В конце будет слово
В рассказе должны присутствовать герои. Как правило - люди, иногда -
инопланетяне или мифологически существа разной степени недостоверности, в
сказочных сюжетах - говорящие животные и мыслящие предметы. В рассказе
должны раскрываться определённые идеи, пусть даже вырожденные, вдавленные в
сюжет до почти полного неразличения. Сюжет без идей рассыпается так же как
сюжет без героев склинчивается с идеями превращая рассказ в реферат или
статью.
Механика здесь чёткая и достаточно скучная. Отклонения от нормы всегда
интереснее. Герои не связанные сюжетом, например, превращают рассказ в
калейдоскоп обрывочных фраз, образов, высказываний в стиле морзянки - это
может быть очаровательно, хотя, обычно, утомительно.
Рассказ без героев - своего рода порнография. - Слишком бескомпромиссно и
слишком откровенно что бы увлекать. Когда идея слишком абстрактна для прямой
проекции на сюжет и героев, и слишком абсурдна для того, что бы писать
статью - автору приходится изворачиваться - выдумывать картонных персонажей
нужных только для того, что бы читать лекцию, беседовать с
профессором-затворником или сидеть в библиотеке над инкунабулами в которых
излагается то, ради чего, собственно, и написан рассказ.
Можно было бы вовсе отказать от сюжетной обкладки, но такой шаг, вполне
очевидный, будет очевидно ошибочным. Дистиллированная идея так же скучна как
натужная дистиллированная порнография. Проявляется ли здесь антропоцентризм
стремящийся в каждом тексте видеть зеркало, пусть даже тусклое и покрытое
трещинами и царапинами или здесь открывается эскапизм литературы вообще, или
автора оказывается заложником собственного экспансионизма - в этом случае
сюжетная обкладка выступает в роле сколекса которым автор цепляется к
читатели и высасывает его время - так или иначе, идейный дистиллят либо -
скучен, либо - неэффективен.
С другой стороны, большое внимание автора к героям и коллизиям, потакание
равнодействующей общественного вкуса - даёт весьма немного или не даёт почти
ничего. Хорошо если рассказ не перегружен абстрактными идеями, а прочие
легко могут быть вдавлены в ткань сюжета. Но сюжет имеет собственные
границы. Абсолютный сюжет и абсолютные герои не могут существовать. Можно
обозначить направление некоей равнодействующей в предпочтениях читателей, но
она не будет отвечать предпочтениям ни одного реального читателя. Если
одному нужны литературные кружева, а другому - латекс, третьему -
копролалическое панибратство, а четвёртому - простуженная романтика - как
совместить всё это не получив химеры или не оставив каждого
неудовлетворённым?
Наверное лучшее что может сделать автор - сделать читателя своим
соучастником. Предложить намётки сюжета и тени героев. Например
нижеприведённый текст можно считать содержанием тетради найденной на свалке
возле дома умалишённых, или результатом работ большого исследовательского
института с седыми профессорами, разболтанными лаборантами, лаборантками
совращающими профессоров, с шизофреничными вычислительными машинами и
завхозами, с воздушными вахтёрами и уборщицами склонными рассуждать о поэзии
et cet., можете считать всё нижеизложенное посланием внеземной либо
экстратемпоральной цивилизации или подслушанными мыслями виртуальных
существа - в последнем случае для них всё сказанное могло бы быть и правдой,
впрочем, никто ведь не сможет поручиться что сами мы не являемся такими же
призраками в машине и "deus ex machina"* должно быть понято с точностью
наоборот.
. . .
Всякий сделанный выбор, как только он был сделан, делает выбор других
вариантов невозможным. Всякий сделанный выбор возводит стены. Если
возможность выбора даёт свободу, по крайней мере - иллюзию таковой - эта
свобода и эта иллюзия существуют лишь до тех пор, пока выбор не сделан,
существует до тех пор, пока выбрав что-то одно вы не обратите все другие
варианты вашего выбора навечно нереализованными, упущенными возможностями.
Вы можете вернуться к такой же или очень похожей ситуации, к такому же или
очень похожему выбору, но этот новый выбор будет новым выбором, в лучшем
случае он будет таким же, и никогда - тем же.
Свобода оборачивается всё более сужающимся, сдавливающим нам грудь
коридором.
Если бы нереализованные варианты могли реализоваться, если бы можно было
одновременно давать несколько взаимоисключающих ответов или бесконечное
число почти идентичных - вселенную должно бы было переполнять и разрывать на
части энергией абсурда. К счастью - это не так. К сожалению - от вселенского
театра абсурда нас защищает совершенно беспощадная сила, беспощадная тем
более - что совершенно слепая. И что может сделать человек в такой ситуации
кроме "aus einer Not eine Tugend machen"**?
Даже если мы признаем многомировую интерпретацию квантовой механики, даже
если я извлеку из рукава гипотезу о том что наблюдаемые элементарные частицы
есть не действительная материя а лишь информация записанная в колоссальной
струнной структуре практически бесконечной вместимости - что измениться для
нас?
Не измениться, конечно, ничего. Но, по крайней мере, порядок
безнадёжности следует уточнить.
. . .
Люди склонны сакрализировать слова. Конечно, речь явилась и является
весьма удобным инструментом, а если люди успешно делают слонов из мух,
сделать бога из слона - значительно проще. Смущает другое. Слова разделяют и
отграничивают и быстрее и эффективнее чем конкретные действия. И всё что
сказано выше о проблемах выбора для слов справедливо в ещё большей степени.
Слова являются гораздо более концентрированной "кислотой" нежели обычный
порядок реальности.
Весьма соблазнительно было бы предположить что называя вещи мы уничтожаем
вещи. Не важно, называем мы вещи их действительными именами или именами
ложными. Давая вещам имена - мы разрушаем мир. Каждое слово убивает звезду.
Каждый текст уничтожает туманность. Обожжённые, холодные и сухие шары планет
превращаются в обручи космической крошки от самого пустого и равнодушного
приветствия. Вещество проваливается в чёрные дыры, раскалённое трением,
истёртое до полной неузнаваемости, до абсолютного обезличения, отделённое
словами языка от самого себя. - Это, разумеется, совершенная чушь. Просто от
данного образа удобно оттолкнуться.
. . .
На самых ранних этапах своего существования вселенная ускоренно
расширялась под действием таинственного поля - инфлатона. Позднее инициативу
у инфлатона перехватила тёмная материя и расширение стало замедлятся. Около
пяти миллиардов лет назад во вселенной начала доминировать тёмная энергия
вновь сделавшая расширение ускоренным.
Всё это было бы интересно только космологам, если бы не тревожное
открытие анизотропии космического микроволнового фона, потребовавшее
предположить что в новорожденной вселенной ещё не разлепившей излучение от
вещества, когда фотоны, электроны и протоны вели себя подобно газу,
распространялись звуковые волны. Когда излучение освободилось от вещества и
смогло свободно распространяться, а вещество начало образовывать первые
сгустки, сопутствовавший рождению вселенной звук навсегда застыл в структуре
космического фона.
Что означали эти звуковые волны? Что могли означать? Что могут значить?
Какофонические ли это флуктуации инфлатона или ненайденное слово творения?
Крик новорожденного? Стон агонизирующей пустоты? Может быть - пробившееся
сквозь сингулярность послание из предыдущей вселенной или от наших потомков?
- Трактовать можно как угодно. Важен сам факт. - В начале всего был звук и
расширение вселенной ускорялось. И что-то стояло за этим звуком. И звук
разорвал вселенную на излучение и вещество. И звук исчез. Осталось только
слабое эхо. Настало почти полное молчание. Для вещества настало время
действия. Тёмная материя замедлила расширение и позволила сформироваться
звёздам и галактикам. Возникла жизнь. И возник разум. Возникли слова. И
снова возник звук.
Но что произошло пять миллиардов лет назад? Почему тёмная энергия стала
вновь доминировать над тёмной материей увеличивая скорость расширения
вселенной? - Пять миллиардов лет назад - восемь или девять миллиардов лет
вперёд от Большого Взрыва. - Более чем достаточное время что бы жизнь
наполнила вселенную и разум переполнил жизнь. Времени достаточно что бы
космос наполнила тёмная энергия слов. Достаточно что бы тёмная энергия
создаваемая бормотанием, стонами и молитвами триллионов цивилизаций
оказалась сильнее тёмной материи сдерживающей расширение вселенной. И этот
процесс, это форсированное расширение уже не остановится. Никогда. Пока все
галактики не окажутся друг для друга за горизонтом событий, пока не будут
разорваны все звёздные системы, пока распад не доберётся до протонов и
нуклонов, пока не исчезнет само время вселенная будет расширятся всё
быстрее, всё быстрее, пока не останется ничего подобного веществу и ничего
подобного излучению - только слова. И в конце всего, так же как было в
начале всего - будет слово.
Zoaron
2013 maj.
_________________________________________________________________________
* бог из машины (лат.)
** из нужды делать добродетель (герм.)