Ни один мужчина, который настолько глуп, чтобы приходить в восторг
от этого жеманства, притворных обмороков и лицемерных "О, какой вы
замечательный!", не стоит того, чтобы за него бороться.
Маргарет Митчелл, "Унесенные ветром"
Служанки скоро соорудили на голове Миранды восхитительную прическу. Поднятые наверх и накрученные на проволочный каркас тяжелые пряди с непривычки давили на затылок и шею, но графиня, бросив всего один взгляд в зеркало, подумала, что готова потерпеть вечер ради такой красоты. Что играло еще более важную роль, прическа была не столько прекрасна, сколько - модна. Миранда пристально следила за всеми измненениями моды как в родном Пьидесо, так в Бралентии и Эльзиле. Красота уризенианских платьев не всегда в полной мере понималась ею, особенно утянутые до размера в четырнадцать дюймов талии, однако мысль, что то или иное явление - предмет восхищения сотен людей, мирило ее с нарядами и прическами, уродливыми на первый, типично айнианский, взгляд девушки.
После того, как туалет графини был закончен, она приказала служанкам оставить ее ненадолго одну.
Оставшись в комнате в одиночестве, Миранда взглянула на себя в зеркало. Сама красота. Может быть, не в Эльзиле, где каноны красоты строже, и не здесь, в Кмахе, но принц Орэн оценил бы ее нынешний модный вид. Графиня приблизилась к стеклу вплотную, так что гладкая поверхность затуманилась от дыхания.
Орэн...
У Миранды был один козырь против Молмора, если тот вздумает перейти границы. Сильный, непобедимый, способный качнуть весы с его стороны на ее. Но только один. Графиня провела пальцем по стеклу, чертя букву О... За спиной девушки скрипнула дверь, открываясь.
- Я же сказала, оставьте меня!
Но через миг, когда дымка на зеркале истаяла, она рассмотрела, что вошел только что занимавший ее мысли виконт. Миранда развернулась к нему, воинственно вздернула подбородок.
- Я готова. Можем идти.
Молмор охватил девушку долгим взглядом с головы до ног, отмечая, как она хороша. В достаточной мере - для их общего дела. Наедине с графиней ему не было нужды отвешивать комплименты, однако виконт все же похвалил платье и отметил, что Миранде идет розовый.
- Конечно, платье великолепно, ведь это Вы его выбирали. А сами отчего одеты так непритязательно? Не нашлось подходящих накладок на икры?
Виконт явился в пьидесском темно-синем камзоле, хоть и сменил на более свежий тот, что был на нем в дороге. На шпильку Миранды он ничего не ответил, но когда она попыталась пройти мимо него к двери, придержал ее за локоть.
- Не торопитесь. Будет пристойно немного опоздать.
Она воздела на него изумленный взгляд, и Молмор пояснил:
- Вы интересуетесь модой одного рода, что царит при дворе, я - другого.
Наконец, выждав паузу, которую виконт счел приличной, пьидесские гости отправились в бальный зал. На пути их встретили и проводили до самых дверей слуги.
- Лорд Молмор де Руэк, виконт Сааэшейский, посол и изъявитель воли Его Величества короля Асмунда I, правителя Пьидесо! Леди Миранда ди Ольшебур, графиня Нолойнская, представительница и доверенное лицо Ее Высочества принцессы Пьидесо Рэнид!
Под эти слова и торжественные звуки труб пьидесские гости вступили в зал. Миранда едва успела подосадовать на обычаи уризениан (как типично, объявить виконта вперед графини только оттого, что он мужчина!), как тотчас ей был нанесен еще один подлый удар. Как только фанфары смолкли, стало слышно, как шелестит, будто роща, зал, перешептываясь.
- Какое убожество! Такая грудь уже давно вышла из моды.
Миранда обернулась, но так и не поняла, кто это сказал. И смысл также остался ей непонятен: как может выйти из моды грудь или какая-то еще часть тела? Это же не шляпка.
- И талия у нее совсем не тонкая! Должно быть, целых дюймов двадцать пять! Ужасно!
Графиня заволновалась. Она не думала, что ее отказ шнуроваться до боли в ребрах возымеет такие последствия.
Они с виконтом еще не долши до подножия тронов, на которых восседали принц Флан и королева-мать, старушка лет восьмидесяти (третий, королевский, пустовал). Оставалось миновать еще половину зала, а Миранде уже хотелось броситься вон. Шушуканье облепляло ее, словно паутина.
- Проглотите свою гордость и думайте о нашем деле, - Молмор сжал локоть девушки, почувствовав ее состояние. Миранда едва заметно кивнула, покоряясь. По крайней мере, я выгляжу выгодно на фоне виконта, успокоила она себя.
Бальный зал кмахского двора был оформлен вовсе не так, как в Пьидесо. Огромное пространство отвели для танцев, но потоки гостей струились вдоль стен, как вода подземных источников - в пещере. На одном конце, противоположном от входа, помещались на возвышении троны, а подле них, уже внизу, так, чтобы не помешать гостям, но дать им полный доступ к вину, стояли двумя полукругами столики с бокалами. Пока что никто не приближался к ним - все ждали, пока принц первым опустошит чарку, что станет сигналом для придворных, что празднество началось. В другом конце зала, возле входа, расположился оркестр, а также было приготовлено место, куда в любой момент слуги могли внести любой музыкальный инструмент для того, чтобы гостьи продемонстрировали свои умения. Очевидно, подобное использование такого огромного места (зал был втрое больше, чем пьидесские гости привыкли) было продиктовано особенностями акустики. И действительно, музыка лилась над головами дворян, слышная по всему помещению одинаково хорошо.
Молмор и Миранда засвидетельствовали свое почтение принцу и королеве (старуха уже дремала на подлокотнике трона, едва не теряя корону), после чего Флан смог, наконец, спуститься к остальным гостям и присоединиться к веселью. Миранда думала, что до того он оставался на троне, так как они с Молмором припозднились и пришли последними, но, очевидно, дело было лишь в том, что бал устраивался в их, точнее, ее, графини, честь. Через некоторое время, когда оркестр начал настраивать инструменты для бойкой музыки, герольд вновь приготовился назвать чье-то имя. В залу, тотчас после объявления, вошла признанная любимица публики - баронесса Элин де Лафайет*, обладательница довольно скромного состояния, но прелестнейшей внешности и множества талантов.
- Я наслышана о ней даже в провинциальной глуши Пьидесо, - сказала Миранда, приняв бокал из рук принца, - Вы нас не представите?
- С удовольствием.
- А может быть, ты лучше представишь своей гостье меня, кузен?
Миранда и Флан разом обернулись к прервавшему их юноше.
- Герцог Жунас де Мис, принц крови, следующий после меня претендент на престол, - Флан фамильярно хлопнул мальчика по плечу.
Жунас был весьма молод - судя по свежему лицу, Миранда предположила, что ему не больше пятнадцати. Однако ж младший принц дал бы сто очков вперед кузену по части изящности наряда и прически. Светлые длинные кудри его были подвиты, как у пьидесской девушки. И руку графини он поднес к губам совсем как взрослый.
- Очарован, мадемуазель, Вы своим присутствием наполняете сей зал благоуханием!
Миранда смущенно засмеялась. У уризениан много дурных порядков, однако ж в искусстве сладких речей айнианам с ним не сравниться и через сотню лет.
Леди Элин им все-таки представили, сей труд на себя взял барон де Лафайет. Заговорить с принцами первым он не имел права, но пожилой мужчина подвел дочь достаточно близко к компании разговаривающих дворян, чтобы, при желании, они могли повернуться к ней и поприветствовать. Флан представил леди Элин без охоты, отвечая только на заинтересованный взгляд Миранды, сопровождавшийся туманной улыбкой.
- Что ж, раз уж мы оказались в обществе сразу двух очаровательных дам, - Жунас выразительно обвел взглядами сперва Миранду, затем Элин, - быть может, нам стоит выяснить, кто из них талантливей?
- Я исполню любое Ваше желание, милорд, - баронесса опустилась в безукоризненном реверансе, изящно разведя руки в стороны.
Миранда промолчала, едва уловив, что предлагает юный герцог: ее слишком обрадовали его слова о том, что он считает их с мадемуазель де Лафайет обеих достойными восхищения. Но тут, словно в очередной раз прочтя ее мысли, над плечом графини нагнулся виконт Молмор.
- Я бы не советовал Вам обольщаться, миледи, для них Вы все равно - образец крестьянского, грубого вида.
Миранда смолчала. Если в Кмахе, как и Эльзиле, людям, работающим на земле, приписывались мощь и сила, а дамы высшего света травили себя белладонной и немагической косметикой, чтобы добиться впалых щек и трепетной бледности, то в Пьидесо славилась розовощекая, пышущая здоровьем красота - то, чего землепашцам и их женам было не видать, как собственных ушей. Миранда, владелица обширных территорий, тщательно инспектирующая каждый принадлежащий ей лоскуток земли, знала это как никто: она видела изможденных трудами мужчин и женщин, согнутых от работы в три погибели, черных от солнца или серых от каменной пыли, истерзанных бесконечными родами женщин, полуслепых вышивальщиц... Миранда всегда старалась быть доброй хозяйкам им, хотя бы в силу того, что понимала положение людей, которые работают на нее - и еще яснее осознавала, что ее благосостояние напрямую зависит от крестьян.
Большинство же аристократов-уризениан в Эльзиле даже не знали, как выглядят горожане-ремесленники. Обряжая слуг в ливреи, они окружали себя лубочной красотой, а проезжая по вонючим улицам, плотно задергивали шторы, чтобы ничто не оскорбило их утонченного взора.
Графиня на минуту нырнула вглубь себя, но Молмор продолжал обжигать ее ухо дыханием - и беспощадной правдой.
- Они все - вожделеют Вас. Вы для них - невозможность, такой лакомый кусочек, что и представить нельзя. Дама высокого происхождения, равная им, общением с которой они не унизят себя. И в то же время с ней можно обращаться, как с портовой шлюхой.
Миранда прижала руку к ключицам, чуть ниже увесистого рубина, тяготящего ее шею, и зашептала так, чтобы ее слышал один виконт.
- А я-то всегда думала, что это у уризениан любая женщина низведена до уличной девки. Все они, лишенные прав, своих денег, вынуждены продаваться мужчинам, так, как у нас делает лишь мизерная часть совершенно обнищавшего общества.
- Все это так, однако сейчас мы в кругу уризениан и вынуждены принимать их представления о допустимом и недопустимом. Но продолжайте. Ваша непосредственность играет нам на руку. Мне наплевать, насладитесь Вы обществом принца в одну из ночей или будете водить его за нос, только продержите его в столице, пока Ее Высочество не пришлет весточку, что дело в шляпе.
Разговор пьидессцев прервал принц Флан:
- Не вижу нужды выяснять, кто из дам искуснее в музыке, однако я не прочь усладить слух звуками клавесина или пианино.
- Великолепная идея, Ваше Величество. Как насчет того, чтобы сыграть в четыре руки? - предложил Молмор, уже Миранде, обойдя ее и встав по левую руку.
Графиня вспыхнула, в этих словах был намек на его просьбу - еще там, в ее вотчине, "Счастливой чаще", когда виконт убеждал ее, что возведение на престол леди Рэнид, искусственно ускоренное их стараниями, ради сохранения айнианской веры в Пьидесо, не только не предательство Родины, но, напротив, являет собой нечто обратное.
- О, думаю, у леди ди Ольшебур чудесный голос, - сказал Флан, - я прав? Прошу Вас спеть, ну, что-нибудь, что модно сейчас при пьидесском дворе.
- Петь? Я... я не умею. Ни петь, ни музицировать, уж простите.
Миранда сказала это с улыбкой, но, отвлекшись от лица принца, с изумлением и неудовольствием поняла, что на нее устремлены еще более презрительные взгляды, чем раньше.
- Зато я... хорошо танцую. Давайте все танцевать!
Девушка бросила веер на ближайший столик, чуть не уронив стоящие там бокалы, и выпорхнула на середину зала, щелкнула каблучками туфель и закружилась. Так она, по крайней мере, могла забыться в упоении мелодией и не видеть, как на нее смотрят придворные.
- В Пьидесо весьма развито искусство танца в одиночестве, - Флан усмехнулся, допил вино и отставил бокал на столик, поместив его возле небрежно брошенного веера Миранды.
- Разумеется, ведь танцы входят в ритуальные практики, - сказал Молмор. Виконт стоял в пяти шагах от принца и не думал приближаться, - но леди Миранда с радостью станцует в Вами вместе. Я слышал, она упражняется в танцах каждый день - час или два.
Впрочем, Флан уже сам был готов присоединиться к пляске Миранды. Он шагнул к ней, оказавшись за спиной у девушки, и остановил ее, положив ладони ей на талию. Графиня замерла с поднятыми вверх руками, медленно повернулась, улыбаясь, и они с принцем начали танцевать уже вместе. Музыка изменилась, замедлилась, словно поток бурной реки, усмиряющийся после бурного половодья.
- Вы действительно прекрасно двигаетесь, леди, - сказал принц. Миранда знала все движения, что предписывались правилами, ее руки невесомо лежали на его плечах, но при том - она находилась к Флану ближе, чем позволила бы себе любая кмахская или эльзильская девушка. Воистину, я везунчик, подумал принц - у меня впереди целая неделя с роскошной дикаркой, перед которой я не имею никаких обязательств. А если ее принцесса так же необузданна и страстна, то я - просто избранник Высшего.
Медленная мелодия завершилась, оркестр устроился, и вот уже графиня переняла на себя ведение, заставляя принца повиноваться и скакать с ней в дикой пляске по всему залу. Молодые люди не сразу поняли, что за ними следит весь зал - и уже не наморщив носы, как при появлении пьидесских представителей, а с восхищением. Правда, не без доли неловкости. Столь бесстыдное жизнелюбие и неукротимая чувственность, изливаемые каждым движением Миранды, чаровали зрителей, но и смущали. На миг чопорный уризенианский двор ощутил запах пьидесской жажды жизни, невзначай коснулся чего-то сокровенного, творящегося в священных рощах.
Графиня куда быстрей опьянела от танца, чем от недавно выпитого вина. Принц был ее женихом, пусть и по доверенности, так что с ним можно было танцевать больше двух танцев подряд, не нарушая приличий - хоть до утра. Миранда жалела лишь об одном - что не видно ее изящных па, которые вздымали бы пьидесское платье, расплескивая его бурными волнами вокруг лодыжек - сейчас спрятанных в клетку кринолина.
Флан устал первым и, в краткой паузе между мелодиями, откланялся, пытаясь скрыть кашель из-за нехватки воздуха. Миранда вернулась к столам с напитками. К ней тотчас подошел Молмор.
- Ох, я бы танцевала и танцевала! - Миранда схватила салфетку и, отвернувшись к стене, чтобы не привлекать к этому внимания, промокнула виски. - Почему же так мало дам танцует? Я заметила, что никто не танцует больше двух мелодий подряд, даже если партнер меняется. Это что, из-за корсетов? Я слышала всякие ужасные истории о том, как эльзильские дамы умирали после слишком бурной скачки на коне.
- Безусловно, корсет мешает модницам нормально дышать и передвигаться, но они носят его с детства и должны были давно привыкнуть.
- Так они притворяются, когда им дурно?
- Не все. Некоторые - да, но парочка дам в зале, я уверен, могла бы составить Вам в танцах достойную конкуренцию, - Молмор усмехнулся, - но приличия призывают их изображать немощь. Таковы уризенианские представления о должном женском поведении.
- Забавно. - Внезапно Миранду осенило. - Мне тоже стоит притвориться, что мне дурно?
- Нет, миледи. Напротив, ведите себя естественно. Чем больший контраст Вы составите с местными дамами, тем выше шанс на успех нашего предприятия.
Графиня кивнула. Она взяла со стола свой веер и обмахнулась им пару раз, чтобы остудить разгоряченную шею и полуголую грудь. Следующие слова леди произнесла по-пьидесски:
- Доверившись Вам, я рискую головой. Возможно, мне никогда уже не удастся вернуться на родину.
Миранда легонько ударила Молмора сложенным веером по плечу.
- Удастся. Когда мы вернемся, Ее Высочество уже станет королевой.
- Дай то Высшие.
На лице Молмора чередовались выражения гнева, презрения, насмешливого снисхождения - едва заметные движения губ и ноздрей полностью меняли выражение лица. Но кроме Миранды никто не видел разницы. Она же ясно читала по его мимике всю глубину презрения к лицемерному кмахскому двору.
- Вы полагатесь на меня, виконт, не имея на то никаких реальных оснований, не так ли? Мы почти не знакомы, нас единожды представили друг другу на балу Ее Высочества, но с тех пор...
- Это так, но я видел Вас при дворе, и замечал многое... что остальные пропускали мимо взгляда и ушей.
- Именно потому Вы выбрали меня для осуществления своих планов, не так ли?
- Верно.
- Не знаю, какие у Вас сведения обо мне, виконт, но, подозреваю, что они неверные.
- Отчего же?
Миранда не ответила, только выразительно отвела взгляд: Вы меня недооцениваете.
- Что ж, я вполне отдохнула. Идемте, потанцуем. Доставьте мне удовольствие.
- Я не танцую.
- Ну что же Вы, как старик, право! - Миранда топнула ножкой.
Молмор только покорно склонил голову, сдерживая улыбку. Ему не было еще и сорока, но он и впрямь стремился выглядеть старше - чтобы вместе с видимым возрастом обрести солидный вид. Но, на беду, айнианское веселое воспитание, свежий воздух и богатый овощами рацион позволяли ему выглядеть на пять, как минимум, лет моложе.
- Идемте, а не то я затаю на Вас обиду, виконт.
И он сдался.
Молмор взял графиню за руку и ввел в толпу танцующих - и мгновенно пространство вокруг них очистилось, всем хотелось взглянуть на то, как танцуют гости из Пьидесо. Заиграла медленная музыка, принятая в Кмахе. Но айниане слышали в ней все те же отчаянные искренние звуки, что и в мелодиях своей родины.
Молмор решительно, едва ли не непочтительно, взялся за талию графини. И они заскользили по паркету в выверенных па. Оказалось, виконт весьма умел - о чем Миранда не преминула ему сообщить, желая польстить.
- Я не первый год при пьидесском дворе.
Их ладони прижались друг к другу, руки поднялись, не уменьшая нажима, выше головы. Говорят, в Мелуккаде похожим движением противники приветствуют друг друга перед дуэлью**. Виконт двинул ладонью и, повинуясь его ведению, партнерша крутнулась вокруг своей оси. И еще раз, и еще. Обычное танцевальное движение, но было в этом для Миранды нечто страшное - то, что она раз за разом оказывалась лицом к лицу с Молмором. Будто это не было заложено в смысл движенья.
- На Вас слишком много украшений, графиня, Вы не находите?
- В мою задачу входит очаровать принца, разве нет? Блеск лишним не станет.
Руки виконта поползли с талии девушки вверх, на лопатки, к голой коже, с таким нажимом, что Миранда ощущала их через ткань платья.
- Уверен, Вы справились бы и без того. Говорят, Вы распутница.
- Говорят, Вы лицемер.
К чести лорда Молмора, он не смутился и нашел, что ответить.
- Все айниане такие. Распутники и лицемеры.
Они разошлись, не разнимая рук, виконт согнулся в полупоклоне, графиня приподняла подол при реверансе, и следующее танцевальное движение бросило их друг к другу в объятия. Миранда отклонилась назад в поддержке, и Молмор смотрел на ее выгнутую беззащитную шею, подчеркнутую тяжелыми кровавыми рубинами - словно трофей, словно движение сдающейся врагу волчицы...
Оба не сразу поняли, что музыка окончилась. Когда ладони виконта исчезли с корсета девушки, Миранда еще какое-то время стояла, успокаивая дыхание и собираясь с мыслями. Только осознание, что на нее пристально смотрит весь двор, заставило ее вновь, усилием воли, оживиться.
Тем временем вечер подходил к концу. Близилась полночь, священный для уризениан час. В это время всякое веселье должно быть прекращено - но Миранда не знала об этом. Она выпила еще бокал вина и углубилась в легкомысленный разговор с принцем Фланом. Его Высочество уже устал от плясок и готовился завершить бал, но то, что произошло дальше, и его, и большую часть двора привело в такое возбуждение, что ночь, назначенная Уризеном для отдохновения или молитв, прошла у них в бессоннице, а то и, что еще греховнее, пересудах.
- Ваша Светлость, еще танец?
Миранда подняла взгляд от бокала. К ней обращался юный герцог Жунас, весь сияющий своей прелестью и наивностью.
- С радостью, но...
Девушка задумалась. Звучала ее любимая мелодия - модная новинка, которую играли на каждой вечеринке в Бралентии, Пьидесо и Дахнилкане. Но ноги у нее так устали... Чудовищные, неудобные туфли - последний писк моды в Эльзиле.
- Вы меня огорчите, если откажете, леди. В отличие от Его Высочества мне не уготовано стоять рядом с Вами у алтаря - так дайте мне хоть слабое утешение.
Миранда не видела, сколько взоров обращено на нее. А к ней обернулось больше половины зала: естественно! Загадочная гостья из Пьидесо и так привлекала к себе взгляды, а тут еще юный герцог пригласил ее на танец...
- Ах, чем демон не шутит! Виконт, помогите мне! Туфли просто УЖАСНЫЕ, я лучше станцую босой, чем вытерплю хоть секунду в них долее.
Пьидесские гости обменялись лишь одним взглядом, чтобы понять друг друга. Да, подумал Молмор, Миранда уяснила, что от нее требуется - очаровывать и шокировать. Он опустился на одно колено перед графиней и помог ей поднять подол. Двор разом ахнул: затянутые в белые чулочки ноги девушки были видны аж до середины икры! Миранда вытянула сперва одну ножку, затем другую, чтобы виконт помог ей избавиться от туфель.
Только после этого девушка приняла руку Жунаса.
- Идемте, пока музыка не закончилась.
Оркестр играл только мелодию - без слов. Быть может, песня, положенная на эту музыку, была в Эльзиле запрещена, или ее просто не знали - а слова ее были жестокими. Почти все песни, сочиненные в Бралентии, а именно оттуда пришла баллада в Пьидесо и Эльзил, были ритуальными. И страшными. И эта не стала исключением.
Счастье парню привалило
И удачей молодцовской
Вдосталь наделило.
Был он конюхом сначала,
Полюбился королеве,
И она его ласкала, -
А потом повис на древе,
Потому что проследили,
Донесли и уличили!
Суд был строгий и короткий:
Королеву заточили,
Парня в петле удавили
Под ее окном с решеткой.***
Несмотря на большую разницу в возрасте, почти десять лет, без малого, Жунас был высоким, и Миранда танцевала с ним без труда.
И тут прозвучал бой часов: полночь! Оркестр вмиг прекратил играть, оборвав себя на полузвуке. Все разом опустились на колени, сложив руки, даже принц Флан. Один только Молмор остался стоять, возвышаясь над морем коленопреклоненных эльзильцев.
Жунас тоже дернулся, порываясь замереть, но Миранда и не думала останавливаться, будто не слыша, что музыка заглохла. И он продолжил скользить с нею по паркету в полной тишине. Только через минуту графиня решила, что достаточно. Она остановилась, и герцог вместе с ней, тяжело дыша. Ее дыхание сбилось от неистовой пляски, а его - от неизведанного доселе волнения. Близость красивой женщины и неповиновение религиозным обрядам впервые расцветили его юную жизнь.
- Спокойной ночи, герцог, - Миранда присела в реверансе. Когда она выпрямилась, поднялись и кмахцы, отойдя от шока. Если кто-то из них и прочел полуночную молитву, то - небрежно.
Виконт Молмор взял графиню под руку и они вдвоем удалились, сопровождаемые изумлением и, отчасти, негодованием.
Но принц Флан и герцог Жунас чувствовали себя только безвозвратно покоренными грубоватой непосредственностью Миранды.
_________
* Возьму на себя роль лукавого мстителя и позволю безупречному имени настоящей мадам Лафайет стать прекрасным щитом для ее реального образа и его добродетели.
** Имеется в виду намек, что танцевальный элемент "уголок" напоминает один из видов "шамады" - вызова на поединок в капоэйре ангола.
*** Стихи Федора Сологуба.