В Ее глазах:

Поволока ночи - без рассвета, зарево факелов, волки подчиняются Ей, в безоблачности тьмы Она не поет - ветры и воды молчат и облик луны искажен силой тайны, которую мы разделяем. Там, где Она ступает на землю, кости в могилах изгибаются и на изломах мрамор - не желтеющий.

В чаше Ее факела темного серебра горят кости самоубийц.

Теперь в каждом лице, хотя бы и несравнимом, даже не похожем, я вижу то, что притянуло и отбросило меня заморозив, вытянув, словно на дыбе, выбив почву из-под ног, остановив мое развитие. Этот образ, формально - не более, чем сумма пятен света и темноты, мягкий контур - неразрушимый своей мимолетностью.

То что вызвало к жизни все это, то к чему мы в конце концов пришли: запечатленность.

Слова, сколько бы я их не перебирал, не способны полностью выразить превращение, которое нужно осознать, но можно ли отвергнуть? Время, двигающее нас к пропасти, но и движение, дарующее жизнь - движение не дает задержаться на вершине. Красота, бескомпромиссная, преодолевая время, лишает нас жизни.

Словно фокусник передернул карты, произошла подмена - пожалуй, теперь он и сам хотел бы, чтобы все дело было в желании. Вранье.

И хмурое неприятие альтернатив, злоба в ответ на попытки к сближению, что это даст?

Переходя по смурным улицам из одной бетонной коробки в другую, работая, напиваясь, читая стихи, ругаясь матом - тщетно. Есть ли вообще способ вырваться из этой ловушки(энергетической ямы), да и хочет ли он этого?

Заклиная духов в тесной черепной корбки, не заметить вторжения извне - и быть поверженным.

Метаморфоза:отказ от превращений.

Тем не менее, это так ни к чему и не приводит - те же перемешанные лица, заключенные, но без возможности явного выражения(explicit: обратное верно)

в одном, безразличие - только кажущееся, взгляд цепляется за буквы - не только заглавия, в надежде уловить Ее Имя- Прекрасное.

С каждым днем, я чувствую,

напряжение нарастает.

Вот она, моя трусливая надежда: я думал, слова освободят меня, но только еще раз очертил круг(совершенный), таинственный плен.

Объединяя небо и землю, Она уничтожает для поддержания равновесия. Она очищает.

что я могу сказать такого, чего еще не сказали другие? Я хотел выразить это как загадку, но здесь нет загадки - да,

Ее чаще, чем других называют богиней, но, в общем-то, в пределах разумного. Да и когда я в последний раз обращал внимание, на то, что говорят о других, вообще обращал внимание на кого-то еще? Нельзя назвать это влечением, наваждением - тем более, хотя какая-то сила здесь определенно действует... Узнал бы я Её на улице?

В сущности, тут и так все ясно - нечего рассусоливать - Богиня сошла на землю, ну и что?

Эти истории о несчастливом детстве, тяжелой работе и тому подобном - есть ли в них доля правды? Может быть, жители того городка (не на берегу моря, нет, но с собственным кладбищем - всенепременно), в первый раз услышав о том, что это Её родина, возможно, от заезжего журналиста, не на шутку удивились, но не подали виду, а дальше все пошло как по маслу - и достопочтенные матроны вспоминали, как, задыхаясь от злости и зависти (завидовать Ей - ну и ну!), они ждали Ее у дверей школы, а их мужья, попыхивая трубками(впрочем, только немногие из них) о том, какие драки устраивали за зданием той же школы за право понести Ее портфель, а потом, неумело скручивая первые цигарки, со смаком обсуждали Ее непознанные прелести.

Конечно - издайте книгу об этом. В твердой обложке с золотым тиснением и с местом для росписей именитых посетителей. Возможно, со временем сюда потекут паломники - но вряд ли. Почему-то так всегда - или это Их особая аура: касательно всего, что имеет к Ним отношение, никто не обращает внимание на самые вопиющие противоречия. Но что теперь делать со всем этим - те, кто должен, давно поняли, скорее, почувствовали Её сущность - да ведь она бросается в глаза! есть один положительный момент - вряд ли они когда-нибудь встретятся. Кто знает, что Она прочла бы в его глазах, и что могла бы записать туда?

Где прольется моя кровь?

Странно подумать, в какой водоворот(сначала они показались ему черными, черными как космос, но потом стало ясно что они на самом деле - dark brown - темно-темно карие, с "искрой" - но становится ли от этого легче?) может ввергнуть одно Ее существование, а ведь кто-то каждый день разговаривает с Ней, помогает Ей выйти из машины - все равно недостаточно дорогой для Нее, может быть, просыпается с Ней в одной постели? Если только он сам не стал жертвой этой всеобщей мистификации. Что ж, без колдовства здесь не обошлось.

Главный порок этого метода состоит в том, что он позволяет бесконечно приближаться к цели, которой нельзя достигнуть. С каждым шагом уменьшая расстояние, мы сами разрушаем свою защиту, ничего не получая взамен, словно завороженные взглядом змеи или совы, мы застываем...

Хотя кое-что я все-таки для себя вяснил: слепота - тайное убежище.

Но ведь и Она была маленькой девочкой, превратившейся в барышню, а затем в зрелую женщину, и должна будет постареть - никто не властен над временем... Но он и сам в это не очень-то верит.

Смешно подумать - если рассуждать здраво, он должен бы Ее пережить.

В общем-то, на слух это очень даже неплохо, иметь свою собственную(во всяком случае, разделяемую с немногими, и с каждым годом их должно становиться меньше) богиню, без всяких обязательств, всегда доступную для созерцания, для поклонения... Для жертвоприношения.

Конечно, он не был первым, не мог быть даже теоретически - не успевал к старту(скольких еще Она погубила?), но проник глубоко, туда, где свиваются корни над Бездной и тьма поглощает надежду.

Чем пахнут Ее волосы, когда никого нет рядом?

Даже если не смотреть на лицо, в эти глаза - насмешливые, печальные, вызывающие(на одной из иллюстраций он так и не смог разобрать - что-то на итальянском по поводу совершенной красоты, порождающей страх) и глубокие, искристые и усталые, даже в ее осанке, в скрывающем нежеланное перехлесте рук, по мнению многих, чересчур крупных, в не имеющей никакого отношения к реальности линии груди -

Нет веры, нет правды.

Красота, отторгающая даже то, что ее создает в своей завершенности, разрывающая связи и ослабляющая силы. Обращающая в камень. Сколько их, проклявших ночь и расстояние, отброшенных от линии заката, обездвиженных?

Они говорят: девчонка из бедной семьи, пробившаяся наверх, они говорят: гордость нашей земли мыла тарелки во второсортных кафешках, они говорят: ее семья, ее друзья, ее муж... Если и был когда-то город, в котором она выросла, он погиб много тысяч лет назад(были ли там праведники? сомневаюсь).

И когда отчаяние одолеет нас, разбитых, так и не сумевших понять до конца, из какого металла, закаленного холодом вечности, выковано лезвие, прошедшее как сквозь масло сквозь наши сердца, мы упадем на колени и заломим руки, рыдая в пламени, изменяясь, запечатленные в камне, запечатленные в памяти, не оправившись от первого потрясения, но наша жертва все равно мала в твоих глазах, между этих черных дыр, пусть и dark brown мы ждем только вспышки, вихря ярости, что освободит и разрушит нас, наше оцепенение, изящный изгиб, которому нечего противопоставить, полуулыбка, может быть сигарета в углу рта, и прирученные Той, что даже никогда не видела нас, мы разрываем свои лица, с которых испаряются слезы, холодный камень в пламени жертвоприношения...

Наши сердца продолжают биться.