажник своей машины и краешек козырька над подъездом. Осмотр пространства под кроватями не обнаружил ничего интересного, кроме все той же вездесущей желтой пыли.

     Туалет также не мог похвастать особой роскошью. Раковину и унитаз покрывали темно-рыжие потеки от воды. Поддон под душем отличался от них странной чистотой, объяснявшейся, скорее всего, тем, что он этой самой воды отродясь не видывал. Будучи потревоженным, скрипучий кран издал угрожающее шипение разозлившейся не на шутку гадюки, потом захрипел, закашлялся и разродился тонкой струйкой мутной желтоватой жидкости.

     Ожидая, когда вода очистится, Содос протер рукой небольшое окошко в запыленном зеркале и критически себя осмотрел. Не удержавшись, он снова потер щеки и, отдернув руки, спрятал их за спину, от греха подальше.

     Тем временем, струйка чуть посветлела, но становиться совсем прозрачной не спешила. Решив, что большего уже не дождется, Содос подставил под нее белое пластиковое ведро. Пока оно наполнялось, он проверил свои запасы наличности. Тот факт, что карточкой здесь расплачиваться невозможно, скажем прямо, не радовал, поскольку к ближайшему банкомату пришлось бы лететь на вертолете в город. А к 'ДактиПэю' он просто испытывал глубокую личную неприязнь. Впрочем, если Бочар не обманул, и не ожидалось никаких непредвиденных расходов, то имеющихся средств должно хватить на несколько дней.

     Убрав бумажник во внутренний карман пиджака, Содос выключил воду и, заглянув в мутно-желтые глубины ведра, с обреченным вздохом опустил его на пол. Оставалось только надеяться, что через некоторое время взвесь осядет, и вода станет более-менее похожа на саму себя.

     Выйдя в коридор, он запер за собой комнату и двинулся к лестнице, но, когда подошел к перилам, увидел по другую сторону холла выход на балкон.

     Застекленная дверь, задребезжав, выпустила его наружу. На какой-то миг у Содоса перехватило дыхание, когда раскаленный полуденный воздух мягким горячим молотом ударил его в лицо. От жары даже заслезились глаза. Понадобилось несколько секунд, чтобы проморгаться и прийти в себя. Хотя сейчас Содос ощущал себя словно в печной топке, ранним утром и вечером, возможно, на этой террасе отдыхалось очень и очень неплохо. Расставленные вокруг столики и выцветшие почти до абсолютной белизны зонтики только подтверждали его догадку.

     'Отель' располагался на самом краю поселка, и буквально от самых его стен начиналось распаханное поле, тянувшееся до самого леса. Панорама открывалась потрясающая. Один из тех случаев, когда лучше один раз увидеть.

     Отсюда, с близкого расстояния, исполинские, почти царапающие небо деревья производили даже несколько устрашающее впечатление. Чувство расстояния и размеров опять начало давать сбои, и только пыльные султанчики, тянущиеся за ползущими по полю тракторами, позволяли привести его в порядок. Если бы ближайшее из деревьев вдруг упало, то оно вполне могло дотянуться своими ветвями до самого поселка. А какой получился бы грохот!

     Вернувшись в дом, Содос спустился в главный зал. За время его отсутствия состав предающейся пивной медитации компании не претерпел изменений. Только прибавилось пустой посуды на столах. Бочар находился на своем обычном месте и предавался любимому занятию.

     -Вы не подскажете, - обратился к нему Содос, - как добраться до вашего мэра?

     -Элементарно, - сжимающей тряпку рукой Бочар указал в сторону окна, - отсюда поедете налево и на первом повороте повернете направо. Через триста метров Вы на месте. Мимо не проедете.

     -О! Отлично, спасибо! - поблагодарил его Содос, - а как зовут-то его?

     -Кого, генерала нашего?

     -Мэра.

     -Ну, это одно и то же, - описав в воздухе замысловатую кривую, должную способствовать более доходчивому изложению мыслей, тряпка воссоединилась с посудным стеклом, - Гусь... то есть Густав. Большего не скажу - сам не помню.

     -Этого вполне достаточно, - Содос кивнул Бочару на прощание и вышел на улицу.

     Отсоединив от разъема раскалившийся на солнце зарядный кабель, он, подбрасывая его в руках как вытащенную из костра печеную картофелину, кое-как повесил его обратно на стойку и нырнул в кабину.

     Первая же попытка запустить двигатель обернулась неприятным сюрпризом. Грязные лампочки вспыхнули ровно настолько, чтобы продемонстрировать, что аккумулятор полностью разряжен, после чего погасли окончательно. И это после почти получасовой зарядки! Выйдя из машины, Содос встал перед ней, уперев руки в бока и раздумывая над тем, какую степень устрашения применить к подлой колымаге и сосватавшему ее рябому технику.

     -Что, не едет? - послышался чей-то хриплый голос. Содос обернулся.

     Почти неразличимый в тени крыльца, на скамейке сидел сморщенный бородатый старик. Из его всклокоченной бороды поднимался дымок, но разглядеть сигарету в гуще волос было невозможно. Казалось, что это дымится он сам.

     -Аккумулятор издох и не хочет заряжаться, - объяснил ситуацию Содос.

     -Аккумулятор здесь ни при чем, - покачал головой старик, - там, на кабеле, разъем треснул и болтается. Надо веревочкой подвязывать, иначе контакта не будет.

     Содос смерил старика скептическим взглядом, но все же подошел к колонке и внимательно осмотрел разъем. Похоже, что дед оказался прав. Теперь стало понятно предназначение болтающегося на кабеле мотка грязной веревки. Вздохнув, он снова воткнул кабель в борт машины и обмотал веревку вокруг разъема. На приборной панели загорелся оптимистичный зеленый огонек, на который в прошлый раз он просто не посмотрел.

     -Спасибо! - кивнул Содос старику.

     -Всегда пожалуйста!

     Полная зарядка занимала обычно около получаса, так что, как Содос ни старался избежать пеших прогулок по жаре, этого ему, похоже, так и не удастся.

     Отогнув полу пиджака, он посмотрел на внутренний индикатор. От заряда костюма оставалась всего треть. На дорогу до мэрии оставшейся энергии хватит, а вот на обратный путь... Если к вечеру жара не спадет, то придется тяжко. Впрочем, Содоса больше беспокоила не жара.

     Он выглянул из-под козырька крыльца. Солнце стояло в зените и только-только начинало сползать вниз. С непривычки, его незащищенной бледной физиономии гарантировался быстрый и качественный солнечный ожог, а личико стоило бы поберечь. Черт, ну почему всегда при сборах что-нибудь да забудешь!

     Вернувшись в бар, Содос снова подошел к стойке. Бочар прекратил свои попытки вызвать джинна из очередного стакана и вопросительно посмотрел на гостя.

     -Извините, у Вас не найдется какой-нибудь шляпы? - Содос помахал рукой над головой, - я бы не хотел раньше времени превратиться в бифштекс.

     -Найдется.

     -А Вы не могли бы мне ее одолжить на время?

     -Одолжить - нет, но могу продать.

     -Дайте-ка я попробую угадать ее цену... - страдальчески поморщился Содос.

     -Все верно, - кивнул Бочар, - но она того стоит, - он вынул из-под прилавка широкополую соломенную шляпу наподобие тех, что красовались на головах других фермеров, - ручная работа!

     Проходя мимо треснутого зеркала на стене, Содос взглянул на свое отражение и снова поморщился, чувствуя себя в дорогом костюме и огромной, немного скособоченной шляпе жутко глупо.

     Набрав в грудь побольше прохладного воздуха из бара про запас, он толкнул дверь и, спустившись с крыльца, вышел в пекло.

     'Налево, на первом повороте направо, и еще триста метров' - на словах все выглядело просто и понятно. На практике же, оказалось совершенно невозможно сказать с уверенностью, где улица, а где просто промежуток между двумя соседними зданиями. Похоже, что дорогой здесь считалось любое открытое пространство.

     Соломенная шляпа укрывала от солнца, но, увы, не защищала от жары, и сбегающие по щекам капли пота уже украсили пиджак темными пятнышками. Черт бы побрал эту Мохарру, этот потерявшийся правый поворот, этот хруст песка на зубах и вообще...

     Дойдя до последнего строения, Содос озадаченно поскреб нос и, развернувшись, двинулся в обратном направлении, но уже медленней, внимательно глядя по сторонам в поисках злосчастного поворота. Как назло, городок словно вымер, и до сих пор навстречу ему не попалось ни одной живой души, у которой можно было бы спросить дорогу. Если так пойдет и дальше, то Содос решил, что, дойдя обратно до гостиницы, он возьмет Бочара за шкирку и не отпустит, пока тот не доведет его до мэрии.

     За очередным домом открылся проулок, на который Содос в прошлый раз не обратил внимания. Видневшиеся в нем здания выходили на него своими фасадами, намекая на то, что обрамленная ими полоса залитого солнечным светом песка является для местных жителей эквивалентом улицы.

     Еще триста метров... Да, но какие триста метров! Быть может, со временем, к жизни в таких условиях и можно привыкнуть, но для Содоса, выдернутого из-под кондиционера, можно сказать, из лона цивилизации, эта прогулка превратилась в настоящую пытку. На голову словно надели раскаленную сковородку, а песок жег ноги даже сквозь подошвы ботинок, и только тело посередине чувствовало себя более-менее сносно, оберегаемое самоотверженно сражающимся за его комфорт костюмом.

     Чтобы хоть как-то отвлечься от своих страданий, он стал рассматривать окрестную архитектуру. Строго говоря, смотреть особо было не на что. Все здания возводились по стандартной каркасно-щитовой технологии, отличаясь, по сути, только цветом облицовочных панелей, который под воздействием солнца и песка уже почти нивелировался до повсеместного грязно-серого.

     Строительство домов на песке во все времена считалось не особо благоразумным занятием, и окружающие постройки своим видом только подтверждали эту азбучную истину. Из-за постоянных подвижек грунта, почти все они выглядели в той или иной степени перекошенными и скособоченными. Из разошедшихся щелей торчали бурые клочья не то теплоизоляции, не то тряпок, которыми пытались заткнуть открывшуюся прореху.

     Странно, но гостиница вроде бы не страдала подобными проблемами. Или Содос их просто не заметил, или ей и вправду повезло больше. Возможно, ближе к оазису земля становится менее зыбкой. Кто знает?

     Занятый этими размышлениями, Содос чуть не споткнулся о ступеньки, поднимающиеся на крыльцо большого двухэтажного здания местной администрации. В этот самый момент его костюм жалобно тренькнул, объявив о кончине заряда. Вовремя, ничего не скажешь.

     Просторный холл выглядел вполне пристойно, особенно по местным меркам. Но, в то же время, его просторность вкупе с пустотой дышали запустением и воспоминаниями о несбывшихся надеждах на лучшее будущее.

     На стенах отсутствовали какие-либо указатели, и Содосу пришлось соображать самостоятельно. Опустив глаза к полу, он увидел ясно различимый след, за несколько лет протертый тысячами ног, шаркавших по кафельной плитке. Полоса побледневшего узора тянулась к массивным деревянным дверям в дальнем конце холла, отвлекаясь только для того, чтобы заскочить по дороге в туалет. Содос удовлетворенно хмыкнул и, поправив очки, зашагал по обнаруженной тропинке.

     Стоило только ему приоткрыть тяжелую створку, как все его органы чувств немедленно подверглись массированной атаке. Первыми пострадали уши, на которые обрушился несущийся из стоящего на тумбочке в углу телевизора рев и грохот. Судя по мельтешащим на его экране образам, эту какофонию транслировал какой-то музыкальный канал.

     Содос открыл рот, собираясь поздороваться погромче, но тут же пожалел об этом, поскольку ему в нос ударил столь мощный парфюмерный дух, что у него на какой-то миг банально перехватило дыхание.

     Он все же пересилил первый порыв к бегству и шагнул внутрь. В тот же миг перед его слезящимися глазами предстал, наконец, источник этих бед, при виде которого объявило капитуляцию и его несчастное зрение.

     Восседавшая в кресле женщина, казалось, сошла с экрана своего телевизора, причем не из самой лучшей из передач. Скорее, из одной из тех, что демонстрируются поздно ночью и не предназначены для несовершеннолетних.

     Вызывающий наряд с массой зазоров между деталями одежды, развязная поза и толстый, очень толстый слой макияжа, делающий ее похожей на актера театра кабуки (ах, да, еще парфюмерия!) - все необходимые ингредиенты для того, чтобы создать образ прожженной жрицы полночных улиц, к которой, правда, ни один мужчина в здравом уме и трезвой памяти не подошел бы и на пушечный выстрел.

     -Добрый день! - приветствие Содоса бесследно утонуло в реве музыки. Его самого заметили, только тогда, когда он подошел вплотную к столу.

     -Ой! Вы меня напугали! - пискнула секретарша и, взмахнув пультом, выключила телевизор, - Вы откуда?

     -Оттуда, - Содос указал на дверь за своей спиной, с трудом удерживаясь от улыбки. Судя по голосу, сидящей перед ним Мегере было от силы лет двадцать, и она изо всех сил старалась сохранять невозмутимое выражение лица, опасаясь, видимо, что от малейшего движения слой грима пойдет трещинами.

     -А чего Вам нужно?

     -Потолковать с Вашим боссом.

     -А у Вас назначена встреча?

     -Нет, но я надеюсь, он выкроит для меня минутку-другую.

     -Не знаю, не знаю... Что у Вас за вопрос?

     -Деловой.

     -А конкретнее, - девчушка уже оправилась и начала постепенно примерять на себя роль хозяйки положения, - что мне сказать мэру, как Вас представить? Он человек занятой и на всякие глупости не отвлекается.

     -Вот, - Содос протянул ей свою визитку, - тут все сказано.

     -Сельхозтехника!? Ха! Вот это глупость так глупость! - поддетый ярко-красным ногтем картонный прямоугольник заскользил по столу обратно к Содосу, - Вы зря потратили время, проделав столь длинный путь, господин Содос. Здесь Вы покупателей не найдете.

     -Вы так в этом уверены?

     -Абсолютно! Никаких шансов.

     -Но хоть поговорить-то с Густавом я могу?

     -Зачем? Он Вам скажет все то же самое, что и я.

     -А вдруг?

     -Не-а.

     -Вам что, жалко?

     -Понимаете, я здесь сижу как раз для того, чтобы ограждать господина мэра от всяких пустяков, - секретарша откинулась в кресле и принялась демонстративно рассматривать свои пальцы. Непонятно откуда в ее руке возникла пилочка для ногтей, - если я Вас пропущу, то потом мне за это влетит. Никто не любит коммивояжеров.

     -Но Вы можете хотя бы сообщить обо мне, - Содос снова протянул визитку, - пусть босс сам решает, принимать меня или нет.

     -Он Вас не примет, - брошенный поверх замершей на секунду пилочки взгляд недвусмысленно предлагал ему катиться на все четыре стороны. Казалось, что очередная победа привратника над просителем уже близка.

     -Хорошо, давайте сделаем так, - Содос взял карандаш из стоящего на столе стакана и что-то написал на обороте карточки, - покажите это мэру и, если он меня все-таки не примет, то я дам Вам двадцатку. Идет?

     Секретарша, вытянув шею, посмотрела на бумажку. Дело принимало любопытный оборот.

     -Что это? - спросила она, рассматривая шесть размашистых цифр.

     -Покажите это Густаву.

     -Это номер телефона?

     -Если он сочтет нужным, то потом сам Вам все объяснит.

     -Ладно, я попробую, - девушка встала из-за стола, выпрямившись во весь свой, как оказалось, немалый рост, - готовьте свои денежки! - старательно пытаясь покачивать отсутствующими бедрами, она скрылась за дверью, ведущей в кабинет.

     Когда она вышла обратно, выражение легкого любопытства на ее лице сменилось разочарованием, смешанным с озадаченностью.

     -Проходите, - буркнула она.

     -Благодарю Вас! - Содос постарался вложить в свои слова весь имевшийся у него в наличии запас меда.

     Кабинет мэра, обширный и пустой, навевал уже знакомые мысли о совещаниях, которые здесь, видимо, уже никогда не будут проводиться. Во главе длинного стола, заваленного бумагами вперемежку с промасленными деталями, сидел массивный широкоплечий мужчина лет пятидесяти. Содос отметил, что прозвище 'генерал' подходит к нему как родное имя. Коротко остриженные волосы и тяжелый взгляд из-под густых бровей вызывали к жизни застарелые рефлексы, поневоле заставляющие тело вытягиваться по стойке 'смирно'.

     В руке он держал его визитку, осторожно зажав ее между крупными, покрытыми потрескавшимися мозолями пальцами.

     -Добрый день! - поздоровался Содос.

     -Что это? - прорычал вместо приветствия Густав, развернув визитку цифрами к нему. Его грубый голос также полностью соответствовал имиджу.

     -Это, мнэ-э-э, - протянул Содос, чуть повернув голову и к чему-то прислушиваясь. Дверь кабинета, наконец, закрылась со слегка раздосадованным щелчком, - судя по Вашей реакции на мою записку, господин мэр, Вам и самому это прекрасно известно.

     Он прошел вдоль стола и, взяв последнее в ряду кресло, плюхнулся в него, закинув ногу на ногу. На мгновение Густав встретился с ним взглядом и неожиданно почувствовал, как в груди у него что-то екнуло.

     Это длилось лишь короткий миг. Мэр моргнул, и наваждение бесследно исчезло. Содос шмыгнул носом и поправил сползшие с переносицы очки. Всего одно движение - и он снова стал обычным затюканным клерком, которого начальство отправило обивать пороги кабинетов в поисках новых рынков сбыта, нисколько не заботясь о том, как глупо он будет при этом выглядеть.

     Вот только шесть цифр с оборота карточки никуда исчезать не собирались.

     -А если нет? - осторожно предположил Густав, - положим, я понятия не имею, что данные цифры означают, а пригласил Вас сюда движимый банальным любопытством.

     -Как хотите, - пожал плечами Содос, - любопытство, конечно, великая сила, но... впрочем, ладно, я скажу. Это сумма, уплаченная Вами за некий товар, который должен прибыть сюда завтра утром.

     -Вот как? И что за товар?

     -Давайте поиграем в жмурки как-нибудь в другой раз. Мы же взрослые люди, в конце концов.

     Последовавшая пауза длилась около минуты. За пухлой обитой дверью возобновился грохот телевизора.

     -Хорошо, допустим, - придя к какому-то заключению, мэр положил визитку на стол и перевернул руки ладонями вверх, - но кто Вы такой, чего Вы хотите от меня? И что вообще Вам здесь нужно?

     -Не беспокойтесь Вы так, я не из полиции.

     -О! Мне сразу полегчало! - фыркнул Густав, - откуда же тогда?

     -Я представляю интересы поставщика, и моя задача - контроль доставки. У нас, знаете ли, тоже существуют свои ревизоры. Я должен проследить, что товар доставлен в срок и с должным качеством.

     -Пф-ф! Сами управимся.

     -Я не стану вам мешать, я только понаблюдаю за процессом и все.

     -И что? Думаете, я после такого объяснения брошусь к Вам с распростертыми объятиями? Вы хотите, чтобы я позволил человеку, которого вижу первый раз в жизни, совать нос в наши сугубо внутренние дела? Я что, похож на идиота?

     -Никак нет! Но, как Вы могли заметить, я и без того уже погружен в ваши темные делишки по самые уши.

     -А если я предложу Вам катиться восвояси? - мэр пошел в контратаку, - прямо сегодня? Сейчас?

     -А если я откажусь?

     -С пустыней шутки плохи, всякое случается...

     -Я очень осторожный человек, кроме того, одна гадалка как-то нашептала, что мне суждено утонуть, а в ваших краях подобный исход представляется крайне маловероятным.

     -При определенной сноровке и в ложке супа можно утопиться.

     -Что ж, Вам виднее, - Содос снял очки и принялся протирать стекла носовым платком, - так или иначе, но слишком много людей знают, что я здесь. Случись что - не избежать расследования. Мое руководство, кем бы я ни являлся, этого так просто не оставит, а люди они весьма серьезные и жесткие. И вот тогда у вас начнутся по-настоящему серьезные неприятности. Можете считать это моей ответной угрозой, если хотите. А вот от сотрудничества все были бы в выигрыше, - он надел очки обратно, - что скажете?

     Густав еще немного поразмыслил, барабаня пальцами по визитке.

     -Слишком многое поставлено на карту... - он сделал паузу, но, так и не дождавшись реакции, продолжил, - какого рода сотрудничество Вы имеете в виду?

     -Поскольку Ваш заказ несколько... неожиданный для здешних краев, то моей второй задачей является более детальное выяснение обстановки на месте. Лучше зная ситуацию, мы, возможно, могли бы предложить Вам более оптимальный способ решения Ваших проблем.

     -Мой выбор меня вполне устраивает.

     -И, все же, хотелось бы знать, для чего вам посреди голой пустыни понадобилось... все это.

     -В свое время Вы все сами поймете, господин... - Густав скосил глаза на визитку, - господин Содос. Ведь Вы, как я понял, еще не улетаете?

     -Я побуду здесь еще пару дней. Хочу немного осмотреться.

     -У Бочара остановились?

     -Да.

     -Что ж, осматривайтесь, только осторожно, - мэр снова побарабанил мозолистыми пальцами по столу, - а то знаете, как оно бывает, отойдет человек за угол отлить, и больше его никто не видел. Пустыня чертовски коварна.

     -Намек я уже уловил, - кивнул Содос, - Вы, значит, мне все-таки не верите?

     -Жизнь научила меня не верить на слово первому встречному. Тем более что Ваша легенда, с которой Вы сюда пожаловали, - мэр поднял визитку перед собой, - чушь собачья!

     -Можете проверять сколько угодно, - небритое лицо расплылось в широкой улыбке, - таможню, полицию и паспортный контроль она удовлетворила вполне.

     -Почему же тогда, разговаривая со мной, Вы от нее отказались?

     -Потому, что от Вас мне требуется некоторое содействие, которого мне не получить, оставаясь в ее рамках.

     -А как быть с остальными фермерами? Они тоже ни в жизнь не поверят, что я готов расстилать ковровую дорожку перед каждым приторговывающим комбайнами жуликом и разрешаю этому подозрительному типу подсматривать за тем, что происходит в нашей спальне.

     -Это уже не принципиально, главное, чтобы обо мне не узнали доставляющие груз пилоты. Они о проверке знать не должны.

     -Что-то Вы темните, господин Содос, - мэр поморщился, - я все же буду за Вами присматривать.

     -Я понимаю, - Содос задумчиво пожевал губами, - давайте сделаем вот что: чтобы и мне и Вам жилось спокойней, назначьте мне кого-нибудь в проводники. Так я и не потеряюсь, и под ногами у Вас путаться не буду.

     -Скажете тоже! У меня каждый человек на счету!... Хотя идея хорошая.

     -Прямо-таки каждый?

     -Подождите, дайте подумать, - Густав помассировал нахмуренный лоб и нажал кнопку на коммутаторе, - Аня, где Серж?

     Доносившийся из-за двери рев неожиданно оборвался.

     -Что? - хрипло пискнул коммутатор исковерканным до неузнаваемости голосом секретарши.

     -Я спрашиваю: где Серж?

     -А! Он, ну-у-у, это...

     -Опять в виртуал ушел?

     -Ага!

     -Бери его за шкирку и тащи сюда. Прямо сейчас! Я жду! - мэр отпустил кнопку.

     -Колоритная у Вас секретарша! - заметил Содос.

     -Да ну, позор один! - поморщился Густав.

     -Так найдите другую.

     -Где?

     -А где Вы эту Аню взяли?

     -Пф-ф-ф! Это моя племянница.

     -А-а-а. Понятно.

     -Я бы с удовольствием, но больше никого не нашлось. У всех нормальных людей дети как дети, одна она из себя взрослую корчит. У Ани все воспитание - бесконечные дешевые телесериалы. Результат Вы видели.

     -Да. Видел, - Содос решил на всякий случай не развивать дальше эту тему.

     На его счастье, в этот момент в холле послышался топот ног и, грохнув распахнувшейся дверью об стену, в кабинет влетел парень лет двадцати с взъерошенными рыжими волосами, отчаянно сопротивляющимися робким попыткам хоть как-то их приструнить. Красные как у кролика-альбиноса глаза свидетельствовали о том, что он не отходил от игрового монитора как минимум неделю.

     -Что прикажете, босс... э-э-э, здрасьте! - Содоса он заметил не сразу.

     -Черт, Серж, ты от этих бесконечных игрушек когда-нибудь ослепнешь! - проворчал Густав, - кто меня возить будет?

     -Чтобы Вас возить, глаза мне и не нужны, - парировал Серж, - я все окрестности наизусть знаю.

     -Вот и замечательно! В таком случае, покажи их господину Содосу. Возьми машину и проведи для него небольшую экскурсию.

     -Нет проблем! А что именно ему показать?

     -Ха! Можно подумать, что у нас здесь богатый выбор достопримечательностей.

     -С чего начнем? - потирая руки, словно предвкушая роскошное пиршество, спросил Серж, когда они с Содосом вышли в холл.

     -А ты уже обедал?

     -Я еще и не завтракал!

     -Тогда начнем с первого.

     -С первого чего?

     -С первого блюда. Я угощаю.

     -Вот! Вот с чего всегда надо начинать! - радостно воскликнул Серж, - погнали к Бочару! Лимузин ждет!

     Разумеется, Серж лукавил. Лимузином его колымага могла считаться только в силу контраста с остальными транспортными средствами, наличествующими в поселке, тем более, что за прошедшие годы свою роскошь она в значительной степени подрастеряла. Но все равно, это транспортное средство представлялось несравненно меньшим злом, нежели ржавый уродец, имевшийся в распоряжении Содоса.

     Мальчуган лихо пронесся по поселку, пустив машину в занос на единственном встретившемся по пути повороте и окатив тучей пыли старика, по-прежнему сидевшего на крылечке бара. Из постепенно оседающего желтого облака донесся кашель и яростная ругань.

     -Костыль, не кипятись! - Серж хлопнул его по плечу, подняв в воздух еще одно облачко, - дай-ка лучше чего-нибудь посмолить.

     Старик ругаться не прекратил, но, тем не менее, достал из-за пазухи картонную коробку и вручил ему несколько сомнительного вида папирос в обмен на смятую купюру.

     -Ты куришь? - Серж протянул одну из самокруток Содосу.

     -К счастью, нет.

     -Почему же 'к счастью'? - парень хохотнул, тряхнув рыжей гривой, - по-моему, как раз наоборот! - он не стал дожидаться ответа и толкнул входную дверь.

     Супруга Бочара, неопределенного возраста и необъятных размеров женщина, поставила перед ними подносы с обедом. Вряд ли бы Вы пришли в восторг, если Вам в каком-нибудь ресторане на обед предложили бы овощной суп, салат с овощным же рагу и жиденький компот из свежих яблок, да еще, вдобавок, запросили бы за все это астрономическую сумму. Но одно-единственное слово 'Мохарра' тут же расставляло все по местам. Строго говоря, ни один ресторан не позволил бы себе предложить Вам все эти блюда одновременно. И дело тут не в их, действительно, космической стоимости, а в том, что деликатеса не должно быть много, иначе он перестанет таковым быть. Но здесь, на родине 'зеленого золота', все обстояло иначе, и, окинув взглядом свой обед, Серж только брезгливо поморщился.

     -Что не так? - поинтересовался Содос, заправляя салфетку за воротник, - это же царское меню!

     -А ты попробуй поцарствовать подобным образом несколько лет подряд - будешь смотреть на вещи иначе.

     -Не знаю, не знаю, - Содос отправил в рот первую ложку и замолчал, закрыв глаза и блаженствуя, - по мне, так перспектива заманчивая. Что-то вроде того, как быть червячком, живущим в яблоке, я с детства этим тварям завидовал.

     -Ага! А потом начинаешь жутко тосковать по обыкновенным макаронам, хот-догам и супам из бульонных концентратов.

     -Ну, я думаю, что со мной такое случится еще не скоро, - усмехнулся Содос, - в своих бесконечных командировках я этого добра нажрался на несколько жизней вперед, так что сейчас я собираюсь с головой погрузиться в бесстыжее чревоугодие, чего и тебе желаю.

     -Я уже и забыл, что это такое, - Серж вяло пошевелил ложкой в супе, глядя на своего уплетающего за обе щеки собеседника со странной смесью отвращения и зависти.

     Его кислая физиономия так действовала Содосу на нервы, что он, не выдержав, заказал у Бочара еще два бокала местного вина, после чего Серж заметно повеселел и даже смог осилить свой салат.

     -Каковы же цели этих твоих командировок, - спросил тот, отставляя опустошенный бокал, - закупки продовольствия?

     -Почему ты так решил?

     -Просто больше у нас делать нечего. Если кто-то и прилетает к нам в гости, то только за этим.

     -Ход твоих мыслей мне понятен, но ты не угадал, - в тонких ловких пальцах словно из ниоткуда возникла очередная извлеченная из кармана визитка, - я вот за этим.

     При взгляде на картонный прямоугольник брови Сержа сначала поползли вверх, потом он вроде бы собрался засмеяться и, наконец, нахмурился.

     -Это что, розыгрыш?

     -Нет.

     -Но это же явная глупость, мы уже несколько лет ничего такого не закупали.

     -Самое время попробовать!

     -Тьфу, ерунда полная! - Серж бросил визитку на стол, - кто же вам такое насоветовал?

     -Понятия не имею, возможно, что и никто, - Содос отодвинул пустую тарелку и взялся за стакан с компотом, - начальство называет мне пункт назначения, а я собираю чемоданы - и в путь. Возможно, оно берет справочник, открывает его на странице, где перечислены агрофирмы и наугад тычет в него пальцем, я не знаю.

     -И как результат? При такой методике процент попаданий должен быть на уровне один на тысячу.

     -Ну да, около того и выходит.

     -Какой же тогда вообще в этом смысл? Ради чего так бросаться людьми и ресурсами? - судя по всему, здесь, в 'Зеленых холмах' и то и другое ценилось на вес золота, а потому подобная расточительность всерьез задела парня.

     -Я же сказал, понятия не имею, - Содос безнадежно махнул свободной рукой, - знаешь, наш офис расположен в крупном бизнес-центре. Место ходовое, и по коридорам там кочуют целые стада торговых агентов, пытающихся хоть что-то хоть кому-то сосватать. Питьевую воду, книги, журналы, купоны на скидки в торговых центрах, всего и не упомнишь. Мне пока что не встречалось еще ни одного человека, который бы у них купил хотя бы канцелярскую скрепку, но меньше их от этого не становится. Я понимаю, что здесь и сейчас я выгляжу ничуть не лучше, чем они, но такова се ля ви.

     -Ну-ну, - Серж презрительно фыркнул, - ты покажи мне хоть один справочник, где упоминалась бы наша шарага!

     -Наверняка можно найти такой, если поискать. При желании все что угодно найти можно.

     -Могу даже подсказать - наш поселок почти наверняка стоит где-то в первых рядах списка самых безнадежных должников. Так что уже загодя должно быть понятно, что лететь сюда - пустая трата времени.

     Серж бросил прощальный взгляд в свой опустевший бокал и с сожалением отставил его в сторону.

     -И, если твое командование и впредь будет действовать таким же образом, то ваша контора очень скоро пойдет по миру, помяни мое слово. Ты еще не задумывался над поисками путей отступления?

     -Пока еще нет, но если что - грамотный специалист никогда без работы не останется.

     -Тебе виднее, я тебя предупредил.

     -Спасибо, - Содос пригубил вино, чтобы скрыть улыбку. Желторотый мальчуган, пытающийся поучать человека, который вдвое его старше, выглядел жутко забавно.

     Серж, вообще, вел себя несколько странно. Его поведение и интонации постоянно варьировались, словно он поочередно напяливал на себя разные маски. То эдакий рубаха-парень, что готов без умолку трепать языком с первым встречным, то прожженный циник, скрепя сердце, делящийся с вами драгоценными крупицами своего безбрежного жизненного опыта, то загадочный незнакомец, посвященный в некие секреты, и туманными намеками дающий понять, что в действительности все обстоит совсем не так, как на самом деле. Эти волны поочередно накатывали на парня, лишь изредка оставляя его в покое и обнажая истинное лицо Сержа - обыкновенный мальчишка, просто малость перебравший с виртуалом, играя за несколько разных персонажей одновременно.

     В какой-нибудь другой жизни из него мог бы выйти недурственный актер.

     Серж с хрустом потянулся и, увидев, что Содос опустошил свой бокал, поинтересовался:

     -Ну-с, с чего начнем осмотр местных достопримечательностей?

     -А какой выбор?

     -Фруктовые сады или овощные грядки. Только думай быстрее, а то время у нас летит шустро, в сутках здесь всего восемнадцать часов.

     -То-то я смотрю, у вас тут все носятся как ошпаренные, - Содос указал взглядом на неизменную компанию в обрамлении пустых пивных кружек. Пара ее членов мирно посапывала, привалившись друг к другу.

     -Что поделаешь. Такая уж тут на Мохарре жизнь - быстрая, но скучная, - Серж поднялся, - ну, что ты решил, куда едем?

     -Куда ближе.

     -Значит, в апельсины.

     Когда Содос забрался в машину и сел рядом с Сержем, тот скептически на него уставился.

     -Нет, так не пойдет, - объявил он, после некоторого раздумья и сдернул у него с головы соломенную шляпу.

     Несколькими движениями он лихо закрутил кверху ее поля, ударом кулака придал требуемую форму тулье и насадил обратно.

     -Вот так-то лучше!

     Повернув к себе треснутое зеркало заднего вида, Содос изучил свое двоящееся отражение. Идиотизм его гардероба только усугубился, поскольку теперь с некоторых ракурсов он стал напоминать покорителя дикого Запада, как их рисуют на картинках, только в костюме и очках. Оставалось вскарабкаться на лошадь - и можно скакать прямиком в дурку. Но, поскольку во избежание ненужных обид и дискуссий было решено во всем с Сержем соглашаться, он удовлетворенно кивнул и поднял вверх большой палец.

     -Совсем другое дело!

     -Тогда поехали, - машина тронулась с места. Прогромыхав мимо бара, они выехали за околицу и на первом перекрестке свернули направо. К вечеру жара удушающая снизошла до жары обыкновенной и ветерок, врывающийся в открытое окно, уже не напоминал горячее дыхание доменной печи.

     -Заблудиться здесь невозможно, - объяснял мальчуган, - все имеющиеся дороги сходятся на этой развилке. Поедешь направо - попадешь в аэропорт, по средней дороге - на поля, а левая приведет тебя прямиком к лесу.

     Пыльные колеи вскарабкались на небольшой холмик, и перед их глазами раскинулись сочно-зеленые квадраты садов и огородов. Серж начал свой рассказ, переключившись в амплуа экскурсовода. 'Посмотрите направо, посмотрите налево' и тому подобное. Причем, излагал он весьма складно, словно заранее роль разучивал. Временами даже закрадывалось подозрение, что их тут, в 'Изумрудных холмах' и вправду толпы туристов осаждают.

     -Первые поселенцы появились здесь чуть больше десяти лет назад. Если быть точным, то первыми прибыли, разумеется, зоологи, ботаники и прочие яйцеголовые. Изучали здесь свои пестики-тычинки и все такое. Первыми настоящими мохаррцами стали люди из тех, кто эту братию обслуживал. Ученые-то немного порезвились и слиняли, а простые работяги остались и, похоже, навсегда. Хорошо, хоть Природа нас не обделила своей милостью... Ты ведь в курсе насчет мохаррского 'зеленого золота'?

     -Естественно!

     -Так вот, ты пока смотри, как оно растет, а я, тем временем, продолжу.

     А посмотреть, действительно, стоило. Ослепительная зелень апельсиновой рощи сменилась рядами теплиц, уберегающих сочные овощи от палящего зноя за затемненными стеклами. За теплицами открылось кукурузное поле. Покачивающиеся на трехметровой высоте спелые початки словно светились изнутри теплым янтарным светом. Серж, как заправский экскурсовод, изящными жестами предлагал обратить внимание то на одно, то на другое, подробно объясняя, что где.

     -Я вот что спросить хотел, - заговорил Содос, указав рукой на темнеющий в долине лес, и возвышающиеся над ним зеленые колонны, - эти громилы - это что за издевательство над здравым смыслом?

     -Сугубо местное явление. Pinus Moharra, - парень очень старательно выговаривал слова, стараясь, чтобы они звучали как можно более научно, - а по-нашему просто: пинус.

     -'Сосна... Мохаррская', - перевел Содос, - верно?

     -А кто его знает! Я в латыни не силен.

     -Но почему они такие... огромные?

     -Ха! Там, в центре оазиса земля настолько сочная, что любой так вымахает, только дай волю.

     Навстречу им проехал грузовичок, в кузове которого громоздились желтые шары.

     -Это тыквы повезли? - спросил Содос.

     -Где? Это? - Серж бросил взгляд назад, - да нет, это дыни.

     -Дыни!? - Содос до хруста позвонков повернул голову, провожая взглядом скрывшийся в пыли грузовик, - но они же размером с тыкву!

     -А я что говорю! Видел бы ты, до какого размера может тут распухнуть тыква, если ее вовремя не остановить! - хохотнул Серж и хлопнул его по плечу, - чуть зазеваешься и пиши пропало. Не погонишь же на грядки подъемный кран!

     -Здесь все так мощно прет?

     -Почти. Горох размером с вишню, вишня - со сливу, слива - как персик и так далее. Фруктово-овощной рай! Причем, без каких-либо удобрений.

     -Так-то оно так, - Содос покачал головой, - но я бы не сказал, что местная публика живет по-райски. Почему так получается? Я вот беру и умножаю все то, что я вижу, на его конечную стоимость, за которую оно продается в магазинах. Получается астрономическая сумма. С учетом накладных расходов ее можно поделить, скажем, на пять, пусть даже на десять - все равно выходит очень и очень много. Отчего же здесь царит такая, не побоюсь этого слова, нищета.

     -'На десять'! Ты смеешься!? А на сто не хочешь? А на тысячу?

     -Но это же абсурд!

     -Это, как ты сам выразился, се ля ви.

     -И у кого же хватает наглости предлагать такие условия?

     -У перекупщиков, у кого же еще?

     -Но... почему вы не найдете кого-нибудь другого?

     -Нереально. Абсолютно нереально, - Серж с кислой миной уставился на бегущий за окном зеленый пейзаж, - думаешь, мы не пробовали?

     -Не понимаю! Ведь таких фирм полно! Где же конкуренция, в конце концов!?

     -А кто ее знает! Во всяком случае, здесь ею и не пахнет.

     -Как же так получается?

     -Понимаешь, есть мелкие перекупщики, и есть крупные оптовые фирмы, - со вздохом начал объяснять Серж, но вскоре Содос понял, что и это печальное повествование также являлось неотъемлемой частью его 'экскурсии', просто на данном этапе требовалось нагнать необходимый драматизм. В парне определенно пропадал великий лицедей, - и у тех, и у других все схвачено, внутривидовая конкуренция, если так можно выразиться, отсутствует начисто. В дела друг друга они не лезут. Тут свои расценки, там - свои, и никуда от этого не денешься.

     -А с крупными фирмами не лучше работать?

     -Лучше, конечно. Ненамного, но, все же, лучше.

     -Тогда почему же вы не?...

     -Кишка тонка. Для того чтобы они согласились сотрудничать, нужно иметь определенные объемы производства, начиная с которых это сотрудничество имеет для них смысл. Мы до таких объемов еще не доросли. Пока не доросли.

     -Даже так? - Содос окинул взглядом тянущуюся за левым окном бесконечную полосу полей, - сколько же вам нужно еще расти?

     -Немного.

     -За чем же дело стало?

     Вместо ответа Серж свернул на обочину и остановился на вершине очередного холма.

     Выйдя из машины, они встали у обочины, облокотившись на шаткую изгородь и любуясь расстилающейся перед ними панорамой. В ноздри ударил аромат яблоневого сада настолько сильный, что казалось, будто при каждом вздохе всасываешь в себя свежевыжатый яблочный сок. На заднем плане подпевал запах вишни, вкупе с еще не до конца выветрившимся воспоминанием об апельсинах и что-то еще.

     -Красота! - восхищенно выдохнул Содос и снова набрал полную грудь пропитанного фруктовыми ароматами воздуха.

     -Пф! Скажешь тоже! - Серж брезгливо сморщился.

     -Почему так? - Содос недоуменно вскинул брови.

     -У всех, кто здесь живет и работает, этот лес не вызывает ничего, кроме глухой злобы и раздражения.

     -Как-то странно получается. Этот оазис вас кормит и одевает, а вы на него серчаете?

     -За все, что он дает, лес берет слишком высокую цену. Каждый собранный урожай приходится обильно поливать потом и кровью.

     -В чем же трудности?

     -Начать можно с того, что плодородная земля здесь буквально на вес золота, - Серж указал пальцем себе за спину, - на той стороне дороги начинается голая выжженная пустыня, тянущаяся на сотни километров. А на этой, где мы стоим, уже можно выращивать некоторые, не особенно требовательные к воде культуры. Чем ближе к лесу, тем лучше условия.

     -Что-то я пока не вижу особых проблем...

     -Подожди, это только присказка. Мало того, что весь плодородный пояс составляет максимум пару сотен метров в ширину, так самые лучшие результаты получаются на узенькой полоске, отвоеванной, не побоюсь этого слова, у оазиса. Вон, гляди, - он вытянул руку вперед, - возле самых деревьев, видишь? Настоящее 'зеленое золото' растет только там. Оно-то и приносит основную прибыль. Все остальные поля - для собственного пропитания. Так что с наращиванием объемов поставок есть некоторые затруднения.

     -Что же мешает Вам эту полоску расширить?

     -Лес. Местная флора тоже не дура и не собирается отдавать без боя плодородные почвы. Пока расчистишь от нее один квадратный метр - семь потов сойдет. Да и после этого, стоит только зазеваться, как она тут же захапает его обратно. 'Пограничные' посадки нужно пропалывать чуть ли не круглосуточно.

     -А гербициды какие-нибудь пробовали?

     -Какие? Это же не Земля! Здесь все другое, известные химикаты не подходят, а на исследования и разработку новых нужны деньги, которых у нас нет.

     -Заколдованный круг получается? - Содос попытался обобщить услышанное, - чтобы вырваться из кабалы мелких перекупщиков и расплатиться с долгами, необходимо увеличить объемы поставок. Нужно расширять посевные площади, но на это не хватает сил, ресурсов и денег. Так?

     Его чутье говорило о том, что в повествовании Сержа оставались некоторые провалы. Из всего, что он рассказал, складывалась вполне цельная и законченная мозаика местной жизни, в которой, однако, никак не находилось места для странного груза, заказанного Густавом. Должно быть что-то еще, что бы объяснило тот странный заказ. И Содос не ошибся.

     -Ах, если бы дело ограничивалось только этим! - горестно вздохнул парень, - с растительностью бороться сложно, но можно. Скажем, высадить вдоль кромки леса земные сорняки. Эти ребята на здешних почвах способны задать жару кому угодно. А когда они оттеснят местных, применить против них какую-нибудь уже известную отраву - и земля очищена. Есть и другие способы. Терпение и труд, как говорится, любому шею свернут. Но помимо флоры существует еще и фауна.

     -О! Какая же?

     -Вообще-то, она довольно многочисленна и разнообразна, но главную проблему представляет только один ее представитель - Hyaena Moharra, по-простому 'хайенна'. Переведешь?

     -'Гиена Мохаррская', это несложно, - отозвался Содос, глядя на переливающийся в раскаленном воздухе лес, - кажется тот, кто раздавал эти названия, испытывал серьезные проблемы с фантазией.

     -На все новые миры и их обитателей никакой фантазии не хватит.

     -Ну да ладно, а в чем проблема с ними?

     -Они тоже очень высоко ценят вкусовые качества нашего 'зеленого золота'. И не дураки хорошо покушать.

     -И как, сильно гадят?

     -Не то слово! - Серж снова поморщился, - а что не съедят - то потопчут. За один ночной набег могут изничтожить несколько гектаров, а у нас каждый квадратный метр на счету!

     -Возможно, мой следующий вопрос прозвучит глупо, но есть же старые проверенные способы: забор, капканы, собаки, сторож с ружьем, наконец. В чем загвоздка?

     -Такого забора, которого бы они не преодолели, еще не придумали, засеять капканами все поля напропалую тоже нереально, а что касается собак и сторожей... Лучше я тебе покажу.

     -Что?

     -Сегодня утром Дэн подстрелил одну тварь на винограднике, она должна еще там валяться, - парень шагнул к машине, - поехали! Посмотришь сам, а потом скажешь все, что ты об этом думаешь.

     Дорога вновь заметалась вверх-вниз по поросшим мелкими колючими кустиками грядам. На очередном подъеме Серж свернул на узкую колею, тянущуюся по самому гребню между виноградников, сбегающих вниз ровными рядами.

     -Приехали, - затормозив, он выбрался из кабины и покрутил головой по сторонам, - это должно быть где-то здесь.

     Пройдя вперед еще несколько метров, он взмахнул рукой, подзывая Содоса.

     -Вон там, внизу, видишь? - указал он ему пальцем в ярко-зеленую, будто исполосованную гигантскими граблями лощину.

     Содос поднял к глазам ладонь, закрываясь от солнца. Там, куда указывал Серж, между кустами виднелось серое пятнышко - то ли хвост, то ли лапа, высунувшаяся в проход. Он молча кивнул.

     -Можешь пойти и взглянуть, если не боишься.

     -А чего там бояться? - обеспокоено спросил Содос, - ее товарок?

     -Нет, они только по ночам шастают. Днем - ни-ни.

     -Чего же тогда?

     -Да просто... А, забудь! - отмахнулся Серж, - не обращай внимания.

     -Ты пойдешь?

     -Чего я там не видел? Я тебя лучше здесь подожду, - мальчуган сунул руки в карманы и, поддевая ботинками дорожную пыль, побрел к машине.

     Посмотрев ему вслед, Содос пожал плечами и начал спускаться с холма, срывая по пути сочные виноградины и отправляя их в рот. Густо переплетающиеся вокруг лозы скрыли от него серое пятнышко, но он запомнил направление и решил, что, пожалуй, сможет найти нужное место и так. Тем более что идти недалеко. Обернувшись, Содос увидел Сержа, который, облокотившись на капот, раскуривал сигарету и, казалось, с интересом наблюдал за ним. Помахав ему рукой, он углубился в зеленые заросли.

     Он все рассчитал правильно.

     Он вышел точно туда, куда нужно.

     Завернув за очередной ряд, он увидел, услышал, почувствовал... это.

     Содос словно налетел с разбегу на бетонную стену. Воздух наполнился гудением поднявшейся с трупа тучи мух, но казалось, что гудят его закипающие мозги. Он хотел закрыть глаза, зажмуриться, чтобы не видеть открывшейся перед ним картины, но время остановилось, и веки двигались с медлительностью дрейфующих айсбергов, заставляя его смотреть против своей воли.

     Оскаленная в предсмертной судороге пасть с несколькими рядами мелких зубов, густой мех, колышущийся под порывами легкого ветерка и меняющий при этом цвет с темно-серого на грязно-зеленый и обратно, лапы разной длины, выгнувшиеся под дикими углами, напоминая скрюченный бамбук. Все это словно выжигалось у Содоса на сетчатке, причиняя буквально физическую боль.

     Он, наконец, смог зажмуриться и судорожно вздохнул. В нос ударил резкий запах металла, смешанный с чем-то сладким, вроде патоки. Желудок свело яростной судорогой. Содос сложился пополам, одной рукой схватившись за живот, а другой цепляясь за кусты. В ушах гулко бухало бешено колотящееся сердце. Ветви жалобно затрещали, когда он покачнулся, потеряв равновесие. Оттолкнувшись, Содос развернулся и попытался подняться, но вместо этого повалился в другую сторону. Он открыл глаза, но не увидел ничего, кроме красного тумана, который темнел с каждым мгновением. Руки судорожно искали хоть какую-то опору, но ловили лишь воздух.

     Он упал на четвереньки и его стошнило. Все вокруг поглотила темнота.

     -Даже и не знаю, что это вдруг на меня нашло? - кряхтя и отдуваясь, Содос преодолел последние метры подъема и привалился рядом с Сержем к раскалившейся на солнце машине, - я вроде бы никогда особой впечатлительностью не отличался.

     Выглядел он неважно. Шляпа потерялась где-то среди виноградников, брюки на коленях перепачкались в земле, на пиджаке виднелись мокрые пятна. Попытавшись пригладить растрепанные волосы, Содос извлек из них пару запутавшихся листьев.

     -В первый раз такое со всеми случается, - успокаивающе сказал Серж и протянул ему плоскую металлическую флягу, - на, хлебни, может, полегчает.

     Нельзя сказать, чтобы от обжегшей рот и горло пронзительно пахнущей жидкости Содосу стало сильно лучше, но, по крайней мере, он на какое-то время забыл о других проблемах.

     -Уф! Что это за термояд? - только и смог, наконец, выдавить он, когда чуть отдышался.

     -Лекарство от стрессов, - Серж убрал флягу во внутренний карман, - помогло?

     -Надеюсь, это твое лекарство меня не убьет? Не хотелось бы помереть раньше времени от такого интенсивного курса психотерапии.

     -Не должно, стопроцентно натуральный продукт.

     -Ладно, увидим, - Содос снял испачкавшиеся очки и принялся протирать их платком, - так все же, что со мной случилось, отчего меня так развезло? Я даже на пару секунд вырубился. Эти хайенны, они, часом, не ядовитые?

     -Абсолютно безвредные, - Серж отрицательно помотал головой, - это естественная реакция твоего организма. Реакция отторжения.

     -Отторжения чего?

     -Всего чужеродного.

     -Слушай, не томи! - Содос нацепил очки и укоризненно посмотрел на своего экскурсовода, - скажу сразу: я понятия не имею, о чем ты толкуешь. Мне чертовски не нравится, когда ни с того, ни с сего меня вдруг выворачивает наизнанку, и я хочу понять, почему это произошло. Если у тебя уже заготовлена лекция и на эту тему, то давай, выкладывай, я с удовольствием послушаю.

     -Ладно, ладно, - Серж вздохнул, - никакого секрета тут нет. В целях самосохранения, человеческий организм, его иммунная система отторгает все инородные тела, будь то заноза или пересаженный донорский орган.

     -Я в курсе, но при чем здесь это? Я к той твари даже близко подойти не успел! Что отторгать-то? Запах? Его я почувствовал позже, когда меня уже скрутило.

     -Твой организм не приемлет самого факта существования хайенны.

     -Это что еще за бред?

     -Это не бред, это факт. У тебя в командировках случались проблемы с пищеварением от незнакомой кухни?

     -Бывало, и что?

     -Что такое 'акклиматизация', знаешь?

     -Естественно!

     -А 'апланетизация'?

     -Хм, кажется, начинаю догадываться. То же самое, только малость покруче.

     -Слишком мягко сказано, - Серж усмехнулся, - некоторые люди в чужой биосфере вообще находиться не могут, хотя никаких объективных причин для этого нет - ни опасных бактерий, ни вредной атмосферы, ничего. Знаешь, почему в городах на других планетах нет ни грамма зелени, а если и есть, то только земная в кадках и клумбах?

     -Никогда не обращал внимания, - Содоса неожиданно заинтриговало то, о чем говорил Серж, - я-то все больше с техникой и с людьми работаю.

     -Я однажды видел женщину, которая поехала на экскурсию за город. Здесь, в столице. Так вот, когда автобус подъезжал к оазису, с ней случился припадок. Колотило ее по страшному! Пена у рта, судороги и все такое... А один мужик, сообразивший, в чем причина, завязал ей глаза, чтобы она не видела леса, и все закончилось. Ее прямо так, с завязанными глазами, посадили на попутку и отправили обратно, в город. Вот. Впрочем, столь сильная реакция встречается нечасто.

     -Не знаю, не знаю, на меня ваш лес что-то никакого негативного эффекта не оказал, - Содос указал на темнеющую невдалеке зеленую стену, - смотрю вот и не жалуюсь.

     -Да? Ты так считаешь? А ты попробуй познакомиться с ним поближе!

     -В смысле?

     -Сейчас продемонстрирую, - Серж наклонился, высматривая что-то на обочине, - ага, вот!

     Он сорвал какую-то травинку и протянул ее Содосу.

     -На, держи. Этот местный сорняк растет буквально повсюду, никакого спасу от него нет. Да ты не бойся, - подбодрил он, видя, что тот колеблется, - он совершенно безобидный!

     Протянув руку, Содос осторожно взял травинку двумя пальцами и поднес к глазам, чтобы рассмотреть повнимательнее. 'Совершенно безобидный', сказал Серж, но почему-то рука, покрывшись мурашками, так и норовила отбросить тонкую зеленую с лиловатыми прожилками веточку. Он почти физически ощущал, как от нее по вспотевшим пальцам расползается невидимая грязь.

     Содос выронил травинку и машинально вытер ладонь о брюки. Его передернуло.

     -То-то же! - удовлетворенно констатировал Серж, - а вздумай ты поковыряться ею в зубах, то промывание желудка тебе гарантировано.

     -Я уже промыл, - буркнул Содос.

     -И знаешь, почему так получается?

     -Ну?

     -Они чужие! И эта травинка, и лес, и хайенна, даром, что дохлая. Человеческий организм с ними просто несовместим. Собачий, как выясняется, тоже. Самые свирепые ротвейлеры даже носа за пределы поселка не высовывают, а когда их вывозишь на машине, забиваются под сиденье и скулят как щенки малые, так что о собаках можно забыть.

     -А сами почему не охраняете, пусть даже без собак?

     -Ты что, совсем дурной? - Серж даже возмутился, - вот ты сам согласился бы пойти ночью сторожить поле, зная, что тебе светит встретить живую хайенну? Причем, взрослую, а не щенка, которого ты видел. Да что там! У тебя вот хватит духу прямо сейчас сходить и посмотреть на эту тушку еще разок, поближе? А?

     -Спасибо, что-то не хочется, - при воспоминании об увиденном, Содоса снова передернуло, - а ты сам видел... живую?

     -Да, пару раз, - кивнул Серж, - хотя, правильнее будет сказать не 'видел', а 'слышал'.

     -Почему?

     -Оказавшись совсем рядом с затаившейся взрослой хайенной, ты ее не увидишь, но поймешь, что она рядом потому, что неожиданно оглохнешь. Я не знаю, как они это делают, будто впитывают в себя все окружающие звуки и все тут. Возможно, это помогает им подкрадываться незамеченными к своей добыче, я не знаю. Ощущение кошмарное. Тебя просто парализует - не можешь пошевелить ни рукой, ни ногой, бежать невозможно, не говоря уже о том, чтобы вертеть головой по сторонам, пытаясь углядеть эту тварь. Увидишь - будет только хуже.

     -Почему?

     -Тебя от дохлой-то чуть наизнанку не вывернуло, а при виде этого отродья вживую, иногда колбасит так, что свистать начинает изо всех отверстий сразу. Со временем ко всему привыкаешь, острота впечатлений несколько притупляется, но все равно, пробирает до самой селезенки. Единственное, что остается - это зажмуриться и, не двигаясь, ждать, когда она уйдет сама.

     -И она уйдет?

     -Да, хайенны людей тоже не очень-то жалуют. Чуть шевельнется воздух, пахнет железом, и все станет как обычно. Только штаны поменять - и порядок!

     -М-да, похоже, что я еще легко отделался, - Содоса снова передернуло, - как же тогда вы с ними управляетесь?

     -А никак! Засеваем вытоптанные поля по новой и надеемся, что на этот раз нам повезет больше.

     -Какая-то безрадостная картина получается. Чем дальше в лес, тем больше... хайенн? Так?

     -Угу.

     -Так у вас не один, а целых два заколдованных круга. Один в другом, - Содос отвернулся и поскреб щеку, упорно стараясь не смотреть в сторону виноградника, чтобы случайно не увидеть то самое серое пятнышко, - вы не можете собирать больший урожай, пока не разберетесь с этими мохнатыми тварями, верно?

     -Верно.

     -И что, никакого просвета?

     -Отчего же? Надежда есть всегда, - Серж оттолкнулся от машины и, с наслаждением потянувшись, открыл дверцу, собираясь забраться в кабину, - поздно уже, поехали обратно.

     -И на что же вы возлагаете свои чаяния? - полюбопытствовал Содос, усаживаясь на сиденье, - если это не является каким-то шибко секретным ноу-хау конечно.

     -Ты завтра улетаешь?

     -Нет еще, хочу, пока есть такая возможность, наесться мохаррских вкусностей за казенный счет.

     -И это правильно, - кивнул Серж, - в таком случае, я думаю, завтра ты получишь ответ на свой вопрос. Поехали!

     Колымага, по-старчески брюзжа и ноя, неспешно переползала с холма на холм, выныривая из стремительно затопляемых ночной чернотой лощин на песчаные гребни, окрашенные заходящим солнцем в разные оттенки кровавого цвета. Серж молчал, глядя в окно и выставив наружу руку с зажженной самокруткой, за которой тянулась бледная ниточка дыма. Содос тоже не предпринимал попыток возобновить разговор.

     Он уже получил ответ на главный мучивший его вопрос. Для составления целостной картины происходящего и увязывания в единую цепь всех событий даже не потребовалось решать заумную головоломку. В самом деле, нельзя же всерьез считать головоломкой мозаику, состоящую всего из двух частей. Один плюс один дает два, и здесь вряд ли возможны какие-либо разночтения.

     Попрощавшись с Сержем, Содос нырнул в освещенную дверь бара. Машина к этому времени уже растворилась в темноте. Поневоле начнешь дорожить каждой минутой сна, когда вставать приходится уже через пять часов после отбоя. Содос пока еще не перестроился на местный ритм жизни и сомневался, что сможет быстро заснуть, тем более, после такого количества приключений, умудрившихся втиснуться в один день. Подумать только, еще сегодня утром он сидел в мягком кожаном кресле дальнего лайнера, вынырнувшего из подпространства неподалеку от Мохарры.

     Бар пустовал, если не считать Костыля, прикорнувшего на скамейке у дверей. Из-за стойки поблескивала лысина Бочара, смотревшего телевизор и, одновременно, что-то потягивавшего из алюминиевой кружки. Услышав, как скрипнула входная дверь, он вытянул шею, бросив на Содоса взгляд сквозь строй расставленных на стойке стаканов.

     -Добрый вечер, господин Содос! - поздоровался он, - а я уже начал подумывать, не съесть ли мне Ваш ужин.

     -Если не возражаете, то я сам, - Содос сел за столик у стены так, чтобы видеть экран подвешенного под потолком старенького телевизора. После прогулки по плантациям и знакомства с мертвой хайенной он полагал, что сможет не даже смотреть на еду, но, когда Бочар поставил перед ним поднос, Содос понял, насколько он голоден и буквально набросился на салат.

     Бармен тем временем вернулся на свой наблюдательный пост на табуретке за стойкой и возобновил просмотр новостей, ассортимент которых изо дня в день не претерпевал практически никаких изменений.

     Официальные встречи с натянутыми на лица дежурными улыбками, безуспешно пытающимися скрыть разочарование от провала переговоров, очередное безнадежное судебное разбирательство, направленное против крупной транснациональной корпорации, светская хроника... обычный глянцевый фасад. А сквозь эту ширму, как через щели в заборе, проглядывали редкие  скупые факты о реальном положении дел на заднем дворе: взрывы, беспорядки, непрерывный рост цен на все, что только можно и т.п.

     -Что Вы находите такого интересного в Галактических новостях? - поинтересовался Содос с набитым ртом, - какой от них прок в Вашей, извините, глуши?

     -Надо быть в курсе того, что происходит в мире.

     -Да ну, бросьте! Что бы там ни случилось, здесь же все останется по-прежнему. Пустая трата времени.

     -Для меня новости - что-то вроде бесконечного сериала. Мыльная опера с тысячами серий, каждая из которых построена по строгим канонам жанра.

     -И каковы, по-Вашему, эти каноны?

     -Завязка - официальная хроника, кульминация - вовремя подогнанный сенсационный материал и развязка с обязательным хэппи эндом - прогноз погоды. Вот в чем, в чем, а в счастливом конце можно не сомневаться - погода у нас круглый год одна и та же.

     -Это же скучно!

     -Есть такое, - согласился Бочар, - но, если не занимать мозги хотя бы подобной манной кашей, то они начнут думать о чем-нибудь другом, а ничего такого, о чем стоило бы подумать, вокруг нет. Тут и умом тронуться недолго.

     -Сочувствую.

     -Не стоит беспокойства, я уже привык.

     Какое-то время единственными звуками, раздававшимися в зале, оставались полусонное бормотание диктора и звонкий хруст сочных огурцов.

     -М-да, - подвел итог Бочар, когда выпуск новостей закончился, - кульминация сегодня малость подкачала.

     -Отчего же, - не согласился Содос, - угон пассажирского лайнера - неплохое развлечение. Для зрителей, я имею в виду.

     -Всего лишь попытка, да и та неудачная. Не-ет, так дела не делаются. Подобными вещами должны заниматься профессионалы, а не зеленые балбесы.

     -По-моему, это верно для любого рода занятий.

     -Порой мне кажется, что телекомпании сами и оплачивают такие 'дерзкие преступления', чтобы показать в новостях горяченький материал.

     -Ну, это Вы загнули!

     -Да почему? За этот год еще не было ни одного эксцесса, который бы завершился успешно для злоумышленника и повлек бы за собой человеческие жертвы. Закон всегда торжествует. Все получается как-то... сахарно, что ли. Сплошная профанация! То ли дело раньше! - Бочар мечтательно поднял глаза к засиженному мухами потолку, - раньше не мелочились, груженые танкеры угоняли! Бесследно!

     -Да-да, припоминаю, - оживился Содос, - года три или четыре назад, да? Никаких концов так и не нашли, если я не ошибаюсь?

     -Я же говорю Вам, раньше все делалось солидно, внушительно и чисто! Никаких следов!

     -Только я так и не понял, кому и зачем это понадобилось. Космотанкер так просто ведь не продашь, да и нефть с него в подворотне не сольешь. Темное дело.

     -Пф-ф-ф! А Вы помните, как подскочили после этого цены на топливо!? Так с тех пор и не опустились! Эта, как ее, 'Кросстар петролеум' только на этом скомпенсировала потерю своего танкера раз десять, как минимум. Так что, дело не только темное, но и грязное!

     -Да ну Вас в болото! - Содос раздраженно отмахнулся, - то чисто, то грязно... У Вас кругом сплошные заговоры получаются.

     -Я ничего не придумываю, такова жизнь.

     -Ладно, Вы как хотите, а я пойду спать, - Содос поднялся из-за стола, - спасибо за ужин!

     -На здоровье!

     -Вы сами-то спите хоть иногда? А то создается впечатление, будто Вы сидите тут за стойкой круглые сутки.

     -Собственно, это недалеко от истины. Я сплю тогда, когда есть такая возможность. Часок там, часок тут... - Бочар выключил телевизор, и посмотрел на часы, - я тоже пойду, пожалуй, а то завтра суматошный день.

     -А что будет завтра?

     -Сами увидите, если будете вести себя тихо и не станете задавать лишних вопросов.

     -Вы меня заинтриговали, - Содос нахмурился, - да и Серж на нечто интересное намекал. Что, еще один заговор?

     -Разумеется! - хохотнул бармен так громко, что проснувшийся Костыль заворочался на лавке и пробормотал что-то недовольное, - я же Вас предупреждал!

     -Да ну Вас в болото! - повторил Содос, - спокойной ночи!

     -Спокойной ночи!

     Неудобная, словно набитая крупными картофелинами кровать, терзание сомнениями в ее чистоте и тоска по прохладному душу привели к тому, что Содос спал очень плохо и проснулся рано, злой на весь белый свет.

     Солнце еще не взошло, и он решил позавтракать на балконе, покуда воздух чист и прохладен. Кроме того, хотелось минимизировать общение с местной публикой во избежание ненужных расспросов и подозрений. Спустившись вниз, Содос забрал поднос у Бочара и устроился за столиком у перил, любуясь окутанной утренним туманом темной громадой леса.

     Чуть погодя с улицы послышалось урчание моторов, лязг захлопывающихся дверей и голоса. К бару подтягивались фермеры.

     Негромко, словно извиняясь, скрипнула дверь, и на балкон чуть ли не крадучись, что при его комплекции выглядело, по меньшей мере, забавно, проскользнул Густав.

     -Доброе утро!

     -Доброе утро, господин мэр!

     -Я ненадолго, - торопливо заговорил тот, - я бы хотел, так сказать, согласовать наши позиции. Вы поедете в аэропорт встречать груз?

     -Разумеется.

     -Тогда давайте сделаем так: челнок прибывает в девять часов, мы с ребятами поедем где-нибудь за полчаса до этого, а Вы отправляйтесь прямо сейчас, - Густав бросил взгляд на часы, - припаркуйтесь на стоянке за диспетчерской и сидите, не высовывайтесь. На вашу машину никто не обратит внимания, а Вам будет все прекрасно видно. Идет?

     -Приемлемо, но как быть с рябым парнем, который там дежурит?

     -О! Не волнуйтесь, Гарик по обыкновению все проспит.

     -Хорошо, годится.

     -Только предупреждаю: я не могу гарантировать отсутствие интереса к Вашей персоне со стороны моих ребят. Точнее, я гарантирую, что они будут Вами очень живо интересоваться. Не дураки же они, в конце концов. Городок у нас маленький, новости распространяются быстро, и мне уже задают каверзные вопросы. Я, образно выражаясь, постараюсь сдерживать их натиск, сколько смогу, но когда разгрузка будет закончена, разбирайтесь сами.

     -Не беспокойтесь, я справлюсь.

     -Тогда поторопитесь, пока народ не набежал, - мэр на прощание отрывисто кивнул и скрылся в доме.

     Быстро покончив с завтраком, Содос сбежал вниз и, пробравшись через кухню, вышел на улицу с заднего крыльца. Он трусцой обежал здание бара и, удостоверившись, что на площади никого нет, забрался в свою машину и, стараясь создавать как можно меньше шума, выехал из поселка в расчерченную рассветными тенями пустыню.

     Следуя рекомендациям Густава, Содос поставил машину за аэропортовым сараем так, чтобы видеть посадочную площадку, не привлекая при этом к себе особого внимания.

     До прибытия челнока оставалось еще двадцать минут, когда в кузове большого дребезжащего трактора приехали первые фермеры из тех, кто должен встречать груз. Постепенно на своих машинах подтягивались и остальные. Появился и мэр. В ожидании корабля люди сгрудились в тени сарая, негромко переговариваясь. Некоторые нервно курили. Напряженные позы и резкие эмоциональные жесты выдавали их волнение. Похоже, что для них и вправду очень многое зависело от прибывающей посылки. Возможно, этот день мог изменить дальнейшую судьбу всего поселка.

     За пару минут до назначенного времени, наконец, послышалось негромкое гудение, которое становилось все громче и громче. Постепенно в этот звук вплетались все новые и новые гармоники, от мерного рокота до, под конец, пронзительного, крошащего зубы визга.

     Вынырнув из прогалины между двумя ближайшими дюнами, огромный черный кирпич челнока устремился к площадке. Пилоты вели его на минимальной высоте, скрываясь от радаров и посторонних глаз. С посадочных опор даже осыпался набранный по дороге песок.

     Содос любил мощную технику, ему нравились большие грузовики, в кабину которых надо забираться по лесенке, нравились огромные транспортные корабли, в чьи трюмы шутя помещалось до десятка таких грузовиков, нравились циклопические космические танкеры, рядом с которыми и сам челнок казался муравьем. Тысячи тонн металла, послушно подчиняющиеся воле Человека, ощущение чуть ли не безграничного могущества - это вселяло в него некоторую гордость за свой род. Вот только любование техническими красотами иногда оказывалось сопряжено с определенными неудобствами.

     Воздух заполнила какофония издаваемая, казалось, тысячами бормашин, вгрызающимися в каждую клеточку тела. Люди, морщась, зажимали руками уши, не в силах выдерживать эту пытку. Содос почувствовал, что и его лицо против воли само сморщивается в страдальческой гримасе.

     Челнок завис в паре метров над землей, устроив небольшое солнечное затмение, и начал медленно снижаться. Навстречу его изъеденному космической пылью и бесчисленными торможениями в атмосфере брюху взвились султанчики пыли, скручиваемые в причудливые спирали хитросплетениями гравитационного поля. На крыше аэропортового сарая зазвенели антенны, натянувшиеся почти параллельно земле. Еще немного, и само содрогающееся здание, будто истосковавшись, сигануло бы навстречу кораблю, но тут посадочные опоры коснулись площадки, и адский вой стих. В наступившей тишине остался слышен только хруст песка, проседающего под тяжелой ношей.

     Загудели приводы, и в брюхе транспорта открылся зев грузового люка. Пришло время приниматься за работу.

     Возглавляемые Густавом фермеры направились к кораблю. Навстречу им по трапу спустился один из пилотов, облаченный в летный костюм. Обменявшись с мэром несколькими словами, он махнул рукой, и люди побрели следом за ним во чрево челнока. Отсюда, из-за сарая не удавалось рассмотреть, что происходит внутри, но, минут через пять, послышался рев мотора, из люка ударили два пучка белого света, и по пандусу выкатился тяжелый армейский джип.

     Он был не самой последней модели, но выглядел так, будто только вчера сошел с конвейера. Эти машины сняли с производства уже несколько лет назад, но в годы войны их понаделали столько, что на складах дожидались своего часа тысячи нетронутых экземпляров. Точного их количества не мог назвать, пожалуй, уже никто, что открывало широкий простор для тех, кто умел пользоваться подобными лазейками.

     За первым джипом выкатился второй, потом третий. Фермеры ставили машины вдоль края площадки и отправлялись за следующими. В конечном итоге набралось двенадцать штук.

     Закончив с разгрузкой, люди стали разбираться с остальным добром. У каждой машины в кузове лежали несколько зеленых пластиковых ящиков, в которых обнаружились поворотные турели, прожектора и станковые пулеметы с хорошим запасом патронов к ним. Сей товар добыть оказалось несравненно сложнее, и именно на его долю приходилась основная часть стоимости всего груза. В мозолистых руках замелькали отвертки и гаечные ключи. Работа закипела.

     В правую дверь кто-то поскребся. Содос дернул ручку, и в салон проскользнул Серж.

     -Пусти переночевать! - прохныкал он.

     -А что случилось?

     -Да, почти всю ночь виртуалил в 'Охотниках', глаза слипаются, а Гусь меня пинками с постели поднял ни свет ни заря, и теперь даже присесть не дает.

     -Он что, тебя шпионить за мной приставил? - подозрительно прищурившись, посмотрел на него Содос.

     -С какого перепугу?

     -Да вот с этого, - он указал на джипы, - это и есть тот сюрприз, что ты мне обещал? Ваша надежда на светлое будущее?

     -Ну да, теперь мы сможем патрулировать поля даже ночью, и горе тем заразам, кто встретится на нашем пути.

     -Звучит обнадеживающе, - согласился Содос, - вот только откуда Вы деньги на эти игрушки взяли? Ты же убеждал меня, что вы нищи как церковные крысы. А подобный товар в наше время должен стоить ох как недешево.

     -Что верно, то верно, - кивнул парень, - два года всем поселком копили. Экономили на любой мелочи.

     -Да уж, похоже, вас и вправду крепко приперло, что вы решились в такое рискованное мероприятие ввязаться. Ведь в магазине такое богатство не купишь, тут нужен особый подход и особые люди. Колись, где машинки взяли?

     -Не задавай глупых вопросов и ты не получишь на них глупых ответов... тем более, что тебе, я думаю, все и без меня все прекрасно известно. Ты же на самом деле не тот, кем прикидываешься, - в голосе Сержа не проступило даже намека на вопросительные интонации.

     -Ну что за жизнь такая!? - горестно воскликнул Содос, - почему мне никто не верит, ни Густав, ни ты? Говорил же я, что он тебя за мной следить прислал!

     -Да брось! Во-первых, ты сам попросил, чтобы тебе дали экскурсовода, а потом, босс мне даже тапочки за ним носить не доверит! - Серж откинул спинку сиденья и растянулся на нем, надвинув шляпу на глаза, - только машину. Так что не бери в голову, тем более что меня твои глупые ответы не интересуют. Ты делаешь свою работу, я отлыниваю от своей, никто ни к кому не докапывается, все довольны, так?

     -Пусть так, если тебе угодно.

     -А даже если бы я и шпионил, то что это меняет?

     -В общем-то, ничего, - согласился Содос, - вот только...

     Из-под шляпы послышалось сонное сопение.

     -...только громко не храпи, - закончил он.

     В принципе, для него уже не оставалось здесь ничего интересного, и вполне можно было возвращаться в поселок, правда дрыхнущий на соседнем сидении Серж создавал небольшую проблему. Впрочем, в поселке делать тоже особо нечего, до обеда еще оставалось около часа, так что можно немного и подождать.

     Краем глаза Содос заметил какое-то движение на дороге. От поселка к аэропорту, оставляя за собой пыльный шлейф, мчалась какая-то машина. Ржавая колымага, такая же беспородная, как и все остальные, только без крыши и правой двери, резко затормозила перед выстроившимися в ряд джипами, окатив стоящего рядом с ними Густава облаком пыли.

     Вышедший из машины человек в такой же, как у всех, широкополой шляпе подошел к мэру и о чем-то с ним заговорил. Поднятая ветром пыль мешала разглядеть подробности происходящего, но, судя по сопровождающей их беседу энергичной жестикуляции, беседа выходила довольно оживленной. Содос опустил стекло, впустив внутрь жару и бензиновую вонь с улицы, но из-за рычания моторов расслышать что-либо ему не удалось.

     Он толкнул Сержа в бок.

     -М-м-м... - донеслось из-под шляпы в ответ.

     -Эй, посмотри, кто это?

     В ответ послышалось только прежнее сонное сопение.

     Содос нажал кнопку, возвращавшую спинку сиденья в вертикальное положение. Серж повалился вперед и прямо так, со шляпой на лице, шлепнулся о приборную панель.

     -М-м-мф! Что за черт! Какая сволочь!?...

     -Кто это там, рядом с Густавом, - спросил Содос, не обращая внимания на изрыгаемые Сержем ругательства.

     -Что? Где? - тот прекратил, наконец, тереть глаза и посмотрел в указанном направлении, - о! Гусь, кажется, попал под раздачу!

     -В каком смысле?

     -Это же Машка! То есть, доктор Оллани, - пояснил Серж, потягиваясь, - Мария Оллани. Она работает здесь на научной станции и, в частности, занимается изучением этих хайенн. Вряд ли ей придется по вкусу наше новое приобретение.

     -Она хайенн изучает? - недоверчиво переспросил Содос, - у нее что, желудок ампутирован?

     -У нее мозги ампутированы, - ответил Серж, снова опуская сиденье. Через несколько секунд его ровное похрапывание возобновилось.

     Разговор доктора Оллани с мэром продолжался еще пару минут. На самом деле, это был даже не разговор, а, скорее, ее монолог, во время которого Густав смотрел куда-то в небо, смиренно и терпеливо ожидая окончания словоизвержения своей собеседницы. Та же, чувствуется, не стеснялась в выражениях, яростно размахивая руками и показывая то на челнок, то на джипы, то в сторону поселка. В конце концов, накричавшись вволю, она демонстративно плюнула на землю, забралась в свою машину и, разметав гравий из-под колес, умчалась по дороге обратно.

     Густав еще немного постоял, угрюмо глядя ей вслед, потом вздохнул, похлопал себя по карманам и, покрутив головой по сторонам, направился к зданию аэропорта, за которым укрылся Содос.

     -Эй, вы что расселись?! - рявкнул он, - все уже сделали что ли?

     Только сейчас Содос заметил, что при появлении доктора Оллани все фермеры куда-то попрятались, и теперь выползали из-за джипов, возвращаясь к прерванной работе. Похоже, что эта странная женщина имела здесь довольно громкую репутацию.

     Завернув за угол здания, Густав оглянулся и, убедившись, что его никто не видит, подошел к машине Содоса.

     -Ну, как Ваши дела? - поинтересовался он, но в этот момент заметил Сержа, - а это кто тут у нас?

     -Вставай, за тобой пришли, - Содос опять ткнул парня в бок, вызвав лишь очередную порцию недовольного мычания.

     Ничего тычками так и не добившись, он повторил свой фокус с поднимающей сиденье кнопкой.

     -Хватит издеваться, черт подери! - раздраженно воскликнул Серж, ловя свалившуюся с лица шляпу, - дайте же поспать хоть... добрый день, босс!

     -Я его там ищу везде, а он, оказывается, дрыхнет здесь за всю бригаду! А ну вылезай!

     -Да ладно Вам, - обиженно протянул Серж, выкарабкиваясь из машины, - я всего-то на минутку прикорнул.

     -Знаю я твое 'на минутку', - фыркнул Густав, - в гробу отдохнешь, а сейчас сгоняй лучше к Бочару, возьми у него каких-нибудь тряпок, да побольше, а то тут все в машинном масле, протирать надо.

     -Хорошо!

     -И по быстрому!

     -Бегу, бегу! Одна нога здесь, другая тут!

     -Стой, подожди! - Густав снова обшарил свои карманы, - у тебя покурить есть?

     -Да, вот, - Серж протянул ему портсигар.

     -От Костыля? - спросил мэр, прикуривая.

     -Ага.

     -Ну и гадость! - он выпустил клуб сизого дыма и вернул портсигар Сержу, - ну все, умчался!

     Тот кивнул и потрусил к припаркованным неподалеку машинам.

     -Никакого сладу с ними нет, - посетовал Густав, облокотившись на машину, - что Серж, что остальные. Стоит только отвернуться, как работа тут же встает. Иногда кажется, что жизнь в 'Холмах' крутится лишь за счет энергии моих пинков.

     -Таков тяжелый хлеб любого руководителя, - философски заметил Содос.

     -Я понимаю, но от этого легче не становится.

     От очередной затяжки мэр закашлялся, и ему понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя.

     -Как Ваши дела? - просипел он, вытирая навернувшиеся на глазах слезы.

     -О! Все в полном порядке. В срок и с должным качеством. Никаких проблем!

     -А часто накладки случаются?

     -Я уже и не помню, когда в последний раз кто-то жаловался.

     -Зачем же тогда нужен этот контроль?

     -Ну, знаете, ветер дует потому, что деревья качаются. Не будет надзора - начнутся неувязки.

     -Ладно, Вам виднее, - согласился Густав, - у Вас еще остались вопросы по поводу нашего заказа?

     -Ну, теперь, после того, как Серж немного посвятил меня в суть дела, все встало на свои места. Можно, разве что, рассмотреть альтернативные варианты, вроде автоматических сторожевых турелей. Возможно, их использование дало бы больший эффект...

     -Даже не начинайте, - мэр махнул рукой, - все упирается в деньги. Сейчас мы себе подобной роскоши позволить не можем. Потом, когда дела наладятся, посмотрим. Авось, и разоримся на что-нибудь еще.

     Некоторое время они молча наблюдали за тем, как пилоты накрывали челнок маскировочным покрывалом. Одни из них забрался на крышу и раскатывал огромный серый рулон, сбрасывая ткань с бортов. Второй, оставшийся внизу, подхватывал ее края и прижимал их к земле гравитационными магнитами, которых у него имелась целая коробка. Когда полотнище было закреплено, первый пилот съехал по нему как с горки, и они принялись колдовать над подключенным к нему пультом.

     Громадный серый шатер, слегка колышущийся на ветру, замерцал и неожиданно весь стал светло-желтым, точно таким же, как и окружающий его песок. Вместо челнока на площадке теперь возвышался еще один небольшой барханчик. Об истинной его природе напоминало только черное отверстие для прохода, оставленное под покрывалом.

     -Ишь ты! - прищелкнул языком Густав, - ловко придумано!

     -Да, прогресс не стоит на месте, - согласился Содос, - вот только зачем они столь основательно обустраиваются? Когда челнок полетит обратно, выяснили?

     -Следующее 'окно' для них откроется через три дня.

     -Выходит, я не могу заказать вертолет, пока тут торчит эта штуковина? Досадно. Мне бы не хотелось пересекаться с пилотами.

     -Это маловероятно, - ответил мэр и, морщась, сделал еще одну затяжку, - они сказали, что жить будут у себя на борту, хотя от местного питания отказываться не стали. Бочар каждое утро будет готовить им передачи.

     -Разумно.

     -Что именно, питание?

     -И проживание тоже, - проворчал Содос.

     -Ну, извините, пятизвездочных отелей у нас пока не построили. Прилетайте годика через два-три.

     -Думаете, что-нибудь изменится?

     -Обязательно! - кивнул Густав и, наконец, не вытерпев, бросил недокуренную папиросу на землю и раздавил ее ботинком, - и как он курит такую дрянь!? От меня Вам что-нибудь еще нужно?

     -Нет, ничего. Я уже собирался возвращаться в поселок...

     -Тогда не буду Вас задерживать.

     -Я только хотел узнать, - вспомнил вдруг Содос, - эта женщина, доктор... как ее там... Оллани, что она Вам там выговаривала?

     -Ой, не напоминайте! - поморщился мэр, - весь смысл ее существования заключается в том, чтобы регулярно отравлять мою, и без того несладкую жизнь!

     -Чем же таким она здесь занимается?

     -Да пес ее знает! Сидит безвылазно на своей станции в лесу, выползая только когда придумает очередную гадость!

     -Что еще за станция?

     -По сути, одно название, - Густав снова прислонился к машине, - еще на заре освоения, здесь, в оазисе, организовали пятачок для ученых, исследовавших Мохарру. Несколько вагончиков, гордо именуемых 'исследовательской станцией'. Биологи, ботаники всякие понаехали, человек десять где-то. Что они рассчитывали здесь найти, не знаю, но первоначальный энтузиазм быстро улетучился, и станцию благополучно забросили. Одна Машка и осталась.

     -На что она живет-то?

     -Остаточное финансирование ей какое-то сохранили. На пропитание хватает.

     -И какие же гадости она Вам придумывает?

     -Понимаете, она из этих, - Густав помахал в воздухе рукой, пытаясь поймать ускользающее слово, - ну, которые природу любят...

     -Экологи?

     -Ну да, они самые, черт бы их побрал. Знаете, если бы на свете существовало Общество Защиты Прав Тараканов, она стала бы его Почетным Председателем. Поверьте, лучшей кандидатуры не сыскать.

     -Чьи же права она здесь защищает?

     -Хайенн, конечно! Чьи же еще?

     -Это каким же образом?

     -В основном, при помощи воплей. Орет на меня каждый раз, как ребята кого-нибудь подстрелят. Вчера орала... сегодня...

     -Ну, это еще ничего, - облегченно вздохнул Содос.

     -Вы так говорите потому, что еще не общались с нашим доктором, - покачал головой Густав, - мне каждый раз после ее нотаций сердце прихватывает.

     -А Вы не боитесь, что она сообщит куда-нибудь, куда не надо, про... - Содос кивнул в сторону джипов, в кузовах которых монтировались пулеметы, - мне не нужны неприятности, да и Вам, думаю, тоже.

     -Забудьте, - отмахнулся мэр, - руки у нее коротки! Здесь, в 'Холмах', я - закон и правосудие. Если даже она и наябедничает в столицу, то это ничего не даст. Глава департамента перезвонит мне, мы дружно покрутим пальцами у виска и все.

     -А если выше?

     -Все равно, вопрос спустят к нам сюда. Никому не хочется ради разбирательства с одной-единственной жалобой, от которой попахивает паранойей, тащиться в такое захолустье.

     -Вы так в этом уверены?

     -Да она пробовала уже, - Густав усмехнулся, - то, мол, мы капканы расставляем, которые калечат бедных зверюшек, то отравленные фрукты разбрасываем, чуть ли не радиоактивные отходы распыляем! Бред сивой кобылы, одним словом. Бесполезно. Иногда оказывается очень кстати, что на наши проблемы всем начхать.

     -Радиоактивные отходы? - удивился Содос, - Вы серьезно?

     -Дальше идеи дело не пошло, - помотал головой Густав, - да и кто стал бы после этого покупать у нас продукты, которые 'светятся'?

     -А отравленные фрукты?

     -Было дело, да только все без толку. Пара тварей отравилась, после чего остальные резко поумнели. С капканами такая же ерунда. Хитрые мерзавки как... как... как я не знаю, кто!

     -Что ж, я надеюсь, теперь ситуация изменится, - Содос завел мотор, - должно же и вам хоть когда-нибудь повезти!

     -Я тоже на это надеюсь, - согласился Густав, - очень надеюсь!

     Вернувшись в бар, Содос получил от Бочара поднос с обедом и расположился за столиком у стены. Хотелось, не торопясь, насладиться трапезой, пока не прибудут остальные фермеры, закончившие разгрузку челнока. Кроме того, он знал, что некоторая информация, как ее не скрывай, все равно, как сверхтекучий гелий норовит просочиться наружу сквозь малейшую щелочку. Почти наверняка дело не обойдется без заговорщических подмигиваний и, чуть позже, спустя пару ящиков пива, дружеского хлопанья по спине и заверений в том, что он очень даже отличный парень, хотя и очкарик.

     Местное меню не баловало особым разнообразием, и обед сегодняшний походил на обед вчерашний как брат-близнец. Что, впрочем, Содоса не сильно огорчило. Он усмехнулся, прикинув, во сколько обошелся бы ему подобный набор блюд на той же Серене. Его поездка вполне могла окупиться за счет одной только кормежки!

     Он как раз разделался с салатом и принялся за суп, когда входная дверь со стуком распахнулась, впустив внутрь ту самую женщину, которую он видел на аэродроме. Теперь Содос смог рассмотреть ее как следует. Мария была одета в неопределенного цвета мешковатый рабочий комбинезон с большими заплатами на коленях и карманами, формой и размерами напоминающими воздухозаборники спортивного автомобиля. Поверх когда-то зеленой футболки она накинула джинсовую куртку, выгоревшую на плечах до абсолютной белизны. В правой руке она несла большую железную канистру.

     Мария направилась прямо к стойке, но, проходя мимо столика Содоса, вдруг резко остановилась, словно наткнулась на невидимую стену. Повернув голову, она уставилась на него, щурясь и моргая после залитой светом улицы.

     Странно, но Содос ожидал увидеть костлявую престарелую деву лет пятидесяти в очках с узкими линзами, поверх которых чрезвычайно удобно зыркать на собеседника. Так выглядела его учительница биологии, и ее образ, заботливо сохраненный в памяти со школьных лет, автоматически проецировался на всех женщин-ученых.

     Доктор Оллани, к его приятному удивлению, оказалась молодой и довольно симпатичной девушкой, хотя и несколько, хм, худоватой (вегетарианская диета, как-никак). На ее лице с острыми скулами выделялись большие глаза, изучавшие Содоса с некоторой тревогой, отчего она походила на испуганную лань. Не выдержав такого пристального внимания к своей персоне, он отложил в сторону ложку и как можно вежливей поинтересовался:

     -Чем могу помочь, мисс Оллани?

     Ничего не ответив, та отвернулась и зашагала дальше, высоко вздернув подбородок.

     -Привет, Бочар! - поздоровалась она с барменом.

     -И тебе привет, Маша!

     -Накапаешь? - девушка передала через стойку свою канистру.

     -Давай, только сегодня вода еле сочится, придется малость подождать.

     -Ничего, я не спешу, - Мария взгромоздилась на круглый табурет.

     -Есть будешь? - послышался из-под стойки голос Бочара, сопровождаемый звоном канистры и гулким журчанием тонкой струйки воды.

     -Сейчас нет, заверни с собой.

     -Ладно, - бармен вынырнул на поверхность, - давай свой палец.

     Он повернул к ней кассовый аппарат, чтобы Мария могла приложить указательный палец к сканеру 'Дакти', подтверждая перевод денег. Покончив с этой формальностью, она крутанулась на табурете, повернувшись к стойке спиной и облокотившись на нее локтями. Ее взгляд снова впился в Содоса.

     -Это что за павлин? - без обиняков спросила она, кивнув в его сторону,  причем сказала это достаточно громко, чтобы он мог ее слышать.

     -Вчера прилетел, - отозвался Бочар, - с Большой Земли. Наивно полагал, что сможет продать здесь кучу сеялок и комбайнов.

     -И ведь продал, мерзавец! Видела я сегодня эти его сеялки и комбайны. Крупнокалиберные.

     -Это ты о чем?

     -Да про те самые, что в аэропорту сейчас разгружают. Вот только сеют они отнюдь не зерно, а смерть, да и жнут ее же.

     -Но при чем здесь он? Не вижу связи.

     -Ты что, Бочар, совсем дурак? - Мария раздраженно тряхнула головой, - ты поверил в ту лапшу, что он тебе на уши навесил?

     -Людям надо верить, - нравоучительным тоном ответил бармен, - и потом, он мой постоялец и платит исправно. Остальное - не моя забота.

     -Да тебе вечно на все наплевать! - девушка спрыгнула с табурета, - а вот мне - очень даже нет!

     Она подошла к столику Содоса и остановилась напротив него, сунув руки в карманы.

     -Вас можно поздравить с успешной сделкой, господин Не-Знаю-Как-Вас-Величать? - спросила она с вызовом в голосе.

     -Юрий, - буркнул он, - Юрий Содос.

     -Очень приятно! И сколько нарубили на этот раз?

     -Вы что, не верите ни мне, ни ему? - он мотнул головой в сторону бармена.

     -Дело не в том, что я кому-то не верю, а в том, что я знаю!

     -Вот как? И что же Вы знаете?

     -А то, что несколько лет в наши края не забредало ни одного коммивояжера, и тут на тебе, прямо торговая ярмарка какая-то! Что ни день - новые гости! И Вы хотите сказать, что это случайность?

     -Да не собираюсь я ничего говорить! Думайте что хотите! - Содос обнаружил, что есть ему совершенно расхотелось. Столь шумная и несвоевременная реклама его персоны совершенно не радовала.

     -Ладно, - хмыкнула Мария, - не хотите - не надо. Тогда скажу я.

     Она наклонилась вперед, и Содос ощутил исходящий от девушки запах машинного масла, которое, по-видимому, заменяло ей духи.

     -Вы, торгаши, всегда корчите из себя таких чистоплюев! - каждое ее слово буквально пропитывало презрение, - вам никогда ни до чего нет дела! Оружие, наркотики, мальчики, девочки... Лишь бы покупали! Был бы спрос - вы и намыленными веревками стали бы торговать. С инструкцией в комплекте. Для вас деньги не пахнут!

     Мария вынула правую руку из кармана и демонстративно поддела пальцем лацкан его пиджака.

     -А вот от Вас, господин Содос, за версту несет Большими Деньгами. Вы такой ухоженный, такой чистенький! Вам не нужно горбатиться на плантациях, Ваши руки никогда не знали мозолей. И Вас абсолютно не волнует, сколько крови прольет проданное Вами оружие. Невинной крови! Все, что Вас интересует - это прибыль.

     -Я сожалею, но ничем не могу Вам помочь, - отодвинув тарелку, Содос пододвинул к себе стакан с соком и обхватил его двумя руками, чтобы унять просыпающийся в них зуд, - Вы обратились не по адресу.

     -Хо-хо! Вы сожалеете!? Не смешите меня! - фыркнула Мария, - Вы можете сожалеть только об упущенном выгодном контракте, о деньгах, на которые наложил лапу кто-то другой!

     Содос молча сидел и смотрел в одну точку перед собой.

     -На Вас лично-то мне плевать, в конце концов! Ведь Вы не виноваты в том, вся человеческая история это непрерывный торг и дележ, Вы лишь умело вписываетесь в существующие рамки. Намылив свою откормленную задницу, протискиваетесь в щели, коими полны законы, писаные людьми и для людей. Человечество, выйдя в космос, взвалило на себя непосильную ношу вселенского судьи, хотя об этом его никто и не просил. Разобравшись с Землей, уничтожив на ней все, что им мешало, люди решили, что лучше Матери-Природы знают, кому что нужно, и полезли наводить повсюду свой порядок. Кто дал им такое право, кто!?

     Человек родился и вырос на Земле, она его дом, и посмотрите, во что он превратил собственную колыбель! В вонючую радиоактивную помойку, с которой опрометью бегут все, у кого есть такая возможность. Ну, Бог с ней, с Землей, в своем доме каждый вправе распоряжаться сам, в конце концов. Но ведь люди начали то же самое творить, придя в гости к соседям! Мы здесь в гостях, понимаете, в гостях, на чужой территории, нам следует вести себя тише воды, ниже травы, а что мы видим? Это поначалу мы соблюдали жесточайший карантин, чуть ли не в спирте купали всякого, кто собирался ступить на Мохарру или другую обитаемую планету. А что теперь? Одна планета, две, три... Стоило только ослабить контроль, и понеслось! Чуть что не понравилось, хватаемся за бульдозеры, топоры, оружие. Начали поговаривать уже о терраформировании других биосфер! Еще недавно, помнится, солидные люди таскали друг друга за волосы, споря о допустимости преобразования пустых безжизненных миров. Теперь же производство климатических установок поставлено на поток, и никого это особенно не волнует. Почему человек решил, что он всегда прав, почему все должны потакать его капризам, почему другие должны потесниться, чтобы он мог расположиться вольготно и с комфортом?

     Нужна земля под огороды? Значит надо вырубить уникальный лес, росший, возможно, в течение тысяч лет. Какие-то зверушки путаются под ногами? Перестрелять всех к чертовой матери, и дело с концом! Жестоко? Ничего подобного, это вопрос выживания, а выживает, как известно, сильнейший. Тем более что они такие безобразные, мясо у них невкусное, шкура тоже ни на что не годится. Сплошное недоразумение. Ладно, стреляйте. Боже мой! Человек - самое уродливое и отвратительное существо во всей Вселенной! А Вы - просто типичный представитель рода людского. Ничем не лучше и не хуже других.

     Вот только не надо думать, что вам все всегда будет сходить с рук. Ослепленное собственным могуществом, человечество закусило удила и несется, сломя голову, само не зная куда. Такой беспредел не может продолжаться вечно, рано или поздно вы, люди, споткнетесь и будете чрезвычайно удивлены и испуганы, обнаружив, что в мире есть вещи, неподвластные вашим ружьям и бульдозерам и способные легко и непринужденно свернуть вам шею. И, чем дальше вы зарываетесь, тем сильнее и неожиданнее будет потрясение. Это всего лишь вопрос времени.

     Пока Мария буквально на одном дыхании выдавала эту тираду, Содос даже не пошевелился, надеясь, что если он не будет реагировать, то его оставят в покое. Он ошибся.

     -Что загрустили? Я вроде как с Вами разговариваю, - девушка своими тонкими холодными пальцами взяла его за подбородок и повернула лицом к себе, - или Вы боитесь посмотреть мне в глаза?

     -Маша, прекрати! - послышался оклик Бочара.

     -Не мешай, видишь, мы беседуем! - отмахнулась она от него.

     -Мне нечего Вам сказать, мисс Оллани, - процедил Содос, глядя на ее раскрасневшееся лицо.

     -Отчего же так? Кишка тонка? - Мария рывком отпустила его подбородок, стараясь сделать этот жест как можно более оскорбительным, - тогда уматывайте отсюда подобру-поздорову. Чем скорее - тем лучше!

     -Всенепременно!

     -И постарайтесь больше не попадаться мне на глаза, чтобы потом не пришлось и из Вас выковыривать вот это! - с этими словами девушка вынула что-то из кармана и бросила Содосу в стакан.

     Резко выпрямившись, она вернулась к стойке и, взяв в одну руку канистру с водой, а в другую - собранный Бочаром пакет, быстрым шагом прошла к двери и выскочила на улицу. Содосу почему-то подумалось, что гневное цоканье острых каблучков могло бы эффектно подчеркнуть ее стремительное дефиле, но старые стоптанные кроссовки с распущенными шнурками могли лишь астматически сипеть при каждом шаге. Уход Марии сопровождался только дуновением пахнущего машинным маслом воздуха и стуком захлопнувшейся двери.

     Да уж, если Густаву она подобные головомойки регулярно устраивает, то бедному мэру можно только посочувствовать.

     Содос заглянул в свой стакан, вытирая обрызганную щеку. На его дне, покачиваясь, лежали два маленьких черных шарика.

     -Что это? - он показал стакан бармену.

     -Дэн подранил сегодня утром одну хайенну, - со вздохом отозвался тот, - я думаю, эти дробинки Маша вынула из нее.

     Неожиданно вспомнив свои вчерашние впечатления от знакомства с местной фауной, Содос поспешно поставил стакан на стол и отодвинул его от себя подальше. При мысли о том, в чьем теле эти кусочки свинца находились еще недавно, к горлу снова подкатила тошнота.

     -Не берите в голову, Юра, - примирительно сказал Бочар, - Маша - девочка неплохая, только чересчур эмоциональная. Я не знаю, что она в этих тварях нашла, но очень переживает за них, оттого и дергается.

     -Да уж, дергается, так дергается, - согласился Содос, поправляя съехавшие на самый кончик носа очки. Он никак не мог решить, померещилось ему, или в глубине глаз Марии и в самом деле таился непонятный страх. Страх, который она изо всех сил старалась скрыть за маской развязности и агрессивности.

     На его лицо упала чья-то тень.

     -За счет заведения, - сказал Бочар, протягивая новый стакан сока.

     Заслышав донесшийся с улицы утробный рык мощных моторов, Содос вскочил из-за стола и, торопливо поблагодарив Бочара за вкусный обед, метнулся к лестнице на второй этаж. Он совсем не горел желанием пересекаться с фермерами. Послышавшиеся чуть погодя громкие возбужденные голоса и топот, от которого затряслось все здание, только утвердили его в решимости безвылазно просидеть в своем номере до самого утра.

     Увы, не вышло.

     Впрочем, Содос особо и не надеялся, что ему удастся так легко отделаться от жизнерадостного любопытства аборигенов. То, что среди них крутился Серж, практически гарантировало, что рано или поздно в дверь его номера кто-нибудь да постучит. Этот молодой человек категорически не мог удержать в себе хотя бы один маломальский секрет. Уже при беглом взгляде на выражение его физиономии сразу становилось ясно, что он ждет, не дождется, когда же кто-нибудь припрет его к стенке и, наконец, вытрясет из него эту тайну. Его буквально распирало от желания поделиться со всем миром крупицами знания, оказавшегося в его распоряжении. Располагать сведениями, неведомыми никому другому и купаться в лучах внимания окружающих - это так здорово!

     В общем, отбрыкаться от участия в попойке вряд ли получится, а потому Содос, дабы должным образом подготовиться к грядущим испытаниям, закинул в рот голубоватую пилюлю 'Алкобора'. Кому-кому, а вот ему-то уж точно следовало в этой ситуации следить за языком и сохранять полный самоконтроль.

     Стук раздался примерно через полчаса.

     На пороге стоял, правда, не особо устойчиво, сам Серж. Судя по его раскрасневшемуся лицу и блестящим глазам, посетителям бара пришлось изрядно раскошелиться, чтобы вытрясти (а точнее, вымыть) из парня требуемую информацию.

     -Ты с-с-сильно занят? - заикаясь, поинтересовался он.

     -Да нет, не особенно, - Содос сделал вид, будто не догадывается, куда дует ветер, - а в чем дело?

     -Там, внизу... - Серж махнул рукой в сторону лестницы, - я... мы... в общем, народ приглашает тебя присоединиться! У нас весело!

     -А что за повод?

     -Ты это, - он сдвинул брови, пытаясь изобразить на лице крайнюю степень свирепости, - кончай дурочку валять! Все уже все знают, пошли!

     -Знают что? - Содосу стало интересно, как Серж будет вести себя дальше, - я-то этого не знаю!

     -Короче! - парень схватил его за рукав и потащил за собой в коридор, - если ты не с нами, то ты против нас, понял!? - он наклонился и зашептал Содосу прямо в ухо, - Бочар угощает!

     -Ну, ежели так, то я, пожалуй, и спущусь ненадолго.

     -Я т-те дам, ненадолго! - Серж снова икнул, - легко не отделаешься! Что-что, а уж это я тебе г-г-гарантирую! Пошли, кому говорят!

     Веселье и вправду было в разгаре. Выпивка лилась рекой. Столы сдвинули в середину зала, и все присутствующие расселись вокруг. На почетном месте в самом центре импровизированного помоста возлежал тяжелый пулемет, тускло поблескивающий в неверном свете желтоватых лампочек.

     Завидев Содоса, народ не то чтобы оживился, поскольку вечер и так протекал живее некуда, но с радостью приветствовал внеочередной повод наполнить стаканы. Его усадили, втиснув между Сержем и еще одним, весьма объемистым фермером, сунули в руку полный стакан, и кто-то громко воскликнул:

     -За наше успешное будущее!

     Публика отозвалась торжествующим ревом, зазвенело стекло. К пулемету потянулись руки, норовя чокнуться и с его вороненой сталью. Общее возбуждение подхватило Содоса и закружило, понесло по волнам непрерывных тостов и крепких мужских объятий.

     Воспоминания о последующих событиях начинали распадаться на отдельные, никак друг с другом не связанные и даже абсурдные эпизоды.

     В какой-то момент он обнаружил, что ему на голову надели шляпу. Когда он ее снял, то увидел, что это его собственная, та самая, которую он потерял вчера на винограднике. Видимо, кто-то нашел ее, а Серж рассказал, откуда она там взялась. Немедленно последовало предложение отметить сие счастливое воссоединение, и он не заставил себя долго уговаривать. В конце концов, эта шляпа обошлась ему в целую сотню!

     Вот Пузан, здоровяк, что сидел справа от Содоса, популярно объясняет всем, кто еще способен его слушать, как обращаться с пулеметом.

     -Вот здесь дергаешь, упираешься, как следует, и жмешь на гашетку: Та-та-та-та! Понятно?

     -У-у-у-у! Здорово! Та-та-та-та! Наливай!

     Вот Аня, оглушительно лязгая своими бесчисленными браслетами, выплясывает на столе, причем ее худые ноги мелькают в опасной близости от носа Содоса.

     Вот он яростно препирается с Сержем, требуя, чтобы он, да и остальные немедленно прекратили курить в помещении, поскольку из-за скопившегося дыма все погрузилось в туман.

     Кто-то громко выкрикивает, что все это чушь собачья! Содос не понял, что именно имелось в виду, но на всякий случай обиделся и заявил, что уходит. Где же эта проклятая дверь!?

     -Стакан оставь!

     -Ой, извините...

     Вывалившись на улицу, Содос обхватил руками столб, подпирающий навес над крыльцом, и уткнулся в него лбом. Окружающий мир кружился и постоянно собирался рухнуть то вправо, то влево, но в последний момент за что-то цеплялся и чудом продолжал удерживаться на плаву.

     Он был пьян в стельку. И снова потерял свою шляпу. Он всегда так гордился своей способностью контролировать процесс опьянения, сохраняя ясность мысли и позволяя вместо себя накачиваться своим собеседникам, и вдруг такой конфуз. Сколько же рюмок он успел опрокинуть? Пять? Шесть? Да не то это количество, чтобы так мутить мозги! Небось, подмешали туда дрянь какую-нибудь местную. Даже 'Алкобор' не помог. Точно, без жульничества не обошлось!

     Он несколько раз глубоко вдохнул, до отказа наполняя легкие прохладным ночным воздухом. Голова потихоньку прояснялась. Решившись, наконец, расстаться со своей опорой, Содос сделал шаг в сторону и тут же споткнулся обо что-то большое и мягкое, с грохотом растянувшись на досках.

     -М-м-м-м, - донеслось откуда-то снизу.

     -Из... извините, - прошептал он, словно боясь кого разбудить, - я Вас не заметил.

     В ответ послышалось невнятное сонное бормотание. Да уж, гулянка получилась что надо!

     Хватаясь руками за стену, Содос поднялся и поковылял за дом, направляясь к заднему входу. Голова его вроде бы соображала более-менее нормально, но вот тело подняло бунт и упорно отказывалось подчиняться командам мозга.

     Здесь, за домом, он сделал еще одну передышку, прислонившись спиной к стене и глядя в бездонное небо пустыни, усеянное бесчисленными звездами, напоминавшими сахарный песок, рассыпавшийся по черному мрамору с белесыми прожилками туманностей. Как он ни старался, но так и не смог отыскать среди них ни одного знакомого созвездия, тем более, что перед глазами все плыло и плясало.

     -Фу, черт! Как же они тут ориентируются-то? - адресовал он вопрос к  безмолвному небосводу, - бедняги! Хм, самому бы не заплутать!

     Содос отклеился от стены и шагнул к двери. Ему предстояло еще пройти через полную посуды кухню, и подняться по лестнице на второй этаж. Если принять в расчет заартачившиеся и выписывающие замысловатые кренделя ноги, то задача представлялась не из простых, но в конечном итоге он с ней справился.

     К тому моменту, как Содос добрался до своей комнаты, его сознание окончательно отделилось от тела и, словно глядя на него со стороны, подробно и терпеливо разъясняло восставшим конечностям, что от них требуется.

     Запереть дверь. На два оборота. Хорошо, теперь в ванную. Осторожно, стул! Вот так, теперь плеснуть в лицо холодной водой. Нет, не из-под крана, из ведра. Молодец! Теперь энергично потереть ладонями уши, но осторожно, чтобы не касаться щек! Вот, уже лучше, верно? Все, давай на боковую.

     Двигаясь как лунатик, Содос вышел из ванной и выволок из-под кровати свою сумку. Он выкатил на ладонь еще один голубоватый шарик и закинул его в рот. Запивать его пришлось, черпая ладонью желтоватую воду из того же ведра. Сегодняшняя вечеринка влетит ему в хор-рошую копеечку, да и печень будет протестовать против двойной дозы, но это все потом, лишь бы снадобье подействовало. Завтра он обязательно должен быть в форме.

     Больше у Содоса в голове не раздавалось никаких приказов. Оставшееся без управления тело подрубленным деревом рухнуло на кровать, и он поспешил отключиться, поскольку чувствовал, как пламя 'Алкобора' разгорается у него в венах.

     -Не знаю, как вам, а вот мне от того, что я буду сидеть в большой и громко рычащей машине, даже держась за пулемет, спокойней не будет.

     -Ты что, боишься!?

     -Можно подумать, будто ты, Дэн, никогда в штаны не делал при виде хайенн.

     -Теперь все это в прошлом, времена изменились! Посмотрим, кто из нас будет отныне сильнее пугаться при встрече!

     -Ради Бога! Но только без меня, увольте.

     -Да успокойся ты, Михалыч! Никто тебя насильно в дозор посылать не будет! И без тебя в желающих недостатка не будет, верно?

     Собравшиеся вокруг стола люди одобрительно загудели. После того, как часть фермеров разбрелась по домам, а некоторые решили прикорнуть на потертом диванчике, а то и прямо на полу, в относительно бодрствующем состоянии осталось человек десять. Все они являлись завсегдатаями сего заведения, прожженными и прокуренными волками пустыни, для  которых заложить за воротник пяток стаканчиков - вполне обычное дело.

     -Завтра составим график дежурств, и уж тогда-то!... - Дэн довольно потер руки, - вот уж повеселимся на славу!

     -А почему завтра? - угрюмо пробубнил сидящий рядом с ним мужчина, чья шляпа висела на веревочке у него за спиной. За прошедший вечер он уже несколько раз принимался ее искать вокруг себя, но, не найдя, махал рукой и возвращался к очередной наполненной рюмке, - почему не сегодня?

     -Что?

     -Сегодняшняя ночь может стоить нам еще несколько гектаров загубленных посадок. Почему мы не составили этот треклятый график заранее, чтобы выехать на патрулирование уже сейчас?

     -Потому, Куцый, что... э-э-э... ну...

     -Потому, что из вас никто не умеет с пулеметом обращаться, - неожиданно подал голос Пузан, - скорее друг друга перестреляете, чем попадете хотя бы в одну мечущуюся хайенну. Вот проведем завтра 'курс молодого бойца', посмотрим, на что вы способны, тогда и решим, кто и когда поедет 'в ночное'.

     -Мы-то ладно, - не унимался Куцый, - а вот ты? Судя по байкам, что ты постоянно травишь, ты у нас бывалый вояка и все знаешь и умеешь. Да и по одному взгляду на твой необъятный живот это сразу становится ясно. Почему ты здесь с нами истребляешь алкоголь, вместо того, чтобы с оружием в руках, - он указал на лежащий перед Пузаном пулемет, - оберегать от посягательств гадких прожорливых тварей наши общие богатства? А?

     -Сказано завтра - значит завтра, - отрезал тот.

     -А вот мне почему-то кажется, что на самом деле ты ни черта не шаришь в реальных боевых действиях, и перспектива в таковых поучаствовать тебя просто-напросто пугает. Ты всю войну сражался с картошкой на кухне, и твоя воинственность - туфта. Я не прав?

     -Да мне плевать, что там тебе кажется, Куц, это твои проблемы.

     -Ты - обычная штабная крыса, и ни в каких серьезных заварушках не участвовал! Вот!

     -Участвовал, и не раз!

     -Тогда почему ты не идешь и не сражаешься с подлыми и гнусными пожирателями нашей собственности?

     -Завтра.

     -Ты просто боишься!

     -Ничего я не боюсь!

     -Да все вы трясетесь от страха от одной только мысли о выходе на поле посреди ночи! - Куцый обвел своих собеседников покачивающимся указательным пальцем, - и ты, Пузан, и ты, Дэн, все! Лишь Михалыч не побоялся в этом признаться, а вы только щеки раздувать умеете! Ни черта у нас с ночным патрулированием не выгорит, мы все боимся аки дети малые!

     -Слушай, Куц, - раздраженно огрызнулся Дэн, - мне лучше знать, боюсь я или нет. Я могу хоть сейчас сесть в машину и поехать на огороды, вы только меня с пушкой обращаться научите, и патронов дайте побольше.

     -Не жульничай! - погрозил ему Пузан, - ты же прекрасно знаешь, что никто тебя сейчас учить стрелять не будет, и патронов никто тебе не даст.

     -Тогда давай ты будешь на курок нажимать, а я поведу машину.

     Здоровяк задумался.

     -Мы тебя к стойке привяжем, чтобы не упал - и стреляй, сколько влезет! - Дэна все больше увлекала его собственная идея, - может, и вправду, разгоним нахлебников!

     -Незачем меня привязывать, я и так не упаду, - обиделся Пузан, - вот только за руль я бы посадил кого-нибудь другого. Где Серж? Серега!

     -Его мать домой уволокла, - довольно сообщил Дэн, - а чем я тебе не угодил?

     -Ты пьян в дым!

     -Можно подумать, будто Серж был трезв как стекло, когда его под белы рученьки выводили на улицу. Не волнуйся, я педали не перепутаю, не впервой!

     -Хорошо, только ехать будешь осторожно, как с беременной женой, понял?

     -Слышь, Пузо, - Дэн озорно ткнул его пальцем в живот, - мне кажется, ты несколько заблуждаешься, это у тебя не то, что ты думаешь!

     -Ты меня понял или нет?

     -Да понял я все прекрасно! Не волнуйся, из тебя ничего не выплеснется.

     -А как вы докажете, что ездили на поля, - снова забубнил Куцый, - покатаетесь немного вокруг поселка, а потом скажете, будто доехали до самых бананов, но никого не встретили.

     -Это же элементарно, Куц! - Дэн перегнулся через стол и хлопнул его по плечу, - ты поедешь вместе с нами!

     Выражение растерянности на лице Куцого вызвало взрыв общего хохота.

     -Но... я... - промямлил он.

     -Разделим обязанности следующим образом, - Дэн попытался принять серьезный вид, - я веду машину, Пузан стреляет, а ты сидишь и дрожишь от страха, идет?

     Лицо Куцого стало красным как помидор.

     -Посмотрим еще, у кого штаны раньше намокнут! - процедил он, поднимаясь из-за стола, - если уж решили ехать, то не тяните, а то скоро уже рассветет. Никто не видел мою шляпу?

     -Посмотри сзади!

     -Что? Где? - Куцый закрутился на месте, - о! Вот как! Действительно... Спасибо! Вот теперь я готов! - он натянул шляпу на голову и, пошатываясь, вышел на улицу.

     Под смех и одобрительное гудение Пузан взял в руки пулемет и тоже шагнул к двери. За ним, чтобы посмотреть на отъезд смельчаков, потянулись и остальные.

     -Вы это что, серьезно? - воскликнул Михалыч, обнаружив вдруг, что остался в одиночестве, - да вы рехнулись! Прекратите эту клоунаду!

     Но его уже никто не слышал.

     Коротко скрипнув тормозами, джип замер на вершине дюны. Два ярко-белых языка света от фар легли на склон, контрастными черными штрихами обозначая каждый камушек. Высвеченные ветви скрытых в темноте деревьев словно повисли в воздухе безо всякой опоры. Невесть откуда немедленно налетели мошки и серебристыми снежинками замелькали на свету.

     -Почему ты остановился? - Куцый обеспокоено завертел головой, - что случилось? Что-то не так?

     -Красота-то какая! - протянул Дэн, до хруста позвонков откинувшись на сиденье, - дыши глубже, пока есть возможность. Когда ты в последний раз гулял ночью под звездами?

     -Здесь, на Мохарре? Никогда! Это вы меня зачем-то сюда вытащили, только, похоже, уже и сами забыли, зачем.

     -Не беспокойся, мы все прекрасно помним, - сзади донеслось бряцанье пулеметной ленты, - просто не торопимся.

     -Я же говорил, что вы боитесь!

     -Куц, ты зануда! Если кто из нас и трясется от страха, то это как раз ты, - протянул Дэн. В темноте что-то негромко булькнуло, - на, лучше, выпей для храбрости.

     -Ты где ее взял?

     -Хм, тебе не все ли равно? Схватил, что под руку попало, не хочешь - не пей.

     -Эй, Дэн, - оживился Пузан, - ты что, цельный пузырь стянул?

     -Да нет, уже початый, - Куцый взял бутылку и попытался рассмотреть этикетку в красноватом свете, отбрасываемом приборной панелью, - никак не разберу, что это.

     -Слушай, я же сказал уже: не нравится - не пей, нам больше останется.

     -Нравится, не нравится... - Куцый запрокинул голову, отчего шляпа снова свалилась и повисла за спиной. Послышались громкие глотки.

     -Эй, не усердствуй так! - Дэн протянул руку и отобрал у него бутылку, - тут не тебе одному!

     -Вы же, кажется, не боитесь? - фыркнул тот, вытирая облитую шею, - зачем вам лекарство от страха?

     -Для профилактики, - Дэн также основательно приложился к горлышку.

     -Но-но, полегче, ты все-таки за рулем, - в проходе между сиденьями появилась здоровая рука Пузана, - давай сюда!

     -А ты за пулеметом, что еще хуже.

     Тем не менее, полупустая бутылка отправилась назад.

     -Ну что, двинули дальше, а то некоторые тут от страха уже вспотели, - мотор вновь взревел, и машина сорвалась с места, - прокатимся по быстрому и на боковую.

     Некоторое время сквозь шум мотора доносилось кряхтение и раздраженные междометия Пузана, но, в конце концов, он не выдержал и взмолился:

     -Дэн, притормози на минутку!

     -В чем дело?

     -У меня так только перевод продукта получается. Ты так несешься, что я никак в рот попасть не могу, все мимо проливается. Останови машину!

     -Какой же ты неуклюжий, - сокрушенно заметил Дэн, затормаживая джип, - тебе нельзя пить, у тебя руки и так уже трясутся.

     -...ага, от страха, - буркнул Куцый.

     -Заткнитесь, вы, оба! Дайте лучше природу послушать.

     -Не вопрос! - Дэн заглушил мотор, - слушай на здоровье.

     Освободившись от утробного рычания двигателя, воздух наполнился жужжанием цикад, отрывистым писком летучих мышей, шорохами, доносящимися из высокой травы и прочими ночными звуками. В такт им на заднем сиденье сопел и отдувался Пузан, который несколько не рассчитал свои силы и поперхнулся.

     -Тсс! - шикнул вдруг на него Куцый.

     -В чем дело? - Дэн оторвался от созерцания звездного неба.

     -Тихо! Слышишь?

     -Что?

     -Вон там, слева, - еле различимая во тьме рука указала в сторону леса, - будто хрустит что-то.

     -Куц, вечно тебе мерещится всякое! - Пузан, наконец, совладал с собой и перестал давиться выпитым, - я ничего не слышу.

     -Не удивительно, звуки, издаваемые твоим животом, способны заглушить что угодно!

     -Слушай, надоел уже! Чем Вам мой живот не угодил!? Завидно, что ли!?

     -Вот еще! Я...

     -Да заткнитесь вы, черт подери! - зашипел теперь уже Дэн, - дайте послушать!

     Все умолкли, только тихонько потрескивал остывающий мотор, да пищеварительная система Пузана упорно игнорировала просьбы окружающих.

     -Действительно, там что-то шуршит, - прошептал чуть погодя Дэн, - кто-нибудь знает, что у нас там растет?

     -Капуста, - шепотом же ответил ему Куцый.

     -Хайенны любят капусту...

     Последовало еще несколько минут напряженного вслушивания в загадочные шорохи и хрусты. Беспокойство и стремительно холодеющий ночной пустынный воздух постепенно выветривали из голов пары алкоголя.

     -Ну что, пойдем, посмотрим?

     -Ты что у меня-то спрашиваешь!? - возмутился Куцый чуть подрагивающим голосом. Красный свет приборов блестел на его покрывшемся испариной лбу, - это ваше приключение, вы и разбирайтесь!

     -Пуз, идеи есть?

     -Идеи? Нет. Есть только вот это, - сиденье скрипнуло, и, со свистом рассекая воздух, в сторону леса, кувыркаясь, полетел какой-то блестящий предмет.

     -Эй! Там же оставалось еще...

     -...уже нет, - успокоил Пузан.

     Через пару секунд из темноты донесся глухой удар, за которым последовал целый аккорд визга.

     -Ага!

     -Хайенны! Точно!

     -Дэн, дуй отсюда!

     -Зачем? - Пузан вскочил на ноги, скрипнула разворачиваемая турель, - их-то нам и надо! Кто не спрятался - я не виноват!

     С громким щелчком вспыхнул спаренный с пулеметом прожектор, ударив по огороду тугим снопом ослепительного белого света. В глазах заплясали желтые зайчики, но даже сквозь них было видно, как среди светло-зеленой рассады мечутся комья серого меха.

     -Ох, черт, сколько же их там! - ужаснулся Куцый, - десятка два, как минимум!

     -Как тараканы ночью на кухне, - согласился Дэн.

     -Какая разница! Чем больше, тем лучше! - весело крикнул Пузан и лязгнул затвором, - сегодня праздник на нашей улице! Подходите, не стесняйтесь!

     От грохота пулеметной очереди Куцый подпрыгнул и зажал уши руками. Он не ожидал, что это будет настолько громко. По грядкам заплясали фонтанчики взрываемой пулями земли и клочьев капусты. Словно завороженный он следил за перемещениями круга света и тем, как неожиданно дергаются и кувыркаются хайенны, оказывающиеся в его центре. Воздух наполнился криками, визгом и звоном падающих в кузов гильз. Порыв ветра бросил в лицо едкий запах пороховой гари.

     -...как нашу капусту жрать! - вырвался из внезапно оборвавшегося пулеметного грохота конец выкрика Дэна.

     -Ну как? - поинтересовался Пузан, из стороны в сторону поводя прожектором по опустевшему полю. В его луче плясала поднятая пыль вперемежку с опадающими обрывками капустных листьев.

     -Вроде бы разбежались, - с удовлетворением отметил Дэн, - будут знать!

     -Штуки три-четыре я подстрелил, это точно, так что разбежаться смогли не все.

     -Эй, постойте, прислушайтесь! - обеспокоено зашептал Куцый.

     -Пойдем, посмотрим? - Дэн не обратил на него внимания, - может добить кого надо.

     -Да ну их! Пусть валяются в назидание остальным.

     -Вы слышите? - не унимался Куцый, - они еще здесь!

     -Да уж, теперь они не скоро захотят капусткой похрустеть... Что ты там бормочешь?

     -Глухие вы что ли!? Хайенны... они возвращаются!

     -С чего ты взя... - Дэн умолк на полуслове, поскольку и сам услышал странный, отрывистый шум, который словно прорывался сквозь завесу ночной тишины подобно тому, как солнечный свет пробивается сквозь листву деревьев. Он доносился со стороны леса и постепенно растекался в стороны, норовя окружить машину с находящимися в ней людьми.

     -Пуз, посвети-ка, - попросил он чуть дрогнувшим голосом.

     Прожектор крутнулся на турели, устремив свой луч на ближайшие деревья.

     -Дэн... - с трудом разлепив ставшие вдруг непослушными губы, просипел Пузан, - Дэ-эн!

     Тот никак не отреагировал, широко распахнутыми глазами глядя на открывшуюся картину.

     -О, Боже! - выдохнул Куцый, - О, БОЖЕ!!!

     -ДЭЭЭН!!! - словно сорвавшись с цепи, заорал Пузан и навалился на пулемет. Джип затрясся от грохота новой очереди, - ДЭН! УХОДИМ!!!

     Очнувшись от оцепенения, тот торопливо повернул ключ и, схватившись за руль, до упора вдавил в пол педаль акселератора. Взвыв как пикирующий истребитель, машина сорвалась с места, виляя кормой, и выпуская из-под бешено вращающихся колес фонтаны песка.

     От толчка Пузан покачнулся, и луч прожектора, описав размашистую загогулину, устремился в звездное небо. Но перед глазами у Куцого, обеими руками вцепившегося в спинку своего сиденья, продолжала стоять кошмарная картина шевелящегося, словно плавящегося леса, истекающего сплошной рекой из сотен серых чудовищ.

     Рев мотора задергался, закашлялся, когда первые тени замелькали в лучах фар. Дэн глухо чертыхнулся сквозь зубы и только крепче сжал руль.

     -Пуз! Они спереди!

     -Да они повсюду, черт бы их побрал! - проорал в ответ Пузан, не переставая поливать свинцом ночную темноту.

     Куцый почувствовал, что его мутит, и в последний миг успел высунуться за борт, чтобы не наблевать самому себе на штаны. Несколько секунд он пытался перевести дыхание, отрешенно глядя на проносящуюся под колесами землю, но на очередной кочке дверца больно ударила его по подбородку, отшвырнув назад в кабину. Вцепившись в поручень, он крепче вжался в сиденье и посмотрел вперед.

     Лучи фар метались из стороны в сторону, словно нагайкой нахлестывая извилистую ленту дороги. Дэн гнал машину так, будто в затылок ему дышал сам Дьявол. Яблони, растущие вдоль обочины, слились в один сплошной зеленый забор. Каждый новый поворот казался последним, но джип, отчаянно цепляясь за колею всеми четырьмя колесами, пролетал его, задевая задним бампером придорожные кусты, и мчался дальше. Не в силах смотреть на это никак не заканчивающееся самоубийство, Куцый снова повернулся назад.

     Широкая спина Пузана, черным силуэтом заслоняла собой уносящуюся назад яблоневую аллею. Он раскачивался вправо-влево, отправляя в поднятый машиной шлейф пыли одну очередь за другой. Вокруг стоял непрекращающийся шум... точнее не шум, а некая клочковатая смесь из обрывков шелеста ветвей, криков и тишины. Хайенны находились буквально в нескольких метрах от них, но как Пузан не крутил прожектором, ему никак не удавалось засечь хотя бы одну. Животные перемещались с каким-то фантастическим проворством, и только на границе светового конуса изредка мелькала когтистая лапа или пушистый хвост.

     -Спереди!!! - неожиданно крикнул Дэн.

     -Где!? - турель взвизгнула, когда Пузан резко развернул ее на 180 градусов, - ох!

     Раздался глухой удар. Куцый успел увидеть лишь хлестнувшую по лобовому стеклу тонкую лапу. Его лицо обдало резким запахом металла. Из кузова донесся грохот и звон.

     -Пуз, что с тобой? Ты цел? - Куцый повернулся назад, и почти перед самым своим носом увидел медленно тускнеющий красный волосок разбитой лампы прожектора.

     -Я-то цел, но вот наш фонарик...

     -Вижу. Что будем делать?

     -Не знаю, - послышалось кряхтенье, и Пузан, цепляясь за турель, снова поднялся на ноги, - я теперь ни черта не вижу!

     Несколько секунд тишину нарушал только надрывный рев мотора, а потом... потом он исчез. Джип продолжал мчаться по извилистой дороге, пассажиров на каждой кочке подбрасывало и нещадно швыряло из стороны в сторону, но все происходило в полной, абсолютной тишине. Будто Вы смотрели кино с выключенным звуком. Осталось только ощущение тупого давления на уши, какое случается во взлетающем самолете.

     Хайенны были совсем рядом, буквально на расстоянии вытянутой руки.

     -Пуз, стреляй!!! - крикнул Куцый, но не услышал даже собственного голоса.

     И вот тут ему стало по-настоящему страшно. Холодный, иррациональный ужас ледяным душем окатил его, скручивая в морской узел все внутренности. Он из всех сил таращил глаза в чернильную тьму вокруг только потому, что боялся закрыть их и остаться один на один с собственным воображением, которое услужливо рисовало тянущиеся из черноты острые когти и оскаленные, истекающие слюной пасти за самой его спиной. Ноги сами собой задергались, будучи не в силах более выносить эту пытку неизвестностью.

     -СТРЕЛЯЯЯЯЙ!!! - голос Куцого сорвался на визг, он чувствовал, как по его штанам растекается что-то теплое.

     Словно услышав его, Пузан навалился на пулемет и нажал гашетку. Вспышки выстрелов дьявольским стробоскопом разорвали ночную тьму, отсекая от реальности тонкие, застывшие ломтики. Время остановилось, осталась лишь последовательность жутких черно-белых кадров, безумных графических вариаций на тему 'Искушения святого Антония' Сальвадора Дали.

     Хайенны окружили их со всех сторон. Они были сзади, справа, слева, сверху! Звери буквально нависали над машиной, застыв в воздухе на неестественно длинных и тонких лапах, переплетение которых образовывало нечто вроде паутины, летящей вслед за ними. С каждым выстрелом рисунок этой паутины менялся, одни хайенны падали, сраженные пулями, оставляя в воздухе облачка красного тумана и сверкающие рубины капель крови, но их место тут же занимали другие, и все это сюрреалистическое действо неуклонно приближалось, охватывая мчащийся джип со всех сторон. А особую жуть происходящему придавало то обстоятельство, что все происходило в полнейшей тишине. Даже выстрелы доносились как еле слышная далекая канонада.

     Куцый почувствовал резь в горле и понял, что кричит. Кричит от страха, изо всех сил, не пытаясь уже что-то сказать, а просто потому, что сотрясаемое спазмами ужаса тело исторгает из себя воздух, да и вообще, все, что только можно, словно пытаясь откупиться от неуклонно надвигающегося кошмара.

     Что-то ударило его по спине, машину тряхнуло, и тут же пулемет захлебнулся. Неожиданно перед собой он увидел дергающийся ботинок Пузана. В память впился болтающийся развязавшийся шнурок. Дорога вылетела на открытое пространство, и в свете звезд Куцый увидел, что пулеметчик упал навзничь, наполовину свесившись через задний борт. Его тело оплели тонкие лапы, впившись когтями глубоко в грудь. По разорванной куртке расплывались влажно блестящие пятна. Пузан, как вытащенная из воды рыба, безмолвно разевал рот и отчаянно размахивал руками, пытаясь хоть за что-нибудь зацепиться, но волочащаяся за машиной в облаке пыли, возможно, уже мертвая хайенна, неуклонно тянула его за собой.

     Джип подпрыгнул на очередной кочке и ноги Пузана подлетели вверх, чуть не заехав Куцому по лицу. Несколько долгих мгновений он балансировал на краю, хватаясь за запасное колесо, но после еще одного толчка перевалился через борт и исчез в пыли.

     -Пуз!!! - Куцый рванулся вперед, хотя понимал, что не успеет ничего сделать.

     Вокруг катящихся по дороге двух сцепившихся тел схлестнулась живая стена, и даже сквозь завесу плотной, почти осязаемой тишины прорвался полный невыносимой боли крик.

     -ПУ-У-У-У-З!!!

     -Что с ним? - обернулся назад Дэн.

     Это стало его последней ошибкой в жизни. На долю секунды оставленный без присмотра джип тут же вылетел на обочину и запрыгал по кустам. Дэн яростно закрутил рулем, стараясь вернуть машину на дорогу, но было уже поздно.

     Точно закусив удила, железный конь пару раз лихо подпрыгнул, проигнорировал поворот и, в щепки разнеся дощатый забор и дико завывая работающим вхолостую мотором, полетел вниз с насыпи.

     Миг невесомости... Удар! Еще удар! Короткий скрежет металла, звон стекла... Куда подевались звезды? Удар.

     Первым ощущением Куцого стала кровь, текущая из разбитого носа прямо в рот. Он хотел сплюнуть, но побоялся, так как не знал, где верх, а где низ... Что-то больно впивалось в спину. Пошарив вокруг себя, он выяснил, что это чьи-то ноги, а сам он лежит под перевернувшейся машиной и, судя по всему, все еще жив.

     -Дэн! - шепотом позвал он, - Дэн, ты меня слышишь?

     Ответа не последовало. Вместо этого послышалось шуршание, сопение и на Куцого вновь накатила волна глухоты. Машина затряслась от запрыгивающих на нее хайенн. Он затаил дыхание, пытаясь определить, сколько их здесь и что они делают. Еще оставалась призрачная надежда на то, что под машиной их не найдут.

     И тут Дэн закричал.

     Проснувшись, Содос довольно долго лежал неподвижно, мысленно прокручивая события вчерашнего вечера. И, чем дольше он вспоминал, тем меньше ему хотелось шевелиться. Кому пришло в голову сравнивать человеческий мозг с компьютером? Здесь ненужную информацию нельзя просто так взять и удалить. Как бы ты ни сопротивлялся, кошмарные воспоминания о вчерашней гулянке тонкой струйкой, как в древней изощренной пытке, будут просачиваться наружу, капать на мозги и дополнительно отравлять и без того несладкое утро.

     Смиренно принимая свою расплату за весело проведенное накануне время, Содос не двигался, не решаясь даже сглотнуть, поскольку опасался, что язык окажется на два размера больше, нежели обычно.

     С улицы доносились крики и рычание моторов. Странно. Густав же говорил, что на первое патрулирование машины выйдут только сегодня вечером. И, кстати, который час? Может быть, уже вечер? Сколько же он проспал?

     Крайне осторожно Содос выпростал из-под себя затекшую левую руку, по ощущениям более напоминавшую узловатую корягу, и посмотрел на часы. Хм, начало восьмого, до завтрака даже осталось немного времени. Отчего же такой шум? Местные жители не производили впечатление больших любителей встать пораньше, чтобы успеть немного поработать на свежую (ну, или...) голову.

     Неожиданно в мозгу зашевелилась ужасная мысль, что с машинами или с оружием обнаружились какие-то проблемы, и сейчас ему, Содосу, устроят допрос с пристрастием. Он знал, что никаких проблем быть не могло, но зловредная мысль упорно отказывалась уходить. Левую руку нещадно заколола побежавшая по жилам кровь. Придется вставать.

     Медленно, словно опасаясь расплескать содержимое своей черепной коробки, Содос сел на постели и прислушался к ощущениям. Могло быть и хуже. Все-таки, 'Алкобор' - могучая вещь! Неудивительно, что он таких денег стоит. Кроме общего пессимистического настроя ничто не напоминало о вчерашней буйной вечеринке.

     Отыскав под кроватью свои ботинки, он сунул в них ноги и проковылял в ванную. Вопреки опасениям, лицо в зеркале выглядело вполне пристойно, ничуть не напоминая опухшую физиономию любителя, пытавшегося перепить профессионалов.

     Костюму повезло меньше. Использование его в качестве пижамы оставило на нем в буквальном смысле неизгладимый отпечаток.

     Плеснув в лицо ржавой водой из-под крана, Содос вернулся в комнату. Он снял пиджак и, повесив его на спинку стула, подсоединил к нему блок питания. С тех пор, как однажды добрые люди, желая получить ответы на свои вопросы, погладили этот костюм прямо на нем, Содос крайне недолюбливал эту процедуру, но ничего другого не оставалось.

     Нажав соответствующую кнопку на внутреннем пульте пиджака, он торопливо отошел в противоположный угол. Послышался тонкий свист высоковольтного преобразователя.

     Бип. Бип. Бип. Бах!!!

     В воздух поднялось густое сизое облако.

     -Фу! Где же ты набрал столько грязи!? - недоуменно воскликнул Содос, отмахиваясь от пыли.

     Сняв пиджак со стула, он для порядка встряхнул его и критически осмотрел. Тот выглядел идеально. Осталось только повторить этот фокус с брюками - и полный порядок.

     Заперев за собой дверь, умытый и опрятный, Содос спустился в бар.

     Если бы у него спросили, то он вряд ли смог бы сказать, что именно его насторожило. Кружки с недопитым пивом, чья-то брошенная на столе рваная шляпа, Бочар, виднеющийся на крыльце, вместо того, чтобы стоять за стойкой - все это вызывало в душе нехорошее предчувствие. Что-то было неладно.

     Скрипнув входной дверью, Содос вышел на улицу. Хозяин гостиницы бросил на него рассеянный взгляд и снова отвернулся, что-то высматривая на убегающей в поля дороге.

     -Доброе утро! - поздоровался Содос и, подождав немного, но, так и не дождавшись ответа, поинтересовался, - что-то случилось?

     -Дэна и Пузана хайенны загрызли, - ответил Бочар монотонным голосом и, наконец, повернулся к нему, - так что утро не очень-то доброе.

     Несколькими скупыми фразами бармен посвятил потрясенного Содоса в ночные события.

     На рассвете в бар ввалился Куцый, окровавленный и полубезумный. После беглого осмотра выяснилось, что кровь эта - не его, а сам он только вывихнул правую ногу и получил несколько синяков и ссадин. Запинаясь и постоянно порываясь скатиться в истерику, он рассказал о том, что с ними приключилось. Ни жив, ни мертв, Куцый просидел под перевернувшимся джипом всю ночь. Когда начало светать, и хайенны убрались восвояси, он выбрался наружу и поковылял в поселок.

     После его сбивчивого рассказа все, кто в тот момент присутствовал в баре, попрыгали по машинам и умчались на место событий. Кто-то сообщил Густаву, и мэр присоединился к спасательной команде. Несколько минут назад ребята позвонили и сказали, что едут обратно, и чтобы Бочар подготовил им что-нибудь выпить, да покрепче...

     -Черт! Совсем забыл! - хлопнув себя по лбу, бармен нырнул в дверь. Послышалось звяканье бутылок.

     От раздумий Содоса отвлек показавшийся над дорогой пыльный столб. Спасатели возвращались.

     Скрипнув тормозами, в облаке пыли перед крыльцом остановился первый джип, за рулем которого сидел Серж. Из кузова высыпались фермеры с угрюмыми физиономиями. Натужно гудя мотором, подполз еще один, волокущий за собой покалеченную машину, на которой парни попали в ночную переделку.

     Передок ее оказался здорово покорежен, и повисшая на проводах разбитая фара вызывала неприятные ассоциации с вывалившимся глазом. Крыша бесследно исчезла, только топорщились погнутые остатки рамы. Левая дверь погнулась и теперь свободно болталась, громко лязгая на каждой кочке. Замыкала процессию машина мэра.

     На сидении рядом с водителем сидел Куцый без шляпы, весь в пыли и засохшей грязи. На его лице застыло отсутствующее выражение, глубоко запавшие остекленевшие глаза, не мигая, смотрели куда-то вдаль. Он никак не отреагировал, даже когда остальные фермеры почти на руках вытащили его из машины и поволокли в бар.

     И все это происходило в каком-то жутковатом молчании.

     Внезапно раздался пронзительный женский крик, и из дверей им навстречу выскочила Аня. Содос поначалу ее даже не узнал. Ее начисто лишенное косметики лицо походило на серо-зеленую маску с розовыми кругами заплаканных глаз. Следом за ней выбежал Бочар.

     -Аня, стой!

     -Где он! Я хочу его видеть!

     -Эй, стой! Держите ее! - крикнул он вылезающим из машин фермерам.

     Наперерез девушке метнулся сам Густав, обхватив свою племянницу за талию и подняв ее в воздух.

     -Пусти меня, пусти! - Аня замолотила кулачками по крепко удерживающим ее рукам, - я хочу видеть!

     -Нет! - отрезал мэр.

     -Пусти!!!

     -Аня, тебе не следует на это смотреть! - что-то в голосе Густава заставило ее перестать дергаться. Безвольно обмякнув, она громко заревела и позволила унести себя в дом.

     Следом за ними в двери бара проследовали и все остальные.

     Остался только Серж, который сидел, вцепившись в руль с такой силой, что даже сквозь слой грязи было видно, как побелели костяшки его пальцев. Медленно, словно через силу, он, наконец, разжал  руки, пошатываясь, на негнущихся ногах выбрался из машины и буквально рухнул на ступеньки крыльца. Пытаясь достать свой портсигар, он только с третьего раза смог попасть в карман - так сильно его трясло. Когда Серж закуривал, зажигалку ему пришлось держать двумя руками.

     Сунув руки в карманы, Содос обошел вокруг покалеченного джипа. Внешне все выглядело гораздо хуже, чем на самом деле. Пара дней работы молотком и домкратом - и машина будет как новенькая, только без одной фары. Он заглянул внутрь.

     Здесь, на полу, в окружении выкатившихся из-под сиденья пустых гильз, лежала прикрытая брезентом бесформенная груда. На ткани кое-где проступили темные мокрые пятна и потеки. Содос двумя пальцами взялся за край брезента.

     -Гусь прав, я думаю, тебе на это тоже лучше не смотреть, - неожиданно подал голос Серж.

     Содос обернулся, но парень ничего не добавил. Немного помедлив, он пожал плечами и приподнял тряпку.

     Довольно долго он молча смотрел на жуткий груз, потом снова накрыл его и, подойдя к Сержу, присел на ступеньки рядом с ним.

     -А ты крепче, чем кажешься, - нервно усмехнулся Серж, - там, на полях, блевали все без исключения. Некоторые по два раза.

     -Я просто еще не завтракал.

     -Вообще-то мы тоже.

     Содос прислонился спиной к перилам и положил руки на колени, чтобы скрыть дрожь. Несмотря на отсутствие внешних проявлений, ему все же было не по себе. Он вспомнил Пузана, который вчера вечером сидел рядом с ним, регулярно наполняя его, Содоса, стакан. Он вспомнил его голос, его прикосновения, вспомнил живого человека, превратившегося теперь в груду бесформенных окровавленных клочьев.

     А Дэн? Это же тот самый тип, что, угрожая вызовом на дуэль, разнимал их с Аней, когда они с Содосом слились в довольно-таки непристойном танце. Вспомнился его громкий, немного дребезжащий голос, запах его промасленной куртки.

     Видеть чьи-то останки, зная, кому они принадлежат, много тяжелее, нежели иметь дело с безымянными трупами.

     Содос посмотрел на Сержа. Осыпающийся с дрожащей папиросы пепел панировочными сухарями облепил его пальцы, покрытые бурыми пятнами засохшей крови, но тот не обращал на это никакого внимания. Обычно такой веселый и словоохотливый, сейчас он был непохож на самого себя - бледный, угрюмый и молчаливый. Первое близкое знакомство со Смертью, да еще в столь неприглядном виде - испытание не из легких.

     -Там метров на двадцать вокруг все кровью... забрызгано, - негромко заговорил Серж после продолжительного молчания, - эти твари продолжали рвать тела, даже когда те были уже давно мертвы. Они ничего не утащили, ничего не съели. Ни кусочка. Хайенны не едят... мясо...

     Серж умолк, прижав ладонь ко рту и борясь с новым приступом тошноты. Сделав пару глубоких вдохов, он продолжил:

     -Когда джип опрокинулся, Дэна придавило бортом так, что ноги остались под машиной, а все, что выше пояса - снаружи. Куцый слышал, как он кричал, слышал, как хрустели перегрызаемые кости, но ничего не мог сделать, - еще один столбик пепла скатился по трясущимся пальцам, - он говорит, что чувствовал под своей спиной его дергающиеся ноги и, одновременно, слышал, как удаляется его хрип. Дэн был еще жив, когда хайенны волокли его... его верхнюю половину по грядкам. О, Господи!

     Сержа передернуло судорогой, и недокуренная папироса упала в песок. Он не стал ее поднимать и так и остался неподвижно сидеть, сгорбившись и бессильно уронив руки.

     -Может тебе тоже стоит чего-нибудь выпить? - предложил Содос.

     -Я уже, - мотнул головой Серж, - и так после вчерашнего паршиво, а тут еще все это.

     Он достал из кармана фляжку без крышки и перевернул ее. Одинокая капля сорвалась с горлышка и темным комочком упала в пыль рядом с тлеющей папиросой.

     -Крышку я где-то там посеял, - вздохнул Серж и отшвырнул бесполезную более флягу, - их джип вылетел на бахчу, и там теперь все вперемежку - разбитые арбузы, куски мяса, кровь... все красное. Жуть. Я, наверное, до донца жизни на арбузы даже смотреть не смогу.

     -А раньше что-нибудь подобное случалось?

     -Нет. Никогда. Один раз только, помнится, хайенна Лелика за руку укусила, когда он на нее в огурцах наткнулся.

     -Сильно укусила?

     -Пустяк! Даже не укусила, а, скорее, ущипнула. Он потом еще ходил и всем свой синяк показывал.

     -Что же тогда такое случилось, что животные так осатанели?

     -Понятия не имею.

     -А что доктор Оллани говорит на сей счет?

     -Э-э-э! Ты лучше это имя сейчас даже не вспоминай, а то люди сгоряча могут с тобой что-нибудь нехорошее сделать, - Серж поднял голову и посмотрел на Содоса, не то сморщившись, не то криво усмехаясь, - если тебе так интересно, можешь спросить у нее сам.

     -А где она сейчас?

     -Там, - Серж махнул рукой в сторону полей, - хоронит невинно убиенных зверюшек.

     -Даже так? - удивился Содос, - спасибо за информацию. Я, пожалуй, ее навещу.

     Он поднялся на ноги.

     -Сам-то что сейчас делать будешь?

     -Нам завтра тоже ребят похоронить надо, - Серж горестно всплеснул руками, - надо все подготовить, а я теперь даже не знаю, где чей кусок!

     Содос как раз отцеплял от своей колымаги зарядный кабель, когда доносящиеся из бара голоса вдруг взлетели на новую высоту. Послышался шум двигаемой и опрокидываемой мебели. Входная дверь с треском распахнулась, и на крыльцо вывалился Куцый.

     Он едва стоял на ногах и чуть не споткнулся о сидящего на ступеньках Сержа. Описав затейливую траекторию, он привалился к ближайшему джипу, переводя дух и рыча что-то неразборчивое. На крыльцо высыпали остальные мужчины во главе с Густавом.

     -Эй! Постой! Ты куда собрался? - окликнул он Куцого, но тот только вяло отмахнулся от мэра, забираясь на водительское сиденье.

     Содос еле успел отскочить в сторону, когда, взревев мотором, тяжелый джип рванул с места, пролетев буквально в сантиметре от заднего бампера его машины. Фермеры с криками бросились к своим железным коням.

     -Бочар! Беги к телефону и предупреди людей на полях! - крикнул Густав, заводя двигатель, - неизвестно, куда может там заехать этот псих!

     Подняв в воздух пыльную тучу, машины умчались. На площади остался только озадаченно скребущий в затылке Серж.

     -Ты поедешь, или как? - поинтересовался у него Содос, высунувшись из кабины, - здесь-то все равно делать пока нечего, а там, похоже, намечается что-то интересное.

     Серж вздрогнул, будто проснувшись, и забрался в машину.

     -Куда они поехали? - спросил у него Содос, выруливая на дорогу.

     -Откуда я знаю? - парень пожал плечами, - езжай за пылью, так мы уж точно с ними не разминемся.

     Далеко ехать не понадобилось. Управляемый Куцым джип, выехав на поля, сшиб забор и прямо по пашне помчался к зеленой стене леса. Преследователи остановились на дороге и наблюдали за разворачивающимися событиями отсюда, благо до первых деревьев оставалось не более сотни метров.

     Остановив машину перед опутанной колючей проволокой изгородью, отделяющей поле от леса, Куцый неуклюже перевалился с водительского сиденья в кузов. Цепляясь за турель, он кое-как поднялся и сорвал чехол с пулемета. Со стороны дороги донеслись предупреждающие окрики.

     -Я вам сейчас устрою! - рычал Куцый, повиснув на пулемете и пытаясь дернуть за затвор так, чтобы при этом не потерять равновесия, - вы у меня попляшете!

     Взведенный затвор, наконец, громко лязгнул.

     -Сдохните, суки! - заорал Куцый и нажал на гашетку. Раздался сухой щелчок.

     -Он же его даже не зарядил! - пробормотал Содос, прикрывая рукой глаза от солнца.

     -И слава Богу! - отозвался Серж, - только этого нам сейчас и не хватало.

     Несколько фермеров с унылым видом побрели в сторону Куцого по пропаханным в огороде черным колеям. Тот еще пару раз дернул затвор с аналогичным результатом и задумался, глядя на пулемет. Потом не то присел, не то упал, и принялся рыться в лежащих в машине ящиках и коробках в поисках патронов.

     -Да где же они, черт подери! - послышался его крик. Содержимое кузова полетело через борт, - куда вы их спрятали, сволочи!?

     -Леха, уймись! - окликнул его один из подошедших, - не сходи с ума!

     -Заткнись! - рявкнул Куцый, затравленно озираясь вокруг себя, - у меня с ними свои счеты! Не лезьте ко мне, я...

     Он запнулся и вдруг, схватив из кузова какой-то предмет, с неожиданной для его состояния прытью вскочил на борт машины, перепрыгнул через ветровое стекло и, оттолкнувшись от капота, перелетел за колючую ограду. При приземлении он упал и покатился по земле, но тут же поднялся и, прихрамывая, побежал к деревьям. Он продолжал кричать что-то неразборчивое, зато теперь стало видно, что именно он прихватил с собой из машины.

     Это оказалась большая темно-зеленая канистра.

     Доковыляв до кустов, Куцый остановился и, поставив канистру на траву, рывком открыл ее. После чего взял ее обеими руками и, широко размахнувшись, плеснул бензин на деревья.

     -Леха, прекрати! - закричал кто-то. Подбежавшие к джипу фермеры в нерешительности топтались перед забором, не решаясь повторить его лихой прыжок с капота.

     Куцый же, тем временем, скакал вдоль кромки леса, размахивая стремительно опустошающейся канистрой и выплескивая ее содержимое на траву, кусты и, частично, на себя. Когда бензин закончился, он отбросил канистру и достал из кармана куртки зажигалку.

     -Что он делает?! - воскликнул Густав, - остановите же его кто-нибудь!

     Несмотря на расстояние, всем был прекрасно виден маленький желтый язычок пламени, вспыхнувший у Куцого в кулаке.

     -Сдохните, суки! - выкрикнул он снова и бросил зажигалку в кусты.

     Взвившаяся стена огня охватила подлесок, скользя по траве и перепрыгивая с дерева на дерево. Лес буквально взорвался звериными криками и визгом. Даже здесь, у дороги, от поднявшегося шума чуть не закладывало уши. В листве замелькали серые тени, торопящиеся как можно скорее убраться отсюда. Некоторые из хайенн в панике даже выбегали на поле и пробегали по нему несколько десятков метров, прежде чем нырнуть обратно под защиту деревьев. Они двигались столь стремительно, что Содос, как ни пытался, так и не смог ничего толком разглядеть, но, тем не менее, даже на таком расстоянии почувствовал отзвуки тех ощущений, о которых Серж рассказывал ему позавчера. Образы мечущихся зверей словно процарапывали болезненные следы в сетчатке его глаз, вызывая сильное желание крепко зажмуриться. По счастью, все хайенны быстро скрылись под покровом леса.

     А на фоне огня, под аккомпанемент животной какофонии, Куцый исполнял какой-то дикий огнепоклоннический танец, прыгая, кружась и размахивая руками.

     Длилось это, впрочем, недолго. Бензин довольно быстро сгорел, оставив после себя чуть дымящиеся ветви с пожухшими листьями.

     -Гори, мразь! - завопил Куцый, подскочив к кустам и пиная их ногами, - гори же!

     Видимо, он наткнулся на тлеющий уголек, потому как его штаны, которые он успел забрызгать бензином, вдруг ярко вспыхнули. Люди вокруг громко закричали. Кто-то из тех, кто находился около джипа, наконец, сообразил, что делать. Машина взвыла мотором и, повалив забор, подлетела к прыгающему и орущему Куцому в пылающих брюках.

     Высыпавшиеся из кузова фермеры повалили его на землю и быстро сбили куртками огонь.

     -М-да, представление закончилось, - хмыкнул Содос, наблюдая за тем, как безвольно обмякшего Куцого, который в этот момент напоминал оставленную без присмотра марионетку, загружают в машину. Судя по всему, он даже не успел обжечься, но сумма переживаний, накопившихся за последние часы, буквально раздавила его. Зрелище получилось тягостное.

     -Ты со мной поедешь, или как? - поинтересовался Содос у Сержа.

     -А ты сейчас куда?

     -Все туда же, хочу повидать нашего доктора.

     -Да ты псих! - затряс головой тот, - я - пас. Мне на сегодня развлечений уже хватит.

     -Тогда скажи, куда ехать.

     -Прямо по дороге, никуда не сворачивая. Километра два где-то, - Серж выбрался из машины, - и будь осторожен! Гусь назначил меня твоим экскурсоводом, а не похоронным агентом.

     -А в чем дело?

     -В самой мисс Оллани, - Серж захлопнул дверцу.

     Выбравшись за околицу, Содос покатил по узкой полоске укатанной земли, слева от которой изумрудной зеленью буквально светился цветущий сад, а направо, за жиденькой гребенкой высаженных вдоль дороги деревьев, насколько хватало глаз, убегали бесконечные песчаные волны. Порывы ветра, менявшего направление с каждым поворотом колеи, поочередно наполняли салон то сухой пылью, то фруктовыми ароматами.

     Когда дорога взбежала на очередную дюну, Содос увидел уже знакомый автомобильчик без крыши и с оторванной дверцей. В этом месте сузившаяся полоса яблоневого сада сменялась капустными грядками, посреди которых виднелась фигура в бесформенном балахоне с лопатой в руках.

     Поставив свою машину сразу за машиной мисс Оллани, Содос выбрался из кабины и, не спеша, побрел в ее сторону. При его приближении Мария выпрямилась и взяла лопату наперевес, как дубинку. Она стояла на краю ею же выкопанной ямы. Поле вокруг представляло собой месиво из раскрошенной капусты и валяющихся то тут, то там окровавленных серых тел. Содоса вновь затрясло, и его ноги сами собой попытались развернуться и броситься назад, но он стиснул зубы и, сосредоточив внимание на нахмурившейся девушке, подошел поближе.

     -Здравствуйте, мисс Оллани, - поздоровался он, останавливаясь от нее на некотором расстоянии.

     -Я же Вам сказала, держаться от меня подальше! - она угрожающе качнула лопатой, - чего Вам от меня нужно?

     Ее гневный тон никак не вязался со следами слез на запыленных щеках, да и в ее позе сквозила скорее не угроза, а желание защититься.

     -Я всего-навсего пытаюсь разобраться в ситуации, - развел руками Содос, - хочу понять, что происходит.

     -А Вы что, сами не видите? - Мария раздраженно воткнула лопату в землю, - если у Вас проблемы со зрением, то Вам нужен окулист, а не я.

     -Я все вижу, но я не все понимаю.

     -Ха! 'Не все'! Да Вы вообще ни черта не понимаете!

     -Тем более. Объясните мне.

     -Что Вам объяснить!? Ради чего!? Разве Смерть не является обязательным спутником Вашего товара?

     -Да, бывает, но только не смерть моих клиентов.

     -О! Уже не открещиваетесь? Прогресс налицо!

     -Хотелось бы и от Вас получить больше откровенности, мисс Оллани. Как-никак, а вчера погибли люди. Ваши знакомые.

     -Ой! - девушка широко распахнула глаза и театральным жестом зажала рот перепачканной в земле ладонью, - какой ужас! Можете побить меня камнями, но я почему-то не испытываю по данному поводу особого сожаления. Увы!

     -Хм, я передам Ваши слова... им, - Содос мотнул головой в сторону поселка.

     -Ради Бога! Я не думаю, что это будет для них откровением и сколь либо повредит нашим 'теплым' отношениям, - Мария резким движением выдернула лопату и приготовилась копать дальше, - еще угрозы будут?

     -Угрозы? Нет, у меня только вопросы. Это как раз Вы вчера грозили мне и всему человечеству Казнями Египетскими, в связи с чем у меня напрашиваются вполне естественные подозрения. Почему случилось то, что случилось? Серж сказал мне, что раньше ничего подобного не происходило. Хайенны никогда не осмеливались в открытую нападать на Человека. Что изменилось? В чем причина? Какую роль здесь сыграли Вы? И не забывайте, вчера у нашей с Вами милой беседы имелись свидетели.

     -С ума сойти! Вы подозреваете меня!?

     -Пока других подозреваемых нет.

     -Не я дала оружие в руки этим несчастным, не я нажимала на курок...

     -Люди и раньше убивали хайенн, которые всегда спасались бегством, не предпринимая попыток защититься, - голос Содоса стал жестче, - что Вы с ними сделали?

     -Нет, Вы все-таки ни черта не видите, - Мария отвернулась и склонилась над одним из серых безжизненных комочков, - оставьте меня. Навестите лучше окулиста.

     -Почему хайенны, которые, как Вы сами же утверждаете, являются едва ли не самыми безобидными созданиями на свете, которые всегда улепетывали со всех ног, только завидев людей, почему они безжалостно разорвали в клочья двух вооруженных мужчин!? Как Вы это объясняете!?

     -Идите к черту!

     -Я никуда не уйду, пока не получу от Вас ответа! - Содос уже почти кричал, - можете мне не верить, но я не хочу, чтобы началась крупномасштабная война! Чтобы предотвратить ее, нужна информация. А у нас есть очень тревожный прецедент, причин которого мне пока никто внятно разъяснить не смог. Остались только Вы, мисс Оллани. И в Ваших интересах объяснить мне, что случилось!

     Мария выпрямилась и развернулась, протягивая Содосу на вытянутых руках окровавленное пушистое тельце. Ее губы дрожали, в глазах стояли слезы.

     -А что бы сделали Вы!? - буквально выплюнула она, - Вы, HomoSapiens, Человек Разумный? Вы, обремененный понятиями о морали, нравственности, о милосердии? Вы, придумавшие такие слова, как доброта, любовь, жалость? Что сделали бы Вы с тем, кто на Ваших глазах убивал бы Ваших собственных детей!?

     Мария упала на колени, зарывшись лицом в серый мех, не в силах более сдерживать рыданий. Ее плечи вздрагивали.

     'Детей!'

     Внезапное озарение в один миг расставило все по местам. Содос вдруг вспомнил, как однажды набрасывались на него чайки, когда он, прогуливаясь по пляжу, сам того не зная, приблизился к их гнездовью. Маленькие птицы, забыв о своем страхе, пронзительно крича пикировали ему на голову, норовя клюнуть или оцарапать. Родительский инстинкт - страшная вещь.

     Как поступил бы в подобной ситуации он? Вряд ли у кого-либо нашелся бы готовый ответ на заданный вопрос. Одно Содос знал точно - остановить его не смогло бы ничто на свете. А потому он, не говоря ни слова, расстегнул пиджак и, стащив его, повесил на ближайший столбик. После чего взял лопату и вонзил ее в землю.

     -Ч-что Вы делаете? - удивилась девушка, подняв на него взгляд покрасневших глаз.

     -Я не могу изменить того, что уже сделано, - ответил Содос, - но я могу попытаться хоть как-то помочь Вам справиться с последствиями.

     -Не нужно мне от Вас никакой помощи!

     -Зря Вы так, мисс Оллани, - укоризненно покачал он головой, и, не обращая внимания на ее вялые протесты, принялся расширять яму так, чтобы она смогла вместить все жертвы, - глупо отвергать помощь единственного человека, пусть он и не ангел, который хоть как-то пытается Вас понять.

     Мария молча стояла и, насупившись, наблюдала за тем, как Содос орудует лопатой.

     -Спасибо, - всхлипнув, прошептала она, наконец, и опустила в могилу первый трупик, - только очень глубоко не копайте, ладно?

     Своим скорбным трудом они занимались почти до самого вечера.

     Содос копал ямки, а Мария складывала в них мертвых животных. Он так и не смог заставить себя притронуться к их телам. Куда там, его начинали одолевать приступы тошноты, даже когда он смотрел на то, как прикасается к ним она. Хотя, по сравнению со вчерашним днем, острота ощущений несколько притупилась. Девушка же, в отличие от него, казалось, вообще не испытывает никаких проблем. Запас слез у нее закончился, и она сосредоточилась на работе, двигаясь как автомат.

     По ходу дела она объяснила, что Куцый, Дэн и Пузан наткнулись на 'детский сад', вышедший на ночную кормежку. Когда они открыли стрельбу по малышам, взрослые хайенны, защищая своих детенышей, в дикой ярости набросились на незадачливых охотников и, невзирая на собственные потери, догнали и растерзали их.

     На месте кровавой бойни Содос и Мария похоронили восемь малышей и три взрослых особи. Потом, вернувшись на дорогу, они двинулись по ней дальше, собирая по пути жуткие плоды ночной охоты. Содос выкопал еще шесть могил.

     Примерно через километр они вышли к месту финального акта драмы. Серж не привирал - песок здесь и вправду буквально пропитался кровью, которая уже давно засохла и превратилась в темные слипшиеся комья, разбросанные в пыли. То тут, то там валялись обрывки одежды. На этом месте хайенны настигли Пузана.

     Чуть дальше, топорщащиеся щепками остатки забора отмечали место, где джип вылетел с дороги и перевернулся. Отсюда, от дороги, каша из разбитых арбузов действительно выглядела жутковато. На взрытой черной земле ярко блестели высыпавшиеся из опрокинувшейся машины стреляные гильзы.

     -Все. На сегодня с меня хватит, - Мария махнула рукой и, развернувшись, побрела обратно.

     -Ого! - воскликнул Содос, посмотрев на часы, - мы прозевали обед!

     -Вы еще можете думать о еде!? Мне сейчас кусок в горло не полезет. Да и видеть эти ненавистные рожи не имею ни малейшего желания.

     -Вы как хотите, а я что-нибудь пожевал бы. Я же так и не позавтракал.

     -Так за чем дело стало? - девушка обвела вокруг рукой, - все, что пожелаете...

     -Действительно, - хмыкнул Содос и, подпрыгнув, сорвал с ветки спелое яблоко, - хотите?

     -Нет, спасибо.

     -Дело Ваше, - он пожал плечами и с хрустом запустил в яблоко зубы.

     Чуть погодя он сорвал еще одно, и не этот раз Мария не стала отказываться. Оставшуюся дорогу до машин они шли молча, задумчиво жуя свой импровизированный полдник.

     Закинув лопату на заднее сиденье, девушка плюхнулась за руль.

     -Куда Вы сейчас? - полюбопытствовал Содос, натягивая пиджак.

     -Мне надо Бочару лопату вернуть, - ответила Мария, заводя мотор, - так что я - в поселок.

     -Значит, нам по пути!

     -А тут все равно всего одна дорога, - грязно-зеленая машина без дверцы стронулась с места и, слегка поскуливая, поползла в гору.

     -Все дороги ведут в Рим, - пробормотал Содос себе под нос и покатил следом.

     Остановив машину за баром, Мария развернулась на сиденье и помахала ему рукой, чтобы он подъехал к ней.

     -Знаете, я совершенно не хочу идти внутрь, - объяснила она ему, - понимаете, там эти...

     -Ненавистные рожи? - подсказал Содос.

     -Ну да. А если я пойду туда вот с этим, - Мария протянула ему лопату, - может случиться еще одно кровопролитие.

     -Я понимаю.

     -Не сочтите за труд, передайте ее Бочару вместе с моей благодарностью.

     -Нет проблем.

     -И... - девушка замялась, - я даже не знаю, как бы это лучше сделать...

     -Что именно?

     -Я еще хотела... вот только я всегда расплачиваюсь 'Дакти', и у меня с собой нет денег...

     -Что Вам купить? - положил Содос конец словесной артподготовке.

     -Вот что. Вы скажите Бочару, что это для меня, пусть запишет в долг. А если не согласится - тогда и не надо, хорошо?

     -Так что же Вам нужно?

     -'Оранжевый рассвет'. Одну бутылку.

     -А что это такое?

     -Хорошая вещь! Хотя и немного термоядерная.

     -Да тут у вас, похоже, других напитков и не бывает. Разве что сок какой-нибудь, - Содос поежился, вспоминая вчерашний вечер, - я всего пару стаканчиков выпил и все - дрова.

     -Это Вы с непривычки, - махнула рукой Мария, - бывает.

     -Что значит, с непривычки? Вроде бы не впервой.

     -У Бочара все напитки на 'Зеленом золоте' настояны, а оно отличается не только ярким вкусом, но и ударным воздействием. Если силы не рассчитать, то крышу в момент сносит, - она отвернулась, глядя на зарывающееся в пески солнце, - и это как раз то, чего мне сейчас не хватает.

     -Ладно, я посмотрю, что можно сделать, - Содос вошел в дом.

     В подсобных помещениях и на кухне все выглядело как обычно, но, выйдя в зал, он сразу почувствовал некое, если так можно выразиться, угрюмое оживление. Бутылок и кружек на столах стояло непривычно мало. Постепенно приходившие в себя люди о чем-то вполголоса переговаривались, в окне виднелась широкая спина Густава, разговаривающего по телефону, старательно помогая себе свободной рукой.

     Становилось понятно, что, несмотря на первое поражение в новом витке противостояния Человека и хайенн, сдаваться никто не собирался.

     -Вот, - Содос протянул Бочару лопату, - это вроде бы Ваше.

     -Да, спасибо, - поставив ее за дверью, бармен придвинулся к Содосу поближе, - как она?

     -Неважно, - покачал головой тот, - пытается загнать свои переживания вглубь, но у нее это плохо получается. Возможно, это и к лучшему.

     -Я боюсь, как бы чего не вышло, - Бочара явно что-то заботило, - Маша - девушка вспыльчивая, может и сорваться.

     -Ну, вряд ли она сможет серьезно набедокурить.

     -Не знаю, не знаю... Она всегда возит с собой в машине дробовик, так что все может случиться.

     -Дробовик? - Содос был обескуражен, - но зачем?

     -А кто ее разберет! Не припомню, чтобы она из него когда-либо стреляла, но сами знаете, если в начале пьесы на стене висит ружье...

     Только сейчас, задним числом, Содос понял, почему Серж наотрез отказался ехать вместе с ним на свидание с доктором. Памятуя, как она приветствовала его вчера, Содос передернулся. Знай он про дробовик заранее, он бы не стал так рисковать. Ему, похоже, еще крупно повезло. Дуракам счастье, как говорится.

     -Опасная штучка, эта мисс Оллани... ладно, я присмотрю за ней, насколько возможно.

     -Да, пожалуйста, если Вас не затруднит.

     -Она еще просила у Вас одну бутылочку 'Оранжевого восхода'.

     -'Оранжевого рассвета', - поправил Бочар, - есть такая штука.

     Он немного погремел посудой в стенном шкафу и вручил Содосу бутылку без каких-либо опознавательных знаков с прозрачной сочно-янтарной жидкостью внутри.

     -Вот. Я запишу ей в долг.

     -Спасибо, - Содос подозрительно изучил содержимое бутылки на просвет, - а что, действительно стоящая вещь?

     -Бесспорно! - не без гордости заверил Бочар.

     -Тогда дайте еще одну для меня.

     -Один момент! - через минуту и второй карман светлого пиджака оттянула приятная тяжесть.

     -Сколько с меня?

     -Будем считать, что это в счет пропущенного завтрака и обеда. Идет?

     -Хорошо. Еще раз спасибо!

     Попетляв по лабиринту скудно освещенных подсобок, Содос снова вышел на улицу. Похоже, что Мария с момента его ухода даже не пошевелилась, продолжая сидеть за рулем своего автомобильчика, глядя в пространство перед собой.

     -Вот ваш заказ, - он протянул ей один 'Рассвет'.

     -А? Что? - встрепенулась девушка, - ах да, спасибо! - она задумчиво посмотрела на бутылку.

     -Могу я чем-то еще Вам помочь, мисс Оллани?

     -Да Вы и так уже сделали безумно много! Хватит, отдохните теперь, хотя... если Вам совсем уж нечем заняться...

     -То что?

     -Хм, ну... да какого черта! - воскликнула вдруг Мария и, резким движением выдернув пробку, опрокинула бутылку в рот.

     -Уф! Страшная штука! - прокомментировала она, немного отдышавшись и утирая навернувшиеся на глаза слезы, - напиваться в одиночестве - плохой стиль, - она протянула Содосу початую бутылку, - так что, если Вам совсем уж нечем заняться, то можете составить мне компанию.

     Он с сомнением посмотрел на изрядно поубавившееся содержимое.

     -Хм, а мне не придется завтра утром опять искать свою голову под кроватью? До сих пор удивляюсь, как я ее не лишился после вчерашнего вечера.

     -Не волнуйтесь, - усмехнулась Мария, - 'Рассвет' ударяет крепко, но ненадолго.

     Мгновение помедлив, Содос тоже приложился к горлышку.

     В первый момент ему показалось, что в рот хлынул расплавленный металл. Жидкость оказалась в буквальном смысле огненной. Текучее пламя нырнуло в горло и, прокатившись по нему, шаровой молнией упало в желудок. Источаемый ею жар начал постепенно растекаться по телу, поднимаясь по шее теперь уже в обратном направлении - снизу вверх. Когда горячая волна достигла головы, то Содос подумал, что сейчас у него из ушей повалит дым. Глаза начали слезиться.

     -Да... уж... - только и смог прохрипеть он.

     -Я Вас предупреждала! - засмеялась девушка, - но ничего, дальше пойдет легче.

     Мария смеялась впервые за все то время, что Содос с ней общался. Удивительно, как улыбка способна изменить лицо человека. И, если одних людей она просто украшает, то мисс Оллани на короткий миг превратилась в совершенно иную женщину, свободную от многотонного груза забот, пригибающих к земле и оставляющих от души черствый сухарь. Жаль, но это мимолетное мгновение длилось лишь пару секунд.

     -Что это такое? - спросил Содос, когда немного отдышался.

     -'Оранжевый рассвет'.

     -Я помню, как оно называется, - он протянул бутылку обратно, - я спрашиваю что это?

     -Жена Бочара делает его из апельсинов. Из некондиционных. Рецепта не знаю - секрет, - Мария посмотрела на колышущуюся янтарную жидкость, - ого! Горазды Вы хлебать за чужой счет!

     -Не беспокойтесь! - на свет показалась вторая бутылка, - себе я взял еще одну. Хватит всем.

     -Какой Вы шустрый!

     -Какой уж есть.

     -Ну, тогда... - девушка внимательно изучила свои перепачканные в земле руки, с набившейся под ногти грязью, и поспешно спрятала их в необъятные карманы своего балахона, - напиваться стоя на задворках тоже как-то не очень хорошо...

     -И что же Вы предлагаете? - Содос чувствовал, как мгновенно разбежавшееся по венам тепло начинает, где-то даже против его воли, поднимать ему настроение, - бар в поселке только один.

     -А Вы можете вести машину в пьяном виде?

     -Спинной мозг не пьянеет!

     -А вот я постоянно сваливаюсь с дороги на первом же повороте, так что... - Мария посмотрела на Содоса, - можно поехать ко мне на станцию. Вы-то потом сможете вернуться, а вот я, если мы будем квасить где-нибудь здесь, до дома не доберусь.

     -Вы что, предлагаете мне самому сунуть голову в логово Ваших... питомцев!? - тот отрицательно затряс головой, - нет уж, увольте! Я не настолько пьян!

     -О! Это легко поправимо!

     В конце концов, Содос сдался. Нервный, насыщенный не самыми приятными событиями, да, к тому же, еще и голодный день привел к тому, что после еще пары глотков оранжевой отравы он ослабил бдительность и позволил-таки Марии затолкать себя на водительское место ее машины. Он, впрочем, немного протрезвел, наткнувшись рукой на холод стального ствола, спрятанного под сиденьем. Бочар не соврал.

     Свою колымагу Содос перевел в режим следования, и теперь она тащилась позади них, жалобно дребезжа и поскрипывая.

     На том самом месте, где Куцый снес забор и умчался в поле, Мария махнула уже почти пустой бутылкой, показывая ему, чтобы он свернул налево.

     Дорога еще некоторое время ползла вдоль ограды, а потом нырнула в неожиданно открывшийся узкий зазор между двумя пашнями и устремилась к темнеющей на фоне вечернего неба стене леса. Содос буквально физически ощущал, как по мере приближения улетучиваются из его крови последние остатки алкоголя. Он вспомнил, как утром, спасаясь от огня, хайенны скакали по деревьям, и его передернуло. Машину ощутимо тряхнуло.

     -А еще говорите, что спинной мозг не пьянеет! - усмехнулась Мария.

     -Мне просто немного не по себе, - пожаловался Содос, - все время кажется, что за мной из листвы наблюдают эти... животные.

     -Это Вам не кажется. Они действительно наблюдают.

     -Ну, спасибо, утешили!

     Густо переплетенные ветви сомкнулись над их головами, полностью заслонив небосвод. Плети лиан начали хлестать по кузову, звонко шлепая по лобовому стеклу. Колеса запрыгали по узловатым корням.

     Содос включил фары, чтобы хоть что-то видеть в душном изумрудном полумраке.

     Это больше походило не на дорогу, а на тоннель, прорубленный в живом монолите. Случись что, ему бы даже не удалось открыть дверцу, так как она сразу бы уперлась в упругую стену из перепутанных ветвей. Молодые, слегка лиловые тонкие побеги тянулись заполнить оставшееся пустое пространство, скребясь по бокам и днищу машины. От их изобилия зеленая пещера казалась несколько волосатой.

     -Как же вам удалось здесь дорогу проковырять? - полюбопытствовал Содос, стараясь не прикусить язык на колдобинах и придерживая левой рукой свои очки, так и норовящие спрыгнуть с переносицы.

     -Лазерными резаками, - объяснила Мария, - все можно сделать, если сильно захотеть, верно?

     -Да, только мне вдруг подумалось, что гораздо интереснее другое - как Вам удается все это время поддерживать ее в более-менее рабочем состоянии? Серж говорил мне, что на тех полях, которые прилегают к лесу, корчеванием приходится заниматься просто непрерывно.

     -Это точно! - кивнула Мария, пытаясь поймать ртом скачущее горлышко бутылки. Довольно быстро она сообразила, что свои зубы дороже, и прекратила рискованные эксперименты, - из-за этого даже потеряли один резак. Заглубились метров на сто и решили, что на сегодня достаточно. Думали продолжить наутро. Ха! На следующий день они даже не смогли найти то место, где работали накануне. Сплошная стена и никаких следов прохода. Пришлось заказывать новую установку.

     -И как же в итоге лес побороли?

     -Не сразу, не сразу. Поначалу пытались плитами замостить, но все оказалось тщетно.

     -Что же с ними случилось?

     -Всего за пару дней молодая поросль вздыбила их точно ледяные торосы. Ни пройти, ни проехать. Сейчас там поле довольно близко подходит, и среди ветвей еще можно разглядеть пару плит. Только голову высоко задирать нужно. Забавно смотрится.

     -Лихо! - Содос даже прищелкнул языком, - а дальше?

     -Выкорчевали деревья и расчищенное место тут же залили бетоном. Под нами монолит примерно в полтора метра толщиной. Но, как видите, тоже не очень-то помогает.

     -Вы хотите сказать, что местная флора умудряется прорастать и сквозь бетон?

     -К счастью, пока нет, - помотала головой девушка, - просто за несколько лет сюда из пустыни нанесло песку, а этого уже достаточно, чтобы Жизнь взяла свое. Будь у меня бульдозер - за пару часов все можно было бы расчистить, а так... Остается надеяться, что в один прекрасный день я не проснусь замурованной здесь заживо.

     Светлое пятно, уже некоторое время маячившее впереди, наконец, распахнулось и выпустило машины на ровную, всю заросшую густой травой круглую площадку около двухсот метров в диаметре. И, если до этого момента Содосу казалось, что они едут по зеленой и волосатой трубе, то теперь он оказался на дне точно такого же волосатого колодца.

     Запрокинув голову, он посмотрел вверх, но неба толком так и не увидел. Только отдельные его кусочки, проглядывающие через лиственный свод, подпираемый гигантскими рыжими колоннами. Несмотря на то, что ближайшие пинусы росли по разные стороны лужайки, примерно в двух  сотнях метров друг от друга, их ветви без особых проблем переплетались прямо над ней.

     -Эй! Осторожно! - воскликнула Мария, и Содос ударил по тормозам, едва не въехав в решетчатый заборчик, огораживающий два потрепанных временем вагончика. Они прибыли на место.

     -Не-е-ет, Вам больше пить нельзя! - девушка, наконец, смогла вылить в себя остатки 'Рассвета', - сдайте мне Вашу бутылку.

     -Вот еще! Вы хотите, чтобы я ехал обратно один, в кромешной темноте и трезвый? - Содос нервно хохотнул, - нет уж, увольте, это не про меня!

     Он выбрался из машины и огляделся. То, что гордо именовалось 'научной станцией', вблизи больше напоминало заброшенные строительные бытовки. Легкий диссонанс привносили торчащая над крышей одного из вагончиков антенна спутниковой связи и некоторые предметы женского туалета, сушащиеся на натянутой веревке.

     Содос немного растерялся. Странно, но до сих пор ему и в голову не приходило, что под серым комбинезоном может скрываться вполне реальное и симпатичное женское тело.

     Он покосился на Марию, мысленно примеряя на нее кое-что из увиденного. Получалось неплохо. Гнусавый внутренний голос тут же напомнил, что обычно женская привлекательность прямо пропорциональна количеству выпитого, и вообще, в этом месте надо соблюдать крайнюю бдительность и осторожность. Содос поспешно отвернулся.

     -Добро пожаловать в мое логово! - Мария сделала рукой широкий приглашающий жест, в конце которого пустая бутылка выскользнула у нее из пальцев и скрылась в листве, - Ой! Ну и ладно, в общем, чувствуйте себя как дома.

     Придерживаясь для верности за заборчик, Содос подошел к ближайшему вагончику. Ноздри щекотали чуждые и непривычные запахи инопланетного леса, которым не удавалось подобрать какие-то земные аналоги, чтобы потом описать эти ощущения постороннему человеку. Дополняющее их шумовое сопровождение из писков, криков и цоканья, доносящихся со всех сторон, заставляло его чувствовать себя крайне неуютно. Он торопливо поднялся по ступенькам и нырнул внутрь, чуть не прижав дверью идущую, пошатываясь, следом за ним Марию.

     -Эй! Полегче! - наигранно возмутилась она, протискиваясь мимо Содоса, - это, в конце концов, мой дом!

     Захлопнувшаяся дверь оставила джунгли снаружи. Запахи, правда, никуда не делись, только немного растворились в других, простых и понятных запахах человеческого жилища, среди которых доминировало воспоминание о чем-то подгоревшем.

     -Вот так мы тут и живем, - пояснила девушка, включая настольную лампу.

     Содос огляделся. Все внутреннее пространство вагончика описывалось тремя словами: Стол, Шкаф, Кровать. На узком пятачке между ними, словно застигнутый врасплох на месте преступления, застыл одинокий стул.

     Мария поспешно набросила клетчатое покрывало на измятую постель, спрятав под него разбросанную одежду, затолкала стул в щель за шкафом и в задумчивости уставилась на заваленный стол. Чувствовалось, что она не прочь размашистым жестом смахнуть все с него на пол, идя, так сказать, на любые жертвы ради дорогого гостя. Проблема состояла в остром дефиците свободного места, чтобы хоть немного передислоцировать хлам. Не сваливать же барахло себе под ноги.

     Вздохнув, девушка уперлась руками в громоздящуюся на столе кучу блокнотов, карандашей, каких-то веток и пустых стаканчиков из-под кофе и немного потеснила ее, освободив кусочек поверхности с тарелку размером. Из шкафа на свет появились удивительно неуместные в данном интерьере два бокала.

     -Предисловие какое-нибудь нужно? - спросил Содос, доставая из кармана бутылку.

     -К черту!

     Звонко чпокнув, пробка отправилась в коробку с мусором.

     -Первое время все это воспринимается как игра, как увлекательное приключение, - Мария помогала себе, в такт словам помахивая рукой с долькой лимона, - новые миры, фантастические, невероятные формы жизни, азарт первопроходцев и все тому подобное. Энтузиазма столько, что им можно аэростаты заполнять, вот только продукт это, увы, скоропортящийся и летучий. Одни просто уходят, другие умудряются трансформировать свое юношеское увлечение в весьма прибыльное предприятие, а у некоторых оно сублимируется в служение чистой идее. Как, скажем, у меня.

     -Какой еще идее? - Содос честно старался следить за несколько путаным ходом мыслей своей собеседницы, но ее разрумянившееся от вина лицо и обнаженные руки постоянно его отвлекали.

     -Науке. Чистой науке. Сбор и систематизация фактов, поиски закономерностей, аналогий, попытки найти хоть какие-то объяснения вещам, которые всем нам, воспитанным на земной биологии, кажутся абсурдными. Поиски жемчужин в куче навоза - вот что это такое. На одном энтузиазме тут далеко не уедешь, здесь нужен фанатизм. Чуть позже ты понимаешь, что и этого недостаточно, поскольку без финансирования у тебя не будет даже блокнота, чтобы записать свое эпохальное открытие, случись тебе его совершить.

     -Да уж. Увы, но без денег в нашем мире - никуда! Научный факт.

     -Как говорится, идеи приходят и уходят, а кушать хочется всегда. И тут иллюзии начинают рушиться. Целый поток разочарований и неизбежная фрустрация.

     -Разочарований в чем?

     -Не в чем, а в ком. В людях. В тех самых людях, что окружали тебя несколько последних лет, бок о бок с которыми ты прошел через джунгли и пустыни, которым ты безраздельно доверял и которых, как тебе казалось, ты знаешь как самого себя, - Мария отпила из бокала и закинула лимон в рот, - беда в том, что есть большая разница между наукой как таковой и реальными персоналиями, которые ее олицетворяют. С религией такая же ерунда - в книжках все пишут правильно, а на практике оказывается, что священнослужители - тоже люди, из плоти и крови со всеми вытекающими.

     -Ну, наука, на мой взгляд, тоже своего рода религия. Роскошные храмы, щедрые жертвы на ее алтарь, гонения на всех, кто перечит каноническим текстам... - найди десять отличий, что называется.

     -Тоже верно, впрочем, убежденным идеалистам везде и во все времена приходилось нелегко.

     -Какие же испытания судьба уготовила Вам?

     -Ну, поначалу все складывалось вполне пристойно: университет, аспирантура, постоянные экспедиции, сбор материалов для диссертации, благо открытия в то время сыпались в таком количестве, что хоть лопатой загребай. Но в тот самый момент, когда мне казалось, что все отлично, что достаточно собрать еще немного данных, аккуратно обработать их и мы, возможно, совершим прорыв в ксенобиологии, все громче начали звучать уже знакомые слова (скорей всего, они звучали и раньше, только я, ослепленная и оглушенная своим исследовательским запалом, не обращала на них внимания).

     -Что за слова? - подтолкнул разговор Содос, увидев, что взгляд Марии устремился куда-то вдаль, в глубины воспоминаний.

     -'Финансирование', будь оно проклято, 'диссертация' (но уже не моя), 'собственная лаборатория' (странным образом тоже не моя) и им подобные. В общем, падение с небес оказалось крайне болезненным. Я на полном ходу влетела в забор из такого огромного числа хозяйственных и бюрократических вопросов, что заниматься собственно исследованиями стало просто некогда.

     -И как же Вы поступили?

     -Плюнула на все и отправилась в очередную экспедицию. На Мохарру. Простым ассистентом.

     -Почему так?

     -Так получается, что рядовые лаборанты оказываются ближе к реальным открытиям, к 'живой' науке, чем сидящие в заваленных бумагами кабинетах доктора и академики. Платят за работу здесь исправно, и никакой нервотрепки. Начальство далеко, все, что от тебя требуется, это регулярно готовить и отсылать отчеты, которые, как мне кажется, никто и не читает. При этом можно сколько угодно заниматься собственными изысканиями за казенный счет и на казенном оборудовании. Исследовательский рай, короче говоря.

     -Если дела шли так замечательно, как Вы говорите, то почему же все разбежались?

     -Все то же самое. Отсутствие достаточного финансирования. Планет пооткрывали тучу, научных станций нагородили чуть ли не на каждой, а денег-то больше не стало. Если через пару лет работы станция не приносит результата, сулящего реальную материальную выгоду, то спонсоры быстро теряют к этому проекту интерес и прикрывают денежный краник. Знали бы Вы, как же я ненавижу эти пляски перед ними! Солидные, взрослые люди напоминают бездомных собачек, прыгающих на задних лапках, выпрашивая еще один кусочек колбасы. Я так не умею, и потому я все еще здесь.

     -Что, снова на голом энтузиазме? Как в старые добрые времена?

     -Нет, почему же, небольшие спонсорские вливания еще остались. Поскольку я осталась одна, то все они мне одной и достаются - получается неплохо. Хватает даже на то, чтобы каждый месяц отсылать понемногу моей маме, - Мария показала на висящую на стене фотографию в рамке, - она до сих пор искренне верит, что я руковожу здесь целым отрядом аспирантов.

     От Содоса не ускользнуло, как при упоминании о матери на лбу девушки пролегла озабоченная складка.

     -А что с Вашей мамой? - поинтересовался он, - с ней что-то не в порядке?

     -О нет! Для своего возраста она чувствует себя прекрасно! Просто... - Мария замялась, - просто как-то нехорошо получается.

     -Кто умножает знание, тот умножает скорбь, - многозначительно изрек Содос, - быть может, ей лучше и впредь оставаться в счастливом неведении?

     -Ваша правда!

     -Что же Вас удерживает тут, на Мохарре?

     -Сама не знаю, - Мария поскребла кончик носа, - возможно, хайенны. Удивительные существа! По всем классическим земным теориям, они совершенно нежизнеспособны и давным-давно должны были вымереть, но нет! Живут и прекрасно себя чувствуют. Изучая их, я неоднократно ловила себя на мысли, что, создавая этих животных, Природа накурилась Костылевых самокруток и щедро залила это дело Бочаровым пойлом. Целый ряд их особенностей оказались просто выше моего понимания! Чего стоит один только их трансформируемый скелет! Если бы кто-то решил поместить его в зоологический музей, то ему пришлось бы сделать не менее шести экземпляров, которые выглядели бы как скелеты совершенно разных зверей. А их социальная система! Фантастика! То есть, я даже не могу объяснить, как она устроена, поскольку абсолютно ее не понимаю, но знаю, что она существует и, при этом, чертовски сложна.

     Огонь, вспыхнувший в глазах девушки, когда она рассказывала о своем любимом деле, сделал ее похожей на маленького ребенка, который впервые в жизни побывал в цирке, и теперь силится поделиться с окружающими переполняющими его впечатлениями, что бурлят в душе, рвутся на свободу, напирая друг на друга, путаются, вязнут и застревают в крайне ограниченном словарном запасе.

     -И Вы их совсем не боитесь?

     -Кого, хайенн? Да что Вы! Это самые безобидные существа на свете! Убежденные вегетарианцы!

     -После сегодняшних событий я бы не стал утверждать это столь безапелляционно.

     -Ах, да... - Мария запнулась, - но я ведь уже объясняла Вам, в чем дело.

     -Объясняли, - кивнул Содос, - я только хотел бы еще немного прояснить причины существующего конфликта между людьми и животными. Он же не вчера разгорелся, верно? С другой стороны, мне почему-то кажется, что года два-три назад ситуация не была столь напряженной. Я прав?

     -Все так. В первые годы освоения мохаррских оазисов с местной фауной сталкивались только ученые. Фермеры спокойно возделывали свои поля, не зная никаких проблем. Веселье началось позже.

     -Что изменилось? - Содосу приходилось подталкивать беседу, поскольку Мария то и дело умолкала. Чувствовалось, что говорить на данную тему ей тяжело.

     -Полностью освоив окружающую полосу степи, люди стали расширять свои поля за счет лесов.

     -... в которых жили хайенны?

     -Да.

     -Почему же животные просто не ушли дальше в лес?

     -Дело в том, что оазис представляет собой очень сложную экосистему, в которой удивительным образом  переплетены пояса с совершенно разным составом флоры. По мере продвижения к его центру мы проходим пустыню, степь, смешанный лес и, наконец, тропические джунгли. Все это дробится на еще более мелкие пояски, буквально в несколько десятков метров шириной. Многие виды растений встречаются только в своем узком поясе и нигде более. Другие, как, скажем, пинусы, растут на довольно большой территории, но это, скорее, исключение, нежели правило.

     -Кажется, я начинаю понимать, - оживился Содос, - люди вырубили тот пояс леса, в котором обитали хайенны?

     -Не совсем так. Хайенны свободно перемещаются по всему оазису, но в истребленных поясах произрастали растения, составлявшие неотъемлемую часть их рациона.

     -Экие привереды!

     -Посмотрела бы я на Вас, лишись Вы полностью, например, витамина С, - зло огрызнулась Мария, - долго ли Вы протянете?

     -Не знаю, не пробовал, а что?

     -А то, что недолго. Есть такая замечательная болезнь - цинга, и лучше с ней близко не знакомиться. Хорошо, если только с зубами расстанетесь.

     -Хорошо, я все понял, но неужели набеги на огороды - это выход?

     -Как оказалось, да. Пути, по которым шла эволюция на Земле и на Мохарре различны, но законы химии и физики, как ни крути, едины для всех. Некоторые земные культуры смогли полностью или частично восполнить потерю.

     -А как же эта, как ее, 'апланетизация'? Хайенн она не беспокоит? Я даже под страхом смерти не смог бы съесть ни одной местной ягодки. Желужок буквально наизнанку выворачивается от одной только мысли об этом.

     -У животных не столь богатое воображение, и, потом, я думаю, Вы все же по-другому взглянули бы на ситуацию, окажись на их месте. Речь идет о выживании. Да, Вы правы, хайенны не в восторге от новой диеты, и, кроме того, жутко не любят выходить из-под покрова леса на открытые пространства, но для них это теперь, без преувеличения, вопрос жизни и смерти. И они идут на огороды.

     -Где же выход?

     -Ха! Выход! - Мария опрокинула в рот остатки вина, - а кто вас просил сюда входить!? Но нет! Человек - самое упрямое существо во Вселенной. Сначала заберется в темный сарай с разбросанными по полу граблями, а потом голосит, что его бьют.

     -Но расширять поля необходимо! Для фермеров это тоже вопрос выживания.

     -Не следовало вырубать весь лес. Если бы хоть местами оставляли нетронутые участки, то, возможно, этого хайеннам оказалось бы вполне достаточно.

     -Вы говорили им об этом?

     -Разумеется! Но меня никто не хотел слушать. Позже, после совершения первой ошибки, когда хайенны начали набрасываться на посадки, я предложила сделать несколько не огороженных полей, чтобы животные могли спокойно взять то, что им нужно и уйти. Пожертвовав этими клочками земли, удалось бы сохранить в целости все остальное.

     -И что, тоже без толку?

     -Абсолютно! Эти туполобые мужланы уже закусили удила, и готовы кровью (как чужой, так и своей собственной) залить эти драгоценные грядки, но не уступить ни пяди.

     -Выходит, война?

     -Для человечества не впервой развязывать кровавые и бессмысленные войны с Природой. Начали на Земле, где безжалостно истребили не одну сотню видов, теперь боевые действия переместились уже на другие планеты. Ничего не меняется. Ни-че-го. Один человек, возможно, и способен изредка чему-то научиться на своих ошибках, человечество в целом - никогда.

     -Какой же урок ожидает нас, по-вашему, на сей раз?

     -Я не знаю, - развела руками девушка, - даже в хорошо изученной земной биосфере невозможно предугадать последствия тех или иных необдуманных действий. Что уж говорить о чужом мире! Оазис может, например, полностью вымереть. Или все что растет в нем и вокруг него может неожиданно мутировать и стать смертельно ядовитым - последствия непредсказуемы.

     -Что же Вы будете делать?

     -То же, что и всегда: собирать информацию, наблюдать, анализировать.

     -И не предпринимать никаких активных действий?

     -А что я могу сделать против человеческого упрямства и глупости?

     -Против таких врагов бессильно любое оружие, это точно, - Содос покачал головой, - а Вы никогда не подумывали о том, чтобы тоже покинуть Мохарру, раз здесь Вы уже ничего не можете изменить?

     -Я постоянно думаю об этом, но осталось еще столько незаконченных дел! Столько начатых наблюдений!

     -Вы и теперь полагаете, что Вам удастся их закончить?

     -Я не знаю, - Мария поникла, сгорбившись на стуле, - теперь я уже ничего не знаю.

     -Не падайте духом! Вы и так сделали уже безумно много, мисс Оллани, - Содос ободряюще прикоснулся к ее руке, отчего девушка чуть вздрогнула, - должен сказать, что Вам тоже не занимать решительности и упрямства. Ради своих исследований Вы остались здесь одна, посреди дикого леса! Неужели Вам не страшно, и Вы совсем не боитесь?

     -Кого? Люди - единственное, чего здесь следует опасаться.

     -Для чего же Вам тогда дробовик под сиденьем?

     -Бочар наябедничал, - это прозвучало не столько как вопрос, сколько как констатация факта.

     -Ну, в общем-то, да, - признал Содос, - фермеры, кстати, больше опасаются как раз Вас. Они думают, что в приступе ярости Вы можете устроить им кровавую баню.

     -И поделом! - усмехнулась Мария, - пусть думают, хотя он, на самом деле, даже не заряжен.

     -Зачем же Вы все время таскаете с собой эту железяку? Вы все-таки кого-то боитесь?

     -Исследователям всегда рекомендуется иметь при себе оружие, повадки местных обитателей пока еще плохо изучены, - говоря это, девушка упорно избегала смотреть Содосу в глаза.

     -Как же Вы собираетесь защищаться от них незаряженным дробовиком? Вряд ли он их сильно впечатлит.

     -Не лезьте в это, Юра, - ее рука накрыла его ладонь, лежащую на столе, - не копайте дальше.

     Прикосновение длилось на неуловимое мгновение дольше, чем простой жест. Убрав руку, Мария снова опустила глаза.

     -В этих краях глубоко копать вредно для здоровья, - негромко сказала она, - я вот, например, вообще выбросила свою лопату от греха подальше.

     Повисла неловкая пауза.

     -Да что это мы все обо мне, да обо мне! - встрепенулась вдруг она и, схватив бутылку, разлила в бокалы остатки 'Рассвета', - расскажите теперь и Вы что-нибудь о себе. Только не надо мне больше свистеть про торговлю тракторами, ладно?

     -Как Вам будет угодно, - Содос отпил оранжевой отравы, - хотя начинал я именно с них самых.

     -Как же Вы дошли до жизни такой? - наигранная веселость Марии резко контрастировала с ее угрюмым настроением еще минуту назад. Она явно хотела поскорее забыть о предшествующем разговоре.

     -Где трактора, там и танки. Разница между продажей того и другого, конечно, огромная, но если у человека есть голова на плечах, то он справится. Я, во всяком случае, справился.

     -Вы и мирную технику налево пускали?

     -Нет, поначалу вся моя деятельность являлась исключительно легальной и пристойной. Я даже не подумывал о том, что могу заниматься чем-то иным или, скажем так, тем же самым, но по-иному. Просто делал свою работу. Аккуратно и терпеливо, постепенно поднимаясь по скользким ступенькам карьерной лестницы. Не знаю, чего мне не хватало, может быть, наглости, но двигался я медленно и особых лавров на этом поприще не снискал. Зато заработал репутацию честного и грамотного специалиста. Глупо, конечно, но я надеялся, что моя прилежность когда-нибудь будет замечена и оценена по достоинству. Глупо и наивно. Так в нашем мире дела, увы, не делаются. Практически во всех основных религиях добродетель вознаграждается исключительно после смерти человека. Иногда даже возникает подспудное желание ускорить процесс...

     Содос замолчал, глядя на покачивающийся жидкий огонь в своем бокале.

     -Что же случилось? - спросила девушка, - что привело Вас к такому резкому повороту?

     -Дуракам счастье, меня действительно заметили, правда, не совсем те люди, что я ожидал. Старые клиенты, я прежде с ними неоднократно пересекался, но даже и не подозревал, чем они занимаются, так сказать, в свободное от основной работы время. Мне предложили делать все то же самое, что и раньше, только по другую сторону закона. Риск, естественно, выше, но и вознаграждение соответствующее. А с профессиональной точки зрения для меня практически ничего не изменилось. Мой круг общения остался прежним: деньги, документы, люди и их подписи на этих документах.

     Содос опрокинул бокал в рот,

     -Я всегда оставался лишь маленьким винтиком в чужих машинах, а винтику без большой разницы, что это за машина. Он должен добросовестно выполнять свою работу и не задавать вопросов. Чем ты мельче, тем меньше с тебя спрос, но и крутиться приходится быстрее. Где-то наверху, наверное, сидит огромный гаечный ключ, которому достаточно шевельнуть мизинцем, чтобы в движение пришли сотни и тысячи людей, а мне вот приходится носиться, высунув язык, по разным захолустьям. Если везде успеваешь, то все о'кей, если будешь заедать - рано или поздно открутят голову.

     -Фигурально выражаясь?

     -Фигурально - это раньше, с тракторами, теперь все по-взрослому.

     -И Вы никогда не жалели, что ввязались во все это?

     -Почему же? Я жалею об этом примерно половину своего времени. Зато в оставшуюся половину я вполне доволен жизнью. Не так уж и плохо, по-моему. Многие люди, занимаясь вполне безобидными вещами, сокрушаются о своей доле гораздо больше.

     -Забавно, - невесело усмехнулась Мария, - про себя я могу сказать точно то же самое.

     -Судя по Вашему рассказу, Вам тоже в какой-то момент не хватило нахальства, да?

     -В том числе и это.

     -Плыть по течению, отдавшись на волю обстоятельств, конечно, проще, чем переть против потока, но, провожая взглядом проплывающие мимо пейзажи, согласитесь, иногда чертовски хочется сделать какую-нибудь глупость!

     -Вы правы, хочется, - Мария подалась вперед, ее теплые пальцы вновь накрыли руку Содоса и уже не торопились уходить, - чертовски!

     Он даже не успел сообразить, что думает по поводу сложившейся ситуации, поскольку в этот момент из внутреннего кармана его пиджака донеслась короткая пронзительная трель. От неожиданности девушка даже подпрыгнула.

     -Что это? - нахмурившись, спросила она, - страж Вашей нравственности?

     -Вроде того, - отозвался Содос, копаясь в кармане, - опять батарейка села, черт бы ее побрал!

     -У Вас что, костюм с кондиционером? - удивилась Мария?

     -А еще с разглаживанием и самоочисткой, - брякнул он, не подумав, и тут же прикусил язык, но было поздно.

     -Не так уж и плохо быть 'простым винтиком', приторговывающим ружьишками, как выясняется, - заметила она резко похолодевшим голосом, откинувшись на спинку стула и сложив руки на груди. Томный огонек, тлевший в глубине ее глаз, исчез без следа.

     Хрустальный карточный домик взаимопонимания, осторожно возводившийся их совместными усилиями в течение последнего получаса, рухнул в одну секунду. Содос почти слышал звон бьющегося стекла.

     -Да так, купил по случаю. Он не новый, - принялся оправдываться он, хотя понимал, что это бесполезно.

     -Ого! Время-то как летит сегодня, - заметила Мария, демонстративно бросив взгляд на часы, - как бы Вам не заплутать в темноте.

     -Надеюсь, машина найдет обратную дорогу.

     -Вы доверяете этой ржавой развалюхе!? Зря! Полагайтесь лучше на свои силы.

     -Тогда я, пожалуй, пойду, пока не свалился совсем.

     -Дверь сами найдете?

     -Думаю, да, - Содос поднялся с кровати, на которой сидел, и, чувствуя, как окружающий мир и вправду малость поплыл перед глазами, заковылял к выходу.

     Спрыгнув с крыльца, он, загребая ногами мокрую от вечерней росы траву, подошел к своей машине. Но в тот момент, когда Содос уже взялся за ручку двери, Мария неожиданно окликнула его.

     -Господин Содос!

     -Что? - обернулся он.

     -Я хотела бы Вас кое с кем познакомить!

     Девушка стояла в дверях, держась рукой за косяк. Только сейчас Содос понял, насколько она пьяна. Ее шатало из стороны в сторону, точно влаг на ветру. Запнувшись на ступеньках, она буквально пролетела расстояние до заборчика и остановилась, обхватив деревянный столб.

     -С кем еще познакомить?

     -Один момент, - в ее левой руке что-то блеснуло.

     -Что это? - в душе Содоса шевельнулось нехорошее предчувствие, но он не обратил на него внимания.

     -Это? - Мария уставилась на зажатый в кулаке продолговатый металлический предмет толщиной с карандаш, - ах, это! Манок.

     -Какой еще манок?

     -Я Вам сейчас покажу, - она вскинула руку ко рту.

     Содос ничего не услышал, но его зубы тут же отозвались резкой болью. Ультразвук! Но кого она хочет им приманить?...

     Ответ последовал незамедлительно. Лес отозвался целым залпом визга и клекота. Окружающая темнота всколыхнулась, ожила и зашевелилась, выпуская в круг света, падающего от висящего над крыльцом фонаря, текучие серые тени.

     Хайенны двигались столь стремительно, что глаз выхватывал лишь отдельные фазы их перемещений, когда та или иная особь на мгновение застывала на месте. Несмотря на свою быстроту, они не издавали ни малейшего звука - ни топота лап, ни шелеста травы. Все крики и шум неслись только из леса. Серая волна обогнула домик, покружилась вокруг опирающейся на столб Марии и потекла дальше, постепенно сжимая кольцо вокруг Содоса и его автомобиля.

     -Познакомьтесь с моими друзьями! - крикнула девушка, - ребята, смотрите, это Юра Содос! Поздоровайтесь с ним!

     Опомнившись, он рванул дверцу и прыгнул в кабину, давясь уже знакомым приступом тошноты. По капоту громко шарахнули чьи-то когти, машина покачнулась, когда живая стена сомкнулась вокруг, на миг полностью накрыв ее. Содос ударил по красной кнопке под рулем и дернул за рычажок, включающий фары. Два луча белого света прорезали шевелящуюся ночную черноту.

     Поляна была пуста. Это казалось невозможным, но, насколько он мог видеть, вокруг не наблюдалось ни единой живой души, хотя только что десятки хайенн буквально обтекали его машину сплошным потоком.

     Облегчение, впрочем, было недолгим, так как, мигнув пару раз, свет погас, и Содос оказался в кромешной темноте. Он несколько раз для проверки ткнул в кнопку, убедившись в том, что злосчастный контакт, о котором предупреждал его аэродромный техник, вновь отправился погулять.

     -Вот влип, так влип! - чертыхнулся он и через боковое стекло посмотрел на Марию. Та по-прежнему стояла у столба и, как показалось Содосу, улыбалась.

     Он не мог сказать с уверенностью, но казалось, что тьма на границе светового пятна, освещаемго лампой над крыльцом вагончика, продолжает колыхаться и мерцать. Проблема состояла том, что его машина находилась примерно в десятке метров от границы светового круга. Выбор у него был небогатый: либо выходить наружу и пинать правый борт, либо дожидаться рассвета прямо в машине.

     Немного поразмыслив, Содос пришел к выводу, что вряд ли Мария всерьез вознамерилась отдать его своим питомцам на растерзание, а просто хочет его проучить. Но даже если так, кто может гарантировать, что она полностью контролирует ситуацию.

     Несмотря на то, что его переполняла злость и на мисс Оллани и на самого себя, Содосу все же не хотелось выставляться перед девушкой трусом. Он еще раз нажал кнопку с тем же результатом. Похоже, что придется вылезать.

     Проклиная все на свете, он кое-как перебрался на правое сиденье и, собравшись с духом, приоткрыл дверь. В лицо ему пахнуло душным влажным воздухом, пропитанным чужеземными ароматами, среди которых отчетливо выделялся уже знакомый ему кисло-металлический запах серых тварей. Со всех сторон доносилось огромное количество отдельных звуков от шорохов и стрекота до писка и  повизгиваний, которые сливались в равномерный глухой шум, напоминающий тяжелое дыхание. Дыхание чужого леса.

     Содос вылез из машины и чуть ли не на цыпочках прокрался к нужному месту. Пока что все складывалось удачно. Он занес ногу для удара и уже начал движение, как вдруг перед самым своим лицом обнаружил мохнатую морду с огромными блестящими глазами, в которых отражались звезды.

     От неожиданности он вскрикнул. Оставленная без присмотра нога, продолжая двигаться по инерции, ударилась об машину. На мгновение вспыхнул и снова погас свет, очертив контуры забравшейся на капот хайенны. Содос потерял равновесие и завалился на спину. Жуткая морда не отстала ни на миллиметр, зависнув прямо над ним. Неторопливо, одна за другой, неестественно тонкие лапы отцепились от машины и переместились на землю рядом с ним, отчего тварь стала напоминать портальный кран, изготовившийся ухватить Содоса, словно очередной контейнер. В ноздри ударил необычно сильный и непонятным образом пульсирующий запах металла. Совершенно некстати Содос вспомнил, как Мария что-то говорила о том, как эти животные общаются при помощи обоняния. Выпитые бокалы 'Оранжевого рассвета' настойчиво запросились на волю.

     -Сгинь! - рявкнул Содос и, перекатившись на живот, попытался взять низкий старт, но ботинки заскользили по мокрой от росы траве, и он снова рухнул на землю.

     Что-то коснулось его спины, и у своего левого уха он почувствовал теплое сопение. Этого желудок не выдержал.

     'Регулярное промывание уже входит у меня в привычку', - рассеянно подумал Содос и, отказавшись от дальнейших попыток подняться, отплевываясь, снова покатился по траве, чувствуя, что пиджак, будь он неладен, уже промок насквозь. Ноги наткнулись на колесо. Резко подтянувшись, он вскочил и прижался спиной к машине.

     Большеглазая морда и не думала отставать, причем одна из лап хайенны, растянувшись метра на два, еще продолжала цепляться за землю в том месте, где Содос упал вначале. Словно в замедленной съемке он следил за тем, как она поднялась из травы и будто заскользила по воздуху к своей хозяйке. На его глазах она укоротилась в несколько раз. Бугорки суставов ползли друг к другу и, встретившись, сливались в один, только чуть крупнее. Прошло меньше секунды, а хайенна уже сидела перед ним на задних лапах, удивительно напоминая обычную земную собаку, только со взрослого человека ростом.

     -Это Гаркин, - услышал Содос голос смеющейся Марии, - самое любопытное существо во вселенной.. Не бойтесь его, он еще щенок, и он Вас не тронет.

     -Уберите его от меня! - крикнул он, к собственному ужасу обнаружив, что его ноги вдруг ослабели и вот-вот подкосятся.

     -Я не могу! Он даже своего воспитателя не слушается, не говоря уже обо мне.

     -Вот дерьмо! - констатировал Содос.

     Поскольку путь вперед оказался перекрыт, он оттолкнулся ногами и перекатился через багажник.

     Гаркин уже поджидал его там.

     Последующая безумная пляска вокруг машины теперь, наверное, до самой смерти будет являться Содосу в самых кошмарных снах, заставляя вскакивать на постели и отмахиваться руками от призрачных пушистых чудовищ. Гаркин скакал, казалось, со всех сторон сразу, всегда оказываясь именно там, куда Содос намеревался броситься, и неизменно исчезая, когда он пытался его пнуть или ударить. Гамму чувств, которые он при этом испытывал, невозможно описать даже приблизительно.

     Представьте себе свой самый жуткий кошмар, то, чего Вы боитесь больше всего на свете. Змей, пауков, стоматологов или еще что. Ту вещь, то существо, от одного упоминания о котором Вам становится дурно. Слепите из этого большой скачущий ком и запритесь с ним в маленькой темной кладовой. Добавьте к этому бунтующее пищеварение, порывающееся вытолкнуть наружу уже и сам желудок, и чувство того, что Ваш заходящийся в панике спинной мозг почти полностью утратил контроль над телом. Представили? А теперь еще приправьте блюдо скользкой травой под ногами, промокшей насквозь одеждой и вымазанными в грязи руками и ногами, ибо без этих приятных мелочей картина будет неполной.

     На заднем плане Содос слышал громкий, полубезумный хохот Марии. Она уже не могла ничего с собой поделать и полностью отдалась во власть приступа истерического веселья.

     Крошечный кусочек разума Содоса, тот, что еще не успел ослепнуть и оглохнуть от страха и паники, неожиданно осознал, что Гаркин с ним играет. Всего-навсего играет, предлагая побегать и попрыгать с ним за компанию. Почему бы и нет, в конце концов, но вот все инстинкты и рефлексы человеческого тела не хотели ничего слушать, заставляя конечности судорожно дергаться в бесплодных попытках убежать от ожившего мохнатого ужаса.

     Наконец, полностью выбившись из сил, Содос упал на землю, привалившись спиной к борту машины. Несмотря на все старания, ему так и не удалось пробиться к тому месту, куда ее следовало пнуть. Сердце бешено колотилось в груди, горло превратилось в кузнечный горн, через который меха легких прокачивали раскаленный воздух. Но сквозь застилающие глаза красные круги и перекосившиеся, повиснув на одной дужке, очки он по-прежнему видел перед собой внимательно изучающую его морду Гаркина. Даже если бы тот решил сейчас откусить Содосу голову, от изнеможения он не смог бы пошевелить и пальцем.

     Мария также выбилась из сил и уже просто не могла смеяться дальше. Она сползла вниз по столбу и теперь стояла возле него на коленях, время от времени вздрагивая и всхлипывая. Одной рукой она держалась за живот, а другой утирала катящиеся по щекам слезы.

     -Чего тебе от меня надо? - просипел Содос, обращаясь к застывшей перед ним глазастой физиономии, - оставь меня в покое, черт подери!

     Гаркин подался вперед и коснулся щеки Содоса своим теплым влажным носом.

     В тот же миг какая-то темная тень промелькнула у него над головой, одновременно с этим в его уши словно вогнали по плотному кому ваты. Лицо обдало порывом ветра, пропитанного резким, громким запахом, который казался более четким, более основательным, нежели у щенка. Спиной Содос почувствовал, как под обрушившимся на нее весом вздрогнула и тяжело осела его машина, но ее рессоры не издали ни звука, хотя обычно выли и скрежетали на каждой кочке. Только Гаркин жалобно пискнул и тут же исчез. На плечи Содоса упало несколько травинок, и тут же машина за его спиной почти подпрыгнула, освободившись от груза. Ярко вспыхнули ожившие фары.

     Спустя мгновение слух вернулся к нему. Он слышал, как волна шума прокатилась по краю леса и растворилась в его глубине. Наступила непривычная тишина, нарушаемая лишь старческим поскрипыванием распрямляющихся пружин.

     -Что это было? - бесцветным голосом спросил Содос, машинально поправив очки и стряхивая траву с перепачканного пиджака.

     -Это... его... воспитатель, - тяжело дыша, ответила Мария, - отправился устраивать взбучку своему подопечному. Потрясающе! Вы Гаркину понравились!

     -Замечательно.

     -Вы были такой... такой... неотразимый! Просто изумительно! Я на такое не способна.

     -Спасибо за комплимент. Что дальше? Он теперь съест меня при следующей встрече?

     -Не знаю, - она пожала плечами, - со мной ничего такого не случалось. Теперь Вы сами с ним разбирайтесь.

     -О. Я в восторге.

     -Это стоит запечатлеть, - девушка порылась в карманах и извлекла оттуда маленький фотоаппарат, - улыбочку!

     Содос знал, что это неправильно. Знал, что нельзя позволять ей сфотографировать себя, но все равно ничего не мог сделать. У него даже не нашлось сил, чтобы поднять руку и хоть как-то загородиться.

     Ослепительно полыхнула вспышка.

     -Не надо! - пробормотал Содос, пытаясь пошевелиться.

     -Почему же? Вы отлично смотритесь! - она сделала еще один снимок.

     Наконец, ему удалось дотянуться до дверной ручки и открыть машину. Цепляясь руками, Содос буквально втащил свое желеобразное тело в кабину.

     -Спокойной ночи! Приезжайте еще! - крикнула Мария, и сама же засмеялась, - Гаркин будет Вас ждать!

     -Да идите Вы! - буркнул Содос и захлопнул дверь.

     Прыгая по корням на обратном пути, он сквозь зубы цедил все известные ему ругательства. Когда их запас иссяк, он принялся изобретать новые, стараясь ничего и никого не упустить. Особенно щедро он одаривал ими самого себя.

     Понятно, конечно, что совместное распитие крепких напитков способствует получению ценной информации, но вот не стоило заниматься эти два дня подряд. Практики маловато. Да и что такого важного он в результате узнал? Ничего! Ровным счетом ничего такого, что могло бы пригодиться. Проклятье, не стоило вообще сюда соваться!

     Вернувшись в номер, Содос в сердцах сорвал с себя треклятый пиджак и зашвырнул его в дальний угол. Он твердо решил, что завтра же утром закажет вертолет до столицы. Больше здесь делать было нечего.

     Кое-как отмыв грязь, он рухнул на кровать и сразу провалился в тяжелый, беспокойный сон.

     После того, как дребезг машины затих вдали, Мария еще немного посидела на сырой земле, прислонившись к столбу, затем со вздохом поднялась и побрела в свой домик. Она чувствовала себя опустошенной. Действие выпитого алкоголя прошло и накатило тяжелое сожаление о содеянном.

     Зачем она пила? Из раза в раз убеждаясь, что мимолетное опьянение ничего, в сущности, не изменит, а только добавит головной боли наутро, она, тем не менее, снова поддалась этой иллюзии. Неужели она становится алкоголичкой!?

     Плюхнувшись на жалобно пискнувшую кровать, она бессмысленным взглядом уставилась на пустые бокалы. 'Рассвет' здорово давал по мозгам, но его действие, подобно шампанскому, отличалось краткосрочностью. Хмель улетучился, оставив после себя лишь сожаление о бессмысленно потраченных деньгах и бесцельно потерянном времени.

     Зачем она связалась с этим Содосом? Следовало сразу, еще там, на огороде, послать его к чертовой матери, врезать по шее лопатой, если понадобится, и дело с концом! Но нет, ей снова захотелось обмануться! И ради чего, спрашивается? Ведь не сегодня-завтра он улетит навсегда, оставив после себя лишь еще одно, душевное похмелье.

     Мало, что ли, других проблем, в самом деле!?

     И почему вдруг она на него так взъелась? Подумаешь, дорогой костюм! Что с того? Зависть? Подумаешь, пиджак с холодильником! Разве это главное? По одежке, как говорится, встречают...

     Испугалась грехопадения? Вовремя решила остановиться? Тогда надо еще сунуть два пальца в рот для полного очищения и души и тела. А то что получается, душу уберегла, а плоть страдать должна?

     Дура! Дура истеричная!

     Мария рассеянно поскребла голову, ощутив пальцами набившийся в волосы песок.

     ...вдобавок еще и немытая! Тоже мне, секс-бомба нашлась! Кому она такая нужна, моющаяся раз в неделю, ковшиком поливая себя подогретой водой из большой помятой кастрюли! Кем она себя возомнила? Новой Золушкой? Безнадежный случай.

     Вот чего она, выходит, испугалась. Пропасти, разделяющей ее, чумазую и всеми забытую, и его, элегантного и успешного. Не осмелилась перешагнуть ее сама и не поверила, что на это способны другие. Или просто не захотела, чтобы он вдруг это сделал?

     Тьфу, напасть! Да на кой ляд она ему сдалась! При таких деньгах он может позволить себе содержать дюжину красавиц, ни в чем ни себе ни им не отказывая! Он ее, небось, даже и не воспринял как женщину, в этаком-то наряде. Размечталась тут, видите ли, симпатичный мужчина в гости пожаловал! Дура, однозначно! Это надо же было так упиться!

     Вспомнив про фотоаппарат, Мария достала его из кармана и вывела на экранчик последний снимок. Крошечное изображение плыло и двоилось перед глазами.

     -Да-а, - протянула она, - в таком масштабе кто угодно симпатичным покажется.

     Она пододвинула к себе рабочий монитор и включила его. На большом экране все выглядело гораздо лучше. Топорщащиеся черные перья мокрых волос, чудом удержавшиеся на кончике носа забрызганные очки, облепленный лиловатой травой пиджак - рядом с таким роскошным джентльменом сама Мария смотрелась бы вполне пристойно, да. Вот только нужна ли ему такая леди?

     Хм, о самом главном-то она и забыла.

     Кольца на пальце у Содоса она не заметила (это, понятно, ни о чем еще не говорит), а спросить не догадалась. А если бы и догадалась, то не решилась бы.

     Пальцы сами собой потянулись к клавиатуре. Черт! Ведь уже решила забыть о нем, куда ее несет!?

     Буквы плясали и путались перед глазами, но Мария, уже собаку съевшая на этом деле, знала, что если смотреть на экран одним глазом, то все будет о'кей.

     -Не в службу, а в дружбу, Робби, - бормотала она, щурясь и ловя пальцами уворачивающиеся от них клавиши, - хватит сидеть на своих базах данных как собака на сене. Просвети лучше меня грешную, вот об этом господине. Стоит ли мне принять его приглашение поужинать в шикарном ресторане?

     Чуть поразмыслив, она выбрала из двух имевшихся в ее распоряжении фотографий ту, что показалась ей более удачной, и приложила ее к письму.

     -Нет, так нет, - указательный палец застыл над кнопкой отправки, - а если да, то... тогда тоже нет.

     Письмо отправилось в путь.

     Глубокой ночью, когда Мария давно уже спала, свернувшись калачиком на своей продавленной кушетке, на мониторе вспыхнуло сообщение о пришедшем ответе. Темноту убогого вагончика озарили красноватые отсветы ритмично вспыхивающего заголовка 'Срочно!'.

     Порывы еще не успевшего раскалиться утреннего ветра тихонько шуршали песчинками, разглаживая два свеженасыпанных холмика. Обогнув воткнутые в землю лопаты, струйки песка мгновение кружились вокруг ног в тяжелых потертых ботинках и убегали прочь, в пустыню.

     'Уже завтра ничто здесь не будет напоминать об этих могилах, - подумал Густав, - Мохарра заберет очередную принесенную ей жертву и не оставит ни следа. Рано или поздно она заберет и всех нас. Весь поселок. Этого не избежать, как ни старайся. Постоянное откапывание домов и очистка улочек от нанесенного ветром песка напоминает откачивание воды из трюма получившего пробоину судна. Пока скорость откачки и скорость поступления воды, а, точнее, песка, равны, но с каждым потерянным человеком соотношение сил будет меняться не в нашу пользу. Уже два года в поселке не рождалось детей, и никто с Большой Земли не прилетал сюда жить и работать. Только бежали, как крысы с тонущего корабля. Обреченного, год за годом все глубже погружающегося в текучий желтый песок смертельно раненого корабля.

     Те, кто оставался, из последних сил цеплялись за спасательный плотик Надежды. Временами казалось, что это единственная опора, удерживающая на плаву их рассудок.

     И горе тому, кто попытается их этой Надежды лишить'.

     Густав обернулся к фермерам, обнимая одной рукой вздрагивающую на его плече Аню.

     -Вчера мы потеряли двух наших ребят, двух верных товарищей, двух бойцов, - заговорил он, - сегодня мы за них отомстим. Сегодня мы дадим бой на наших условиях!

     Толпа одобрительно загудела.

     -Нам неоткуда ждать помощи. Властям на нас наплевать! Жирным чиновникам, заседающим в отполированных их задами дорогих креслах до нас нет никакого дела! Никто не будет решать за нас наши проблемы, - Густав перевел дух и продолжил, - и, поскольку закон отвернулся от нас, то мы вправе далее действовать по собственному усмотрению, так, как сочтем нужным. Вы готовы идти до конца?

     -Да! - отозвались полтора десятка голосов.

     -Вы готовы на все ради защиты своего будущего, ради того, чтобы оно у вас было?

     -Да!!!

     -Вы готовы встретить свой страх лицом к лицу и сразиться с ним?

     -Да!!!

     -Вы готовы победить!?

     -ДА!!! - в едином порыве в воздух взметнулись сжатые в кулаки мозолистые, обветренные руки, - ДА!!!

     Сегодняшнее пробуждение Содоса удивительным образом копировало пробуждение вчерашнее. Он снова ничком лежал на кровати, скинув одеяло на пол и зарывшись лицом в подушку. И с улицы снова доносился рык прогреваемых моторов.

     -Де жа вю, - промычал он и открыл один глаз.

     Ан нет! При ближайшем рассмотрении, а точнее, при взгляде на часы, обнаружились некоторые отличия. Сегодня он свой завтрак благополучно проспал. Устыдившись собственной расхлябанности, Содос вскочил с кровати и потрусил в ванную. Возможно, Бочар оставил ему хоть немного вкусненького.

     Спустившись в бар, помимо Бочара, который, к счастью, не обманул его ожиданий, Содос обнаружил в помещении еще целый отряд фермеров, оживленно что-то обсуждавших. Отступившее, было, чувство де жа вю, накатило с новой силой.

     -Что-то случилось? - спросил он бармена, терзаемый неприятными подозрениями.

     -Пока еще нет.

     -Что значит 'Пока еще'? - недоуменно нахмурился Содос. Его вилка остановилась на полпути ко рту, - проблемы ожидаются с вечерним поездом? Вы опять что-то затеяли?

     -Проблемы? Надеюсь, нет, - Бочар оглядел зал и, убедившись, что он никому не нужен, присел на стул рядом с ним, - очень надеюсь.

     -Ну вот, только я домой засобирался... А ну, выкладывайте, что у вас тут творится!

     -Густав новый план придумал, - проворчал бармен, мотнув головой в сторону толпящихся мужчин, окруживших что-то объясняющего мэра, - по мне, так чистое безумие, но в наших краях здравомыслящих людей с каждым днем остается все меньше. Как вы думаете, если почти все этот план одобрили, то, быть может, все в порядке? Может, это я из обоймы выпал? Ведь норма - это то, что присуще большинству, а?

     -Хм, неплохо бы узнать, в чем состоит сей план.

     -Дешево и сердито: облить лес с вертолетов бензином и поджечь, а всех хайенн, что будут выбегать, спасаясь от огня - расстрелять.

     По раздающимся в лесу крикам зверей и птиц, при определенной сноровке, можно с неплохой точностью определить текущее время. Вот послышалось отрывистое щелканье снующих в траве рыжих четырехпалых ящериц, значит, взошедшее солнце заглянуло в зеленый колодец и осветило поляну. Свист и чириканье, просачивающиеся в данный момент сквозь приоткрытое окно вагончика, недвусмысленно говорили о том, что дело уже близилось к полудню.

     Мария замычала, закряхтела и, бормоча проклятия, села на кровати, спустив ноги на холодный пол. В эту минуту ее состояние описывалось всего двумя понятиями - головная боль и страшная жажда.

     Сунув ноги в кроссовки, она прошаркала к умывальнику и медленно, словно все происходило во сне, и неосторожное движение могло оборвать его, взяла свою треснутую чашку и сунула ее под кран. Другой рукой она включила чайник.

     -Доброе утро, Мохарра! - еле слышно прохрипела она, - я все еще здесь и, к сожалению, я все еще жива.

     Залпом осушив чашку, Мария наполнила ее снова и продолжила пить воду, но уже спокойней, наслаждаясь тем, как прохладная влага струится по горлу, впитываясь в иссушенное жаждой тело. Уже привычным движением она, не глядя, открыла дверцу шкафчика и нашарила на полке пузырек с таблетками. Раскалывающаяся голова настойчиво требовала болеутоляющего.

     Ее мысли с готовностью прыгнули в накатанную еще вечером колею.

     Что тут можно сказать? Повеселилась она вчера на славу! Сама набралась до скотского состояния, и кавалера в грязи вываляла. Молодец! Умница! Так держать! От поклонников отбоя не будет! Нет, действительно, зачем она вызвала хайенн? Чуть человека до инфаркта не довела. Единственного в округе человека, который разговаривал с ней как с нормальной. В русском языке, хоть он велик и могуч, пожалуй, не сыщется слова, чтобы охарактеризовать ее вчерашнюю выходку. Прямо припадок какой-то случился, честное слово!

     Подождав, когда чашка наполнится в третий раз, Мария закинула в рот пару таблеток и запила их несколькими глотками воды.

     Стоило бы, пожалуй, извиниться перед Содосом, хотя, наверное, этим уже ничего не исправишь. Девушка тяжело вздохнула. Она никогда, проклятье, в самом деле, никогда не доводила до практического воплощения свои благородные задумки. Все заканчивалось рассуждениями о том, что неплохо бы сделать то-то и то-то. Провести экскурсию по Институту для учеников соседской школы, наведаться в ксенопарк - проконсультировать персонал на предмет правильного обращения с инопланетными питомцами, позвонить бывшим одноклассникам и тому подобное. Ничего из перечисленного она так и не сделала. Так, понежится немного в теплых лучах мыслей о том, какое хорошее дело она надумала совершить, и бросит. Даже наступив на ногу незнакомому человеку, она будет собираться с духом, дабы извиниться перед ним ровно столько, чтобы он успел уйти. И перед Содосом она тоже не извинится. Духу не хватит.

     Тряпка, вот кто она такая. Тряпка и размазня!

     От бессильной злобы на саму себя даже защипало в глазах.

     Щелкнул закипевший чайник. Мария приготовила себе чашку крепкого кофе и облокотилась на стол, неспешно размешивая ложечкой сахар. Ее взгляд упал на все еще включенный монитор, где продолжал тревожно мигать красный заголовок.

     -Это что еще такое? - она подошла к терминалу, - Робби? С чего это ты вдруг обо мне вспомнил... ах да, вчера, точно, было дело. Черт, похоже, мне теперь еще и перед тобой в извинениях расшаркиваться придется.

     Ткнув пальцем в мигающий заголовок, она открыла письмо.

     К письму прилагалась фотография человека, но не та, что она отослала вчера. Это был не Юрий Содос, но вот глаза, уши, изгиб губ... Фото сопровождалось довольно объемистым текстом, первые строчки которого отличало обилие восклицательных знаков.

     Ощупью нашарив за спиной стул, Мария придвинула его и села, отставив кофе в сторону. Ее губы шевелились, проговаривая прочитанный текст. Буквы складывались в слова, слова в предложения, но заключенный в них смысл укладывался в мозгу с большим трудом. Появилось странное ощущение, будто в один-единственный миг окружающий мир стал... другим. Вагончик оказался неожиданно тесным, воздух душным, а одиночество пугающим. Она машинально отерла рукой выступивший на лбу пот. Память мгновенно начала выхватывать и швырять на сверкающий операционный стол ее недавние слова, жесты, поступки, которые теперь уже не казались такими уж невинными и безобидными. Бегать с зажженными бенгальскими огнями по пороховому погребу - это не безобидно, это глупо. Смертельно глупо.

     От внезапно раздавшегося звонка телефона Мария вздрогнула так сильно, что опрокинула чашку, расплескав кофе по столу.

     -Алло? - она закашлялась и повторила еще раз, - алло?

     -А, это ты, Густав, - слова буквально выскочили изо рта верхом на вздохе облегчения, - доброе утро!

     -Да, у меня все нормально, а у вас?...

     -Нет, а что?...

     -Хорошо, я сейчас подъеду...

     -Нет проблем, буду минут через десять.

     Она повесила трубку. Удивительно, но теперь перспектива оказаться среди людей, лица которых еще вчера вызывали у нее отвращение, странным образом казалась даже привлекательной. Они, в конце концов, всего лишь обыкновенные фермеры.

     Подобрав с пола свой рюкзак и прихватив пустую канистру из-под воды, Мария шагнула к выходу, но потом, будто вспомнив что-то, остановилась и вернулась к столу. Она выдвинула самый нижний ящик и, раскопав скопившийся в нем хлам,  вытащила запечатанную картонную коробку с патронами к дробовику. Немного поразмыслив, она бросила ее в рюкзак и выскочила на улицу.

     -Итак, джентльмены, - громко объявил Густав, переговорив с кем-то по телефону, - все все поняли? Всем все ясно?

     Ответом ему стало нестройное угуканье.

     -Отлично! Время минус десять минут, все по коням!

     Фермеры завозились, зашевелились и потянулись к выходу. Моторы взревели громче и, одна за другой, тяжелые машины стали выезжать с площади. В баре остались только несколько человек, в их числе сам Густав, Серж и Аня, немного подновившая свою боевую раскраску, но так и не сумевшая скрыть покрасневшие глаза. Содос подошел к ним.

     -Господин мэр?

     -О! Доброе утро, господин Содос!

     -У вас тут интересные события намечаются как я погляжу! Вот только меня беспокоит один вопрос, - он покосился на окно, за которым фермеры заводили моторы своих джипов, - как Вы намерены убедить меня в том, что Ваша затея не безумна?

     По лицу Густава скользнула тень раздражения. По всей видимости, сегодня ему уже неоднократно приходилось отбиваться от подобных нападок.

     -Мне казалось, что Вы уже закончили свои дела в наших краях, - мэр словно и не слышал вопроса, - Вы разве не заказывали вертолет на сегодняшнее утро?

     -Как видите, я пока еще здесь. Ну, Вы же знаете, как оно бывает - дела, дела... немного закрутился.

     -Так поторопитесь! Можете успеть до обеда.

     -Вообще-то я никуда не опаздываю, да и как я могу пропустить такое веселье. Вы точно знаете, что делаете?

     -Я как-то уже говорил Вам, господин Содос, чтобы Вы не совали нос в наши семейные дела, - Густав повернулся к нему всем корпусом и сложил руки на груди, - так вот, это как раз тот самый случай. У Вас свой бизнес, у нас - свой.

     -Мавр сделал свое дело - мавр может уходить? - приподнял бровь Содос, - с чего это Вас вдруг так в бутылку потянуло?.

     -Просто в последнее время развелось слишком много желающих поучить меня уму-разуму.

     -О! На сей счет не беспокойтесь, из меня советчик плохой. Я лишь удовлетворяю свое любопытство. Ответ на единственный вопрос - и я исчезну!

     -Что за вопрос?

     -Почему Вы уверены, что организация лесного пожара - лучший выход из ситуации?

     -А кто говорит о лесном пожаре?

     -Как же, в таком случае, Вы называете свою затею?

     -Выкуривание, - Густав вздохнул и как-то обмяк, отключив свои оборонительные системы, - Вы же видели, что вчера Куценов устроил?

     -Угу.

     -Пожара не будет. Местная древесина, даже высушенная, очень плохо горит. Зелень так и вовсе чуть ли не огнеупорная. Подвянет немного и все. Назавтра уже будет как новенькая, даже воспоминаний о пожаре не останется. Но огонь выгонит хайенн на открытое пространство, где их будут ждать наши пули. Всех мы, разумеется, не перестреляем, но, надеюсь, сможем нанести их популяции достаточно серьезный урон, чтобы некоторое время они не причиняли нам беспокойства. Я ответил на Ваш вопрос?

     -Вполне, но... - Содос задумчиво почесал щеку.

     -Что?

     -Как быть с доктором Оллани? Она-то, чай, не огнеупорная.

     -Пусть подрумянится немного! - подала вдруг голос Аня, - ей будет полезно, больно уж она бледная.

     -Аня! Прекрати! - рявкнул Густав.

     -Что думаю, то и говорю! - девушка вызывающе вздернула подбородок, - имею право!

     -Ха! 'Что думаю'! Если судить по тому, что ты говоришь, то у тебя вместо мозгов - компост!

     -А у тебя компост вместо сердца! - выкрикнула она, еле сдерживаясь, чтобы не разреветься, - и этот... тоже, - она ткнула пальцем в Содоса, - провел один теплый вечерок с этой лабораторной крысой и уже так о ней печется!

     -АНЯ!!!

     -Да чтоб вы все здесь сдохли вместе с вашими серыми отродьями! - пряча лицо, племянница мэра выбежала на улицу. Громко хлопнула входная дверь.

     Густав остался стоять, ссутулившись и глядя в пол.

     -Не принимайте ее слова близко к сердцу, - негромко заговорил он, - ей сейчас очень тяжело... они с Дэном...

     -Я понимаю, - кивнул Содос, - мне очень жаль.

     -А насчет Маши не волнуйтесь, я позвонил ей и попросил приехать в поселок, уточнить некоторые финансовые вопросы. Она будет здесь через пару минут.

     Вернувшись к своему столику, Содос начал торопливо собирать свой недоеденный завтрак на поднос.

     -Вы не будете есть? - удивился Бочар.

     -Буду, но не здесь.

     -Отнести вам завтрак в номер?

     -Нет, спасибо, я сам, - Содос взял поднос в руки, - посижу на террасе. Оттуда и вид лучше.

     -Но там же пекло! Вы настолько боитесь что-нибудь пропустить?!

     -Скорее наоборот, я убегаю от счастливой возможности в чем-то крайне интересном поучаствовать.

     -А что такое?

     -Сейчас сюда должна приехать мисс Оллани. Могут быть жертвы.

     -Ох! - Бочар обхватил руками голову, - надо срочно убрать всю посуду! А еще пилоты должны подойти за пропитанием на сегодня. Как все некстати!

     Он вскочил на ноги и бросился собирать со столов пустые тарелки и стаканы.

     -Вы же обещали за ней присмотреть, - укоризненно буркнул он, когда Содос проходил мимо, - куда же Вы убегаете?

     -Пусть Густав теперь за ней присматривает, он эту кашу заварил, ему и расхлебывать. Я уже сыт по горло, - Содос затопал вверх по лестнице.

     Мария остановила машину перед баром и заглушила двигатель. Она немного удивилась, обнаружив на стоянке за домом лишь один, покалеченный во вчерашнем инциденте джип. Какой смысл патрулировать поля днем? Хотя, возможно, ребята поехали в пустыню попрактиковаться в обращении с пулеметами.

     Подобрав с заднего сиденья пустую канистру, девушка спрыгнула на землю и повернулась, собираясь войти в бар, как вдруг встала как вкопанная. С глухим звоном канистра упала в пыль.

     На террасе, спрятавшись от солнца под выцветшим зонтиком, сидел Он.

     Правая рука сама собой потянулась под водительское сиденье. Но, когда пальцы коснулись холодной стали, Мария резко отдернула ее.

     'Я ничего не знаю. Я ничего не знаю, - настойчиво твердила она сама себе, - он простой торговец, посыльный, ничего особенного. Да, мне неловко за вчерашнее, но не более того. Иначе, если он догадается, что я в курсе, то мне конец. Надо вести себя естественно... знать бы только, что в сложившейся ситуации считать естественным!'

     Содос приподнял руку в приветственном жесте. Он не держал на Марию зла за ее вчерашние выходки и чувствовал лишь досаду от понимания того, какой шок ее сейчас ожидает, а он ничем ей не может помочь.

     Судорожно дернув рукой в ответ, и старательно пытаясь улыбнуться, девушка юркнула в бар.

     -А, мисс Оллани! - громко приветствовал ее Густав, - добрый день!

     -Если Вы по поводу моих долгов, то я их сейчас оплачу.

     -Каких долгов? - на лице мэра отразилось недоумение.

     -Я вчера брала в долг бутылку 'Оранжевого рассвета', - пояснила Мария, - я ее сейчас оплачу. Я всегда возвращаю свои долги, не беспокойтесь.

     -О! Прошу прощения, я немного зарапортовался, - Густав облегченно засмеялся и пустился в витиеватые объяснения, - это я виноват, совсем запутался. С деньгами все в полном порядке.

     Мария резко остановилась. У нее появилось странное ощущение, что она смотрит в зеркало. Ломаные жесты, натянутая на лицо улыбка - мэр, так же как и она, изо всех сил хотел что-то скрыть, но получалось это у него точно так же паршиво.

     'Он тоже знает!' - мелькнуло в голове.

     -Что случилось? - спросила она неожиданно севшим голосом.

     -Хм, да ничего особенного, - Густав бросил взгляд на стоящего у окна широкоплечего парня, который тут же переместился и загородил собой входную дверь, - я просто не хочу, чтобы у нас вновь приключились какие-нибудь неприятности.

     -Что Вы имеете в виду? - Мария чувствовала, что их разговор заворачивает куда-то не туда, но никак не могла сообразить, в чем дело, - какие еще неприятности?

     За окном послышался пока еще негромкий, но нарастающий с каждой минутой рокот приближающихся вертолетов. Густав удовлетворенно кивнул и вскинул рацию.

     -Ребята, все идет по графику. Занимайте позиции.

     -Что вы там затеяли!? - в голосе мисс Оллани послышались отголоски набирающей обороты сирены, - что это за звук!?

     -Вертолеты.

     -Какие еще вертолеты? Вы еще кого-то к нам в гости пригласили?

     -Не совсем.

     От грохота пролетевшей прямо над домом винтокрылой машины зазвенела посуда в шкафах, и с потолка посыпалась пыль.

     -Вы можете, черт подери, внятно объяснить мне, что происходит!? - Марии пришлось кричать, чтобы перекрыть рев турбин, - зачем Вы меня вызвали? Для чего я Вам понадобилась?

     -Все, что мы делаем, мы делаем для Вашего же блага, Маша. Я не хочу, чтобы Вы пострадали.

     -Я? Пострадала? Почему?

     -Сейчас с вертолетов на лес распылят четыре тонны бензина, после чего их подожгут, - голос Густава оставался холоден и спокоен, - Вы, так же как и я, понимаете, что лесным пожаром это не грозит. Мы просто выкурим хайенн на окрестные поля, где сможем с ними разобраться. Это не займет много времени.

     -А... Э... - отвисшая челюсть лишила Марию дара речи.

     -Как я уже говорил, мисс Оллани, я не хочу, чтобы Вы пострадали, поэтому и вызвал Вас в поселок, - мэр вздохнул, - до окончания операции, боюсь, мне придется Вас здесь задержать. Для, повторюсь,  Вашего же блага.

     -Вы. Сошли. С ума, - девушка говорила медленно и спокойно, как врач, констатирующий очевидный факт. Густав, однако, знал, что это впечатление обманчиво, и на всякий случай сделал шаг назад.

     -Я предвидел, что Вы это скажете.

     -Остановите их немедленно!

     -Извините, но отступить я не могу. Ставки слишком высоки.

     -ОСТАНОВИТЕ ИХ!!! - от ее крика эхом запели бокалы.

     -Нет.

     Мария метнулась к выходу, но дорогу ей загородил бывший наготове здоровяк.

     -Держи ее, Лорк! - мэр кинулся вслед за девушкой.

     Со стороны произошедшее чем-то напоминало попытку протаранить велосипедом бетонную стену. Миг - и бегущая Мария, коротко охнув, уже оседала на пол после столкновения с широкой грудью Лорка, который даже не дрогнул. Кто-то сдавленно прыснул.

     -Ну что же Вы себе под ноги не смотрите, - с укором сказал Густав, почти заботливо подхватив немного оглушенную девушку, и повторил, обращаясь к заслоняющей дверной проем фигуре, - держи ее, пойдем на улицу, понаблюдаем за процессом.

     Содос с террасы наблюдал, как импровизированная процессия из мэра, Лорка, волочащего за ним бессильно обмякшую Марию и еще нескольких фермеров, обогнула бар и вскарабкалась на склон ближайшей дюны. Они остановились совсем недалеко, и легкий ветерок даже доносил до него кое-что из их разговоров.

     Густав вскинул ко рту руку с рацией.

     -Все готовы? Отлично, начинайте!

     -Нет! - крикнула девушка, безуспешно пытаясь вывернуться из стальной хватки Лорка.

     Вертолеты заложили плавный вираж и бок о бок полетели вдоль над краем леса, осторожно огибая пинусы и почти касаясь верхушек остальных деревьев. Из распылителей, использующихся обычно для поливания полей пестицидами и удобрениями, хлынул бензиновый ливень, вдуваемый до самой земли потоками воздуха от вращающихся винтов.

     -Вы с ума сошли! Прекратите это немедленно!!! - Мария извивалась и брыкала ногами, бросаясь песком и силясь дотянуться до мэра.

     -Не переживайте так, - примирительно произнес тот, сложив руки за спиной и наблюдая за заходящими на второй круг вертолетами, - наш оазис не единственный, вымирание вашим зверушкам не грозит, - он, наконец, обернулся к ней, - вымирание грозит нам.

     -Это самоубийство!

     -Я так не считаю. Напротив, самоубийством стало бы мое бездействие.

     -Вы идиот! Вы ничего не понимаете!!!

     -Я эти слова каждый день от Вас слышу. Придумайте что-нибудь новенькое.

     В ответ раздалась целая череда ругательств, некоторые из которых составили бы честь даже просоленному морскому волку. Густав удивленно приподнял бровь, но ничего не сказал и снова отвернулся.

     Закашлялась, захрипела рация. Мария замолчала, прислушиваясь к разговору.

     -Готово? Прекрасно! Спасибо, ребята, с меня причитается!

     Опустошив цистерны, две серебристые стрекозы развернулись и, прогрохотав над головами, скрылись в пустыне. Спустя несколько секунд Содоса окатило порывом пропахшего бензином и выхлопными газами воздуха.

     -Что ж, мой выход, - Густав вынул из-за пазухи ракетницу и взвел курок.

     -Вы не сделаете этого! - прохрипела Мария.

     -Почему же? - мэр поднял руку, направив пистолет в сторону леса, - очень даже сделаю.

     Мгновение помедлив, он еще раз оглянулся, бросив короткий взгляд на Содоса, расположившегося на террасе, словно в оперной ложе. Девушка еще пару раз дернулась, потом попыталась плюнуть в Густава, но промахнулась.

     -Очень даже сделаю... - повторил тот, поднял ракетницу и выстрелил.

     Несколько пар глаз впились в еле различимую в ярком дневном свете зеленую звездочку, что взвилась вверх. Поднявшись над деревьями, она словно зависла в воздухе и медленно, как сквозь сироп, начала снижаться и скрылась за густыми кронами. Некоторое время ничего не происходило. Никто не дышал.

     -Осечка, - буркнул Серж.

     -Подожди, - Густав раздраженно дернул головой, - не все сразу...

     Среди изумрудной листвы заструился бледный дымок, и почти сразу же, точно кто-то взмахнул стартовым флажком, в небо взметнулись языки пламени. Спустя несколько секунд до собравшихся донесся нарастающий гул пожара. Откуда-то слева, с полей послышалась первая пулеметная очередь.

     -Самоубийцы! - прошептала Мария.

     -Стой! Стой! Вон там, смотри!

     Громко захрустев гравием, джип остановился. Летящее по инерции облако пыли захлестнуло машину, оседая на одежде и лицах пассажиров.

     -Ишь, как улепетывает! - прищелкнул языком водитель, глядя на мечущуюся вдоль объятой пламенем кромки леса хайенну.

     -От нас не уйдет! - Куцый, наконец, восстановил равновесие после резкой остановки и развернул пулемет на цель. Его глаза ярко блестели, - не сегодня. Сегодня мой день!

     Загрохотали выстрелы. По земле, преследуя охваченное ужасом животное, заплясали пыльные фонтанчики. Ближе, ближе... Хайенна развернулась и помчалась в обратном направлении. Цепочка разрывов проскочила мимо, но тут же снова ринулась в погоню, расщепляя стволы ближайших деревьев. Среди вспыхивающих серо-зеленых облачков из пыли и щепок полыхнуло одно ярко-красное. Хайенна споткнулась и кубарем покатилась по земле, смешно размахивая тонкими плетьми лап.

     -Есть!!! - Куцый навалился на пулемет, будто желая глубже вогнать пули в дергающееся окровавленное тело, - это тебе за Пузана!

     -Леха, хватит! Она уже мертва.

     -У меня с ними свои счеты! - Куцый с явной неохотой отпустил гашетку и вытер рукой лоб, - пять-ноль в нашу пользу!

     Водитель уже открыл рот, чтобы поправить его, заметив, что на самом деле счет пять-два, но вовремя прикусил язык.

     -Побереги патроны. Они не бесконечные.

     -Не волнуйся, Мак, на сегодня всем хватит! Ты лучше посмотри, нет ли еще клиентов.

     Мак тоже встал и, придерживаясь за лобовое стекло, поднял к глазам бинокль. Осмотр опушки ничего не дал. Странно, они проехали уже несколько километров, но встретили лишь шесть хайенн, пять из которых Куцому удалось подстрелить. Переговорив по рации с остальными экипажами, он выяснил, что у них дела обстояли немногим лучше.

     -Быть может, их больше и нет, - предположил он.

     -Чепуха! В ту ночь за нами гналось несколько сотен, не меньше! - отмахнулся Куцый, - смотри внимательней, они просто прячутся.

     -У страха глаза велики... - пробормотал Мак.

     -Да что тебе известно о страхе!!! - взорвался Куцый, - тебя-то там не было!

     -Да, не было. И вас ночью на поля никто не тащил! Сами напросились! И незачем на меня так орать.

     Куцый даже опешил от подобной бесцеремонности. Он застыл на месте, открывая и закрывая рот и постепенно набирая в грудь воздуху для достойного ответа.

     -Знаешь, что... - начал он, но вдруг Мак оборвал его.

     -Подожди! Смотри!

     -Что? Где?

     -На пинусах.

     Куцый выхватил у Мака из рук бинокль. Изображение расплывалось и двоилось, не желая подчиняться пальцам, яростно вращающим колесико фокусировки. Перед глазами бежали бесконечные зеленые листья, окутанные струящимся сквозь них дымом. В поле зрения промелькнула рыжая колонна. Стоп, назад, помедленнее. Ага!

     Он снова покрутил фокусировку, но вскоре понял, что проблема не в ней. Толстый ствол пинуса шевелился словно живой, будучи облепленный десятками карабкающихся вверх, спасаясь от огня, хайенн.

     -Ну, теперь-то вы от меня уже никуда не денетесь! - Куцый сунул бинокль обратно Маку и на пару делений переставил ползунок на прицельной планке пулемета, - все мои будете!

     -Они на пинусах! Повторяю, хайенны на пинусах! - Мак прижал рацию ко рту, пытаясь перекричать вновь застрочивший пулемет.

     -Что? Ага! Понятно! - приободрившись, Густав перехватил свою рацию поудобнее, - внимание! Всем машинам! Наши клиенты спасаются на пинусах. Стряхните их оттуда!

     Почти уже впавшая в кому мисс Оллани вдруг аж подпрыгнула.

     -Нет! Только не это! - почти взвизгнула она и с новой силой заизвивалась, вырываясь из объятий Лорка.

     -Заткни ее! - бросил Густав, не оборачиваясь.

     -Вы не понимаете! Там же нефть!!!

     -Что?

     -Какая еще нефть? - подавшись вперед, впервые за сегодня открыл рот Лорк.

     Воспользовавшись моментом, Мария с силой оттолкнулась ногами от земли и резко выпрямилась, откинув назад голову.

     От удара о тяжелую мужскую челюсть у нее искры полетели из глаз, но она добилась главного - бывшая стальной хватка ослабела. Вырвавшись из рук Лорка, девушка развернулась и, не глядя, изо всех сил пнула его ногой. Скорее инстинктивно, нежели намеренно, ее удар угодил именно туда, куда нужно. Парень взвыл и повалился на песок, сложившись пополам и схватившись руками за низ живота. Наблюдавший все это Содос чуть не поперхнулся своим компотом.

     Не дожидаясь дальнейшего развития событий, Мария длинными скачками помчалась вниз по склону к своей машине.

     -Эй! Кто-нибудь, остановите ее! - закричал Густав ей вдогонку.

     Словно услышав его призыв, из-за угла бара, наперерез бегущей мисс Оллани метнулась щуплая фигурка, в которой Содос узнал Аню.

     Две девушки столкнулись и пыльным комом покатились по земле. Содос вскочил на ноги и, придерживая рукой очки, перегнулся через перила, наблюдая за схваткой, происходящей прямо под балконом. Племянница мэра была примерно на полголовы выше, но на стороне Марии выступали возраст и нажитая в многочисленных экспедициях жилистость. Ни одна из соперниц не обладала каким-либо опытом кулачных боев, что, однако, с лихвой компенсировалось дикой яростью обеих. В ход шло все: кулаки, колени, ногти и зубы. На покрытых грязью лицах проступили первые мазки крови.

     В какой-то момент Марии удалось-таки высвободиться, и она попыталась побежать дальше, но не успела сделать и пары шагов, как Аня, двигавшаяся подобно юркой капельке ртути, прыжком догнала ее и вновь повалила в пыль. Цепляясь за одежду, она оседлала поверженную противницу и принялась осыпать ее градом ударов, громко лязгая браслетами. До Содоса донеслись ее проклятия.

     -Стерва! Сука! Гнида! - племянница на секунду прервалась, чтобы утереть текущую из носа кровь и продолжила молотить Марию с новой силой, - Шлюха! Гнида!

     Та какое-то время пыталась заслониться от барабанящих по ней кулачков, но тут Аня схватила ее за волосы и начала бить головой о землю. Мария прекратила беспомощно размахивать руками и, подтянув их под себя, резко оттолкнулась и перекатилась набок. Освободившись от захвата, она попыталась встать, но покачнулась и снова упала на четвереньки. В глаза набился песок, и окружающий мир расплывался мутными пятнами разных оттенков желтого, среди которых выделялось одно темно-зеленое - ее машина. Совсем рядом.

     Мария успела сделать всего один шаг, когда на ее ребра обрушился тяжелый Анин ботинок, почти подбросив ее в воздух.

     -Далеко собралась, сучка? - держась рукой за расцарапанную щеку, племянница не спеша подошла к скорчившейся на земле девушке и ударила еще, - своих зверюшек спасать? Даже не надейся! Всех поджарим! - Каждое свое слово Аня подкрепляла новым ударом, двигаясь почти механически, как зомби из третьесортного ужастика. Бежавший вниз по склону Густав сначала замедлил шаг, а потом и вовсе остановился, увидев, что его помощь ей более не требуется.

     Все чувства Марии сколлапсировали в один сплошной комок боли. Дергаясь подобно выброшенной на берег рыбе, она хотела только одного - доползти до машины и убраться отсюда к чертовой матери. Никаких других желаний в ее обезумевшем разуме уже не осталось.

     -Далеко собралась, пиявка? - Аня в очередной раз наподдала ногой девушке, которая от удара покатилась по дороге.

     Пальцы Марии наткнулись на что-то металлическое.

     С полным ярости и отчаяния воплем она, забыв о боли, вскочила на ноги и развернулась лицом к удивленно приподнявшей брови племяннице мэра. Описав широкую дугу, пустая канистра с громким звоном залепила ей прямо в ухо.

     БОМММ!!!

     -Аня!!! - Густав сорвался с места еще до того, как его подопечная закончила свое неторопливое падение на раскаленный песок.

     Отбросив в сторону еще гудящее импровизированное оружие, Мария попятилась, пока не наткнулась на борт своего джипа. Она вздрогнула, сбрасывая с себя оцепенение, и запрыгнула на водительское сиденье. На подбежавших преследователей обрушились тучи гравия, вырвавшиеся из-под бешено вращающихся колес.

     -Стой! Дура! - по-видимому, для порядка крикнул кто-то, обращаясь к густой пелене пыли.

     Затаив дыхание, Содос с балкона следил за тем, как превратившийся в ядро пылевой кометы грязно-зеленый автомобильчик, прыгая и раскачиваясь на ухабах, что есть духу, мчится к окутанному дымом лесу. Непонятно, чего хотела мисс Оллани этим добиться, но ее безрассудная смелость вполне заслуживала памятника. Через несколько секунд машина скрылась среди сочащихся сизым дымом деревьев.

     -Аня, ты как? - мэр опустился на колени подле племянницы и осторожно приподнял ее голову, - ты меня слышишь?

     -Ммммм...

     -Слава Богу! Тебе очень больно?

     -Мммм! - Аня заерзала и села, сплевывая кровь, - ч-что это было?

     -Неважно, главное, что ты в порядке!

     -Я!? В порядке!? Вот уж не сказала бы! - девушка боязливо потрогала набухающую на глазах огромную шишку, - это, по-вашему, называется 'в порядке'?

     -Слышь, Гусь, - озираясь почему-то по сторонам, заговорил подошедший Михалыч, - что там эта бестия про нефть говорила?

     -Понятия не имею! Может у нее на станции припасена пара бочек горючки?

     -А не все ли равно. Теперь-то, - Лорк пока еще не смог распрямиться до конца, и на лице его застыло выражение страдания, смешанного со стыдом, - лучше думай, как нам самим выкручиваться.

     -О чем ты?

     -Она там зажарится, а с нас потом шкуру снимут, неужели не понятно!?

     -А я с самого начала выступал против всей этой затеи! - поддакнул Михалыч.

     -Заткнитесь вы, оба! - рявкнул Густав, - ничего с ней не сделается! А вот Ане повезло меньше, помогите-ка мне...

     Осторожно поставив на столик недопитый стакан, Содос, стараясь не привлекать к себе особого внимания, выскользнул с балкона.

     В считанные мгновения покрыв несколько сот метров, первые пули впились в тела карабкающихся по толстым стволам животных. Звук самих выстрелов сюда не долетал, раздавались лишь резкие щелчки, сопровождаемые взрывами разлетающихся в стороны щепок и, время от времени, отрывистые шлепающие звуки, следом за которыми вниз срывалась очередная пронзительно визжащая хайенна.

     Стволы раскрасились светлыми пятнами в местах сорванной пулями коры, на которые одна за другой ложились алые кровавые кляксы. Из пробитых в деревьях отверстий проступили густые черные капли, которые быстро набухали и, оставляя за собой маслянисто блестящие дорожки, скатывались вниз. Дорожки сливались, превращаясь в тонкие ручейки, подхватываемые и разбрызгиваемые ветром по тлеющим в пелене дыма кронам. В воздухе распространился резкий специфический запах.

     С громкими криками хайенны, как одна, ринулись вниз по стволам, выбрав меньшее из зол.

     Войдя в свою комнату, Содос запер дверь и некоторое время, нахмурившись, стоял на месте, рассеянно почесывая щеку. Что-то пошло не так. Из головы никак не выходила выкрикнутая мисс Оллани фраза про нефть. То, как она ее произнесла, какие-то неуловимые вибрации в ее голосе подсказывали, что здесь кроется нечто более серьезное, чем просто пара забытых в лесу бочек. В ее словах снова проскользнула уже знакомая тень страха, панического страха перед чем-то зловещим, а, кроме того, казалось очевидным, что девушка была бы рада поймать свою случайно вырвавшуюся фразу и затолкать ее назад в глотку.

     Содос почувствовал, как в области желудка заворочался маленький параноидальный червячок. Практика показывала, что к его мнению стоит прислушаться.

     Он выволок из-под кровати свою сумку, уже успевшую за три дня покрыться тонким слоем желтоватой пыли, и, покопавшись в ней, достал на стол средних размеров сверток. Под оберткой из хрустящей упаковочной бумаги обнаружилась слегка помятая в странствиях обувная коробка от мужских ботинок. Отлепив этикетку, он приложил палец к спрятанному под ней дактилоскопическому сенсору. После чего откинул крышку.

     Содержимое коробки удивительным образом совсем не походило на обувную пару, которую показывал рентгенографический контроль в аэропорту. Более того, то, что в ней обнаружилось, непременно заинтересовало бы полицию, военных и прочие спецслужбы.

     Вынув из нее небольшой телефон, в грубом и угловатом дизайне которого явственно просматривались армейские корни, Содос щелкнул выключателем. Дождавшись, когда приборчик заработает, он, держа его в отставленной в сторону руке, стал медленно поворачиваться на месте. Найдя нужное направление, он подвигал его вверх-вниз, отыскивая максимум сигнала, и, выдвинув снизу маленькую подставочку, осторожно опустил устройство на стол.

     Он на секунду зажмурился, вспоминая нужный номер, потом пробежался пальцами по клавиатуре и, нацепив на ухо гарнитуру, стал ждать.

     -Я слушаю, - послышался рокочущий мужской голос с противоположного конца линии.

     -Привет, Морган! - поздоровался Содос, - как дела?

     -Кто это?

     -Черный, чумазый...

     -О!... Извини, я сейчас не могу говорить.

     -У меня всего один вопрос.

     -Я на заседании Совета, перезвони через час, или, лучше, завтра.

     -Вот как? Совет? А Калерко тоже там?

     -Да, - в голосе Моргана почувствовалась настороженность.

     -Вот и славно! Тогда я спрошу у него, - почти весело согласился Содос, - я думаю, он будет более разговорчив, особенно если я намекну ему на некоторые обстоятельства пропажи его танкера.

     -Подожди! Я выйду в коридор.

     Послышалось тяжелое сопение, перемежающееся негромкими извинениями. Хлопнула дверь. Некоторое время слышались только громкие шаги. Судя по гулкому эху, действие переместилось в просторный пустой холл.

     -Рогатый, ты покойник! - дал, наконец, Морган волю своим чувствам.

     -Ух ты! С места в карьер! С чего вдруг?

     -Сегодня выборы нового Председателя, и я не могу просто так взять и отлучиться, чтобы поболтать по телефону! Только попадись мне!...

     -Я уже понял, получи номерок и становись в очередь.

     -Что у тебя за вопрос?

     -Простой. Какая связь между словами 'Мохарра' и 'нефть'?

     -А с чего ты взял, что такая связь существует? - голос Моргана прозвучал спокойно, вот только пауза перед ответом длилась чуть дольше, чем следовало.

     -Слушай, я уже не маленький глупенький мальчик, я не спрашиваю тебя, есть такая связь или нет, я спрашиваю, в чем она состоит!?

     -Этого я не могу тебе сказать.

     -Тогда я спрошу у Калерко...

     -Прекрати! - Морган чуть помолчал и продолжил уже тише, - ты понятия не имеешь, во что ввязался!

     -Во что же?

     -Это закрытая информация. С ее знанием ты долго не проживешь. Если об этом станет известно, то случится катастрофа!

     -Слушай, - начал закипать Содос, - если ты сейчас же не перестанешь кривляться, то завтра эти два слова будут стоять рядом на первых полосах газет! Я обещаю!

     -В таком случае тебе будет не суждено увидеть рассвет следующего дня, это я тебе тоже обещаю! Из-под земли достану!

     -А тебя подобная компенсация удовлетворила бы?

     -Боюсь, что для полного удовлетворения мне пришлось бы собственноручно удавить тебя раз эдак десять!

     -Ну, двум смертям не бывать, так что извини, и давай решим все по мирному. Обещаю не болтать, и ты меня знаешь, так что...

     -Ладно, сейчас, - на приборчике загорелась лампочка, свидетельствующая о том, что собеседник переключился в защищенный режим, - только скажи, что случилось, где ты находишься?

     -Какая тебе разница? Сижу дома на унитазе, говори!

     -Повторяю, это не для посторонних ушей! Обещай мне, что...

     -Р-р-р!!!

     -Ну хорошо, хорошо! Если вкратце, то суть в следующем: на Мохарре, под песками, этой нефти целое море. То количество топлива, которое человечество сожрало за всю свою историю - капля по сравнению с тамошними запасами.

     -И в чем проблема?

     -В чем проблема!? Кто тут у нас не глупенький? Пошевели мозгами! Если об этом станет известно, то весь мировой энергетический рынок просто рухнет! Да что там энергетика, вся экономика, в том виде, в каком мы ее знаем, прикажет долго жить! Можно будет выбросить на помойку все термоядерные реакторы и кормиться одной этой нефтью. При существующем уровне энергопотребления ее хватит на тысячу лет как минимум! Можно даже не экономить! Ведь мало того, что ее безумно много, так она еще будет безобразно дешевой.

     Содос протянул палец и нажал кнопку, вызывающую перекоммутацию соединения по новому маршруту, и усмехнулся, когда на другом конце Морган негромко выругался.

     -Не отвлекайся! - сказал он, следя по экрану прибора за тем, как его собеседник снова пытается проследить местоположение источника сигнала, и еще раз со злорадством нажал кнопку, - почему дешевой?

     -Нефтеносные пласты залегают очень неглубоко. В некоторых местах они поднимаются совсем близко к поверхности и подпирают грунтовые воды. Так образуется оазис. Именно из-за того, что вода там насыщена всякими солями и прочей ерундой, просачивающейся из нефти, так пышно все и растет. В самом центре оазиса до нефти можно лопатой докопаться, так близко она подходит.

     -Лопатой, говоришь?

     -Да, метра полтора-два, не больше.

     -И почему же до сих пор этого никто не обнаружил?

     -А ты попробуй через этот оазис пробраться! Дальше ста метров от опушки не пройти. Даже на танке.

     -А ученые, геологи, строители, артезианские скважины, наконец?

     -Все исследования на Мохарре финансируются нашей корпорацией. Мы внимательно следим за тем, что там происходит, и оперативно решаем, как поступить с подозрительными результатами тех или иных изысканий...

     -...и как поступить с теми, кто эти результаты накопал?

     -Ты на что намекаешь?

     -Просто мысли вслух, не обращай внимания, продолжай.

     -Все фирмы, занимающиеся строительством и бурением скважин на Мохарре, также принадлежат нам. В любом случае, надежные люди на местах постоянно отслеживают ситуацию.

     -И что, ни одного инцидента не приключилось? Ни одного лесного пожара, например?

     -Тамошняя древесина почти не горит.

     -Несмотря на то, что растет на нефти!?

     -Корни, как правило, не зарываются глубже водоносных пластов, только...

     -Что?

     -Есть там такие огромные деревья, черт, забыл, как называются...

     -Неважно, что с ними?

     -Их корни уходят очень глубоко, и в их стволах вместо сока течет практически чистая нефть, - чувствовалось, что Моргана, несмотря на секретность, буквально распирает от желания с кем-нибудь поделиться этой невероятной новостью, - как бы фантастически это не звучало, но, по сути, это живые нефтяные вышки.

     -И что, тоже не горят?

     -У них очень толстая кора.

     -А если ее продырявить?

     -Тогда нефть можно будет добывать как каучук: просверлил дырку - и подставляй ведро! Поэтому-то и получается так дешево. Не надо ничего строить, ничего бурить. Природа все уже сделала за нас!

     -И, все же, что будет, случись ненароком пожар?

     -Море огня. И крах мировой экономики.

     -Надеюсь, у тебя подготовлен запасной аэродром?

     -Что ты там натворил, черт подери!?

     -Я? Ты не поверишь!...

     -ЧТО ТЫ ТАМ НАТВОРИЛ, ИДИОТ!?

     -Пока еще ничего. Спасибо за увлекательный рассказ!

     -Эй, подожди! - крикнул Морган, но Содос уже отключил связь.

     Морган еще несколько секунд с ненавистью смотрел на экран своего телефона, потом медленно выдохнул сквозь стиснутые зубы и вполголоса выругался. Пластик жалобно заскрипел, когда он, наконец, расслабил стиснувшую аппарат руку и нажал несколько кнопок.

     -Ребята, это я, - торопливо заговорил он, - похоже, что на объекте 'М' запахло жареным. Проверьте по быстрому, и, если что обнаружите, то... в общем, вы знаете, что делать.

     Бормоча себе под нос витиеватые проклятия, Содос взгромоздил на стол свою сумку и принялся торопливо запихивать в нее вещи. Носки, рубашка, полотенце, зубная щетка - всего-то три дня прошло, а шмотки уже расселились по всему номеру, так и норовя забиться подальше и зарыться поглубже.

     -Прав, прав был мой папаша - мое неуемное любопытство когда-нибудь меня погубит! - затолкав сверху еще влажный пиджак и застегнув, наконец, молнию, он достал из кармана сумки помятый справочник по Мохарре, и открыл его на странице с телефонами транспортных компаний, - и что мне дома не сиделось!?

     Содос провел телефоном по первому объявлению.

     -Алло! Добрый день! Мне нужен вертолет. Из 'Изумрудных холмов' в столицу... Нет? Почему?... Спасибо, не надо, извините, - он прикоснулся к следующему объявлению.

     -Добрый день! Можно заказать вертолет?... И у вас все заняты?... Вот как? Ну ладно, извините, - палец скользнул еще на строчку ниже.

     -Алло! У вас есть свободный вертолет?... Да что же это такое!? Куда они все подевались!?... Я понимаю, что на вылетах, но все сразу!?... Нет, не надо, я сам вам перезвоню.

     Содос дал отбой и озадаченно уставился на справочник. Тот факт, что у всех трех операторов, занимающихся местными авиаперевозками, не оказалось ни одной свободной машины, вызывал в душе смутное беспокойство, неясное, но настойчивое подозрение.

     -На туристическую Мекку этот край вроде бы не похож... Что же случилось? - Содос начал рассуждать вслух, - не-е-ет, Морган, это не ты. При всем уважении, конечно, но ты не так быстр! Но тогда кто?

      Что-то вдруг вспомнив, он вытащил обратно скомканный пиджак и, торопливо обшарив его карманы, извлек на свет потрепанную визитку с записанным на обороте телефонным номером, который уже начал расплываться. Набрав его на телефоне, он начал нервно ходить по комнате, ожидая ответа.

     -Алло, Виктор? Это Юрий. Возможно, Вы меня помните, Вы подвозили меня три дня назад до 'Изумрудных холмов'.

     -Да, помню-помню, - прохрипел знакомый голос из трубки, - как Ваши дела?

     -Более-менее. Вы сейчас не очень заняты?

     -Я? Занят? Да бог с Вами!

     -То есть Вы не на работе?

     -На работе, но что толку! - фыркнул Виктор, - сижу в баре и помираю со скуки! Мне ведь даже выпить нельзя!

     -Странно.

     -Что странно? Что выпить нельзя?

     -Нет, не то. Я только что звонил в ваш офис, и симпатичный женский голос сказал мне, что все машины на вылетах.

     -Да? Но... А, кажется я понял, в чем дело!

     -В чем?

     -Тут у нас в аэропорт понаехало полиции - туча! Я не знаю, что у них за мероприятие, но они запретили все полеты частных вертолетов до отдельного распоряжения. А секретарше, видимо, велели пудрить клиентам мозги, чтобы не создавать ненужной паники, или чего-то в этом роде.

     -Просто замечательно! - Содос старался, чтобы его голос звучал спокойно и безразлично, - из-за чего, вообще переполох-то, Вы не в курсе?

     -Нам ничего не объясняют, но готовятся они серьезно. Все упакованы по полной программе: в касках, в бронежилетах, с пушками. Будто на небольшую войну собрались.

     -Вот напасть! И что прикажете делать теперь простым людям? Как долго мне теперь здесь торчать?

     -Я думаю, что к вечеру все рассосется. В любом случае, звоните, разберемся!

     -Спасибо, я еще позвоню попозже.

     Содос выключил телефон. Предчувствие не обмануло его и не этот раз. Ситуация вышла из-под контроля и теперь неслась галопом в крайне неудачном направлении. Не требовалось иметь семи пядей во лбу, чтобы увязать все посыпавшиеся градом события в единую цепь. Он даже скрипнул зубами с досады. Как же все некстати!

     Его внимание неожиданно привлекли доносящиеся с улицы крики. На площади перед баром стояли высыпавшие из него люди и смотрели в сторону леса, то и дело, показывая на что-то пальцами. Содос почувствовал, как у него в груди что-то оборвалось, и в образовавшуюся брешь заструился мерзкий холодок. Он прижался носом к оконному стеклу, пытаясь заглянуть за угол, но отсюда не смог ничего разглядеть.

     Выскочив в коридор, он буквально за секунду преодолел расстояние до выхода на балкон. Дверь с треском распахнулась, и Содос замер на пороге, завороженный открывшимся ему зрелищем.

     Всего за несколько минут, пока он разговаривал по телефону, лес преобразился до неузнаваемости. Он весь пылал. Потоки жидкого огня фонтанами вырывались из стволов пинусов и обрушивались на зеленые кроны остальных деревьев. Напор пламени срывал огромные куски коры и разбрасывал их в стороны, расчищая себе дорогу. На его глазах один из таких обломков рухнул на опушке, в щепки разметав несколько деревьев и взорвавшись фейерверком горящей шрапнели. Вытягиваемые ветром шлейфы густого черного дыма напоминали гигантские траурные полотнища, неспешно колышущиеся на огненных флагштоках. Эта дикая фантасмагорическая картина выглядела как эпизод, выхваченный из кошмарного сна.

     Содос невольно попятился, потрясенный увиденным. Споткнувшись на пороге, он даже ухватился за косяк, чтобы не упасть.

     -Дело пахнет керосином, - пробормотал он, - причем, в буквальном смысле.

     Тряхнув головой, словно отгоняя гипнотизирующее наваждение, он отвернулся и быстрым шагом направился обратно в свою комнату.

     Мятая коробка из-под обуви снова была извлечена на свет. Порывшись в ней, Содос достал увесистый сверток и размотал ткань. Тускло блеснула сталь.

     -Жаль, конечно, - произнес он, продолжая копаться в коробке, - но на этот раз, похоже, чрезвычайно чисто не получится. Как говорил мой папаша, сам залез - сам и вылезай.

     Сухо и холодно щелкнула вставленная на место обойма.

     -Сэр, кажется, мы нашли то, что искали!

     -Где?

     -Примерно в паре сотен километров к северо-западу от столицы.

     -Что там видно?

     -Я могу скинуть Вам картинку.

     -Нет, не надо, так расскажи.

     -Здесь оазис, а от него на несколько километров по пустыне тянется темный хвост. Похоже на дым.

     -Это не может быть что-то другое?

     -Вряд ли, солнце светит с другой стороны, так что это не тень, а других вариантов у меня нет.

     -Что за оазис?

     -Я как раз накладываю карту, подождите минутку... вот. 'Изумрудные холмы'.

     -Вот как? Занятно...

     -Что будем делать?

     -Как и договаривались. Действуйте по плану.

     -Сэр, вы уверены, что...

     -Да, я уверен! - прорычал Морган, - делайте свое дело и не задавайте дурацких вопросов.

     -Но там же целый поселок, там люди...

     -Вы лучше побеспокойтесь о своей жене и детях. Они ведь сейчас на Ватанге, отдыхают у моря, да?

     -Д-да.

     -Так вот, если все будут исправно делать свою работу, то ни с вами, ни с ними ничего плохого не случится. Вам понятно?

     -Да, я все понял. Хорошо. На всякий случай, мы еще сделаем еще несколько снимков на следующем витке. Чтобы удостовериться. Если что не так, то мы успеем остановить процесс.

     -Дело ваше, Вы только не забудьте этот процесс начать.

     -Да, сэр. Уже, сэр.

     В бездонной черноте космоса, среди толщи изъеденного межзвездной пылью металла, зажглись огни информационных табло, осветив пустоту небольшого, загроможденного приборами помещения. Свет искрился в толстом слое замерзшего воздуха, белым инеем покрывающего все вокруг: пол, стены, панели управления, глубокие антиперегрузочные кресла и навсегда застывшие в них мумифицированные тела. От разогревающегося оборудования начал подниматься пар. Негромко загудела ненужная система вентиляции салона, еле слышный в разреженном воздухе приятный женский голос зачитывал информацию о состоянии систем корабля. По экранам побежали строчки сообщений, отмечающих ход пробуждения к жизни машин и механизмов гигантской стальной туши. Вздрогнуло и вновь забилось ее горячее термоядерное сердце.

     Заскрежетали приводы, разворачивая панели, открывая заслонки и направляя по стальным артериям потоки огня. Вырвавшись на свободу, пламя вспыхнуло огромными голубыми факелами, в одно мгновение вытянувшимися на многие километры и мертвенным светом озарившими породившую их тысячетонную громадину.

     Тонкий алый серп взорвался водопадом восхода, словно выпустив из плена пухлое красное светило. Нежась в его лучах гигантский корабль, окруженный ореолом из отслоившихся от вибрации чешуек ржавчины, с неторопливостью айсберга поворачивался, нацеливаясь своим тупым рылом в нужную сторону.

     Взвыли и пронзительно завизжали на высокой ноте мощные генераторы, накапливая энергию для скачка.

     Громко топоча по ступенькам, Содос скатился в опустевший бар и бросил на стул свою тяжелую сумку. Широкая спина Бочара, так же, как и вчера, виднелась в мутном окне. Задрав вверх голову, он смотрел на ползущие по небу клубы черного дыма, постепенно превращающие день в сумерки.

     -Прошу меня извинить, - оторвал его от созерцания Содос, - Вы не знаете, где пилоты?

     -А? Что? Нет, не знаю, а зачем они Вам?

     -В лесу, на станции - мисс Оллани. Ее надо вытащить оттуда!

     Бармен, наконец, повернулся к Содосу и внимательно на него посмотрел. Еще секунду назад он полагал, что сегодняшний лимит безумия уже исчерпан, но, как выяснилось, заблуждался.

     -Вы хотите использовать для этого их транспортный челнок?

     -У корабля прекрасная теплозащита, огонь ему нипочем. Других вариантов я не вижу, - Содос нетерпеливо тряхнул головой, - где пилоты?

     -Они забрали у меня коробку с продуктами и отправились назад, в аэропорт... хотя постойте, - Бочар окинул взглядом припаркованные перед крыльцом автомобили, - Гусь выделил им для поездок свой лимузин, а он здесь, - он указал пальцем на машину мэра, - вон и коробка на сиденье, так что они должны быть где-то неподалеку. Посмотрите на холме за баром, где сам Гусь и остальные.

     -Спасибо, - кивнул Содос, - я сейчас вернусь.

     Он трусцой обежал здание и увидел сгрудившихся на вершине дюны фермеров. Маленькие растерянные серые силуэты на фоне угольно-черного столба дыма. Потускневшее солнце окрашивало все в красноватые тона, усиливая драматический эффект. Такое не каждый день увидишь.

     Чуть в стороне от прочих виднелись две фигуры, державшиеся особняком, словно происходящее их совершенно не касалось, хотя посмотреть, конечно, любопытно. Брюки от летного комбинезона, одетые на одном из мужчин, снимали последние сомнения.

     Содос осторожно приблизился. Существовал определенный риск, хотя и маловероятный, что его могут узнать. Здесь более важен психологический момент, чертовски сложно спокойно разговаривать с хорошо знакомым тебе человеком, который тебя не узнает, и ничем, ни словом, ни жестом себя при этом не выдать. Иногда достаточно даже небольшой случайной оговорки. Проклятье! Другого выбора не остается.

     -Прошу прощения! - Содос вежливо кашлянул.

     Пилоты обернулись. Слава Богу, их лица оказались незнакомы. Дальше должно пойти легче.

     -Меня зовут Юрий Содос, - начал он, виновато улыбнувшись и поправляя очки, - я здесь, в 'Холмах' всего несколько дней... я мог бы дать Вам свою визитку, хотя, думаю, она вряд ли вам когда-либо пригодится... а вы, как я понимаю, пилоты  того корабля, что прилетел позавчера?

     -Допустим, - тот, что был одет в штаны от комбинезона, смерил Содоса взглядом, в котором сквозило даже не презрение, а, скорее, сочувствие, - и что?

     -У меня к вам есть разговор. Деловой, - еще одна извиняющаяся улыбка.

     -Говорите, - пилот в штанах, по-видимому, являлся в их дуэте старшим.

     -Не здесь.

     -Почему же?

     -Ну, обстановка не совсем подходящая, лишние уши, - Содос кивнул в сторону фермеров и заговорщически подмигнул, - в баре, за стаканчиком винца, мне представляется, будет сподручнее. Я угощаю.

     -Красненькое, 'Роза пустыни', - подал вдруг голос второй, в футболке и шортах, - два стаканчика.

     -Ну, что у Вас за разговор? - насмешливо поинтересовался старший, когда первая пара стаканов опустела. Подававший им Бочар устроился за стойкой, старательно делая вид, что абсолютно не интересуется их беседой.

     Содос замялся, но путей к отступлению не просматривалось.

     -Мне нужен ваш корабль, - выдавил он, наконец, и в очередной раз поправил сползающие со вспотевшей переносицы очки.

     -Это я уже давно сообразил, - раздраженно отмахнулся пилот, - а для чего нужен? Смыться отсюда?

     -Э-э... хм, - Содос растерянно заморгал, несколько выбитый из колеи подобной прямотой, - не совсем.

     -А для чего же тогда?

     -Надо вытащить из пожара одного человека.

     Лишь торопливо закрыв рукой рот, его собеседник удержал только что сделанный глоток вина от распыления по столу.

     -Вы про эту чокнутую бабу, что ли? - прокашлявшись, поинтересовался он.

     -Угу.

     -Знаете, а с виду Вы почти взрослый...

     -В смысле?

     -...а высказываете идеи, достойные прыщавого тинейджера, возомнившего себя спасителем мира.

     -Кто-то же должен это сделать.

     -Похоже, жизнь среди песков отрицательно сказывается на мыслительных способностях. Хорошо, что мы завтра отсюда убираемся. Разумеется, мой ответ - НЕТ.

     -Но почему?

     -Как Вам сказать, - пилот озадаченно поскреб в затылке, подыскивая подходящие слова, - потому что это бред, вот почему.

     -Но почему? - почти умоляющим голосом повторил Содос свой вопрос.

     -Вы на самом деле такой тупой или умело прикидываетесь? Корабль угробите - раз, нас погубите - два, сами зажаритесь (хотя мне лично на это наплевать) - три. И, в итоге, никого так и не спасете. Это же очевидно!

     -Я не прошу вас мне помогать, я сам - бывший пилот. Корабль я могу у вас купить. Остальные проблемы уже мои.

     -Ха! Купить!? Каким же образом? На какие шиши?

     -Мы воспользуемся местным терминалом, - Содос указал на кассовый аппарат за стойкой бара, - Вы называете мне номер счета, и я на ваших глазах переведу на него требуемую сумму.

     -А вы хоть знаете, сколько стоит такой челнок?

     -Знаю.

     -Боюсь, что нет, - пилот с сомнением покачал головой, - наша посудина несколько доработана, и, поэтому, стоит существенно дороже.

     -Я догадываюсь. И, тем не менее, я заплачу вам. Даже больше, чем он стоит. Вдвое больше. Шестнадцать миллионов.

     Ироническая улыбка на лице старшего пилота окаменела, а потом начала неторопливо таять, словно на восковой фигуре, выставленной под местное палящее солнце.

     -Шестнадцать?...

     Содос кивнул.

     -Вы сможете купить новый челнок, доработать его по полной программе, и у вас еще останется почти по четыре миллиона на брата. Неплохая компенсация за понесенные издержки.

     В глазах его собеседника отразилась внутренняя борьба.

     -Шестнадцать... - мечтательно прошептал он, но тут же взял себя в руки, - нет!

     -Но почему!? - недоуменно воскликнул на этот раз его напарник, цитируя Содоса, - Эд, он же тебе хорошие деньги предлагает!

     -А ты ему веришь? - огрызнулся старший пилот. Судя по всему, он тоже не испытывал восторга от своего решения, - мы его пять минут назад впервые увидели! Кто он такой!? Я не знаю! А ты?

     -Какая разница!? Если он платит!

     -Да откуда он возьмет такие деньги!? Это совершенно нереально! Блеф!

     -Он же сказал, что переведет их на твоих глазах, ты сможешь в любой момент проверить факт перевода, здесь невозможно сжульничать! Попытка - не пытка, в конце концов!

     -Даже если так, то что с того? Мико с нас шкуру в любом случае спустит! Тебе просто не представится возможности насладиться полученным богатством. В лучшем случае сможешь инкрустировать брюликами свою инвалидную коляску. Но, скорее всего - гроб.

     -Мы ему все объясним, отстегнем, как положено, чтобы не нервничал особо. Босс нормальный человек, в конце концов!

     -Я сказал - нет! Все! Разговор окончен!

     -Тьфу! - младший пилот раздраженно отвернулся и уставился в стену.

     -Вот так-то, - подвел итог беседе Эд, обращаясь к Содосу, и одним махом опрокинул в рот остатки вина.

     Густав стоял на вершине небольшой дюны на окраине поселка, сложив руки на груди и угрюмо глядя на пылающий лес внизу. За его спиной толклись фермеры, ожидая от своего мэра каких-нибудь распоряжений. Несколько экипажей уже вернулись с патрулирования, также желая получить разъяснения. Он оказался меж двух огней, точнее, между огнем и людьми, которые на него надеялись... Нет, лучше уж и вправду оказаться меж двух огней.

     От раздумий его отвлек неожиданно зачирикавший в кармане телефон.

     -Я слушаю.

     -У меня мало времени...

     -А, это ты...

     -Не надо имен! Молчи, и просто слушай! - резко оборвал его собеседник, - времени действительно очень мало.

     -В чем дело?

     -Я не знаю, чем вы там у себя занимаетесь, и знать не хочу, но кое-кто вами весьма серьезно заинтересовался, - торопливо заговорил голос на другом конце провода, - только что из городского аэропорта в вашу сторону вылетели три десантных вертолета со спецназом. Они будут у вас самое большее через полчаса. Если вам есть, что прятать, то поторопитесь!

     -Что за бред ты несешь!?

     -Я не шучу, все действительно очень серьезно. Разговаривая сейчас с тобой, я рискую своей задницей, так что молчи и впитывай! Когда впитаешь - действуй!

     -Вот дерьмо!

     -Верно, пахнет неважно. Кстати, посмотри повнимательнее по сторонам, похоже, что стучит кто-то из ваших. У меня все. Удачи!

     Телефон умолк.

     -Вот дерьмо! - повторил Густав.

     -Что-то случилось? - поинтересовался переминающийся с ноги на ногу Серж.

     -Случилось!? Что-то!? - мэр с трудом удержался, чтобы истерически не расхохотаться, - ты скажи, лучше, чего еще не случилось!

     -Кто звонил-то?

     -Неважно, - Густав убрал телефон обратно в карман куртки, - к нам летят гости. Полиция. Так что отгоните все джипы куда-нибудь подальше, в яблоневые сады, например. И молчок!

     -Оп-па! Как же они прознали?

     -Понятия не имею! Но если... - мэр вдруг замолчал и задумчиво уставился в пространство.

     -Знаешь, что, - медленно заговорил он снова, - скажи Лорку, пусть он возьмет ребят покрепче и приведет ко мне сюда нашего очкастого коммивояжера. Я хочу с ним малость потолковать.

     -И вам абсолютно наплевать на то, что сейчас там погибает человек!? - старший пилот даже чуть отодвинулся, чтобы не попасть под яростную жестикуляцию Содоса, - вы будете спокойно сидеть здесь и потягивать вино!?

     -Если хотите, я могу немного побегать и попричитать, заламывая руки, - равнодушно пожал плечами Эд, - только это вряд ли поможет.

     -Как вы можете быть таким циничным, таким... - Содос запнулся, переводя дух, - таким бессердечным!

     -А вот так! - пилот усмехнулся, словно разъясняя премудрости жизни своему младшему братишке, - могу, и прекрасно при этом себя чувствую...

     Громко хлопнула, распахнувшись, входная дверь. В бар, окутанные клубами пыли, ввалились несколько фермеров во главе с Лорком.

     -Вон он, держите его! - крикнул здоровяк.

     -О! Как интересно! - восхищенно воскликнул Эд.

     Содос не стал дожидаться дополнительных разъяснений. Оттолкнув стул, он вскочил на ноги и развернулся спиной к стойке, выхватывая пистолет и направляя его на вошедших.

     -Всем стоять! Никому не двигаться! Я не шучу! Тебя это тоже касается! - он ткнул стволом в сторону старшего пилота, который неторопливо поднялся из-за стола, - стой, где стоишь, сукин сын!

     Пистолет снова метнулся в сторону фермеров, постепенно заполняющих помещение, образуя неровный полукруг с Содосом в центре.

     -Я сказал всем стоять! Еще один шаг - и я стреляю! - он навел заметно подрагивающее в руке оружие на Эда, - не хотел по-хорошему, будет по-плохому! Я конфискую ваш корабль.

     -Да ну!? - развитие событий того, казалось, совершенно не обеспокоило, - каким же образом, разрешите узнать?

     -Гони корабль, или я вышибу тебе мозги! - крикнул Содос чуть громче, чем требовалось, и нетерпеливо дернул рукой с пистолетом. За спиной загремел снимаемый кем-то со стойки бильярдный кий.

     -Хорошо, хорошо! - пилот чуть наклонил голову, к чему-то присматриваясь, - только не забудь снять свою страшную пушку с предохранителя.

     Вопреки его ожиданиям, Содос не начал растерянно хлопать глазами и лихорадочно осматривать оружие. Напротив, вместо этого он улыбнулся. Открытой, добродушной улыбкой, каковой любящий отец одаривает чем-то порадовавшего его отпрыска.

     -А ты наблюдательный! - одобрительно кивнул он. Окружившая его толпа в едином порыве кинулась вперед...

     Восстановить достоверную картину событий, произошедших в следующие мгновения, не представляется возможным, поскольку рассказы очевидцев довольно сильно разнятся и кое-где даже противоречат друг другу. Некоторые моменты, правда, совпадают.

     Кий, со всего маху врезающийся в витрину бара. Чьи-то перелетающие через стойку ноги. Треск ломаемой мебели. Жуткий звук столкновения двух фунтов оружейной стали с челюстью Лорка. Грохот выстрела.

     Все замерло.

     В абсолютной, почти благоговейной тишине, нарушаемой лишь стуком капающей с усеянных битым стеклом полок выпивки и звоном скачущей по полу пустой гильзы, несколько пар глаз не мигая смотрели на направленный на них чуть дымящийся ствол, осыпаемый падающими сверху снежными хлопьями штукатурки.

     Пистолет больше не дрожал.

     Покалеченный жизнью беспалый вентилятор под потолком, жалобно скрипя, сделал еще пару оборотов и успокоился навсегда. Бесчувственный Лорк, распластавшийся на столе раскинув руки в стороны, мучительно медленно сполз на пол и остался там лежать. Вместе с тремя своими незадачливыми соратниками.

     -Довольно. Назад, - это прозвучало не как требование или приказ, а как инструкция, вняв которой, ноги сами послушно отступили на пару шагов, - хорошо.

     Создавалось впечатление, что за все это время Содос даже не сдвинулся с места, а просто терпеливо ждал, пока набросившиеся на него люди раскаются в содеянном и сами улягутся на грязные доски. И, согласно какой-то немыслимой вероятности, так оно и произошло.  Указательным пальцем левой руки он аккуратно, почти кокетливо поправил чуть сползшие на нос очки. С трудом оторвав взгляды от пистолета, фермеры неожиданно обнаружили, что смотреть в глаза человеку, еще вчера вызывавшему у них снисходительную улыбку, оказалось даже страшнее. Что-то изменилось, что-то неуловимое, еле заметное движение воздуха, повеявшее вдруг могильным холодом.

     -От вас мне ничего не нужно, - негромко продолжил Содос, - и, если вы будете вести себя тихо, то более никто не пострадает. А вот с ним, - пистолет указал на сидящего на полу у стены и осторожно ощупывающего свой нос старшего пилота, - с ним я еще не закончил.

     Сделав всего один, вроде бы небольшой шаг, он вдруг очутился рядом с Эдом.

     -Теперь с моей пушкой все в порядке? Я больше ничего не забыл?

     Тот отвлекся от изучения понесенных потерь и поднял глаза.

     -Ты мне нос сломал, урод!

     -Ты же сам по-хорошему не захотел. Да и по-плохому тоже. Теперь будет по-моему. Давай ключи.

     -Да пошел ты!...

     -Не самый благоразумный ответ, - вздохнул Содос.

     Рука с пистолетом чуть качнулась, и грохнул выстрел. Эд заорал, схватившись за простреленное бедро и катаясь по полу.

     В этот самый миг в голову Сержа прокралась мысль, что, пока внимание Содоса привлечено к пилоту, можно попытаться незаметно к нему подкрасться. Идея отчаянная, могущая прийти только в голову, по самое темечко обкуренную виртуалом, но Серж даже додумать ее до конца не успел, как вдруг обнаружил, что тускло поблескивающий ствол смотрит точно ему между глаз.

     -Не надо... - Содос произнес это спокойно, почти ласково, но все героические помыслы мгновенно растаяли без следа, - и к тебе это тоже относится!

     Бочар судорожно сглотнул и перестал смотреть на спрятанную под стойкой бейсбольную биту.

     -Давай ключи! - повторил Содос, когда вопли Эда превратились в жалобное поскуливание, - или повторим урок?

     -Ох! Черт! ...! ...! Проклятье! О-о-о! ...! - пилот с трудом отцепился от окровавленной штанины и трясущейся рукой вытащил из кармана позвякивающую связку.

     -Бросай! - с коротким бряцаньем ключи оказались в ладони Содоса. Он быстро перебрал их и, хмыкнув, сунул за пазуху, - это все?

     -Ты просил ключи - я их тебе дал! У-у-у! Что еще тебе от меня нужно!?

     -Ты же сам сказал, что ваш корабль доработан. Насколько я себе представляю, должна быть еще кодовая карта.

     -Какая еще карта!?

     -Что? Я не расслышал?

     -Нет у меня никакой карты!

     -Хорошо, повторяю для непонятливых, - все дружно вздрогнули от нового выстрела, - Кодовая!!! Карта!!! - закричал Содос, перекрывая новый залп воплей Эда, который извивался на блестящем от крови полу, пытаясь держаться сразу за обе простреленные ноги.

     -У меня в обойме осталось еще девять патронов, - продолжил он уже тише, - и я мог бы развлекаться с тобой еще долго, но, увы, у меня нет на это времени, - пилот затих, увидев направленный ему в лоб пистолет, - я не терпеть не могу обыскивать трупы, но если ничего другого не остается...

     -Черт, Эд! - дрожащим голосом воскликнул его напарник, - отдай ты ему эту карточку! Ты же видишь, он полный псих!

     Широко распахнутыми глазами пилот, не мигая, смотрел на ствол перед своим носом. Выбора у него не оставалось, как и сомнений в том, что Содос не шутит. Все шутки остались где-то очень далеко в прошлом. С третьей попытки расстегнув нагрудный карман, он вынул оттуда пухлый бумажник. Руки так сильно дрожали, что он тут же его уронил, рассыпав мелочь и кредитки по полу. Из потайного отделения Эд достал еще одну карточку и протянул ее, продолжая неотрывно следить за пистолетом.

     Подавшись вперед, Содос быстрым движением выхватил у него покрытый кровавыми отпечатками пальцев пластиковый прямоугольник и критически его осмотрел.

     -Вот так-то лучше, - заключил он, убирая карточку вслед за ключами, - а если что вдруг не так, то я вернусь. Ну, а пока - оревуар! Господа! - повинуясь взмаху руки, фермеры торопливо расступились, - всего наилучшего!

     Содос подхватил со стула свою сумку и двинулся к выходу. Никто не шелохнулся, только головы поворачивались, провожая его взглядами.

     -Мы все равно тебя достанем, легавая мразь! - угрюмо буркнул кто-то, но звенящая тишина разнесла его слова по всему бару.

     Содос резко остановился. Сумка с глухим стуком упала на пол.

     -Что ты сказал? - развернулся он с театральной медлительностью. Вокруг внезапно побледневшего фермера быстро образовалось пустое пространство, - 'легавая мразь'?

     Содос неспешно подошел к бедолаге и смерил его взглядом.

     -Забавно! - подобно солнечному зайчику, по его лицу скользнула быстрая усмешка, - когда-нибудь, в более спокойной обстановке, я с удовольствием вместе с вами посмеюсь над комизмом сложившейся ситуации, - нахмурившись, он повернулся к продолжающему стонать в углу Эду, - но не сейчас.

     Неожиданно для всех Содос вдруг убрал пистолет в кобуру и одним прыжком снова оказался около раненого пилота.

     -Что?... - начал, было, его напарник, пытавшийся взвалить того на стул, но тут же заткнулся.

     -Похоже, мы с тобой прояснили еще не все вопросы, а? - схватив Эда за шиворот, Содос швырнул его на ближайший стол. Эд дико взвыл, - я ведь чуть тебя не проморгал! Ты кто такой и какого черта здесь делаешь, а!?

     Заинтригованные новым поворотом событий, фермеры пододвинулись ближе.

     -Что тебе от меня надо!? - Эд задергал локтями, пытаясь уползти от Содоса, но поскользнулся в луже пролитого пива и с грохотом рухнул со стола, опрокидывая стулья, - я отдал тебе все!

     -Какой же я олух! Почему меня сразу не насторожило твое упрямство!? Проклятье! Любой другой плясал бы от радости, услышав мое предложение, но ты уперся как баран! Почему?

     -Я же сказал, это не мой корабль! Я не могу его продать!

     -Чушь! В этом бизнесе все продается и все покупается! Мико - такой же бизнесмен, и он бы только обрадовался, заключи вы столь выгодную сделку. Тебе это известно так же хорошо, как и мне! - Содос обошел стол и склонился над съежившимся Эдом, - ты просто хотел меня задержать до прибытия полиции, не дать мне уйти, верно?

     -Я!? Задержать!? Зачем!?

     -А затем, что получил соответствующий приказ. Затем, что захотел денег, назначенных за мою голову.

     -Бред какой-то!

     -Ты так считаешь? Сейчас проверим, иди-ка сюда, специалист по предохранителям!

     Содос сгреб поскуливающего пилота в охапку и бросил на стойку. Зазвенели разбивающиеся стаканы. От неожиданности Бочар даже отпрыгнул назад.

     -Прошу прощения! - придерживая Эда за шиворот, Содос развернул к себе кассовый терминал. Его пальцы заметались над клавиатурой. Пилот, внимательно следивший за ним уже начинающим заплывать глазом, вдруг задергался, стараясь вывернуться из ставшей стальной хватки длинных тонких пальцев.

     -Ага, почуял, куда ветер дует! - со злорадством заметил Содос и схватил того за правую руку. Эд забрыкался с новой силой, но пара сильных ударов головой о стол успокоили его. Тем не менее, потребовалось некоторое время, чтобы разогнуть его крепко сжатый кулак и дотянуться безымянным пальцем до сканера 'Дакти'.

     'Бип'!

     -Ну вот, - вздохнул Содос и, на прощание, треснув Эда о стойку еще раз, швырнул его на пол, - теперь все на своих местах.

     Взглядам присутствующих открылось сообщение, высветившееся на экране терминала.

     'Федеральное Управление Безопасности. Отдел идентификации. Запрос на опознание трупа. Личность установлена: старший лейтенант Эдгар Косаревич'

     Чуть ниже виднелась и фотография, устраняющая последние сомнения.

     -Ах... ты... - второй пилот, багровея на глазах, поочередно смотрел то на монитор, то на своего бывшего напарника. В конце концов, он набрал в грудь воздуха и взревел, по обыкновению кого-то цитируя, - ах ты, легавая мразь!!!

     -Неоригинально, зато на сей раз по адресу, - Содос подошел к распростертому на полу Эду и пнул его под ребра, - тебе что, так выслужиться не терпелось!? Еще одну звездочку захотел!?

     -Я здесь ни при чем! - замахал руками тот, пытаясь загородиться от пинков, - я ничего не знаю!

     -Не знаешь? А зачем навел сюда группу захвата? От скуки?

     -Это не я!

     -Не ты? Ври больше! - еще пара ударов, как шар в лузу, закатила корчащегося Эда в угол, - кроме тебя некому!

     -Да как я мог тебя заложить, если только сегодня в первый раз увидел!?

     -А какого черта ты тогда вообще здесь делаешь!? Кто тебя прислал? Откуда у тебя информация? - в руке Содоса словно из ниоткуда снова возник тяжелый пистолет, - колись по быстрому, и я потрачу на тебя всего один патрон.

     -Я же сказал, я ничего не знаю! - пилот сучил ногами, тщетно пытаясь вдавиться глубже в стену, - я мелкая сошка, моя задача - следить за перемещениями сомнительных грузов и ничего не предпринимать. Обычная рутина.

     -Сомнительных грузов!? Следить!? - рев второго пилота, подпрыгивающего чуть позади, продолжал набирать обороты, - мы с тобой из одного горла водку жрали, а ты, гад, за мной следил!?

     -Как ты узнал, что я здесь!? - перебил его Содос.

     -Да я понятия об этом не имел до сегодняшнего утра! Мне позвонили и сообщили, что по имеющимся сведениям ты тоже в 'Зеленых холмах', и велели за тобой присмотреть. И все!

     -Кто на меня настучал!?

     -Понятия не имею!

     -Если не ты, то кто!? - холодный ствол уткнулся Эду в лоб, - имя!

     -Я не знаю, мне ничего об этом не сказали! - взвыл тот, чуть не плача, - клянусь!!!

     -Ну и ладно, - Содос отступил на шаг, - это, в конце концов, не так уж и важно.

     Все затаили дыхание, увидев, как напряглась его сжимающая пистолет рука, но вдруг он, словно придумав что-то получше, усмехнулся и быстрым движением убрал оружие.

     -Вот кто заложил нас с вами, ребята, - громко объявил он, - вот та самая 'легавая мразь', которую вы искали. Теперь он ваш!

     -Это не так!!! - в панике воскликнул Эд, - я никого не закладывал!!! Скажи им, Чертенок!!!

     Не обращая на его крики никакого внимания, Содос развернулся и зашагал к двери, подхватив по дороге свою сумку. За его спиной загремела отодвигаемая мебель.

     Выбравшийся из своего аэродромного сарая рябой техник с рассеянным интересом наблюдал за тем, как Содос отбросил в сторону последний гравитационный магнит и, схватившись за край тента, побежал вдоль челнока. Лишенное контроля, полотнище заиграло красками, переливаясь как бензиновая пленка на воде, пока не угомонилось, свалившись на землю у кормы неровной бурой грудой. Содос взлетел по трапу и скрылся в челноке.

     Гарик широко и со вкусом зевнул. Судя по всему, странноватый торговец собирался угнать корабль. Это интересно. Никаких особых инструкций на такой случай он не получал, да и не испытывал особого желания лезть в чужие дела. Он же не сторож, в конце концов. Пусть пилоты сами разбираются со своими проблемами.

     Влетев в кабину, Содос прыгнул в кресло первого пилота и бросил сумку на соседнее. Его руки отработанными движениями плясали по тумблерам и кнопкам, пробуждая корабль к жизни. Кодовая карта отправилась в щель приемника, обнаруженного под приборной панелью.

     Глухо лязгнул захлопнувшийся люк. Загудели генераторы, вспыхнули экраны, над навигационным проектором замерцала объемная карта местности. Даже сквозь толстые стальные стенки прорывался треск разрядов, голубоватыми щупальцами извивающихся под брюхом челнока, будто пытаясь удержать корабль, притянуть его к земле, не дать подняться в небо.

     -Так, мы - здесь, оазис - здесь. На тридцать метров вверх и... - палец прочертил прямую линию над голографической картой, соединяя две точки, - хотя... проклятье! Отдельные деревья на карте, естественно, не показаны, а зря. Некоторые местные образчики вполне этого заслуживают. Придется идти в ручном режиме.

     -Готовность - десять минут, - объявил навигационный компьютер.

     -Тогда я, пожалуй, успею умыться, - Содос яростно поскреб заросшие щеки, - все-таки маскарад уже закончен.

     Крутнувшись в кресле, он расстегнул сумку.

     Поставив на полочку перед зеркалом баллончик с кремом для бритья, Содос положил рядом очки и скинул рубашку.

     -Как же я это ненавижу! Кто бы знал! - вздохнул он, включая воду на полную мощность и наклоняясь над раковиной, - о, Боже!

     С еле слышным плеском в воду, один за другим, упали два полупрозрачных коричневатых кружочка и, мгновение покружившись в водовороте, нырнули в слив. Содос выпрямился, протирая глаза. Нашарив на полочке баллончик, он снял с него крышку и энергично встряхнул. Удерживая его на вытянутой руке перед собой, другой рукой он зажал нос, зажмурился, поджал губы и выпустил себе в лицо струю страшно вонючей жидкости, совершенно не похожей на крем для бритья. Там, где она попадала на кожу, тут же начиналась какая-то бурная реакция, сопровождаемая отчетливым шипением и образованием жутких волдырей.

     -Ненавижу! Ненавижу! - не переставая отчаянно ругаться, Содос сунул голову под струю воды. В раковину начали падать крайне неаппетитного вида пенящиеся лохмотья телесного цвета с торчащими из них волосами, - все! Пошла вон!

     -Полетная готовность! - проворковал приятный женский голос.

     -Уже бегу! - Содос выключил воду и, сдернув с вешалки полотенце, выскочил из туалета, на ходу вытирая мокрые волосы. Ненужные более очки остались сиротливо лежать на полке перед зеркалом.

     Туша челнока покачнулась и начала плавно подниматься, оплетенная тающими на глазах извивающимися струями песчаных вихрей. Гарик улыбнулся. Вот вернутся пилоты - тогда начнется настоящее веселье!

     Дым ел глаза, горло драло от гари, а голова буквально раскалывалась от доносящихся со всех сторон пронзительных звериных криков. По краям поляны метались тени хайенн, разрываемых страхом перед огнем с одной стороны и инстинктивной боязнью открытого пространства - с другой. Их количество увеличивалось с каждой минутой. Некоторые особи были ранены, некоторые обожжены, и их шерсть еще дымилась на подпаленных местах. Самцы, самки, детеныши - все смешалось в одну сплошную шевелящуюся массу, по периметру облепившую крохотный пятачок в самом сердце оазиса - последнее относительно безопасное место посреди огненного ада.

     Впрочем, Мария не испытывала особых иллюзий и прекрасно понимала, что уже через несколько минут эта лужайка может стать и для них и для нее одной братской могилой.

     Обмотав лицо влажным полотенцем и завернув в куртку свой рабочий компьютер, она подбежала к машине и бросила сверток на сиденье. Если поднажать как следует, то можно успеть проскочить через горящий лес еще раз. В сгущающемся дыму, конечно, легко вылететь с дороги, очень уж сильно слезятся глаза, но других вариантов нет. Мария включила фары, пробившие сизый туман двумя светящимися конусами. Вот только пойдут ли животные за ней, и не приведет ли она их из огня да на расстрел? Вполне возможно, но, останься они здесь, у них точно не будет ни единого шанса уцелеть.

     Девушка сунула руку в карман штанов, но на привычном месте манка не оказалось. Черт! Где же он? Она лихорадочно начала обшаривать остальные карманы. Может быть, в куртке?

     Проклиная весь белый свет за непредвиденную задержку, она схватилась за сверток с компьютером, как вдруг ее осенило. Ну конечно! Вчера, раздосадованная собственной выходкой перед Содосом (ох, вот дура, так дура! Это тебе так с рук не сойдет, помяни мое слово!), она бросила манок на стол, да так там и оставила. Точно!

     Мария выпрыгнула из машины и понеслась к домику, последними словами костеря свою забывчивость.

     И действительно, блестящая металлическая трубочка на тонкой цепочке лежала между чашками, на том самом месте, где ее оставили вчера. Накинув цепочку на шею, девушка выскочила на улицу, но успела пробежать лишь несколько шагов, как увидела то, что мгновенно вырвало из ее груди маленький теплый комочек надежды, заполняя образовавшуюся пустоту могильным холодом ужаса.

     На ее глазах бок одного из высившихся неподалеку пинусов взорвался россыпью щепок и обломков. Спустя несколько секунд поляны достиг резкий треск, а за ним - гул огня. Густая струя жидкого пламени хлынула наружу, бурлящим пологом накрыв изрядный кусок леса в том самом месте, где проходила дорога. Мария похолодела при мысли о том, что, если бы она не задержалась, возвращаясь за манком, то сейчас оказалась бы как раз там, под огненным ливнем. Но самый ужас заключался в том, что хлещущий с неба огонь перекрыл единственный путь отступления.

     Ловушка захлопнулась.

     -Борт НАС-583, ответьте диспетчеру! Вы входите в околопланетное пространство Мохарры, немедленно поднимитесь на парковочную орбиту! Повторяю, немедленно снизьте скорость и поднимитесь на парковочную орбиту!

     В вымороженном космическим холодом воздухе все звуки звенели, словно хрустальные, и еще долго эхом метались по заиндевевшей рубке корабля-могилы. Черной кляксой на фоне ярко-желтого океана песка громада танкера скользила над Мохаррой, гробовым молчанием отвечая на все вызовы диспетчерской. Последние лучи солнца лизнули бока корабля, и он скрылся в черноте ночной стороны.

     -Алло! Центральная! У нас здесь неопознанный танкер класса 'Звездный кит'. Вышел из скачка несколько минут назад. Борт не отвечает на вызовы, и, знаете что, он снижается!

     -Что за бред вы несете! Танкеры этого класса не предназначены для посадки на поверхность.

     -Я знаю. Именно это меня и беспокоит. А что, если он неуправляемый.

     -Вы же сами прекрасно знаете всю последовательность процедур. Если борт не отвечает на вызовы, задействуйте систему дистанционного маневрирования.

     -Канал заблокирован!

     -Вот как? - последовала довольно продолжительная пауза, - тогда дело серьезно.

     -Именно поэтому я Вам и звоню! Танкер сейчас скользит по верхним слоям атмосферы. Если мы ничего не предпримем, то через несколько витков он рухнет. Получится аккуратная кругленькая ямка диаметром в несколько километров.

     -Штатные средства ПВО?

     -Тогда у нас будет несколько ямок поменьше, скажем, по километру каждая. Бесполезно, он слишком велик для этого.

     -Так, а служба защиты от астероидов для этого слишком нетороплива... Какие еще предложения?

     -Можно попробовать приподнять его орбиту при помощи буксиров. Так мы сможем если и не предотвратить падение, то, по крайней мере, выиграть время. Только у меня здесь их всего две штуки, а это как два муравья на котлету - даже с места не сдвинут. Нужно еще четыре как минимум. Причем срочно.

     -Хорошо, я пришлю, давайте точные координаты.

     -Передаю. Только учтите, для этой затеи требуются отчаянные головы, почти самоубийцы.

     -Я понял. Сделаю все, что смогу.

     Неожиданно джунгли огласились громкими тревожными криками. Серыми тенями хайенны метнулись под прикрытие ближайших деревьев. Воздух завибрировал, сотрясая мокрую от пота рубашку.

     Пронзительный вой ударил по ушам, когда темная махина челнока выскользнула из-за зеленых вершин и, разворачиваясь на ходу, задом въехала в стену леса на противоположной стороне лужайки. Свист, рев и громкий треск ломаемых деревьев слились в оглушительную какофонию. Земля вздрогнула, когда челнок грузно опустился, глубоко вдавив толстые балки посадочных опор в мягкую почву.

     От толчка Мария покачнулась и была вынуждена ухватиться за борт машины, чтобы не упасть. Ставшие вдруг ватными ноги подкосились. Спасение пришло в тот самый момент, когда она уже и не надеялась остаться в живых. Слава Богу! О ней все-таки не забыли!

     С глухим вздохом открылась пасть погрузочного люка. Натужно загудели сервоприводы, пытаясь шире открыть уткнувшуюся в землю крышку.

     Еще не веря в свое счастье, Мария на негнущихся ногах сделала несколько шагов к кораблю. По ее щекам, то ли от дыма, то ли от радости, текли слезы. Она не выдержала и побежала, что-то крича и размахивая полотенцем.

     В проеме люка показался спускающийся человек.

     Сначала Мария увидела ноги в светлых брюках. Что-то в их походке показалось ей странным, обычно, когда спасают кого-то из объятого пожаром леса, не вышагивают так спокойно и неспешно. По инерции она пробежала еще несколько шагов, и только тогда из-за края проема появилось лицо.

     Девушка неожиданно споткнулась и растянулась во весь рост, продолжая, тем не менее, во все глаза таращиться на мужчину. Заметно похудев, лишившись бороды и очков, Юрий Содос превратился в совершенно другого человека. Она никогда ранее его не встречала, но опознала это лицо по полученным утром фотографиям. Он снял пиджак и рубашку, оставшись в одной майке, и теперь стало видно, какое поджарое и жилистое у него тело, совсем не характерное для бумажного червя. На правом плече виднелась татуировка. И хотя Мария отсюда не могла видеть, что на ней изображено, она и так знала, что это замахивающийся трезубцем оскалившийся чертенок.

     Ее ноги первыми пришли в себя и лихорадочно задергались, скользя по траве в попытках убраться отсюда как можно скорее. Пробежав первые метры почти на четвереньках, Мария опрометью бросилась обратно к машине.

     Схватив с заднего сиденья свою сумку, она рванула завязки и, перевернув ее вверх дном, высыпала все содержимое на землю. Есть! Вцепившись ногтями в картон, девушка разорвала коробку, рассыпая патроны вокруг себя. Краем глаза она видела, как человек, ускорив шаг, с каждой секундой приближается к ней. Вспотевшие пальцы не слушались, патроны выскальзывали из них, упирались, не желая лезть в дробовик. Один, второй, третий, еще... он уже в нескольких шагах, хватит! Так, перехватить как следует... да где же этот проклятый курок!? Вот! Передернуть затвор, вскинуть, нажать...

     Отдача молотом ударила по рукам. Правое запястье пронзила резкая боль. Лес взорвался эхом визга и испуганных криков.

     -Не подходите ко мне!!! - закричала Мария, чувствуя, что и сама срывается на визг, - стойте, или я выстрелю!

     Она передернула затвор, выбросив в траву дымящуюся гильзу и охнув от новой волны боли в правой руке. Похоже, что она вывихнула себе запястье.

     Мужчина остановился, уперев руки в бока и критически рассматривая наставившую на него ружье девушку.

     -Похоже, что моя догадка оказалась верна. Это действительно сделали Вы, - произнес он, наконец, - жаль, а я уже начал испытывать к Вам некоторую симпатию...

     -Стойте где стоите! - взвизгнула Мария.

     -Еще вчера Вы были настроены по отношению ко мне гораздо более дружелюбно, мисс Оллани. Что изменилось?

     -Теперь я знаю, кто Вы такой. Я все про Вас знаю!

     -Вот как? Вы полагаете, что Ваше знание - сила, да? И что именно Вы обо мне знаете?

     -Юрия Содоса не существует! Вы - Константин Черталов, более известный под кличкой 'Чертенок', знаменитый торговец оружием, разыскиваемый, пожалуй, всеми без исключения спецслужбами мира. Хладнокровный убийца, человек с тысячей масок и без единого принципа. 'Винтик'! Ха! Ваши жалобы на нелегкую жизнь меня тогда спьяну даже немного растрогали. А на самом деле, Вы и есть тот самый безжалостный гаечный ключ, сворачивающий головы всем тем, кто путается у Вас под ногами!

     -К Вашим услугам, - Чертенок отвесил шутливый поклон.

     -Вы ловко обвели вокруг пальца всех нас. Прикинулись мирным торговцем, но неубедительно ровно настолько, чтобы, слегка поразмыслив, местные простаки сами догадались бы о том, что все это - липа. И когда, гордые от собственной сообразительности, они сорвали с Вас эту маску, Вы подсунули им другую ложь, чуть более убедительную, даже содержащую в себе часть правды, но обставив дело таким образом, чтобы убедить всех, будто они сами до этого доперли. Никто не стал копать дальше. Зачем? Мы так ловко раскусили этого лопуха! Я обманулась вместе с другими, но сегодня утром чисто случайно узнала истинное положение вещей.

     -Должен признать, что Вы неплохо поработали, мисс Оллани, поздравляю, вот только чем я так не угодил лично Вам?

     -Тут и без Вашей помощи все обстояло из рук вон плохо, но нет, в довершение Вы самолично явились сюда с кучей оружия, чтобы сделать хаос полным и окончательным! Зачем вы сами-то приперлись на Мохарру? Дома не сиделось?

     -Банальное любопытство. Мой папаша неоднократно говаривал, что оно рано или поздно сведет меня в могилу, но я ничего не могу с собой поделать! - Чертенок горестно всплеснул руками, - меня крайне заинтересовало, кому понадобился такой арсенал посреди голой пустыни? Может, тут серьезная заварушка намечается, а я и не в курсе?

     -Ну да, не дай Бог, чей-то выстрел не принесет Вам прибыли! Этого бы Вы себе не простили! А вот насчет заварушки Вы совершенно правы, да! Посмотрите вокруг, - Мария повела дробовиком из стороны в сторону, - круто заварено, ничего не скажешь!

     -Так или иначе, но это еще не повод тыкать в меня стволом.

     -Не повод!? Да Вы за свою жизнь заработали уже, как минимум, на сотню расстрелов!

     -Бросьте! Не судите о человеке по тому, что говорят о нем другие. Этот истерический треп ослепил Вас, и Вы теперь не видите то, что смогли разглядеть вчера.

     -Вчера? О да, вчера! - Мария даже вздрогнула, вспомнив прикосновение его руки, - вчера я вела себя как сопливая сентиментальная дура, к тому же еще и пьяная в стельку! Только чудо уберегло меня от непоправимой ошибки.

     -Ну Вы и загнули! - фыркнул Чертенок, - это Вы как раз сейчас ведете себя как дура набитая!

     -Зато трезвая и трезвомыслящая!

     -В таком случае опустите ружье, - он шагнул к девушке, протягивая руку, - хватит уже кривляться!

     -Стойте на месте, Вы, торговец смертью!!!

     -Да что за шлея Вам под хвост попала! - в сердцах воскликнул Чертенок, - я что, кусаюсь, что ли!?

     -Вам меня не обдурить, - Мария отрицательно помотала головой, - меня предупреждали о Ваших лицедейских талантах, как и о Вашем излюбленном принципе - всегда устранять тех, кто имел неосторожность встать на Вашем пути. Не подходите ко мне!

     -Хорошо, хорошо, - Чертенок примирительно поднял руки, но его улыбка, напротив, превратилась в зловещую ухмылку, - один принцип у меня все-таки нашелся, да? Что ж, Ваши источники не лгут. Я никому не оставляю возможности повторить однажды совершенную ошибку дважды. Зачем Вы сделали это, мисс Оллани? Вам требовались деньги? Спросили бы меня - я бы дал Вам сколько нужно!

     -Деньги здесь ни при чем.

     -Тогда что заставило Вас сообщить обо мне властям?

     -Кто-то же должен Вас остановить.

     -И Вы решили взвалить на свои хрупкие плечи нелегкую миссию спасения человечества? Спасения от меня?

     -Это мой долг!

     -Ой, только не надо рассказывать мне о долге!

     -Да Вам все равно неведомо значение этого слова!

     Лицо Чертенка неожиданно дернулось, словно Мария отвесила ему звонкую пощечину, в его глазах сверкнула ярость, смешанная с болью.

     -Ошибаетесь! - буквально прошипел он, - я очень хорошо его знаю! Вот только многие люди любят бросаться громкими словами, забывая вложить в них смысл, не задумываясь о том, что для кого-то они - не пустой звук! Я однажды попался на эту удочку и очень дорого заплатил потом за свою наивность. Не повторяйте моих глупостей!

     Чертенок совершенно не обращал внимания на наставленный на него дробовик, энергично жестикулируя в такт своим словам.

     -Опомнитесь, Маша! О каком долге Вы говорите? Что и кому Вы должны? Фермерам, что называют Вас лабораторной крысой? Вашему руководству, бросившему Вас здесь на произвол судьбы? Или это Ваш долг перед Обществом, - он воздел указательный палец к затянутому дымом небу, - перед этой абстрактной многомиллиардной толпой, которая и знать ничего не знает ни о Вас, ни обо мне?

     Девушка молчала, пытаясь унять путаницу в мыслях, и лишь поводя стволом следом за вышагивающим перед ней человеком.

     -Я вдоволь наслушался речей о долге, мужестве и самоотверженности. Эти словеса звенели у меня в ушах, когда я убивал других людей, совершенно мне незнакомых, чьих лиц я, как правило, даже не успевал толком рассмотреть. Зато я очень хорошо помню лица их детей и их матерей... - Чертенок запнулся, - никто из нас, ни я, ни они не хотел умирать, просто мне повезло больше. Я не задавал вопросов, я выполнял приказ. Я выполнял свой долг.

     Восемь лет. Восемь, показавшихся бесконечностью, долгих лет. После третьего ранения меня признали негодным к службе и отправили домой. Я тогда пребывал в наивной уверенности, что Общество, которому я служил верой и правдой, меня не забудет. Ха! Наивный! Я оказался на улице без денег, без работы и без левой почки, зато с медалью на груди. В дополнение к данному комплекту меня еще обеспечили парой переломов и сотрясениям мозга от полицейских дубинок, когда я, вместе с мне подобными, пытался выступать в свою защиту на безнадежных митингах. Люди, к которым мы обращались, в большинстве своем никогда даже не слыхивали о тех местах, где мы рисковали ради них своими задницами, и принимали нас за обыкновенных жуликов. И я их не виню, нет, но вот только не надо делать вид, будто я им чего-то должен.

     И тогда я прозрел. Я понял, непростительно поздно, конечно, но понял, что в этом мире никто за меня мои проблемы решать не будет. Понял, что могу надеяться только на себя и на тех, кому смогу хорошо заплатить. И я стал решать свои проблемы самостоятельно. Потом, немного освоившись, начал помогать другим людям разбираться с их затруднениями. Так как умел. Так, как меня научили. А обращаться с оружием меня научили очень хорошо. Торговать им я научился уже сам.

     -Вы - торговец смертью!

     -Уже слышал, - кивнул Чертенок, - но это всего лишь бизнес. Не лучше и не хуже любого другого. Если на сей товар есть спрос, то будет и предложение. Я не задавал вопросов раньше, не задаю их и сейчас. Парадоксально, но факт: найти общий язык с теми, с кем еще недавно мы смотрели друг на друга сквозь прорези прицелов, оказалось даже проще, чем с теми, ради кого я это делал.

     -Вы продаете оружие тем, кто потом из него убивает Ваших бывших товарищей!? - Мария чуть не задохнулась от гнева.

     -И что с того? Если автомобиль сбивает человека, то судят того, кто им управлял, а не того, кто ему этот автомобиль продал. А если есть недовольные - пусть высказывают мне свои претензии. Если поймают.

     -Раньше Вы убивали незнакомых Вам людей, повинуясь чужим приказам, потом стали делать это ради денег, а теперь пошли еще дальше, Вы убиваете их чужими руками. Вы... Вы чудовище!

     -Вы опять играете громкими словами. Многие из тех, кто занимался тем же, что и я, вошли в историю, как великие политики и полководцы, - пожал плечами Чертенок, - мир жесток, мисс Оллани. Жесток и смешон одновременно. Ведь именно мои криминальные таланты (вот ведь ирония!) помогли в свое время остановить ту треклятую войну. И что, кто-то сказал мне спасибо? Памятник поставил? Ха! Только награду за мою голову в очередной раз повысили. Я, впрочем, не в обиде. Я принимаю мир таким, какой он есть, и пытаться его изменить, пытаться сделать окружающих Вас людей лучше - занятие глупое и бессмысленное. Это никому не нужно.

     -Мир станет заметно лучше, если бы в нем не будет Вас!

     -Не будет меня - обязательно найдется кто-нибудь другой. Ничего не изменится.

     -Я так не считаю!

     -И поэтому Вы не нашли ничего лучше, как сообщить обо мне в полицию?

     -Да! На этот раз Вы влипли. И влипли крепко! - девушка нервно усмехнулась, - я уверена, что в Ваше отсутствие в мире будет проливаться хоть немного меньше крови.

     -Блажен, кто верует, - Чертенок перестал насмешливо улыбаться, выражение его лица стало жестким, - а сейчас я расскажу Вам, чем все закончится. С полицией Вы угадали, мисс Оллани, они уже летят сюда. Они торопятся, ведь на кон поставлены большие деньги. Вы сказали, что они Вас не интересуют, верно? Так Вы их и не увидите!

     Полицейским, так же как и всем остальным, наплевать и на Вас, и на фермеров, и на Ваших несчастных зверушек, и на все ваши проблемы. Их даже не будут интересовать джипы с пулеметами. Им нужен только я! Они с меня пылинки сдувать будут! Так же как и я, они не доверяют Власти, но точно знают одно: какую бы награду она ни посулила тому, кто меня поймает, тому, кто меня освободит, я всегда заплачу больше.

     А после того, как некоторая сумма денег будет распределена по нужным карманам, я, как обычно, невероятным образом средь бела дня исчезну из крепко запертой и надежно охраняемой тюремной камеры. Как Гарри Гудини, ей-богу!

     Таким образом, конечным итогом Вашего необдуманного поступка станет лишь небольшое повышение общего уровня коррупции в наших славных правоохранительных органах. И все! Для Вас же, опять-таки, ровным счетом ничего не изменится.

     На лице Марии появилось выражение, появляющееся у ребенка, обнаружившего, что Дед Мороз - это всего-навсего переодетый папа. Сменяя друг друга, на нем промелькнули недоверие, обида, отчаяние, и, наконец, решительность.

     -Коли так, - она поудобнее перехватила дробовик, - то я сама покончу с Вами. Здесь и сейчас!

     -Что, без суда и следствия?

     -Да! И мне наплевать, что будет потом!

     -Ну и кто тут из нас торговец смертью?

     -Заткнитесь!

     -Вот еще! - Чертенок сделал шаг вперед, - если уж решили прикончить меня, то не тяните. Давайте, смелей, вышибите мне мозги! Пусть они кровавым фонтаном разлетятся по траве вокруг! Пусть мои мысли, чувства и воспоминания забрызгают Вашу рубашку, которую Вы уже никогда более не решитесь одеть. Пусть они забрызгают Ваше лицо и руки, которые Вам уже никогда не удастся отмыть до конца. Выпустите мой дух на свободу, чтобы еще дергающийся безголовый призрак мог навещать Ваши сны, от которых Вы будете кричать и сваливаться с кровати. Чтобы снова и снова Вы смотрели в зеркало на свое лицо, с красными от бессонницы и слез глазами, беспрестанно намыливая его в тщетных попытках смыть эти красные брызги. Давайте!

     То, как он шел прямо на нацеленное на него ружье, буквально парализовало Марию. Девушка попятилась, но почти сразу наткнулась спиной на свою машину. Чертенок сделал последний шаг, и ствол уткнулся ему в грудь, слегка продавив майку.

     -И что дальше? - задал он риторический вопрос.

     Бросок оказался столь молниеносным, что Мария даже не заметила начала движения. От грохота выстрела лес снова взорвался эхом птичьих и звериных криков.

     Легонько потянув задранный к небу дробовик на себя, Чертенок выдернул его из ее внезапно ослабевших пальцев. Девушка в этот момент напоминала скверно сделанную восковую куклу с застывшим серо-зеленым лицом, на котором только чуть подрагивала нижняя губа.

     -Старею... - буркнул он, ощупав свое иссеченное дробью левое ухо и недовольно поморщившись, после чего рывком передернул затвор и, перехватив ружье, наставил его на Марию.

     -Продолжим нашу беседу, - произнес Чертенок голосом диктора, возвращающегося в эфир после короткой рекламной паузы, - знаете, в чем между нами разница? Мне уже доводилось убивать людей, глядя им прямо в глаза, а Вам - нет. Более того, как я погляжу, Вы еще ни разу не оказывались по эту сторону ствола, верно? Ну и как Вы чувствуете себя теперь, когда весь мир съежился до размеров маленькой черной дырочки перед Вашим носом?

     Чертенок медленно, словно лаская, провел концом ствола по щеке девушки и поддел ее под подбородок.

     -Знаете, как будет выглядеть Ваша очаровательная головка после того, как я спущу курок? - он подался вперед и почти прошептал ей на ухо, - она никак не будет выглядеть.

     Мария, не мигая, смотрела в его глаза. У Юрия Содоса они были карими, но под сорванной маской обнажились совсем другие - серые, холодные, спокойные... немного насмешливые. Наверное, подобную насмешку видит перед смертью кролик в глазах удава. Она не чувствовала ни рук, ни ног, не чувствовала вообще ничего, кроме мертвенного холода стали на своей шее. Казалось, что она удерживается на ногах, только потому, что зацепилась подбородком за дробовик.

     -Вот оно, Ваше настоящее лицо, мисс Оллани, - продолжал тем временем Чертенок, - лицо обыкновенной женщины, слабой и смертельно испуганной. Куда подевались Ваша нахрапистость и агрессивность? Вы так старались выглядеть сильной и независимой, везде таскали за собой вот эту пушку... В глазах местных обывателей это, возможно, и добавляло Вам крутизны, но на самом деле Вы боялись. Вы жутко струхнули, когда впервые меня увидели. Тогда Вы еще не знали, кто я такой, а потому Ваш страх вызвали иные причины. Вы испугались прибывшего в ваш поселок незнакомца, боялись, что он пришел по Вашу душу. А когда выяснили, что это не так, начали грубить, насмехаться, пытаясь скрыть свою нервозность, но Ваш взгляд выдавал Вас с головой.

     Даже если Мария и хотела что-то сказать, она все равно не могла пошевелить даже пальцем, а потому Чертенок продолжил:

     -Они купили Вас, мисс Оллани, купили с потрохами, и с Вашей лопатой в придачу. Ведь 'ТерраОйл' финансировала все Ваши исследования, верно? Они позволяли Вам копаться в их большой песочнице до тех пор, пока Вы не начали зарываться слишком глубоко. В буквальном смысле. Тогда-то они и взяли Вас в оборот. Я не думаю, что это стоило Им очень дорого, достаточно найти верную болевую точку. Дайте-ка, я угадаю, - Чертенок прищурился, - Ваша престарелая мама, да? Правильно? Вижу, что прав. Вас даже не понадобилось убивать, теперь Вы сами с готовностью удавили бы любого, попытайся он раскрыть эту тайну, - он мотнул головой в сторону ближайшего пылающего пинуса, - вот почему Вы не улетели, когда отсюда выгнали всех остальных - Вас оставили здесь в качестве сторожа. Ловко, ничего не скажешь! Вам крупно повезло, что в тот момент Они не пользовались моими услугами. Я предпочитаю более простые и надежные решения, я не покупаю молчание, я его обеспечиваю.

     И, будьте уверены, Они придут сюда. Теперь уже скоро. И, имей я выбор, я бы предпочел сдаться властям, нежели иметь дело с Ними. Они никого не пощадят, Им не нужны свидетели. А из-за Вашего молчания, все местные жители оказались в одной ловушке вместе с Вами. Их смерть будет на Вашей совести, мисс Оллани.

     Мария судорожно сглотнула, отчего холодный ствол слегка царапнул ей шею.

     -Ваши соседи фермеры стали заложниками Вашей слабости, - продолжал Чертенок, - Вы смотрели, как они строят свои карточные домики на этом, столь зыбком песке, знали, чем все рано или поздно кончится, но молчали. Вы же понимали, почему их всеми правдами и неправдами стараются выкурить отсюда. Корень зла крылся не в жадности перекупщиков, не в бездействии властей, нет. Все это являлось лишь инструментом. И расширение полей, и война с хайеннами - всего лишь борьба с последствиями, лечение оспы припудриванием ее язв. Муравьиная возня на крышке большой нефтяной бочки.

     А Вы, мисс Оллани, такая белая и пушистая, прекрасно зная всю подноготную, весь анамнез этой болезни, так ничего им и не сказали. Даже не намекнули. Не предупредили. Вряд ли они теперь, когда все выяснилось, воспылают к Вам жаркой любовью. Вы же предали их! Своим молчанием Вы загнали их в тупик, из которого нет выхода! И еще говорите мне о долге!

     Впрочем, не беспокойтесь, для Вас это более уже не будет иметь ровным счетом никакого значения.

     Чертенок сделал шаг назад и вскинул дробовик к плечу.

     -Не следовало Вам совать нос в мои дела, Маша. Ничего личного...

     Мария зажмурилась. Казалось, что все вокруг замерло, и наступила мертвая тишина, заполненная гулким буханьем ударов сердца. Тишина все длилась, длилась и длилась...

     -Всего один вопрос, последний, - негромко произнес Чертенок, - скажите, только честно, Вы хотите жить?

     Девушка еле заметно потрясла головой.

     -Не слышу!

     -Да, - не открывая глаз, прошептала Мария одними губами.

     -Громче!

     -Да! Да! ДА!!! - закричала она и рухнула на колени, закрыв лицо руками и судорожно всхлипывая.

     Чертенок наклонился и, ухватив девушку за шиворот, рывком поставил ее на ноги.

     -Вот и славно, - удовлетворенно кивнул он, - в таком случае, быстро собирайте свое барахло, и через пять минут мы улетаем.

     Мария уставилась на него, ошарашено хлопая ртом и глазами.

     -Вот только на этот раз... - Чертенок выбросил вперед руку. Грохнул выстрел, - постарайтесь обойтись без глупостей.

     Вскрикнув от неожиданности, девушка обернулась и успела увидеть, как падают в траву разлетевшиеся далеко в стороны обломки антенны, что стояла на крыше вагончика. Чертенок опустил ружье и, развернувшись, зашагал к челноку.

     Предоставленная самой себе, Мария без сил снова осела на землю, прислонившись спиной к машине. Ее так трясло, что она пару раз ударилась головой о ее борт, но даже не почувствовала этого. По ее щекам ручьями текли слезы, прочерчивая дорожки в пыли и копоти. Перед глазами все плыло.

     Уже подходя к челноку, Чертенок обернулся.

     -Пять минут! - крикнул он, выставив в сторону Марии растопыренную пятерню, - ждать не буду!

     После чего, широко размахнувшись, зашвырнул дробовик далеко в кусты.

     Внезапный выхлоп маневрового двигателя великанским пинком отшвырнул прочь зависший неподалеку буксир, разорвав его на части. В эфире раздался короткий, тут же оборвавшийся вопль.

     Ощетинившаяся бледно-голубыми факелами громада танкера задрожала и начала все ускоряясь уплывать назад от окруживших ее маленьких корабликов. Назад и вниз.

     -О Боже! Он зарывается в атмосферу! Теперь нам его уже не остановить!

     -Срочно определить вероятный район падения!

     -Как!? Он продолжает маневрировать... а даже если мы и определим, то что с того? Что Вы предлагаете?

     -Необходимо предупредить людей.

     -Чтобы они успели помолиться перед смертью?

     Вооружившись еще одним странного вида прибором, извлеченным из все той же обувной коробки, и большим ножом, Чертенок спустился по трапу. Навстречу ему, сопя и ругаясь, Мария волокла большой железный ящик с эмблемой Ксенобиологического Университета на боку. Она затравленно оглянулась на своего спасителя, но ничего не сказала.

     Чертенок залез под брюхо корабля, путаясь в ветвях поваленных деревьев. Огромный вес машины вдавил посадочные опоры глубоко в землю, и только то обстоятельство, что передняя пара легла на бетонную плиту под лужайкой, помешало челноку полностью погрузиться в мягкий грунт. Несмотря на застилающий все вокруг едкий дым, здесь явственно ощущался резкий запах нефти, исходящий от земли, развороченной опорами и корнями поваленных деревьев.

     Как только приборчик был включен, на его пульте сразу же замигала сигнальная лампочка.

     -Почему-то я даже не сомневался, - усмехнулся Чертенок, - Мико всегда верен себе.

     Прорубая тесаком себе дорогу, он двинулся вдоль корабля, следя за показаниями прибора в левой руке. По мере приближения к корме, столбик на его экране становился все длиннее.

     -Это не должно быть очень далеко, - рассуждал он вслух, - при необходимости маячок должен относительно легко сниматься без применения каких-либо специальных инструментов.

     Задняя часть челнока лежала прямо на земле, но, к счастью, искомое обнаружилось чуть раньше. Чертенку пришлось опуститься на четвереньки, чтобы, просунув руку с прибором под корпус, найти местоположение спрятанного радиомаяка.

     -Тьфу, зараза! - выругался он и, перевернувшись на спину, змеей заполз в щель под кораблем, - надо будет сказать Мико, чтобы его ребята впредь ставили жучков где-нибудь поближе.

     Поорудовав ножом, он расчистил себе немного места и начал отковыривать одну из панелей теплоизоляции, слегка покоробившуюся от удара об деревья. В просветы между ветвями Чертенок видел, как Мария волоком тащит к пандусу очередной ящик, время от времени останавливаясь, чтобы перевести дух и помассировать вывихнутое запястье. В пятиминутный норматив они с ней явно не укладывались.

     Панель отвалилась, упав ему прямо на грудь. Под ней, непосредственно на корпусе, обнаружилась небольшая черная коробочка с одинокой красной лампочкой, мигающей в такт с лампочкой на его приборчике.

     -Вуаля! - еще несколько движений ножа, и коробочка оказалась у Чертенка в руках.

     Вогнав панель на место, он выполз обратно. Отковырянный радиомаячок после непродолжительного раздумья отправился мигать в ближайшие кусты, а Чертенок вернулся к погрузочному люку.

     Мария как раз затаскивала по трапу очередной ящик. Она тяжело дышала, ее лицо блестело от пота.

     -Вам еще долго, мисс Оллани? - осведомился Чертенок.

     Вместо ответа она только злобно зыркнула на него исподлобья.

     -Нам уже пора отправляться, а то здесь становится жарковато, - поскольку никакой реакции так и не последовало, он хмыкнул и поднялся в кабину, чтобы убрать свое оборудование назад в коробку.

     Спустившись вниз, Чертенок ни в трюме, ни на поляне девушки не обнаружил и, вздохнув, направился к вагончикам.

     Мария нашлась во втором сарайчике, который служил лабораторией. Она сидела на полу около стеллажа с бумагами и перекладывала его содержимое в еще один ящик. К этому времени она опустошила только первый стеллаж, а всего в лаборатории их насчитывалось четыре штуки, и все они были заполнены, что называется, под завязку. Коробки, банки, приборы - неожиданно Чертенок понял, что она вознамерилась перетаскать на челнок это все.

     -Знаете что, мисс Оллани... - заговорил он, но закончить не успел.

     Пол под ногами вдруг ощутимо вздрогнул. Склянки и бутыли, расставленные на стеллажах задребезжали, стукаясь друг о друга. Послышался громкий глухой треск, как от далекой грозы.

     -Что за!?... - Чертенок пулей вылетел на улицу, Мария выбежала следом.

     Они увидели, как нестерпимо медленно, разбрасывая вокруг себя огромные огненные плевки, заваливается один из пинусов, росших к западу от лужайки. Из оставшегося торчать из-за верхушек деревьев зазубренного пня в небо взвился пылающий фонтан, знаменуя начало финальной феерии. Рухнувший исполин находился довольно далеко, но все равно, глухой удар от его падения на какое-то время оглушил их.

     От толчка Мария не удержалась на ногах и, чтобы не упасть, схватилась за руку Чертенка. Из вагончика донесся звон бьющегося стекла.

     -Об этом, собственно, я и собирался Вам сказать, - он повернулся к ней лицом, - если Вы не поторопитесь, то рискуете остаться здесь навсегда!

     -Я никуда не полечу без моих документов!

     -Они для Вас что, дороже жизни?

     -Это и есть моя жизнь! - с пылом заявила Мария, отступив на шаг и уперев руки в бока, - или мы забираем их с собой, или я не лечу вообще!

     -Как хотите, - пожал плечами Чертенок, - кто я такой, чтобы Вам приказывать? Жду еще пять минут, потом улетаю. Оставайтесь на здоровье!

     Он развернулся и потрусил к кораблю. Новый залп грома возвестил о кончине еще одного зеленого великана.

     Остановившись в дверях, Мария окинула взглядом свое хозяйство: стеллажи, коробки, разбросанные по полу бумаги, осколки стекла. В них действительно заключалась вся ее жизнь. Наблюдения, измерения, гипотезы и догадки, карты и схемы, аудиозаписи и образцы - все, что удалось узнать Человечеству о биосфере Мохарры, находилось здесь. Собранных материалов хватило бы на дюжину диссертаций, не меньше. Да Бог с ними, с диссертациями! Она вдруг поняла, что совершенно не жаждет научной славы, давно уже лишившись того тщеславия, что двигало ей когда-то. Знания важнее. Точнее, даже не сами знания как таковые, не безликая груда фактов, а результат их кропотливой обработки и систематизации - понимание. Понимание того, как устроен этот чужой мир, по каким правилам живет, каким закономерностям подчиняется. Ведь, если действовать осмысленно, а не круша, по привычке, все на своем пути, то Человек может вжиться в эту экосистему, не нанося ей вреда, превратив ее из врага в союзника.

     Проклятье! Все бесполезно! Мария опустилась на заваленный бумагами пол, ею овладело отчаяние. За пять минут перетаскать все на корабль просто невозможно, нужно полчаса как минимум. Отобрать самое ценное она тоже не успеет - нужно разбираться, а на это тоже нет времени, да и сил уже не осталось. Все бесполезно.

     Послышался металлический лязг, и вагончик вдруг ощутимо тряхнуло и куда-то потащило. Обернувшись к двери, девушка увидела, как со звонкими шлепками лопаются натянутые веревки, высоко в воздух подбрасывая сушившееся белье. Она кубарем скатилась с крыльца внезапно ожившего домика, растянувшись в траве прямо у ног Чертенка.

     -Что же Вы под ноги не смотрите, мисс Оллани, - широко улыбаясь, он подал ей руку, - так можно и нос расшибить!

     Мария поднялась и посмотрела на вагончик. Оставляя за собой две черные борозды, тот неторопливо полз к челноку.

     -Да здравствует малая механизация! - Чертенок помахал пультом управления от погрузочной лебедки, - за Вашим сараем я, так уж и быть, присмотрю, а Вы собирайте остальные вещи.

     Слезы навернулись у девушки на глазах и, чтобы скрыть их, она отвернулась и побежала к жилому домику. За последние несколько часов жизнь уже столько раз швыряла ее с небес счастья в бездну отчаяния и обратно, что она начинала уже всерьез опасаться за свой рассудок. От таких резких перепадов даже гранитные скалы трескаются, что уж говорить о простой слабой женщине.

     Страшно скрежеща и выпуская из-под себя фонтанчики искр, вагончик преодолевал последние метры трапа. За ним, согнувшись под тяжестью необъятного тюка, наспех сооруженного из цветастого пододеяльника, брела вконец вымотанная Мария. Чертенок стоял в дальнем конце трюма, небрежно облокотившись на мерно гудящую лебедку и наблюдая за тем, как наматывающийся трос бегает от одного края барабана к другому. Когда вагончик полностью заполз в люк, он ударил по красному 'грибку' и остановил мотор. Времени, чтобы закрепить груз, уже не оставалось, ну да ладно, из герметично запертого трюма ничего не пропадет. Если что рассыплется - потом соберем.

     -Закрывайте люк, мисс Оллани! - крикнул он девушке, которая, уронив свой тюк и слегка покачиваясь, темным силуэтом стояла у края трапа, - пульт на стене, справа от Вас.

     Двигаясь словно лунатик, она послушно повернулась и, еле передвигая ноги, двинулась в указанном направлении, но на полпути вдруг остановилась, будто вспомнив о чем-то.

     -Не стойте, закрывайте люк! - нетерпеливо окликнул ее Чертенок, - печалиться после будете!

     -У меня к Вам есть один... вопрос, - она говорила еле слышно, но гулкая акустика пустого грузового отсека доносила до Чертенка каждое ее слово.

     -Какой еще вопрос!? Вопросы потом, сначала надо убраться отсюда!

     -В этом-то как раз и вопрос! Зачем Вы вообще полезли в это пекло?

     Где-то неподалеку затрещал еще один обрушивающийся пинус.

     -Вы что, совсем дурная!? - не выдержал Чертенок, - какая Вам разница? Закрывайте люк, черт подери!

     Мария не шелохнулась. Поняв, что делать всю работу, по всей видимости, ему придется самому, он быстрым шагом направился к пульту.

     -Стойте! - она не повысила голоса, но ноги Чертенка, тем не менее, подчинились команде, - я все же сначала хотела бы услышать ответ.

     Девушка подняла правую руку, и в ней блеснул продолговатый металлический предмет. Манок!

     Чертенок похолодел. Контроль над ситуацией в один миг выскользнул у него из рук, сконцентрировавшись в тонкой стальной трубочке. От Марии его отделяло около двадцати метров и, если она решит воспользоваться своим оружием, то помешать ей он никак не сможет. Свой пистолет он оставил в рубке.

     Он обернулся. Приоткрытая дверь, ведущая из трюма наверх, находилась совсем рядом. При определенном везении он может успеть запереть ее за собой, но это, все равно, ничего не решает. В соответствии с требованиями техники безопасности управление закрытием грузового люка осуществлялось только с местного пульта. Того самого, рядом с которым стояла Мария. А с опущенным тратом не то, что взлететь, даже двигатели запустить невозможно.

     Чертенок снова повернулся к девушке и, стараясь говорить спокойно, попытался ее урезонить:

     -Пожалуйста, уберите эту штуковину, мисс Оллани, мне от нее делается немного не по себе. Нам надо улетать, и чем скорее, тем лучше. Сейчас не время для дурацких шуток.

     -А я и не шучу, - Мария поднесла свисток ко рту, - я абсолютно серьезна. Вы слышали, как кричали хайенны, когда гибли их детеныши? Нет? Я могу воспроизвести, хотя это и не доставит мне удовольствия. Знаете, как будете выглядеть после этого Вы? По глазам вижу, что знаете! Вы же видели, что они сделали с Пузаном и Дэном.

     -Чего Вы хотите? - Чертенка переполняла злость на самого себя за то, что он так глупо попал в ловушку, в которой однажды уже побывал. Он чувствовал, как в нем медленно, но верно поднимается уже знакомый иррациональный страх, накатывающий холодной душной волной при одном только упоминании о хайеннах. Чувство собственной полной беспомощности вызывало жгучее желание громко взвыть.

     -Всего-навсего ответа на свой вопрос. Зачем Вы приперлись сюда на этом челноке?

     -Я спасаю Вашу драгоценную задницу, в конце концов! Не все ли равно, почему я это делаю!?

     -Вы!? Хладнокровный убийца, и вдруг на тебе - решили совершить доброе дело? Просто так, за здорово живешь? Не верю!

     -Не верите - не надо! Мне-то какое дело? Можете оставаться здесь, если хотите.

     -Хорошо, но Вы составите мне компанию, идет?

     -Проклятье! За свою жизнь я сотни раз был свидетелем того, как люди умирали ни за что, но нынешний случай - это что-то выдающееся! Черт! Именно поэтому я и прилетел за Вами - не люблю бессмысленных смертей! Даже убийцы иногда бывают жутко сентиментальны.

     -Да неужели!? Еще пятнадцать минут назад Вы, кажется, собирались отстрелить мне голову!

     -Это была шутка.

     -О Боже! Ну и... ну ничего себе шуточка! Вам никто не говорил, что у Вас потрясающее чувство юмора?

     -Я преподал Вам урок. Не вставайте на моем пути.

     -Нетипичный какой-то урок получился. Ваши ученики, как правило, оказываются на кладбище.

     -Если бы я действительно хотел Вас прикончить, то не пошевелил бы и пальцем, а, сидя на песочке, издалека спокойно наблюдал за Вашей кремацией.

     -Так почему же Вы здесь? Только для того, чтобы вставить мне запоминающуюся клизму? Кстати, как видите, на меня она действует неважно.

     -Да уж, - Чертенок в отчаянии всплеснул руками, - хорошо, скажу: я заметаю следы.

     -Каким же образом?

     -В поселке я сказал, что корабль мне нужен, чтобы вытащить Вас отсюда, - он указал рукой себе под ноги, - здесь я оставил снятый с него радиомаяк. Когда я улечу (если я когда-нибудь улечу, конечно), то все будут думать, что я поджарился тут вместе с Вами, и некоторое время не будут меня искать. Я доступно излагаю?

     -Вполне. Хотя я, быть может, действительно полная дура. Ну никак не возьму в толк, зачем Вы все же меня, такую ущербную, и в самом деле спасаете? К чему Вам, хладнокровному, циничному и расчетливому лишние хлопоты?

     -Вы так хотите знать правду?

     -Представьте себе, да!

     -Так вот Вам она: в случае, если за мной таки погонятся, бывает полезно иметь под рукой свеженького заложника! И убивать я Вас не стал потому, что от мертвого заложника толку мало! Теперь довольны? Закрывайте люк, или выметайтесь к чертовой матери, если Вам это не по вкусу!

     Чертенок ожидал, что на такое откровение Мария хоть как-то, но отреагирует. Начнет угрожать, ругаться, заплачет, в конце концов, но ее негромкий голос звучал все так же устало и спокойно.

     -Уже лучше. Я ожидала чего-то подобного, - покачала она головой, - раньше вы топили истину в море лжи, а теперь избрали иную тактику: говорить правду, много правды, но никогда не говорить всей правды. Вы как кочан капусты - с Вас можно очень долго снимать слой за слоем, гадая, далеко ли конец, и, в итоге, остановиться, так и не добравшись до сердцевины.

     -Я сказал Вам все, что Вы хотели знать, что не так на этот раз?

     -Вы генерируете свою легенду на ходу, а при этом неизбежны некоторые упущения, - Мария указала на стоящий рядом с ней покосившийся вагончик, - зачем Вы позволили мне взять с собой все это барахло, даже жертвуя драгоценным временем? Чтобы Ваш заложник в пути не скучал?

     -Оставьте меня в покое!

     -Вот как? Ну уж нет! - Мария прикоснулась к манку губами. По-видимому, она чуть свистнула в него, поскольку сквозь шум пожара прорвались пронзительные крики хайенн. Чертенок почувствовал, что покрывается потом, - вроде бы простой вопрос: почему? Что мешает Вам дать на него столь же простой ответ?

     Он в немой молитве поднял глаза к потолку, словно искал ответ среди стальных шпангоутов и кабельных жгутов.

     -Вы мне нравитесь, - буркнул он.

     -Не слышу!

     -Вы! Мне! Нравитесь!

     -Громче! - от переполняющего ее злорадства, смешанного с торжеством, Мария чуть ли не подпрыгивала на месте, сжав кулаки.

     -Да угомонитесь же Вы, в конце концов! - заорал Чертенок, пиная в ярости воздух, - Пусть это звучит дико, пусть безумно, но это так! Я не знаю, почему, возможно, мы с Вами похожи. Вы такая же паршивая овца, как и я, изгой, пария, презираемый и ненавидимый всеми вокруг. Мы оба всегда шли собственными путями, всю жизнь обходясь без попутчиков. Мы всегда полагались только на собственные силы, не прося ни у кого помощи. И сейчас, когда Вы оказались в безвыходной ситуации, я понял, что в один прекрасный день и со мной может случиться нечто подобное. И я тоже останусь один на один со смертью, зная, что надежды нет. Пусть для меня это будет расплатой за не самым лучшим образом прожитую жизнь, но чем Вы заслужили такой конец!? Это неправильно, и... и поэтому я здесь. Все! Довольно! Мне больше нечего Вам сказать! Берите, что дают!

     -Да уж! - усмехнулась девушка, - в Ваших устах такая исповедь звучит как законченный бред, но я Вам верю. Может быть потому, что мне хочется, чтобы все именно так и все обстояло.

     -Тогда закрывайте люк.

     -Но вот в одном Вы абсолютно правы, - не обращая на него внимания, продолжала Мария, - я действительно слабая и испуганная женщина и никак не могу отказать себе в одном маленьком удовольствии.

     -В каком же?

     -Еще раз увидеть страх в Ваших глазах! - сказав это, она вскинула руку и что есть силы дунула в свисток.

     Ноги сами швырнули корчащегося от приступа зубной боли Чертенка к двери. За его спиной послышался уже знакомый, напоминающий очень громкий шорох шум от сотен зверей, ворвавшихся в люк. Корабль задрожал. Только влетев в дверь и закрывая ее за собой, он бросил один-единственный взгляд назад.

     Густая, переливающаяся в ярком свете ламп разными оттенками серого и зеленого, волна захлестнула трюм, словно валуны обтекая мисс Оллани и ее вагончик, карабкаясь по стенам и потолку. От мельтешащих в воздухе тонких, почти паучьих лап рябило в глазах. То тут то там мелькали лоснящиеся то ли от нефти, то ли от крови бока. Ближайшие хайенны уже карабкались по лестнице, когда он захлопнул тяжелую железную дверь.

     -Идите в кабину и ждите меня! Я закрою люк и  поднимусь к Вам! - услышал он крик Марии, и тут же на его уши навалилась мертвенная тишина.

     Звук снова обнаружился только в нескольких метрах от двери, и тут Чертенок дал волю своим чувствам, выкрикивая проклятия и колотя по стенам кулаками и ногами. Он не мог не признать, что эта дурная баба исключительно ловко перехитрила его, что жутко бесило. Она от души и вполне заслуженно над ним поиздевалась (к счастью, без свидетелей), чего с ним не случалось еще никогда. Чтобы какая-то девка так его... Он зарычал от бессильной злобы и пинком распахнул дверь в кабину. Еще один пинок достался креслу второго пилота, отчего оно завертелось, сбросив на пол его сумку. Все остальные предметы, находившиеся в рубке, для выпускания пара не годились, и Чертенок остановился, переводя дух.

     -М-да, вот попал, так попал, - констатировал он, усаживаясь в кресло первого пилота, - вот только немного неясно, кто из нас теперь заложник.

     Всем телом Чертенок ощущал, как вздрагивает корабль от мечущейся в трюме живности. Он вполне справедливо полагал, что Мария вознамерилась взять на борт всю стаю. Оставалось надеяться, что при той быстроте и ловкости, что присущи  хайеннам, это не займет много времени. А если эти твари там нагадят, то пусть наш доктор сама за ними и убирает!

     Немного позабавив себя такой мыслью, он пробежался пальцами по клавиатуре, вызывая на проекторе объемную карту местности. Куда сегодня дует ветер? Надо будет уходить, прячась под шлейфом дыма - челноки Мишеля радарами не ловятся, но чьи-то не в меру зоркие глазки могут все испортить.

     В воздухе замерцало полупрозрачное изображение оазиса и окружающих песков. Так, ветер с востока, хорошо, а что у нас на западе? Повинуясь командам, карта закружилась над проектором.

     Внимание Чертенка привлекла светло-зеленая линия, исходящая прямо из середины оазиса. Траектория? Но чья? Путь, по которому пилоты привели корабль сюда, змейкой вился в нескольких километрах южнее. Расчетная траектория отлета? Но почему из оазиса, а не с аэродрома? Сам он никаких поручений автопилоту не давал, да и не летает так никто - мотор отвалится. Ладно, с этим разберемся позднее, сейчас надо задать маршрут отступления. На запад, так на запад.

     Карта заскользила, меняя масштаб, в поле зрения начали вплывать все новые километры окружающей пустыни. Показались три точки полицейских вертолетов. Уже на подлете! Улетать надо немедленно, иначе может оказаться поздно!

     Неожиданно перед самым его носом вспыхнула яркая точка, одинокой бусиной нанизанная на ту самую непонятную линию. Бусина двигалась в сторону оазиса.

     -Ого! - воскликнул Чертенок, - к нам пожаловали еще одни гости!

     Он ткнул пальцем в кнопку интеркома.

     -Мисс Оллани, поторопитесь!

     -Я уже закрываю ворота, - прошипел динамик голосом Марии, - буду через минуту.

     -Интересно, кто бы это мог быть? - Чертенок еще немного покрутил карту, - и... и это как же надо торопиться, чтобы спускаться по баллистической траектории!

     Пальцы заметались по клавишам, требуя идентификации объекта. В груди, уже в который раз за сегодня, снова зашевелилось неприятное предчувствие.

     Рядом со светящейся точкой возникли несколько строк с описанием корабля. Чертенок впился в них глазами, и в ту же секунду его лицо исказила гримаса ярости.

     -Морган, ты мразь!!! - заорал он не своим голосом, в бешенстве обрушив кулаки на подлокотники кресла.

     Яркие струи раскаленной плазмы сорвали все антенны и панели радиаторов, срезая все лишнее, словно очищая корабль от нажитых за долгое время наслоений грязи и грехов, подготавливая его к встрече с матерью-землей. К встрече с вечностью. Вспоротые огненными скальпелями пласты теплоизоляции старой змеиной кожей соскальзывали назад и, кувыркаясь, исчезали в дымном хвосте. Даже сквозь пелену пламени ослепительно засверкал оплавляющийся металл.

     Внизу, в разрывах далеких облаков, замелькали желтые пески. Гигантский огненный дракон величественно парил над землей, высматривая свою добычу, готовясь нанести один-единственный безжалостный и смертельный удар.

     Вспыхнула зеленая лампочка, сигнализирующая о закрытии грузового люка, и Чертенок рванул рычаги. Он злорадно усмехнулся, когда корабль вздрогнул, и в коридоре послышался глухой стук падающего тела и яростные проклятия. Челнок завибрировал, задергался, завалившись сначала на левый бок, а затем назад.

     -Что Вы делаете!? - возмущенно воскликнула Мария, буквально втаскивая свое тело в кабину, наклонившуюся как корабельная рубка в сильный шторм. По ее щеке стекала струйка крови из рассеченной брови, - Вы что, летать не умеете!?

     -Это я-то не умею!? - нервно хохотнул Чертенок, - да я родился со штурвалом в руках! Вот только...

     -Что?

     -Мы, кажется, застряли.

     -Что-о!? Как застряли!? Вы шутите!?

     -По-видимому, одна из опор, а, точнее, задняя левая, зацепилась за край бетонного монолита, лежащего под поляной, - он отпустил рычаги, и челнок лениво повалился обратно, - мы не можем взлететь.

     -Что же нам делать? Мы здесь сгорим?

     -Сгорим? - Чертенок снова нервно засмеялся, - о, нет. Не успеем.

     -Почему?

     -Вот почему! - он ткнул пальцем в светящуюся бусину, ползущую по нитке траектории, - Они достанут нас раньше.

     -Кто это? - Мария села в кресло второго пилота, на ощупь застегивая ремни, - что происходит?

     -Ваши старые знакомые из 'ТерраОйл'. Прислали прощальную посылочку.

     -Какую еще посылочку? Я... я ничего не понимаю, - тем не менее, девушка заметно побледнела, - объясните мне, наконец, что происходит!

     -Если мы ничего не придумаем, то через... через две минуты и сорок секунд на нас упадет космический танкер класса 'Звездный кит'. Зачистка местности. От нежелательных свидетелей даже воспоминаний не останется, - Чертенок крякнул, - нет, ну это надо же было придумать! Прихлопнуть меня танкером, который я сам же и угнал для них три года назад!

     -Вы!? Угнали танкер!?

     -Танкеры, крейсеры... Мисс Оллани, Вы что, газет не читаете?

     -Я? Ну-у... Что!? Через две минуты!? Упадет прямо сюда?!

     В ту же секунду кабину заполнил тревожный визг сигнализации. На центральном экране вспыхнуло мигающее сообщение 'Угроза столкновения!'.

     -Вот Вам и ответ. Прямое попадание!

     -О Боже! Юра, сделайте же что-нибудь! Ну, пожалуйста! О Боже!

     -Я не Юра, - процедил Чертенок, - а Костя. И Вы меня очень обяжете, если отпустите мою руку, а то я ей даже пошевелить не могу.

     Только сейчас Мария заметила, что вцепилась ему в плечо, да так, что пальцы побелели. Она отдернула руки и почему-то покраснела.

     -Извините, - пробормотала она.

     -Не теребите меня. Я думаю, - Чертенок снова взялся за рычаги, - лучше используйте оставшееся Вам время для общения с Богом. Или, если хотите сделать хоть что-то полезное, то предупредите фермеров. Пусть хоть из домов выйдут, чтобы при взрыве обломками не завалило, так у них будет больше шансов уцелеть.

     -Проклятье! Кому там еще я понадобился, - Густав рывком выхватил телефон из кармана, - да, я слушаю!

     -Гусь, слушай меня очень внимательно...

     -Маша, это ты!? Ты где? С тобой все в порядке!?

     -Заткнись и слушай! Прикажи всем жителям немедленно, повторяю, немедленно покинуть свои дома и бежать в пустыню, подальше от леса.

     -О чем ты говоришь? Что происходит?

     -Гусь, ты столько лет чихал на все, что я тебе говорила, игнорировал все мои советы и предложения! Видишь, что из этого получилось? Но ты можешь один раз, один-единственный раз, наконец, мне поверить!? Дело твое, конечно, я не буду тебя уговаривать, но у вас осталось всего две минуты. Бегите в пустыню! Бегите, если хотите жить!

     Связь оборвалась.

     Мэр озадаченно уставился на умолкший телефон, застыв в оцепенении.

     -Что еще стряслось? - осторожно поинтересовался Михалыч.

     -Всем уходить. За город, в пустыню. Срочно.

     -Зачем?

     -Откуда я знаю, черт подери!!! - взрыв Густава оказался столь внезапным и оглушительным, что окружавшие его фермеры невольно вздрогнули, - что уставились!? Слышали, что я сказал!? Всем вон из города, немедленно!!! Бегом!!! Я сказал, БЕГО-О-ОМ!!!

     Еще никто никогда не слышал, чтобы мэр так орал.

     В жизни случаются ситуации, когда надо сначала делать, а уже потом рассуждать, и это был как раз тот самый случай. Высыпав из бара, толпа с криками помчалась по центральной улице, прочь от полыхающего оазиса. У каждого подъезда к бегущим присоединялись все новые и новые жители.

     Из-за дюн послышался нарастающий с каждой секундой рокот вертолетов.

     Громкий, раскатистый треск, больше напоминающий пушечную канонаду, почти оглушил Чертенка и Марию даже сквозь толстые стальные стенки. Росший на противоположной стороне поляны пинус покачнулся и, окруженный свитой пылающих обломков, на остатках расщепленного ствола, как на гигантском раскладывающемся пантографе, поехал вниз. Зрелище напоминало виденный однажды в старых хрониках неудачный запуск ракеты, когда она, объятая дымом и пламенем, едва оторвавшись от земли, включает задний ход и хвостом въезжает в собственную стартовую площадку.

     От места падения в стороны побежала волна, вздыбливающая землю и ломающая деревья. Вниз с пинуса посыпались отломившиеся ветви, каждая из которых, падая, превращала в щепки по акру леса за один присест. Челнок подбросило так сильно, что у Марии перехватило дыхание.

     Немного постояв, словно раздумывая, что делать дальше, пинус начал величественно заваливаться. Прямо на поляну и на корабль.

     -А я-то думал, что у нас есть еще целая минута, - пробормотал Чертенок, прекратив дергать за рычаги в тщетных попытках вытащить увязшие опоры, и уставился на экран, где на глазах росла стремительно приближающаяся крона.

     -Что же делать!? Что делать!? - девушка снова вцепилась ему в рукав, и на сей раз он не стал ее одергивать.

     -Надеяться на чудо, - Чертенок зажмурился и покрепче схватился за подлокотники. Мария последовала его примеру.

     Обрушившийся на челнок удар был столь силен, что антиперегрузочные кресла громко лязгнули, стукнувшись об ограничители. Треск, звон, скрежет металла - все слилось в единый оглушительный аккорд, рвущий барабанные перепонки. Финальное соло взяла на себя сигнализация, взвывшая на все голоса сразу. Приборные панели мгновенно покрылись болезненной сыпью красных огоньков: 'Разгерметизация!' 'Отказ навигационных систем!' 'Нарушение целостности корпуса!' 'Падение давления в гидравлической системе!'... Проще перечислить аварийные сообщения, которые не горели.

     Чертенок, морщась, приоткрыл один глаз. Мария, откинувшись в своем кресле, осторожно ощупывала свою голову. Слава богу, все вроде бы живы...

     -До столкновения двадцать секунд! - перекрывая разноголосые завывания, объявил все тот же вежливый женский голос.

     Чертенок метнулся вперед и снова схватился за рычаги. Два из четырех обзорных экранов погасли, зато оставшиеся транслировали разверзшийся вокруг ад в полном цвете и в мельчайших подробностях.

     Пинус промахнулся совсем ненамного. Упади он на десять-пятнадцать метров левее, и падающий танкер стал бы уже неактуален. Толстый ствол глубоко ушел в землю, проломив бетонную плиту под поляной, и теперь каменные обломки топорщились вокруг как ледяные торосы. Из-под них на поле густым потоком изливалась лоснящаяся черная жидкость - мохаррская нефть.

     В том, как она текла, присутствовала некоторая торжественность, эдакая снобская самоуверенность. После стольких лет подполья ее первое появление на публике следовало обставить как следует. Торопиться и суетиться нельзя, двигаться нужно степенно и величаво, внушая почтение, уважение и страх. Поиграли и хватит, теперь на сцену выходит истинный хозяин положения...

     -Юра! Пятнадцать секунд! - крик Марии выдернул его из оцепенения.

     -Костя! - рявкнул Чертенок и до упора толкнул рычаги, - меня зовут Костя! Юры больше нет!

     Челнок пронзительно взвыл и задергался, выдирая из черной жижи покореженные лапы опор. Зацепившись за одну из них, от земли с громким чавканьем отделился целый пласт, кусок бетонной плиты, расколовшейся при падении дерева. Наружу хлынула черная волна, тут же воспламенившаяся от оплетающих брюхо корабля электрических разрядов. Огненные смерчи взвились вверх, извиваясь и скручиваясь друг с другом в сложные спирали, исполняя жуткий и завораживающий танец.

     -Пять секунд до столкновения!

     -Черта тебе лысого!!!

     С душераздирающим скрежетом зацепившаяся опора изогнулась, выворачиваемая как рычагом куском бетона, и лопнула. Рассыпая вокруг себя обломки ветвей, комья земли и отлетающие панели обшивки, сопровождаемый дымным хвостом кувыркающийся челнок вылетел вверх точно пробка из бутылки. На последнем уцелевшем обзорном экране, сменяя друг друга, замелькали огонь, дым, кроны деревьев, снова дым и голубое небо, и тут же перед самым носом возникла пучеглазая морда Гаркина, свесившегося с потолка кабины. Сил и слов больше не осталось, а потому Чертенок просто заорал.

     -Наш клиент почти наверняка вооружен и чрезвычайно опасен, - перекрикивая рев вертолетного мотора, раздавал последние напутствия командующий группой майор, - он профессиональный убийца, специалист экстра-класса, хладнокровный, но, к счастью, еще и разумный. Если он увидит, что шансов уйти у него нет, то сдастся без сопротивления. Таким образом, наша главная задача - дать ему понять, что мы полностью контролируем ситуацию. Действовать надо максимально быстро, чтобы он не успел занять выгодную позицию и захватить заложников. Нужно упасть на его голову даже не как снег, а как фотовспышка папарацци - внезапно и молниеносно. Никакой самодеятельности, никакого геройства, понятно?

     -Да.

     -Эй, смотри-ка, - окликнул майора один из пилотов, - там у них что-то горит!

     -Где? - он подался вперед, - действительно, и, похоже, неплохо горит! Ладно, на месте разберемся...

     Прижав к уху наушник, майор вдруг замер, к чему-то прислушиваясь, затем кивнул и, нахмурившись, заговорил снова.

     -По последней информации, через полицейскую базу данных прошел запрос на опознание одного из наших сотрудников, информатора, работавшего в 'Изумрудных холмах' под прикрытием. Не исключено, что он убит. Так что, скорее всего, наше прибытие уже не будет для Черталова сюрпризом. Задача осложняется, но, пока нет никаких дополнительных сведений, будем действовать по намеченному плану. Всем понятно?

     -Да.

     -Эй, Лео, я и к тебе обращаюсь! Ты куда там уставился?

     -Э-э-э... там... - дрожащая рука указала пальцем куда-то назад. Глаза спецназовца за стеклами очков расширились от ужаса и продолжали выпучиваться.

     В любое другое время майор счел бы происходящее дурацким розыгрышем. Он прекрасно знал, что у него за спиной ничего нет и быть не может, но, тем не менее, обернулся.

     Огромная огненная комета, оставляя за собой черный дымный хвост, вспорола небо, пролетев, казалось, в считанных метрах над головой. Как отбившиеся от наседки цыплята, отделившиеся от нее куски помельче, чуть поотстав, обрушились на окружающие пески. В воздух взлетели столбы огня и пыли.

     Майор метнулся вперед в кабину, чтобы увидеть, как пылающий шар скрылся за верхушками дюн, воссоединившись с поднимающимся оттуда столбом густого черного дыма.

     -Выше! - крикнул он, испытывая необъяснимую тревогу, дискомфорт, вызванный тем, что весь этот фейерверк происходил словно с выключенным звуком.

     Вертолет взревел громче и вынырнул из-за кромки очередной дюны...

     Одно дело созерцать Апокалипсис, сидя в кинотеатре с бутылочкой пива в руке, не отвлекаясь особо на подсчет жертв, число которых давно уже исчисляется миллионами, и совсем другое - видеть все то же самое воочию и понимать, что масштаб происходящего столь велик, что твоя, лично твоя жизнь на его фоне - ничто.

     Земля восстала. Гигантские пласты ее, вместе с деревьями, полями, домиками поднялись в воздух, образуя более чем километровую 'корону', подобную той, какая получается при бросании камешка в жидкую грязь. Только происходило все медленнее. Ровно настолько, чтобы человек, перед тем, как отправиться в лучший из миров, смог как следует рассмотреть, сколь красочным получилось его отбытие. Земля все поднималась и поднималась. На ее закручивающихся и отрывающихся кусках еще виднелись дороги, клеточки садов и огородов и даже отдельные пинусы, рассыпающиеся на груды горящих щепок.

     В этот момент режиссер действа включил звуковое сопровождение. Со всех сторон обрушился гром взрывов от падений обломков, завершившись приходом ударной волны, оставленной пролетевшим метеором. Слух отключился, предоставив всему телу трепетать и сотрясаться, внимая невообразимому грохоту.

     Достигнув наивысшей точки, мешанина из песка, огня и деревьев обрушилась вниз. Только сейчас майор заметил несущуюся по пустыне прочь от уничтоженного оазиса ударную волну. Она пролетела через поселок, на лету подхватывая рушащиеся здания и швыряя их друг на друга, невидимой косой прошлась по неровному строю ветряков, прекратив их многолетнюю агонию и помчалась дальше, срезая попутно верхушки дюн.

     -Уходим!!! Назад!!! - закричал он, тряся пилота за плечи, - назад!!!

     Все три вертолета, не сговариваясь, развернулись и, набирая максимальную скорость, ринулись прочь от настигающего их пыльного вала, но успели пролететь не более сотни метров, как он их накрыл.

     Резкий толчок, чьи-то крики, пронзительный визг мгновенно забившегося песком двигателя, несколько секунд полной дезориентации, затем удар, скрежет рвущегося металла...

     ...и тишина.

     Большой черный экран покрылся полосатой рябью, пытающейся сложиться в картинку. Послышался треск и шипение.

     -Господин Председатель, Вы меня слышите?! - попытался пробиться через помехи еле слышный голос, - алло! Алло!

     Изображение подпрыгнуло и, наконец, худо-бедно сфокусировалось. В кадре показался мужчина в ярко-оранжевой форме спасателя с перепачканным сажей лицом и всклокоченной шевелюрой. За его спиной виднелись дымящиеся руины какого-то здания, вокруг которых сновали люди в таких же оранжевых куртках.

     -Господин Председатель, Вы меня слышите? - повторил он свой вопрос.

     -Да, я Вас слышу, - пророкотал знакомый голос, - что там происходит?

     -Здесь творится сущий ад! Танкер рухнул прямо на оазис, практически полностью стерев его с лица земли. По-видимому, он был загружен под завязку - все вокруг охвачено огнем. Горит даже сам песок!

     -Что это за танкер, выяснили?

     -Да. Судя по данным с диспетчерской, это был тот самый танкер, который три года назад угнали у 'Кросстар Петролеум'.

     -Вот как!? И откуда же он всплыл?

     -Пока неясно, специалисты выясняют подробности.

     -Ладно, это подождет. Среди местного населения есть пострадавшие?

     -Увы, боюсь, что без жертв не обошлось. Расположенный поблизости поселок 'Изумрудные холмы' полностью разрушен. Много людей ранено. Те, кто уцелел, находятся в шоке и пока не могут рассказать ничего путного. С ними работают наши... э-э-э... психологи.

     -Хорошо, - кивнул Морган, - что-нибудь еще?

     -Есть одно интересное обстоятельство, господин Председатель. В нескольких километрах к югу от поселка потерпели аварию три полицейских вертолета. Их сбило ударной волной. К счастью, ничего серьезного, несколько легких ранений, ушибы, царапины. Так вот, полицейские говорят, что направлялись в 'Изумрудные холмы' поскольку, по их сведениям, здесь в это время находился известный торговец оружием Константин Черталов, известный также под кличкой 'Чертенок'.

     -Ха! Головоломка начинает складываться. Удалось что-нибудь про него разузнать?

     -Пока нет, но, по некоторым сведениям, в момент падения танкера он находился в оазисе. Судя по всему, он погиб. Это все, что пока удалось выяснить.

     -Чрезвычайно чисто...

     -Простите, не расслышал?

     -Ничего, неважно. Продолжайте работать и, если раскопаете что-нибудь интересное, немедленно докладывайте мне.

     -Конечно!

     -Кстати, пусть наши психологи и с полицейскими тоже поработают, им это не помешает.

     -Хорошо!

     -Конец связи.

     Экран погас.

     Довольно долго Морган молча смотрел в пустой черный прямоугольник, словно пытался что-то разглядеть сквозь сотни световых лет, потом встал со своего тяжелого кресла во главе длинного стола и, сложив руки за спиной, встал у окна. Отсюда, из кабинета Председателя Совета Директоров, открывался прекрасный вид на ночной город, распростершийся у его ног, но Морган его не видел, будучи погруженный в свои мысли.

     -Погиб, значит? - негромко пробормотал он, и уголки его губ дрогнули в иронической усмешке, - ну да, разумеется. Чай, не впервой.