Вышел на улицу я, напялил кепку,
пру в упоении, лето, да птички,
а впереди, вдруг,
смотрю, чалит девка,
юбка короткая и красный лифчик.
Я знамо,
к ней, а в голове: "прекрасная дама",
да чушь какая то из лирики Фета,
подхожу, счастливый - а она, за тыщу отдам,
и спрашивает нагло сигарету.
Что же это, думаю, такое за невезение,
где же, думаю, светлые чувства сейчас?
Посмотрел на эту чиксу с презрением,
И с презрением, заказал ее "на час".
Ну, думаю, вышел на арапа так на арапа,
шагая, за курицей на квартиру к ней.
И вдруг, слово, девка от меня драпу,
а сзади, понимаешь, голос: "эй"
О, ужас,
смотрю назад и стало плохо,
чуть от зрелища этого ни упал,
смотрю: бегут ко мне какие то лохи,
ну, чувствую, попал.
И тут, конечно, в трассу,
выбегаю на аллею,
дурни, слышу, орут: "заходи справа"
В сердце шанец, последний тлеет,
вот это, думаю, подстава.
Из сил последних бегу,
а в высоте где то чирикают птички,
бегу, а гопнички злобные в спину дышат,
вот так-так, вот те, думаю, красный лифчик,
во те, дурень, любовь за тысячу.
Ну, я конешь не сдался,
кулаками, махая, сделал две фары,
а им, что, я словом, как и не дрался,
словно крик мой им, как фанфары.
Думаю, точно, дело здесь швах,
встал, понимаешь, на ноги и стал молиться,
о тупой своей жизни, о больничных швах,
но более о больнице.
Только, о, чудо!
Смотрю, и глазам ни верю, налево,
то есть, где гопнички меня пинали сбоку,
смотрю, гопнички
стали прилежнее, чем на приеме у королевы,
добрые такие, лицо умиротворенней бога.
Чуть ли не пляшут и, слово,
чуть ли не делают реверансы,
а я в изумленье, смотрю, для меня словно,
как вода в доме, эти танцы.
Ну, думаю, сошло, как видно какое-то проведение,
думаю так, и смотрю на их лица я,
а из-за угла вижу, возникла, как привидение,
милиция.
Ах, вот в чем дело!
Вижу, ведут себя изящней и изящней,
просто, невинней девственницы, даже не верю зрению,
ласково так говорят:
"дорогой, Вова, человек наш ты,
прости за это недоразумение"
И постукивают так меня по плечу,
типо друг их вечный я,
а я - "да, да, поцанчики", вдохновенно лечу,
"ваша политика безупречная".
И тут, вот, распрощался с ними руки пожав,
шепчу им, так и эдак: "увидимся, пацаны".
Стою, как агнец, типо прощаться жаль,
а расставанию вообще нет цены.
Распрощался с ними значит я, и чалю домой,
боки болят, ослеп почти, аж, не вижу света,
вот это, думаю, тема произошла со мной,
вот это лирика районов гетто!