Зырянов Антон Юрьевич : другие произведения.

Невермор (все готовые эпизоды)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Добро пожаловать на праздник безумия!


00

"...О, скажи, найду ль забвенье, -
я молю, скажи, когда?"
Каркнул Ворон: "Никогда".


"Ворон". Эдгар Алан По (Бальмонт)

   - Э, старый, я пойду отолью, ты не спи давай, а то схлопочешь, как в тот раз.
   - Это в тот раз, когда ты жопу подставил, чтобы я из тебя все дерьмо не выбил?
   - Эх, допи...шься ты, старый.
   Несмотря на всю оскорбительность произнесенных слов, Баз не смог не заметить добродушной улыбки на лице молодого часового, освещенного пламенем костра.
   Лезвие скупо блеснуло, поймав мертвый лучик полной луны. Воины Первотени всегда сходились с противником в ближнем бою - с давних времен их нельзя было убить из огнестрельного оружия или арбалета. По пуле ничего странного и не заметишь, а вот арбалетный болт словно натыкался на невидимую преграду и беззвучно отлетал в сторону. Никто не знал природу этой магии, но была у нее и обратная сторона - темные не могли пользоваться ни ружьем, ни луком: то ствол разорвет, то тетива лопнет...
   Базилий на секунду замер, примериваясь для удара. Нет, он знал куда бить, но иногда молодой темный не мог совладать с недостойной воина жалостью - одно дело убить врага в бою, другое - вот так вот, исподтишка.
   Часовой сидел на древнем армейском ящике, укутавшись в старый вонючий (Баз это чувствовал) плед. Не успел напарник уйти, как старик тут же захрапел, да так усердно, что казалось, будто он это специально делает, будто ему платят именно за громкость храпа. Баз проглотил застрявший в горле комок, издав при этом едва слышный утробный звук. Часовой тут же встрепенулся и попытался повернуться.
   Раздумывать было некогда, поэтому Базилий поступил так, как должен был поступить воин Первотени с кожевником: молодой темный воткнул нож часовому в ухо, быстро повернул и, держа одной рукой за шиворот, другой за рукоять, утащил тело в одну из двух заранее вырытых могил.
   Прежде, чем молодой кожевник вернулся из кустов, Баз занял место старика и укутался в одеяло, закрыв лицо и оставив лишь небольшую щель для глаз. Он видел, как напарник ныне почившего охранника медленно крадется к нему, видимо, чтобы напугать, веселья ради...
   - Игкх... - Острие пробило грудную клетку, поразило сердце, прошло несколько мгновений, несколько судорожных толчков пульса, прежде чем удивленный взгляд молодого кожевника погас. Нет, он не закрыл глаза, но жизни в них больше не было...
  
   В пещере, как и ожидал темный, несли свой пост скалозубы. Свирепые чудовища разбойного племени, косматые, словно черт, клыкастые и жуткие, будто звероморфы, эти псы-демоны были настоящим проклятьем для недругов кожевников... Наемники обвешивали их взрывчаткой и посылали в бой. Когда пес попадал в стан врага и принимался рвать людей на части, срабатывал таймер и живая бомба взрывалась. Взращенные на человеческом мясе, воспитанные в невероятной жестокости, в условиях постоянной селекции, скалозубы становились превосходным орудием убийства.
   "Посмотрим, старый безумец, помог ли ты мне... или приговорил", - подумал Баз, доставая из кармана плотно завязанный мешочек - подарок полоумного шамана.
   Удивление в глазах четвероногих стражей сменилось кровожадностью. Два кабеля, как по команде, стали обходить чужака с флангов, вожак (самый крупный из псов) и сучка шли прямо на темного. Короткий рык, и жуткий квартет одновременно бросился на Базилия.
   Темный шумно вдохнул, вобрав в легкие столько воздуха, сколько мог, коротко размахнулся и бросил мешочек себе под ноги. Перед тем, как закрыть глаза, он увидел, что псы тормозят, упираясь в пол лапами, ломая о камень длинные когти. Страшные морды зверей выглядели... перепуганными.
   Подарок шамана громко зашипел, моментально сгорая и распространяя едкий дым по каменному рукаву, служившему предбанником логова Висельника.
   Вытерпев, сколько было сил, Базилий выдохнул и тут же вдохнул, прикрыв лицо рукавом, но опасения были напрасны, шаман не обманул: дым истаял очень быстро. Баз собрался было добить обездвиженных псов, но, как только подошел к тихо скулящей суке, неожиданно для себя самого передумал. Псина была беременна.
   - Сукина дочь, - растерянно пробормотал темный, погладив суку по загривку, отчего она дернулась, как от удара, но, поняв, что сделал чужак, непонимающе уставилась на него налитыми кровью, влажными глазами.
   Базилий решил дать тварям шанс... Это кожевники сделали их такими... пусть живут, если все пройдет нормально, псы смогут попытать судьбу в лесах, или в пустоши... Говорят, что скалозубы умны, что несколько раз стаям удавалось сбежать, что наемники даже обещали золотую монету за каждую псиную шкуру...
   - Эй, что за шум? Старый, рано собак еще кормить, мы пока того раба не зарезали...
   Темный сделал выпад из тени, в которой прятался от воина Висельника. Толстяк в кожаной жилетке, авиационных очках и аляповатой феске прошел мимо Базилия и не заметил его, но запнулся о тело пса и немного испортил тому атаку. Баз бил с левой руки, под лопатку, но немного промазал, поэтому пришлось зажать жертве рот - толстяк никак не хотел умирать.
   Когда кожевник затих, темный направился к входу в логово банды Висельника.
   "Больше ты никого не убьешь, сукин сын... - Подумал воин Первотени со злостью... Никогда!"
   Сеть с утяжелителями, крючками и лезвиями набросили на него сразу, как он оказался внутри. А потом растерянный темный увидел его... Уродливый шрам на шее, бельмо на глазу, оскаленные в радостной улыбке железные зубы.
   - О-го-го! Какой сюрприз! - воскликнул предводитель самой многочисленной и отмороженной банды Пригодных Земель. - А я-то думаю, кто это втихаря моих парней режет... Неделю за мной шел, да?.. Нет, стой...
   Висельник задумчиво почесал мозолистой пятерней лысину, глубокомысленно поскреб щетину и изрек:
   - Девять дней... Я тебя сразу вычислил, но не стал наводить шухер, чтобы не спугнуть, - главарь доверительно подмигнул. - Пришлось "скормить" тебе всякую шушеру, которые не стоили тех денег
   Темный попытался плюнуть в усмехающуюся физиономию врага, но неудачно дернул головой и зацепился ноздрей за крючок, чем вызвал дружный смех наемников. По кивку предводителя двое наемников повалили Базилия наземь и принялись увлеченно пинать пленника. Иглы, жала крючьев и лезвия терзали тело молодого темного, но он не мог позволить врагу насладиться своим криком боли.
   - Ну хватит-хватит... Нашему гостю предстоит еще много интересного, не стоит выводить его из игры так рано. Эй, малыш, ты как?
   - П... пошел на х... - прохрипел Базилий с ненавистью. - Пи...ор!
   - А вот так больше не говори, - с этими словами Висельник припечатал подошву сапога к окровавленному лицу неудавшегося мстителя... - Никогда.
  
  

01

...прочь, виденье, навсегда!
Ворон: "Больше никогда!"

"Ворон". Эдгар Алан По (Брюсов)

   - Баз...
Голос, такой знакомый, нежный, любящий. Реиса?
- Ба-аз...
Не может быть. Что... Что она здесь делает? Висельник отдаст ее на расправу наемникам, потом сдерет шкуру, а мясо отдаст скалозубам! Зачем я только в это ввязался...
- Базя!
Какой еще Базя? Меня так еще никогда не называли... Похоже на кличку для хорька.
- Базь... Бася... ВАСЯ!!!


- Вась, ну вставай уже! Отпуск закончился, начались суровые будни.
Лиза тормошила сонного мужа, щекотала его, зажимала нос, до тех пор, пока тот, наконец, не сдался и не открыл глаза.
- Который час? - спросил он, сонно щурясь от бьющего в окна утреннего солнца.
- Уже семь, соня!
- Лиз, ну я ж тебе говорил, у нас в отделе традиция, - Вася сочинял на ходу, снова закрыв глаза и натянув простыню до подбородка, укрываясь от прохладного дыхания кондиционера. - После отпуска можно опоздать, хоть на полдня...
- Сомов, ты мне-то не рассказывай! - Лиза зло шлепнула мужа по лбу (ладошка у нее была небольшая, но крепенькая). - Тебе на дежурство захотелось? Как в новый год, да? Все отделение празднует, а ты, как дурак...
- Но я же был не один, - Сомов решил поменять тактику - он поймал Лизу за руку и притянул к себе, намериваясь впиться в ее губы страстным поцелуем, который должен был положить начало более интересному и откровенному акту...
- Зубы почисть, Ромео, - девушка закрыла благоверному рот рукой и, состроив обидную рожицу, выскользнула из объятий супруга.


- Ты знаешь, мне такой интересный сон снился... - Сомов расправился с яичницей и принялся за бекон, который он всегда оставлял напоследок. - Будто бы я - воин-диверсант из тайного клана асассинов, выполняющий очень сложный контракт.
- В игрушки меньше резаться надо, - Лиза страдальчески закатила глаза. - Чай не пятнадцать! Большой уже мальчик. Дяденька уже.
- Но-но, - Вася погрозил жене пальцем. - Мне, между прочем, больше двадцати пяти никто не дает...
- Это потому, - ухмыльнулась супруга, - что у вас работают одни старые девы.
- Ну почему же, - Вася хотел было сказать о Кате Бесстыжевой, очень даже интересной особе с большой... инициативой, но наткнувшись на ледяной взгляд супруги, решил, что слишком молод, чтобы умереть на кухне, в одних только семейных трусах. - Почему же сразу девы? Вот Марина Георгиевна, какая же она старая дева? У нее и дети есть, и муж...
- Был, - Катя немного смутилась. Она всегда смущалась, когда речь шла о той опасности, с которой сопряжена работа Василия.
- Да, - Сомов почесал затылок и уставился в тарелку. Он тоже не любил эту тему.


- Ало? А, здравия желаю, товарищ майор, - весело гаркнул Сомов, приветствуя начальство.
Василий, при всей своей безалаберности, со всей серьезностью относился к безопасности вождения, поэтому в машине разговаривал только с "hands free" - был у него такой пунктик после очень неудачного опыта.
- Капитан... Вась, тут такое дело... - промямлил динамик растерянным голосом майора Таранова.
От такого тона у Сомово сдавило сердце, лоб его покрылся крупными каплями, несмотря на исправно работающий кондиционер.
- Ты, главное, не накручивай себя...
- Товарищ. Майор. Что. Произошло, - в голосе капитана зазвенели металлические нотки.
- Да-да... В общем, девяносто пятую школу захватили...
Сомов лихо развернулся и поехал в сторону центра, оставив за собой белые клубы дыма и запах паленой резины.


Капитан и сам не заметил, как пролетел оставшийся путь. Показав удостоверение, он прошел через оцепление к фургону шефа.
- Вася... мне так жаль, - было видно, что Таранов и правда был опечален случившимся. - Я звонил тебе раньше, но твой телефон был отключен... Если я что-нибудь могу...
- Что-нибудь слышно о жертвах? - Перебил его Сомов.
- Двое охранников и физрук... Последнему, как мы выяснили, почти удалось обезоружить одного из террористов, но вмешались друзья и наш герой получил пару непредусмотренных природой дырок.
- А дети?
- Дети целы. Террористы выдвинули стандартные требования... У нас есть ровно пол часа.
- Шеф, вы уже связались с мэром? - Василий уже знал ответ, но надеялся, что ошибался. - Он рассмотрит требования?
- Капитан... Ты ведь знаешь, что мы будем работать по старой схеме.
- Тогда я хочу быть в группе захвата, товарищ майор.


"Чисто", - показал командир группы.
Если бы не прошлое Сомова, он бы ни за что не участвовал бы в захвате.
Спецназ. Контракт. Горячая точка.
Жена. Ребенок. Измена. Развод.
Прошлое держит нас за шкирку, словно нашкодивших щенков, временами макая лицом в дерьмо настоящего.
Сашка учился в девяносто пятой. С отцом он почти не общался - мать вовремя подсуетилась, ограничив Василия в опеке. Но капитан любил сына. Больше жизни.
"Чисто".
Сердце раскаленной кувалдой долбило в грудную клетку, адреналин взрывал кровь, капитану даже пришлось "дышать" по особой системе, чтобы хоть как-то угомонить разошедшиеся нервы.
По подсчетам спецов, террористы засели на втором этаже, в одиннадцатом кабинете (это было единственное помещение, окна которого были забаррикадированы мебелью - снайперы не видели цель). В двенадцатом, тринадцатом и десятом кабинетах окна были лишь зашторены, но, благодаря федералам и их чудесным девайсам, удалось узнать, что там держат детей.
Группа захвата миновала десятый кабинет (он был закрыт, так что открывать было некогда) и командир показал бойцам жестом, чтобы те остановились.
"Контакт через". Три пальца, два пальца, один...
Вспышки автоматных очередей, вперемешку с грохотом выстрелов. Взвесь побелки, кирпичная крошка, осколки штукатурки, брызги крови, крики боли, предсмертные хрипы.
Что было бы, если Сомов не повернулся бы на едва слышный звук открывающейся двери, петли которой предусмотрительно смазали маслом? Скорее всего, не выжил бы ни один боец. Такие моменты не иначе, чем провиденьем не назовешь.
Василий почувствовал ирреальность момента. Почувствовал холодное дыхание смерти у себя на затылке... Оно смердело кровью и псиной, что было странно и мерзко.
Время, казалось, решило дать сбой, то ускоряясь, то разгоняясь вновь. На негнущихся ногах капитан развернулся в сторону опасности и открыл огонь от бедра, не целясь, кромсая огрызающиеся смертоносными вспышками темные силуэты. Сомов не видел, скорее чувствовал, а не видел, как падают рядом боевые товарищи, он не слышал, но ощущал кожей шеи, волосами на затылке их предсмертные стоны. И продолжал стрелять, пока рожок не опустел.
Капитан осмотрелся. Бандиты мертвы. Двое бойцов были целы, четверо ранены, но не очень серьезно, трое двухсотых и один тяжелый - командира достало рикошетом в голову, но выкарабкаться должен.
- Я проверю, - бросил капитан бойцам, перешагивая через трупы террористов, на ходу перезаряжая оружие. В десятом кабинете было пусто.
Когда бойцы возились с замками, снаружи прогремел взрыв, а за ним еще один. Уцелевшие в перестрелке окна тут же вынесло ударной волной.
- Это еще что такое? - пробормотал Сомов, поднимаясь с пола (капитан, как только рвануло, рефлекторно рухнул на пол и прикрыл голову руками).
- В-в-вот с-с-суки... - Пробормотал командир группы, пытаясь подняться на ноги, но один из бойцов тут же подхватил его под руки и помог сесть. - Зах-хват - это от-тэ-твлекающий м-маневр, кто-то ак... активировал взрывные уст-тройства... А наши т-там...
- Открыто, - почти синхронно доложили бойцы, распахивая двери кабинетов.
- Стоять! Стоять, суки! Иначе п...дюку не жить!
В левой руке бандит держал миниатюрный пульт, обхватив двенадцатилетнего мальчишку за шею и вдавив большой палец в кнопку. В правой руке он сжимал пистолет, приставив оружие к виску ребенка. Дополнял картину мигающий несколькими красными огоньками "жилет шахида", надетый на пленника.
Какова вероятность того, что преступник выберет из всех заложников Сашу Самойлова в качестве живого щита? Статистически, вероятность такого события ничтожно мала. Но вот в реальной жизни, вопреки здравому смыслу и холодной логике, нелепые случайности происходят постоянно. Наш мир состоит из них.
- Папа! - воскликнул Сашка, увидев отца.
- Что-что? - Террорист усмехнулся, блеснув железными зубами. - Вот так ирония... Стоять, я сказал, а не то вы увидите, как взрывается голова этого юного джентльмена, прежде чем здесь все взлетит на воздух!
Он на секунду дернул подбородком, и Самойлову удалось разглядеть уродливый длинный шрам, тянувшийся через шею, чуть пониже кадыка.
- Спокойно-спокойно! - Василий положил оружие на землю и поднял перед собой руки. - Все хорошо...
Чувство иллюзорности происходящего вернулось. Теперь с новой силой. Казалось, все не взаправду, будто реальность исказилась, породив ужасную, неточную, иррациональную копию, в которую, по нелепой случайности, и попал Василий Самойлов.
- Чего ты хочешь? - спросил капитан, жестом приказав бойцам не целиться в бандита. Приказ те с неохотой, но выполнили, хотя оружие не сложили.
- Я бы не отказался от минета, - скабрезно ухмыльнувшись, ответил железнозубый. - Но вы не в моем вкусе, мсье.
- Сынок, все будет хорошо. Все будет хорошо...
- Я знаю, папа. - Ответил мальчик очень спокойно, без тени страха глядя отцу в глаза. - Ты, главное, не забудь про Билли Кида...
С этими словами Саша обхватил руку преступника, зафиксировав палец железнозубого на кнопке...
Разуверившийся в реальности ожившего кошмара, Самойлов вскинул руку, выставив вперед указательный палец и направив его террористу в лоб.
- Пх-х-х, - озвучил свои действия капитан и голова преступника взорвалась красными брызгами.
  
  
  

02

Упованье было сном;

Все равно, во сне иль днем.

"Сон во сне". Эдгар Алан По (Брюсов).

  
   Странник... Прошу тебя, хватит убегать! Мы не хотим навредить тебе. Ты ведь знаешь, мы просто не можем желать тебе зла! Не прячься, они не помогут тебе скрыться, ведь они... они лишь отголосок прошлого, лишь тень твоей души. Послушай меня... Послушай меня, засранец! Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю...
  
   - ... Скалозубья сыть! - Удар плети рассек кожу на щеке, обжег резкой болью и взбодрил не хуже чашки крепкого кофе... что бы это значило. - Ну что же ты такой дохлый! С одного удара вырубаешься.
   - Тебе повезло, просто. - Темный поднял голову, не обратив внимания на кровь, стекающую с лица на дерево колодок, и бесстрашно посмотрел главарю наемников в глаза. - Я жуть как не выспался, потому и задремал, буквально за секунду до твоего девчачьего удара.
   - О, да ты шутник! - Висельник радостно улыбнулся, наматывая плетку на руку. - Ты будешь прекрасным шутом! Ой, ну к чему эта вот кривая ухмылка? Не веришь в такой исход?
   - Конечно не верю, я скорее сдохну...
   - Какое варварство! Кто даст тебе сдохнуть? Разве можно разбрасываться потенциальными шутами, тем более, такими перспективными?! Жаль конечно, что после того, как Доктор поковыряется у тебя в черепушке, ты уже не будешь столь ярким представителем разговорного жанра...
   Висельник подошел к пленнику вплотную и обдал запахом странных благовоний. Говорил и держался он, словно благородный кнес, грамотно и, в какой-то степени, красиво, что несказанно удивляло Базилия, считавшего лидера Кожевников тупым мясником и мужланом.
   - Но ты не переживай, - продолжил Висельник. - Ты ведь сможешь строить зрителю уморительные гримасы.
   Бандит разразился веселым хохотом, который, отражаясь от стен тесной камеры заполнил собой все ее пространство.
   Дверь открылась и на лице вошедшего человека заиграли отблески пламени факела.
   - О, а вот и наш Доктор! Пациент готов к осмотру...
   Незнакомец посмотрел на Базилия поверх очков, презрительно скривив тонкие губы. Он был немолод, худощав и бледен.
   - Боюсь, сделать из него бойца не получится, - произнес он с сожалением и тут же потерял интерес к объекту. - Обычное воздействие не позволит долго держать его под контролем... если же немного увеличить... количество процедур... он либо умрет, либо станет полнейшим идиотом.
   - Ну, тоже хлеб! Я как раз примерно об этом тебе говорил, приятель! - Висельник потрепал пленника по голове. - Слушай, я могу предоставить тебе выбор...
   - Я выбираю смерть!
   Бандит рассмеялся громче прежнего, даже Доктор улыбнулся.
   - Ну ты и шутник, парень! Нет... я могу предоставить тебе выбор -- оскопить тебя перед операцией или оставить причиндалы на месте...
   Темный внутренне похолодел. Одним предкам известно, каких усилий ему стоило внешне оставаться спокойным.
   - Какой-то странный выбор... Пожалуй, расставаться со старым другом у меня нет никакого желания.
   - Нет, парень, ты подумай! У тебя впереди вся ночь! Если ты выберешь кастрацию, тебе не придется насиловать женщин и детей своего племени, когда доктор сделает из тебя послушное животное...
   - С чего вы взяли, что сможете до них добраться. Меня обучили терпеть любые пытки.
   - О, молодой человек, - Доктор достал из сумки ампулу, ловко отломил носик и наполнил грязный шприц (со следами крови внутри) прозрачным препаратом, - вы о нас плохо думаете. Пытки -- это прошлое, теперь в ходу фармакология и психология... А пытать вас будут уже потом, развлечения ради.
   Доктор подошел к Базилию и, особо не церемонясь, всадил ему иглу шприца в шею. Затем склонился к его уху и прошептал, обдав горячим дыханием и запахом спирта:
   - Я еще навещу вас, молодой человек. Вам необходим ректальный осмотр...
   И мерзко захихикал, старый педрила.
   Когда мерзкая парочка мучителей покинула камеру, Базилий приступил к поиску. Обшарив камеру взглядом, пленник понял, что лучшим ориентиром будет огонь. На нем темный и сосредоточился.
   - Скорее, скорее, юный воин, - языки синеватого пламени отделились от факела, заполнили собой все пространство перед Базилием, расцвели лепестками огненного цветка, который, раскрывшись, явил пленнику ссутуленную фигуру старого шамана. - Отрава начинает действовать. Ты вызвал меня из глубин своей памяти, чтобы я помог тебе сохранить рассудок, но яд слишком силен... Ты знаешь, что нужно делать, темный!
   - Знаю, старик, - прошептал Базилий и, глубоко вздохнув, принялся жевать собственный язык, тихо мыча от боли.
   Через несколько мучительных секунд рот темного заполнился кровью...
   - Торопись, темный! Торопись!
   - Фолько бы не окавафьфя фнова в эфом бевумии! - прошепелявил пленник, корчась от боли. Он закрыл глаза, трижды коротко вдохнул, медленно выдохнул и... перестал дышать.
  
  
  

03

"Надкрылья излучают яркий металлический блеск -- в этом вы сами сможете завтра же убедиться. Пока что я покажу вам, каков он на вид".

"Золотой жук". Эдгар Алан По (Старцев)

  
   - Держи его! Давай-давай, скорее... Черт, да дай сюда, я сам!
   Голос Висельника звенел от напряжения, но в сравнении с истеричными всхлипами его садиста-помощника, казался более-менее спокойным. Холодная тьма милосердно скрывала ненавистные лица мучителей, за что Базилий был ей несказанно благодарен.
   - Я... я просто зашел, а он...
   - Кто тебе диплом продал, придурок?
   Голоса удалялись, их место занял ровный тихий гул, а тьма, заполнявшая собой весь мир, отступила под натиском нежного света, что закрутился спиралью, образовав бесконечно-длинный коридор...
   - Странник, ты устал. Хватит убегать... Тебя уже давно ждут здесь, дома. Ты ведь знал, что время возвращения настанет, что это неизбежно? Так почему не сейчас?
   Обращались явно к нему. Базилий знал это - голос звучал в его голове. Даже не звучал... он как будто был порождением его собственной мысли.
   Но темный знал, что это лишь иллюзия. Он вдруг почувствовал, что муки пыток от рук умелых палачей ничто, по сравнению с тем, что ждет его там, за гранью. Этот ласковый, нежный и, в то же время, холодный и чужой голос не мог принадлежать другу. Сам термин "друг" не применим к тому, кто звал его, кто ждал за чертой...
   - Ты заблуждаешься, - вмешался в размышления воина Первотени незримый собеседник. - Я не стану причинять тебе зло... Я просто не могу. И не хочу. Мы ведь любим тебя...
   - Нет, - беззвучно выдохнул темный.
   Боль, пронзившая грудь, стала чуть ли не самым приятным ощущением в жизни Базилия. Боль означала, что он был жив, а значит встреча со Ждущим-За-Гранью откладывается. С хрипом вдохнув странно пахнущий, полный химических тонов воздух, Базилий открыл глаза. Первое, что он увидел, прежде чем снова впасть в небытие - торчащий из груди шприц...
  
   - То есть, теперь вы понимаете, кто вы и где находитесь? - Луч света перестал истязать правый глаз и принялся за левый, пальцы в резиновой перчатке растянули рефлекторно сомкнувшиеся веки.
   - Да, Виталий Игоревич, понимаю, - Сомов стойко терпел издевательства эскулапа и отвечал на все его вопросы, потому что чувствовал себя виноватым: весь прогресс насмарку... чертов срыв.
   - А эти ваши... скачки?, - доктор убрал фонарик и, сняв перчатку, почесал старый уродливый шрам на шее, так не шедший к его интеллигентному ухоженному лицу, - вы их помните?
   - На самом деле, только обрывки... В них все перемешано, но кое-что не меняется.
   - И что же? - Доктор сел в кресло напротив пациента.
   - Не меняются люди... - Василий вздохнул. Он понимал, что говорит сейчас несусветную чушь, что болен, но для выздоровления требовались время и усилия. Так что, с доктором стоило сотрудничать. Да и мужик он нормальный - спас его, когда стажер сплоховал.
   - Вы не против? - Виталий Игоревич показал пациенту пачку сигарет, и тот, в знак согласия, махнул рукой. - А можно поподробнее, о людях, которые не меняются.
   - Ну... когда мое сердце остановилось... кстати, а как это произошло?
   - Мы не знаем, - ответил доктор честно. - Вы ничего не принимали, ничего с собой не делали, просто перестали дышать. Я слышал, индийские йоги умеют останавливать собственное сердце одним лишь усилием воли ... Вы не увлекались древними индийскими практиками?
   - Нет, - пациент усмехнулся и сдул в сторону облачко белого дыма.
   Они немного помолчали. Сомов понимал, что Виталий Игнатьевич ему симпатизирует и сочувствует... Хотя, это могло быть всего лишь психологическим приемом опытного мозгоправа, заинтересованного в установлении контакта с очередным шизофреником.
   - Так что там с людьми? - напомнил доктор, размазав окурок по дну тяжелой хрустальной пепельницы.
   - Ну... одни и те же люди, в общем. Вот, к примеру, вас я помню, как Висельника, как Убийцу и как... ну, доктора... Здесь.
   - Ну, вообще-то, я и есть доктор, вы же это понимаете? Мы с вами встречаемся каждый день, вот уже на протяжении года. Вас доставили сюда в тяжелом состоянии, вы отказывались принимать реальность и прыгали по своим воображаемым вселенным... Видимо, поэтому я представал в ваших фантазиях злодеем - вы не хотели, чтобы я вернул вас в реальный мир, в котором...
   - Пожалуйста, не надо... - Василий изменился в лице. Он не хотел слушать то, что собирался сказать доктор. - Давайте отложим этот разговор?
   - ...в котором вашего сына убили во время штурма школы. - Доктор был непреклонен. - Вы придумали себе целую историю, но на самом деле вас там не было, вы никак не могли помочь ему. В это время вы были в полицейском участке и добрались до места, когда все уже было кончено...
   - Нет-нет-нет! - Пациент зажал ладонями уши и принялся раскачиваться из стороны в сторону, вперив в стену остекленевший взгляд и повторяя как заклинание:
   - Нет-нет-нет...
   - Послушайте, - Виталий Игнатьевич схватил пациента за запястья и попытался отцепить руки мужчины от головы, но тот вырвался. - Вас там не было, это лишь ваша фантазия! Вы ни в чем не виноваты!
   - Не-е-ет!!! - протяжный крик, дробящийся на тысячи голосов и тональностей, заполнил кабинет доктора. Оконные стекла взорвались сверкающими осколками, дверцы книжного шкафа брызнули мелкими прозрачными гранулами и осыпались на пол, а массивная пепельница подпрыгнула на столе и еще в воздухе треснула пополам.
   Когда Василий пришел в себя и замолчал, то огляделся и испытал настоящий ужас: посреди блестящего стеклянного хаоса стоял доктор. Лицо мужчины было усеяно осколками, но свежие раны не сочились кровью. Он просто стоял без движения и осуждающе смотрел на пациента сквозь тонкие линзы изящных очков.
   Сомов хотел уже, было, окликнуть парализованного эскулапа, но его внимание привлек странный звук - будто бы кто-то ходил по яичной скорлупе. Обернувшись на шум, пациент изумленно раскрыл рот, да так и замер: входную дверь пересекала светящаяся ярко-голубым трещина, расширяющаяся все шире. Треск исходил от нее.
   - Какого... - пробормотал пациент, медленно вставая с кушетки и осторожно обходя парализованного Виталия Игнатьевича.
   - Он не дышит! - донеслось от двери. - Мать твою, ты же должен был следить за его состоянием! Откачивай давай!!!
   - Я не в силах ничего сделать, господин...
   Василий с опаской подошел к двери и заглянул в светящуюся трещину. Голубая вспышка на мгновение ослепила пациента, но уже через секунду он снова смог видеть...
  
  
  

04

   Думаю, что вы хотели бы подглядеть, какому божеству поклоняются в этом храме. Можете не смотреть на небо: его Солнечного Сиятельства там нет...

"Четыре зверя в одном".

Эдгар Алан По (Рогов).

  
   - Мне надоело играть с тобой, Странник. Мы долго терпели, но, видимо, ты заигрался. Когда Они голодают, ты развлекаешь себя путешествиями и глупыми играми. Ты не жертва! Ты ОХОТНИК!!!
   Василий шел сквозь мерцающую светом серую пустоту, колышущуюся Чужой силой, что пронизывала ставшее легким тело. Где-то вдалеке, в сумеречном зареве несуществующего неба медленно извивался длинными щупальцами размытый силуэт циклопических размеров. Каким-то странный образом Василий знал, что это всего лишь незначительная часть парящего в недосягаемой выси левиафана. Тот крохотный сегмент не нуждающегося в теле существа, который способен увидеть и осознать обычный человек...
   - Обычный? Человек? - Небо взорвалось вибрирующим громом-хохотом. - Ты совсем заигрался, Странник... Пора немного встряхнуть тебя, мой бедный, глупый, запутавшийся друг...
  
   Базилий открыл глаза и увидел перед собой удивленные лица Висельника и Доктора.
   - Какого?.. - пробормотал бандит. - Давай, коновал, хватай его, пока брыкаться не начал... Не надо было вытаскивать его из колодок, я же говорил, что это какой-то трюк!
   - В таком состоянии он вряд ли сможет что-то сделать... Мозг слишком долго находился без притока кислорода. - Доктор склонился над бледным пленником и заглянул в его остекленевшие, ничего не выражающие глаза. - Какая ирония, он не хотел становиться тупым послушным зомби, и сам обрек себя на эту незавидную участь. Он ведь... а-а-а!!!
   Базилий резко поднялся и вцепился зубами в нос говорливого эскулапа. Висельник тут же выхватил из-за пояса устрашающего вида тесак и, коротко взмахнув им, всадил смертоносное жало в бедро Темного... Точнее, ему так показалось - никто не смог бы увернуться от столь быстрой атаки. Базилий, мгновение назад обгладывал лицо Доктора, и вот - его уже и нет, а факел в камере вдруг необъяснимым образом вспыхнул и тут же потух.
   - Да заткнись ты, - Висельник со злостью пнул носком ботинка скулящего помощника, лишившегося носа и былой приподнятости духа. - А ты не так-то прост, Темный. Возможно, я тебя недооценил! Давайте поговорим, юноша?
   Размытая тень мягко прошелестела слева от бандита. Устремившийся в ее направлении нож без какого-либо сопротивления рассек затхлый воздух пыточной.
   - К чему эти игры, Темный? Хочешь уйти? Иди, я отпускаю тебя!!! Слово кнеса!
   Назойливый призрак, которым обратился пленник, легонько толкнул предводителя кожевников в затылок и тот, молниеносно обернувшись, рубанул перед собой... На этот раз лезвие чиркнуло по чему-то. Радостное лицо бандита обдало горячим и липким.
   - Ну вот и все... - усмехнулся он, подходя к хрипящему врагу. В этот же момент погасший минуту назад факел снова загорелся.
   Лишившийся носа эскулап пытался зажать распоротое горло руками.
   - Бл-л-бл... - Пробулькал он, отняв окровавленную ладонь и указав куда-то за спину господина. Кровь обильнее потекла из раны и у Доктора подкосились ноги.
   Висельник с трудом оторвал взгляд от поверженного союзника и медленно развернулся.
   Базилий стоял к нему вплотную. Опухший израненный язык жутко извивался в приоткрытом рте. Бандит собрал всю свою волю в кулак и...
   Что бы он ни собирался сделать, Темный опередил его. Короткий боковой с хрустом вывернул челюсть недавнего мучителя, и тот, манерно закатив глаза, неуклюже сполз по стене.
   Походя плюнув бурой слюной в сторону конвульсирующего Доктора, воин Первотени схватил бесчувственного главаря за шиворот и волоком потащил к единственной двери, которую уже пересекала светящаяся ярко-голубым трещина Перехода...
  
  
  

05

Я - Вельзевул, повелитель мух. Я только что вынул тебя из гроба розового дерева, отделанного слоновой костью. Ты был как-то странно надушен, а поименован согласно накладной.

"Герцог Де ЛОмает".

Эдгар Алан По (Александрова).

  
   - Вот, это уже совсем другое дело! Ты видишь? Видишь?! Прекрати сопротивляться, Странник. Ты болен, они заразили тебя. Мы скучаем по тебе. Я скучаю по тебе.
   Базилий безмолвно тащил бесчувственное тело по ровной матовой поверхности, в которой отражалась медленно колыхающаяся клякса темного гиганта. Серая пустота менялась: сквозь белесый туман можно было разглядеть очертания разрушенных зданий, слепо уставившихся на незваного гостя пустыми глазницами выбитых окон. Время от времени Темный замечал уголком глаза какое-то движение, совсем близко - кому-то из "местных" приглянулся "багаж" воина Первотени: Висельник время от времени всхрапывал, отчего изо рта вылетали кровавые сгустки, которые тут же впитывались в холодный матовый камень.
   - Не заставляй меня сердиться, Странник... Ты заигрался в...
   Базилий не дослушал - он уверенно направился к искрящемуся светом порталу. Его проводил досадливый вздох, сотрясший про?клятые руины.
  
   Виталий Игнатьевич спокойно сидел в кабинете и задумчиво курил, уставившись в свои записи. Никаких следов недавнего безумия не наблюдалось: все стекла целы, пепельница на месте, шкаф тоже не пострадал. Сосредоточенное лицо доктора также оказалось невредимым - ни единого пореза.
   - А, Василий! Прошу меня простить за столь странное поведение.
   Пациент в нерешительности замер. Он просто появился посреди комнаты, из ниоткуда. В прямом смысле возник из воздуха. Секунду назад его не было - и вот, он уже стоит перед доктором, удерживая за шиворот бесчувственного главаря работорговцев и наемников из другого мира.
   - Эм... - Василий по-настоящему растерялся. - За что простить?
   - Ну ладно вам, - Виталий Игнатьевич добродушно улыбнулся.
   Смотрел мозгоправ только на своего подопечного, будто бы и не замечал у его ног неподвижного тела.
   - Вы поймите, я просто не спал две ночи... Трудно в наши дни совмещать частную практику с общественной...
   - Как благородно с вашей стороны, - частная клиника, в которой лечился Василий была похожа на санаторий, но если он действительно сошел с ума, ему здесь не очень-то помогли. - Доктор, скажите, вы ничего не замечаете? Ничего необычного?
   Психиатр нервно сглотнул: больной выглядел возбужденным, часто моргал и время от времени дергал рукой, будто пытался поднять в воздух невидимый мешок.
   - Вы, главное, не волнуйтесь... - сказал он успокаивающим голосом. - Что вы, по-вашему, видите?
   - Вы знаете, доктор, я не волнуюсь. Если я сошел с ума - пусть так, я готов принять это, - Василий подошел к кушетке, волоча за собой все еще не пришедшего в себя пленника. - Меня больше волнует то, что видите вы. Или не видите.
   - Я вижу вас, Василий. И выглядите вы, скажу я вам, так себе, - психиатр медленно засунул в карман руку и осторожно подошел к пациенту. - И я, как ваш лечащий врач, весьма обеспокоен.
   - Только меня, - мужчина засмеялся. - Только меня... Что же меня устраивает такой ответ. Ха-ха, да, черт возьми, я согласен быть психом! Это лучше чем то, что я видел там...
   - Ну вот и...
   Виталий Игнатьевич запнулся на полуслове. Василий перестал смеяться и, проследив за взглядом психиатра, понял, отчего тот впал в ступор.
   Висельник очнулся. Он, не отрываясь, смотрел на своего двойника, изредка дергая свернутой челюстью. Доктор и кожевник несколько секунд играли в переглядки, а Темный не решался что-либо предпринять.
   "Темный... Я не темный... Или же, - мысли путались в голове Василия, заставляя сомневаться как в реальности происходящего, так и в его иллюзорности. - Я же псих, верно? Я хочу быть простым нормальным психом..."
   Виталий Игнатьевич отступил назад и, наткнувшись на кресло, неуклюже в него плюхнулся.
   - Прошу вас, доктор, скажите, что вы его не видите!
   - Этого... не может... быть... - пробормотал мозгоправ упрямо, и на его красных от усталости глазах выступили слезы. - Я просто переработал. Это все стресс... Я понял - я еще сплю!
   - Или вы такой же псих, как и я, - усмехнулся пациент. - Меня такое объяснение тоже устроит.
   - А меня нет, - доктор встал и решительно подошел к своему двойнику и протянул к нему руку, намериваясь, видимо, убедиться в его нереальности.
   Висельник не пошевелился, когда Виталий Игнатьевич коснулся пальцами его щеки...
   - Что... что происходит? - кожа, под прикосновением доктора, слезла со щеки бандита, словно кожура с переваренной картошки.
   Замычав от боли, двойник схватил психиатра за шею, но его рука тут же начала плавится, подобно нагретому воску. Пленник безуспешно пытался оторвать тающую конечность от эскулапа - та словно прилипла к его телу. Обессиливший Висельник завалился на Виталия Игнатьевича, придавив того к полу, и замер без движения над извивающимся психиатром.
   - Аххх-ахаааа, - тихо, почти беззвучно застонал мужчина, тщетно силясь оттащить от себя растекающееся тело жуткого близнеца. - П... по-мо-ги мне....
   Василий с трудом оторвал взгляд от этой мерзкой картины и ринулся на помощь психиатру. Он дернул Висельника за ворот, но лишь вырвал клок грязной ткани - одежда на глазах превращалась в пыль и осыпалась на пол - так же быстро, как тело бандита теряло форму и оплывало бесформенной массой, растекаясь по задыхающемуся от ужаса доктору.
   Через несколько мгновений пузырящаяся склизкая жижа изошла едким паром, не оставив на мужчине и следа. О случившемся напоминал лишь назойливый кислый запах, но и он скоро исчез.
   - Охренеть... Док, вы как?
   - Неплохо, Темный, - Мозгоправ поднялся и отряхнул одежду. - Очень неплохо.
   - Погодите, Виталий Игнатьевич, как вы меня назвали?
   - Санитары!!! - вместо ответа закричал доктор, да с такой силой, что вены на изуродованной шрамом шее вздулись. - Сюда, скорее!!!
   - Какого...
   Договорить Василию не дали - в коридоре послышался быстро приближающийся топот и в кабинет ворвались двое крепких молодчиков в белых халатах.
   - Успокойте нашего буйного друга, - сказал эскулап мягко. - Только будьте осторожны, он может быть опасен.
   Санитары медленно, но неумолимо приближались к растерявшемуся пациенту, словно два белых айсберга к обреченному кораблю...
   - Ты... - не разжимая зубов выкрикнул воин Первотени, и глаза его потемнели. - Это все ты, проклятый палач, изгнанный кнес, переживший петлю!!! Когда я доберусь до тебя, ты пожалеешь, что не сдох в тот черный день!!!
   Подчиненные Валентина Игнатьевича сноровисто скрутили беснующегося психа, а доктор, тем временем, деловито извлек из кармана шприц и вколол пациенту успокоительное...
   Василий довольно быстро обмяк, но сознания не потерял. Когда его швырнули в карцер и закрыли дверь, он еще долго отчаянно и дико рычал, не в состоянии подняться с пола.
  
  
  

06

Кто он? "Батюшки! Обезьяна!" Именно - павиан; но от этого божественность его не меньше. "Четыре зверя в одном".

Эдгар Алан По (Рогов).

  
   Мужчина сидел на полу уютного изолятора частной психиатрической клиники, опершись спиной о мягкую стену и изредка прикладываясь к податливой поверхности затылком. Так ему лучше думалось.
   Воспоминания, по большей части, принадлежали Василию, но какая-то частица воина Первотени осталась после Перехода где-то в потаенном уголке его души. Именно она время от времени заставляла глаза пациента наливаться черным, что выглядело хоть и эффектно, но весьма жутко... Благо зеркала в изоляторах не предусмотрены по технике безопасности.
   - Эй, буйный, - сквозь пластик смотрового оконца Василий разглядел непривлекательного санитара. - Ты как там, в норме?
   - Угу, - буркнул пациент. - Спасибо что спросил...
   - Да ладно тебе, все же обошлось...
   - Что обошлось? - Василий вскочил на ноги и одним прыжком оказался у двери. - Я видел, как двойник Виталия Игнатьевича разложился на молекулы, но, вопреки логике, не издох, а поглотил доктора, захватив его разум...
   - Что за глупости, - санитар смотрел на собеседника, как на идиота и, в принципе, имел на это полное право. - Это был он же, просто слился... Так всегда бывает. А Двойники и рады бы, конечно, так уметь, вот только такой трюк им не под силу.
   Пациент нервно потер виски, а потом незаметно, стараясь не спугнуть визитера, надавил указательным пальцем на левый глаз. Изображение послушно исказилось, вместе с небритой физиономией в оконце. Ненадежная, конечно, проверка, но все же...
   - Двойники пытаются занять место человека и прожить его жизнь... - Вещал санитар. - Завистливые твари, если честно, скольких людей они сюда отправили! Слыхал про синдром Капгра?
   Василий мотнул головой и недоверчиво нахмурился, вглядываясь в неухоженное, помятое лицо ночного гостя. Он пытался решить для себя, как относиться к странному человеку, что скептически смотрел на него по ту сторону двери: как к галлюцинации, как к скучающему работнику медучреждения, решившему поиздеваться над больным, что, как известно, грешно... Или как к...
   - Ты кто сам-то будешь, дядя? - Решил не торопиться с выводами пациент. - Не пойми меня неправильно, но я не совсем уверен, с кем сейчас разговариваю...
   - Не бойся, не с самим собой, - усмехнулся санитар и достал из-за уха помятую сигарету. - Сам бы ты карцер не открыл.
   - Что? - Недоверчиво протянул Василий, и пытался зацепить ногтями край открывающейся внутрь двери.
   - Да что ты мучаешься? - мужчина толкнул дверь и, чиркнув зажигалкой, с удовольствием затянулся. - Сто лет не курил!
   Не веря собственному счастью (в буквальном смысле, ведь происходящее могло оказаться всего лишь иллюзией), пациент вышел в коридор. Санитар, как ни в чем не бывало, махнул рукой, мол: "пойдем".
   - Так вот, - продолжил он, попыхивая горбатой сигареткой, - Бред отрицательного двойника - всего лишь уловка, придуманная двойниками же для людей, которые способны их вычислить. А что лучше всего сделать с мешающим тебе человеком?
   - Убить, наверное, - Василий сказал то, что первым пришло на ум.
   Медработник резко остановился и пристально посмотрел на него.
   - Да... ты стал человеком больше, чем я даже мог себе представить. - Санитар выпустил облачко ароматного дыма и, как ни в чем не бывало, продолжил свой путь. Василию оставалось лишь двинуться следом, на ходу пытаясь переварить услышанное.
   Коридор здания был на удивление безлюдным. Лунный свет проходил сквозь большие, чисто-вымытые оконные стекла, так что в больнице было довольно светло, несмотря на поздний час.
   - Они спихивают близких Оригиналу людей сюда... при этом, заботятся о них, платят за них, навещают... - Санитар затушил окурок пальцами, словно фитиль свечи, и бросил его в горшок с непомерно разросшимся фикусом, который они как раз проходили. - Некоторых родных удается убедить в том, что они нездоровы, и тогда, считай, их можно выписывать.
   - И что с ними происходит потом?
   - А ничего! - Развел руками мужчина, будто бы его это самого удивляет, а пациент отметил про себя, что халат его новому знакомому явно великоват...
   "А может, это псих? - подумал Василий, пытаясь разглядеть на стандартной униформе медработника следы крови. - Убил врача какого-нибудь, а теперь вот ролевую игру затеял..."
   - Живут себе, не тужат... Двойники, они же не злые. Скорее, несчастные очень. Они ведь тоже когда-то были чьими-то Оригиналами. Да ты, небось, видел их, когда гулял по Руинам Миров.
   Василий замер, как вкопанный и, схватив санитара за грудки, припечатал его к стене.
   - Послушай... как там тебя?
   - Янода, - представился мужчина, тепло улыбнувшись, отчего его неряшливое лицо будто бы преобразилось. - Савва Янода.
   - Что-то на японца ты не очень-то смахиваешь, Янода - пациент отпустил своего освободителя, испытав при этом неслабый укол совести. - Объясни толком, Савелий, что тут происходит. Ты только пойми: я не вижу разницы между реальностью и своими фантазиями.
   - Так ее и нет, - усмехнулся Савва, поправляя халат. - Ну как, нет, для тебя здесь, конечно, она как бы есть, но для тебя там, как бы и нет. Ладно, забей пока... у нас не так много времени, а мне еще нужно успеть тебя подготовить...
   - Подготовить к чему?
   - К встрече с одним твоим старым знакомцем...
   Они как раз подошли к входной двери. По пути им, само собой, никто так и не встретился.
   - О-о-кей, - протянул Василий, дернув дверь на себя и, не встретив какого-либо сопротивления, выглянул в открывшийся проем. - И о ком речь?
   - Да погоди ты! Вот, держи! - Янода стащил с себя халат, под которым оказался точно такой же, только чуть более застиранный. - Надевай.
   - Слушай, Савелий, ты меня совсем запутал, хотя десять минут назад я думал, что это уже невозможно в принципе. - Василий накинул протянутую нежданным спасителем одежду.
   - Да хватит уже трепаться, пошли. - Савва посерьезнел. - Только пуговицы все застегни, а то больничную пижаму заметят.
   Без проблем пройдя по хорошо освещенной аллее, сообщники двинулись к служебной парковке, не забыв вежливо попрощаться с охранниками, которые как раз проводили обход.
   - Не могу поверить, у нас получилось, - сказал новоиспеченный беглец, захлопывая дверь древнего "Мерседеса".
   - Дома так холодильником хлопай! - Одернул его Савва, поворачивая ключ зажигания. - Машина - раритет, таких теперь не выпускают!
   Автомобиль довольно заурчал, и уже через несколько минут Василий оказался за пределами дорогой, комфортной и во всех отношениях замечательной тюрьмы.
  
  
  

07

Быть может, думал я, то, что я ищу, скрывается где-нибудь в темном углу, в чулане, или притаилось на дне какого-нибудь ящика.

"Без дыхания".

Эдгар Алан По (Беккер).

  
   Странник поднял к лицу руку. Роговые наросты, защищавшие тело, привычно захрустели от движения... Когда было нужно, он мог оставаться незаметным, но от Него прятаться было бессмысленно, потому что бесполезно.
   - Ты? - Тяжелый голос разогнал туман, заставив блеклую дымку клубиться и кружиться в сумасшедшем бесплотном торнадо.
   - Я, - Костяная пластина раскрылась, и Странник почувствовал на лице горячее влажное дыхание, накрывшее, казалось все вокруг.
   В развалинах перешептывались про?клятые аборигены, время от времени в темных окнах искалеченных зданий мелькали горящие белым огнем глаза. Странник чувствовал их ненависть, их обиду и горе. И, впервые за бесконечно-долгую жизнь, осознание этого причиняло настоящую, физическую боль его телу, в котором он давно уже не нуждался.
   - Ты изменился, Странник! - Левиафан привел в движение длинные щупальца, до этого плавно колыхающиеся в безжизненном небе над Руинами Миров.
   Проклятые жители не боялись быть схваченными - гигант был равнодушен к ним, ведь падальщиком он не был.
   - А ты - нет, Великий Проглот... - ответил Странник.
   - Ты изменился, - повторило чудовище, задев самым кончиком щупальца острую крышу высокой готической часовни, и здание, в ту же секунду, беззвучно развалилось. Лишь призрачные завывания местных, возмущенных такой халатностью и небрежностью к чужому жилью, нарушали гудящую тишину.
   Несколько шустрых теней, под покровом вновь наплывшего тумана, выпрыгнули из зданий и устремились разгребать завал (видимо, чтобы вызволить из новообразовавшегося кургана собратьев). Странника они предусмотрительно обегали по широкой дуге.
   - Они заразили тебя, ослабили, сделали уязвимым... Ты больше не можешь называться Первым Жнецом, мой бедный глупый Принц...
   - Не могу и не хочу... - ответил Странник, не проронив ни звука.
   Левиафан обнажил бездонную пасть, раскрывшись, словно уродливый черный цветок, крестом раскинув главные щупальца. Из открывшегося зева к Первому Жнецу устремились длинные тонкие отростки, усеянные мелкими шипами.
   Забрало уже сомкнулось на лице Странника, роговые наросты заскрипели, перестраиваясь, уплотняя панцирный доспех. Спина его ощетинилась острым длинным гребнем, а из рук, прорезая кожу предплечий, выскочили кривые костяные клинки.
   Он не успел ничего сделать: извивающиеся, покрытые ядовитой слизью жгуты оплели его тело, вонзили налитые отравой шипы и стянули горло тугой удавкой. Бой был проигран, даже не начавшись...
  
   - Эй!!! - Савва немилосердно выкрутил пассажиру ухо, и тот моментально проснулся. - Ты чего творишь, а?! Я тебя не для того вытащил, чтобы преподнести этой твари на блюдечке с голубой каемочкой! Вот...
   Янода покопался в кармане халата и достал какой-то пузырек, который гремел, как детская погремушка.
   - Вот, возьми, - санитар протянул таблетки попутчику. - Две пилюли, не разжевывай, воду на заднем сиденье поищи.
   - Что это за дрянь? - осведомился Василий, разглядывая пластиковую баночку без каких-либо надписей. Сон его уже не пугал - теперь он казался каким-то нереальным и, как и свойственно сну, стремительно распадался на образы и забывался.
   - А не все ли равно? - Буркнул Янода. - Пей, говорю!
   Беглец пожал плечами и вытряхнул на ладонь две красно-синие пилюли.
   - Я вот, кстати, всегда думал, а что бы произошло, если бы мистер Андерсон принял обе таблетки... - сказал он задумчиво и, закинув пилюли в рот, сделал несколько глотков из пластиковой бутылки с выдохшейся минеральной водой. - Вот и узнаем.
   - У меня на этот счет есть несколько мнений, но обсудим их в другой раз, лады?
   Янода повернул руль и съехал на проселочную дорогу, скользкую от весенней слякоти, но пока еще не превратившуюся в непроходимое болото. По днищу тотчас застучали мелкие камешки, и Савва болезненно поморщился.
   Через несколько минут автомобиль уже ехал по лесополосе, время от времени подпрыгивая на кочках. С каждой секундой деревья становились все выше, а вокруг, несмотря на включенные фары, делалось все темнее. Казалось, древние ели, будто бы обросшие бурым животным мехом, просто поглощали свет, не давая ему распространиться дальше маленького пятачка перед машиной, а безобидные на первый взгляд березы в действительности были притаившимися перед смертельным броском вурдалачихами.
   - Что-то меня, Савелий, с твоих таблеточек того... прибивать начало. Страшно мне чё-то
   - Не, Вася, тебя наоборот, отпустить с них должно, - усмехнулся Янода. - А насчет чувства опасности не переживай, это не "приход" с пилюлек... Тут и на самом деле чертовски опасно.
   - Спасибо, - саркастически поклонился попутчик. - Теперь мне намного легче.
   - Все, приехали.
   Василий посмотрел перед собой: машина остановилась у скромного деревянного домика, прямо посреди леса. Размерами строение едва превосходившего обычный деревенский сарай.
   - Выходим, - скомандовал Савва, и Василий послушно выбрался из машины.
   Странная лесная хибара встретила людей развесистой паутиной, мышиным писком и запахом плесени. Из угла метнулась какая-то мелкая тень и скрылась за холодильником, на прощание возмущенно хрюкнув. Гость решил списать увиденное на действие не сертифицированного препарата Яноды.
   - Располагайся, - хозяин гостеприимно махнул рукой. - Чувствуй себя, как дома, я сейчас вернусь.
   Располагаться было негде: у импровизированного стола (лист ДВП на ржавой бочке) стояли два деревянных ящика. Василий сел на тот, который показался ему немного покрепче. Хозяин, тем временем, спустился в погреб и поднял наверх какую-то пыльную сумку.
   - За Некрономиконом ходил? - вымучено усмехнулся Василий - чувствовал он себя неважно.
   - Как угадал? - Савва удивленно округлил глаза, но, увидев неподдельный испуг на лице гостя, поспешил добавить:
   - Да ладно, шучу. За вином я ходил и еще за кое-чем... - Янода достал из сумки две металлические кружки и пыльну бутылку без этикетки. - Последним владельцем Никрономикона был Лавкрафт, но открыть ее он так и не решился... Ну, будем!
   - А разве можно мешать алкоголь с медикаментами? - гость поморщился от бьющего в виски пульса. Кровь водопадом шумела в ушах, а зрение стало невероятно ясным: Василию даже показалось, что он видит кристаллики соли в бегущей по щеке Саввы капельке пота.
   - Не, это все мне! - Янода махнул и вторую кружку.
   Экс-пациент тряхнул головой. Теперь он слышал биение не только своего сердца, но и пульс компаньона. Он прислушался: кто-то часто и шумно дышал в погребе, а затем коротко пискнул, заставив гостя схватиться за уши и страдальчески застонать.
   - Чертовы грызуны, - вздохнул Савва. - Ничем их не вывести.
   - Слушай, Савелий, - прошептал Василий, не убирая от ушей рук. - Мне что-то совсем нехорошо. Кажись, я сейчас помру.
   - А, ну, значит, уже все - отпускает, - шепнул Янода в ответ. - Ты, главное, не вырубайся, мы и так от графика отстаем!
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"