Мечи Богов
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Гениальная способность попадать в неприятности? Есть. А в другие миры? Тоже есть. А случалось ли вам такое в жизни, что ваш бывший и нынешний парень похожи друг на друга? Конечно! А вокруг вас двинутые на голову старинные боги? Нет? Тогда добро пожаловать, на новую игру "Мечи богов")))
|
Глава 1
Я сидела и смотрела на свою подругу. Мы со всем не изменились со школьных времён. Я такая же шумная, постоянно влипающая в истории. Она спокойная, словно напилась успокоительного, всё время держит себя в руках. Мы совершенно разные, но уже шестой год нашей дружбы, как всегда встречаемся за чашечкой кофе у меня дома. Пьём седьмую чашку чая, потому что первые три чашки мы ничего не могли сказать друг другу. Следующие четыре чашки чая начали осуждать и критиковать мою личную жизнь. Как всегда.
- Перестань расстраиваться по мелочам, Наташа, - говорит подруга, гладя в окно на виноградник. Он по-прежнему зелёный, только птицы дерутся за его плоды. В общем-то, забавно, что звери ничем не отличаются от людей.
- Тебе легко говорить, - тяжело вздыхаю я, посматривая время от времени на телефон. Ни одного звонка от Саши. Неужели зря поссорилась? Как же тяжело с этими мужчинами! Если бы кто-то там наверху их стукнул по голове, женщинам было значительно проще жить.
- Мне всегда легко говорить. И жить мне проще, - монотонно повторила моя подруга. Она потянулась за печеньем. Я улыбнулась. Не меняемся мы, не меняемся. Вон как любили сладкое, так до сих пор и любим. - Если ты кардинально не поменяешь свою позицию, ты никогда не будешь счастлива. Перед мужчиной не надо фыркать, не надо важничать тем, что ты "что-то там знаешь". Наоборот, ему нужно систематически напоминать, что он - самое разумное существо на планете. После дельфина, разумеется.
- Господи, да помолчи уже со своими лекциями! У тебя вообще парня нет, - упрямо заметила я.
- Да, не хватало мне такого счастья, - театрально закатила она глаза. - Прямо молюсь на него. Господи, прояви милосердие! Пошли мне уже такого, чтобы обнял, поцеловал, я бы от счастья квакнула и - наконец-то! - подавилась зефиром! Теперь я совершенно серьёзно.
- Он меня не любит, - зло посмотрела на телефон я. Даже сообщение не пишет. Обидно как-то, немного больно.
- Не любит - это еще не конец света, - говорит подруга. - Во всяком случае, Я знаю правду, а не то, что ты выдаёшь за правду. Это разные вещи и понятия.
- А когда же тогда конец? - переспрашиваю я.
- А конец, дорогая, это когда в ответ на твое "приезжай!", он все-таки приезжает.
- И...?
- Только с мандаринами, с соком и в белом халате! - хмуро сообщает мне подруга, открывая свой любимый чёрный шоколад. Я тихо засмеялась, представив пред собой такую картину. После такого можно было выпить что-то крепче, нежели чай.
- Я же ничего плохого не сделала, - пожала я плечами, грустно посмотрела на остывший чай. Не везёт мне даже с чаем...
- Да, она всего лишь пыталась очень громко доказать ему, что хорошая, - сообщил моей подруге, вошедший Стас. Быстро растут дети, вот только жизнь им так и не прибавляет чувства самосохранения. А жаль, вот этому моему братцу этот инстинкт очень бы пригодился. Он такой же как и прежде: пепельные волосы, выразительные большие глаза и дерзкая улыбка. Брат стал выше ростом, даже возможно немного поумнел, но стал ужасной язвой. Одно хорошо, с ним не скучно. - Так, просто "девушка с характером". И для того, чтобы он поскорее понял, с каким именно характером, демонстративно закрыла перед его носом дверь.
- А что? Мне казалось это очень эффективный способ объяснения для мужчины, - оправдывалась я, зло, посматривая в сторону Стаса. Он, как ни в чём не бывало, подсел к нам за стол. Смотрю на него и не верю, что он уже в четвёртом классе. Он растёт, а я тогда что? Старею? Всё не будем о грустном, если посмотреть реально мы и так обсуждаем грустную тему моей ссоры с Сашей. Александр мой парень. Или жених. В этом сложно разобраться. Встречаемся мы давно и после очень странных обстоятельств. Если вспомнить то, что мне хотелось давно забыть. Рассказать кому-то не поверят, а помнить это ещё ужасней. Я снова посмотрела на Стаса. Он тоже помнил, как нас забросило в другой мир. Мы многое увидели, поняли, почувствовали и до сих пор не забыли. Встретили друзей, врагов и я... Человека, которого люблю. Ганиль. Он совершенно не человек, а древний славянский бог. Однако это ничего не меняет. Я всё помню, ничего не могу забыть, но и возвращаться теперь не хочу. Когда-то хотела, ждала, что смогу вернуться туда. Снова его встретить, обнять и так немного постоять помолчать, чтобы осознать, что это не сон. Мы со Стасом ждали, когда нам предстоит вернуться, но до сих пор ничего не происходило. Сейчас нам это было не нужно, не важно. Каждый из нас имел свою личную жизнь в этом мире, поэтому осуществления предсказания для Правителей Семи Миров - мы ожидали как приговора.
Саша был похож внешне на Ганиля. Сначала мне казалось, что я люблю его именно за его лицо. Но со временем смогла разглядеть его, а не моё воспоминание и выдумку. Я совершенно его не знала, но полюбила. Сейчас мои знания о нём не намного больше. Но какое отношение знания имеют к любви? Саша казалось, прекрасно знал меня с первой встречи. Он обходил все "острые" углы наших отношений, превращая их в "круглые". Всё начиналось с нас и заканчивалось нами. Замкнутый круг, внутри которого ядро "счастье". Время от времени я старалась всё рушить. Мне будто чего-то не хватало или кого-то...важного рядом. Своим поведениям я делала больно, нам двоим, но ничего не могла с собой поделать. Я скучала за ним... Ганилем.
- Похоже, ты не понимаешь, сколько храбрости требуется для того, чтобы извиниться, - вздохнула подруга. Она поставила грязные чашки в мойку и собиралась уже уходить. Сеанс лекций подошёл к концу, ученица как обычно была глуха к мнению преподавателя.
- Храбрости? Разве она для этого нужна? - ухмыльнулась я, открывая перед ней дверь.
- Обязательно нужна. Признавать, что ты не права, тяжело, - заверила меня она, перед выходом внезапно моя подруга обернулась, тихо прошептала. - Это не конец, а только начало. Скоро снова всё начнётся.
Мне только хотелось узнать, что именно начнётся, но страх сковал меня. Стас отвёл меня от двери и сам закрыл её. Младший брат посмотрел на меня взрослыми глазами. Такое же выражение лица у него было тогда, когда я прощалась с Ганилем. Да, всё же сердце существует только для постоянного места жительства. Люди, которых ты однажды впустил в него - никогда не исчезнут оттуда. Там существует только один вход, а выхода нет. Наверное, поэтому оно является самым хрупким в человеке.
- Не жалей меня, - грозно сказала я Стасу.
- Ты всё ещё любишь его, - констатировал факт брат, выключая мой телефон. - Тебе его никто не заменит.
- С каких пор ты стал таким умным?
- С тех пор, как кто-то читает свои любимые книги вслух, - улыбнулся Стас. - Я бы хотел туда вернуться. Мы должны вернуться.
- Столько времени прошло. Это бесполезно и никому не нужно.
- Наташа, это нам нужно. Нас с тобой не хватает борьбы. Нам не хватает нас настоящих. Живём как наполовину. Всё хорошо, как ни посмотри, но ничего нет.
- Вдохновенная речь, - тихо говорю я, открываю новую книгу. Уже перестала различать о чём читаю. Только продолжаю это делать, чтобы отвлечься. Книга за книгой. Обычная жизнь. Обычные мы. Любовь, отношения, чувства - всё как обычно. - Достойная правителя.
- После её ухода ты снова становишься вредной, - брат тяжело вздохнул. - Саша это заметил. Я так думаю. Расскажи ему обо всём.
- Маму заменяешь по психоанализу?
- Нет, - он садится за компьютер и начинает играть в игры. Мы больше не разговариваем. Каждый погружается в свой мир и молчит. Мне было сложно принять правду. Я играла известную мне роль в последнее время, но от этого не становилась настоящей. Смотрю на часы, стараясь отвести свои мысли от таких выводов. Начинаю размышлять о времени, о том, как оно движется, утекает, вечно катится вперед, секунды сливаются в минуты, минуты в дни, дни в годы, стремясь к единственной цели, - поток, вечно несущийся в одном направлении. И мы бежим и плывем вместе с ним, поспешая что есть сил. Я имею в виду вот что: возможно, нам некуда торопиться. Возможно, мы проживём еще день. Возможно, еще тысячу дней, или три тысячи, или десять, столько дней, что в них можно купаться, валяться, пропускать сквозь пальцы, как монеты. Столько дней, что можно тратить их впустую. Но для некоторых из нас завтрашний день не наступит. И на самом деле заранее никогда не знаешь. Наверное, поэтому так хочется сделать что-то значительное в жизни, почувствовать себя живым. Возродиться...
- Я ошибалась, - говорю внезапно для себя я. Стас оборачивается, глядя на меня. В его глазах удивление. Не ожидал? Я тоже, - хотеть, желать, сметь - это не постыдно. Постыдно перестать желать, не хотеть, не сметь. В избытке нет ничего ужасного, ужасен недостаток. "Чересчур" - слово куда более пристойное, чем "недостаточно". Я долго жила "недостаточным" и до сих пор этого стыжусь.
- Признаёшь, что неправа? - с улыбкой спрашивает Стас и быстрым движением оказался возле меня. Я улыбаюсь и киваю в ответ. Меня крепко обнимают.
- Придушишь так, - сдавленным голосом специально говорю я.
- Тебя придушишь, - ехидничает Стас. - ты же потом будишь приходить в кошмарах ко мне. Ужастик ты мой.
- Я не ужастик, - наигранно надуваю губки, брат смеётся из-за моего поведения. Мне становится легче. Говорят, если тебе удастся найти кого-то, с кем ты можешь обняться и закрыть глаза на весь мир, тебе повезло - даже если это продлится всего минуту.
- Наташ, ты себя давно в зеркало видела? - скептически посмотрел на меня брат. - За два дня там многое изменилось.
- Вредный, - сказала я, бросив в него подушкой. Мы с ним разные. Стас легко располагает к себе людей. Ему легко с ними общаться, находить друзей, веселиться, быть открытым. Мы разные. В одном он на меня похож: и у него вроде бы все идет просто блестяще, а на самом деле исподволь все разваливается, причем бесповоротно. Но в трудное время, когда борешься изо всех сил и чувствуешь, что не добиваешься ничего, когда тебя давит отчаяние, - вот в это-то время ты и идешь вперед, пусть медленно, зато верно. Верный признак жизни: Никогда не сдаваться.
Стас
Я смотрел на сестру. Взрослые такие глупые, думают, что могут и понимают всё, но сами такие глупые. В жизни есть только две настоящие трагедии: одна - когда не получаешь того, чего хочешь, а вторая - когда получаешь. Страшнее вторая, так как, когда получаешь то, чего хочешь, чаще всего испытываешь разочарование. Это я понял, наблюдая за Наташей. Она получила Сашу, именно такого как хотела. Но было ли это её истинное желание? Она так и не осознала, теперь мучает себя и его. Женщины!
- Я в душ, - говорит сестра, и уходит. Я сажусь на кресло, забрасываю ноги на его спинку и включаю её телефон. Когда взрослые не могут с чем-то справится, на помощь приходят дети.
- Наташа, - услышал я на той стороне трубки уставший, измученный голос Саши. Довела сестра мужчину и себя тоже.
- Нет, это Стас.
- Да, у неё бы гордыня подавилась от звонка, - с тоской говорит парень моей сестры.
- Ты просто её не понимаешь. Она запуталась. Ты тоже. Саша, я ведь не глупый, давно заметил, что с тобой что-то не то.
- В смысле? - его голос резко надрывается. В нём звучит страх.
- Не важно, - тяжело вздыхаю я. Глупые взрослые, думают, что никто не догадается об их тайнах. После чего сами из-за этих тайн и страдают. - Она ждёт одного человека. Давно ждёт. То, что сперва притянуло их друг к другу, в конечном итоге и стало причиной того, что они расстались. Они оба разыгрывали из себя крутых, циников, независимых одиночек, которым никто не нужен, и, чтобы не выбиваться из образа, не позволяли себе проявлять нежность друг к другу - самую обыкновенную нежность, в которой и он, и она так отчаянно нуждались.
- И что мне делать с этим? - спокойно и холодно спросил Саша. Я улыбнулся, но мне почему-то стало грустно. Возможно, на меня так повлияла его ложь или грусть, безысходность, непонимание? Не знаю. Я предпочитал не вникать в дела взрослых. Они сами этого не позволяли, считая, что я маленький. Мне не хотелось им противоречить. Но сейчас, глядя на грустную сестру, мне становилось не о себе. В такие моменты хотелось, чтобы откуда-то сверху появилась фея, которая может исполнять желания людей и хоть что-то сделала с этими взрослыми. Они не просто делают больно друг другу. Но и окружающим. Сколько ни думай, но чувств другого человека - не поймёшь. А значит остаётся только показать свои. Хотя с того момента, как появился Ганиль, Наташа ни на кого не смотрит. Сейчас Саша, словно маленький крючок на занавеске в ванной. Раздвигаешь занавески и заходишь, а они движутся влево и вправо. Никого не волнует, что происходит с крючком! Если он сломается, все бы просто продолжили бы принимать ванну? Точно также и он! Ужасное сравнение, но это так. Мне его жаль, однако только я догадался о его тайне или могу сделать вид, что догадался. Ему всё равно не понять и не узнать правду. Я и так понимаю, что он нечто скрывает. Наверное, ничего таким способом не испорчу. Куда хуже?
- Как говорит Наташа: 'Проснись от собственных иллюзий!' Думаю, тебе поможет. Если тебе так сложно, тогда я могу рассказать то, что ты скрываешь. Сестра будет очень удивлена, - многозначительно говорю я. Всё же я не раз наблюдал за её разговорами со знакомыми и друзьями. Теперь могу с точностью повторить её стиль. Как она говорит - ложь во благо. Я в этом сомневаюсь, конечно, но это взрослые. На них обычно действует. Настоящая любовь нуждается в свободе и одновременно в препятствиях. Препятствий им достаточно, а вот свободы нет. Эти двое не дают друг другу спокойно вдохнуть, так и живут на выдохе. В надежде на то, что воздух внутри не закончиться.
- Весь в сестру, - внезапно засмеялся Саша, что даже я удивился. Мне показалось, что голос у него уставший, давно не спавший и немного грубый. Кажется, он скурил за время их ссоры не одну пачку сигарет. Впервые за это время посочувствовал этому парню. С моей сестрой сложно, но, чем чаще говоришь ей 'я тебя люблю', тем меньше она злиться. - Мне жаль, что я её обидел.
- Так скажи: 'Извини'. Что сложно? У нас с ней так все ссоры решаются.
- Сам придумал или кто-то подсказал?
- Родители, - кратко ответил я. Что поделаешь? У нас родители сложные натуры. Противоречивые. Однако именно на этом вопросе они сходятся.
- Может пора разрушить этот режим? - с иронией спросил он у меня.
- Слушай, у нас режимы рушатся каждый день. Мы уже устали их оплакивать. Всё же русские в душе. Делай выводы, - говорю ему я напоследок и кладу трубку. Устал от разговора с ним. Что не сделаешь ради сестры? Правда, лучше было бы посмотреть мультики, чем разговаривать с ним. Всё же если подумать, тогда моя сестра принцесса. 'Ее корона из ртути, бриллианты из слез, её плач - это кровь, её смех - это стон. Она поет свои песни под ветер и дождь. Она красива, как день. Она слепа, как ночь...' Да, это именно моя сестра, поэтому я должен её беречь. Мне вспомнилось, когда однажды мы ли из магазина и она мне сказала: 'Сейчас тебя охраняю я, так как выше и старше. Но когда-нибудь ты будешь также беречь меня'. Должно быть, настал мой черёд.
- Смотри, наши соседи снова дерутся на балконе! - крикнула мне с кухни Наташа. Волосы её были влажные. Когда-то они были длинными, теперь они едва доходили своей хозяйке до лопаток.
- Лучше бы они дрались в где-нибудь в другом месте, - пожал плечами я.
- Тебе, что всё по тангенсу? - удивленно посмотрела на меня сестра.
- Нет, просто они в принципе приносят людям неприятности. Точнее тем людям, которые их видят в таком состоянии, - попытался объяснить ей я.
- Например?
- Три дня назад я случайно увидел их, когда они снова ссорились. И тут же, на контрольной работе на моем листке появились странные слова, похожие на какое-то заклинание! Я подумал, тут что-то не так, обернулся и оказался в другом измерении с людьми, которых не знал!
- Ты по ошибке зашел в старший класс, который писал тематическую работу по греческому языку, - ответила мне Наташа.
- Нет! Это проклятие! - попытался уверить её я в своей правоте. - А потом три дня подряд я не мог ходить. Мои ноги словно одеревенели.
- Все потому, что перед этим ты принимал участие в марафоне, вместо того чтобы пойти на экзамен по айкидо, - налила себе кофе Наташа, а мне протянула сок. - Ты часто путаешься в коридорах, когда думаешь о чём-то своём. Ничего в этом удивительного нет. Ты невнимательный.
- Тебя послушать, так все беды из-за меня.
- Все наши беды по большей части из-за нас. Даже я это признаю, - грустно покрутила в своих руках чашку Наташа. Сестра вдруг посмотрела на меня и внезапно улыбнулась. - Вот, например, я. Чем я провинилась в свое жизни? Что в мои молодые года мне в нагрузку дали вредного младшего брата?
- Если говорить о несправедливости в жизни у меня к ней тоже пару вопросов, - я достал свой телефон, нашёл в ней старую фотографию Наташи и показал ей. - Например, как такая девушка могла превратиться в это, просто обрезав волосы?
- Да, Стас,ты такой фешенебельный, что мне от тебя нерентабельно, - вынесла вердикт мне сестра. Хотя я ничего не понял из того, что она сказала. После чего я закатил глаза и тяжело вздохнул. Наташа внезапно снова рассмеялась.
- Прошу, не сопровождай своими звуковыми эффектами моменты моего отчаяния.
- Разве оно у тебя бывает?
- Время от времени.
- Как с ситуацией с Ганилем и Сашей? - решил поинтересоваться я.
- Стас, давай не о столь печальном.
- Почему? А вдруг сейчас кто-то из них позвонит в дверь? Или ещё хуже оба, вот что ты будешь делать?
- Спать, - сказала Наташа и вышла из кухни. Я посмотрел ей в след. Немного грустно. Если б выбор в любви решался только волею и разумом, тогда любовь не была бы чувством и страстью. Присутствие элемента непосредственности видно и в самой разумной любви, потому что из нескольких равно достойных лиц выбирается только одно, и выбор этот основывается на невольном влечении сердца. К тому же обиженная женщина, хуже киллера. Точный вывод о моей сестре.
- Наташа, я что-то приготовлю!
- Не надо! - услышал я громкий крик с коридора.
- Почему? Кулинария - это искусство!
- Да, а результат твоего искусства на 80% уголь, а оставшиеся 20% битая посуда. И убирать это всё мне, - не успела сообщить мне сестра, как внезапно кто-то позвонил в дверь. Мы переглянулись, будто решая, кто будет открывать дверь. Ни я, ни Наташа никого в гости не ждали. Все кто должен был быть - уже были и ушли.
- Кто идёт? - спрашиваю я. И понимаю, что инициатива очень наказуема. Молчание - золото.
Глава 2
Натали
Посмотрев в сторону брата, я поняла, что открывать всё же придётся мне. Подошла к двери, тяжело вздохнул, и потом посмотрела в глазок. За дверью стояла наша мама, явно не в лучшем своём настроении. В принципе застать эту женщину в хорошем настроении было крайне сложно. Она нетерпеливо посматривала то на свой телефон, то на дверь. После смерти отца у нас всех случился кризис в отношениях. Характеры изменились не к лучшему. Больше всего досталось именно маме, но её угрожающий вид, пугал меня.
- Почему так долго не открывали? - спросила она, входя в квартиру.
- В ванной были, - моментально произнёс Стас. Наверное, зря я научила его лгать, потому что выглядит сильно правдоподобно?!
- Понятно всё с вами, - после её слов, я поняла, что лекции по поводу Саши мне не избежать. И без неё я прекрасно была осведомлена о том, что вела себя глупо.
Мама прошла на кухню, я последовала за ней, а брат, воспользовавшись ситуацией, быстро ушёл в свою комнату. Нашей маме было сорок с лишним лет, но по её внешности нельзя было этого сказать. Тёмные короткие волосы, которые она постоянно красила хной. Белая кожа, которая досталась Стасу от неё. Большие карие глаза, вот только мои самые тёмные из нашей семьи. Она была небольшого роста, хотя выше меня. Я посмотрела внимательно на маму, которая села на стул и посмотрела в окно. Все вокруг говорила, что мы с ней ужасно похожи. Особенно лицом, но это было не так. Может мы были в чем-то похожи? Может ты когда-то тоже пыталась достичь совершенства? Если так, то я отчасти понимаю твои чувства. Та новая жизнь без папы, которую ты сейчас пытаешься защитить, дает ли она тебе ощущение совершенства, мама?
- Наташа, послушай, я тебя люблю, - начала мама, когда я поставила перед ней чашку кофе. Она взяла её в руки и сделала первый глоток. Я села напротив неё. - Но я не вечна. Ты должна иметь рядом с собой человека, который бы любил тебе помимо меня и Стаса.
- Мне и вас хватает, - пробурчала я, отводя взгляд в окно. - К тому же зачем мне человек, который меня не слышит?
- А ты его слышишь? - лукаво посмотрела на меня женщина. Да, именно в этом разница между нами. Она полноценная женщина, в отличие от меня. Это читается в её взгляде. - Не важно, какого парня и какую жизнь выберешь ты, больше всего меня заботит твое счастье. Ты должна научиться понимать других людей, а не только закрываться от них.
- Наташа, у нас проблемы, - зашёл на кухню Стас, прерывая наш с мамой разговор. Глаза у брата были шокированные и наполненные страхом. Чёрт, что случилось? В любом случае, чтобы не случилось - это лучше, чем разговор с мамой. Из-за спины моего брата показался, неизвестно каким образом оказавшийся здесь Саша. Он улыбнулся мне до боли знакомой ухмылкой, и я действительно поняла, что попала. Передо мной стоял Ганиль.
- Что происходит? - спросила мама, не теряя своего хладнокровия, но ситуация ей не нравилась. А как она мне не нравилась, кто бы знал!
- Мне тоже надоело ломать эту комедию, - заговорил с нами этот несчастный будущий труп. Мама встала со стула, у меня из рук выпал кофе, а Стас не успел положить на стол свой планшет, как что-то замерцало вокруг. Ганиль щёлкнул пальцами, и наша квартира исчезла перед нашими глазами.
Стас
Пробуждение было не из приятных. Голова ужасно болела. На мне лежала Наташа, где-то недалеко от нас вздыхала наша мама. Вот попали! Если бы мы одни были, тогда ещё ничего страшного. Нас такое мало удивляет, мы ещё прошлый раз помним. Мама - это хуже. Никто не знает, как она это воспримет.
- Наташка, очнись! - попытался привести я в чувство сестру и высвободиться.
- Зачем? - искренне удивилась сестра, открывая один глаз. Она осмотрела ситуацию, громко вздохнула. Казалось, что вот-то заплачет, но Наташа внезапно засмеялась, закрывая свои глаза. - Перед смертью не надышишься. Кстати о смерти, - она повернула голову в сторону, где сидел её парень и внимательно наблюдал за нами. - Ничего не хочешь объяснить?
- Это что-то изменить? Или ты откажешься от своей нынешней жизни? - спросил у неё парень, продолжая сидеть, напряжённо выжидая ответа. Лично меня подобное его появление в моей комнате, ничуть не удивило. Я давно ждал его появления, в любом случае комедия рано или поздно превращается в драму. Вот только этот глупец запутал её и себя. А теперь мы в другом мире снова, вот только теперь вместе с нами наша мама. Одной фразой можно было озвучить положение меня и Наташи: "Мы все умрём!"
- Нет, я всего лишь хочу поскорее выбраться отсюда, - после длительной паузы, ответила Натали. Сестра поднялась сама и помогла подняться мне. Ганиль стоял недалеко от нас. Должно быть, мужчина был в шоке от ответа моей сестры, в отличие от меня. После чего подошла к нашей маме, которая уже очнулась.
- Теперь кто-то объяснит мне внятно, что происходит? - холодно спросила она, отряхивая свой деловой костюм. Мы с Наташей, как нашкодившие дети, опустили глаза в пол. Я быстро бросил взгляд на Ганиля и подмигнул ему. Помогай, будущий зять, иначе станешь будущим трупом! Женщин нашей семьи лучше не злить.
- Наверное, всё же придётся мне, - глядя на нас двоих, так усиленно делавших вид, что мы внимательно изучаем структуру земли, сообщил Ганиль. Мама впервые видела бывшего парня моей сестры. - Меня зовут Ганиль. Я славянский бог. Ваши дети повелители семи миров, которые они обязаны посетить. Это второй мир и я ваш сопровождающий. Первым миром, в который они попали был мой мир - славянских богов.
- Кого ждём? Чего молчим? Почему узнаю всю эту чушь от незнакомого мне человека? - зло посмотрела на нас мама. - Вас же просто так не отпустят.
- Прости, - подала голос Наташа. - Мы не думали, что когда-нибудь попадём в такую ситуацию. Нас никогда просто так не отпускали, и сразу не объясняли.
- Мы не думали, что вообще попадём снова, - согласился я. А что мы ещё могли добавить? Что перемещались в другие миры раньше? Правда, не таким способом. Возможно, мы в чём-то исказили сами себя, но так этого не поняли. В любом случае мы сами с сестрой не хотели вспоминать о прошлых приключениях.
Мама гневно рассматривала нашу троицу, провинившуюся по всем статьям. Она осмотрелась вокруг, пытаясь принять какое-то решение, прийти к какому-то выводу и извлечь из него выгоду. В сложные ситуации, как эта, мама всегда рассуждала трезво. Даже если злилась на нас. Я посмотрел на сестру и улыбнулся. Взрослые странные существа. Маргарет Теччер, Skorpions, детективы, кофе с молоком и пирог с яблоком, а также контроль над людьми -- вещи, которые нравятся маме, не меняются. Для непостоянной персоны, как Наташа, она кажется слишком крутой и недосягаемой.
- Хорошо, ты наш сопровождающий? - наконец, снова заговорила наша мама. - Тогда веди нас туда, где мы можем отдохнуть, и кто нам более внятно всё объяснит.
- Да, хорошо, - сказал Ганиль и пошёл вперёд рядом с нашей мамой. Мы с Наташкой облегчённо вздохнули. Серьёзный разговор отложился на потом! Мы проживём ещё где-то часа два! Бывают в мире чудеса.
- Ты любишь мою дочь? - спросила мама у Ганиля, пока сестра безуспешно пыталась найти мобильную связь. Я схватил Наташу за руку, заставляя её идти быстрее. Сестра насмешливо посмотрела на меня, будто говоря: "Оно мне надо?" Надо, любишь ты его, что даже мне тошно. Но ведёте вы себя хуже, чем мы школьники.
- Это так очевидно, что даже бесполезно отрицать, - через несколько минут ответил мужчина. Они с мамой внимательно изучали друг друга. Не скажу, что он достойный противник нашей маме, но важно другое. Ганиль не испугался её. Не всё потерянно.
Рука сестры, за которую я держал её, дрогнула. Тогда я перевёл взгляд на Наташу и понял причину её страха. На наших запястьях виднелись татуировки. Она отвела свой взгляд от наших рук. Символ контракта и обещания - часы, вот что было изображено на татуировке. У всего есть своё время. У нас тоже. Скорее всего, прошлое задание нам покажется раем по сравнению с этим. Там нам не давали определённое время.
- Они приказывают, мы исполняем, - заговорила Наташа, глядя на беседующих маму и Ганиля. Сестра грустно улыбнулась и снова посмотрела на наши татуировки. Она остановилась, присела напротив меня. - Я защищу тебя. Не бойся. Мы разорвём этот бесполезный замкнутый круг...
Натали
Присутствие здесь Ганиля убило меня, но добила татуировка в виде часов. Понятно, наше время ограничено. Вот чёрт, сейчас Ганиль пустое место для меня! Главное выбраться отсюда и поскорее. Только нас просто так никто не отпустит. Вот почему всегда всё получается именно так? Очередной мир забытых богов. Это было понятно без слов. Нас никогда не забрасывало в нормальный параллельный мир. Если сопровождающий Ганиль, то этот мир прогнил насквозь. Я осмотрелась вокруг.
Природа вокруг нас была загадочно-прекрасна. Вокруг нас были жестокие высокие горы, дух которых пропитан выживанием. Высокие, серые, строгие горы смотрели на нас с безразличием. Серое небо едва выделялось на их фоне. Этот мир давил на окружающих. Было тяжело дышать, слышать, чувствовать в этом месте. Будто здесь всё пропахло смертью и болью, потерями и ранами. Тяжёлый мир. Он был заключён в куб, потому что даже небо имело свои границы.
- Я защищу тебя, - повторила я Стасу.
- Я тебя тоже, - потрепал брат мои короткие волосы. Я внимательно посмотрела на него, и грустно улiбнулась. Ничего не поделаешь на обiчную девушку я совсем не похожа. Из чего сделаны девочки? Из всего сладкого, ванильного, розового и милого. Уроки иностранных языков, изучение психологии, полки забитые прочитанными книгами - вот те "милые" вещи из, которых сделана я. Но мне так и не удалось понять, что брат тоже вырос. Он снова взял меня за руку, и мы пошли дальше, догоняя маму и Ганиля. Сейчас брат шёл впереди меня, а когда-то давно также вела за руку его я. По пути ещё кричала на него из-за его медленной хотьбы.
Всё, что есть у людей - это время. Сколько бы веков не сменилось, сколько бы войн не прошло, людей не умерло и родилось - у нас есть только время. Все мы четверо шли вперёд, ожидая того, что будет дальше. Внезапно всё переменилось, жуткий пейзаж засосало во внезапно появившуюся точку, а на его месте появилась комната какого-то дворца.
- Ха-ха, как смешно и замечательно! - раздалось у нас над головами. - Запечатанные повелители семи миров. Да, ещё и люди! - над нами смеялся мужчина неопределённого возраста с седыми волосами. Его правый глаз был перевязан чем-то белым. А сам он катался на огромной люстре. - Вот забавно-то как! Это будет интересная игра! Присаживайтесь, - в его руке появилась шляпа, которой он махнул. Из шляпы необычным образом вылетели четыре стула и столик. Мужчина заметил Ганиля. - Привет! Тебя давно здесь не видели? Решил вспомнить давние времена? Или ты теперь цепной пёс этих людей? Забавно, забавно, Ганиль! Меня это несказанно радует.
- Мне кофе, пожалуйста, - заговорила наша мама, пока мы со Стасом старались понять как себя правильно вести в такой ситуации.
- С сахаром или без? - спрыгнул с люстры мужчина, и вытащил из шляпы стул для себя.
- С молоком.
- Один момент, - он стал вынимать из шляпы разные предметы, один за другим. Казалось, им не будет конца. При этом мужчина постоянно громко смеялся и что-то рассказывал сам себе. Потом он достал чайный сервиз и вместо того, чтобы поставить его на стол снова рассмеялся. - Нет-нет, это место не подходящее для таких разговоров! - интерьер снова сменился и вместо комнаты мы оказались посредине шахматной доски. - Вот теперь можно выпить и чаю.
- Я говорила, что буду пить кофе, - холодно произнесла снова мама.
- Мадам, сейчас время чая! Всегда время чая, а для кофе нет времени! К тому же крайне не вежливо отказываться от угощения.
- Почему мы здесь? - задала вопрос я, пока этот "шляпник" пытался разлить чай по кружкам, Ганиль делал вид, что его заинтересовала пустота вокруг. Хотя он тоже выглядел напряжённым, как и все мы. Стас решил ни к чему не притрагиваться в этом месте. И только мама среди нашей четвёрки решила выпить этого чая. Я смотрела на этого мужчину. Мысли сбежали из моей головы, оставив там только пустоту, а в груди стало больно. Я всё ещё не осознавала до конца, что он стоит передо мной. Мне всё ещё было больно, но это не означало того, что я по-прежнему его люблю. Всё же даже в этом его молчании присутвовал отвратительный запах трусости. В тот момент я ненавидела этого мужчину.
- Тик-так, тик-так, как ты не терпелива, молодая леди, - заговорил быстро "шляпник". Наряд его был пестр и нелепен, хотя шляпы на нём не было. Все его действия сопровождались смехом, а так же этот мужчина слишком много говорил. - Видите, часы показывают, что у вас ещё уйма времени, - указал он на наши со Стасом запястья. - Вот только большая стрелочка сделает полный круг, тогда будет плохо и печально. Смерть - это всегда печально, но сейчас время чая, веселитесь.
- Неудобно веселиться, когда кто-то говорит о смерти, - снова заговорила наша мама, улыбаясь этому странному мужчине. - Перемещает с места на место, меняет пространство по своему желанию.
- Но в этом и есть суть веселия для меня, - рассмеялся мужчина. - Хотя вы тоже скоро будете играть? Не так ли, Ганиль? Вы будете играть в "Мечи Богов", чтобы показать, что вы достойны!
- Локки, прекрати, - зло бросил ему Ганиль.
- Локки? - дружно удивились мы со Стасом
- Тогда понятно, откуда все эти иллюзии и странные шутки, - спокойно сказала наша мама, и поставила пустую чашку чая на стол. - Итак, ты просто решил убить моих детей этой игрой? Поэтому у них есть эти татуировки с часами, а у меня нет. Мешаю?
- Да что вы знаете, мадам? - разозлился Локки. Рывок и шахматная доска исчезла, мы снова оказались в той же самой комнатой с огромной люстрой. - Вы судья этих игр. Вам предстоит судить справедливо собственных детей или наблюдать за их смертью. Ведь они играют с богами, которые бессмертны.
- Никогда нельзя недооценивай моих детей. Они выглядят слабыми, глупыми и совершенно послушными, - мама скрестила руки на груди и в упор посмотрела на Локки. Мужчина с удивление посмотрел на неё.- Но вы боги привыкли к тому, что идеальны. В этом ваш минус и слабость. Жизнь -- это сплошные падения для людей, но каждый раз они поднимаются. Поэтому люди равные вам противники.
- Вы крайне интересны, мадам, - рассмеялся Локки. - Жаль, что вы всего на всего человек.
- То есть по большей части, ты хочешь нас убить, чтобы показать, какие мы никчёмные правители семи миров? - вскричала я. - В общем, я согласна это признать просто так, так что отпускай нас домой!
- Именно поэтому я вас и не отпущу, - пожал мне руку Локки и начал вынимать из своей шляпы цветы и бросать на нашими головами.
- Наташа, утрём ему нос, - зло заверил меня Стас, разминая свои кулаки. Я бросила на брата скептический взгля. Не способен он драться, не способен. Он всегда был слишком добр и мягок, как человек, только весьма эмоционален. Это не злость или гнев. Этот Локки вместе с безразличием Ганиля задели нашу гордость. Поэтому Стас не смог простить им их гордость.
-- От судьбы никому не уйти, -- сказала мама своим успокаивающим тоном и обняла нас с братом. -- И никто не знает, когда она тебя настигнет. Какой смысл вести торг со временем? И что такое, в сущности, длинная жизнь? Длинное прошлое. Наше будущее каждый раз длится только до следующего вздоха. Никто не знает, что будет потом. Именно поэтому они никому не проиграют, даже если не знают, - она указала на Стаса. - Или не запоминают, - погладила мою голову. - Правила этой игры. Это не важно.
- У нас есть человек, который страшнее для нас ваших игр и правил. Мы боимся его разочаровать, - продолжила мысль мамы я. Заранее умолчав о том, что этого человека мы в принципе боимся. После чего тяжело вздохнула. Печально, что договориться о мирном возвращении не удалось... Хотя слово "мирное" здесь вовсе не уместно.
- Именно поэтому мы вас "размажем"! - завершил Стас. Я посмотрела в этот момент на небо и улыбнулась. Небо прекрасно даже в своих серых тонах. Не смотря ни на что небо кристально серое и лёгкое. Как будто ничего никогда не происходило и всегда наступит "сегодня". Не знаю почему, но меня такие вещи раздражают. Мы не обязаны жить по чьей-либо прихоти, но когда тебя запирают в закрытом пространстве, у тебя нет выхода, кроме как убедить врага, что всё идёт по его плану. А потом убить без сожаления идиота, который решил сделать из тебя собственную куклу. Посмотрела на маму и на Стаса, а потом перевела взгляд на мужчину, которого я так и не поняла. Мы с ним снова оказались по разные стороны, как жаль, что даже спустя столько времени, так и не сумели понять друг друга. Мне ещё многое надо сделать, но одной мне не справится с тем, что до тошноты сдавливает меня изнутри.
- Я не люблю, когда кто-то прикрывается справедливостью. Думаешь, уничтожив нас, ты вернёшь всё, как было? Или мы хотели быть такими? - спросила я у Локки. - Я больше не буду убегать или злиться, что здесь нет выхода. Хочешь играть с нами? Играй. Только знай, что игра будет всегда в тех руках, у кого власть. Думаешь, ты сможешь её долго удержать, даже сделав нас в этой игре изгоями? Я тебя разочарую. Неважно, какими причинами ты руководствуешься, Локки, когда творишь такое. Но здесь нет справедливости, ни зла. Это только твоё желание, которое ты внушил другим.
- Глупая человечка, заткнись! - закричал Локки. После чего в комнате стали появляться мерцания. Картинки водоворотом засасывало в чёрную шляпу Локки, поэтому интерьер комнаты менялся ежесекундно. - Исчезните! Исчезните немедленно!
Ганиль щёлкнул пальцами и мама, я, Стас, провалились снова в темноту. Всё же этот мужчина не меняется. Самое важное для него остаётся только он сам. Я ухмыльнулась ему в ответ на его жест. Не сдаюсь. Это только начало. Мы обязательно переведём игру в нашу пользу. Нужно только время, а оно у нас есть.
Ганиль
Я смотрел на то, как уносили Наташу и её семью. Странно, подобное когда-то происходило, и я так же стоял и смотрел. Ничего не меняется. Возможно и стоило ей многое объяснить, но не сейчас. Не то время. Я перевёл взгляд на Локки, который от ярости крушил всё. Да, доводить эта девушка умела. Это была фактические единственное, что она делала качественно. Локки проигрывал ей в этом. Внезапно он остановил, рассеянным взглядом посмотрел на меня, а потом рассмеялся.
- Я больше не чувствую в тебе бога, - прервав свой смех, спокойно произнёс он. - Где ты так долго пропадал?
- Не твоё дело.
- Как всегда холоден ко мне. Это так печально, - Локки прижался к моей правой руке. - Ты ослаб. Стал похож на человека. Ненавижу людишек. Слабые существа, возомнившие из себя героев, которые могут победить всех. Вот только бога не может тронуть человек.
- Эти могут, - кивнул я в сторону, покинувших нашу комнату троих людей. - К тому же напрасно недооцениваешь ты людей. Боги создают миры. Но люди следуют своим желаниям, чтобы оживить свой мир. И для каждого человека мир - это он сам.
- Как глупо, - фыркнул Локки и надул губы, как ребёнок. Он начал искать по своим карманам конфеты. Всё же без сладкого этот мужчина существовать не мог. Его внешний вид был достаточно обманчивый. Выделывая разные фокусы и шалости, нельзя было точно сказать, что у него на уме.
- Разве в твоих поступках нет ничего эгоистичного? - вырывая одну из конфет у него, спросил я. - Я видел тебя, слышал твои слова. Из-за какой-то девчонки ведёшь себя как глупец Локки. Но даже в этой глупости есть своя гениальность, ведь ты так и не сказал, кто стоит за нашим появлением здесь.
- Мне всегда ты нравился, - ухмыльнулся бог пакостей и шуток, открывая очередную конфету. - Поэтому первым противником этой человечки буду я. Мне интересно, чем же она смогла заинтересовать тебя? - он снова пристально взглянул на меня. Из его лица исчезло озорное выражение. Передо мной стоял мудрый мужчина, который сделал свой собственный ход на шахматной доске. Посредине, которой стояли мы с ним. На лице Локки появилась загадочно-отвратительная улыбка, что во мне проснулось плохое предчувствие только от одного его существования. Передо мной воистину стоял бог проделок, жестокий, носивший ни одному маску, именно поэтому он был ужасен. - Это так по-человечески. Погрязнуть в своих собственных желаниях. Как бы ты не тянулся к прошлому, там тебя уже нет! Я докажу тебе это, убив девчонку!
Глава 3
Натали
Только глупцы и дети верят, что можно выжить в любом мире, не марая руки. Я лежала на кровати и смотрела своё запястье. Часы. Время ограниченное. Лежу и с ужасом ожидаю, когда стрелка часов начнёт свой ход. Странно сейчас ожидать смерти. Жить хотелось, а голова была пустой. Мыслей нет. Почему паршивые ситуации обрушиваются на меня одна за одной? Я проклята или что-то в этом духе? Маму и Стаса поселили в других комнатах. Я даже представления не имела, где именно они расположены. Всё странно, запутанно и бессмысленно.
- Тебя вызывают на арену, - сообщил мне, вошедший в мою комнату Ганиль.
- А ты и рад, - глядя на него, ответила я. - Как всегда. Ничего не меняется. А поговорить у нас нет времени, даже желания отсутствует, - вынужденно рассмеялась. Что надеть на арену, если даже представления ни о чём не имею? - Ты как обычно молчишь и злишься, будто весь состоишь из злости. Ничтожен, потому что снова не можешь защитить никого кроме себя. Из-за своего высокомерия ты любишь выставлять окружающих дураками! Если ты бы знал, как я устала от твоего присутствия в моей жизни.
- Тебя ждут на арене. Или ещё пожаловаться хочешь? Всегда ведёшь себя так, будто знаешь всё на свете, а на деле ничего нового сказать не можешь! - крикнул Ганиль.
- Ты вмешиваешься в чужие дела, но упаси Господь того несчастного, который посмеет так же поступить с тобой! Вот так! Ну и в каком месте ты незаменимый и крутой?! - вскочила напротив него я. Мужчина рывком обнял меня. Это был Ганиль, которого я знала давно того, кого мне не хватало. Страшно идти неизвестно на что, страшно из-за времени и того, что я не понимала ничего. Это не конец света. Это то, что можно пережить. Но почему было так страшно до дрожи в коленках? Неизвестность, неопределённость - окутывала наши отношения с Ганиле, но тяга не исчезала. Ужасно ли это обдумывать сейчас, когда мне пора на арену? Наверное, ужасно, но больше ничего не приходило в голову. В детстве мне всегда твердили: "Не будь доверчивой. Не доверяй кому попало. Ведь люди постоянно врут, поэтому никогда не верь им". Но жить так сложно, потому что верить хочется. Любить хочется. Жить хочется. Поэтому, когда я ушла от этого мужчины, мне было больно и одиноко. Но всё же я нашла покой в собственной душе. - Пошли, проведёшь меня, - отстранившись от него, сказала я.
- Да, - кивнул он.
Если есть чьи-то чувства, о которых знаю только я, ни за что не дам им исчезнуть. Поэтому я буду бороться. Если продолжу в таком же духе, то однажды обязательно мой путь пересечется с чьим-то ещё. И поэтому я обязательно замечу чувства других людей, но сейчас я должна защитить тех, кто мне дорог.
- Если вы не выиграете в этой игре, тогда этот мир погибнет, - снова заговорил Ганиль. - Боги, как люди, тоже устают от неопределённости и невозможности что-либо изменить своими силами. Возможно, поэтому они и стремятся уничтожить сами себя.
- Почему ты не пытаешься помешать им? Неужели в вас нет и капли ума?! - удивилась я, остановившись. Мужчина в упор смотрел на меня, не мигая, как и я на него. - Это очевидно: потому что мы живем в НАСТОЯЩЕМ! Может быть это правда, и эти боги на самом деле пытаются спасти мир и самих себя, погубив всё. Но это ничто иное, как отрицание настоящего! Мне нужны мир и настоящее, какие они есть сейчас! Точно также как им!
- Я уже помешал им, - ухмыльнулся Ганиль, и прошёл мимо меня.
- Знаешь, какой бы ни был по счёту мир, суть в нём одна и та же. Мою семью обрекли на смерть, потому что так выгодно, а мы должны менять ситуацию, - обгоняя его, продолжила разговор я. - Ничего не меняется. Люди или боги - нет разницы. Все совершают глупости, в надежде на то, что их всё равно спасут. Незнание -- это не грех! Но тяжкий грех -- судить кого-то, даже не пытаясь его понять! Даже ты говоришь лишь то, что тебе выгодно. Вот в этом и вся жизнь, вот в этом и вся любовь.
Вот оно как, значит мир -- это книга. Раньше я сравнивала его с расколотым кристаллом, но он никогда им не был! Для людей он не более чем ещё одна книга, которую они добавят в свою библиотеку! В историях, у которых нет конца, нет никакой ценности. Важно не "когда" она закончится, а "как". Возможно, пора уже взрослеть этим богам? Иначе они могут причинить боль не только моей семье, но и себе. Вопрос только один: "Что с этим делать?"
Мы подошли к браме, рядом с которой стояли два стражника и внимательно смотрели на нас. Брама была огромна, за ней слышались крики зрителей. Они ликовали, ожидая зрелища, заранее решая, кто, будет проигравшим. Я слышала их гул, моё бешено колотящееся сердце и звук брамы, которая вот-вот откроется передо мной. Ноги приросли к земле, больше не осталось храбрости. Я не знала, что делать.
- Если однажды я и сделаю что-нибудь такое, это будет только ради тебя, - обнял меня сзади Ганиль. Стало спокойней. Не верю его словам, но они успокаивают. Брама открылась. За ней я увидела Локки, который устраивал клоунаду на публику. Подняв глаза вверх, я искала глазами Стаса и маму. Они сидели в самом центре этого сооружения похожего на Колизей, а вокруг них находилось бесчисленное количество богов и магических существ. Они смотрели прямо на меня. Брат помахал мне рукой, а мама молча смотрела на меня. Это было правильно. В такие моменты лишний шум и слова не приносили успокоения, в то время как молчание помогало сосредоточится. Кто-то объяснял правила битвы, но я их не слышала. И так было понятно, что ждет либо смерть, либо признать свое поражение, забыв о собственной гордости. Любые слова отскакивали от моих ушей. Всё запуталось, повсюду осколки хаоса, а ответ находился на арене. Значит дорога идёт только вперёд.
- Это неважно, - сказала я, вырываясь из его объятий. Нелепо покружившись, выбежала в центр арены. Локки удивлённо посмотрел на меня, а я снова посмотрела на Ганиля. И одними губами прошептала. - У каждого человека свой ад и не один.
- И в самом деле, неважно, - поддержал меня Локки. Брама закрылась, оставляя меня наедине с ним. Он вынул из своей шляпы букет ромашек, смахнул со щеки мнимую слезу. - Очень грустно, всё очень грустно - живёте всю жизнь, как идиоты и, в конце концов, умираете, - с этими словами Локки превратил букет безобидных ромашек в гигантский меч. Он был величиной с половину диаметра арены. Бог несколько раз сделал выпады, будто проверяя своё творение, а потом внезапно оно оказалось возле моей шеи. Этого мужчину было трудно понять то ли он жил играя, то ли игра для него жизнь. Всё эффектно, красиво, броско, но медленно. Я не собиралась умирать, и если Локки решил начать свой смертельный танец, тогда у меня нет выбора, как присоединится к нему.
Уклонившись от его насмешливого удара, я запрыгнула на лезвие его меча. Должна признать, стоять на таком мече опасно. Мои ботинки уже были разрублены, и на лезвие просочилась моя кровь. Нет здесь того, кто прав или виновен. Это просто грязная игра потерянного века, потерянных людей и богов, пытающихся причинить друг другу боль, чтобы почувствовать себя живыми. Локки двинул меч вверх, чтобы сбросить меня с него, а потом разрубить меня. Однако это ему не удалось. Я вдруг поняла, что не приземлилась, а осталась висеть в воздухе. Ужасная боль в запястье. Чёрная стрелка начала ход. Я могу делать всё, что представлю. Мой разум - это моя сила и слабость.
- Решила играть нечестно? - спросил Локки, рассмеявшись, он поместил свой огромный меч в шляпу. А потом снова поменял реальность. Мы вновь оказались с ним посреди шахматной доски. Вот только теперь на ней были шахматные фигуры. - Что ж, так даже интересней.
- Прости? - удивилась я, глядя на то, как о начал разносить одну за другой шахматные фигуры.
- Я не обиделся, - ответил Локки. - Можешь не извиняться. Это забавно. Никогда не видел такой наглой человечки. Значит, у вас всё же есть силы? Что при таком использовании, тебе недолго осталось.
- Что ж тогда, бы моё предсмертное желание было иметь свой собственный мир, - рассмеялась я, запуская в него чёрным ферзем. Локки его ловко разбил, пытаясь добраться до меня. - В нём всё было чепухой. Ничего не было тем, что есть на самом деле и наоборот.
- Что ж тогда я устрою тебе свою казнь, а потом вынесу приговор, - заверил меня Локки.
Это было и в самом деле забавно, находится на краю пропасти, не слыша саму себя. Смотреть в темноту, смеяться в темноту, быть самой темнотой - это были ничем незаменимые ощущение. Ощущение смерти и страха творили со мной невероятное. Мы меняли оружие, поле битвы, изводя друг друга до предела. Неважно по каким причинам мы бились друг с другом. Это были лишь наши желания. Его уничтожить меня. Моё выжить. Сменялись разные краски: чёрный, кроваво-красный, серый, белый. Раны болели ужасно, движения замедлялись.
- Я смотрю на тебя, и мне становится жутко, - задыхаясь, произнёс Локки. Мужчина рассмеялся, облокачиваясь на обломки одной из фигур, как и я. - Ты улыбаешься, даже когда тебе больно, тебя избивают, а тебе будто бы плевать. Ты вроде как тут, но тебя нигде нет. Так где же ты? - он удивленно посмотрел на меня. Наверное, впервые за это время Локки действительно видел меня. Теперь я понимала эту игру и этих богов. Они управляли своими мирами при помощи страха, давно забыв о настоящих эмоциях. Им было скучно и одиноко в обществе друг друга, поэтому они создали эту игру. Только она по их мнению была способна развеять их скуку. Даже раны, полученные во время этой игры считались подарком для них. Такое извращенное понятие счастья, поэтому его удивило моё состояние. Ведь при таком раскладе, я ничем не отличалась от них. Локки собирался выставить напоказ неприглядные черты человеческого характера у меня в этой абсурдной реальности. Таким образом превознося всех богов над человеческим родом. Однако теперь он сам был повержен. Мужчина снова потянулся к своей шляпе и вынул оттуда вязанный шарф. - Смотри, это для тебя шарфик!
- Замечательно, я тебя на нём и повешу! - заверила я его, пытаясь отобрать шарф.
- Послушай, давай быстренько закончим этот фарс, - снова стал осматривать свою шляпу Локки. - Ты признаёшь меня победителем, а я тебе заплачу. Вот только я сейчас на мели. Леденцами примешь оплату?
- Знаешь, а ты глупый, - выбила я у него из рук леденцы, который провалились в бездну под нами. По моей руке текла кровь, которую я превратила в меч. С кончика моего меча капала моя кровь. Стрелка часов на запястья сдвинулась на единицу. Болело всё тело, поэтому я даже не могла понять, где болит больше. Локки больше не мог двигаться и только смотрел на меня. - Я часто считала себя несчастной. Родилась не так, многое себе напридумывала, многое произошло со мной. Я смогла познать жестокость людей. И их уродство. А это, в конце концов, то же, что познать их красоту. Нужно только найти верную точку зрения. А ты этого не понял. Люди ничем не отличаются от богов. Вы такие же. Всё твои насмешки небольшие, чем трусость. Однажды я поняла, что вещи, которые мы понимаем как сами собой разумеющиеся, на самом деле -- чудо. Я почувствовала, что каждый миг бесценен и прекрасен в своей мимолетной красоте. Я люблю этот мир. Я люблю жизнь. Поэтому я не проиграю, - одним резким движением, я ударила его по плечу. Из нанесённой мной раны хлынула кровь. Локки заворожено смотрел на меня, а я на него. Повязка с его глаза слетела, открывая мне совершенно пустой глаз. Уродство, которое он считал ужасным, оказалось нестрашным. Из его пустого глаза потекла слеза.
Толпа была в шоке. Меня признали победительницей. Меч из моей руки исчез, снова стал моей кровью. Брама открылась, и оттуда выбежали какие-то боги, то ли люди. Я не определилась. Мой взгляд был прикован к Локки, который плакал своим пустым глазом, но на его лице красовалась странная улыбка. Будто он успокоился.
- Прости меня, - улыбнулся он мне странной улыбкой.
- Прошу, не улыбайся мне с такой болью, - сказала я ему, падая рядом с Локки. Я так и не поняла, за что именно он просил прощения. Но одно я знала точно, что этот мужчина обращался не к моей внешней оболочке, а к той, что находится внутри меня. Ту, которую он видел во время битвы. Ту, которую Локки счёл равной, по той боли, которую увидел в моих глазах, отражающихся с такой же силой как и в его. - Я так тронута твой странной искренностью, что меня даже тошнит.
С этими моими последними словами в тот момент, я потеряла сознание. Стрелка сдвинулась на единицу. Начался ход времени.
Ганиль
- Так унизительно... Не думал, что придёт день, когда Ганиль будет тащить меня на себе, - поедая сладости, говорил Локки.
- Что ты там бормочешь? Это мне должно быть плохо, - немного пихнул я в бок раненого. Тот охнул в свою очередь, а потом рассмеялся. - Я думал, что унизительнее тебе будет оттого, что тебя победила человечка.
- Нет, меня победила богиня в плену бездны, - сообщил мне Локки, когда я его всё скинул на кровать. Он всё время рылся в своей сумке, вынимая оттуда какие-то сладости. Теперь он доедал пироженное, но на тарелке остались остатки. И Локки рассуждал недолго, что делать с тарелкой.
- Ты что тарелку ешь?! - закричал я, когда он засунул её себе в рот. Мужчина с игривостью посмотрел на меня и месте с тарелкой из своего рта вынул небольшие флажки. - Я тебя не понимаю, ещё недавно ты горел желанием её уничтожить. Что же произошло?
- Как тебе сказать? Не то, что я вдруг поверил этой грешной, - начал перевязывать свои раны Локки. - Или она мне понравилась. Просто по сравнению с ней ты меня бесишь в пятьдесят раз больше! В тебе больше тайн. Ты не тот за кого себя выдаёшь. Это раздражает, интригует.
- Всё, чем я могу удовлетворить твоё любопытство только этой фразой: моё искупление - это наказание, - присел я рядом с ним, решив помочь с перевязкой. Он удивленно посмотрел на меня, но промолчал. Мы молчали каждый о чём-то своём. Рассматривая его раны, я подумал, какая же настоящая сила Натали, если она сумела так сильно ранить бога. Мы не испытывали боли или страданий. Жили вечно, отчего появлялась скука. Поэтому и была создана эта арена. В подобных битвах мы могли получить раны, травмы и они как память от живых эмоций, оставались с нами надолго. Незабываемые чувства. Именно эти чувства эта девушка подарила Локки, поэтому несмотря на боль, он был счастлив. Окончив перевязку, мужчина укутался в одеяло и отполз от меня на другой край кровати. Из-под одеяла можно было различить лишь его глаз, который с грустью бродил по комнате.
- Что ты делаешь? Тебе уже лучше? - спросил я, наклоняясь к этому странному мужчине.
- Я в порядке жив и даже очень здоров. Хочу сладостей, - выдавил он, упав с кровати. Лёжа в странной позе, Локки перекатывался с одного бока на другой. Мне всегда было сложно понять его поведение. Он внезапно подполз ко мне и положил голову мне на плечо. - Ничего не поделаешь. Я и, правда, ничего не могу с этим поделать. Думаю, я заразился от этой девчонки. Поэтому сегодня, только сейчас я хочу побыть бесполезным.
- Ты жестокий, одинокий, неуклюжий шут, Локки, - ухмыльнулся я, глядя на засыпающего бога проделок. - Но эта семейка имеет странное свойство срывать маски с тех, кто им приглянулся. Так что с тебя была сорвана твоя маска, теперь тебе не по себе. И всё же ты стал их другом. Как и я когда-то.
Глава 3
Натали
- Ты долго собираешься притворяться спящей? - разразился надо мной голос моей мамы. Нечто тяжёлое упало мне на живот и обняло меня. Приоткрыв один глаз, я поняла, что это был Стас. И страдальчески застонала. Я жива. То ли радоваться, то ли проще было помереть.
- Я так понимаю, умереть вы мне не дадите? - с надеждой спросила я, глядя в серьёзное лицо своей мамы. Ясно, поблажек не будет, поднимаемся и делаем невозможное. Иначе будет хуже.
- Не дадим, - радостно разбил все крохи моих надежд Стас.
- И зачем мы здесь? - раздался голос Ганиля около стены. У меня не было сил смотреть в его сторону. Хотя его вопрос мне казался уместным.
- Ганиль, расслабься и попей чайку с конфетами! - "случайно" разливший на меня вышесказанный чай Локки, радостно улыбался мне. Я отметила про себя, что сейчас он был без глупой шляпы и повязки на глазу. Выглядел мужчина значительно лучше, чем я. Свой внешний вид, я старалась даже не воображать. Интересно сколько я пролежала в кровати?
- Потому что мы в одной команде, - спокойно сказала мама, забирая у Локки злополучную чашку чая. Что здесь происходит? Я умерла и попала в дурдом на колёсиках? Сильно хотелось закричать маме, что эти двое убьют нас не раздумывая. Однако, если вспомнить последние события, тогда получается, что я тоже неслабо его приложила. Стас помог мне опереться о стену и приподнял подушки. Таким образом я смогла осмотреть всех присутствующих. Кажется шокирована маминым заявлением была не только я. Локки уронил на пол все конфеты, которые у него были в руках, Ганиль странно смотрел на мою маму. Только Стасу было всё по барабану, потому что он занимался тем, что стащил несколько конфет из-под носа Локки. В комнате царила напряжённая тишина и все ожидали продолжения монолога моей мамы. - Мне показалась странной эта игра. Наблюдая за вашим боем, я поняла, что Локки ты был самым раздражающим и ненужным персонажем, как и мы. В общем в этой игре умрут сейчас многие, хотя до этого времени не умирали. Для того, чтобы избавится от нас, у моих детей поставили ограничители времени. Выиграй или умри - казалось девиз этой игры. Однако, это ложь. Сделай мне кофе, - приказала мама Локки, и тот погружённый в свои мысли выполнил е приказ.
- Тогда же, что настоящее? И с чего вы взяли, что никто не умирал? - спросил Ганиль, скрестив руки на груди.
- Потому что все живы, - пожала плечами мама, немного наклонив голову в правую сторону, наблюдая за его реакцией. - У них есть шрамы, царапины, ссадины. Кто-то жаждет боя, но никто никогда не бился в полную силу. Считали это развлечением. Вот только кому-то в голову пришло впустить игру людей, чтобы посеять среди вас жажду крови. Как это так вас богов сравнили с простыми людьми. Выгоднее всего так избавится от ненужных личностей, потому что люди борются за свою жизнь до последнего. Их жажда жизни в значительное количество раз превосходит вашу жажду жизни. Однако, решив подстраховаться эти боги ограничили время жизни моих детей. Таким образом, заставляя их бороться за свою жизнь отчаяннее.
- Тогда почему я жив? - спросил Локки, грызя тарелку. Ганиль глядя на него только скрипнул зубами, а мы со Стасом рассмеялись. Оказалось, что мне ещё смеяться было больно.
- Всё до ужаса просто - эти двое мои дети, - закала наша мама, с печалью глядя на пустую чашку кофе. - Они в равной степени ценят свою жизнь и чужую.
- Тогда в чём причина таких перемен в этой игре? - задал вопрос Ганиль. Он отошёл от стены, тряхнул своими пшеничными волосами и холодно посмотрел на нас голубыми глазами.
- Кому-то не хочется её прекращать, не хочется мира. В действительности пока вы были разделены между своими мирами и собственными желаниями - это устраивало всех. Однако именно в твоём мире сначала оказались мои дети. От этого пошёл раздор, потому что они принесли с собой в твой мир самое опасное оружие - доверие. Для тех, кто находится во главе этой игры и этого мира было значительно проще управлять глупыми и невежественными массами богов, которые не думают. Намного проще обманывать бестолковых, которые ни о чём не задумываются. Любым сильным от мира сего или другого, нужен слабый и ограниченный народ. Чтобы он даже не осознавал , что его обманывают. Вплоть до того, чтобы воспринимать тот обман, как благое деяние и ошибочно воспринимать его, как "нормальную жизнь".
- Почему решили начать с меня? - налил маме ещё кофе Локки. Она благодарно ему кивнула. Стас внимательно слушал всё, что говорила мама, как и я.
- Выделяющиеся люди или боги мешают этому порядку. Они неуправляемые. Таким образом это лёгкий способ избавится от таких богов, а заодно и от неокрепших правителей семи миров, - закончила мама.