Аннотация: Журналист отправляется в глухую деревушку. Говорят, там живет человек, умеющий творить чудеса. Но, почему-то, за последние тридцать лет он ни разу не воспользовался своим даром.
- Значит, ничего невозможного? Он превращает воду в вино? Поднимает мертвых? Может, летает? Предсказывает будущее? Поражает врагов лучами из глаз?
- Все как в кино, да? Но это не далеко от истины, - главный редактор Турлатин помешал пластиковой палочкой кофе в бумажном стакане, - насколько недалеко - еще предстоит узнать, но суть ты уловил. Виден богатый опыт журналистских расследований.
- Очень смешно. Но я богат хотя-бы этим, в отличие от... - Артем Голубев многозначительно кивнул, - хотя не теряю надежды стать богаче и в другом смысле. Твой чудо-человек в этом может помочь? Я много не попрошу - немного свинца превратить в золото или что-то в этом роде. Раз он всемогущ - это для него должно быть сущим пустяком.
Они сидели за столиком в небольшом кафе через дорогу от офиса редакции. Сотрудники интернет-газеты "Новейшая история" часто заглядывали сюда, в том числе и в течение рабочего дня. Это было нарушением дисциплины, но руководители издания смотрели на него сквозь пальцы.
Было только девять тридцать утра, а значит - до собрания редколлегии оставался целый час и можно не спеша выпить кофе, и привести мысли в порядок. Артем Голубев пришел сюда именно с этой целью и поэтому совсем не обрадовался неожиданной встрече с главным редактором. Приземистый, лысоватый Турлатин поблескивал маленькими глазками за стеклами круглых очков:
- Не забывай, речь идет о легенде. А легенде не обязательно быть правдой. Оживим миф, если понадобится - развенчаем его. В любом случае, читатели любят такие истории.
Общество главного редактора всегда тяготило Артема, а утром в понедельник и вовсе было невыносимым. Он отвернулся к окну, чтобы хоть несколько мгновений не видеть сияющую физиономию шефа, и отпил большой глоток кофе.
- Какая же это легенда? - после непродолжительной паузы сказал Артем. - Кто о ней сейчас помнит? Кому она нужна? Посмотри в интернете - каждый день что-то новое, сенсация за сенсацией. А через двадцать четыре часа эта сенсация уже и даром никому не нужна. А тут целых тридцать лет!
- Да, о случае в Аргасе писали, когда ты еще пешком под стол ходил. Я тогда учился в школе и кое-что помню - ты и представить сейчас не сможешь что там было. Сейчас такого шума не поднимают, время не то - публика флегматичнее, расшевелить ее тяжелей. Когда все немного улеглось, со всех сторон набежали аналитики. Ну, знаешь - такие умные дядьки в очках выстраивали теории, а потом другие умные дядьки их опровергали. Много копий переломали, но толком ни к чему не пришли. Однако, какое-то время Христофор Реев был настоящим национальным героем. С журналистами, правда, он почти не общался, да это только подогревало интерес.
Турлатин замолчал и сделал глоток кофе. Его лицо стало задумчивым:
- Да, сейчас трудно поверить какой это был интерес. Потом о нем стали вспоминать реже. Почему-то он больше не проявлял себя после того случая. И как-то постепенно совсем о нем перестали говорить.
По ту сторону оконного стекла появилось несколько дождевых капель. Дверь кафе открылась, чтобы впустить новых посетителей, холодный осенний ветер повеял с улицы ароматом опавшей листвы. Из-за стойки послышалось гудение кофемолки. Артем прислонил теплый бумажный стаканчик к озябшей щеке:
- Не пора ли нам возвращаться в офис?
Они перешли через дорогу; наспех допили кофе, стоя перед стеклянной дверью и вошли внутрь. Турлатин нажал кнопку вызова лифта:
- Помнят об этом или забыли, знаешь, все это неважно, - снова повернулся он к Артему, - стряхнем пыль с мифа, вдохнем в него новую жизнь. Когда сюжет уходит корнями в историю - это придает величественности. Это не дешевая сенсация-однодневка. Древние манускрипты привлекают людей больше, чем глянцевые брошюрки.
Артем вздохнул:
- Ерунда. Никому они не нужны. Могу сказать тебе, как все будет. Реев, скорее всего, - обычный, ничем не примечательный пожилой чудак. Старая история - смесь домыслов, искаженных фактов и чистой лжи. А поскольку в произошедших событиях не замешана большая и чистая любовь - на твой миф не клюнут даже скучающие домохозяйки. Как закономерный результат - в следующем квартале от нас разбегутся последние рекламодатели.
Прозвучал сигнал, дверь лифта открылась. Турлатин вошел в ярко освещенную кабинку, но Голубев оставался на месте. Главный редактор насупился:
- Я не спрашивал нравится тебе это или нет, решение было принято еще на той неделе. До пятницы нужно съездить к Христофору Рееву. Можешь взять кого-нибудь, если не хочешь ехать один - автоматическая дверь лифта начала закрываться и редактор придержал ее рукой.
- Не люблю кататься в одиночестве. - Артем изобразил улыбку, надеясь, что она получилась достаточно язвительной, - А вдруг этот дед и вправду обладает какой-то силой? Если он слетит с катушек - выиграю пару драгоценных секунд для бегства, бросив ему на растерзание коллегу. - он отвернулся и направился к лестнице - ехать в лифте в обществе Турлатина ему перехотелось.
В просторной комнате с большим овальным столом, окно во всю стену выходило на юг. Погода прояснилась, из-за крыш соседних домов выглядывало солнце. Лучи просачивались сквозь стекло, в них танцевали пылинки. Комната была заполнена людьми. Те, кому не хватило места за столом, устроились на стульях вдоль стен.
Собрание редколлегии длилось уже почти час. Большинство сотрудников редакции держали в руках записные книжки и карандаши - скорее для того, чтобы придать себе солидности в глазах руководства. Страницы пестрели узорами, которые скучающие люди рисовали, заслушивая очередной отчет. Вентиляция не справлялась с обилием выдыхаемого углекислого газа. Духота и бесцветный, монотонный голос очередного докладчика навевали зевоту. Кто-то нервно топал ногой под столом, заражая раздражением окружающих.
Артем оглянулся на часы, висевшие на стене: ровно одиннадцать двадцать два - секундная стрелка как раз завершила круг. Докладчик говорил медленно, растягивая слова, мешкал, перед тем как закончить предложение - будто подбирал наиболее эффектное окончание фразы. Во время одной из таких пауз у Артема возникло нестерпимое желание схватить его за шиворот и бить лицом об стол: "говори быстрее, сволочь, хватит тормозить". Артем тяжело вздохнул и снова посмотрел на часы - прошла целая вечность, а секундная стрелка даже не завершила круг.
Под издевательски медленный ход часов шли бесконечные отчеты докладчиков, будто соревновавшихся в монотонности и унылости. И только в самом конце совещания, когда присутствующие выдохлись почти окончательно, главный редактор решил рассказать о сюжете недели, выбранном для первой страницы сайта.
По словам Турлатина, идея эта появилась случайно. Пару месяцев назад родственник его жены, купил загородный дом. В поселке, где располагалось свежее приобретение, он пообщался с местными жителями, которые рассказали, что в этом же городке живет тот самый, легендарный Христофор Реев. Живет отшельником, из дома выходит редко, с местными почти не общается. Родственник жены Турлатина не сразу понял, кто такой этот Реев и чем он знаменит. Но интернет помог освежить память. И родственник вспомнил, что, действительно, много лет назад, когда он был еще ребенком, случилась какая-то громкая история с пожаром. Он решил, что такой персонаж может заинтересовать Турлатина.
Главный редактор "Новейшей истории" тоже не сразу понял, о чем идет речь. Но, когда до него дошло, Турлатин так загорелся энтузиазмом, что не смог заснуть в ночь того дня. Он до рассвета перерывал интернет в поисках информации о таинственных событиях в Аргасе. Этот сюжет казался попаданием в яблочко. Именно тем, что нужно для того чтобы подняться в топе новостей и привлечь максимально широкую аудиторию. И он свалился ему просто на голову как манна небесная.
Все это главный редактор рассказывал собравшимся людям с радостным возбуждением человека, выкопавшего ящик с золотом в собственном огороде. Аудитория вежливо пыталась изображать сдержанный энтузиазм. Всем хотелось быстрее закончить затянувшееся собрание - близилось время обеда.
Когда, вздохнув с облегчением, присутствовавшие начали расходиться, Турлатин отвел Артема в сторону:
- Времени не много, лучше бы поехать сразу завтра утром, - он протянул Голубеву тоненький конверт, - твои командировочные, включая расходы на бензин. Возьмешь с собой кого-то из своих?
- Достали они меня все. Хочется свежих впечатлений и новых лиц. К тому же, говорят, ты взял стажеров? Могу поучить кого-нибудь в полевых условиях.
- Да, есть пара новеньких - девочка и мальчик.
- Беру девочку.
- Да я сразу понял, что не мальчика - главный редактор улыбнулся.
- Молодые люди не умеют держать язык за зубами, с девушками проще. А случай, возможно, не рядовой. Да и, в конце концов, мне в обществе девушки просто находиться приятнее.
- Знаю я, что тебе приятнее. - главный редактор заговорщически подмигнул, - Ладно. Зовут Таня, сидит в отделе региональных новостей рядом с принтером. Рыженькая такая. Смотри только - не испорти мне ребенка.
Отдел региональных новостей был небольшой комнаткой с расставленными по периметру столами. Люди сидели спиной к центру. Каждое рабочее место с двух сторон отделяли перегородки.
- Мир вашему дому, - стоя у входа, Артем окинул взглядом отдел. На его приветствие никто не откликнулся, - что ж, я всех вас тоже люблю.
У правой стены он увидел девушку - темно-рыжие, слегка вьющиеся волосы до лопаток. Она сосредоточенно изучала какой-то пресс-релиз на экране своего монитора. Артем подошел:
- Таня? Вы-то мне и нужны. Добрый день! Меня зовут Артем.
Девушка повернулась. Белое лицо было слегка припудрено веснушками. Карие глаза смотрели удивленно:
- Очень приятно. - голосок был тихий и перепуганный. Она смотрела так, будто ждала сообщения об увольнении.
- Давно стажируетесь? Кажется, делаете серьезные успехи?
- Н...не знаю...то есть... вторую неделю, - Таня спохватилась, - но я еще не закончила задание, которое мне дал Сергей Леонидович.
- Он, похоже, очень вами доволен, - Артем был само дружелюбие.
- Правда? - девушка посмотрела с недоверием.
- Он настаивает, чтобы я взял вас на интервью для сюжета недели - это наш самый ответственный материал - публикуется на главной странице сайта. Сергей Леонидович говорит, что новый стажер очень перспективный и нужно его взять поучиться. Я обычно один езжу, но он так меня упрашивал, что я просто не смог отказать.
Лицо Тани залилось краской. "Стеснительная, но милая, - отметил про себя Артем, - то, что нужно - без команды голоса не подаст".
- А что за сюжет? И куда нужно ехать? - спросила девушка, поборов смущение.
- Я пришлю информацию на электронную почту. Съездим в один городок - километров двести отсюда. Часа три на дорогу туда, и столько же обратно, плюс пару часов на интервью. Если выедем пораньше, можно будет освободиться к обеду и устроить себе выходной. Да, и еще кое-что! Не против, если сразу перейдем на "ты"? Мне так намного комфортнее.
- Хорошо, - кивнула Таня. Ее щеки все еще были залиты алым румянцем
Они договорились, что Артем подберет девушку возле офиса редакции ровно в шесть завтра утром.
Когда Голубев пришел в свой кабинет и сел за рабочий стол - впервые за сегодняшний день - он осознал, что еще не обедал и вряд ли уже успеет. Среди разбросанных на столе бумаг нашлась упаковка крекеров - пустая, не считая половинки печенья, которую он тут же съел. Пока загружался компьютер, машинально заглянул в чашку - к донышку прилип засохший чайный пакетик. Артем вздохнул. Он пододвинул стул поближе и притянул к себе клавиатуру - перед поездкой нужно было собрать всю информацию, какую только получится.
Достаточно быстро удалось найти несколько заметок в архиве периодических изданий. Первый материал был совсем краткой новостью - один абзац в сводке происшествий за день. Фамилия Реева там не упоминалась, а говорилось только о масштабном пожаре в поселке Аргас. Подозревалось, что его причиной мог стать поджог.
Вторая статья вышла на неделю позже первой и представляла собой полноценный репортаж. В нем уже присутствовали некоторые подробности и несколько фотографий с места событий - обуглившийся лес и сгоревшие дома. В поселке, на территории, временно не контролируемой правительством, периодически действовали организованные группы вооруженных людей. Они пытались взять под контроль проходящую рядом трассу. Часто возникали конфликты с местными жителями. В одной из стычек по роковой случайности погиб один из боевиков. Это дало толчок к началу настоящей войны между чужаками и местными. Кульминацией столкновения стал лесной пожар - бандиты подожгли хвойную рощу, в сердце которой находился Аргас. Городок был охвачен кольцом огня, искры и пепел поднимались на сотни метров вверх и кружили над поселком. Огонь начал перекидываться на ближайшие дома. Дороги - узкие тропинки между стенами полыхающего ада стали непреодолимыми. Жители были отрезаны от мира, и ждать помощи было не от кого...
Артем пролистал еще несколько архивных статей и сделал пометки в записной книжке. Примерный план интервью начал выстраиваться. Он набросал список вопросов, после чего решил устроить перерыв и вознаградить себя за труды чашечкой чая.
Доступные материалы Артем изучал до позднего вечера и не заметил, как остался в офисе один. Среди газетных вырезок только однажды встретилась фотография Христофора Реева. Сотни статей и только один портрет. Зернистое, контрастное изображение, распадающееся на сотни черных точек, при попытке рассмотреть поближе. Со страницы старой газеты смотрел совсем молодой человек, почти мальчик. Совершенно заурядное лицо, ничем не примечательная прическа, обычная одежда - не из тех на ком задерживается взгляд в толпе.
"Завтра посмотрим, кто ты есть, - подумал Артем, - что ты за чудо, таящееся в Богом забытой глуши?"
Когда он добрался домой, был уже десятый час. Не зажигая света в прихожей, Артем снял верхнюю одежду и прошел на кухню, разогрел в микроволновке ужин. Ел с жадностью, торопливо, запивая непрожеванную пищу светлым пивом прямо из бутылки. Вторую бутылку он взял с собой в гостиную, плюхнулся на диван и включил телевизор - там заканчивался какой-то супергеройский фильм - финальная битва добра со злом была в разгаре.
Хоть Артем и не видел начала, действо на экране невольно увлекло его. Потягивая пиво, он досмотрел до титров. "Оказывается, все так просто, - подумалось ему, - достаточно, чтобы добрые парни убили всех злых. Придется, правда, потом убить самых злых из оставшихся добрых, а потом из тех кто еще после этого останется. Но когда-нибудь, тот, кто останется (если он останется), сможет вздохнуть с облегчением".
Реев совсем как на той газетной фотографии. Возраст почти не тронул черт лица. Конечно, далеко уже не юноша, но и стариком его назовешь едва ли. Крепкий, подвижный, держится прямо. Ясные глаза смотрят на Артема недружелюбно.
Артем краем уха услышал какое-то отдаленное эхо - как-будто женский голос звал кого-то. Он отвернулся на секунду, а когда снова посмотрел на Реева - почувствовал холод внутри. Лицо старика исказил гнев, глаза пылали. Он протянул руку к Артему и Голубев почувствовал, что задыхается. Легкие жгло огнем, кровь шумела в ушах, в глазах помутилось. Он повернулся и хотел бежать, но ноги внезапно потеряли опору. Он взмахнул руками, хватаясь за воздух. Темная, пахнущая сыростью масса вдруг все заслонила собой и с силой ударила по лицу. Артем на мгновенье отключился. А когда пришел в себя - оказалось, что он лежит на земле, лицо было в грязи, на зубах скрипел песок. Подняв голову, Голубев увидел в нескольких шагах впереди деревянный сарай. Когда он с усилием встал на ноги, какой-то холодный твердый предмет, больно ударил в шею, едва не сбив его с ног. Не оборачиваясь, Артем побежал в сторону сарая, протиснулся внутрь и захлопнул дверь, просунув лежавший у стены кусок трубы вместо засова.
Артем не мог отдышаться, в барабанных перепонках гулкими ударами отдавался стук сердца. Он пытался успокоить дыхание, чтобы слышать, что происходит снаружи. Странно, но в дверь никто не ломился. Артем оперся на верстак, провел ладонью по лицу, стряхивая грязь. Левую щеку саднило, на разбитой губе коркой засохла кровь.
"Черт...Таня... - грудную клетку словно пронзило раскаленным железом, - где она? Что теперь будет?" Тошнота подкатила к горлу. И тут Артем увидел дым. Трудно было понять его источник. Вся комната наполнилась им за считанные секунды. Артем закашлялся и спрятал лицо в вороте рубашки, дым выедал глаза. Где-то рядом было окно, Голубев пытался по памяти нащупать его рукой. Слышался сухой треск разгорающегося дерева, тело обдало волной раскаленного воздуха.
Ладонь скользнула по стеклу - вот оно, здесь. Артем не мог открыть глаз, вслепую он вскарабкался на верстак и с силой толкнул ногой туда, где должно было быть окно. Старая рама поддалась - проход освободился. Артем выпрыгнул на свежий воздух, прополз несколько метров, не поднимаясь с земли, и только после этого обернулся. Позади горел сарай, старика нигде не было видно.
Несколько минут Голубев бежал не оглядываясь. Похоже, никто не пытался преследовать его. Впереди показался песчаный пляж. Вдали у воды виднелись неясные очертания хрупкой фигурки. Артем направился в ее сторону.
На сыром песке проступали отпечатки босых ног. В конце дорожки из следов, спиной к Артему стояла девушка с растрепанными рыжими волосами.
- Таня? - позвал Голубев.
Она обернулась медленно, словно каждое движение давалось с большим трудом. Из разбитого носа струйками стекала кровь и капала на песок, глаза были красными от слез.
Артем открыл глаза. Он лежал у себя на диване, телевизор был включен. К мокрой спине прилипла рубашка, сердце билось часто. Сон, просто сон. Во рту пересохло, он потянулся к бутылке пива, но она оказалась пуста. Артем снова опустился на диван и несколько секунд лежал с закрытыми глазами, приходя в себя. По телевизору шел какой-то детский мультфильм - интересно, для кого их показывают в такое время? Артем нащупал на пульте кнопку выключения, стянул с себя рубашку и штаны, придерживаясь за стену, дошел до спальни и залез под одеяло.
Утро выдалось пасмурное. За ночь город обволокло туманом, а в небе не было солнца, чтобы развеять эту безжизненную, белую топь. Салон машины еще не успел прогреться, выдыхаемый пар оседал на холодных стеклах матовой пленкой. Артем подобрал Таню возле офиса. Звук захлопывающейся двери эхом разнесся по пустынной улице.
- Что это у тебя? - Голубев указал на большой пластиковый пакет в руках девушки.
- Тут бутерброды и чай в термосе, - Таня робко улыбнулась, - я взяла столько, чтобы на двоих хватило.
- Значит, Реева угощать не будем? - усмехнулся Артем, - Положи сюда - на заднее сидение. Осторожно, здесь техника.
Артем достал цифровой фотоаппарат и протянул Тане:
- Умеешь этим пользоваться? Будешь фотографировать. Только не доставай его пока я не скажу - не всем людям нравится, когда их снимают не спросив. А вот это, - он достал маленький серый предмет, - диктофон. Его включишь перед тем как мы зайдем к Рееву - все что там будет происходить нужно записать. Причем, ему о диктофоне знать не обязательно.
Артем включил передачу и отпустил сцепление, машина тронулась. Свет фар с трудом пробивался сквозь холодную гущу тумана. Огни неоновых вывесок, окутанные белым полотном, виднелись расплывчатыми цветными пятнами.
Улицы были пусты, в ночном режиме светофоры мигали желтым. Очень скоро доехали до края города и оказались на шоссе. Огромные грузовики, с рычанием выплывавшие навстречу из тумана, казались древними гигантскими чудовищами с горящими от злости глазами.
- Артем, то что ты мне вчера прислал на почту, - Таня замялась, - в этих статьях говорится, что целую группу вооруженных людей уничтожил всего один безоружный человек... И этот лесной пожар, который чуть не сжег поселок... Этот Реев, будто-бы управлял огнем... Разве все это может быть правдой?
- А ты как думаешь? - сказал Голубев, не отрывая глаз от дороги, - интересно услышать твое мнение?
- Я не знаю...трудно сказать. Будь это правдой - разве его способностями не заинтересовались бы ученые? И почему известен только один случай, когда он применил эти силы?
- Если бы его изучали - вряд ли бы нам об этом сообщили, скорее всего, засекретили бы. Этим можно объяснить и отсутствие всяких новостей о Рееве - возможно, его просто заперли в клетку. С другой стороны, если он настолько могуч - кто же его запрет или будет с ним что-то делать против воли?
- А ты думаешь, он действительно настолько могуч?
- Я в чудеса не верю, - в воздухе повисла пауза, и, когда Таня уже решила, что продолжения не последует, Артем заговорил снова - какие, к черту, могут быть чудеса? Люди изобрели системы залпового огня, напалм, водородную бомбу. Любое чудо среди всего этого смотрится нелепо. Что толку воскрешать Лазаря, если человечество изобрело способы в мгновение ока стирать в пыль миллионы людей.
Девушка не стала отвечать. Несколько минут они ехали молча. Артем включил радио и настроился на станцию, которая транслировала какую-то классическую рок-песню:
- Если не нравится музыка в этой машине, - с серьезным видом сказал Артем, - все равно придется терпеть - выбора нет.
Таня улыбнулась:
- Ничего, слышала и похуже, как-нибудь переживу.
Пока автомобиль мчался по шоссе сквозь редеющий туман, серая пелена, застлавшая небо, таяла, осыпаясь на землю мелкой моросью. По обеим сторонам дороги, насколько хватало глаз, виднелись одни лишь поля, влажные от дождя, и ни одного здания.
- Таня, почему ты решила выбрать эту работу? - прервал молчание Артем, - Что побудило тебя пойти в журналисты?
Девушка задумчиво смотрела то ли на стекло, то ли на проплывающий за ним ландшафт:
- Меня всегда привлекали творческие специальности. С самого детства журналистика казалось такой...романтичной, что ли. Хотелось всегда быть в центре интересных событий и рассказывать о них людям.
Артем повернулся и внимательно посмотрел на Таню. Он попытался придать шутливый тон своему голосу, но на лице не было и тени улыбки:
- Правда в том, что в этом деле больше скучной рутины, чем творчества. А, кроме того, занятие это не очень чистое. Приходится пачкаться. Покажи мне работника СМИ с незапятнанной совестью - вот это было бы чудо так чудо.
- И твоя совесть запятнана? - Таня нахмурила лоб, - ты не похож на человека, который чего-то стыдится.
Артем усмехнулся:
- Моя совесть давно ампутирована. Я потерял ее в неравном бою со здравым смыслом. В этом бизнесе нет места светлому и доброму, мы скармливаем аудитории яркие и эффектные сенсации. Причем, даже не приходится опускаться до лжи. В повседневности легко найти нужные ингридиенты - просто выбираем ту правду, которая лучше подходит, чтоб зацепить побольше народу. И поглощая этот суррогат, люди составляют мнение о мире, в котором живут. Ведь простому человеку, который не видит ничего, кроме дома и работы, нужен кто-то, кто покажет- что там снаружи, за пределами его маленького мирка. А что мы даем ему? То, что обеспечит тираж - катастрофы, насилие, дешевые скандалы с участием дешевых звезд. Мы играем на самых низких, самых примитивных чувствах.
- Но их же никто не заставляет это читать и смотреть. Значит, эти скандалы им нужны. Значит, они сами хотят жить именно в таком мире, неважно насколько он правдив.
- Это и пугает больше всего. Этот виртуальный мир в итоге становится для нас единственной действительностью. И в нем не остается места для чего-то хорошего.
- Но ты же сам сказал, что мы решаем - каким будет этот виртуальный мир. Значит, мы сами управляем нашей реальностью? - Таня покачала головой, разминая затекшую шею, - Можно же попытаться привнести в эту жизнь немного красок, сделать ее добрее.
- Попробовать можно, - согласился Артем, - только ничего не получится.
Впереди показались одноэтажные дома с серыми шиферными крышами, они подъезжали к поселку. Дорожный знак с названием городка накренился, из машины надпись было не прочитать.
- Почему это не получится? - спросила Таня.
- Потому что люди любят, чтобы было весело, и не любят напрягаться. Они любят яркие эффекты, и красочная ложь им это дает. Реальные проблемы всегда слишком сложны и непонятны. А людям нужны простые рецепты и быстрые решения. Чтобы победило добро - просто убей всех плохих. Укажи виновных и все, и никаких "возлюби врага своего" или там "подставь вторую щеку". Ради бога, не пытайся делать человека лучше и заниматься проблемами всерьез - сама рискуешь оказаться в числе врагов.
Артем свернул на проселочную дорогу, автомобиль трясло на изъеденном дождями грунте. Когда они подъехали к одинокому кирпичному дому в конце заброшенного переулка, туман совсем развеялся. В сером пологе над головой появились разрывы, через которые проглядывала синева неба.
Во дворе маленький тощий старичок с пластиковым садовым опрыскивателем распылял облака ядохимикатов над ветвями древней ивы, протянувшимися с улицы через забор.
Артем подошел к невысокому деревянному ограждению из редких штакетин, Таня следовала за ним. С минуту они наблюдали молча:
- Зачем тратить силы на то, что не принесет плодов? - наконец сказал Голубев.
Старик будто-бы не замечал их присутствия и продолжал заниматься своим делом. Это был совсем уже не тот юноша с фотографии - лицо сморщилось как сушеный абрикос, волосы - седые от корней до кончиков. Трудно было поверить, что ему не больше шестидесяти - выглядел он на все восемьдесят. Казалось, на ногах старик держался из последних сил.
- Значит, дикие деревья тоже страдают от вредителей? - еще раз попытался Артем.
Реев мрачно посмотрел в сторону незнакомца и отвернулся, продолжая орудовать распылителем.
- А ты, что ли, садовод-любитель? - сказал он, не глядя на Артема, - ты заблудился?
- Не думаю, - ответил Голубев, - напротив, кажется, я нашел то, что искал.
- Поздравляю, - буркнул Реев, - неплохая находочка - он кивнул в сторону Тани, - надеюсь, вы найдете, чем вдвоем заняться и оставите меня в покое.
- Обязательно найдем, - согласился Артем, - но сначала я бы хотел, чтобы кто-то помог разрешить наш маленький спор. Мы говорили о том, есть ли место для чуда в нашей жизни?
Старик прекратил опрыскивать иву, повернулся и внимательно смотрел на Артема, пока тот продолжал говорить:
- Я за всю свою жизнь никогда не был свидетелем ничего сверхъестественного или необъяснимого. Зато видел достаточно шарлатанов и мошенников, выдающих себя за целителей, магов и экстрасенсов. А вот девушка уверенна, что чудеса вполне могут быть. Просто, тем, кто действительно способен их делать, ни к чему привлекать лишнее внимание.
- Чудо значит, - старик с трудом сделал несколько шагов в сторону Артема, - давай я тебе сейчас покажу одно.
Он поднял пластиковую трубку с распылителем и нажал рычажок - лицо Голубева осыпали мельчайшие брызги жидкости, в нос ударил резкий химический запах. Вскрикнув, Артем отшатнулся и закрылся ладонями. Глаза нещадно жгло.
- Что же Вы... - Таня испуганно посмотрела на Реева, - зачем Вы так? - она достала носовой платок и протянула Голубеву, который тер руками слезящиеся, покрасневшие глаза.
Старик с растерянностью смотрел на трубку, будто не понимал - как она оказалась в его руках:
- Вот черт, - выругался он, - ладно, веди его в дом, пусть умоется.
Артем прижимал платок к глазам, девушка взяла его под руку и повела вслед за ковыляющим Реевым.
Она стояла рядом с Голубевым в тесной ванной пока тот, склонившись над раковиной, смывал ядовитую жидкость с лица, как вдруг, откуда-то из кухни послышался голос старика:
- Так вы, ребята, значит, журналисты?
- Да, - повысив голос, произнесла девушка, в сторону раскрытой двери, - а как вы узнали?
- Видел, как вы включили диктофон.
На щеках Тани выступил румянец:
- Мне показалось - вы даже не смотрели в мою сторону.
- Приезжие тут бывают не так часто, и никогда не знаешь, что у них на уме - приходится поглядывать.
- Аккуратнее, - шепотом сказал Артем, заворачивая кран, - чокнутый дедуля, похоже, впал в маразм. - Он вытер лицо полотенцем и они с Таней прошли на кухню, где внезапно повеселевший Реев возился с чайником и чашками.
- Простите меня, - сказал он входящим гостям, - в опрыскиватель была залита вода, - я промывал его, - но не подумал о том, что в баллоне, наверное, оставалось немного химиката. Уж извините. Выпьете чаю?
- Почему бы и нет, - Артем был мрачнее тучи. Усаживаясь за стол, он сказал, - вы верно заметили, что мы журналисты, и должны понимать, что приехали сюда не просто так.
Реев нахмурился, наливая в чашку чай из заварника. Голубев напрягся - в какой-то момент ему показалось, что старик может плеснуть в него горячей жидкостью, но когда тот заговорил, голос звучал по-прежнему дружелюбно:
- Мне не понять, чего такого вы пытаетесь найти в нашей глуши, но раз приехали - значит, на то есть причины.
- Чудо, - Артем посмотрел на старика и, не сводя глаз, повторил еще раз, - чудо. Говорят, есть один человек, который может гораздо больше, чем другие люди.
Реев не спеша размешивал сахар чайной ложечкой, он, как-будто, обращался к какому-то стороннему наблюдателю, находящемуся не в этой комнате:
- Вы не про того скрипача, которого вчера показывали по телевизору? Говорят, единственный в мире, кто может исполнить все каприсы Паганини подряд в одном концерте.
- Может, хватит валять дурака? Я говорю не о виртуозах-музыкантах, олимпийских рекордсменах или людях из книги рекордов Гинесса. Я говорю о человеке, способном усилием воли уничтожить другого человека.
- Дай оружие в руки любого дурака, и он целую кучу народа перестреляет, - произнес старик глядя Артему прямо в глаза, - вот так, - он поднял указательный палец вверх, немного согнул и разогнул его, - такое маленькое движение считается усилием воли? Спусковой крючок нужно сместить всего на несколько миллиметров, и бабах - для кого-то погасла целая вселенная.
- В Аргасе тогда было много таких, для кого вселенная закончилась навсегда, - Голубев смотрел на Реева не моргая, словно пытаясь пронзить взглядом насквозь, - сколько? Сорок?
Старик отвернулся и долгое время молча смотрел через окно во двор. Тишину нарушало тиканье часов, доносившееся из соседней комнаты. Артем пошевелил затекшими ногами, откинулся на спинку стула и смахнул тыльной стороной ладони капельки пота, выступившие на лбу. Таня, опустив глаза, грела руки чашкой с теплым чаем.
- Сорок два, - произнес вдруг старик, все еще глядя в окно, - Один был убит, когда чужаки пришли в поселок, трое погибло во время пожара и тридцать восемь погубило ваше чертово чудо.
- Но, сколько, благодаря этому осталось в живых? - мягко сказал Артем, - эти тридцать восемь уничтожили бы весь городок. Жертв могло быть намного больше. А мы, как журналисты, хотели поговорить с человеком, который остановил этих людей. Понять, как он это сделал? Что это было за чудо?
Реев отмахнулся:
- Кто сказал, что я имею к этому отношение?
- Но в газетах тогда писали, что...
- Да чего они только не напишут. Вы же сами из газеты, должны знать чего все это стоит.
Таня подняла глаза от чашки:
- Но если это были не Вы, то кто же сотворил это чудо?
- Опять за свое чудо, - всплеснул руками старик, - если Вам так интересны фокусы - идите в цирк?
- Не любите фокусы? - спросил Артем.
- Просто обожаю, - скривился Реев.
- Но, что если, чудо спасает людей, делает их жизнь лучше? Исцелить больных, накормить голодных, превратить воду в вино. Это все тоже фокусы?
- Ты не только садовод-любитель, но еще и воскресную школу посещал? Какая разносторонняя личность. Будешь меня цитатами из "Нового Завета" убеждать?
- Ну а что - то, что делал Иисус - тоже глупые фокусы?
Старик сложил руки на стол и, нахмурившись, смотрел вниз, его подбородок почти касался груди:
- Почему-то все больше помнят о его прогулках по воде, а не о том, чему он учил, - проворчал он, - а если бы он не превращал воду в вино и не гулял по морю - это значило бы, что и его слов слушать не нужно? А если простой человек говорит правду и учит добру - всем наплевать, только потому-что он не сын божий? Не тот авторитет у родителя? - в голосе Реева слышались нотки сдерживаемого гнева, - Шли бы вы лучше. Мне не о чем с вами говорить.
Артем вскочил из-за стола:
- Да ты же сам сказал, что тридцать восемь погубило чертово чудо! А теперь голову морочишь! Определись уже, старый дурак, было тогда что-то или нет?
Старик поднялся, дрожащей рукой отшвырнул в сторону стул и, придерживаясь за столешницу, проковылял вокруг стола, оказавшись лицом к лицу с Артемом. Голубев почувствовал кислый запах его дыхания.
- Да, - вдруг выпалил Реев, - было! Я это сделал! Я! Тридцать восемь человек! Ты хочешь знать как? Хочешь, чтобы я повторил? - шершавая ладонь клешней впилась в лицо Артема.
Голубев от неожиданности замер, не зная как реагировать. Будто в мгновенье ока кто-то стер все его мысли и не осталось ничего кроме пустоты. Какие слова произнести в ответ? Каким образом у него раньше получалось говорить так легко? Как согласовать работу легких, голосовых связок, губ, языка? В какую из мышц послать импульс первым?
Ноги Артема обмякли, внутри похолодело. А вдруг он и правда может? Он стиснул зубы и зажмурился. Серый дым, поднимающийся к небу. Горящий деревянный сарай. Босая фигурка, бредущая по пляжу. Кровь, капельками падающая на песок.
Выставив локоть впереди себя, он резко повернулся, сбив старика с ног, и рванул к двери. За спиной послышался возглас Тани. Артем обернулся к девушке:
- Идем, нам здесь нечего делать.
Он добежал до входной двери, взялся за ручку, остановился и прислушался - Таня не последовала за ним. Выругавшись про себя, Артем вернулся в кухню. Реев, скорчившись, лежал на полу и тихонько всхлипывал. Таня опустилась на колени рядом с ним. Она сердито посмотрела на Артема:
- Воды!
Голубев стоял в дверном проеме, опершись на косяк, и некоторое время молча смотрел на Реева. Да какой из него сверхчеловек. Какие еще сверхъестественные способности. Больной, никчемный старик, вот и вся разгадка.
Артем взял с полки пустой стакан и набрал воды из крана. Он присел на корточки и помог Тане напоить Реева. Старик сделал несколько глотков, сжал губы и помотал головой.
- Доведите до кровати, - сказал он, приподнимаясь на локтях.
- Голова цела? - Артем ощупал затылок старика, - ничего не сломал?
Они с Таней, поддерживая Реева с обеих сторон, помогли ему подняться и повели в спальню.
Солнечный свет едва пробивался через тяжелые занавески на единственном окне. Маленькая комната была похожа на темницу. В густом воздухе неподвижно висел запах сырости и медикаментов. Коробочки и пузырьки с лекарствами занимали всю поверхность низкого столика возле кровати. Зеркальную дверцу облупленного старого шкафа покрывал толстый слой пыли. И никаких чудес. Просто комната больного, одинокого старика.
Реева уложили в кровать. Таня открыла окно, чтобы впустить немного свежего воздуха.
- Как вы себя чувствуете? - она подошла к кровати, - может вызвать скорую?
Старик глубоко дышал, прикрыв веки. Он пошевелил пересохшими губами, открыл глаза. Невидящим взглядом прошелся по комнате, не останавливаясь на чем-то конкретном. Попытался приподнять голову, но, вскоре, обессилев, снова уронил ее на подушку. Артем подошел ближе и присел на корточки возле кровати. Реев вздрогнул и повернулся к нему. Напрягшись, он смотрел на Артема, как-будто видел впервые. Через несколько секунд старик выдохнул и хриплым голосом произнес:
- Вы мне можете не верить, - он закрыл глаза и откашлялся, - но я скажу. То была не моя вина. Мне была дана сила, но я не испачкал рук, я устоял... Эти тридцать восемь...их крови нет на мне. Я мог бы, - его голос дрогнул, - мог бы...но не стал.
- Что это значит? - спросил Артем, - кто тогда, если не Вы? Зачем тогда придумывать глупую историю и разносить по всей стране?
Реев замотал головой:
- Ты сейчас не сможешь понять, что тогда было. Мне нельзя говорить об этом, но...пропади оно все пропадом. Не думай, что все было враньем, я бы смог. Я могу все, что только можешь придумать. Только я не стал. Тогда я этого не делал.
Артем тыльной стороной ладони прикоснулся ко лбу старика. Он поднял глаза на Таню:
- У него, кажется, жар - он бредит.
Реев скрюченными пальцами схватил Артема за руку, посмотрел на него сердито и, повысив голос, сказал:
- Там была не наша армия. Ее не должно было быть. Был скандал. Границу никто не контролировал, пришли солдаты с чужой земли. Наши правители не могли ничего, но никто не хотел ударять в грязь лицом и признавать, что на их территории наводила порядок чужая армия.
- Но зачем придумывать такую нелепую историю? Почему нельзя было сказать, что банды ликвидировали наши военные?
Реев внезапно хрипло засмеялся. Смех перешел в кашель:
- Так это и были они, - сказал он, прочистив горло.
- Вы же только что сказали, что это были другие. - не понял Артем.
- Да нет же, та банда, которая всех грабила - это и были наши военные. Время было тяжелое, смутное. Вот почему никто не хотел огласки, дело пахло военным конфликтом.
- И кому же в голову пришло назначить вас козлом отпущения?
Реев улыбался:
- Никто не верит мне... и тогда, и сейчас. Меня называли юродивым. А мне-то что? Я ведь в мгновение мог их всех заставить замолчать. Да только неправильно бы это было. А потом, когда все произошло - кто-то предложил сказать, что это все я сделал. Нашелся какой-то репортер, которому идея понравилась, и так это дальше закрутили и раструбили где только можно.
Реев закрыл глаза, его бил озноб. Внезапно потухшим голосом он прошептал:
- Холодно, закройте окно.
Таня укрыла старика одеялом. Артем подошел к окну и притворил раму. Он чувствовал как легкий холодок, зародившись где-то внутри, прошелся по всему телу, как от предвкушения долгожданной встречи. Сейчас он задаст вопрос, ответ на который ему давно уже известен. Чувство предстоящего триумфа переполняло и заставляло сердце биться сильнее.
- То была мистификация, - сказал Артем, - но вы говорили, что вам дана сила. А вы когда-нибудь вообще использовали эту силу?
Старик помотал головой:
- Я знаю, что я могу очень многое, но я никогда не использовал свои возможности. Никогда в своей жизни.
Артем улыбнулся и подмигнул Тане. Так и есть! Сумасшедший.
- Откуда же Вы знаете, что способны на чудо, если даже никогда не пытались попробовать? - снова обратился он к старику.
- Просто знаю. Не хочешь - не верь. Так же как ты знаешь, что можешь ходить и не падать.
- Но я-то делал это много раз.
Реев, насупившись, молчал, уставившись в потолок. Когда он снова заговорил, его голос звучал уже не так уверенно:
- Я никому не говорил, что дар мне передала мать. Да, его можно передать, но только один раз. Когда ты это делаешь - у тебя самого ничего не остается. Хоть это было давно, но то чувство я помню очень хорошо. Это тяжело объяснить, но это было так..., - он смотрел то на Артема, то на Таню, будто искал поддержки, - это было настоящим чудом. Я словно открыл глаза в первый раз. Ведь не может быть, чтобы это было фальшивкой? - старик словно умолял, - Ведь не может?
- Неужели никогда не было соблазна воспользоваться своей силой и проверить? - спросил Артем, - сделать что-то хорошее? Столько всего неправильного в окружающем мире. Неужели никогда не хотелось что-то изменить?
Реев натянул одеяло на подбородок. Его глаза стали влажными:
- Я не знаю что правильно, а что нет. Как можно нести такую ответственность? Мне было страшно. Они бы не дали мне покоя, но я не хотел воевать за них. Не хотел воевать ни за кого. Они же постоянно воюют за что-то, а я не пойму за что. И кому из них нужно помогать? - старик провел ладонями по влажным щекам, - и я еще кое-чего боялся. Что если...Что если все это полная чушь? Вдруг ничего этого нет, а я просто никому не нужный старик? - он покачал головой, - только мое чудо теперь у меня осталось, и я не хочу терять его. Не хочу знать, что ничего нет и все эти годы я жил верой в глупую сказку. Кто я буду после этого? Не отбирайте у меня мою веру.
Артем поднялся во весь рост и возбужденно зашагал по комнате:
- Ерунда какая-то! Неужели лучше - знать о том, что всю жизнь хранил бесценный клад и никому не дал им воспользоваться? Какая тогда разница есть он или нет? Что меняет эта вера?
- Молодой человек, - Реев казался смертельно уставшим, - не переживай так. Лучше принеси еще стакан воды, пожалуйста.
Артем, хлопнув дверью, вышел в тесный коридор, проследовал на кухню и набрал из крана стакан воды. Когда он возвращался, за дверью спальни слышались приглушенные голоса. Казалось, что Таня и старик о чем-то спорят, постоянно перебивая друг друга, но слов было не разобрать.
Артем вошел в комнату - Реев и девушка молча смотрели на него. Голубев протянул старику стакан и тот, в благодарность, изобразил вымученную улыбку.
- Может все-таки вызвать скорую? - спросил Артем.
- Нет, не нужно, мне уже гораздо лучше.
- Мы не можем больше за вами ухаживать, скоро начнет темнеть, а нам ехать далеко.
- Не беспокойтесь. Идите с чистой совестью, со мной все в полном порядке, - на этот раз Реев улыбнулся искренне, по крайней мере, так показалось Артему, - спасибо, что не бросили лежать на кухонном полу. И еще раз извини за опрыскиватель.
Несмотря на протесты, старик проковылял за молодыми людьми до самого выхода. Когда они уже были на середине тропинки от дома к калитке, старик снова окликнул их. Артем с Таней остановились и обернулись.
- Теперь все точно будет как надо, я в этом уверен, - сказал Реев.
Таня испуганно смотрела на старика широко раскрытыми глазами. Артем неопределенно кивнул и пошел к калитке. Девушка несколько секунд стояла неподвижно, и только осознав, что ее спутника больше нет рядом, поспешила догонять Артема.
Ослабевшее вечернее солнце, догорая, медленно падало за горизонт - туда, где среди полей обрывался край шоссе. Машина неслась ему навстречу. Артему пришлось отвернуть защитный козырек, но лучи гаснущей звезды все равно слепили глаза.
- О чем вы спорили с Реевым? - спросил Артем Таню.
- Спорили? - девушка задумалась, будто пытаясь вспомнить.
- Когда я выходил за водой - вы говорили о чем-то.
- Говорили о чем-то, - машинально повторила Таня, - о чем же еще - все о том же. О чудесах. Осторожно! Смотри!
Маленькая тень отделилась от пыльной обочины и метнулась через дорогу. Артем нажал на тормоз. Послышался глухой удар, шины заскрежетали по асфальту. Подпрыгнуло заднее колесо, будто переехало через кочку. Голубев вышел из машины и обошел ее вокруг. За автомобилем неподвижно лежало маленькое пушистое тельце. Артем перевернул зайца носком ботинка, тот не подавал признаков жизни. Голубев вернулся к машине и осмотрел передний бампер - он почти не пострадал, не считая небольшой царапины в месте удара.
Хлопнула дверца. Таня вышла из автомобиля, посмотрела на Артема, сидящего на корточках, а потом пошла к сбитому зверьку.
Голубев отряхнул ладони и поднялся:
- Придется нам что-то с этим делать, - продолжая разговаривать, он внимательно осматривал машину со всех сторон, - Таня, ты умеешь готовить дичь?
Он подошел к девушке, и от неожиданности замолчал. Маленькое существо сидело на руках у Тани, пригнув длинные уши, и шевелило серым носом. Желтые глаза с огромными зрачками уставились на Артема.