Сергей Панарин, "Тамбовский квартет" Побег из шапито Издательство: "Крылов", Санкт-Петербург. Серия: Библиотека "Мужского клуба" Твердый переплет, 254 с., 2007 г. Формат: 84х108 1/32. ISBN: 5-9717-0115-0. Черно-белые иллюстрации Ольги Анциферовой. АННОТАЦИЯ ИЗДАТЕЛЬСТВА: Однажды во время гастролей зарубежного цирка четверо артистов сговорились и убежали в лес. Много приключений пережил необыкновенный квартет в тамбовских дебрях. Австралийский кенгуру, британский шимпанзе, американский скунс и германский петух объявили себя послами могущественных держав. Коренные обитатели леса встретили диковинных визитеров с недоверием и опаской. А тут еще браконьерская тревога! Перед лицом смертельной угрозы звери сплотили ряды, проявив отвагу и взаимовыручку, настоящие, сильные качества, отличающие разумное животное от примитивного человека. КУПИТЬ В ИНТЕРНЕТЕ

Авторский тест-драйв: пролог и первая часть романа-сказки.

ТАМБОВСКИЙ КВАРТЕТ.
ПОБЕГ ИЗ ШАПИТО


ПРИСКАЗКА

С точки зрения нормального шимпанзе, мир людей дик и абсурден. Более того, опасен. Простой кенгуру, посвятивший себя спортивной карьере, также видит человеческий мир ужасным. Петух из Гамбурга, популярный певец-лирик, иногда кричит во сне и падает с насеста. Ему снится странный ритуал: люди лишают его головы, затем роскошных перьев, потом внутренностей и варят. Такова куриная память предков. Скунсу не нравится даже запах людей. И он, как может, исправляет эту ситуацию. Увы, звери человека не понимают, а тот усиленно всё запутывает.

При этом шимпанзе, кенгуру, гамбургский петух и скунс работают на людей, каждый вечер выходят на манеж, чтобы человеческие детёныши и взрослые особи страшно скалились (они называют это улыбкой), хлопали в ладоши и кричали пронзительными голосами: "Браво, бис!"

Странно, но актёры привыкли к цирковой жизни, и им в конце концов понравились оскалы, хлопки и вопли. Вызывать своими действиями предсказуемую реакцию такого количества людей - это дорогого стоило.

Между животными-циркачами даже возникло своеобразное соревнование: чьё выступление мощнее "прогремит". И участники "великолепной четвёрки" блистали, состязались, оставляя конкурентов далеко позади, объехали с гастролями полмира, пока... Пока не прибыли в славную Тамбовскую область.

Здесь и начинается наша увлекательная история.

Часть первая,
в которой мы знакомимся с героями,
а они знакомятся с нравами Тамбовщины

Глава 1

Ранним июльским утром в Тамбов вкатилась вереница цирковых вагончиков. Она тихо двигалась по сонным улочкам, мимо домов и столбов, обклеенных яркими афишами:

Цирк, цирк, цирк!
Проездом из Парижа в Нью-Йорк!
Всего десять дней в Тамбове!

СУПЕР-ЭКЗОТИК-ШОУ

Дрессированные животные, бесстрашные люди.
Укротитель скунса. Боксёрский поединок с кенгуру-нокаутёром.
Гамбургский петух, поющий тенором. Слон под куполом цирка.
Шимпанзе, предсказывающий будущее. Акробаты на батуте.
И несравненная, очаровательная, прекраснейшая Амели,
танцующая на лезвиях мечей!!!

Торопитесь, всего десять дней по пять выступлений!

Поплутав по городу, процессия грузовиков остановилась полукругом на одной из широких лужаек, и из кабин выбрались сонные люди. Они дружно занялись распаковыванием вещей, установкой скамеек и возведением шатра. Шапито строился почти весь день, и под вечер был готов к выступлению.

Ещё днём, когда припекало особенно жарко, дядьки-униформисты вывели животных на прогулку. Сначала из вагона выставили клетку с тем самым тенором из Гамбурга. Красавец-петух захлопал крыльями и поприветствовал Тамбов громким кукареканьем. Разноцветные роскошные перья играли в лучах солнца.

- Эй, коллеги! - крикнул петух, повернувшись к вагончикам. - Вылезайте скорее на свежий воздух. Здесь есть чудесно.

На деревянный пружинящий трап выбежал кенгуру - серый поджарый атлет с красными боксёрскими перчатками, висящими на гибкой шее. Проскакав вниз, кенгуру остановился на краю трапа, втянул воздух чуть подёргивающимися ноздрями и пощупал траву лапой, словно пловец, проверяющий воду перед заплывом. Хмуро кивнув, атлет сошёл на лужайку. Попрыгал, помахал передними лапами, намечая серии молниеносных ударов. Вышедший за кенгуру человек-униформист почтительно стоял в сторонке - вылитый телохранитель. Правда, он сжимал в руке конец длинного поводка, прицепленного к ошейнику кенгуру. Впрочем, поводок серому спортсмену не мешал.

- Салют, Петер! - поприветствовал петуха кенгуру.

- Гуттен таг, Гуру, - ответил Петер с лёгким поклоном.

Затем поклон стал глубоким: петух увидел в траве жука и склевал его.

Из соседнего вагона донесся вздох и глухие удары - индийская слониха Зита нетерпеливо переступала с ноги на ногу, желая покинуть душную квартиру на колёсах. Из окошка высунулся хобот и хлестнул деревянную стенку, расписанную видами джунглей. Удар получился громким. Люди напряглись. Это было приятно.

Вслед за кенгуру вывели скунса. Плотный, чёрный в белых полосках зверёк с огромным пушистым хвостом деловито проковылял на траву, нюхнул пару раз и отошёл в тень, таща своего человека за красный поводок.

- Здравствуй, Вонючка Сэм, - проговорил петух.

- Я сколько раз просил? Называй меня Парфюмером, - огрызнулся скунс.

Он раздражённо пригнулся к земле, а хвост задрожал, уставившись в зенит, как антенна. Униформист, куривший сзади, поспешил отойти вбок - пахучая струя надолго оставляла "ароматический" след. Зачем рисковать?

Но Вонючка Сэм успокоился и принялся жевать любимую жвачку. А из вагона кубарем скатился цветастый ком - шимпанзе, одетый в штаны и пиджак в сине-красную полоску. Когда артист остановился, на его шее заблестела цепь с висящим на ней увесистым знаком фунта стерлингов. И цепь, и "кулончик" были из жёлтого металла, хотя вряд ли из золота.

- Йо! - крикнул шимпанзе, коротко обозначив руками нечто загадочное и амбициозное. - Привет зверинцу! Хочу в гостиницу! А что, братья, может, скинемся? Оттянемся, отдохнём, продвинемся? Девочки в номер, чтоб я помер. Танцы до упаду, расслабиться надо...

- И тебе салют, Эм Си Ман-Кей, - поспешно перебил поток обезьяньего речитатива Петер. Шимпанзе мог болтать часами и порядком надоел ещё в пути.

- Да-да, Эм Си, - добавил кенгуру. - Это ты здорово размечтался. Гостиница, танцы. Думаешь, в Тамбове есть первоклассные отели?

- А что, нет? - удивился шимпанзе.

- Сильно сомневаюсь, - отчеканил Гуру Кен (его имя было Кен, но публика дала ему прозвище Гуру за то, что он на ринге мог проучить любого соперника).

- Как ты имел сказать? - тихо спросил петух. - Тамбофф?

- Да. Надо было внимательнее слушать разговоры людей.

Петух заметался в клетке.

- Я, всемирно знаменитый Петер, в каком-то Тамбове! - распалялся он. - Я, чьим пением наслаждалась английская королева!..

Кенгуру оборвал актёрскую истерику:

- Ну, во-первых, не английская, а польская. А во-вторых, не королева, а жена мэра Кракова.

Петер всплеснул крыльями и замолчал.

- А я могу драться хоть в Тамбове, хоть в Лас-Вегасе, - гордо сказал кенгуру, намечая ещё одну серию ударов.

Скунс хихикнул:

- Не знаю, как в Лас-Вегасе, но в Тамбове помахать кулаками сможешь уже завтра.

Сэм надул пузырь из жвачки.

- Объясни мне, пожалуйста, Парфюмер, - почти ласково проговорил Гуру Кен, - а почему ты постоянно жуёшь жвачку? Ты же не корова какая-нибудь...

- Полегче, боксёр! - Скунс насупился. - Эта жвачка - символ моего образа жизни. Её дед мой жевал, отец жевал, и я своим детям её обязательно передам.

Из вагончиков вывели остальных зверей.

Наконец, шатёр был установлен, клетки расставлены, и актёры заняли свои "апартаменты". Надо было основательно отдохнуть, ведь утром - репетиция, а вечером таланты "Супер-экзотик-шоу" должны будут завоевать сердца тамбовчан...

Представление началось, как обычно, бодрым маршем. Выходя на парад-алле, звери оценивали зрителей. Зрители - зверей. Словно соперники перед боем.

Артистам был привычен этот момент. Сейчас начнётся основное действо, и публика втянется, забудет обо всём, что осталось за брезентовыми стенами шапито.

Не тут-то было.

Зрители разделились. Дети, поглощённые представлением, а также их мамаши живо реагировали на каждый номер. Зато коротко стриженые парни в спортивных костюмах и кроссовках, сидевшие в первом ряду, нетерпеливо ёрзали и морщились в тех моментах шоу, где публика разражалась щедрыми аплодисментами.

Когда гимнасты на шесте исполнили свой блистательный номер, заулыбались даже бритоголовые. И как им не заулыбаться? Ведь даже Эм Си Ман-Кей немного завидовал ловким людям, которые проворно карабкались на шест и вшестером удерживали равновесие.

Настал черёд всемирно известного тенора Петера.

Если бы кто-то спросил у него, зачем он каждый вечер выходит на арену, петух вряд ли ответил. Петеру давно не нравился цирк. Певец потерял ощущение праздника. Весёлые рисунки и надписи выцвели, утратили свежесть, позолота облупилась, некогда блестящие металлические части помутнели, шатёр обветшал и покрылся дырами. Крышу ещё латали, чтобы на зрителей не лилась вода во время дождя, но стены походили на решето. Из-за декораций торчали грязные опоры. Цирк, словно изображение человека в анатомическом атласе, приглашал: "Глядите, что у меня внутри". Петер вспоминал начало своей карьеры и удивлялся: тогда он не видел правды!

Во время выступлений гамбургский циркач наблюдал за публикой. Взрослым бросалось в глаза то же, что и петуху. И лишь после начальных номеров они забывали об убогости шапито и полностью вовлекались в действо, происходящее на арене. Они охотно прощали актёрам ошибки. А как часто, оказывается, циркачи ошибались! Особенно люди. Например, жонглёры. Куда чётче работали друзья Петера. Им зрители хлопали охотнее, громче, даже самозабвеннее.

Дети нравились петуху больше - они не видели недостатков, которые подмечали взрослые. Поэтому маленькие зрители сразу и безоговорочно верили в волшебство, которое дарил им цирк. Однажды Петер понял, что дети приходят сюда с таким сильным ожиданием чуда, что чудо просто обязано возникнуть.

Да, петух любил свою работу именно из-за ощущения магии радости. Когда человеческие детёныши веселились, Петеру становилось теплее.

Вот и сейчас он самозабвенно пел, попадая в ноты фонограммы, как вдруг услышал свист и крики: "Иди домой!" Скосив глаз, петух увидел трёх бритоголовых парней. Это они мешали выступлению. Но Петер был профессионалом - он допел до конца, получил заслуженные аплодисменты и быстро ретировался за кулисы.

- Это хамизмус, хамизмус! - жаловался он после исполнения своего номера. - Бритые негодяи! Они есть сбивать меня! Песня есть загублен, я - опозорен...

- Эй, не робей, ты петух или воробей? - подбодрил друга Эм Си. - Сейчас я задам им перца, никуда им не деться, не отвертеться.

Ман-Кей выступал с номером "Шимпанзе-предсказатель". Маэстро был облачён в чёрный плащ, усеянный звёздами и острый колпак, какие носят настоящие волшебники. В центр арены выкатили лототрон с разноцветными шариками, внутри которых были бумажки с потешными предсказаниями. Работа Эм Си была немудрёной - покрутить барабан и вовремя вытащить шарик.

- Кто желает испытать судьбу? - громко спросил у публики человек, партнёр Ман-Кея.

Этот смешной гражданин думал, что он дрессировщик Эм Си, но шимпанзе-то знал, кто из них главный. Просто иногда выгодно поддерживать людей в заблуждении, и тогда они ведут себя тихо и предсказуемо.

Ман-Кей раскочегарил лототрон. Шарики весело забарабанили о прозрачные стенки.

- Так кто же? - повторил вопрос дрессировщик. - Или вы боитесь заглянуть в своё будущее? Ответы на любой вопрос!

Поднялось несколько рук.

- Давай, мальчик! - Партнёр Эм Си указал на веснушчатого паренька, сидевшего в десятом ряду.

- Выиграет ли в этом сезоне "Локомотив"? - пропищал счастливец.

Шимпанзе картинно зажмурился, запустил руку в барабан и, поглядывая сквозь приоткрытые веки на шарики, выудил красный.

Дрессировщик раскрыл шарик, достал записку, огласил "предсказание":

- Ваша путеводная звезда в зените, всё будет хорошо!

- О, так всё-таки "Зенит"... - Парнишка как-то сник, сел, теребя рыжий чубчик.

Бросив на Ман-Кея недовольный взгляд, дрессировщик выбрал из толпы пышную тётушку в первом ряду. Она поинтересовалась, какая будет погода до конца лета.

Пышным тётенькам Эм Си всегда вынимал шарик канареечного цвета.

Партнёр, внутренне радуясь совпадению, принёс шарик тётеньке, и она сама прочитала пророчество:

- Важней всего погода в доме!

Под смех и аплодисменты публики дрессировщик вернулся к лототрону.

Теперь вырос лес рук - каждый хотел получить шутливый прогноз.

Юноше, пришедшему с улыбчивой девушкой, Ман-Кей достал розовый шарик: "Радуйся, ибо твоя любовь рядом". Юноша и девушка засмущались, но позже Эм Си заметил, что они украдкой поцеловались.

Мужчине в весёленькой рубашке и шортах, который пожелал узнать курс доллара на завтра, выпало предсказание "Расслабься, приятель! Завтра выходной!" И верно - если представление было в пятницу вечером, то...

Много ещё было пророчеств, несколько пришлись не совсем впопад, но публика была явно довольна. Дрессировщик скомандовал Эм Си поклон, как вдруг шимпанзе выудил из барабана коричневый шарик и подбежал к троице бритоголовых "спортсменов". Показав пальцем на среднего, Ман-Кей вернулся и вручил шарик партнёру. Тот прочитал:

- Мало радости? Встряхнись! Смени причёску...

Цирк захлестнула волна смеха. Громилы сидели пунцовые, как будто их раскалили до красного свечения.

- Ты отомщён, приятель, - сказал за кулисами Эм Си Петеру.

Директор цирка, пухлый плешивый брюнет в чёрном фраке и белой рубашке, объявил без всяких предисловий:

- Дамы и господа! Дикий скунс в пламенном обруче. Встречайте!

Вонючка Сэм чётко отработал свой номер - бегал на шаре, ходил на двух лапах, забил недотёпе-дрессировщику гол, а под конец прыгнул в горящий обруч. Снова были довольны все, кроме бритых.

Гуру Кен выскочил на арену в красивом синем халате с капюшоном. Вслед вышел униформист с большим чемпионским поясом в поднятых руках. Кенгуру пропрыгал разминочный круг и сбросил халат. Фирменным движением продел лапы в перчатки, наметил серию ударов.

- Кто из присутствующих готов выступить против чемпиона Австралии? - возопил директор-конферансье.

Пока публика колебалась, на арену выбежал клоун в огромных, с воздушный шарик каждая, перчатках. Кену нравился этот человек в рыжем парике, поэтому кенгуру ударил вполсилы.

Клоун отпрянул, тряхнув огненной шевелюрой, нарочито раскинул руки и кубарем вывалился с арены, кувыркнулся, подскочил и очутился на коленях у той самой пышной тётеньки с погодой в доме. Зрительница оглушительно взвизгнула, клоун якобы испугался, в общем, было весело.

Гуру Кен наградил клоуна ещё парой тумаков, потом нашёлся доброволец. Его кенгуру победил по очкам, измотав быстрыми перемещениями и постоянной сменой дистанции. Видимо, не зря Гуру хвастался друзьям, что знавал самого Костю Дзю...

- Это всё подстроено, - скептически заявил один из бритоголовых.

Хвостатый боксёр мгновенно среагировал - выпрыгнул к зрителям и задиристо замахал кулаками в сторону наглеца. Тот, правда, вызова не принял, демонстративно отвернулся от австралийца. Но тот не успокоился. Он дотянулся до здоровяка и ввалил ему в затылок серию обидных ударов.

Зрителям не понравилось неспортивное поведение Гуру Кена. Раздался свист, недовольный гул. Обиженный громила вскочил было, чтобы ответить боксёру, но сидевший в центре бритоголовый, видимо главный, остановил товарища.

Австралиец был удивлён: как же так, он отплатил трусоватому грубияну той же монетой, а народ не оценил его порывов? Кенгуру вернулся "в ринг". Стукнул без энтузиазма клоуна, слегка вмазал рефери, а директор-шпрехшталмейстер успел увернуться. Чемпион покинул ринг непобеждённым.

Дальше в программе были акробаты на батуте, слониха Зита, несколько проходных трюков и, наконец, очаровательная Амели - девушка, ходящая по лезвиям. Хрупкая красавица выступала с очень опасным номером, в нём не было ни толики обмана, зритель это чувствовал и с замиранием сердца следил за каждым шагом маленьких босых ножек по остриям огромных, сложенных в своеобразные ступени, мечей.

Мало кто заметил, что выступление Амели оказалось единственным, во время которого бритоголовые не только молчали и вели себя пристойно, но и подались вперёд, выкатив глаза и отвесив челюсти. Не нужно быть предсказателем, чтобы понять: девушка необычайно понравилась трём не самым обаятельным тамбовчанам.

Но этого Эм Си, Петер, Гуру Кен и Вонючка Сэм не видели. Они сидели в своих клетках и отдыхали. Не самое плохое выступление, хотя Петер до сих пор не находил себе места и бормотал что-то о хамах и невежах.

Глава 2

- Эй, ты на кого, в натуре, шипишь, змей цирковой?! - раздался возглас.

Загремел реквизит, посыпались какие-то деревяшки, тазы для еды и мешки с сухим кормом.

- Что есть стрястись? - испуганно спросил Петер.

- Эм Си, посмотри, - прошептал Вонючка Сэм, напряжённо помахивая роскошным хвостом.

Шимпанзе прошёл в угол клетки, ближайший к проходу. Вытянул шею и увидел возле занавеса трёх людей, поднявших шум. Это были очень похожие друг на друга молодые самцы в спортивных костюмах. Коротко остриженные головы покоились на мощных шеях атлетов, лбы были ниже, чем у самого шимпанзе. В руке у самого крупного блестел какой-то брелок на цепочке.

- Пришли местные, хамы известные, - тихо прокомментировал Ман-Кей.

- Я так и знал! Знакомая ситуация, - вздохнул Гуру Кен. - Жаль, меня никогда не выпускают, а то бы я им навешал.

- Этим вряд ли, - сказал Эм Си, продолжая подглядывать.

Перед визитёрами сидел растерянный директор. В тазу. Обнимая мешок с едой.

Во фраке и белой рубашке нехуденький директор походил на пингвина.

- Я вам ещё раз говорю, - сказал он дрожащим голосом. - Прекрасная Амели устала и не может с вами познакомиться и уж тем более ехать в ресторан. Я милицию вызову!

Главный громила хмыкнул:

- У меня братан в милиции работает, так что можешь не утруждаться - надо будет, я его сам вызову.

"Спортсмены" заржали.

- Уходите, пожалуйста... - пролепетал циркач.

- Значит так, пингвин лопоухий... - Главный наклонился к директору. - Уважения у твоего шалмана к нашему славному городу никакого. Концерт отстойный, ты типа быкуешь, не даёшь поклонникам пообщаться с кумиром. И, кстати, разбил свою палатку на нашей территории, от неё воняет зоопарком, а не платишь. В общем, кругом кидалово. Приехали, значит, и носы задрали. Элита, блин...

Притихшие звери ловили каждое слово обиженного тамбовчанина, благо, он говорил громко и с расстановкой, хоть и не вполне по-русски.

- Короче, ночью мы вернёмся с братвой, человек пятнадцать, и сожжём твой балаган. Ну, если он куда-то исчезнет до нашего появления, мы, конечно, расстроимся, но не сильно. Главное, чтобы вас тут не было. Усёк?

Директор сидел, вжав голову в плечи, и молчал.

- Ладно, пойдём, пацаны, - сказал главный. - Если наш пингвинообразный друг не окончательный удод, то сделает правильные выводы.

И троица зашагала к выходу мимо клеток Эм Си, Петера, Вонючки Сэма и Гуру Кена.

- Ух ты! - противно взвизгнул один из визитёров. - Петух! Я ещё, когда представление было, его заприметил. Наваристый бульон получится. А, Граф?

Петер оцепенел, раскрыв клюв.

Главный по кличке Граф остановился. Посмотрел на петуха.

- Не суетись, Жила. Ночью заберём, - и крикнул директору: - Эй, пингвин! Если не смоетесь, то сварим петушка, вон из того кенгура сделаем сумку, макаку-предсказателя заберём фотографироваться, - бандит указал на Эм Си.

- Это шимпанзе, - пробурчал директор.

- Одна фигня, и не перебивай. Енота вашего на чучело пустим.

- Это скунс.

- Я же сказал, что он нарывается, - главный развёл руками.

- Граф, можно я пну его в печень? - подал голос угрюмый громила, предпочитавший отмалчиваться.

- Ладно, Костыль, не надо. Ночью ещё развлечёмся. Тогда и накостыляешь.

Когда стихли шаги тамбовских "спортсменов", директор с пыхтением поднялся и пошёл им вослед.

- Нет, - бормотал он, - я этого так не оставлю... Срочно в милицию... Чтобы наш цирк выгоняли какие-то рэкетиры?! Только через мой труп...

- Но не через мой же! - завопил Вонючка Сэм, кандидат на чучелизацию.

- А меня-то, меня почему на сумки пустят? - недоумевал кенгуру.

Ман-Кей проговорил печально:

- Ты же сам, как готовая сумка для того недоумка, а наш тупой хозяин не понял, на кого пасть раззявил. Они же нас ночью сожгут! Йо, это no good.

Петер всё ещё пребывал в томительном оцепенении. Воображение рисовало ему кастрюлю с кипящим бульоном.

Шимпанзе вцепился в прутья всеми четырьмя лапами. Скунс сказал:

- А ты легко отделался. Тебя фотографировать будут.

- Не подкалывай, ты же знаешь, что я не люблю позировать, а лаешь! - Эм Си сморщился. - Я же не фотогеничный...

- Хватит ныть! - оборвал причитания коллеги Гуру Кен. - Мы будем драться. Я лично набью морды этим гангстерам.

- Мы пропали, - скорбно вымолвил Вонючка Сэм. - Имена все сплошь криминальные: Граф, Жила и Костыль. Кровь стынет! Пропали мы, точно.

- Вовсе нет! - веско отчеканил Гуру.

- Если нет, то что делать? - возопил Эм Си Ман-Кей.

Кенгуру покачал головой:

- Иногда ты чертовски напоминаешь мне людей. Такой же глупый. Кто мне рассказывал, что сможет, когда захочет, открыть свою клетку?

И верно, Ман-Кей как-то проговорился, дескать, у него есть запасной ключик от дверцы! Удалось украсть у дрессировщика. А ведь только шимпанзе запирали на замок - он умел открывать засов.

Эм Си сунул лапу в карман пиджака.

- Вот он... Осторожно... Далее не сложно! - Ловкие пальцы Ман-Кея выудили ключик и аккуратно попробовали вставить в замок.

- Не урони, - ляпнул Вонючка Сэм.

- Не каркай! - сказал Гуру.

- Скунсы не каркают, - огрызнулся Сэм.

- Дзинь! - Ключ запрыгал перед клеткой Эм Си.

Упал.

Слишком далеко, чтобы Ман-Кей мог до него дотянуться.

Шимпанзе посмотрел на Вонючку самым злым взглядом в мире. Скунс сжался в комок.

Кенгуру с досады врезал по прутьям своей клетки. Засов звякнул и... отлетел.

Дверца медленно открылась.

- Да, - протянул Гуру Кен. - Не зря я всю жизнь тренировал прямой правый...

Он вышел, подвинул ключ к Эм Си. Тот отпер замок и тоже обрёл свободу.

- Есть идея, - заговорщицки проговорил кенгуру. - Для того чтобы нам сопутствовала удача, и не мешали всякие паникёры, бежим без Вонючки Сэма.

- Знаешь, я хотел предложить то же самое, - заулыбался шимпанзе.

Скунс так и сел.

- Эй, ребята! Мы же друзья! И потом, с моим супероружием...

- Смотри-ка, купился! - рассмеялся Кен. - Конечно, мы тебя не бросим.

Ман-Кей освободил Сэма, затем Петера. Гамбургский тенор чуть-чуть оклемался, но был в подавленном состоянии.

- Что теперь? - буркнул скунс, всё ещё дуясь на "миленький" розыгрыш.

- Бежать надо, йо! - заявил Эм Си.

- Вот именно, - активно, как на разминке перед боем, закивал кенгуру. - Эти ребята - сущие хищники. Придут и спалят, как обещали. Сэмми, хочешь быть чучелом?

- Нет, - ответил скунс, тревожно нажёвывая. Первый шок прошёл, и зверёк вспомнил о цивилизованном методе борьбы с насилием. - Парни, директор заявит в местную полицию. Закон и порядок восторжествуют! Доблестный шериф...

- Ты не в Чикаго, Парфюмер, здесь никто не примет мер, - затараторил Ман-Кей. - Ты в России, брат, и будешь не рад узнать, каков тут закон. Бежим, бежим, come on!

Глаза Гуру Кена блеснули в полумраке.

- И потом, вспомни нашего директора. Он же на ровном месте проблемы умеет заполучить. Прямой, как лом, и одновременно трусливый, как заяц. А с местной публикой надо жёстче. Слышал, как гангстеры на него насели, когда почувствовали слабину? Если их будет полтора десятка, наш руководитель попросту сдуется. Некому нас защитить, некому.

- Ну, если тут всё настолько дико, тогда я с вами.

- Тогда вперёд! Труба зовёт! - Ман-Кей захлопал в ладоши.

- А как же остальные? - Кенгуру ужаснулся при мысли о том, что они сбегут, оставив коллег. - Это же предательство!

Тут подал идею скунс:

- Сделаем так. Всех освободим, расскажем об опасности, а потом - дёру.

Следующие несколько минут Вонючка Сэм, Гуру Кен и Эм Си метались от клетки к клетке, отодвигая засовы и крича о скором пожаре. Звери недоверчиво выслушивали, устало отмахиваясь от бешеной троицы.

- Этот шимпанзе такой выдумщик и непоседа, - сказала, зевая, слониха Зита. - Кенгуру, похоже, давно мозги на ринге оставил, а скунс... На то он и скунс.

- Увы, нас не слышите вы, а мы серьёзно! Скоро будет поздно! Умоляю вас слёзно: бегите, ползите, летите! - бесновался Ман-Кей, но его сбивчивый речитатив никого не убедил.

- Хватит, Эм Си. - Гуру похлопал его по плечу. - Жаль, что они не слышали разговора директора с бандитами. Пойдём. Мы сделали всё, что могли.

Снаружи послышались человеческие голоса - кто-то кричал, кто-то бормотал; донёсся топот. Чувствовалось, на улице было суетно.

Не сговариваясь, шимпанзе, кенгуру и скунс метнулись к дальней брезентовой "стенке" шапито. Там была прореха.

Австралиец спохватился, вернулся за вялым Петером, сгрёб его в охапку.

- Я иду первым, Парфюмер последним, - шёпотом скомандовал Ман-Кей.

- Почему? - Гуру Кен напрягся.

- Хорошо, - ухмыльнулся шимпанзе. - Вонючка первый, ты второй, а я сзади.

Кенгуру замахал лапами:

- Нет-нет! Я за его хвостом не поползу! Давай по начальному сценарию.

"Как же легко обмануть боксёра", - подумал Эм Си и вылез на улицу.

Замер, привыкая к вечерней темноте. Осмотрелся.

У цирка стояла машина с яркими фонарями, мигавшими синим светом. В свете её фар было видно, как директор объяснялся с одинаково одетыми людьми.

К шимпанзе присоединился кенгуру с петухом в охапке. Чуть позже выбрался скунс.

- Дискриминация, - шипел он. - Представителя замечательной страны - я бы не поскромничал, сверхдержавы! - вынудили идти последним!

Ман-Кей схватил Вонючку Сэма за морду.

- Заткнись, Парфюмер, пока я не принял мер. Ложись, замри, молчи, не говори! В оба смотри!

Скунс затих, стал наблюдать за людьми.

Улучив момент, звери перебежали к кустам, спрятались от света машины. Перевели дух.

- Как думаете, это поджигатели? - спросил Гуру Кен.

- Вряд ли, - ответил Сэм. - Те были спортсмены, а эти униформисты в смешных фуражках.

В лапах кенгуру зашевелился немецкий тенор.

- Битте, Гуру, будь любезен поставить меня на земля. Ох, все перья помяли. Неаккуратно, доннерветтер. - Петер нахохлился, критически оглядывая хвост.

- Захлопотал значит очухался, - хмыкнул австралийский боксёр.

- Думаю, надо бежать, - сказал Вонючка Сэм.

- Но куда? - Петух заморгал испуганными глазами.

Ответил кенгуру:

- Прочь из города. Тут все какие-то дикие. Сущие звери, а не люди.

Ночной Тамбов пугал животных, как пугают человека ночные джунгли. Хищные пасти подъездов с открытыми дверьми, горящие глазищи окон, тёмные тела домов... Сэм прижался к Ман-Кею, Ман-Кей к Гуру Кену, а кенгуру попробовал прижаться к Петеру и чуть его не придавил.

Стараясь держаться в тени, прячась от света фар, циркачи перебегали от дома к дому, от дерева к дереву, так они миновали улицу Советскую, свернули на Интернациональную, а затем выбрались на Набережную. Разумеется, зарубежные гости Тамбова не знали названий улиц, иначе они поразились бы совпадению: надо же, Интернациональная... Путь для австралийца, немца, англичанина и американца.

Набережная реки Цны была зелёной, и это несколько успокоило беглецов. В городском полумраке они заприметили довольно большое судно, груженое песком.

- Быстрее на мост и в баржу! - скомандовал Гуру.

- Я отказываюсь! - завопил Вонючка Сэм.

- Йо, Вонючка-Смелли, а ты совсем не смелый! - поддразнил скунса Эм Си.

- Да, я не воздушный гимнаст, - надулся Сэм.

Кенгуру молча сгрёб труса в охапку и прыжками понёсся к мосту. Шимпанзе и петух ринулись за ними.

Сиганув через перила, звери попадали в тёплый, за день прогретый песок. Петер изящно спланировал. Изящно для петуха, конечно.

Незваные пассажиры отползли подальше от кабины, где слышались людские голоса.

- Я тебе этого, боксёр, ни за что не прощу, - разъярённо шипел скунс. - Ты рисковал моей жизнью!

- Успокойся, Парфюмер, - сказал чопорный Петер. - Теперь злыдни-поджигатели нас не мочь найти. Варварская страна, дикие порядки... А впрочем, какие порядки?! Слово "порядок" здесь и рядом не стоять!

Ман-Кей обнял Вонючку Сэма и Гуру Кена:

- Эй, парни! Зато мы не в клетках, а в круизе! Угарно, я мечтал об этом всю жизнь, и давайте получать удовольствие...

- А как тут с продовольствием? - закончил его реплику скунс.

- Как говорится здесь, в России, утро вечера мудренее, - изрёк кенгуру и улёгся на песок.

Каждый вдруг почувствовал смертельную усталость. Ещё бы! Представление, затем встреча с лютыми "спортсменами", потом бегство, - это годовой запас стресса.

Звери заснули совсем не чутким сном.

Глава 3

- Ёшкин якорь! - воскликнул матрос, который вышел по надобности и в предрассветной мгле увидел безмятежно спящих циркачей.

Артисты подскочили, таращась сонными глазами на человека. Зрелый самец с пухлым щетинистым лицом. Неопрятный. Тело полосатое, как у зебры. Руки растопырил - длинные, глаза вытаращил - большие. В общем, страх ходячий.

Каждый справляется с ужасом по-своему. Гуру Кен не привык бездействовать, он прыгнул к человеку и нанёс ему хлёсткий удар справа. Полукрюк удался боксёру замечательно, и матрос плюхнулся на песок. Не то чтобы удар был сильным, просто мужик растерялся: не каждый же день тамбовчанина бьёт по морде кенгуру.

Петер взлетел, громко хлопая цветными крыльями, и принялся атаковать голову матроса. Тот замахал руками. Эм Си скорчил зверскую физиономию и угрожающе заверещал. Вонючка Сэм стал разворачиваться для химической атаки.

Матрос подобрался и пулей побежал к кабине.

- Что делать? - отчаянно завопил скунс.

До берега было далеко.

- Да, редкий петух долетит до середины реки, - задумчиво сказал кенгуру. - Надо перепрятаться.

А Ман-Кей уже топал вдоль борта за кабину.

- Здравое решение, - одобрил Петер и побежал за другом.

Гуру и Сэм поспешили за ними. Песчаные горы скрывали беглецов от взглядов экипажа баржи.

Тем временем матрос ворвался на мостик.

- Капитан, мне там кенгуру в морду дало!

- А петух жареный тебя в темечко не клюнул, Егор? - спросил капитан.

- К-клюнул, - растерянно сказал матрос по имени Егор. - Только не жареный.

Капитан, немолодой уже человек, видал на своём веку разных людей со всякими болезнями.

- Опять пил?

- Нет, как можно? Я правду говорю! Посмотрите сами. Там ещё обезьяна и песец.

- Полный?

- Кто?

- Ну, песец.

- Да не смейтесь вы! Убедитесь сами!

Капитан прищурился, мол, ну, гляди, если разыгрываешь, и пошёл проверять.

Звери уже забились в какой-то железный ящик. Даже Гуру Кен смог залезть. Чего не сделаешь от страха.

От нетерпения (ведь, когда прячешься, всегда нервничаешь) Вонючку Сэма пробило на разговоры и мелкие истерические смешки:

- Хи-хи! Смотрите-ка, какая штука получается. Я - скунс. Эм Си - обезьяна. Ты, Петер, - петух. Кен - кенгуру. А вместе мы здесь - "зайцы".

- Вот такая зоология, - протянул Гуру Кен. - А теперь заткнись.

- Вы не смеете закрывать рот гражданину демократической страны! - запротестовал скунс.

- Спасибо за подсказку. - Ман-Кей сжал морду Сэма руками.

Тот обиженно запыхтел, но вовремя услышал шорох шагов и притих.

Капитан обошёл кабину, остановился, хмыкнул. Весьма сжато и грубо открыл семейные тайны матроса-паникёра и удалился на мостик. Из кабины ещё долго доносились суровые речи капитана и жалобные отговорки Егора.

- Дальше-то куда? - спросил Вонючка Сэм, когда его по понятным причинам вытолкали из ящика.

- Пора покинуть этот гостеприимный лайнер, - ответил Петер.

Звери посмотрели на берега. Оба заросли ивняком. На правом высился частокол стройных сосен. На левом начиналось поле - сущая степь. Выбирай любой берег, была бы только возможность перебраться.

- Вообще-то я не умею плавать, - хмуро сказал кенгуру.

Эм Си почесал макушку.

- Йес, а Петер должен поймать попутный ветер. Куры летают недалеко, ко-ко-ко, йо, ко-ко-ко.

- Не сметь дразнись! - оскорбился петух.

Скунс фыркнул.

- А ты, Парфюмер, умеешь плавать? - поинтересовался Гуру Кен.

- Да я потомственный "морской котик", - гордо заявил Вонючка Сэм.

- Скунс ты морской, а не котик есть, - рассмеялся Петер.

Сэм обиженно засопел.

- Так, все заткнулись! - Шимпанзе сложил руки в мохнатую букву "Т". - Чего вы друг на друга надулись? Вместе мы сможем всё! Поняли, йо?

- Изложил с излишним энтузиазмом, но абсолютно верно, - изрёк петух.

- Реально, - поддержал кенгуру.

- Всё так, но с гамбургским выскочкой я ещё... - начал было скунс, но Петер его прервал:

- Не обижайсь, это отвлекать нас от главного.

- Так ты извинишься?

Петух нахохлился.

- После того, как у меня будет попросить прощения Ман-Кей. Он первый начал.

- Эй, пернатый, притормози, - заговорил шимпанзе. - Всё было по-дружески, всё на мази. Я не имел в виду чего-то там злого, просто из рэпа не выкинешь слова.

Гуру Кен, всё это время глядевший за корму, сказал, вытягивая лапу:

- Отложите ссору, ребята. Я знаю, как нам попасть на берег.

Все посмотрели туда, куда указал кенгуру. К барже была привязана старая деревянная лодка.

- Молоток, боксёр! - обрадовался Вонючка Сэм. - Оказывается, голову тебе ещё не слишком отбили - соображаешь.

Эм Си ловко пробрался к канату, притянул лодку к самой корме. Гуру спрыгнул первым, за ним перелетел Петер, потом, недовольно урча, баржу покинул скунс. Шимпанзе отвязал конец и сиганул к друзьям.

Лодка сразу же отстала от баржи. Петух даже помахал ей вслед.

- Ну и? - с ехидным выражением мордочки спросил Сэм.

- А сейчас чего тебе не нравится? - прищурился кенгуру.

- Мне? Мне всё нравится, - невинно захлопал глазами скунс. - Только это... Вёсла-то где?

Журчала вода, шумели сосны. Звери молчали.

- Будем грести лапами, - постановил Гуру Кен.

Это решение особенно порадовало Петера.

Свесившись по бортам, кенгуру и шимпанзе принялись колотить по воде лапами. Лодка, и так потихоньку плывшая по течению, чуть ускорилась, словно пассажиры надумали догнать баржу.

- Эй, так дело не пойти, - раздражённо сказал петух. - Совершенно ненаучная организация труда. Куда мы есть плывём?

- Разумеется, к левому берегу, - ответил кенгуру. - Там поле - отличный ландшафт.

- И где мы будем прятаться? - спросил Вонючка Сэм.

- Зачем прятаться? Просто убежим, если заметим опасность. - Гуру Кен пожал плечами.

- Отлично, йо, - хмыкнул Ман-Кей. - Дело твоё, но мы не бегуны...

- О чём я и говорить. - Петер бросил на австралийца уничтожающий взгляд.

Гуру замялся.

- Ну, не к лесу же плыть!

- Ага, давайте вернёмся в Тамбов, - саркастично проговорил скунс. - Там нас ждут не дождутся спортивные парни с коротким волосяным покровом. Они из тебя сумку пошьют.

- Знаете, друзья, - задумчиво начал Гуру Кен, - а ведь наше лёгкое и вполне естественное разногласие натолкнуло меня на здравую мысль - пора бы нам ответить на главный вопрос.

- Это на какой же? - заволновался Эм Си.

- На главный. Что дальше?

- Грести надо. К лесу. Вот что дальше, - заявил Сэм.

- Да это-то как раз понятно, Парфюмер, хоть я и не люблю леса, - вздохнул боксёр. - Только вот...

- Тогда греби! - велел шимпанзе, начиная отчаянно месить воду ладонями.

Когда лодка наконец ткнулась носом в берег, Ман-Кей и Гуру пыхтели, как старые паровые котлы. Перебравшись на сушу, звери почувствовали себя увереннее - плавать было очень непривычно.

Лодка медленно заскользила вниз по течению.

Берег был высоким и травянистым. Вскарабкавшись наверх, путники уставились на лес. С воды, из-за зарослей ив, не было видно подробностей: чуть-чуть ольхи и осины, а в глубине - высоченные сосны. Дул не самый слабый ветер. Сосны раскачивались, над ними плыли полупрозрачные облака. Воздух был небывалой чистоты.

- Красота, - выдохнул скунс и чихнул.

- Лес как лес, - промолвил Гуру Кен. - Он везде такой. И мне здесь не по себе.

- Терпи, чемпион, come on, come on! - ободрил товарища Эм Си.

Петер встряхнулся.

- Конечно, здесь можно ещё долго простоять, но я предлагаю уже начать пойти. Подальше от людей.

Четвёрка зашагала в лес. Там кипела своя жизнь, впрочем, ни птиц, ни насекомых, ни редких мелких грызунов, копошившихся у пней да кочек, циркачи почти не замечали. Не было у них опыта дикой жизни.

Да только голод не тётка. Вскоре Эм Си остановился у зарослей черники и стал объедать ягоды. Вонючка Сэм разрыл землю, извлекая корешки и червей. Петер клевал букашек, ползающих по гнилой лесине. Гуру Кен постоял, поглядел на это пиршество и стал жевать листву с тощего берёзового побега, чудом выросшего среди сосен.

Так, постоянно жуя, циркачи углубились в тамбовский лес. Поздним вечером они выбрели к глубокому продолговатому оврагу.

- Надо бы срочно искать ночлег, - разволновался петух. - Становиться прохладный. Иметь беречь тепло необходимость есть.

Сумерки сгущались. Действительно потянуло холодом.

Путешественники спустились в овраг, нашли своеобразную землянку, образовавшуюся над упавшим стволом. Вполне тихое и сухое местечко.

Проверили - никого.

- Ночевать будем здесь, - устало пробормотал Гуру Кен, заползая внутрь.

Друзья последовали его примеру.

- И всё же я бы вернулся к разговору о главном вопросе, - зевая, сказал кенгуру. - Что дальше? Мы успешно сбежали от изуверов. Возможно, наш цирк в руинах, а коллег, которые нам не поверили, постигла худшая участь...

- Сдохли, что ли? - беспардонно вклинился Вонючка Сэм.

- Лучше бы тебя чучелизировали, - сказал Гуру. - Нам нужно решить, что делать. Я, к примеру, очень хочу на родину - в Австралию.

- Я бы с удовольствием хотеть встретить старость на какой-нибудь ферме в Фатерлянд, - мечтательно проговорил Петер.

- Так тебе и дадут там старость встретить, - не удержался от комментария скунс. - Впрочем, я бы тоже не отказался попасть домой, в Штаты.

Эм Си тоже не промолчал:

- А я разрываюсь между Африкой и Британией. Вы не знаете, где лучше питание и среда обитания?

- Так вот, - продолжил кенгуру, - предлагаю слегка обжить здешние места, а затем поискать способ отправки по домам.

- Молодец, боксёр! Зер гут сообразил! - воскликнул петух.

Звери замолчали, думая каждый о своём. На лес навалилась ночная тьма. Ухал филин. То там, то тут похрустывали веточки, скрипели стволы сосен. Изредка над берлогой хлопали мощные крылья неведомой птицы. Становилось тревожно, даже жутковато.

Неспокойно было и в покинутом беглецами шапито. Нет, туда больше не наведывались бритоголовые, и уж тем более не случилось обещанного ими пожара. Но пропали четыре суперзвезды!

Директор сбился с ног, уговаривая журналистов протрубить о происшествии. Милиция патрулировала городские улицы, тамбовская детвора рыскала в надежде отыскать живого кенгуру. В кронах деревьев то и дело кому-то чудился шимпанзе, а несколько кошек были приняты за скунса. Петух мало интересовал горожан. Подумаешь, цветной: петух - он и в Гамбурге петух.

Глава 4

На траву падали солнечные лучи, рассекаемые ветвями деревьев, - красивый неповторимый узор. Утренний лес был наполнен птичьим пением. Вдалеке отчётливо стучал навязчивый дятел. Стук разрушал обаяние звуковой картины, сообщал ей грубый ритм.

Ёж по кличке Колючий не слишком задумывался над прелестями спонтанных трелей. Скорее, он был сторонником чёткости. К тому же, дятел долбил не абы как, а со смыслом. Телеграфировал.

- Вона как! - протянул Колючий, почёсывая лапкой брюшко. - А наш Стук Стукыч-то чужаков заметил... Посмотрим-посмотрим...

Ёж - знаменитый шпанёнок и сорвиголова - чувствовал: с новичков можно будет чего-нибудь стрясти. По части наглого обмана Колючему не было равных. Даже местные мелкие звери старались не попадаться ему на пути. В шифровке дятла указывалось место, где укрылись пришельцы, - старая медвежья берлога. Это, разумеется, настораживало. Не каждый рискнёт занимать зимнюю квартиру Михайлы Ломоносыча. Он ведь и осерчать сподобится. Значит, новички либо очень крутые, либо дурачки. Ежу-аферисту больше нравился второй вариант.

Итак, к берлоге. Пока никто не опередил. До неё было полчаса ходу.

Логово Михайлы располагалось в овраге, под поваленным дубом. Удобное местечко.

Остановившись на краю оврага, Колючий раздумчиво погладил на макушке короткие колючки. Ёж стригся "бобриком", поэтому его иногда путали с бобром. Бобру это не нравилось, но его мнения никто не спрашивал.

Над головой ежа где-то в ветвях самозабвенно телеграфировал Стук Стукыч. Дятел был фанатом своего дела - мог часами транслировать новости, хотя не знал, зачем он это делает.

- Пора брать лоха за бока, - сказал Колючий, решительно шагнув к спуску в овраг.

Лапа зацепилась за ветку, и ёж клубком покатился вниз. Запланированное им торжественное пришествие обернулось позорным появлением.

Ткнувшись спиной в камень, Колючий как-то не по-ежиному хрюкнул и, кряхтя, поднялся на ноги. Принялся отряхиваться.

Из темноты медвежьего логова высунулась мордочка скунса.

- Ты кто? - спросил ёж.

- А ты кто? - полюбопытствовал Вонючка Сэм.

- Да! Кто ты такой? - Теперь на Колючего смотрел ещё и Эм Си.

- Ну-ка, без даканий! - нагло осадил ёж. - Я тут главный по заселению. Комендант, типа. Вы откуда такие будете?

- Мы... - начал скунс.

- Почему не зарегистрировались? - не дал вклиниться Сэму Колючий, выстреливая в собеседников целой очередью вопросов. - У вас есть разрешение на проживание в этой берлоге? Знаете ли вы, чьё это жилище? Какие мысли у вас вызывает слово "медведь"? А словосочетание "разъярённый медведь, чью хату заняли какие-то пушные звери"?

Из-под ствола вышел Гуру Кен.

- Я, конечно, не пушной, но от наглого обращения быстро зверею. Я чемпион по боксу, так что поберегись.

- А я чемпион по кидалову в супертяжёлом весе, но это тебе вряд ли что-то скажет.

- Кидалову? - Кенгуру помотал головой. - Не слышал о таком виде единоборств.

- Это радует, - хмыкнул ёж. - Значит, ты к моей технике не привык. Ух ты, петух! Вот Лисёна обрадуется...

Петер тоже решил показаться бойкому посетителю.

- Прошу простить, а что за Лисёна? - спросил петух.

- О, это наш главный специалист по домашним птицам, - ответил Колючий. - Думаю, вы, хм, споётесь.

Петер видел, что незнакомец улыбается, только вот улыбочка была какая-то зловещая. И держится развязно, будто хозяин леса. "Совершенно непредсказуемая страна, - подумал петух. - Вполне вероятно, что этот зверёк и правда тут главный".

Кенгуру хмуро проговорил:

- Всё-таки хотелось бы знать, с кем мы имеем дело.

- Я - ёж.

- Йож? Это кто ж? На дикобраза ты не похож, - сказал Эм Си Ман-Кей, активно жестикулируя и надменно поднимая подбородок в паузах. - Разве что на бритого и серой краской облитого.

- Между прочим, размеры оплаты вашего проживания сильно зависят от того, насколько вежливыми вы будете, - изрёк Колючий.

- Оплаты?! - У скунса даже шерсть дыбом встала.

- В точку, мохнатый. Берлога платная, раскошеливайтесь.

Гуру Кен тихо сказал друзьям:

- Ребята, мне он сразу показался похожим на тех троих, из города. И ведь, забодай его носорог, те же ужимки, причёска и претензии. Как поступим?

Вонючка Сэм молча вышел вперёд, а потом отвернулся от Колючего.

- Ты к кому хвостом повернулся, чудило пушное? - вознегодовал ёж.

И тут же получил заряд - знаменитую скунсовую струю. Колючий буквально ослеп и потерял дыхание, когда в его грудь ударила зловонная жидкость. Полминуты он беззвучно ловил ртом воздух, а затем долго отфыркивался и катался по земле.

- Уф!.. Уф...Уф... Что это было?

- Наш ответ, - любезно пояснил Гуру.

Ежу невыносимо захотелось броситься в воду и отмываться, отмываться, пока не уйдет ужасный запах.

- Я ещё вернусь, и вы ещё припомните, - торопливо пообещал Колючий и припустил к ближайшему ручью.

Неистово оттирая грудь и живот, ёж сосредоточенно бормотал проклятия в адрес незваных гостей. "Позорище, - думал он, - лишь бы никто не заметил, а то засмеют..."

- Эй, Колючий! - раздался сладкий голосок. - Ты что, сдох, что ли?

Ёж обернулся. Так и есть: Лисёна. Рыжая бестия. Глазищи хитрые, так и искрятся насмешливо.

- Нет, - буркнул Колючий.

- А, просто теперь модно так пахнуть, да?

- Задолбала подкалывать! Уйду в другой лес!

- Правда? Ты не врёшь? Вот счастье-то привалило!

Лисёна приторно растягивала слова, словно поливала каждое сиропом. Ежу не нравилась лиса, особенно в моменты, когда он оказывался в невыгодном положении. Хотя... Почему бы не вовлечь её в то же самое предприятие? Вдруг и её обольют? Хитрец слегка улыбнулся этой подленькой мыслишке.

- Так что же приключилось с нашим ухарем-гулякой? - спросила Лисёна.

- А то ты дятла не слышала.

- Нет.

- Спать меньше надо. Кто рано встаёт, тому бог даёт.

- Хи-хи, вижу, тебе ещё как дал, - рассмеялась лиса.

- Не подкалывай, а то ничего не узнаешь.

- Ну, не обижайся. Я не со зла.

- Пришли в лес четверо странных... Сущие беспредельщики: поселились в берлоге Михайлы Ломоносыча, грубят, а енот какой-то неправильный меня облил этим вот...

Колючий понюхал лапы. Так и есть - теперь и они воняли. Правда, сейчас ежу казалось, что пахнет и он сам, и лес, и даже ручей.

- А остальные трое?

- Один похож на человека, только очень заросший. Второй - вовсе странный. Задние лапы мощные, передние покороче, хвостище здоровенный, на шее боксёрские перчатки болтаются, сам серый, наглый такой.

- Что, неужто наглей тебя? - хитро прищурилась лиса.

- Пожалуй, нет, - самодовольно ухмыльнулся ёж. - Но крепкое второе место ему обеспечено.

- Ладно, а третий?

Колючий давно знал Лисёну, поэтому третьего оставил "на сладкое".

- Вот он-то простой, как жёлудь. Типа без всякой экзотики. Петух. Здоровенный цветастый петух. Гребень - во, серьги - во! - Стоящий в воде и активно машущий передними лапками ёж напоминал рыбака, который рассказывает об улове.

Теперь он с удовлетворением заметил, что лисьи глазки зажглись особенным, гастрономическим огоньком. Роскошный огненный хвост заходил из стороны в сторону, подметая землю.

- Стало быть, петух? - переспросила Лисёна.

- Петух, петух. Но ты туда не ходи. Чуешь, чем это пахнет?

- Отчётливо, - заверила плутовка. - Так, значит, в берлоге Михайлы? Это я уточняю, чтобы случайно не выйти на них, окаянных...

- Да, там, - кивнул Колючий.

- Ну, бывай.

Лиса потрусила прочь. Теперь ёж был уверен: она обязательно навестит новичков.

Ох, если бы не запах! Интересно, у того барсука, или кто он там, есть порция вонючки и для рыжей бестии?

Лисёна подозревала, что Колючий повёл себя нагло, с присущей ему развязностью. "Незнакомцы достаточно сильны и разумны, чтобы не дать себя в обиду, - размышляла она. - И потом, они же не знают, что ёж - лучший друг местного волка! Это мы, соседи, многое позволяем Колючему. Кому охота связываться с его покровителем?.. Будем действовать тоньше. Посмотрим, что они за звери. А петушок - это заманчиво".

Затаившись на краю оврага, Лисёна стала наблюдать за пришлыми. Между ними как раз разгорелся спор.

- Зря ты его так встретить, Парфюмер, - в сотый раз повторил Петер. - А вдруг он действительно официальное лицо есть?

"М-м-м, какой доверчивый и аппетитный!" - оценила петуха лиса.

- Не зря, Петер, - вступился за скунса Гуру Кен. - Если каждый бобёр, прикидывающийся ежом, будет нам рассказывать по сказке, то у нас не останется времени на исправление положения, в которое мы попали.

- Стоп, хватит спорить, всего святого ради, давайте искать пищу, come on everybody! - встал между спорщиками Эм Си Ман-Кей.

Вчерашних ягод было мало, шимпанзе снова изнывал от голода и, в отличие от остальных, не стеснялся об этом говорить.

Скунс тоже был не прочь подкрепиться, но природное упрямство заставляло огрызаться:

- Я настаиваю на том, что поступил правильно! Я имею право выражать свою точку зрения в любом месте земного шара. Чуть что не по мне - химическая атака. Парни, у меня есть оружие, и я его применяю тогда, когда возникает угроза моему образу жизни. И вашему, кстати, тоже.

- Что же ты не облил тех трёх людей, из-за которых мы изменили этот твой "образ жизни"? - спросил Гуру.

Ему тоже не терпелось отправиться на поиски молодой поросли, ведь накануне он нашёл слишком мало веточек. Не кору же сосновую глодать!

А петух дотошно рассматривал землю под ногами и наносил меткие точечные удары клювом, каждый раз выуживая какое-нибудь насекомое.

Лисёна изучила каждого из пришельцев. Стоит ли говорить, что особенно долго она наблюдала за Петером. Наконец, лиса почувствовала - пора выходить на сцену. Прикинув несколько личин, а менять схемы поведения она умела мастерски, плутовка решила "включить дурочку", то есть прикинуться простушкой.

Выскользнув из укрытия, Лисёна принялась напевать какой-то неясный мотивчик и неторопливо начала спускаться в овраг. Разумеется, её заметили.

- Гуттен морген! - поприветствовал лису петух.

- Денёчек добрый, миряне! - поклонилась рыжая. - Что-то я вас не припомню.

- А мы сами не местные, скитаемся, - ответил ей в тон Гуру Кен.

- Тогда давайте знакомиться, - предложила плутовка, не сводя глаз с Петера. - Василиса меня звать, но все Лисёной величают и, между прочим, души во мне не чают.

- Йо, леди не чужда хип-хопу, - обрадовался Эм Си, - и рэпу, опа, опа!

- Репу я, увы, не ем, - призналась Лисёна.

- Это не беда, да! Меня зовут Эм Си Ман-Кей, со мною надёжно как в танке. Это популярный певец Петер, ругается словом "доннерветтер". Пушистый у нас - Парфюмер; поднял хвост - беги, пока не принял мер. И, наконец, боксёр-чемпион, под именем Гуру Кена широко известен он.

- А вместе вы банда?

- Почему Лисьёна называть нас банда? - Петух встрепенулся, его оскорбило сравнение коллектива с бандитским формированием.

Остальные циркачи также нахмурились.

- Извините, ошиблась. Так кто же вы?

Беглецы задумались. Как ни странно, вопрос Лисёны застал зверей врасплох. Понятно, что актёры. Но они вдруг, без всякой подготовки, оказались в чужом лесу, перепуганные и растерянные, их нагло атаковал странный ёж-вымогатель... Стоило ли говорить правду?

Василиса, конечно, лапочка. А вдруг проболтается? И вся округа узнает, что имеет дело с артистами. А тамбовчане уже показали, как встречают талантов... Хорошо бы напустить дымовую завесу, придать себе солидности!

Вот такие мысли пришли одновременно всем беглецам.

Первым начал импровизировать Петер:

- Э... Мы есть очень сложный. Зарубежный гость. Из других государств, ферштейн?

- Воистину ферштейн, - благоговейно проговорила Лисёна.

- Да, - подхватил скунс, - мы представители сильных, суверенных стран. Например, я - гражданин мощной демократии, опирающейся на самые развитые экономику, науку и армию.

- Эй, парни, проявим немного твёрдости, ведь Сэм сейчас лопнет от гордости, - тихонько пробормотал Ман-Кей.

- ...И моя страна защищает своих подданных в любой точке Земли, - продолжал, не слыша товарища, Вонючка Сэм. - Даже в такой, как эта. Так что...

- Так что помолчи, Парфюмер! - перебил Гуру Кен. - Наговоришь сейчас. Уважаемая Лисёна, мы - посланники своих стран. Я вот австралиец. Скунс, как вы поняли, американец. Петер - немец, а Эм Си - афробританец.

- И это правильно, брат! - подтвердил шимпанзе.

- Да, я никогда не видела таких, как ты с Эм Си, - сказала Василиса. - Ваш парфюмер похож на наших енотов. А уж Петер-петушок, должна признаться, самый красивый из тех, кого я на своём веку повидала.

Петеру стало приятно.

- Тут есть пройти слух, что вы - главная по птицам.

- Сущая правда, хотя я догадываюсь, кто тебе это выболтал. Но, коль скоро вы иноземные послы, то я пока не стану обременять вас своим присутствием. Располагайтесь. Подождём Михайлу Ломоносыча.

- А кто это? - спросил скунс.

- Наш голова. Начальник.

Лисёна раскланялась и удалилась, стараясь держаться аристократично. Грациозно вилял хвост, острый нос торчал вверх, брови взыгрывали при каждом шаге, - короче, принцесса, а не плутовка.

Покинув овраг, Василиса отправилась на поиски Колючего, благо его след не взял бы только безносый. Лиса двигалась трусцой, мысленно нахваливая себя за сообразительность. Здорово, что она удержалась от соблазна тут же схватить Петера и убежать с ним прочь, чтобы потом съесть этого толстенького аппетитненького петушка... Перед глазами Лисёны всплыл образ гамбургского тенора, и пасть мгновенно наполнилась слюной.

- Позже, подруженька, позже, - прошептала Василиса.

У австралийца слишком длинные и сильные задние лапы. Догнал бы непременно. И морду набил бы, он же боксёр. Да они ещё и послы! Будет сложно. Это какой скандал разразится, если все узнают, что германский посол съеден. Тут хитрее надо. Во-первых, предупредить всех, кто захочет позариться на иностранцев, ни в коем случае их не трогать. Во-вторых, найти Ломоносыча. Убедить, что петух в ранге посла - это оскорбление. Предложить свои услуги, мол, задеру пернатого, ты принесёшь извинения, а иноземье пришлёт нового.

И все останутся довольны. Особенно Лисёна.

Глава 5

У Колючего был товарищ - тамбовский волк. Волка звали Серёгой.

Серёга жил наособицу. Раньше он работал в бригаде санитаров леса, но потом из-за чего-то поцапался с руководством и ушёл, завёл частную практику. Семьи у Серёги не было, был товарищ - ёж.

Неудивительно, что при таком раскладе Серёга был хмурым, весьма задумчивым и любил пожевать особый гриб, после которого жизнь казалась лёгкой, а голова - ещё легче. Правда, наутро и жизнь, и голова были тяжелее некуда.

Вот и в то славное утро, когда Колючий получил оскорбительную метку Вонючки Сэма, Серёга отходил от "вчерашнего".

Ёж чувствовал себя опозоренным. Кому пожаловаться? Конечно, единственному товарищу.

Пробравшись в балку, где обычно ночевал волк, Колючий громко возопил:

- Серый! Ты тут, я знаю! Дело есть!

Из зарослей донёсся слабый стон.

- Вона как, снова грибов нажрался, - проговорил ёж и полез в кусты.

Серёга лежал на мхе. Серая шерсть поблекла и беспорядочно торчала клоками. Красные глаза несмело выглядывали из-под опущенных век. Некогда покалеченная морда была кривее, чем обычно. Нос был сухой и горячий. Короче, полная трагедия организма.

- Скучно мне, Колючий, - выдохнул волк. - И скучно, и грустно, аж выть охота.

- Так ты повой, - предложил ёж.

- Мы, волки, летом не воем. Такой у нас порядок.

- Так кто ж тебя услышит? Ты же одиночка!

- Вот! Сыплешь соль на рану, издеваешься... - Серёга скорбно поглядел на друга.

- Прости, Серый, - сказал Колючий. - Я вообще-то по делу. Заодно отвлечёшься от грусти своей, развеешься. Слухай сюда. Ты у нас, типа, санитар. А тут какие-то новые звери возникли. Пёс их знает, вдруг они слабые и больные? Между прочим, енот ихний по любому больной.

- Кстати, - волк открыл правый глаз, - ты сам пахнешь весьма нездорово.

- Так это как раз он меня и облил, енот этот чёртов!

- Колючий, не пугай меня. - Теперь серый глядел на товарища обоими глазами. - Не вздумай заболеть и ослабнуть. А то ведь я клятву давал...

- Укуси тебя оса за язык! - Ежа аж передёрнуло от Серёгиных слов.

- Не ерепенься, шучу, - произнёс волк. - Будь другом, принеси лучше водички, а?

- Так уж и быть, спасу тебя, шутника.

Колючий сбегал к ручью, сорвал широкий лист лопуха, зачерпнул воды и притащил приятелю.

Серёга с немой благодарностью вылакал. В налитых кровью глазах появились огоньки.

- Рассказывай, что за новички.

Ёж, как мог, описал циркачей и свою с ними встречу. Волк внимательно выслушал, иногда задавая уточняющие вопросы и произнося ободряющие возгласы.

- Что ж, - сказал он, когда Колючий закончил. - Диагноз ясен. Петухом пусть занимается Василиса, а вот остальные, надо полагать, мои пациенты.

- Шишку тебе сосновую, а не пациентов! - раздался голосок лисы.

Она давно подслушивала разговор друзей и теперь вышла из укрытия.

- Ишь ты, вспомни о тебе - и здрасьте-пожалуйста, - усмехнулся Серёга. - Так что ты там протявкала про шишку?..

Василиса явственно почуяла угрозу и заулыбалась:

- Ты не злись, пожалуйста. Эти звери - иностранные послы.

- Ну, Лисёнища, ты меня изумляешь, - проговорил волк. - Чего только не сочинишь, чтобы всё тебе досталось! Такой ерунды ты ещё никогда не выдумывала.

- Клянусь ближайшим курятником, не вру! Все они - важные персоны. Тот, который Колючего облил, вообще армией меня пугал. Кстати, Колючий, ты по-прежнему пахнешь незабываемо. - Лиса одарила ежа издевательской улыбкой. - Надо срочно позвать Михайлу.

- Где ж его взять-то? - спросил Серёга.

- Эх, темнота, - сказал Колючий. - Дятла надо слушать! Михайло Ломоносыч у нас в дальнем малиннике. Любит, старик, сладким побаловаться. Вот помню, в прошлом году он туристов на дерево загнал, весь сахар у них сожрал и сгущёнку початую вылизал. Потом, правда, долго порезы на языке залечивал, но говорил, что удовольствие того стоило.

- Брось балаболить, - призвала Лисёна. - В северном малиннике или южном?

Ёж почесал макушку, морщась от лёгкой боли - короткие колючки впивались в пальчики.

- Не помню. Надо Стук-Стукыча попытать.

- Где ж его ловить прикажешь?

Колючий покровительственно похлопал Василису по спине.

- Держись меня, и будет тебе счастье. Ну-ка, пододвинься ближе.

Лиса подсела к ежу и волку, стараясь не обращать внимания на запах, исходивший от Колючего. Ёж склонил голову к собеседникам и зашептал:

- Вш-сш-кш-вш... Зш-нш-вш-кш... Тш-хш-сш...

- Чиво? - протянула Лисёна.

- Ничего! - ответил ёж и вновь зашептал, теперь разборчиво: - Чуете, как тихо стало?

Лиса и волк прислушались. Действительно, смолкли распевки птиц, щелчки, шорохи, даже ветер, казалось, замер. В этой неестественной тишине еле заметно захлопали маленькие крылья.

- Вот и наш стукачок, - обрадованно прошипел Колючий. - Так он и узнаёт все секреты...

- Эй, дятел! - крикнула Василиса. - Помощь нужна.

- ТУК! - раздалось откуда-то сверху.

- Вызванный нами дух готов сотрудничать, спрашивай, - перевёл ёж.

- Знаешь, где сейчас Михайло Ломоносыч?

- ТУК!

- Знает.

- Да я поняла, - отмахнулась Лисёна. - Он в малиннике?

- ТУК!

- В северном или южном?

- ТУК... ТУК-ТУК!!!

Лиса растерянно посмотрела на Колючего.

- Что он сказал?

- Учись задавать вопросы, - пробормотал ёж.

- Какой ёмкий язык! - подивилась рыжая.

- Это я тебе говорю: учись задавать вопросы. Он дятел, а не академик.

- А! - Лисёна хлопнула себя по лбу. - Эй, Стук Стукыч! Михайло-то в северном малиннике?

- ТУК-ТУК!

- В южном?

- ТУК!

- Спасибо! - Василиса повернулась к ежу и волку. - Что ж, побегу за нашим главой. А вы не вздумайте послов обижать! Ломоносыч из вас коврики понаделает, если оскандалитесь.

- Ежовый коврик - это модно, - негромко рассмеялся Серёга.

- Волчий - более классический вариант, лучше раскупается, - пробурчал Колючий.

- Ладно, боевая ничья, - примирительно сказал серый.

Лисёна припустила к малиннику.

Друзья проводили её взглядами и, не сговариваясь, отправились к оврагу. Серёга хотел посмотреть на диковинных визитёров, а Колючий жаждал возмездия.

В стане беглых циркачей был военный совет. Собравшись в берлоге, петух, скунс, кенгуру и шимпанзе принялись обсуждать стратегию поведения. Случайно рождённую байку о том, что они заморские послы, звери признали очень удачной. Их самозваный статус давал им неприкосновенность и уважение. Случился небольшой конфликт, когда стали выяснять, кто придумал удачную ложь. Петер разочаровал всех, сказав, что впервые слово "посол" употребила сама Лисёна.

- Какие замечательные простаки, - добавил Петер. - Сами есть придумывайт неправда. Просто рай для обманщик.

- Не люблю афёры, - проговорил кенгуру. - Но у нас нет другого выхода...

Четвёрка решила и дальше выдавать себя за послов. Скунс призвал друзей быть понаглее. Эм Си с ним согласился, Петер предостерёг:

- Я просить вас не переигрывать! В конце концов, вы есть представители своих стран.

Ман-Кей поддержал петуха:

- Ты прав, приятель. Подумай о награде. Всем быть посолидней! Come on everybody!

Everybody не спорили.

- Теперь бы пожрать, - мечтательно протянул Вонючка Сэм.

Покинув берлогу, друзья принялись за решение продовольственной проблемы.

За ними следили волк и ёж.

- Да, - сказал Серёга. - Енот так и просится на операционный стол. Они, конечно, все странные, но он - особенно. Больной. На голову.

Ежа вполне устраивал этот неутешительный для скунса диагноз. Ни о чём не догадывающийся Сэм бродил по пологому склону оврага и рылся в земле, отыскивая деликатесных жуков.

Волк спросил:

- Так ты, Колючий, говоришь, это он вонючкой в тебя плеснул?

- Он, покойничек, - кивнул шпанёнок.

- Что-то мне не верится, что он посол. Послы обычно не бесчинствуют. Думаю, он шпион.

- Шпион?!

- Точно. Запах ему нужен для того, чтобы сбивать нас со следа...

- Постой-постой, Серый, - запротестовал ёж. - Этот запах сбивает не со следа, а с ног. А потом, наоборот, привлекает внимание. Мне кажется, весь лес знает, где я, так от меня несёт этой гадостью.

- Именно! - подхватил волк. - А где он сам?

- Да вот он. - Колючий ткнул лапкой в сторону склона и захлопал глазами. - Эй, он только что тут был!

Скунс пропал. На самом деле, он просто скрылся за большим пнём, но Серёге было важно не это.

- Теперь, дружище, скажи мне, можешь ли ты взять его след?

Ёж принюхался и раздражённо зачихал.

- Нет, в нос сразу бьёт проклятый запах.

- Мне тоже, Колючий, мне тоже. - Волк наблюдал, как из-за пня высовывается деловая мордочка Сэма.

Мимо молодых сосёнок, в тени которых прятались Серёга с другом, пронёсся кенгуру. Гуру шпарил длинными прыжками, вытянув мордашку. Красные перчатки болтались на шее.

- Ничего себе, грызун-переросток, - прошептал волк. - Как на такого охотиться?

На противоположном краю оврага закукарекал, распеваясь, Петер.

- Чисто голосит, - оценил Колючий. - Небось, консерваторию оканчивал.

- Ага, по классу мясных консервов. Лисёна наверняка уже придумала, как приготовить бедолагу.

По гладкому стволу стремительно спускалась дымчатая тень. У самой земли она остановилась, и наблюдатели узрели Эм Си Ман-Кея, недовольно поглядывающего вверх.

- Что за пародия на человека?! - поразился Серёга.

- Я и говорю, уроды жуткие, - голос Колючего сорвался на фальцетик.

Ёж и так не отличался красивым тембром, но тут волка вовсе скривило:

- Потише, заметят!

Справа зашевелились кусты. Колючий и Серёга залегли и скосили взгляды.

К сосёнкам вышел кабан. Молодой, сильный секач. С клыками, с внимательными злыми глазками, с чёрным, слегка сопливым пятаком.

Кабан вызывающе хрюкнул и принялся озадаченно вертеть головой, дивясь на петуха, кенгуру, скунса и шимпанзе.

Те также заметили гостя. С минуту стороны оценивали друг друга, но когда Эм Си открыл рот, чтобы заговорить с секачом, тот демонстративно развернулся и удалился.

- Кто это был? - спросил Вонючка Сэм.

Циркачи не знали.

Зато знал Серый.

- Ну, если уже Таинственный Кабан явился поглазеть на послов, то всё серьёзно, - прошептал он на ухо Колючему.

- Так это и есть Таинственный Кабан? - очумело выдавил ёж.

- Точно. Тот самый. Пресловутый.

- Обалдеть...

Дальше друзья хранили молчание и изучали пришельцев. Артисты разбредались всё шире, только Петер держался у медвежьего логова. Петух испытывал смутное беспокойство, будто... будто...

- Будто кто-то наблюдает за нами! - сказал Вонючка Сэм, вернувшись к берлоге.

- Ты тоже есть чувствовать? Правда? - Петер с тревогой вертел головой. Серьги потешно болтались, хлопая петуха по щекам.

- Да. Словно страшный хищник затаился в засаде и выбирает момент для решительного прыжка.

Петер кинулся в берлогу, оглашая округу испуганными воплями.

Скунс рассмеялся. Стремительно прискакал Гуру Кен.

- Ну и дурень же ты, Парфюмер, - сказал он. - Зачем пугаешь певца? У него голос пропадёт.

- Вот и здорово, не будет утром будить. А то сегодня раскричался ни свет, ни заря. Король оперы хренов.

- Химзавод пушной! - донеслось из логова.

- Эй, не спорьте. - Эм Си слез с очередного дерева. - Лучше вспомните о спорте. Сразитесь честно, и станет известно, кто прав, а кто нет. Как вам сюжет? А я лазал наверх, да видно рано - не нашёл ни одного банана. Зато натыкался без передышки на шишки, шишки, шишки... Шиш я тут поем, оголодал совсем.

- Сходи, найди ягоды, - посоветовал кенгуру.

Шимпанзе кивнул и вразвалку отправился по ягоды.

- Слышь, Серый, - прошептал Колючий, - он что, медведь?

- Почему?

- Ну, наш-то Михайло Ломоносыч тоже любитель малины всякой...

Михайло Ломоносыч был старым, но весьма энергичным бурым медведем. По сути, он являлся всезверино избранным хозяином леса. Следил за порядком, разрешал споры, руководил обороной от людей. Михайло помнил времена, когда люди вели себя по-человечески. Сейчас медведь-губернатор с грустью осознавал: лес если не вырубят, то сожгут. Постоянно приходилось объявлять так называемую браконьерскую тревогу и отслеживать пути эвакуации зверей из мест, куда забредали нелегальные охотники. Много было проблем у Михайлы. Именно поэтому он иногда позволял себе расслабиться. В молодости он даже хотел слетать на Луну, но расчёты не подтвердились, и астронавт-неудачник упал с дерева, сломав оба орлиных крыла и заднюю ногу. С возрастом Михайло отдыхал всё менее экстремально, может быть, излишне простовато.

Вот и сейчас он лакомился малиной и мычал под нос какой-то мотив.

Слуха у Михайлы Ломоносыча не было - редкому медвежонку не наступят на ухо родители. Лисёна издалека узнала эти немузыкальные звуки, прибежала на голос.

- Здравствуй, Ломоносыч! - поприветствовала она губернатора, сидящего в самых густых зарослях ягоды.

- Кто? Что? - воскликнул глуховатый медведь, чавкая. - А, это ты, Василиска! Ну, здорово живёшь. По делу прибёгла или просто составить компанию старику?

- Ой, по делу, Ломоносыч, - тяжко вздохнула лиса, демонстрируя, как она переживает из-за необходимости прервать медвежью идиллию.

- Ну, рапортуй, твою налево.

- К нам пожаловали иностранные послы.

- Ну и что? Чем иностранные ослы отличаются от отечественных?

- Да не ослы, а послы, - громко пояснила Лисёна и добавила тише: - Вот глухомань.

- Я всё слышу, не дерзи! - грозно проревел Михайло.

Василиса прикусила язык.

- Послы, стало быть... Откель?

- Один то ли из Австрии, то ли из Австралии...

- Точнее докладывай!

- Тогда из Австрии, - после недолгих колебаний выбрала лиса. - Кстати, боксёр. Второй из Америки, по должности, по-моему, скунс. Говорил что-то о сверхдержавности и сильной армии. Требовал к себе особого отношения.

- Вот гусь лапчатый! - Медведь стукнул лапой оземь. - Доходили до меня слухи об этих американцах, а тут и сам пожаловал.

- Третий, как я поняла, англичанин, но из Африки.

- Что-то ты мне мозги крутишь, Василиска. Смотри, не доиграйся, хитрюга. Спутать Англию с Африкой - это надо сильно постараться.

- Зря не веришь, - обиделась Лисёна. - Он действительно африканский англичанин.

- Угу, или английский африканец, - едко прокомментировал медведь.

- В любом случае, ты такого зверя ещё не видел. Вылитый человек, только мохнатый. О четвёртом хочу рассказать поподробнее. Он петух. Гамбургский.

Михайло Ломоносыч засмеялся, запрокинув голову и хлопая себя по животу.

- Что, правда?

- Истинная. А чего смешного-то?

- Ну, стало быть, он тебя сильно достал, если ты его так обзываешь. Давай серьёзно. Кто он?

- Я же говорю - петух.

- Натуральный?

- Нет, искусственный, - огрызнулась лиса. - Настоящий, разумеется. Посол из Германии.

- Вот наглость, - вымолвил Медведь, и его глаза превратились в узкие щёлки. - Курёныша прислали! Надо будет нашим полномочным представителем у них назначить дятла. Уж он-то их задолбает...

- Ломоносыч, я с тобой полностью согласна и знаю, что нужно делать с петухом.

- Что?

- Я его убью! - Лиса замахала лапками на свирепеющего начальника. - Подожди! Никакого скандала. Несчастный случай. Ты направишь им соболезнования и пожелание того, чтобы больше домашних птиц не присылали. Дескать, у нас нравы крутые, климат суровый, вот и не вынес посол тягот государственной службы.

- Обдумаю, а пока веди к ним, - постановил медведь.

- С превеликим почтением, - залебезила Василиса. - До твоей берлоги путь неблизкий, но пойдём.

Михайло, начавший было выбираться из малинника, остолбенел.

- До моей берлоги?! Я не ослышался?

- Увы, нет. Именно там они и остановились.

- Кто разрешил? - в гневе проорал медведь.

- С-сами... - пролепетала лиса. - Они сами... Без спроса...

Губернатор сделал несколько глубоких вздохов.

- Бардак, - сказал он и пошёл к берлоге.

Лисёна засеменила следом.

Глава 6

Отчего-то отечественные животные испытывают к иностранным зверям странный пиетет. Складывается впечатление, что чужеземцы лучше знают, как нужно жить. Ещё бы! Они такие экзотичные. А этот, который Ман-Кей, невероятно ловко лазит по деревьям, блестя непонятным и оттого культовым знаком, висящим на шее. Петух, франт и щёголь, поёт настолько сладкозвучнее отечественных, что хочется лишить всех окрестных петухов этого гордого имени. Ведь петух - это тот, кто умеет петь. Тушкан-переросток поразительно быстро и далеко скачет, отменно боксирует и говорит с мягким, еле заметным акцентом. Очаровашка. Енот, которого пришлые называют скунсом, пока себя не проявил. Но за ним, по слухам, стоит мощная страна с десятками тысяч таких же отважных енотов, готовых прийти на помощь гражданину. Тем более, послу.

А послушаешь рассказы этих воистину замечательных гостей и сразу поймёшь: тут, в тамбовских лесах, разве жизнь? Вот там, в прекрасных странах...

- Я вышел один на дорогу, йо, сквозь смог мне светила блестят, и я постоял немного, послушал, как звёзды звенят. Come on, говорят, everybody, ведь чудно сейчас в небесах, и месяц висел, как в засаде, а я был в семейных трусах.

- Ох, разве у нас такое небо? Разве такие у нас туманы? - закручинилась Василиса.

Она сидела возле Михайлы Ломоносыча, а перед ними чинно расположились заморские послы. Первая официальная встреча в формате "четверо на двоих" была в самом разгаре. Иноземцы рассказывали о своих странах и заверяли тамбовчан в самых дружеских намерениях.

- Я, вообще-то, боксёр, - принял эстафету Гуру Кен. - Вы можете подумать, что это не самая частая специализация в дипломатии. Конечно. Просто Австралия сказала: "Надо!", и я ответил: "Да!" Я лично тренировал... тренировался у Кости Дзю. Поэтому меня выбрали послом в вашу страну. Я знаю, чего ожидать от вашего брата...

- И чего? - как бы невзначай спросил Михайло.

Простодушный кенгуру с готовностью пояснил:

- Если ориентироваться на Костю, то может прилететь как справа, так и слева, главное, дистанцию держать, я так понимаю.

- Дистанцию? Это хорошо, - степенно произнёс медведь-губернатор.

- А потом резко меняешь рисунок боя, используя тактические наработки предшественников, и резко атакуешь со средней... - не унимался чемпион.

- Камон Эврибадьевич, - обратился к Эм Си медведь. - Давай с тобой поговорим, как с самым ответственным кадром. Не с этим же вашим олимпийским резервом говорить! - Михайло кивнул на Гуру.

- Я не резерв, - задиристо сказал кенгуру, нервно покачиваясь на ногах и хвосте. - Я действующий чемпион.

- Ты действующий мне на нервы чемпион, - уточнил медведь. - Так на чём я?.. Ах, да! Вот вы, понимаешь ли, иностранная делегация. Это здорово. Давно пора укрупнять и углублять связи между зверьми всех стран. Но где гарантия, что вы не злоупотребляете нашим гостеприимством? Мы народ, бесспорно, доверчивый. Принимаем гостя, что называется, от всей души. Но если разочаруемся, карать будем тоже от всей души. Тут я тебе припомню цитату. Как говорят африканские крокодилы, сегодня ты у нас посол, а завтра - опа! - и на стол. Или, по словам моих американских коллег медведей гризли, сегодня брешешь ты притворно, а завтра мы тебя с попкорном...

- У нас так не говорят! - запротестовал Вонючка Сэм.

- А вас, товарищ скунс, мы и не спрашиваем, - веско сказал Михайло. - Я же образно очертил, понимаешь ли. Хозяйство тут у нас не резиновое, лишних мест нету. Опасностей, опять же, множество. Я бы обозначил - вызовов современности. Люди лютуют: вырубают деревья-то, ходят по лесу, как дома, и нас отстреливают. А бывает, приедут на машинах, костёр запалят, музыку громкую включат, орут, ломают всё вокруг, затем уедут, а костёр-то не потушат. Тут и пожар. Так что у нас чем дальше в лес, тем меньше мест. Я доходчиво изложил?

- Конечно, Мхалыч, йо! Только мы ни при чём. Сами от людей сбежали - чуть не погибли, аж дрожали. Жизни наши совсем не подорожали, а подешевели. Ноги унесли еле-еле.

- Тихо-тихо, не тараторь, - поднял лапы Ломоносыч. - Так вы беглые, что ли?

- Как вы изволите понимать, - вклинился Петер, - путь из наших стран в вашу есть труден. Нихт гарантий, что люди хотеть иметь пропустить.

- Чиво "хотеть-иметь"? - пропищал в кустах Колючий.

- Молчи, оболтус! - прошипел Серёга.

Волк и ёж всё ещё сидели в укрытии, ловя каждое слово, сказанное на исторических переговорах.

- То да, - согласился с петухом медведь. - От этих беспредельщиков скоро некуда будет деваться...

- Тем легче быть понятный вам наша просьба, - гнул свою линию Петер. - Нам бы после обмена опытом обратно смочь отбыть, а?

- Смогли прибыть, сможете и отбыть, - резонно сказал Михайло.

- Мы есть потерять всё средство к передвижению. Сами имеете понимать, человеческий фактор.

- Ох, уж мне этот фактор... Ладно, что-нибудь придумаем. А пока я разрешаю вам жить в моей зимней резиденции, раз уж вы её заняли самосудом.

- Нелепый недоразумений, - замахал крыльями петух.

Михайло скривился. Всё же петух медведю не ровня. Только дипломатия - она, как вытаскивание занозы из лапы: и больно, да необходимо.

- Коли речь зашла о недоразумениях, то я требую внятных объяснений насчёт моего подчинённого, поражённого сильнопахнущими отравляющими веществами.

Вонючка Сэм потупился.

Ман-Кей ткнул его в бок, мол, отвечай, если влип.

- Э... - изрёк скунс. - Я... Он... Мы... Короче, он сам виноват.

- Чиво?! - второй раз пискнул Колючий и схлопотал от Серёги тумака.

Сэм, между тем, входил в раж:

- Да, он сам! Пригрозил мне, то есть нам скорой расправой и потребовал платы за постой...

- Постой-постой, - вдруг перебил наглые речи скунса Михайло.

- Не верите? - возопил Парфюмер, игнорируя тычки Эм Си и Гуру Кена.

- Да замолчи ты! - прикрикнул губернатор.

- Я - не самый последний представитель великой страны... - продолжил наступление Вонючка.

- Да иди ты к лешему со своей страной! - прорычал Михайло, поднимаясь во весь свой могучий рост. - Заткнись и дай послушать!

Скунс захлопнул пасть, аж зубы клацнули. И в наступившей тишине все услышали отчётливую шифровку:

- Тук... Тук-тук-тук...

Казалось, лес замер. Все жители задержали дыхание, чтобы дальше разносились позывные:

- Тук... Тук-тук-тук...

- Так, так-так-так... - будто эхом повторил медведь. - Объявляется чрезвычайное положение! Браконьеры в лесу! Всем приготовиться к экстренным мерам. Матери и дети - в укрытие, взрослые и сильные - на отвлекающие манёвры... Колючий, вылезай уже из кустов и дружка своего, санитара, прихвати. Хватит в прятки играть, вы мне нужны.

Бритый ёж и кривомордый волк вышли из засады.

- И откуда Ломоносыч всё про всех знает? - изумлённо проговорил Колючий.

- На то он и губернатор, - ответил Серёга.

- Истину глаголишь, - проворчал медведь. - А ещё от вас вонь идёт, как от человеческой свалки.

- Это его заслуга, - ёж показал на скунса.

- Позже разберёмся, - решил глава.

- Ми... хай... ло, чем мы можем помочь? - спросил Гуру Кен, еле-еле справляясь с непривычным именем.

Губернатор пожал лапу кенгуру.

- Здесь от каждого по способностям. Каждому как повезёт. Пойдём с нами, там видно будет. Лисёна, ты ещё тут?! А ну-ка, шуруй оповещать народонаселение! И чтобы мне все антибраконьерские мероприятия провели. Виновные будут покараты... Или покараны? Пулей!

Лиса рыжей стрелой помчалась исполнять распоряжение.

- Мы помогать всем силам, - гордо отрапортовал петух. - Но что есть такой браконьер?

- Это такой человек, который стреляет в нас, зверей, - пояснил волк.

- Ох! - только и сказал Петер. Ему стало страшно, хотя он боялся топора, а не ружья.

- Ну, за мной, - скомандовал Михайло.

Через сущие мгновения овраг опустел.

Циркачи отправились на войну с браконьерами. На неравную войну. Скунс и петух хотели вырвать язык Гуру Кену. Гуру Кен хотел набить кому-нибудь морду, а браконьеры как раз годились для этой забавы. Эм Си Ман-Кей пошёл просто за компанию.

А местным предстояло защищаться.

И тут коварный автор просит пардону. Продолжение - в книжных магазинах...



Кроме того, вышли книги:

Волшебная самоволка. Книга 1. Флаг вам в руки!

Волшебная самоволка. Книга 2. Барабан на шею!

Волшебная самоволка. Книга 3. ...И паровоз навстречу!

Харри Проглоттер и Волшебная Шаурматрица

Харри Проглоттер и Ордер Феликса