Зорин Иван Васильевич : другие произведения.

За Пятой Заповедью

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


ЗА ПЯТОЙ ЗАПОВЕДЬЮ

   Поздним, сумеречным вечером я сидел на даче и слушал гудение длинных, носатых комаров. В саду кропил дождь, в углу тускло мерцал телевизор.
   - Сыграем? - открыл он дверь, на мгновенье пустив темноту. Подмышкой у него были шахматы, и я стал шарить за спиной выключатель.
   Он совсем не изменился, и теперь мы выглядели ровесниками, у обоих серебрились виски, оба несли, как горб, свой возраст.
   - Можно? - взял он лежавшую у меня на коленях книгу. - Антонио Менегетти "Психология лидера". - Пробежав глазами страницу, собрал на лбу морщины - Любопытно... Матери показывал?
   Я покачал головой.
   - А жене?
   - Она давно не читает...
   Он вздохнул.
   - А мне дашь?
   - Бери...
   Он сунул книгу за пазуху, машинально проведя ладонью по щеке. Я посмотрел на его щетину и вспомнил, как он неожиданно молодел, сбривая ее.
   - Папа, а зачем ты женился? - вырвалось у меня. - Вы с матерью такие разные...
   Он нахмурился.
   - Жен не выбирают...
   И аккуратно переставил коня.
   - А как у вас без меня?
   - Мы редко созваниваемся...
   За стенкой ровно тикали часы, бивший из окна свет выхватывал шатавшиеся в саду кусты.
   Не отрываясь от доски, он достал сигареты.
   - Раньше ты лучше играл...
   - Теперь не с кем...
   - А с сыном?
   Я отмахнулся:
   - Мы и разговариваем-то мало...
   Он опять вздохнул.
   - Да-а, странная у тебя жизнь...
   Свет ложился на доску лиловыми пятнами, путая клетки, на которых грудились черно-белые фигуры. Отец покосился на руку и, быстро перевернув, размазал кровяного комара.
   - Однако, мясистый... По-прежнему житья не дают?..
   Я вспомнил, как, шагая по лесу, он отгонял кружившую мошкару, а я, не поспевая за ним, тер ладонями зареванные глаза.
   - Да ты не обижайся, - прочитал он мои мысли, - я из тебя мужика хотел сделать, слюнтяю на свете не жить...
   И, подняв руку, сжал кулак. Возле носа у него залегли складки, такие же, как у меня, и мне подумалось, что с годами больше понимаешь родителей. Или не понимаешь вовсе.
   - Ну что ты, папа, в нашем возрасте уже не обижаются... - Я натянуто улыбнулся. - А помнишь, как я пальцы отморозил - кукиш не мог сложить? А как в платяной шкаф спрятался? Там нафталином пахнет, старыми пиджаками, а ты никак не поймешь, куда я делся... Топчешься посреди комнаты, мне в щелочку хорошо видно... - Я отвернулся. - Иногда мне кажется, ты до сих пор меня ищешь...
   Он закурил, наполняя комнату дымом, запах которого пробуждал во мне память.
   - Глупо получилось, мне тогда было, как тебе сейчас... И тоже все гадал, как жить, а жить оставалось - с ноготь...
   - Тебе грех жаловаться... Это мы, как кроты, а твоей жизни на пятерых... Одно то, что воевал...
   - Ну, воевал, и что толку? Думаешь, война ума добавляет?
   Он сухо закашлялся.
   - А сына учить надо...
   - Чему меня учили? - пожал я плечами. - Так это сегодня лишнее...
   - Вот-вот, - неожиданно поддержал он, - отцовская наука высыхает, как молоко на бумаге...
   По крыше скребли тяжелые ветки. Будто кошки на душе.
   - А знаешь, папа, бывают времена, когда стыдно жить...
   Он хрипло рассмеялся.
   - Времена всегда одинаковые, и каждому стыдно за свое...
   Отец ссутулился, точно заныли старые шрамы, метившие его судьбу. А передо мной проплыли сцены из "Архипелага ГУЛАГ".
   - Да я и не сравниваю, Ваше поколение много хлебнуло...
   Я запнулся. Так говорила мать, добавляя - "напрасно ".
   - Не напрасно, - возразил он, опять прочитав мои мысли, - человек стерпит любое "как", если знает "зачем"...
   - Нет, папа, это Ницше стерпит... А человеку "зачем" не нужно... Посмотри вокруг... - Я развел руками. - Может, и прав сын - нет души у человека...
   Он еще больше ссутулился, прожигая взглядом, стал говорить медленно, растягивая слова:
   - Ты слишком рано постарел... - Он хлопнул по груди. - И тут никакая "Психология" не поможет... Кто не любит, у того все чужие... Я вот тоже теперь себя спрашиваю - любил меня кто? А я? Были, конечно, привязанности, семьей обзавелся, но это все не то... А значит, не правильно прожил, как думаешь?
   Я промолчал.
   - Нужно любить, сынок... И надо верить... Верить, что когда-нибудь придет Господь и установит на земле царство, о котором смутно догадываемся...
   - Уже не догадываемся, - передразнил я, со злостью ткнув в телевизор. - Вот наш бог...
   Дождь застучал сильнее, словно швейная машинка пришивала небо к земле.
   Он уже собирал шахматы.
   - Ты приходи, папа, один я остался...
   Вместо ответа заскрипели половицы, хлопнула дверь.
   - А у тебя не по-детски темно...
   Вздрогнув, я открыл глаза. Поглаживая синевшую на подбородке щетину, на веранду тяжелой походкой спустился заспанный сын, и я вдруг подумал, что по утрам он бреет не только щеки, но и короткую, сильную шею до самой груди.
   - В темноте хорошо думается...
   - И о чем же? - оскалился он.
   - О том, что когда-нибудь ты будешь старше меня...
   - Прикольная мысль... - безразлично зевнул он, показывая крепкие зубы. - А по какому поводу траур?
   - Иди спать... - глухо ответил я и отвернулся в темноту, чтобы он не увидел выступившие слезы.
  
   Август 2005 г.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"