Аннотация: Опыт рисования тушью приходит не совсем привычным способом.
Сегодня я из конца двадцатого века вынужден буду вернуться в начало восемнадцатого. Если вы думаете, что я использую машину времени, то, к сожалению заблуждаетесь. Я - просто инженер, но на режимном заводе. Два месяца я работал, как инженер двадцатого века. Разрабатывал прибор из современных микросхем, рисовал схемы этого прибора в Автокаде на компьютере, а потом японский плоттер выводил все это на печать. Но лафа закончилась. Сегодня в отделе нормалей и стандартов мои прекрасные (с моей точки зрения) схемы вызвали легкий шок на пару минут, потом истерический хохот минут на десять. Наконец, Людмила Михайловна, которые разработчики за глаза называют Ведьмой, мгновенно становится серьезной:
-Парень, мне жаль эти четыре испачканных краской ватмана. Их даже в туалете не используешь. Слишком плотный. К нам, в ОНС, нужно принести схему, нарисованную на ватмане или на кальке тушью. На ватмане рисовать проще. Если что сделал не так - штрихом замазал, и рисуй дальше. А для кальки... - она замечает мое вытянувшееся лицо и грустно улыбается,
-Думаешь, Ведьма, да? Придираюсь к прекрасно сделанным чертежам? - она берет один из моих ватманов, и ставит на него какой-то прибор с небольшим экраном сверху и включает его. На экране прибора появляется увеличенное изображение нескольких цифр. На ватмане они смотрятся вполне пристойно, но при увеличении в несколько десятков раз, стало видно, что края цифр как будто подтравлены по краям. Ведьма поясняет:
-Чернила - вещь хорошая, но бумага впитывает их неравномерно. Твой ватман никому не нужен, с него только снимут кальку, - она нажимает кнопку на своем ящике, и цифры еще больше размываются. Теперь пятерку очень тяжело отличить от шестерки, четверку от единицы, а тройку от восьмерки,
- Дерьмовая калька получится с твоего чертежа, правда? Но ведь на этом все не закончится! Твой лист ватмана должен поместиться на кадре стандартной фотопленки. Это называется микрофильмирование. Смотри, что будет там!
Ее мерзкая коробка показывает вместо цифр, какие-то мутные силуэты, которые ничем друг от друга не отличаются.
Я хватаюсь за голову:
-Но ведь это невозможно!
Ведьма, вместо ответа, подкладывает ватман со своего стола. Цифры на нем, при увеличении прибором выглядят гладкими и выпуклыми, кроме того, их поверхность даже отражает свет лампы прибора. Она поясняет:
-Это - тушь! Недаром китайцы все писали исключительно ей. Она впитывается в бумагу только частично, а в кальку - не впитывается совсем. Вот это будет на кальке, снятой с этого ватмана, - нажатие кнопки прибора цифры практически не меняет. При демонстрации изображения на фотопленке, цифры немного подтравились по краям, и теперь похожи на те, которые мне нарисовал плоттер. Ведьма продолжает:
-Схемы на предприятии хранятся только в виде калек. Если нарисуешь схему тушью на ватмане, после снятия кальки можешь оставить его себе на память. Извини, парень, но этот хлам ты можешь использовать только одним способом. Что такое "дралоскоп" знаешь?
Я грустно киваю. Все студенты технических вузов когда-то перерисовали с одного листа на другой. Для этого чертеж, с которого нужно что-то срисовать, кладется на толстое стекло, сверху кладут чистый лист бумаги и освещают стекло снизу. Теперь остается только перерисовать те линии и цифры, которые просвечиваются сквозь бумагу. Ведьма показывает на шкаф, на котором сверху лежит здоровенный коробок:
-Это "дралоскоп" из нашего отдела. Твой начальник считает тебя упрямым бараном, которому нужно дать треснуться головой об ворота, чтобы у тебя появилось желание проходить через калитку. "Дралоскоп" рассчитан на простую бумагу с ватманом. Для хитрованов вроде тебя, поясняю. Если ты хочешь сдать мне ватман, тебе нужно еще раз распечатать твои схемы на бумаге потоньше, чем эта, - она приподнимает мой чертеж,
- Если ты попытаешься рисовать сквозь два ватмана, у тебя ничего не выйдет!
-Но мне больше не дадут времени на плоттере!
Ведьма тяжело вздыхает:
-Но ведь это твоя проблема, правда? Попробуй рисовать сразу на кальке. Просто постарайся не ошибаться, и все будет проще, чем с ватманом. Многие инженеры сразу рисуют на кальке!
Я видел. Когда они чертят на бумаге карандашом, это нормальные общительные люди, но как только возле них появляется тушь и рулон шуршащей кальки, они становятся аутистами. Их можно понять. Если карандаш идет не в ту сторону, или ошибочно написана не та цифра, пару движений ластиком - и все будет в порядке! Но калька ошибок не прощает! Если ошибка небольшая, то есть шанс исправить ситуацию. В то время выпускали безопасные лезвия "Нева", отвратительно-коричневого цвета. Для основной цели они годились мало. Пока они были сухими, брили они не очень плохо. Но малейший намек на влажность - и тончайший слой металла мгновенно изъедался ржавчиной. После этого вы брились уже не бритвой, а рашпилем. А как без влажности, если эта бритва и предназначалась для влажного бритья?
Зато эти гадкие лезвия могли спасти целый день работы инженера на кальке, если внезапно дрогнула рука. Под кальку подкладывается зеркальце, и на его гладкой поверхности можно попытаться аккуратно срезать или соскоблить тушь в неположенном месте. Любой порез или прорыв кальки - и этот лист безнадежно испорчен, нужно начинать все сначала. Поэтому к инженеру, который работает с калькой и рапидографом, лучше близко не подходить!
Пока я стаскиваю "дралоскоп" со шкафа, одна из девочек ОНС ехидно замечает:
-Ему наш прибор поможет, как зайцу пятая нога! Парень, ты когда-нибудь тушью рисовал?
Все кроме Ведьмы, встречают вопрос хохотом. Ведьма хмуро замечает:
-Вера, когда ты сюда пришла, у тебя в первый день и на трусиках тушь была, не помнишь? Научится - будет инженером, нет - землю тоже кому-то копать нужно! Для особо умных, которые приносят в ОНС хороший ватман, испорченный японской техникой, рекомендую сначала поучиться работать с тушью, прежде чем сразу перерисовывать с этого ватмана. Если ты его и себя зальешь тушью...- она смотрит на Веру, та густо краснеет, а остальные девочки начинают визжать от смеха. Ведьма продолжает:
-Тогда было лето, и мы ей из шторы соорудили что-то типа индийского сари! Но мужчина в древнегреческом хитоне зимой будет смотреться немного странно!
Теперь хохочет весь отдел вместе с Ведьмой. Мне остается улыбнуться:
-Настоящему мужику несколько капель туши не повредит!
На самом деле первые же попытки работать с тушью были более чем удачны. В лаборатории этим занимались все, и у каждого было, что посоветовать новичку. Прибор для копирования, который я принес из ОНС, был просто идеально продуман, поэтому не получилось бы только у тупого или совсем криворукого. Сначала длинными пластинами по восемь винтов на каждой, крепился лист ватмана. Итого тридцать два винта. Потом сверху выкладывалась калька и еще тридцать два винта. Потом к "дралоскопу" прикреплялись линейки, как на кульмане. Короче, полчаса работы отверткой, прежде чем можешь приступить непосредственно к копированию. Не могу сказать, что работать с тушью мне понравилось, но это - одна из ступеней медитации. Теряешь чувство времени и пространства. Из астрала копирования меня вывел шеф:
-Тебе через полтора часа уходить с работы! Имеет смысл раскрутить эту коробку и убрать кальку в тубус!
-А можно мне ее оставить на дралоскопе? Она ведь никому не мешает!
Шеф внимательно осматривает мою работу и задумчиво говорит:
-То, что ты наваял, тянет на пять часов чистого времени! Я не могу позволить тебе потерять столько времени из-за упрямства! Сейчас ты снимешь эту кальку и спрячешь ее в тубус, и начнешь рисовать новую схему. На это у тебя останется полчаса времени. Потеря этого времени работе не повредит, а тебя кое-чему научит. Можешь просто попробовать что-то изобразить на кальке и бросить ее на столе, - он как-то нехорошо улыбается. Я пытаюсь уточнить:
-Но я спрячу дралоскоп так, что он никому не будет мешать!
В лаборатории повисает тишина. Возражать шефу тут никто не смеет. Он широко улыбается:
-Ты совершенно не хочешь учиться! Я говорил тебе рисовать на простой бумаге, а ты взял ватман, и решил пройти ОНС чертежами, сделанными на плоттере. Получилось? Скажи спасибо, что я уговорил Ведьму дать тебе на время их "дралоскоп". Почему бы просто не выполнить приказ?
-Но ведь я хочу знать, почему нельзя делать то, или иное!
Остальные инженеры забыли, как дышать. Тишина становится просто гнетущей. В ней голос шефа звучит немного устало:
-Если бы ты на этом остановился! Но ты всегда начинаешь что-то придумывать, задавать вопросы. Поэтому хочешь набивать шишки - набивай! Но этот лист кальки ты сейчас снимешь и спрячешь в тубус, хотя он и не дорисованный. Дорисуешь позже!
Во время последней фразы шефа я уже держал отвертку в руках и откручивал линейки. Но мой язык работал одновременно с руками:
-Игорь Васильевич, а вы не скажете почему...
Шеф обрывает мою фразу на полуслове:
-Дух Пруссии! Он терпеть не может тушь, поэтому уничтожает, все, что брошено на столе! Ты видел, чтобы кто-то оставил чертеж, начерченный тушью на ночь?
В лаборатории повисает напряженная тишина. Я задницей чувствую, что это какой-то развод, но включаюсь в игру:
-А почему у нас тубусы алюминиевые, а не серебряные? Против духов нужны серебряные!
-Много ты понимаешь в духах! Ты хочешь вызвать его гнев, или только спрятать от него кальку?
Я не нахожусь, что ответить, поэтому быстро раскручиваю крепления листов, и прячу ватман вместе с калькой в тубус. Теперь новый ватман и чистый лист кальки сверху. Но войти в астрал работы не получается. Сначала кальку закрепил неплотно, пришлось шестнадцать винтов открутить назад, разгладить, потом снова закрутить. Начальник лаборатории это замечает:
-Похоже, что он знает о твоем намерении бросить кальку, испачканную тушью. У тебя есть двадцать минут до конца твоего рабочего дня. Рекомендую просто вытереть рейсфедер от туши, и заняться чем-нибудь другим.
Я нагло смотрю на него:
-Но ведь вы не запрещаете мне сейчас начать новую кальку?
-Нет, конечно! Рисуй! Мне что жалко куска кальки и двадцати минут твоей работы?
На этот раз черчение дается тяжелее. В одном месте у меня дрогнула рука, и линия проехала на полсантиметра дальше, чем нужно, в другом я посадил небольшую кляксу. Ничего ужасного в этом нет. Зеркальце и бритва "Нева" за пять минут все исправят. Чтобы не забыть, где я накосячил, я обвожу кляксу и лишний отрезок линии карандашом. В этот момент шеф меня останавливает:
-На сегодня достаточно! Я не против кальки, она не нравится только духу Пруссии, но я терпеть не могу рейсфедеров не отмытых от туши!
Шеф прав. На нашем заводе все происходит по часам. У меня рабочий день начинается на час раньше, чем у остальных, но и заканчивается тоже раньше. Я могу выйти через свою проходную, в этом случае мой пропуск через пятнадцать минут должен стоять на своем месте. Я могу выйти через проходную с другого конца предприятия, если у меня есть виза начальника моего отдела. В этом случае, бабке с моей проходной должны позвонить с того места, где я вышел. Она пишет на бумажке, кто и когда звонил, вставляет ее в "пустышку", т.е. пропуск без фотографии и данных, "пустышку" вставляет на место моего пропуска, и ждет, пока с другой проходной не принесут мой пластиковый прямоугольничек. Но если до четверти пятого на месте моего пропуска не будет его или "пустышки", то отдел режима будет звонить моему начальству, почему я не вышел. Если это - инициатива начальника, я получу сверхурочные, если моя - я не получу премии. Быть непунктуальным - вредно для здоровья, и для кошелька, поэтому приходится быть точным.
На следующий день без трех минут семь, я уже на рабочем месте. Та сволочь с пистолетом возле вертушки на нашем этаже, записывает время вскрытия печати на нашей лаборатории. Откроешь в семь, или позже - прощай премия, но терять треть зарплаты я не собираюсь! Звонок начальника ровно в семь застает меня возле "дралоскопа". Я судорожно разеваю рот, тру глаза, но ничего не меняется. Линии, которые я провел вчера тушью по кальке, сейчас прерывистые, а местами совсем исчезли, от кляксы не осталось и следа. И это моя калька! Карандашные следы, где я обводил косяки, остались неповрежденными, но внутри них ничего нет! Я поднимаю трубку. Начальник откровенно издевается:
-Дух Пруссии что-то оставил на твоей кальке?
-Оставил, но это все равно нужно перерисовывать! Линии прерывистые, разной толщины, а местами совсем исчезли!
Особенность черчения тушью. Сначала проводятся все горизонтальные линии чертежа, начиная от самой верхней, и заканчивая самой нижней. Потом нужно дать им подсохнуть от четверти часа до получаса, повернуть чертеж на девяносто градусов и повторить все то же самое для линий, которые сейчас стали горизонтальными. Я просто не мог пропустить пять линий, которых сейчас нет на чертеже! А под ними линии есть, хотя и прерывистые! У меня появляется мысль о том, что кто-то просто пошутил надо мной, но я ее быстро отбрасываю. Чтобы подсунуть зеркальце под кальку, нужно разобрать эту конструкцию. У меня это заняло полчаса времени работы отверткой. Собрать - еще столько же! Вот и прошел час, который отводится отделом режима остальным сотрудникам нашей лаборатории! А стирать линии когда? У меня получилось стереть небольшой кусочек линии, не порвав кальку, только минут за десять, и я уж не помню с какого раза. Бритва должна стоять строго под определенным углом, и усилие должно быть точным. Чуть меньше - и линия останется на месте, чуть больше - вместе с линией уйдет кусок кальки. Чтобы нанести моему чертежу такой урон, кому-то пришлось бы просидеть не меньше двух часов. В нашей лаборатории таких любителей шутить нет.
Начальник продолжает ехидничать:
-Я убедил тебя прятать кальки в тубус на ночь, или будешь искать способы борьбы с духом Пруссии?
Думаю, что в моем ответе он не сомневался. И все же мой вопрос вызывает у него бурное веселье:
-А вы не запрещаете? Он не будет иметь зла на остальных инженеров, если я... - дальше говорить бессмысленно. Начальник буквально визжит от смеха. Через всхлипы я слышу отдельные слова:
-Кальки! Он не любит кальки с тушью! На все остальное ему плевать! Посмотри...
Дальше уже совсем не понятно. Я добросовестно осмотрел столы всех инженеров. Не все под конец работы наводили на них порядок. Кое-где валялись раскрытые книги, черновики, и даже рабочие журналы. Ни одной кальки с тушью не было! Я делаю робкую попытку:
-А если я принесу святой воды...
С другого конца трубки доносится грохот. Наверное, начальник упал со стула. Это его успокаивает:
-Ты комсомолец, а я член КПСС! Какая святая вода? Ты с ума сошел?
-Я не сошел с ума! Я оставил кальку, а на ней какая-то потусторонняя дрянь уничтожил тушь! Я хочу знать, что с этим делать!
Тон начальника становится деловым:
-Слушай, умник, я знаю, что ты все равно будешь пытаться что-то придумать. Если сможешь сделать так, чтобы дух Пруссии не портил кальки - получишь премию!
Вот такой подход мне нравится. Но я привык к более конкретным выражениям:
-Когда меня принимали на работу, назвали размер оклада и премии...
-По рублю за каждый грамм того, что останется после духа Пруссии! И предложение действительно только до конца этой недели!
-Но дух же бестелесный! И сегодня среда...
Раздается уже знакомый грохот. Начальник снова падает со стула от смеха. Эта тварь точно что-то знает! Думаю и мне пора это узнать! Сейчас этот дух Пруссии будет крайне мной недоволен. Четверть часа ушло на то, чтобы нарезать кусочки кальки и покрыть их рисунками и словами, написанными тушью. Чего я там только не писал! И "Слава КПСС", и "Дух Пруссии - дурак", И "Аллах акбар", и "Отче наш, иже еси на небеси...". Короче, два десятка кусочков кальки были покрыты всем, что с моей точки зрения могло потревожить злобного духа Пруссии. Заодно и узнаю, что его больше всего злит, если конечно, он читать умеет! А теперь я выключу свет и пойду к программистам в соседнюю лабораторию. Мои перемещения после семи утра бабку-охранницу уже не волнуют.
Спрашивать у Андрея о духе Пруссии бесполезно. В лаборатории программистов тушь и калька не появляются. Поэтому мы просто болтаем около получаса на разные темы, пока Андрей не показывает на часы:
-Без двадцати восемь! Сейчас припрется мой начальник. Я понимаю, что у тебя еще десять минут никого не будет...
Я пожимаю плечами и быстро иду к своей лаборатории. Но за десять метров до нее начинаю идти медленнее и на цыпочках. Бабка от вертушки орет:
-Эй, чего ты там крадешься?
Я изображаю такой ужас на лице, что она блокирует вертушку, и, взяв пистолет наизготовку, быстро идет ко мне. Если я разозлил могущественного духа, присутствие вооруженной бабки не повредит. Еле слышно я шепчу ей на ухо:
-В лаборатории кто-то есть!
Она также шепотом отвечает:
-Нас на этаже сейчас трое! У вас решетки на окнах, откуда кому-то взяться? - но свое дело она знает. На вид ей больше пятидесяти, но она лихо занимает позицию слева от двери, снимает Макарова с предохранителя, убеждается, что затвор взведен, патрон в стволе, и прижимает пистолет двумя руками возле левого плеча. Совсем, как шериф с какого-то боевика. Секунд пять она прислушивается, и тихо шепчет:
-Парень, по-моему, ты ошибся! - но пистолет на предохранитель не ставит. Боевая бабка! А вдруг увидит духа и стрелять начнет? Но бабка уже взяла командования на себя:
-Набирай код дверей из-за меня! В створ дверей не лезь, придурок, а вдруг у него тоже ствол? Открывай дверь, как только щелкнет замок, но оставайся за стеной!
Я думал, она вкатиться в лабораторию, как шериф в боевике. Но до этого не дошло. Она на мгновение заглядывает в лабораторию, в которой уже что-то видно в сером предрассветном сумраке, потом спокойно заходит вовнутрь и включает свет.
-Развели срачельник! Прусаки ногами топают, как слоны! - в ее голосе звучит отвращение. Она быстро уходит на свое место. Прусаки бросаются врассыпную, как только включился свет, но основное я уже увидел. На каждом листе кальки их сидело не меньше трех десятков. Читать они явно не умели, потому что надписи "Аллах акбар" "Дух Пруссии - дурак" и "Слава КПСС" пользовались одинаковой популярностью. И на всех надписях линии букв стали тоньше, а местами стали прерывистыми. Как оказалось, у рыжих тараканов или прусаков, тушь - излюбленный деликатес. Я успел собрать и уничтожить все кусочки кальки до прихода первого из остальных инженеров. Начальник пришел сегодня позже остальных и немного прихрамывает. Поделом ему, будет знать, как издеваться над молодыми специалистами. Но основное его ждет впереди. Я встречаю шефа заявкой на большой магнетрон. У него даже очки запотели от неожиданности:
-Это еще что за ерунда?
-Современный заменитель святой воды! Наш договор, насчет один рубль за один грамм останков от духа Пруссии в силе?
Начальник шепчет что-то нецензурное и подписывает заявку на магнетрон. Но на этом дело не заканчивается. Я заявляю:
-Игорь Васильевич, а можно я завтра с утра задействую все ЛБВ(генератор на частоте мобильного телефона, но с мощностью раз в 100 большей), которые есть в нашей лаборатории?
-Тебе мало магнетрона на 10 кВт?
-Я всю ночь читал древний манускрипт о том, как изгонять духа Пруссии...
Шеф перебивает:
-Ты издеваешься? Какой манускрипт? - он внимательно смотрит мне в глаза, пытаясь понять, говорю ли я серьезно, или прикалываюсь, как он вчера. Я шепотом говорю:
-Справочник по радиолокации! Тот, который первый отдел считает секретным! Там действительно есть раздел, посвященный борьбе с духом Пруссии!
На самом деле ничего подобного там нет. В институте первое занятие в лаборатории антенных устройств началось, как сказал преподаватель с "изгнания бесов". Он включил все, имеющиеся излучатели СВЧ и оставил дверь полуоткрытой. Уже через пять минут из лаборатории выскочили мыши и кинулись бежать по коридору, подальше от излучений. Еще через несколько минут потянулся тоненький ручеек из тараканов. Процедура продолжалась не более получаса, после чего преподаватель выключил излучатели и пригласил нас в лабораторию. На полу валялись дохлые мухи, и те из тараканов, которые не успели добежать до двери. Я сделаю тоже самое, только дверь открывать не буду! Еще чего - из лаборатории в этом случае будут бежать мои деньги! Ближе к концу своего рабочего дня расставляю ЛБВ по периметру лаборатории, а магнетрон устанавливаю посредине. Его я подключаю так, чтобы можно было включить автоматом из коридора. Еще бы, 10 кВт будет и для меня крайне неприятным. И последнее. Очень обильно поливаю цветы. "Один грамм - один рубль" хороший стимул. Начальник хмуро наблюдает за моими приготовлениями, но под конец его прорывает:
-Завтра принесешь мне этот долбанный справочник по радиолокации! По-моему, в первом отделе знали, что делали, когда хотели его засекретить!
Он уже разгадал, что я собираюсь сделать, и теперь думал, как не потерять лицо. В лаборатории все слышали о договоренности "один грамм - один рубль", и теперь делают ставки, сколько же будет ЭТОГО, и как шеф сможет заплатить эти деньги. Никто не сомневался, что он заплатит, но не свои же!
Тараканы живут в труднодоступных местах. За плинтусами, за шкафами и в любых нычках, в которые давно не заглядывают. Но для СВЧ излучения шкафы и плинтусы - не препятствия. Поэтому ЛБВ, расставленные по периметру лаборатории, выгонят тараканов в центр, а потом настанет время магнетрона. Три минуты на такой мощности - и у меня будет великолепное жаркое.
На самом деле выглядело это отвратительно, воняло мерзко, но потянуло на 320 грамм! Шеф сказал, оформить, как рацпредложение с экономическим эффектом, и насчитал премию ровно 320 рублей. Ну и самое главное. Теперь я мог бросать не дорисованные кальки прямо на "дралоскопе" уже не опасаясь духа Пруссии!