Комар зудел и зудел - надсадно, точно бездарное юное дарование на районном конкурсе самодеятельности, и с той же назойливостью вился вокруг Марины. Марина как раз набрала кучу работы на дом, и отвлекающие маневры комара ее не грели ну совершенно - тем более, что укусы этих насекомых она переносила болезненно.
Марине было тридцать семь, она была умна и успешна, любила свою работу и пятилетнюю дочь Лену. Насчет Лены, правда, беспокоиться не стоило - в детской чадили сразу два фумигатора, и на всякий случай Марина еще сбрызнула малышку репеллентом. А вот в кабинете... В конце концов, осатанев, Марина выбрызгала остатки репеллента на себя, однако ноги уже гудели от невыносимого зуда.
В детстве Марина с мамой каждый вечер собирали комаров пылесосом. Их было много, никому это, естественно, не нравилось, но все понимали, что лето без гнуса и комарья - не лето. Однако сейчас!
- Да что за черт, - процедила Марина сквозь зубы - тихо, чтобы не разбудить Лену. - Во всем городе нет комаров, и только в нашем доме их как грязи!
Успехами своими Марина во многом была обязана четкому планированию, учету любых последствий и любых факторов, а также умению проконтролировать ход событий. Поэтому комары, окопавшиеся в сыром подвале, взбесили ее до кровавых чертиков в глазах.
Они оказались той самой незапланированной и крайне досадной мелочью, с которой невозможно было справиться своими силами. Они зудели, отвлекали, выводили из себя, доставляли невыносимо неприятные ощущения, в конце концов, они укусили Леночку за веко так, что она целую неделю ходила с опухшим глазом. Это было еще хуже, чем нашествие тараканов десять лет назад, когда никакие карандаши и дихлофосы не действовали, так как новые и новые полчища мерзких насекомых лезли из квартиры спившихся соседей. Тараканы хотя бы не кусались...
На следующий день после работы Марина пошла на переговоры с соседями по подъезду.
Она была готова к трудным разговорам ни о чем, а также о ценах, о Путине, о гейропе, об олигархах и опять о ценах, но собиралась побить логику соседей своей, незамысловатой: комары - опасные и вредные существа, в подвале дома им не место, значит, надо вызывать дезинсекцию. Но не учла одного: соседи готовы были терпеть упырей и посерьезнее комаров из экономии...
Дом, в котором жила Марина, когда-то назывался "обкомовским". Едва завершив строительство, ключи от новых квартир вручили партаппаратчикам и функционерам. Надменные супруги восседали на лавочках, чинно перемывая друг другу косточки, а за их мужьями в одинаковых серых костюмах заезжали ведомственные автомобили... Но шли годы, супруги превращались во вдов, и их становилось все меньше. Три подъезда в доме были уже полны новых хозяев жизни, молодых, резвых, циничных и зубастых, не желающих мириться с неудобствами, если их можно было устранить с помощью денег. Еще в двух подъездах жили и новички, и наследники первых хозяев. А подъезд Марины оставался вотчиной старушенций - реликтов ушедшей эпохи. Модные костюмы сменились ситцевыми платьями и халатами, шпильки - тапочками, с трудом налезавшими на косточки, а пенсии союзного значения - жалкими подачками от нового государства. И отрывать от этих подачек энную сумму еще и на вызов дезинсекции старушенции дружно отказывались.
- Хорошо, - наконец вспылила Марина, - я сама вызову эту дезинсекцию! Но не смейте потом приставать ко мне со всякими сборами на благоустройство! А то ишь, какие - как дворничихой недовольны или крышу чинить, так "Мариночка, позвони", а как по двадцать рублей скинуться, так жлобитесь!
Старушенции склонялись к тому, чтобы согласиться. Анна Андреевна с первого этажа, самая активная и сварливая из соседок, однако, сомневалась. Она сразу прикинула, что мало ли какая еще помощь понадобится - а единственным молодым и энергичным человеком на весь подъезд остается Марина, не стоило бы плевать в колодец.
И вдруг все разрешилось, как показалось Анне Андреевне и ее закадычной подружке Марье Филипповне, наилучшим образом. В дверь Марьи Филипповны подсунули рекламный буклетик с нарисованными на нем тараканами, крысами и комарами в алых кружках и текстом "Железная бабочка. Избавим от паразитов. Недорого". Расценки у "Железной бабочки" оказались почти втрое ниже, чем в дезинсекционной службе облСЭС. "Недорого" - это слово производило на старушенций магическое действие!
Единственным, кто заартачился, была Марина. Она-то, искушенная в современных реалиях, отлично понимала, что "недорого" почти наверняка "плохо". В лучшем случае, размышляла Марина, эти "Железные бабочки" там чего-то побрызгают, и через месяц, а то и через неделю комарье вернется. В худшем - возьмут деньги и пропадут с концами. Знаем мы их, уже не раз через это прошли... Однако разубедить соседей ей не удалось.
Специалистов из "Железной бабочки" вызвала Анна Андреевна.
Спустя несколько дней, рано утром, к дому прибыли какие-то люди в форменной серой одежде с шевроном в виде бабочки. Марина видела их из окна. Почему-то ей стало не по себе от этой формы - длинные глухие плащи с капюшоном, от больших очков, закрывавших глаза пришельцев, от оборудования, упакованного в черные ящики. Она быстро собрала Лену в садик, пообещала, что придет за ней сегодня попозже, зато после садика сводит ее в "Диксиленд" - маленький комплекс развлечений неподалеку от дома и обязательно угостит мороженым. Вести ребенка домой ей не очень хотелось. Судя по форме сотрудников, "Железная бабочка" использовала какие-то очень токсичные репелленты, дешевые и уже хотя бы поэтому небезопасные для людей. "Хоть бы мы сами от их репеллентов не отравились", - подумала Марина, ловя себя на совсем уж несуразной и недостойной интеллигентного человека мысли, что Анну Андреевну, пожалуй, и надо бы травануть. Ну ладно, не до смерти, но чтобы хватило на три дня поноса - и не меньше!
В дверь позвонили.
- Фирма "Железная бабочка", - представился человек в очках и плаще. Низенький и тощий, на голову меньше Марины, он говорил неприятным глухим гудящим голосом, и это окончательно настроило Марину против фирмы, ее методов и особенно Анны Андреевны. - Мы провели дезинсекцию подвала. Возьмите вот этот препарат и обработайте им свою квартиру, чтобы исключить возвращение насекомых к исходному состоянию.
Марина поблагодарила, взяв большой флакон спрея со странным запахом, поставила его в прихожей - и забыла о нем в тот же момент.
Вероятно, если бы хоть один комар зажужжал сегодня вечером в квартире, Марина живо бы обработала спреем каждый миллиметр жилища. Но нет, - надолго или не очень, Марина наконец-то получила желанную тишину и возможность поработать на дому, а Лена легла спать без ежедневной церемонии со спреем-репеллентом. Впрочем, фумигаторы Марина все равно включила, отчасти по привычке, отчасти потому что не особо доверяла "Железной бабочке".
Недели через две - Марина к тому времени уже и думать забыла о комарах, занятая куда более насущными и важными делами - ее остановила еще одна старушенция из подъезда, с третьего этажа, по имени Галина Петровна.
- Мариночка, - начала она, - вы Марью Филипповну не видели?
- Нет, - коротко ответила Марина, весьма довольная тем, что редко пересекается с соседями вообще и с Марьей Филипповной в частности. Но говорить "не видела и не хочу" было как-то невежливо.
- Я беспокоюсь, - сказала Галина Петровна. - Марья Филипповна не выходит, она даже не звонит Анне Андреевне. Уж не заболела ли?
И опять-таки говорить, что в возрасте Марьи Филипповны случиться может всякое, было невежливо, поэтому Марина пожала плечами и спросила:
- А вы к ней домой заходили? Звонили?
- Не открывает, - старушенция развела руками.
Марина вздохнула. Галину Петровну она уважала за серьезность, добропорядочность и неизменную благожелательность. Поэтому для очистки совести, спустившись на этаж вниз, она позвонила в квартиру Марьи Филипповны.
Из квартиры доносился едва уловимый, но явственный запах - ни с чем не сравнимая вонь тухлого мяса, сразу сказавшая Марине все, и странный аромат. Он не был явно химическим, но органическое происхождение запаха тоже вызывало сомнения. Так не пахнут ни животные, ни растения. Марина еще раз принюхалась. "Насекомый какой-то запах", - с отвращением подумала она.
- Охохо, - сказала она Галине Петровне. - Давайте вызовем милицию, наверное. Боюсь, с Марьей Филипповной беда.
Ломать дверь она, конечно, не собиралась - просто нажала на нее ладонью, и внезапно дверь подалась.
- Ее убили, - зашептала Галина Петровна. - Ограбили и убили. Мариночка, не ходите туда!
- Да с чего вы взяли-то, - начала Марина - и сообразила.
Любая из этих старушенций куда осторожнее, чем молодежь. У каждой из них на входной двери - по два-три замка и еще внутренняя цепочка образца 1975 года. Да и дверей обычно больше одной. Значит, если дверь открыта...
Вонь стала гораздо сильнее, она уже почти не давала дышать.
Марина шагнула внутрь - и остановилась, резко отворачиваясь и сжимая до хруста веки. Все съеденное за обедом и не успевшее к этому моменту перевариться встало у нее комом в горле. Нет, она готова была увидеть труп и прекрасно понимала, как он должен выглядеть после десяти дней в теплой квартире. Но чтобы такое!
От Марьи Филипповны осталось что-то вроде скорлупы. Ссохшаяся кожа, внутрь которой попадали кости; с черепа кожа слезла, и Марья Филипповна скалилась в последней усмешке. А вокруг...
Вокруг сидели комары. Мириады их расселись на табуретке, диване, ковре, а внутри Марьи Филипповны темнела невероятная шевелящаяся масса, облепившая кости и остатки внутренних органов.
Вылетев из квартиры и задыхаясь, Марина крикнула Галине Петровне "вызывайте милицию, скорее!" и побежала вверх, домой.
Лена уставилась на нее.
- Мама, ты чего? - спросила она. - Что это так воняет? Мама, я хочу наполона!
- Это... репеллент, - нашлась Марина. - Доченька, у нас нет наполеона. Я не купила. Завтра куплю обязательно.
- Посмотреть, как нет, - потребовала Лена. Марина взяла ее под мышки и приподняла, чтобы Лена смогла заглянуть в навесной шкафчик и убедиться. "Репеллент", - подумала она, опуская дочь на пол. Репеллент... этот странный запах, примешавшийся к трупному смраду...
Нет. На фиг. Забыть, забыть, забыть. Развидеть раз и навсегда.
Но и это у Марины не вышло. Спустя еще пару дней Галина Петровна в смущении позвонила к ней в дверь.
- Мариночка, мне совершенно не к кому обратиться, - сказала она. - Похоже, Анна Андреевна тоже...
- Печально, - ответила Марина. - Но ведь они обе уже были очень старенькие. Жаль, конечно, что мы ее не сразу обнаружили, и ее съели эти адские насекомые... Вот говорила же я, давайте вызовем нормальную СЭС! Мне как-то не нравится, что я умру - и меня сожрут комары. Уж лучше крематорий.
- Комары, - Галина Петровна пожевала старческими губами, по въевшейся привычке подкрашенными малиновой помадой. - Вы знаете, Мариночка, мне эти специалисты из фирмы дали какой-то спрей, а я им и не пользовалась. Ведь комаров же и так нет! Зачем травить себя этой химией, правда? Мы даже с Анной Андреевной поспорили из-за этого...
- И я не пользовалась, - сказала Марина. - Забыла. Как бы наши соседи не умерли оттого, что переборщили с этим репеллентом. Я же говорила - дешево хорошо не бывает!
- И ведь не помог, - Галина Петровна значительно подняла палец и потрясла им. - У меня их нет, представляете? А из квартиры Анны Андреевны они так и летят! Ладно, я еще к Ольге Панкратовне позвоню...
Ольга Панкратовна - вдова большого начальника - была колхозной бабкой с очень большим самомнением, чрезмерно увлеченная различными патентованными средствами. Марина отлично понимала, почему Галина Петровна не хочет с ней связываться.
Жили они с Ольгой Панкратовной на одном этаже, и Марине показалось, что из-под ее дорогой металлической двери тоже потянуло запашком разложения и бытовой химии.
Взгляд ее упал на флакон спрея на обувной полочке. Марина в рассеянности поставила этот флакон, когда его принес представитель "Железной бабочки", и забыла о нем. А теперь вспомнила - поднесла к носу...
- Она не открывает, - беспомощно отозвалась Галина Петровна.
Марина бросилась бежать по подъезду, перескакивая через две ступеньки и подворачивая ноги в домашних тапочках. Ни одна из старушенций не открывала, ни в одной квартире не угадывалось никакого движения. Наконец, на пятом этаже открылась дверь - там жила древняя-древняя старуха, уже давно не выходившая из дому. Но открылась, потому что Марина в истерике зарядила по ней кулаком.
Из дверного проема пахнуло тяжелым смрадом, и навстречу - прямо в лицо Марине - вылетело несколько комаров.
Марине показалось, что они смотрят на нее - выжидающе, оценивающе, словно спрашивая: ну, а ты-то когда?
Спотыкаясь и повисая на перилах, она поплелась вниз.
- Галина Петровна, - сказала, - а переселяйтесь ко мне. У меня есть суп. И картошечка. И котлеты. Чайку попьем. А завтра я куплю наполеон...
- Что вы, что вы, Мариночка, - удивилась Галина Петровна, но Марина продолжала:
- ...куплю наполеон и найду нам жилье. Сниму, у меня денег хватит, лишь бы убраться отсюда поскорее. Галина Петровна, в этом подъезде живы только мы трое, понимаете?
Старуха подумала. По ее морщинистому и все еще красивому лицу пробегали волны - сначала недоверие, потом понимание, страх и, наконец, решимость.
- Ну нет, - сказала она. - Сейчас я позвоню сыну. Он добрый мальчик, он не может нас не принять! Мы уедем немедленно! Собирайте Леночку!
Марина метнулась в квартиру, побежала по комнатам, хватая все подряд: сумки, детские вещи, одежду, игрушки, шкатулку с золотыми побрякушками, торопливо разобрала и упаковала компьютер, собрала некоторые книги для Леночки. Руки у нее не тряслись - они словно все делали сами, а мозг четко фиксировал происходящее, как сторонний наблюдатель. Как нам повезло с Галиной, мелькнула мысль. А ведь если бы не она, мы с Ленкой еще какое-то время жили бы в подъезде, забитом трупами и комарами...
И вдруг по лестнице застучали чьи-то шаги. Не старческие, медлительные - кто-то молодой уверенно поднимался к Марине на этаж. Марина замерла. Лена пискнула "мама, кто это", Марина зажала ей рот рукой.
- Фирма "Железная бабочка", - представился кто-то рекламным тоном. Марина узнала этот глухой, насекомый голос и сжалась. - Я знаю, что вы дома. Открывайте, возьмите еще спрей от комаров. Возьмите, а то комары вернутся. Возьмите спрей. Я представитель фирмы "Железная бабочка", возьмите спрей...
Он повторял и повторял это, как заведенный; Лена завертела головой, пытаясь вырваться, но Марина, задрожав от ужаса, только крепче сжала дочь. Внутри у нее все захолодело, особенно когда она подумала о Галине Петровне...
В бубнеж представителя ворвался сигнал автомобиля, и сразу же зазвенел впервые за много лет домашний телефон. Марина дернулась и схватила трубку.
- Мариночка, мой сын приехал, - окликнула ее Галина Петровна. - Вы готовы?
- Да, да, да, - Марина схватила дочь в охапку, обвешалась сумками и рюкзаками и с силой ударила ногой в дверь. "Представитель" заорал, падая и роняя какие-то дребезжащие штуки, и Марина кубарем покатилась по лестнице. Сын - пожилой, но еще крепкий человек - и двое юношей, видимо, внуки, поднимались навстречу, перехватывая Галину Петровну и Марину, один из внуков сразу взял на руки Леночку...
Марина упала в машину, не заметив ни марки, ни цвета, забрала дочь и прижала ее к себе. Машина тронулась.
Галина Петровна вздохнула с неприкрытым облегчением. Но Марина никакого облегчения не испытывала.
В конце концов, комаров полно в каждой луже.
В каждом подвале.
В каждой квартире.
И где гарантия, что и в новом доме какой-нибудь чрезмерно экономный жилец не наберет однажды номер фирмы "Железная бабочка"...