Явно чем-то взволнованный учитель вошел в кабинет литературы, и минут пять не мог начать урок.
-Вот хотел людям сделать добро, а сам попал в смешное положение! -обращаясь к нам, посетовал он. - Как выйти из смешного положения? - размышлял он вслух под нашими удивленными взглядами.
- Надо работать, просто продолжать делать свое дело. А были ли Вы в смешном положении? И как Вы выходили из него? Поделитесь!
И он с надеждой посмотрел нас.
Класс притих. Молчание затянулась, тишина становилась гнетущей.
В моей голове уже ворошился рой всевозможных историй, но я не могла лезть "вперед батьки в пекло". Выжидала, когда голос подадут наши "ерники", имевшие по обыкновению смешить класс по поводу и без. Но тут они, почему-то, не захотели подать голос. И я поняла: любители посмеяться над другими, а таковые составляли большинство нашего класса, сами, как черт ладана, бояться стать смешными.
Да, я помнила слова песенки из любимого телеспектакля театра сатиры "Проснись и пой" : ".. к тому приходит успех, кто может первым посмеяться над собой." , но постеснялась быть выскочкой и тоже промолчала, как и все. Учитель разочарованный нашей трусостью, начал урок.
До сих пор жалею, что не сказала, то, что мне так хотелось. Ну, во-первых, постаралась бы всех вернуть из "коматозного" состояния, в которое вверг вопрос учителя, сюжетом из фильма "Волшебная сила искусства". Напомнила бы сценку, где Аркадий Райкин под видом пьяницы, пришедший в маленькую квартирку защитить свою первую учительницу от заедавших ее соседей хамов, оттопыривает резинку на пижаме крупного соседа и плещет туда воду из чайника со словами: "Ну что вспомнил детство?!".
Полагаю, воспоминания детства быстро привели бы класс в себя. Потом бы я "порассуждала" о природе смешных положений. Разделила бы их на две большие группы, те которые возникают сами по себе, из-за случайной неловкости в одежде, в движениях, в словах и пр, и те, которые нам кто-то специально подстраивает: розыгрыши, подставы..
Я бы отсекла вторые и обратила внимание на положения, в которые мы сами попадаем по своей вине... Потом бы я рассказала несколько случаев из своего детства. И сделала бы несложный вывод " Не надо бояться смешных положений, не надо бояться, иногда, быть глупым и нелепым." И завершила бы выступление словами того самого Мюнхгаузена, фильм о котором как раз был, под Новый год, показан на телеэкранах. - "Чаще улыбайтесь господа! ", и далее про то, что самые большие глупости делаются именно с серьезным выражением лица.
Ведь правда смешное положение, как лакмусовая бумажка, помогает проявить истинное отношение к Вам окружающих. Если Вы поскользнулись и неловко упали, кто-то рассмеется, а кто-то подаст Вам руку и поможет подняться. Если у Вас случайно задралась юбка или расстегнулась ширинка, или случилась какая-либо иная нелепая оплошность с одеждой, кто-то будет "показывать пальцем", а кто-то деликатно скажет Вам об этом. Но есть положения иного рода, когда ты невольно обижаешь других.
В детстве, до школы, была живой и подвижной девочкой, обожала всевозможные игры, "классики-резиночки", прыгалки. мяч, прятки, казаки-разбойники и пр, лазила по заборам и разлапистым тенистым яблоням, растущим у нас прямо во дворе, крутилась сама, не боясь на турнике, и по сумасшедшему крутила обруч вокруг себя (благодаря чему впоследствии уже в первом классе была отобрана профессиональным тренером в знаменитую Воронежскую школу спортивной гимнастики). Но при этом физическая активность удивительным образом сочеталась с тягой к умственной деятельности во всех доступных моему возрасту проявлениях: музыкальностью, любовью к рисованию и пр . Помимо слушания сказок и стихов, просмотров фильмов ( взрослых с родителями, "Анжелика маркиза ангелов" и Война и Мир" - с одинаковым интересом), одним из них была любовь к взрослым разговорам, моих родителей и их друзей. Именно слушание, а не подслушивание. Ибо мои родители, даже когда к отцу приходили его сокурсники, либо аспиранты, и они долго и оживленно беседовали и спорили о разных умных вещах из области "истории, философии и литературы", никогда не отправляли нас с сестренкой "играть в другую комнату или на улицу", если мы сами этого не хотели. А я никогда этого не хотела. С сестренкой игрались тут же. Я не только слушала, но как выяснилось, кое-что запоминала, ... незнакомые сложные слова. Запоминала непроизвольно, исключительно из интереса ко всему сложному и непонятному. И затем уже за каким-нибудь праздничным застольем, когда те же аспиранты приходили со своими девушками или женами, которые вместе с мамой стряпали любимые папины уральские пельмени, я, стремясь принять участие во взрослом разговоре, вдруг выдавала "на гора" непонятное для меня слово, чем вызывала бурный восторг у всех гостей. Взрослые хвалили, улыбались и даже хлопали в ладоши. И хотя поначалу делала это не ради похвалы, в последствии, уже намеренно ( не ради того что бы привлечь внимание, а чтобы доставить удовольствие взрослым и развеселить их), блистала новыми пополнениями словарного запаса, и все мне как-то сходило с рук, ни разу никаких неприятных казусов. Пока однажды..
Однажды вместе с мамой и моей маленькой сестренкой ехали отдыхать к бабушке, почему-то на этот раз без папы, он видимо приехал позже. Сначала мы ехали ночь на поезде, а утром вышли на станции маленького городка Льгова, откуда нам предстояло еще добираться до бабушкиного города на автобусе. В ожидании автобуса на залитой солнцем площадке автовокзала мама познакомилась и разговорилась с милой светловолосой жизнерадостной женщиной. Она была приятной полноты и напоминала Татьяну Доронину. От нее веяло чистотой и пахло парным молоком, а в голубых глазах отражалось небо. С сестренкой спокойно стояли рядом и не мешали разговору. Мне было лет пять, держась ручонками за металлический парапет, ограждающий территорию вокзальчика, внимательно слушала и смотрела на новую мамину знакомую. Красавица периодически улыбалась, гладила по головке и хвалила. Она тоже мне очень понравилась, захотелось сказать ей что-то приятное и ... умное. Но собеседницы общались, не останавливаясь, как это обычно бывает, и у меня не было возможности вставить хоть слово. Но вот подкатил маленький белый автобус и ожидающие быстро заполнили его до отказа. Наша новая знакомая, энергичная и веселая, успела занять для нас с сестренкой два сидячих места. Удобно расположившись у окна, глядя с обожанием на стоящих рядом маму и блондинку, на весь, наконец-то тронувшийся и затихший, автобус выпалила коронную фразу, заранее приготовленную, но так и не вставленную мною в свое время в разговор. Откровенно то, что это "фраза" поняла потом, спустя пару лет только, а тогда пребывала в полной уверенности, что это единое сложное большое слово и произнесла его на одном дыхании речитативом. Но о ужас, вместо ожидаемой обычной реакции бурного восторга, словно какой-то злой волшебник стер ластиком с лица красивой блондинки улыбку, она обиженно посмотрела на меня, потом отвернулась, и больше ни сказала ни слова за всю дорогу. Мама сделала мне замечание, и извинилась за мое поведение перед женщиной, а я от непонимания того, что произошло, готова была разреветься в голос, но сдержалась. Приехав в Рыльск, женщина сошла, даже сухо не попрощавшись, так и не взглянув больше в нашу сторону. А мама, как только мы вышли из автобуса, сразу стала меня ругать, и ругала всю дорогу, пока мы шли по тихим, мощенными булыжником, Рыльским улицам, почти до самого порога бабушкиного дома.
-Какя ты невоспитанная девочка! Так нельзя разговаривать со взрослыми! -приговаривала она.
Я же была в полной растерянности, и никак не могла взять в толк, почему мама ругает за слово, которое всегда сама произносит. Это происходило всякий раз, когда по утрам, втиснувшись наконец-то со мной и моей маленькой сестренкой на руках в битком набитый троллейбус, чтобы перед работой отвезти одну в садик, другую в ясли, находившиеся в разных концах города, она тихо скороговоркой роняла:
- ОГОСПОДИПОЧЕМУЛЮДИТОЛСТЫЕ!
С тех пор старалась не только говорить, то, что понимаю, но и понимать то, о чем я говорю.