Как ни парадоксально, но Артёму это лето показалось весьма продолжительным. И сейчас, тридцать первого августа, он находился после последней летней прогулки у себя дома и как-то невольно задумался о прожитых днях. Вообще парень редко задумывался о подобных вещах, он не любил тратить время на пустые, как ему казалось, размышления, и если бы завтра ему не пришлось идти на линейку, то мы бы сейчас не застали его с такими мыслями.
И вот наступил тот самый, ненавистный всеми школьниками день. Линейка началась в половину восьмого. Небо было полностью чистое ‒ ни единого облака. Артём пришёл на пару минут позже, чем сильно удивил своих одноклассников, которые привыкли, что этот тактичный джентльмен никогда не опаздывает.
Линейка в этой школе всегда была довольно строгой в плане дисциплины, поэтому общаться здесь можно было разве что по двое и только тихо. Артём себе как раз-таки собеседника нашёл, вернее собеседник нашёл Артёма. Это был его одноклассник, главный весельчак десятого класса ‒ Сергей.
‒ Псс... там тебя, кажется, вызывают на грамоту, ‒ сказал он.
‒ Это Захара из шестого вызвали. У нас фамилии одинаковые. Ты, я вижу, как всегда в облаках летаешь?
‒ Облака... белогривые лошадки, ‒ запел шёпотом и с неповторимым упоением Сергей. ‒ Хах, нет просто прослушал. Я на Матвея из девятого засмотрелся. Впервые вижу, чтобы за лето кто-то так сильно вырастал.
‒ По-моему, на нас смотрят. Лучше помолчи, ‒ отчётливо и неторопливо проговорил Артём.
После этого оба десятиклассника замолчали.
Когда закончилась линейка, они снова заговорили.
‒ Слушай, а давай пойдём к нашему "уряднику". Он сегодня соберёт людей и будем в футбол играть, ‒ предложил Сергей.
‒ Нет, я сегодня не буду, надо отцу помочь кое в чём.
‒Да какая там помощь? Я-то знаю, какая у тебя там помощь. По глазам вижу, что врёшь, шалунишка.
‒ Серый, за такие слова в дыхало тебе пробью, потом мой удар в страшных снах тебя мучать будет.
‒ Мне страшные сны не снятся. Тём, ну сегодня последний день, когда погулять нормально можно. Грех такую возможность упускать.
‒ Я тебя понимаю, но нет, увы, я не смогу.
‒ Ладно, давай, до завтра.
‒ Пока.
Попрощавшись с лучшим другом, Артём пошёл в сторону своей квартиры.
Сергей был плечист, среднего роста, слегка полный. Лицо у него было не привлекательное, но и не сказать, что отталкивающее. Но больше всего он нравился Иванову тем, что был всегда весёлым и разговорчивым. В разных ситуациях он мог быть как весьма сообразительным, так и, мягко говоря, не очень. При всём при этом он был ещё человеком сострадательным. Теперь стоит немного поговорить и о самом Артёме.
Он был одного роста с Сергеем, но в отличие от него был среднего телосложения, а также отличался хорошей для своего возраста мускулатурой и очаровывающей внешностью.
Зайдя в свою личную комнату, Артём запер дверь, элегантно положил портфель на пол и внутренне улыбнулся самому себе. И у него был для этого повод: перед ним висел уже давно не новый боксёрский мешок. Подойдя к нему вплотную, Иванов сделал мощнейший свинг, отчего мешок отклонился чуть больше чем на тридцать градусов. Затем боксёр начал отрабатывать свой фирменный, как он полагал, джеб. И действительно, из всех ударов именно джеб у Артёма отличался идеальной техникой и был воистину непревзойдённый.
Для Иванова бокс был неким хобби. Занимается он им уже порядка трёх лет и за это время достиг больших успехов. Причём, следует отметить, что больших успехов он достиг, не ходя при этом ни на одну боксёрскую секцию. Дело в том, что поблизости его дома было лишь две боксёрские секции и обе были платные, а семейный бюджет не позволял Артёму ходить на них, поэтому, когда ему вздумалось начать заниматься боксом, он попросил родителей купить ему боксёрскую грушу или же мешок. Отец и мать его не преминули это сделать и купили ещё советский мешок почти что даром у одного знакомого. И с тех пор Тёма стал изо дня в день уделять как можно больше времени тренировкам. Вы спросите: откуда у тринадцатилетнего подростка появится мотивация заниматься спортом без тренера или хотя бы наставника? Вопрос хороший, но ответ на него не знает даже сам Артём. Следует также отметить, что наш боксёр не ограничился одним лишь битьём мешка, он также нередко находит себе соперника, будь то два его одноклассника или кто-то из той секции, куда эти самые одноклассники ходят, и встречается с ним в назначенном месте для спаринга. Подобных спарингов за три года у него насчитывается около семидесяти. Ну, а теперь, пожалуй, оставим Артёма наедине со своим любимым занятием и перенесёмся на следующее утро.
Первым уроком была физкультура. В мужской раздевалке уже была почти вся мужская половина класса за исключением пары человек. И тут как раз эта пара и появилась. Это был отличник, боксёр и лидер всего класса Олег Сидоров вместе со своим партнёром по единоборству Александром Омутовым.
Первый был маленького роста, немного медлительный и стройный. Олега весь класс уважал за его интеллект и превосходную физическую силу. Второй был сутулый, худой и роста чуть выше среднего. Как только Сидоров зашёл в раздевалку, главный бунтарь класса, Егор Фадеев, возбуждённо к нему обратился:
‒ Какого хрена этот дегенерат занял мою лавку?! Неужели старому порядку пришёл конец? Насколько я помню, мне принадлежит ровно три лавки из девяти. Я что, обсчитался что ли? Нет? Тогда почему этот шакал занял одну из моих лавок? Помнишь, что я делаю с теми, кто осмеливается занимать моё место? Пинком под зад выбрасываю из этой комнаты!
Всё это Егор сказал с заметным оттенком иронии. Выслушав ругающегося, Олег еле заметно улыбнулся и сказал Сергею, к которому и была направлены вся эта ругань:
‒ Вообще, я предлагаю ограничить эту чушку, ‒ сказал Сергей указав пальцем на своего обидчика, ‒ всего-навсего одним местом, чтобы он не...
‒ Да я тебя придушу, щенок! ‒ воскликнул Фадеев и, шутя, набросился на Сергея.
Схватка продлилась не долго, и всё окончилось тем, что оба стали мотылять руками, пытаясь задеть друг друга. Весь класс тем временем неугомонно хохотал. Когда смех чуточку стих, Олег подошёл к Артёму Иванову и промолвил:
‒ Сегодня я с тобой после школы поговорю кое о чём, поэтому не уходи, когда уроки закончатся, ладно?
‒Хм... хорошо. Интересно, а о чём ты собираешься говорить?
‒ О боксе. Но это потом.
При слове "бокс" глаза Артёма моментально загорелись, и он больше ничего не спрашивал у Олега
Окончился последний урок. До того, как оба боксёра, идя вместе, вышли из школы, они и словом не обмолвились, но, когда вышли из неё, Иванов тут же начал расспрашивать Сидорова по поводу того, о чём тот хотел поговорить.
‒ Чтож, садись на пенёк вот этот, я сейчас всё расскажу.
Видишь ли, мы затеяли турнир. Нам нужен двенадцатый человек и, если ты согласишься, мы будем очень рады. И тогда, когда нас будет двенадцать, мы соберёмся на заброшке и там проведём состязания по классическому боксу. У нас будет четыре дня, в которые этот турнир будет проходить: седьмое, девятое, одиннадцатое и тринадцатое числа сентября. У нас также будет публика, болельщики, так сказать.
‒ Я так понимаю, что такую очерёдность дней вы сделали для того, чтобы каждый участник мог отдохнуть перед каждым новым спарингом?
‒ Да, верно. И соревноваться мы будем не просто так, а за деньги и один антиквариат в виде монеты времён Николая Второго. Что касается денег, то каждый должен принести двести рублей, и в итоге победитель получит две тысячи четыреста рублей. Ну как?
‒ Впечатляюще. Я, как ты уже понял, согласен принять участие в турнире. Но у меня такой вопрос: я посчитал, что в первый день из двенадцати человек будет шесть победителей, а во второй из шести человек победителями выйдут трое. И как дальше быть? По какому принципу выбирать, кто с кем будет в паре?
‒ Не знаю, судья решит.
‒ Кстати, а почему ты не мог мне всего этого раньше рассказать, когда мы ещё в школе были?
‒ Да я на всякий случай, а то вдруг кто-то подслушает, и потом полезут слухи, что мы якобы на заброшке биться собираемся, а это уже чревато тем, что турнир вовсе может не состояться.
‒ Ладно, спасибо, что пригласил меня.
‒ Пожалуйста.
После этого парни попрощались и разошлись по домам.
С этого дня и в течение следующих Артём начал ещё усерднее чем до этого тренироваться. Он даже решил было найти себе соперника для тренировки перед турниром, но потом посчитал, что это глупая затея, так как была вероятность получить травму, и ему нечего не оставалось больше делать, кроме как отрабатывать все виды ударов на своём мешке, что он и делал.
И вот наступил первый день турнира. Артём пошёл в школу с портфелем и сумкой, в которой находилась экипировка, чтобы потом сразу можно было после школы направится в назначенное место и не заходить домой. Когда он всё-таки туда явился вместе с Олегом и Саней, ему невольно пришлось восхититься увиденным: в той части, где по словам Сидорова, должны проходить бои, всё было идеально вычищено, а для зрителей были выстроены трибуны из шкафов и прочей мебели разной высоты. Но самих зрителей было немного: всего лишь семь человек.
Увидев только что прибывших пятерых человек, Константин Ушаков, главный судья, встал со своего низкого и ветхого стула и громко проговорил:
‒ Итак все в сборе ‒ будем начинать. Участники, подходите ко мне! Я на основании вашего роста и веса распределю вас в пары.
Положив вещи в почти что сломанный, огромный шкаф, Тёма и два его одноклассника последовали указаниям судьи. После этого их моментально распределили по парам, и выглядело это так: Артём стоял в паре с парнем чуть ниже его, но при этом весьма полным; Саня ‒ с таким же худым и сутулым, как и он сам; а Олегу достался один из самых известных боксёров-юношей города ‒ Николай Иваненко. А известным он считался (что в целом очевидно) благодаря своему мастерству ведения боя.
‒ Я вам сейчас покажу линии ограничения, ‒ обратился Костя к участникам. ‒ Если вы поджали противника вплотную к линии, то отступите несколько шагов назад и дайте вашему противнику перевести дух, дабы потом он мог продолжить спаринг. Все спаринги будут проходить одновременно. Всем всё ясно?
Послышался утвердительный ответ боксёров, и после того, как судья показал те самые линии, он выпрямился и дал команду для приготовления, а затем, хоть и заранее условленную, но тем не менее смехотворную команду "пошло-поехало", после которой и началось побоище.
Артём передвигался очень ловко и проворно, почти что незаметно отрывая при этом ноги от пола, в отличие от своего соперника, который передвигался своеобразными скачками и несколько заторможено. Первым атаку начал толстяк. Удары его были медленные, так что Артёму не составило большого труда от них уворачиваться. Но делал он это чуть меньше полминуты, после чего, хорошо изучив технику оппонента, решил начать атаковать. Первый мощный джеб и ещё парочка, последовавшая за ним, явно не понравились толстяку, и он начал отступать назад. В последующую минуту Артём продолжал мучать его, и в конце второй минуты боя от неожиданного со стороны Иванова хука, утомившийся боксёр повалился на пол и сказал, что сдаётся.
С довольным лицом Тёма пошёл выпить воды и занять себе место на трибуне. Только сейчас, присев на свободный шкаф, ему стало понятно, что он самым первым окончил спаринг. Это порадовало его ещё сильнее. И ведь действительно, не часто так бывает, что твой соперник падает, так ещё и сдаётся на второй минуте боя. Учитывая, что на турнир были приглашены парни с немаленьким опытом и, вероятно, не самые слабые, то это наверняка свидетельствовало об огромном мастерстве победителя.
Вдоволь насладившись мыслями о собственной победе и не заметив, как начался и закончился перерыв, Артём стал наблюдать за поединками Олега и Александра. Взгляд Тёмы невольно перемещался с одного спаринга на другой: он не мог сконцентрировать своё внимание на каком-либо одном. "Это, наверное, из-за того, что я слишком рано присел, ‒ подумал он. ‒ Надо бы походить". Вздумалось ему ходить вокруг арены и наблюдать за участниками турнира, и, проходив так весь второй раунд, он насчитал всего лишь одно падение: падение Олега от сокрушительного со стороны Иваненко апперкота, после которого сразу прозвучал сигнал об окончании второго раунда.
Когда судья объявил результаты, вырисовалась такая картина: была одна ничья, одна победа в первом раунде и все остальные во втором. Олег, как уже известно, вышел из боя проигравшим, но зато Сане удалось одержать победу над противником, и, судя по еле заметной одышке, победа ему досталось легко.
‒ Мне ужасно повезло, что я ему чудом в первом раунде удачно свинг прописал, ‒ начал рассказывать Омутов. ‒ Он во втором раунде после него значительно ослаб да только и делал, что оборонялся, так что мне даже и напрягаться не пришлось. Я ведь понимаю, что раз уж он обессиленный, не нападает на меня и счёт в мою пользу, то мне нет смысла наступать самому. Кстати, ловко судья придумал, по поводу того, чтобы взять двух болельщиков и сделать из них своих помощников во время перерыва.
‒ Хмм... я и не заметил как-то.
‒ Так бы пришлось смотреть запись с трёх телефонов, которые были расставлены вокруг всей арены, и потом только, после просмотра, объявлять результаты всех поединков. А во время первого перерыва судья успел посмотреть результаты первого раунда и записать их на бумагу.
‒ Противник нашего Олега с апперкота его чуть не убил, между прочим. И до того я ещё видел, как этот...
‒ Николай Иваненко. Его так зовут.
‒ Откуда ты его знаешь?
ќ‒ Он в нашем кругу считается одним из лучших боксёров города.
‒ Ясно. Ну так вот, до этого я ещё видел, как Николай его беспощадно дубасил, поэтому такой исход заранее показался мне вполне ожидаемым.
‒ Этот Иваненко, хоть роста он и ниже среднего, и вес у него в норме, а всё же сила и стойкость у него, как у Майка Тайсона.
‒ У него к тому же, как и у Тайсона самым лучшим ударом является апперкот.
‒ Не знаю, не знаю. Я-то за ним не наблюдал. Я так, мельком на него взглядывал во втором раунде. Так, я полагаю, что Олег уже малость отдохнул и не против с нами поговорить. Пойдём к нему.
Когда оба победителя подошли к проигравшему, они заметили, что он всё ещё довольно уставший, но по его взгляду было видно: он с радостью готов поделиться информацией и также с радостью послушать, что скажут эти двое счастливчиков.
‒ Ну как, неваляшка, живой? ‒ спросил Омутов.
‒ Лучше бы не спрашивал. Фух, бой с Иваненко страшнее, чем все круги ада вместе взятые. Он очень сильный.
‒ Сколько раз он тебе такие же мощные удары наносил, как этот апперкот? ‒ поинтересовался Артём.
‒ Кажется, у него был один удачный хук в первом раунде, и ещё был у него неплохой апперкот во втором после моего кросса.
‒ Мы оба вышли победителями, ‒ радостно заявил Александр и, положив руку на плечо Артёму, продолжил: ‒ Он ещё в первом одержал победу, а я во втором.
‒ Я рад за вас. Вот только у меня самого голова буквально раскалывается.
‒ Ладно, я думаю, нам здесь сегодня делать больше нечего. Судья сказал, что новое распределение будет аж одиннадцатого числа, когда мы сюда вернёмся, ‒ сообщил неторопливо Саня. ‒ Так что, пойдём?
‒ Пойдём, ‒ одновременно ответили два других боксёра.
Так прошёл первый день турнира.
Вторая половина седьмого, восьмое и первая половина девятого сентября прошли для Артёма почти что моментально. А всё потому, что в эти дни мысли его были направлены исключительно на теорию бокса и всё, что с ней связано. Он вспоминал свои неудачные и, наоборот, вполне успешные бои и мысленно анализировал их, а затем начинал практиковаться и отрабатывать удары.
Наступил второй день турнира. Теперь два боксёра, оставшихся во втором туре, взяли с собой уже иных болельщиков: Сергея и Олега. В этот раз, когда все они зашли, судья радостно поприветствовал их и сказал, что заранее уже всех распределил по парам, дабы не тратить, по его словам, попусту время.
Иванову достался противник с точно такими же показателями роста и веса, как и у него самого, а Саня оказался в паре с самим Иваненко, отчего стал значительно бледнее обычного. Прозвучала команда приготовления, а затем всё ещё смешное "пошло-поехало".
Соперник Артёма с самого начала начал резко и агрессивно передвигаться. Нашего боксёра это несколько насторожило, но ничуть не испугало. С подобными оппонентами он поступал своеобразно ‒ первым начинал атаку. Сделав неудачный джеб на подходе и удивив тем самым бойца, Иванов продолжал наступать и следующий удар в виде кросса у него получился отменный. Получивший удар в голову боксёр попятился назад и продолжил бы и дальше отходить, если бы сам Тёма после второго удара не отдалился на несколько шагов назад, так как увидел, что противник зайдёт за линию, если продолжить прессинг.
В продолжение оставшегося времени первого раунда ничего интересного не произошло, и после того, как прозвучал свисток, означавший, что пришло время перерыва, счёт был 1:0 в пользу Артёма. Куда более печальная ситуация в плане счёта была у Сани ‒ 3:0 в пользу Иваненко. Наблюдая за своим коллегой по единоборству, Иванов увидел, как после свистка Александр, сказав что-то Николаю, пошёл вместе с ним к судье. Вид у худощавого боксёра был плачевный: он не мог устоять на месте и шатался из стороны в сторону; лицо его было искажено и принимало самые странные выражения; руки дрожали так сильно, что это можно было заметить, находясь на огромном расстоянии от Омутова.
Остальные слова Артём не расслышал из-за усиливавшегося шума и говора вокруг, но ему стало понятно: Николай с лёгкостью вышел в третий тур. Эта мысль приводила парня в волнение. Он рассуждал так: "Если этот Иваненко с немаленьким перевесом одолел Олега и вслед за тем настолько устрашил Саню, что тот решил сдаться сразу после первого раунда, то что ждёт меня, если придётся стоять с ним в паре?" Потом Иванов собрался с мыслями, выпил воды и занял исходную позицию для продолжения боя. И вот начался второй раунд.
На сей раз спаринг был куда менее агрессивный, нежели предыдущий. Первые полторы минуты счёт оставался прежним, но, после, Тёма вдруг обеспокоился тем, что его соперник может уравнять счёт, и тогда из-за ничьей Ушаков, вероятно, скажет играть на Цу-е-фа, дабы выбрать того, кто выйдет в следующий тур. И решил Иванов начать атаку. Увидев, что он зловеще приближается, его оппонент решил почему-то отступить, но ему явно не стоило этого делать, так как именно этого и ожидал от него Артём. Восхитительный апперкот в голову не заставил себя долго ждать, и охваченный негодованием боец попятился назад. Его гнев усиливался по мере того, как он пытался осознать всю степень дерзости Иванова и свои шансы на победу, и последовавший за этими размышлениями всплеск гнева был неожиданностью для уже было восторжествовавшего победителя. Проигрывающий боксёр стремительно приблизился к Артёму, сделал лёгкий джеб, а затем обманный хук. Джеб особого результата не дал, но последовавший за ним неполный хук левой, а за ним молниеносный хук правой чуть не отправил уже было восторжествовавшего победителя в нокаут. Затем бой принял размеренную форму и ничего острого больше не произошло (что в целом не удивительно, ведь оба были крайне утомлены и не хотели идти на риск).
По окончании боя Иванов безусловно вышел победителем из него, но ценой сильной головной боли.
‒ Ребята, таблетку... дайте мне таблетку, ‒ обратился он к Олегу и Сергею, подойдя к месту, где они сидели.
‒ Какую таблетку? ‒ спросил Сергей.
‒ В моём ранце в боковом отделении лежат таблетки от головной боли. Дайте мне их и воду в соседнем пожалуйста.
Выпив таблетку и глубоко вздохнув после этого, Артём обратился к Сидорову:
‒ Слушай, а у тебя до сих пор болит голова?
Сообразив, почему Иванов задал такой вопрос, Олег ответил:
‒ Слушай, у меня то сейчас не болит, но это вовсе не значит, что и тебя спустя два дня болеть не будет. Это всё зависит от твоего иммунитета и силы совершённого удара.
После этого слегка опечаленный победитель внимательно осмотрел внутренность здания и снова задал вопрос:
‒ А куда Саня подевался?
‒ Он сказал, что очень плохо себя чувствует и пошёл домой, ‒ быстро и с энтузиазмом проговорил Сергей. ‒ Его дом здесь как раз рядом находится, где-то в двухстах метрах отсюда.
‒ Чёрт, мне предстоит нелёгкий поединок, ‒ настороженно и как будто неуверенно произнёс Артём. ‒ Олег, сам посуди, из двадцати пяти моих с тобой спарингов ты одерживал победу одиннадцать раз, а я десять, все остальные были ничьи. Из пятнадцати спарингов с Саней я выиграл семь боёв, а он шесть, насколько я помню. Ну, и две ничьи еще было. Так вот, к чему я всё это говорю: как ты думаешь, учитывая, что с тобой и с Саней Иваненко разделался, как с мальчишками, могу я рассчитывать хотя бы на ничью в бою с ним?
Оба слушателя переглянулись.
‒ Тёма, ‒ начал задорно Сергей, ‒ как смеешь ты такие вещи вслух говорить? Как смеешь ты сомневаться в собственных силах? Я, право, тебя не узнаю! Да я как сейчас помню, как тебе удалось во втором раунде исправить счёт с 0:2 на 3:2 в твою пользу против того старшеклассника из, не помню уже какой, школы. Куда теперь подевалась твоя уверенность?
‒ Это было единожды, ‒ бесстрастно промолвил Иванов. ‒ Теперь же я буквально теряюсь.
После этого все замолчали на четверть минуты, пока Сергей не нарушил тишину:
‒ Ладно, я думаю, можно расходиться по домам.
Все тут же согласились, попрощались и отправились в разные стороны. Так закончился второй день турнира.
Этот и следующий день для Артёма прошли без всяких тренировок из-за неутихающей головной боли. Он не особо задумывался над тем, что победа над такими противниками, как Николай требует тщательной подготовки ‒ нет; для него важнее всё-таки было его здоровье. К тому же, даже если бы он отрабатывал удары перед боем, то головные боли бы гораздо более существенным препятствием на пути к победе, нежели отсутствие физической подготовки.
И вот одиннадцатого сентября, тем же составом, что и два дня назад, зашли в здание Артём и трое его болельщиков. Иванов, находящийся в странном состоянии какого-то забытья, уже не помнил всех подробностей игры на Цу-е-фа, которую предложил судья, чтобы определить, кто будет биться, а кто нет, но ясно помнил его слова: "Иванов отдыхает", а это значило, что ему ужасно повезло, и теперь он может внимательно понаблюдать за техникой ведения боя Иваненко и полностью восстановиться перед предстоящим поединком. Артём подсел к Сане, Сергею и Олегу, достал из ранца воду, выпил немного и обмыл ею лоб.
‒ Тебе плохо? ‒ спросил Сергей.
‒ Нет, нет, всё в порядке ‒ это чтобы лучше соображать и анализировать бой Николая.
‒ Да уж, это тебе пригодится, - добавил Омутов
Вдруг прозвучал сигнал и начался бой.
‒ Странно, а почему предупредительного не было? ‒ поинтересовался Олег.
‒ А кто его знает, этого судью. Своеобразный тип, ‒ весело подметил Сергей.
Оба участника спаринга были чуть ниже среднего роста и среднего телосложения. Передвигался каждый по-своему: Николай неторопливо и сглажено, а его соперник, Дмитрий Савельев, быстро, ритмично, но иногда и рывками. Первым атаковал Иваненко. Подойдя как можно ближе к Диме, он уклонился от первого его защитного удара и тут же как будто вынырнул и сделал сокрушительный хук. На удивление всех, Савельев чудом сумел поставить блок и избежать возможного нокаута, затем сделал двойной джеб и надеялся, что после этого Николай отступит назад ‒ но не тут-то было! Иваненко стремительно подобрался вплотную к оппоненту и, снова увернувшись, теперь уже от встречного кросса, нанёс ему солидный урон апперкотом в челюсть. Дима попятился назад. Публика посчитала, что достаточно ещё одного незначительного удара, чтобы сразить на повал несчастного боксёра. Но гроза всех бойцов выбрал иную тактику: он дал Дмитрию время прийти в себя и не нападал на него в течение полминуты. Такое великодушие вселило в душу Савельева надежду на скорую месть, и он начал потихоньку подкрадываться к своему милосердному вражине. Тут и сам Иваненко пошёл к ему навстречу. И вот снова они сомкнулись, но в этот раз ничего существенного не произошло, и в течение последующей минуты ситуация была стабильно пассивной.
Прозвучала команда, оповещающая о конце первого раунда. Дима возрадовался, и это, вероятно, означало, что он доволен тем, что не проиграл в первом и что есть вероятность выйти хотя бы на ничью во втором. Но радоваться ему явно не имело смысла, так как прямо-таки в начале второго раунда Николай отправил его лежать на пол с очередного апперкота.
Оба раунда и перерыв промелькнули перед Артёмом подобно видению из-за того, что всё время он пристально наблюдал за Иваненко, ни на секунду не сводя с него свой взор. Когда же Дмитрий пал, бой закончился и все стали расходиться, к нему в голову пришла восхитительная мысль о вполне вероятной ничьей или же даже победе.
"Победа! Как много сил потребуется приложить, чтобы одержать её! ‒ думал он. ‒ Но нет, сегодня я не буду отрабатывать удары. Пускай от головной боли не останется и следа, зато я теперь смогу точно выбрать тактику для ведения боя против него, зная, как он дерётся, а двенадцатого потренируюсь как раз. Решено"
Тринадцатое сентября. Выходной день. Артём и Сергей пришли в здание за полчаса до начала заключительного боя и сели на самую близкую к арене трибуну.
‒ Тём, я хочу тебе рассказать одну очень интересную вещь, ‒ начал Сергей. ‒ Я, конечно, не психолог, но несмотря на это глубоко уверен в том, что сказанное мною будет верно. Так вот, слушай, представь себя чемпионом. Да, чемпионом. Этот Иваненко ничто в сравнении с тобой! Будь уверен в себе настолько, что не контролируй свои движения, не задумывайся о них, будь лёгок. Во время боя улыбайся, представь, что твой соперник смехотворное ничтожество, которое решило противостоять тебе, властелину Вселенной!
‒ Хах, ну это ты уже слегка перегнул палку, но в целом твои советы кажутся мне действенными. Постараюсь ими воспользоваться.
Тут как раз подошли Саня и Олег и сразу же стали подбадривать Артёма и давать ему разные советы.
‒ Спасибо, спасибо, поверьте, я досконально изучил его технику ведения боя и выработал стратегию того, как мне следует с ним драться.
Голос Артёма явно свидетельствовал о том, что боксёр верит в собственные силы.
Прозвучал сигнал первого приготовления (в четвёртом туре решили сделать три сигнала: сигнал первого приготовления, сигнал второго, во время которого боксёры становились в стойку и занимали изначальные позиции и сигнал начала боя). Встав с трибуны и зашагав в сторону судьбоносной арены, где заранее была приготовлена экипировка, Иванов почувствовал... волнение? Как бы не так - прилив сил! И это было заметно по его лёгкой и непринуждённой походке. Боксёры одели всё нужное. Прозвучала вторая команда. Оба стали на свои положенные позиции. Николай, посмотрев в лицо оппоненту, увидел еле заметную улыбку на его лице. Бой начался.
И тот, и другой передвигались плавно, не спеша, особенно Артём. Его движения были легки, неторопливы и в то же время проворны. Иваненко первым начал атаковать. Иванов в свою очередь знал, что нужно было предпринимать в таком случае: он, точно крадучись, стал подбираться к атакующему, затем, когда соперник подошёл слишком близко и сделал первое резкое движение, Артёму удалось мгновенно отскочить назад, выдав при этом мощный кросс. Получив неожиданный удар в голову, Николай изрядно удивился, но тут же всё понял: Иванов хорошо изучил его технику и выработал чёткий план действий в борьбе с ним. Бойцы всё ещё находились на довольно близком расстоянии друг от друга, и тут Иваненко решил продолжить атаку. Теперь он стал надвигаться порывисто и стремительно, чем весьма сильно озадачил своего противника. Сделав два рывка вправо и один влево, Николай присел и сделал апперкот, когда выпрямился. К счастью, удар вышел не из таких сокрушительных, какие обычно бывают у этого человека, поэтому Артём всё ещё хорошо стоял на ногах и анализировал всё происходящее. Боксёры разошлись. Никто из них не знал точно, сколько остаётся времени до конца первого раунда. Это как раз-таки и привело к тому, что Иванов решил попытаться уравнять счёт и пойти в атаку перед тем, как прозвучит сигнал. К тому же он осознал: Иваненко понял, что его соперник изучил все фишки передвижения и ударов его самого, и решил тут же переменить их, удивив тем самым оппонента, что ему, собственно, и удалось сделать. И теперь, когда Артём пошёл в атаку, стиль его передвижения несколько изменился. Теперь он стал медлительным и иногда порывистым. Отчаянный боец как-то и не заметил того, что ему удалось почти вплотную приблизиться к Николаю, и, когда Иваненко посчитал, что дальше этому безумцу идти некуда и сделал свинг, надеясь задеть его, Тёма неожиданно пригнулся и застыл на полторы секунды в согнутой позе, а потом, видимо, придя в себя, так яростно выпрямился с невероятной силы хуком, что доселе невидывавший таких трюков боксёр отправился в нокаут.
Невероятно. Победа! Да ещё и таким немыслимым способом! Все свидетели этого боя были поражены произошедшим. Артём, находясь в переутомлении, всё же постарался улыбнуться, и у него получилось это сделать - улыбка у него вышла очаровывающая.
- Как ты это сделал? - спросили восхищённо трое его одноклассников.
- Ребят, дайте отдохнуть немного, я вам потом всё расскажу.
Но тут подошёл судья и воскликнул:
- А вот и он - победитель турнира! Артём Иванов! Аплодисменты! Итак, дружище, - обратился он к бойцу, - вот твоя монета, а вот твой приз в виде денег.
Прошло около трёх минут, пока он выпил воды, отдышался и собрался с мыслями. После этого подошёл к трём своим болельщикам и начал рассказывать:
- Вы, наверное, хотите спросить: как так вышло, что я столь необычным способом отправил его в нокаут? По сути, это была случайность. Когда я пригнулся, мне стало как-то не по себе, а потом я резко образумился и как-то разозлился, поверив в свои силы, и ударил его, а он, как мне кажется, просто растерялся и не знал, что ему делать, когда увидел мою странную застывшую позу. Вот так как-то вышло.
- Так это значит, что тебе просто повезло? - спросил Саня.
- Хмм... я бы так не сказал. Этот Николай конечно сильнее меня, но ненамного, я считаю. Я также думаю, что без этого хука я мог бы ещё продержаться и даже дойти до второго раунда.
- Но всё-таки ты считаешь, что он тебя сильнее? - ехидно спросил Сергей.
- Ну, да, сильнее. Кстати, я хочу ещё кое-что вам сказать.
Видите ли, я достиг небывалых успехов в боксе. Не так ли?
- Да, верно, - согласились все разом.
- Так вот, начиная с сегодняшнего дня, я бросаю заниматься боксом. Сейчас объясню почему. Я понял, что, во-первых, ‒ это очень травмоопасный вид спорта. Мне это давно уже известно, но коль уж я начал тренироваться и стал достигать кое-каких успехов, то травмоопасность не сильно препятствовала моей мотивации заниматься боксом и дальше. Во-вторых, дальше мне уже двигаться некуда - разве что на международные какие-нибудь соревнования, а я этого не желаю, так как бокс у меня и без того много времени занимает, а так я буду уделять ему ещё больше времени и... сами понимаете. И, собственно, в-третьих, я хочу своё свободное время тратить на нечто иное: спорт в виде лёгкой атлетики, скажем; игра на музыкальном инструменте, шахматы и много ещё других интересных занятий. Нет, безусловно, раза два или три в неделю минут десять могу побить грушу, но не более. Это я так, чтобы удары не забыть.
- Интересный ты человек, - сказал задумчиво Олег.
- А как по мне, то он поступает правильно, - восторженно заявил Сергей. - Ну а ты, что по этому поводу думаешь, Саня?
Немного погодя Александр ответил:
- Лично я считаю, что лёгкая атлетика для додиков.
- Таких, как ты, Саня. Хах! - весело подметил Сергей.
Это отступление от главной темы рассмешило всех подростков. Они ещё немного поговорили и вскоре разошлись по домам.
Иванов с этих пор стал заниматься шахматами и лёгкой атлетикой, а что касается работы с грушой, то он в дальнейшем вовсе не стал этим заниматься.