Зырянов Сергей Аркадьевич : другие произведения.

Александр Невский

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Историческая поэма об Александре Невском.


Сергей ЗЫРЯНОВ.

  

Александр Невский.

  

Поэма.

  
  
   Своих героев выбирает время,
   идущего притягивает цель.
   Родиться князем - ставить ногу в стремя -
   оберегать покой своих земель!
   К тому придёт немеркнущая слава,
   кто будет жить, от бед не хоронясь,
   как Невский Александр, сын Ярослава,
   отважный юный новгородский князь.
   Природа-мать его не обделила:
   красивый облик, голос, "как труба",
   высокий рост, недюжинная сила,
   и как венец - жестокая судьба!
  
   Святая Русь терпела лихолетье,
   давясь под басурманскою петлёй;
   Восток её хлестнул монгольской плетью,
   а Запад жал тевтонскою бронёй.
   И не нашлось в жестокую годину
   у всей земли ни братьев, ни друзей,
   и тяжкой ношей на холопью спину
   ещё легла усобица князей.
   Посеешь, убивая и калеча -
   пожнёшь позора горькие плоды,
   и стала "злая" Липицкая сеча
   апофеозом распри и вражды.
  
   Откуда взяться воинской смекалке,
   когда сгустились тучи над Днепром?
   Отсюда и трагедия на Калке,
   позорный и чудовищный разгром.
   Охотник оказался в ловчей яме;
   отвагу сдуло пылью на ветру,
   гордыня вместе с пленными князьями
   легла под плахи на чужом пиру.
   И в том, что не смогли сдержать удара,
   летящего с восточной стороны,
   по слову летописца - Божья кара
   за грех братоубийственной войны.
  
   Не гнулась брату княжеская выя -
   пришлось её клонить перед врагом.
   И лёг рубцом на землю рейд Батыя -
   перекрестились, как ударил гром.
   Взошли на Калке чахлые цветочки,
   потом коптились ягодки в дыму -
   и бились княжества поодиночке,
   и пали города по одному.
  
   Не довелось обороняться вместе,
   но бился не для славы и наград,
   а ради доброй памяти и чести
   с ордынцами Евпатий Коловрат.
   Тех, кто в бою сопротивлялся дерзко,
   Батый уничтожал, как изувер;
   и люди "злого" города Козельска
   всем показали стойкости пример.
  
   И Александр, мужавший в эти сроки,
   под гнётом испытаний не поник;
   он поражений горькие уроки
   усвоил не из летописных книг.
   Ему не нужно было быть провидцем,
   чтоб ощутить истоки всех угроз -
   он видел, как на западной границе
   Ливонский Орден чёрной тучей рос.
   Тевтонцы с Меченосцами сдружились, -
   в истории настал такой виток, -
   два Ордена в союз объединились
   для скорого похода на восток.
  
   Подставив под удар монгольской сабли
   и воинов, и всех простых людей,
   разрозненные княжества ослабли
   и навлекли непрошеных гостей.
   Почувствовав беспомощность соседа,
   ливонцы подготовили бросок,
   но тут же их опередили шведы,
   чтоб отхватить свой лакомый кусок,
   надеясь Русь взять голыми руками.
   И как-то летом по Неве пошли
   нагруженные шведскими войсками
   тяжёлые морские корабли.
   Их вёл, округу толком не разведав,
   но по реке уверенно руля,
   ярл Биргер, грозный предводитель шведов,
   вельможный зять, опора короля.
   И около впадения Ижоры
   велел он войску разбивать шатры...
  
   А в Новгороде начались раздоры,
   никто не знал, что делать до поры.
   Толпа шумела, спорила на вече,
   сдаваться предлагали крикуны,
   но юный Александр взвалил на плечи
   ответственность за боль своей страны.
   Он знал, как поступал великий прадед...
   И глядя в очи воинам своим,
   сказал им князь: "Не в силе Бог, а в правде!"
   И многие тогда пошли за ним.
   Он знал, чему подобно промедленье,
   и понимал, что некогда собрать
   со всех земель большое ополченье.
   Князь вывел наспех собранную рать.
  
   В неё вошли лишь "малая дружина"
   с отрядом добровольцев-горожан.
  
   И вскоре перед ними, как картина,
   открылся беззаботный шведский стан.
   Белели там шатры "над диким брегом",
   и корабли стояли, не таясь;
   и показал себя большим стратегом
   дотоль не воевавший юный князь.
   Вдоль берега послал он новгородцев,
   надёжных и проверенных людей,
   с наказом, чтоб теснили инородцев
   и отсекали прочь от кораблей.
   Он лучников поставил вдоль опушки -
   стрельбой вносить сумятицу в ряды;
   и оказались шведы, как в ловушке,
   не ожидав нагрянувшей беды.
   Неслась на лагерь их из чащи леса
   дружина с Александром во главе;
   внезапностью добились перевеса,
   и разразилась битва на Неве.
  
   Свидетельства о том, как наши бились,
   остались на века и времена;
   и в летописях даже сохранились
   героев этой сечи имена.
  
   Дошли до нас рассказы очевидца
   о том, как отстояли рубежи
   и как отчаянно умели биться
   своей земли достойные мужи.
   К примеру, был такой посадник Миша,
   повёл он новгородцев за собой;
   подкравшись к кораблям как можно тише,
   решительно они вступили в бой -
   устроили такую свистопляску,
   сражаясь, словно раненые львы!
   Три корабля, набитых под завязку,
   отправили они на дно Невы.
   Другой посадник с именем Гаврила
   на вражий шнек ворвался на коне.
   Его столкнули, но не тут-то было,
   и искупавшийся в речной волне,
   он выплыл и продолжил схватку снова;
   он бился до победного конца,
   и Александр дивился на такого
   отважного Гаврилу-удальца.
  
   Был молодой дружинник, некий Савка;
   пробился он до главного шатра,
   подсёк столбы, и биргерская ставка
   свалилась от ударов топора.
   И это в битве стало как бы пиком -
   шатёр упал и шведов подкосил,
   и русские бойцы с победным криком
   бросались в бой с приливом новых сил.
  
   Князь Александр не дорожил собою,
   не прятался от битвы в стороне;
   в горниле схватки, в самом пекле боя
   он возвышался на своём коне.
   И ярла по плюмажу и по латам
   узнав, он зычно крикнул: "Биргер - мой!",
   и прорубая путь своим булатом,
   к противнику пробился по прямой.
   А Биргер был не робкого десятка,
   хоть и носил одежды из парчи;
   и завязалась между ними схватка,
   и зазвенели верные мечи.
  
   За поединком, как за важным делом
   для каждой стороны, следили все.
   Князь Александр был воином умелым
   и показал себя во всей красе.
   Орава шведов что-то там орала,
   и ярл, озлобившись, рубил сплеча;
   но князь его прицельно в щель забрала
   сумел ужалить остриём меча,
   и тем закончил схватку он с успехом.
   И Биргер еле усидел в седле,
   бежали струйки крови по доспехам,
   двуручный меч валялся на земле.
   И раненого шведы подхватили,
   из боя на руках его несли,
   затем на уцелевший шнек грузили;
   и в спешке отходили корабли.
   И очень мало шведов уцелело
   из тех, кто здесь ступил на русский брег,
   а князь построил битву так умело,
   что потерял лишь двадцать человек.
  
   С тех пор надолго уяснили шведы -
   не надо на Руси плодить врагов.
   С триумфом после памятной победы
   вернулся князь с тех невских берегов.
   Святой Софии он вознёс молитвы,
   что помогла сберечь покой земли;
   и Александра после этой битвы
   прославили и Невским нарекли.
  
   Но как недолговечна слава мира!
   Как быстро в прах обрушатся столпы,
   что подпирали пьедестал кумира,
   сменившего триумф на гнев толпы!
   Мог повлиять на княжескую славу
   тогда любой крикун и ротозей,
   толпа на вече там имела право
   и звать, и прогонять своих князей.
  
   Там были те, кто с немцами якшался
   и кто недалеко глядел вперёд;
   нашлись и те, кто просто опасался,
   что князь большую силу наберёт.
   Все, кто имел "прозападные" связи,
   смогли на свой манер всё повернуть -
   на вече громче крикнули, и князю
   из Новгорода "указали путь".
   И Александр не стал на этой травле
   служить приманкой, дичью для ловца.
   Обосновался он в Переяславле -
   решил быть гостем в княжестве отца.
  
   Ливонцы словно этого и ждали,
   напасть им не составило труда.
   Без княжеских дружин позорно пали
   ослабленные наши города.
   Любому граду не помогут стены,
   когда внутри так много дураков.
   Ценой обмана и прямой измены
   ливонцы заняли Изборск и Псков.
   Вот тут и новгородцы зачесались,
   никто не захотел попасть в полон;
   бояре их недолго собирались -
   послали Александру свой поклон.
  
   И вмиг забыв все старые обиды,
   что первое княженье принесло,
   не мешкая для гонора и вида,
   князь Александр взял меч и сел в седло.
   Он ополченья не собрал в народе,
   он выступить стремился поскорей,
   но Александру помогал в походе
   с дружиной также брат его, Андрей.
   Уйдя в поход с отцовского подворья,
   князья вели дружины прямиком
   на Балтику, и взяли там Копорье,
   до крепости дойдя одним броском.
   Затем на запад повернули братья,
   проделав самый быстрый из бросков;
   зимой они прошли единой ратью
   и с ходу с боем взяли город Псков.
  
   Ливонцы перед основным сраженьем
   немедля стали войско собирать;
   и Александр послал за ополченьем,
   чтоб новгородцами усилить рать.
   И стороны прекрасно понимали,
   что битва будет главной в той войне,
   и кропотливо силы собирали;
   и двинулись два войска по весне.
  
   Князь Александр, коня пуская шагом,
   смотрел назад, поводья шевеля,
   и видел, как пошла за русским стягом
   с дружиной новгородская земля.
   Угомонились крикуны на вече,
   и люди были с совестью в ладу...
  
   Князь Александр врагу готовил встречу
   на Чудском озере, на тонком льду...
   Ливонцы наступали мощным клином,
   а говоря по-нашему - "свиньёй";
   и Александр придумал план дружинам,
   чтоб Ордену служили западнёй:
   края тупого рыцарского клина
   с боков сжимают пешие полки,
   удар же принимает середина -
   дружина и простые мужики.
   И это всё имело подоплёку -
   коль рыцари увязнут, будет толк...
   И здесь же, за леском неподалёку
   возглавил Александр засадный полк.
   Он воевод готовил сам к сраженью,
   он вдохновил и так настроил рать,
   чтоб потакала рыцарскому рвенью
   и не мешала им атаковать.
  
   Не будучи излишне суеверным,
   сказал он просто: "Боже, рассуди
   меня с народом сим высокомерным!"
   И встал пред пешим строем, впереди...
   За ним литой стеной, сжимая копья,
   стояла рать, дружинники его...
   Стояли в прошлом смерды и холопья,
   но нынче - все бойцы, до одного...
   А дальше, за полком, стояли ели
   красивого урочища Узмень,
   и было это пятого апреля,
   с рассветом наступил великий день.
   Он положил конец недавним дрязгам,
   народ единый встал, как исполин...
  
   А в это время с грохотом и лязгом
   помчался на него железный клин.
   На звонкий лёд одной громадой въехав,
   ливонцы шли свиньёй из темноты.
   На белых их плащах поверх доспехов
   уже виднелись чёрные кресты.
   Катилась эта снежная лавина,
   позёмка под копытами вилась...
   Всей мощью разогнавшегося клина
   ударили... И битва началась...
  
   От грохота тяжёлого удара
   едва не покачнулся небосвод,
   летели птицы прочь, как от пожара,
   и озеро тряслось, как в ледоход.
   Удар "свиньи" пришёлся в середину,
   как говорилось, в самое "чело".
   Досталось первым двум рядам дружины...
   Их не было... Их попросту смело...
   Бойцы успели послужить Отчизне
   и выполнили миссию свою,
   они ценой своей недолгой жизни
   притормозили грозную "свинью".
   Не удалось пройти ножом сквозь масло...
   Хоть конница врубилась в пеший строй,
   инерция движения угасла...
   Чудесный миг случается порой...
   Порой, казалось, мягкую преграду
   стальной топор не в силах расколоть...
   Летящую железную громаду
   остановить смогла живая плоть.
  
   В кровавой рубке пятилась дружина,
   потери оставляя за собой,
   растягиваясь гибко, как пружина,
   и новые ряды вступали в бой.
   С боков же прочно рыцарей зажали
   полки "десницы с шуйцей", как в тиски,
   а позади "чела" угрюмо ждали
   простые ополченцы, мужики.
   Не дрогнув при чудовищном ударе,
   они теперь глядели на врага
   и видели уже в морозном паре
   на шлемах птичьи лапы и рога.
  
   Один мужик, толкнув другого локтем,
   указывал тому поверх голов
   на рыцаря с орлиным, хищным когтем
   и говорил: "Каков бугай! Здоров!"
   Но вот и к ним сраженье прикатилось,
   и топоры пустились в перепляс.
   Зажатая "свинья" остановилась,
   и коготок тот рыцарский увяз...
  
   Достигла апогея "злая сеча".
   Треск копий, звон мечей и грохот лат...
   Толпа ревела громче, чем на вече;
   гул боя нарастал, как камнепад...
   Края "свиньи" росли ужасным валом,
   а лёд уже на солнце не блестел,
   он становился алым, тёмным, талым,
   и вскоре скрылся под слоями тел...
  
   А за Вороньим камнем, в отдаленьи,
   поняв, что в западне голодный волк,
   ждал Александр удобного мгновенья,
   чтоб повести вперёд засадный полк.
   Он выжидал, покуда можно было,
   и наконец приказ был войску дан -
   на рыцарей его дружина с тыла
   напала - и захлопнулся капкан!
   Не изменил ему военный гений -
   впервые к бою спешенная рать
   во всей большой истории сражений
   сумела крепко конницу сковать!
   Петля давила, всадников сжимая,
   до щели шлема сузился их мир;
   они рубились, скорбно понимая,
   что это всё - не рыцарский турнир.
  
   Ливонцам стало тесно в окруженьи,
   и спасовал топор перед "челом",
   а Невский понял, что вот-вот в сраженьи
   наступит долгожданный перелом.
   И он разить врага помчался смело,
   он в гущу боя направлял коня,
   и под его ударами звенела
   хвалёная тевтонская броня.
   На рыцарей повеяло могилой...
   При виде красной княжьей епанчи
   бойцы рубили немцев с новой силой,
   ещё сильней работали мечи.
  
   Ливонцы стали рваться из капкана,
   пошли они в прорыв, остервенясь.
   Настал черёд финальной части плана,
   который перед тем придумал князь.
   Он сделал вид, что уступил прорыву.
   Остатки грозной рыцарской "свиньи"
   погнали точно к самому размыву,
   к окну большой весенней полыньи.
   Пытаясь оторваться от погони,
   они не тормозили на краю...
   И ржали обезумевшие кони,
   и рыцари валились в полынью,
   и там нашли бесславную кончину.
   Доспехи утянули их на дно,
   и вновь свою святую Палестину
   увидеть было им не суждено...
  
   И это был уже конец сраженья.
   Закончили ливонцы свой поход.
   Для своего надменного вторженья
   они избрали неудачный год.
   Но дело не в счастливой цифре года -
   их кругозор был, как у шлема щель;
   для своего Крестового похода
   они себе не ту избрали цель.
   Хотели нашу землю "взять руками",
   но не было у них своих Кассандр -
   не знали, что найдёт коса на камень,
   а имя камню будет - Александр!
  
   Взошло над Русью молодое солнце,
   и был у битвы основной итог -
   на семь веков отвадили тевтонца
   от "дранг нах остен", марша на восток.
  
   А князь продолжил счёт своим победам -
   как приходил когда-то на Неву,
   нагнал он страху славным финским рейдом,
   в семи сраженьях разгромил Литву.
   Весь Запад запугав в бою жестоком
   и отучив на Русь ходить с войной,
   князь понимал, что с кочевым Востоком
   он должен разговор вести иной.
   Чтоб не мутить Руси святой колодец
   и чтоб в стране устроить мир и лад,
   с Батыем гениальный полководец
   повёл себя, как мудрый дипломат.
  
   В ту пору на великое княженье
   все к хану ездили - просить ярлык -
   и проходили через униженье,
   но Александр к такому не привык.
   Не просто преклонить покорно выю
   князь Невский отправляется в Орду,
   как равный, предлагает он Батыю
   быть с княжествами в мире и в ладу.
   И хан довольным встречею остался,
   хоть был он прежде с князем незнаком;
   а Александр вдобавок побратался
   с любимым ханским сыном, Сартаком.
   Не плутни это были, не интрига,
   а для державы - безусловный плюс;
   с монголами у нас уже не иго -
   военно-политический союз!
  
   Так, пережив с годами еле-еле
   Ледового Побоища удар,
   ливонцы "воевать уже не смели",
   "зело бояхусь имени татар".
   Свершилось то, к чему давно стремился,
   в Каракоруме голову отдав,
   но даже этим цели не добился
   отец лихого князя Ярослав.
   Так, кланяясь лишь православным ликам,
   но хану толком и не поклонясь,
   официально назван был Великим
   воистину великий Невский князь.
   Он вёл страну уверенной рукою
   подобием большого корабля.
   Все эти годы в мире и покое
   передохнула Русская земля.
  
   А вопреки народному преданью
   Батый был не такой уж лиходей,
   и князь от хана откупался данью,
   но никогда не продавал людей.
   Жилось в ту пору не совсем привольно,
   зато спокойны были рубежи,
   а люди часто были недовольны,
   и вспыхивали даже мятежи.
   Бунтовщиков князь усмирял по-свойски,
   досталось многим от его руки,
   зато уж никогда в монгольском войске
   не воевали русские полки.
  
   Всё это Александрова заслуга,
   а люди просто поняли не так...
  
   По зрелой жизни князь утратил друга -
   вслед за Батыем умер и Сартак.
   И Александр, судьбы невольный узник,
   вновь проявил расчёт и трезвый ум -
   уж коли снова нужен был союзник,
   за ним поехал князь в Каракорум.
   Исход такой поездки был не ясен.
   Пусть князь не вёл войска на смертный бой,
   но этот путь не менее опасен,
   на нём опять он жертвовал собой.
  
   Пришёл черёд последних испытаний...
   Князь в этом повторил судьбу отца,
   и возвратясь из горестных скитаний,
   почил недалеко от Городца.
   Начертанное на роду свершилось...
   "За други княже душу положил.
   Земли родимой солнце закатилось", -
   как говорил митрополит Кирилл.
  
   Князь не погиб подобно Коловрату,
   но люди той поры понять смогли,
   что понесли великую утрату,
   и что ушёл герой своей земли.
   Последний подвиг - не в пылу сраженья,
   но память не развеется, как дым,
   ведь это - подвиг самоотреченья,
   с которым Александр и стал Святым!
   Родную землю сохранив свободной,
   до сей поры - хоть у кого спроси -
   он остаётся в памяти народной
   богатырём, заступником Руси!
  
  
  

Апрель 2007 г.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   14
  
  
  
  
  


 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"