Холодный ветер Ла-Манша презрительно закидывает меня солеными брызгами. Сегодня стихия пропоет свою победную песню над кораблем, плывущим в никуда. Я знаю это. Еще в юности посмотрел свой срок в Книге Судеб.
Пробовал ли я когда-нибудь изменить его? Нет, конечно. Только глупцы пытаются управлять промыслом Бога. Но, Господи, что за безумное творение твое - род человеческий?! Почти каждый стремится узнать свою судьбу в надежде обмануть ее. И никто не хочет верить, что начертанного не избежать. Даже астрологу, познавшему паутину высших законов, в которой мы бьемся, как пойманные мухи. Он не паук. За что в своей обычно короткой жизни и расплачивается одиночеством посреди океана человеческой ненависти вперемешку со страхом. Моя судьба на удивление длинна.
Родился в 1540 году недалеко от Лиона. Третий сын весьма знатной английской фамилии, бежавшей во Францию после битвы при Босворте. В шестнадцать лет мне в руки попала книга, определившая всю дальнейшую жизнь. Прочитав "Centuries", я в диком нетерпении собрал дорожные вещи и отправился искать мэтра Мишеля.
Десять лет учебы у Нотр-Дама пролетели незаметно, хотя не припомню ни одного дня, который не был бы посвящен наукам. Всего лишь десять лет, и судьба толкнула меня на одинокий путь под именем мэтра де ля Роз.
Давно это было. Еще в царствование Карла IX. Но за прошедшие более сорока лет, как и за предыдущие века, люди ничуть не изменились. Они по-прежнему не хотят верить, что не властны над судьбой. Ни над своей, ни над чужой. И их не переубедить. Великая интриганка, хорошо знакомая с алхимией, Екатерина Медичи до конца дней своих не сомневалась, что оборвала дни учителя за страшное пророчество и отказ изменить участь ее сыновей. Слепое орудие, которому Судьба повелела прикоснуться к концу нити, она возомнила себя пауком. Окрыленная невежеством, королева-мать упорно и безуспешно пыталась ухватиться за край моей жизненной нити, не понимая, что этого ей не суждено.
Вы думаете, бессилие хоть на шаг подтолкнуло ее к истине? Ничуть. На тринадцатый раз, когда мой бокал, куда Медичи собственной рукой бросила не знающий пощады яд, опрокинул на ее платье спрыгнувший на стол черный котенок, королева лишь в ужасе бросилась на колени, моля о пощаде, решив, что я сильнее ее в вершении судеб. И с тех пор ежегодно до самой своей смерти в 1589 году высылала мне по 50 тысяч ливров с униженной просьбой не вмешиваться в судьбу ее сыновей. Бог рассудит, грешил ли я, принимая эту плату за страх, но не в моих силах было убивать в несчастной женщине призрачную надежду на изменение хода неизбежного.
Неизбежного, определяющего пустоту бренности. Оглядываясь на прожитые семьдесят лет, я осознаю ничтожность жизни перед Высшими Законами, и смысл ее ускользает от моего понимания. Быть может, значение жизни только в том, КАК потрачено отмеренное человеку время? Быть может, Господь каждому пишет в Книгу Судеб только первую и последнюю строки, а остальное отдает творить нам, за что и спрашивает на Страшном Суде? Быть может. Скоро я узнаю это. Ветер крепчает. Пучина уже тянет меня.
Чем смогу оправдать перед Тобой свою жизнь, в которой ничего не сумел? Даже научить людей отличать вечное от суетного. Я не нашел никого, кто ЗАХОТЕЛ бы научиться. Что остается мне? Только отдать волнам сундучок со своими записями о нелепой путанице рода человеческого в этих вещах и уповать на то, что Ты сам укажешь руки принимающего. Перед лицом приближающегося Суда Твоего завершаю свой последний рассказ. О проклятии одного из йоркширских замков.
***
После смерти мэтра Нотр-Дама я начал самостоятельно практиковать в Париже, предсказывая знатным особам их судьбу. Мудрость не свойственна молодости. Мне не сразу удалось понять, что люди, хотят совершенно не того, о чем просят. Они не желают слышать плохое. В ответ на неблагоприятное предсказание немедленно звучат просьбы и требования исправить будущее, словно речь идет об интерьере спальни. Отказ принимают за нежелание и дерзость и возлагают вину за расположение звезд на предсказателя.
Я перестал принимать тех, кого не мог ничем порадовать, перестал предсказывать судьбу (даже вечную жизнь будут просить продлить), ограничиваясь деталями ближайшего будущего. Еще с удивлением осознал, что одних предсказаний людям мало. Им непременно нужны какие-нибудь зелья, ритуалы, на худой конец бессмысленная тарабарщина в три двадцать по полудню в течение недели. Иначе посетитель уходит обиженным, считая, что ему что-то недодали за его золотые монеты. Бог мой, какая глупость! Но приходилось придумывать загадочные "заклинания" с притопами и прихлопами, выдавать мрачно размалеванные пузырьки с успокоительным, предписывать троекратное "Отче наш". Назовете это шарлатанством? Может быть. Во всяком случае, все эти средства совершенно не помешали бы душе и телу не только тех изнеженных графинь и герцогинь, которые составляли подавляющее большинство моих посетителей.
Через пару лет, когда рабочий стол стал трещать под тяжестью благоухающих записок с вензелями и завитушками, я все чаще и чаще поручал Джону - своему слуге-англичанину - встречать посыльных фразой: "Сэр сегодня не принимает". В высшем свете попасть на прием к мэтру де ля Роз стало чем-то вроде модного состязания, доходящего до истерии. Особый таинственно-мистический штрих к моей репутации добавляло поклонение безжалостной и жестокой Екатерины Медичи. По Парижу гуляли слухи, будто после сотни покушений на меня, я пригрозил покарать ее второго сына - короля Карла IX - и обложил королеву ежегодной данью в миллион ливров, которую она безропотно платит.
К 1572-му году слава о "великом магистре, который может изменить судьбу", докатилась до Англии. В июле в один из неприемных для записок дней я очень удивился, когда слуга принес мне какой-то конверт.
-Сэр, это из Йорка, - извиняясь, пояснил Джон.
-Хорошо, я прочту.
В конце концов, мне было все равно, какое письмо из накопившейся кучи смотреть. Пусть йоркское. У меня слишком хорошие слуги, чтобы отказывать им в таких мелочах.
Письмо оказалось достаточно интересным. Один из английских графов приглашал посетить замок, доставшийся его семье по милости Генриха VII. В этом замке, по словам графа, поселилось привидение, которое мне предлагалось изгнать. Награда в случае успеха составляла 50 тысяч соверенов. Если же ничего не получится, "великий магистр" получал компенсацию за беспокойство в размере двух тысяч соверенов.
Мне совершенно не хотелось разбираться с этой историей, а нужды в средствах я давно не испытывал, но... Еще меньше мне хотелось в неумолимо надвигающийся август заниматься предсказаниями в Париже. Поездка в Англию оказалась на редкость кстати. Кроме того, посетить родину предков было моим давнишним желанием. Поэтому я взял в руки колокольчик и пришедшему на зов слуге велел собирать вещи.
Через несколько дней мы уже направлялись в Кале, и в кровавом августе от Франции меня отделял Па-де-Кале. От Дувра до Йорка путь не близкий, к тому же я собирался задержаться в Лондоне, поэтому отправил посыльного к графу, чтобы меня ждали лишь в конце осени.
Не праздное любопытство ленивого путешественника и не желание набить себе цену тормозили меня. Слишком запутанной оказалась судьба замка. Вы можете не верить, но вещи, как и люди, тоже имеют свои судьбы. Отправляясь в путь, я уже знал, что проклятие, о котором писал граф, не выдумка. Каждому седьмому поколению графов на роду было написано потерять замок. Разумеется, изменить это не представлялось возможным, и я не стал бы вмешиваться в действие высших сил, если бы не некоторые обстоятельства. Во-первых, граф - мой ровесник - являлся в своей фамилии лишь четвертым хозяином замка. Если проклятие столь сильно поторопилось по каким-то причинам, то мне по силам их устранить, возвращая все к предначертанному порядку. Но, Бог мой, я не мог понять эти причины!!! Звезды упорно молчали, словно я спрашивал их о какой-то глупости. Надеясь сначала все-таки проникнуть в тайну, я не спешил в Йоркшир. Во-вторых, судьба замка была каким-то неведомым образом переплетена с моей собственной судьбой, в чем тоже хотелось предварительно разобраться. Но надвигающийся август настойчиво гнал меня из Парижа, не давая отсрочки. Так раздираемый противоречиями я оказался в Лондоне.
Туманный Альбион не особо баловал ясными ночами, поэтому в поисках разгадки тайны приходилось больше полагаться не на звезды, а на познания в биологии и алхимии, сочетание которых я использовал при различных опытах, и, конечно же, на интуицию, обостренную общением с миром высших сил. Увы, все мои потуги были тщетны. Я уже знал наизусть до десятого колена не только генеалогическое древо графа, но чуть ли не родословную его псов. Я собирал и исследовал все новые и новые документы, благо владел не только французским, но еще английским и латынью. И нигде не находил ни малейшей зацепки. Боже, такого не может быть! Чем дольше тянулись поиски, тем больше росло ощущение, что разгадка где-то рядом, но я никак не могу ее увидеть.
Примерно после месяца пребывания в Лондоне, когда мое изнеможение уже достигло предела, Джон доложил о посетителе - офицере, желающем передать послание лично в руки сэру де ля Роз. Не знаю, как удержался, чтобы не выбежать навстречу посланнику. Наверное, шок от мгновенного прозрения, что это Господь дает ниточку к искомому ответу, оставил меня сидеть в кресле.
-Её Величество желает видеть Вас сегодня у себя на пятичасовой чай.
Я поднялся из-за стола и, сдерживая чувства, неторопливо взял послание.
-Передайте королеве, что ее желание исполнится. При одном условии, капитан.
Офицер вздрогнул.
-Я наслышан, что Вы не слишком почтительны к монархам, но...
-Успокойтесь, сэр, - моя улыбка остановила поток негодования. - Увы, я действительно отношусь к монархам без полагающегося почтения, но в данном случае речь идет всего лишь о сопровождающем. Мне бы не хотелось опоздать к назначенному часу и тем самым проявить невежливость.
-О, сэр, разумеется! Если великого магистра устроит моя персона, я вернусь к четырем часам, чтобы послужить провожатым к Ее Величеству.
-Буду признателен.
Офицер откланялся и направился к выходу. Не знаю, почему (возможно, так из меня выходило напряжение последних недель), но я явственно почувствовал, что могу предсказать этому человеку радостное событие, и остановил его уже в дверях.
-Капитан... Ваша семья, кажется, ждет ребенка?
-Да, сэр.
-Это будет мальчик.
-Благодарю Вас, сэр!!!
Офицер отсалютовал и покинул дом. К четырем часам он вернулся, и мы отправились во дворец.
Ее Величество Елизавета I приняла меня в своих личных апартаментах. Строгий, оценивающий взгляд, затем небольшая усмешка.
-Я наслышана о Вас, сэр. Вряд ли Вы согласитесь целовать руку королеве, но, возможно, не откажете в этом даме, - с улыбкой произнесла дочь Генриха VIII, протягивая мне руку.
Нужно ли говорить, что я был немедленно покорен? Эта женщина стоила моей капитуляции.
-Ваше Величество с порога начинает вить из меня веревки, - после этих слов мне оставалось только склониться для поцелуя.
-Присаживайтесь, сэр.
-Благодарю Вас, Ваше Величество.
-Отведайте настоящего английского чая. Вряд ли во Франции Вам это доводилось.
-По крайней мере, последние шестнадцать лет мой слуга Джон постоянно ворчит, что продаваемый во Франции чай недостоин им называться.
Королева снова улыбнулась.
-Ваш слуга англичанин?
-Да, Ваше Величество. Как и я, если считать англичанином того, чьи предки перебрались за Ла-Манш после гибели Ричарда III.
-Вот как? - Тень пробежала по лицу Елизаветы. - Война Алой и Белой розы сильно изменила Англию. Надеюсь, Вы вернулись не из-за старой вражды?
-Не беспокойтесь, Ваше Величество. Какой смысл ворошить в своем шкафу покрывшийся пылью скелет? Я прибыл по приглашению одного графа, которому потребовалась помощь.
Королева удовлетворенно кивнула.
-Я слышала об этом приглашении. Граф давно ждет Вас, и его неприятности растут день ото дня, но Вы не спешите ему помочь. Могу я спросить, почему?
-Боюсь разочаровать Вас, Ваше Величество, и подорвать свою репутацию, но мне не удается раскрыть тайну невзгод, обрушившихся на графа. К сожалению, на замке действительно лежит проклятие, но это проклятие должно было спать еще несколько поколений. Что потревожило его, остается неразрешимой загадкой.
-Печально слышать. Граф один из друзей королевы.
-Сожалею, Ваше Величество, я изучил генеалогическое древо графа вдоль и поперек, но нет ни малейшего намека на причину его беды с замком.
-Может быть, Вам следовало обратить больше внимания на сам замок? У него необычная история. Раньше графство называлось иначе. Когда мой дед, Генрих VII отдал его в награду за доблестную службу предку графа, то ярый приверженец Алой розы не пожелал к своему имени добавлять титул, связанный с Йорками, как и его потомки, упорно из поколения в поколение именующие графство своим родовым именем. Столетие назад замок принадлежал дальним родственникам Ричарда III, - и королева произнесла старое название, повергшее меня в шок.
-О, Боже, как все просто!
Удивление и немой вопрос застыли на лице Елизаветы.
-Простите, Ваше Величество, я не сказал Вам еще об одной загадке этого замка, которая была для меня неразрешима. Его судьба каким-то невообразимым образом связана с моей собственной судьбой. Вы дали мне ответ. В прошлом этот замок принадлежал моему роду.
-Пути Господни неисповедимы.
-Воистину так. И никто не ведает Его промысел. Граф обратился именно ко мне, и я приехал. Значит, как угодно Господу. С Божьей помощью я надеюсь разгадать тайну замка и отправить проклятие спать до положенного срока.
-Да благословит Вас Господь.
Королева немного помолчала.
-Как скоро Вы отправитесь к графу?
-Незамедлительно, Ваше Величество. Полагаю, остальные части тайны следует разгадывать на месте.
-Очень рада. А на обратном пути расскажите мне, каковы Ваши успехи. Возможно, у меня будут некоторые вопросы.
Я с грустью посмотрел на Елизавету.
-На этот вопрос, Ваше Величество, могу ответить прямо сейчас, но вряд ли мои слова принесут радость.
-Слушаю Вас, сэр.
-Вы последняя из династии Тюдоров.
Королева кивнула.
-Благодарю Вас, магистр. На обратном пути непременно навестите меня. Буду рада Вас видеть.
-Спасибо, Ваше Величество.
Елизавета протянула мне свою руку, которую я почтительно поцеловал. Аудиенция была закончена.
***
Путь в Йоркшир лежал через Лестершир. Не побывать при этом в Босворте - отправной точке всех нынешних перипетий проклятого замка - значило отвергнуть что-то важное. Место битвы почти столетней давности тянуло к себе. В течение нескольких дней я бродил по земле, впитавшей в себя кровь моих предков и их врагов, и пытался понять, что же хочет сказать мне прошлое. Увы, тогда я так ничего и не понял.
***
В ноябре 1572 года, когда моя карета въехала в бывший замок Йорков, он представлял жалкое зрелище. Даже воздух пропитался общей нервозностью. Непрерывные крики со всех сторон, срывающиеся на визг, плач, грохот, беготня.
Граф с огромным облегчением встретил меня у самых ворот.
-Хвала Господу, Вы приехали, сэр! Прошу Вас в мой дом!
Дом графа представлял из себя маленький замок в замке. На крыльце один из слуг счищал лед с каменных ступеней. Хотя Англия и славится своим мокрым климатом, столь заметное обледенение выглядело довольно странно. Граф, заметив мое удивление, нервно дернулся и поспешно пробормотал:
-Я Вам все объясню, сэр.
Войдя в дом, мы сразу оказались в главном зале. Несмотря на бушующий в очаге огонь, чувствовалась сырость, пропитавшая стены.
-Прошу прощения, магистр, что не представляю Вас своей жене. Она нездорова. Если Вы не возражаете, поднимемся на верхние этажи. Там еще достаточно сухо.
Разумеется, я не возражал, и мы перешли в хорошо натопленное помещение, расположенное над залом.
-Извините, что сразу приступаю к делу, не дав Вам передохнуть с дороги, но положение дел просто ужасное. Каждый день - это дополнительные мучения, страх и паника. Вы заметили, как издерганы слуги? Я сам едва держусь, чтобы не сойти с ума. Что же говорить об обычных крестьянах?!
-Тогда не будем терять время. Скажу сразу, что на этом замке действительно лежит проклятие, которое я не в силах снять, но это проклятие проявляется только на седьмом поколении владельцев. Если оно проснулось раньше времени, надеюсь все вернуть на круги своя. А теперь расскажите, что у Вас происходит.
-Сэр, все началось весной, когда нас навещала графиня Уорвик. Это довольно странная женщина преклонного возраста, ведущая жизнь в постоянных разъездах. Она, наверное, исколесила всю Англию вдоль и поперек столько раз, сколько ей лет. Уже долгое время вместе с графиней путешествовал и ее неимоверно крупный черный кот. Обычно визит не затягивался больше, чем на сутки, но в этот раз на нашу беду стряслась какая-то поломка кареты. Кот улизнул гулять по замку. Совершенно непонятно, какая мистическая сила толкнула его попытаться стащить кусок курицы у конюха (кота прекрасно кормили лучшими продуктами), но случилось то, что случилось. Взбешенный конюх хлестнул воришку попавшимися под руку вожжами. Кот взвизгнул и удрал. Напрасно графиня Уорвик звала его - он так и не появился. Полагаю, не нужно говорить, что гостья покинула нас в страшном раздражении и обиде.
-Пока не вижу в Вашем рассказе ничего мистического. Поломка кареты - обычное дело. Особенно при постоянных разъездах графини. Что касается курицы... Я могу назвать немало парижских кавалеров, которые, пресытившись любовными играми со светскими дамами, обращают внимание на обычных селянок.
-Вполне возможно, что Вы правы. Я и сам так думал, но последующие события изменили мое мнение.
После отъезда графини кот стал появляться в разных частях замка, таская у слуг продукты, убивая домашнюю птицу, устраивая разгром в жилых помещениях, если ему удавалось туда пробраться. Этот черный пират стал бичом замка. Я не велел его бить, в надежде, что в следующий приезд графиня Уорвик заберет своего питомца, и все решится само собой. Чтобы слуги не роптали, им возмещали ущерб, наносимый котом. Но терпение людей подходило к концу. И мое тоже. Когда же до нас дошло известие о смерти старой графини, мне ничего не оставалось, как махнуть рукой и позволить слугам расправиться с надоевшим пакостником. Но не тут-то было! Две недели шла настоящая охота на кота, а мой повар, измученный кражами мяса на кухне, даже пообещал награду в десять соверенов тому, кто избавит замок от этого зверя, - все бесполезно. Кот неизвестно откуда появлялся и неизвестно куда исчезал, когда, казалось, ему уже не уйти от преследователей. Люди стали поговаривать, что это не зверь, а сам дьявол в зверином обличье поселился в замке.
-Людям свойственно обожествлять или демонизировать то, чего они не в состоянии понять, - улыбнулся я графу. - Животные хорошо чувствуют исходящую от человека угрозу и успешно обходят ее. В этом нет особой мистики. Относительно исчезновений и появлений - наверняка замок изобилует тайными ходами. Кот облазил тут каждую пядь земли и знает, где и как можно улизнуть. Все достаточно обычно. Ну, и уж смерть старой дамы к мистическим событиям отнести тоже крайне сложно. Все наши дни сочтены и заранее отмерены.
-Вы не понимаете, магистр! Это только начало! Самое ужасное случилось позже! Мой дом! Вы видели обледеневшие ступени. Это происходит почти каждую ночь. Впервые мы заметили это в июне. В углу главного зала возле каменной фигуры льва - символа прежних владельцев замка - образовалась грязная лужа. Я побранил слуг и забыл. Но через несколько дней лужа снова появилась. Она расползлась по полу застарелым кровавым месивом. Моя жена, приглядевшись к статуе льва, вскрикнула и упала в обморок. С каменной ощерившейся пасти стекали бурые капельки. Мы приглашали священника изгнать демонов из дома, но он велел нам замаливать грехи, и пока-де не очистим свои души, церковь не может помочь. Я послал этого монаха к дьяволу! Клянусь, сэр, за всю свою жизнь я не совершил ни одного бесчестного поступка! Конечно, я грешен, как и любой смертный, но не до такой степени, чтобы Бог отвернулся от меня и моей семьи. Поэтому я написал Вас письмо с просьбой приехать. Говорят, Вы можете изменить судьбу, а все наши судьбы в руках Господа. Если Бог позволяет Вам это делать, значит, на то Его воля.
-На все воля Божья, граф. Если Вас беспокоят призраки прошлого, то лучше меня с ними никто не справится. Не беспокойтесь, я сумею с ними договориться. Если, конечно, все дело в мистике, а не мистификации.
-Уверяю Вас, магистр! Случай мистичен на все двадцать шиллингов из фунта! Этот черный кот, поселившийся в замке, разбудил месть прошлого и управляет ею. С наступлением холодов у нас вообще не стало ни одной спокойной ночи. Либо кот хозяйничает на кухне, к утру превращая ее в руины, либо под его вой на весь замок каменный лев целую ночь извергает свою грязную слюну. Сколько раз мы пытались подкараулить черного дьявола на кухне, ставили разные ловушки, но только будили этим ярость каменного льва. К утру в главном зале набирается по колено воды. Мы вынуждены на ночь закрывать все двери и затыкать все щели, чтобы вода не растекалась по этажу, а утром спускать ее через крыльцо. Именно поэтому ступени леденеют, а в доме постоянная сырость. И это безумие мы уже не в состоянии терпеть. Жена готова наложить на себя руки. Я сам на грани помешательства. Особенно после того, как заболел конюх, первым ударивший кота.
-Граф, все люди когда-нибудь болеют. Особенно в холодную погоду.
-Нет-нет! Это другое! Позавчера кот пришел на конюшню и глаза в глаза уставился на конюха. Бедный малый не помнит, как дошел до дома, и тут же слег. Ничего не ест, бьется в жуткой дрожи. Я посылал к нему своего медика. Тот только развел руками. Помогите мне, сэр! Я заплачу 50 тысяч соверенов, только освободите мою семью от этого проклятия!
-О деньгах поговорим позже, граф. Сейчас давайте попробуем отделить мистику от остального. Не спорю, коты - достаточно мистические существа. Но до сих пор я с ними управлялся. Теперь конюх. Я посмотрю его. Думаю, разбираюсь в лечении не хуже Вашего медика. Далее, нужно успокоить обитателей замка. Скажите им, что прибыл мэтр де ля Роз и теперь займется происходящим. Сейчас я хотел бы немного отдохнуть с дороги, а вечером посмотрим на каменного льва.
-Конечно, магистр! Вы не представляете, какое для меня облегчение Ваш приезд! Я уже разуверился Вас дождаться. Хранит Бог королеву Елизавету! Ее письмо вернуло мне надежду увидеть Вас в своем замке.
-Хранит ее Бог. Она великая женщина.
***
Отдыхая после долгого пути, я размышлял о том хитросплетении судеб, в котором оказался замешан. Несчастный граф, доведенный своей бедой до отчаяния, даже не подозревает, что в спасители пригласил человека, чей родовой лев стал символом угрозы. Узнай это нынешний владелец замка - вряд ли сумел бы выдержать такой удар. Но королева Елизавета умолчала о моем родовом имени, а Джон умел держать язык за зубами. Единственный вопрос: помогать потомку старинного врага или отказаться. Вряд ли меня можно было бы упрекнуть за отказ. Но разве минувшие поколения уже не перемешали все ушедшие претензии и вражду в пыльном сундуке? Не об этом ли говорил Босворт? Прошлое нужно оставлять в прошлом. Граф ни в чем не виноват передо мной.
***
Ближе к вечеру я отправился к заболевшему конюху. Малый явно находился в состоянии сильного стресса, способного убить и лошадь, но судьба дарила парню еще немало лет. Поэтому, не обнаружив никаких других заболеваний, кроме повреждений психики, я ограничился небольшим успокаивающим гипнозом. Этого оказалось достаточно. Конюх затих и уснул. На следующий день он уже был на ногах. На обитателей замка "чудесное выздоровление" произвело ошеломляющий эффект. Уже никакой каменный лев, по-прежнему извергающий пенистую грязную воду, никого не пугал. Мэтр де ля Роз всех защитит и спасет. Скажете, дешевые трюки? Наверное, вы будете правы, но они очень помогают отделить психологические проблемы от тех, которые действительно имеют отношение к мистике.
А вот с ней мне предстояло разбираться. Вечерний осмотр статуи ничего мистического не выявил. Обычный камень с дыркой, из которой течет вода. Никакой ауры, свойственной предметам, исполняющим предназначенное высшими силами. Оставался кот. До этого мне никогда не приходилось предсказывать судьбу животных. Как выяснилось, это не многим сложнее, чем для людей. Огромный черный кот был передо мной, как на ладони. Но от этого не стало радостней. Наоборот. Грустное переплетение судеб, смысла которого я так и не понял. Маленький черный котенок, когда-то опрокинувший мой бокал с ядом на Екатерину Медичи, по воле рока пересек Ла-Манш. Теперь, годы спустя, он умирал в каменной утробе замка, отравленный конюхом. А предсмертный упрек убийце рассеян мною. И никто не в состоянии изменить записанное в Книге Судеб. Зачем и почему так все переплелось? Почему мне дано только раз побывать в Англии? И зачем? Чтобы снова встретиться со своим черным котенком? В старом родовом замке, по приглашению потомка старинного врага. Какой во всем этом высший смысл? Возможно, кот и понимал его, а я мог только расписаться в собственном невежестве. Но всем своим существом чувствовал, что должен найти этого кота, посмотреть ему в глаза и не позволить умереть в холодном одиночестве.
-Джон, факелы!
Мы спустились в подвал графского дома в поисках потайных дверей. По некоторым условным знакам, принятым в моем роду, довольно быстро отыскали одну из них. Долго проблуждав по пыльным, покрытым плесенью и паутиной коридорам, выбрались к лестнице, ведущей на уровень главного зала. Там мы и обнаружили кота, который даже не попытался сбежать. До утра я смотрел в затухающие бездонные кошачьи глаза, пытаясь понять смысл той паутины судеб, которую сплели для нас высшие силы. А в главном зале каменный лев в последний раз изливал свою бесконечную слюну проклятия.
Утром, ведомый факелом Джона, я вынес бездыханное пушистое тело на солнечный свет. Радость людей при виде своего мертвого врага не знала границ. Их можно было понять. Только для меня он не был врагом. Лишь маленькая ниточка в общей ткани, частью которой являюсь я сам.
***
Оставив кота под присмотром Джона, я отправился к графу.
-Сэр, примите мои поздравления. Каменный лев Вас больше не побеспокоит.
Остолбеневший граф не мог поверить в свое счастье.
-Боже, неужели мы сегодня в последний раз счищаем этот лед со ступеней?!
-Если будете аккуратно использовать свой акведук.
-Акведук???!!!
-Идемте, граф, я все Вам покажу.
С факелами мы отправились по тайным коридорам к тому простейшему механизму, который регулировал подачу воды.
-Замок стоит на берегу Колдера. Строители не поленились проложить под землей канал. У реки появился небольшой рукав, проходящий через замок. Когда требовалась вода, отодвигалась задвижка, и поток частично устремлялся в трубу, ведущую к статуе льва. Механизм задвижки простой. Обычные рычажные весы. В деревянный ящик клали какой-нибудь груз, и задвижка съезжала в сторону. Груз убирали - противовес возвращал ее на место. Этот ящик кот и облюбовал себе под жилище. Сначала, видимо, задвижка слабо поддавалась, поскольку механизмом давно не пользовались, поэтому напор воды был небольшой. Потом разработалась, и главный зал стало заливать столетней грязью каждый раз, когда кот отправлялся спать.
-Невероятно!!! - Граф не знал плакать или смеяться. - Мы все чуть не сошли с ума, а разгадка оказалась проста и никакой мистики!
-Вы снова ошибаетесь граф. Все просто на практический взгляд. Вы не поверите, но я столкнулся здесь с мистикой, которую так и не смог понять.
-Но почему кот выбрал именно этот ящик, колеблющийся при малейшем движении?
-Может быть, все дело в привычке к дорожной тряске.
Ошарашенный граф только развел руками.
-Сэр, Вы всего за два дня избавили нас от жуткого кошмара. К словам искренней благодарности я в любое время готов добавить 50 тысяч соверенов.
-Я не возьму денег.
У графа округлились глаза.
-У меня нет слов... Даже не смею спрашивать, "почему"... Но хотя бы какие-то пожелания у Вас есть? С радостью выполню любое.
Какие пожелания могли быть? Наказать конюха, отравившего кота? Но он боролся за свой дом, свою семью. И ничего не изменил в череде судеб, поскольку и не мог ничего изменить. Так было предопределено, как и моя поездка в Англию.
-Пусть похоронят кота как самого дорогого друга. И чтобы никто никогда не смел осквернять его могилы. Считайте это своей платой за мои труды.
Граф пожал плечами.
-Я ничего не понимаю. Вы загадочный человек, магистр. Но все будет исполнено, как Вы пожелали. Какую надпись сделать на надгробном камне?
-"Здесь лежит тот, кто понимал мир лучше меня".
-Подпись "магистр де ля Роз"?
-Нет, поставьте мое родовое имя.
-Простите, магистр, оно мне не известно.
-Его носил Ваш замок сто лет назад.
-Вы... ???!!! ... Но почему Вы тогда помогли мне???
-Граф, прошлое нужно помнить только для того, чтобы его забыть. Эта истина, которую я увезу с собой из Англии, стоит больше 50-ти тысяч соверенов.
-Вы удивительный человек, граф!
***
На следующий день, после похорон кота, ненависть к которому у обитателей замка сменилась почтением, я оставил Йоркшир. Вернувшись в Лондон, задержался там до лета 1574 года. Часто навещал королеву Елизавету, зная, что позже уже никогда не смогу поговорить с этой удивительной женщиной. Но служение науке не терпит власти чувств, и корабль увез меня от последней Тюдор к последнему Валуа, взошедшему на французский трон.
В один из мартовских дней 1603 года я смотрел в небо, надеясь увидеть там облик великой королевы. Холодный мокрый снег падал на лицо. Я вспоминал прошлое, чтобы забыть его. Старый Джон уже покоился с миром, и некому было ворчать о моей непокрытой голове. В тот день мне особенно отчетливо стала видна вся суетность мира, его ничтожность по сравнению с высшими вечными законами, по которым судят дела наши.
Я прожил семьдесят лет, как и последняя Тюдор, и завершаю свой путь в тот же год, что и первый Бурбон. Таковы хитросплетения законов вечного, которые мы далеко не всегда можем понять.
Соленые брызги Ла-Манша летят мне в лицо, ветер ломает мачты. Умиротворенно улыбаюсь. Последние записи уложены в сундучок. Я готов к объятиям вечности.
