Стояло обычное позднее июньское утро. Ночная прохлада ещё цеплялась за тень деревьев, но уже сдавала позиции. День обещал быть жарким.
По боковой аллее парка в направлении к центральной шёл торопливой походкой худощавый человек в очках. Это был молодой учёный, без пяти минут доктор наук. Несмотря на то, что была суббота, он торопился в свою лабораторию проверить кое-какие расчёты. Он был трудоголиком и не признавал выходных. Удивительно, что он сумел-таки жениться, но детей заводить не хотел. Они помешали бы его докторской диссертации.
С другой стороны парка по направлению к той же центральной аллее размашистой походкой шёл лысоватый мужчина лет пятидесяти или старше. В руках его были рыболовные принадлежности. Это рыбак-любитель торопился в гараж за машиной, чтобы успеть хотя бы на вечернюю поклёвку. У жены заболела спина, и ему пришлось с утра самому идти на рынок за продуктами. Хотя рынок был рядом с домом, время было упущено. Выезд на рыбалку отложился чуть ли не до обеда, и это очень огорчало рыбака. У него было двое взрослых детей. Дочка с мужем-военным и двумя малышами жила в военном городке в трёхстах километрах от родителей, а сына в прошлом году проводили в армию.
Они не были знакомы, эти два человека, и не обратили бы внимания друг на друга, если бы не... Впрочем, лучше по порядку.
Они уже вышли на центральную аллею и направились к главному входу, когда вдруг из коляски, одиноко стоящей у лавочки, раздался требовательный крик ребёнка. Учёный вздрогнул от неожиданности и остановился, озираясь по сторонам. Рядом с коляской никого не было. Крик малыша перешёл в пронзительный плач.
- Простите, это не ваш ребёнок? - спросил он у как раз проходившего мимо рыбака.
- Н-нет, - тот удивлённо поднял брови и машинально притормозил. - А что, потерялся?
- Да вот, я шёл, а он тут плачет... И никого нет.., - растерянно развёл руками учёный. - Не могли бы вы этим заняться, я очень тороплюсь?
- Вообще-то, я тоже тороплюсь. У меня вечерняя поклёвка срывается.
- Поклёвка? Это что - рыбалка? А у меня работа! Понимаете? Очень важное дело!
- Для меня рыбалка - тоже важное дело! Надо покричать. Может, мамаша отошла куда-нибудь... ну, я не знаю, в кусты...
- В кусты? Зачем ей в кусты? - недоумённо спросил учёный.
Не успел рыбак ответить, как из коляски опять раздался плач. Мужчины заглянули внутрь и увидели чудо в розовом кружевном конверте: глаза-вишенки с мокрыми ресничками, почти белые бровки стрелочками, носик-кнопочка между двух румяных щёчек, из-под чепчика - светлые кудряшки. Малыш перестал кричать и с любопытством уставился на незнакомых людей.
- Девчушка! - уверенно произнёс рыбак.
- Как это вы определили? - недоверчиво покосился на него учёный.
- Ну, это просто. Девчонкам всё розовое надевают, а пацанам - голубое. У меня и сын, и дочка, в общем, полный комплект, я эти премудрости ещё помню.
Ребёнок, увидев, что на него опять никто не смотрит, тихонько захныкал. Рыбак начал трясти коляску, но плач стал еще громче. Учёный сердито заворчал:
- Вы так ей все мозги выртрясете! Видите, ей не нравится!
И, собрав воедино все свои знания о младенцах, почерпнутые когда-то из книг и кинофильмов, он сделал пальцами "козу" и тоненьким голосом заутютюкал:
- У-тю-тю, посмотри, какая коза!
- Рогатая! - добавил рыбак.
- Что? Не понял...
- Рогатая, говорю! Идёт коза рогатая, идёт коза бодатая, кто кашу не ест, того забодает! - вот так надо.
- Зачем же пугать!
- А ей нравится! Смотрите, смотрите, улыбается! Ах, ты, маленькая...
Действительно, малютка улыбалась, показывая беззубые розовые дёсенки. Вдохновлённый успехом, учёный опять начал показывать "козу" и утютюкать, а рыбак - приговаривать про рога и кашу. Лица при этом у обоих были умилённо-глуповатые. Ребёнок поглядывал то на одного, то на другого, улыбаясь во весь рот, потом вдруг произнёс:
- Гу...
- Агу, агу! - почти хором заприговаривали мужчины.
Так продолжалось некоторое время. Затем малютка опять смешно надула губки и собралась плакать. Рыбака вдруг осенило:
- Она, наверное, есть хочет! Малыши часто едят. Буквально, всё время!
- Да где же эта мать нерадивая? - возмутился учёный.
- Может, это подкидыш? - предположил рыбак. - Точно, подкидыш!
Оба остолбенели от такой догадки.
- Надо звонить в милицию! - решительно заявил учёный и достал сотовый телефон.
- Погодите вы с милицией! Её покормить сначала надо. Кто там в милиции её кормить будет!
- Хорошо, я сейчас заберу её домой, моя жена её покормит, она хорошо готовит. А потом позвоню в милицию.
- А кашки ваша жена умеет варить?
- Н-не знаю, - неуверенно протянул учёный. - Но все говорят, что она хорошо готовит...
Он попытался вспомнить, что именно готовит его жена, но так и не сумел. Дома он завтракал и ужинал. Обедал в университетской столовой, а по выходным жена приносила ему поесть в лабораторию. Но что именно - припомнить не смог.
- Ну, вот, видишь, - обрадовался рыбак, переходя на "ты", - а моя жена по кашкам - спец. Двоих вырастила, всё-таки! Так что девчушку забираю я. Да ты не переживай, всё будет в лучшем виде!
Расстроенный учёный подыскивал аргументы в свою пользу, когда вдруг раздался звонкий детский голос:
- А что это вы тут делаете около нашей коляски?
Мужчины обернулись. Перед ними стояла, подбоченясь, девочка лет десяти.
Рыбак нашёлся первым:
- Так это ты бросила здесь ребёнка на произвол судьбы!
Девочка из наступления сразу перешла в оборону.
- Я не бросила! Я всего на минуточку отошла на соседнюю аллею. Там мои подружки на роликах катаются. И мне дали.
Малыш, услышав знакомый голос, перестал плакать. Девочка по-хозяйски поправила на нём чепчик, нашарила где-то сбоку соску и сунула ребёнку в рот. Раздалось громкое чмоканье. Учёный не выдержал:
- А где мать этой девочки?
- В магазин побежала. Только это не девочка, это мой братик Егорка.
Мужчины переглянулись, и рыбак возмущённо спросил:
- Почему же он весь в розовом?
- А это от моей младшей сестрёнки осталось. Папа её в зоопарк повёл, а я тут маме помогаю.
Девочка деловито взяла коляску и покатила по аллее.
Рыбак и учёный неловко потоптались, глядя вслед коляске, увозящей малыша, ставшего им за это короткое время почти своим. Затем быстро распрощались и пошли ...нет, не к центральному входу, а каждый - на свою боковую аллею.
...Дверь учёному открыла жена:
- Что-нибудь забыл? - озабоченно спросила она, перебирая в уме, что она могла ему не положить в портфель.
- Ничего не забыл! - учёный быстро прошёл и сел на пуфик под вешалкой. - Нам надо срочно завести ребёнка! Нет, двух! Нет, трёх!
- А как же твоя диссертация?
- К чёрту диссертацию! Это не главное!
Он решительно посмотрел на застывшую в изумлении жену и вдруг заметил, что у неё уже нет её шикарной косы. Он соскочил и подбежал к ней:
- Ты что, постриглась? Когда?
- Д-да, два года назад, на своё тридцатилетие.
Учёный оторопел. Два года назад! А он ничего и не заметил! Только теперь он вдруг увидел, как красива его жена: синие глаза, стройный носик, чувственные губы, родинка на шее...
- Боже мой! Это ты?
- Я, конечно. Что случилось? Ты меня пугаешь!
- Случилось! Случилось то, что теперь у нас всё будет по-другому!
Он схватил её на руки и закружил по прихожей...
... Рыбак открыл дверь своим ключом. Жена высунулась из кухни:
- Почему вернулся? Забыл что-нибудь?
- Ничего не забыл! Планы поменялись. Значит, так. Я сейчас за машиной, а ты собирайся, к внукам поедем!
Жена радостно всплеснула руками и, держась за поясницу, засеменила в комнату, но на полпути остановилась:
- А как же рыбалка?
- К чёрту рыбалку! Внуков уже сто лет не видели! Младшенький уже скоро ножками пойдёт. Поторапливайся, надо засветло добраться. Ещё заехать - гостинцев купить. Всё, я пошёл.
И он вышел, бросив рюкзак с рыбачьими делами в угол. Жена секунду постояла, не веря в привалившее счастье, и, забыв про больную спину, бросилась собираться...
А в это время маленький Егорка спал в своей коляске, выронив соску и сладко улыбаясь беззубым ротиком. Он и не подозревал, что благодаря ему сразу несколько человек стали немножко счастливее, а в мире стало чуть-чуть больше добра и света...