Ноябрь не люблю я, он тленью подобен,
Земля не укрыта одеждой сугробин,
Деревья раздетые, будто бы в морге,
Промозглая слякоть. Никто не в восторге.
Вот он на подходе, зимы знаменосец,
Прольётся дождём, и ударит морозец,
Асфальт у подъезда - ледышки, ловушки,
Там падают дети, но хуже - старушки,
И если упал ты - проклятая старость! -
Молись, чтобы только бедро не сломалось.
Прости мне, читатель, унылые мысли!
Сегодня они как-то сами провисли
Ноябрьским туманом, да будь он неладен!
Надеюсь, читатель, что я не в накладе,
Что ты интерес проявляешь к герою.
Володе Сергееву памятник строю!
Строфа - это камень прочнее цемента,
Достоин любой человек монумента,
А наша задача - поведать о важном
Под маской как будто бы "маленьких" граждан,
Не архивеликих, не суперзлодеев,
А просто таких, как Владимир Сергеев.
Он где-то пропал, но не будем же строги!
Жена поскользнулась на скользкой дороге,
Попала в больницу, и он ей сиделкой
То с фруктом и супом, то с тёплою грелкой.
Его выгоняют, конечно, под вечер,
Но больше занять себя как бы и нечем -
Что он без супруги? С ней жизнь пролетела...
Банальные строки, но в том-то и дело:
Есть общие фразы, а есть и нюансы,
Которым мои посвящаются стансы.
Она умерла после завтрака, тихо,
Никто не заметил. Явилась врачиха,
Больных обходила (их восемь в палате),
И видит: старуха скончалась в кровати.
Он долго рыдал, он стал малым ребёнком
И много доставил хлопот медсестрёнкам,
Пока издалú под завесу недели
И внучка, и сын, и сноха подоспели.
Потом отпевали, потом погребали,
Потом поминали, когда закопали,
А после - на темени женщины каждой
Ему всё мерещился венчик бумажный.
Не знаю я имени, прозвища, ника,
Прощай, незнакомка! Нет, ты не безлика,
Пусть дети разделят с Сергеевым горесть,
Но ты заслужила отдельную повесть.
С утра - на работу, а после - за хлебом,
Кефиром, и - в очередь за ширпотребом,
Вечернее время - на кухню и стирку,
Уборку, и так - день за днём под копирку,
На дачу, в театр и в кино, на турбазу,
Жалела собаку, себя же - ни разу.
Ходила по свету походкой не шаткой,
Была безотказной рабочей лошадкой,
Поэт мог стихи сочинять в полудрёме,
А ты - жизнелюбка, всегда на подъёме.
Ты - жизнь! Ты прошла, и осталось поэту
В окошке хвостатую видеть комету.