Выражаю благодарность Евгению Киселеву за помощь при написании работы.
"Ибо, проходя и осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник, на котором написано: "неведомому Богу"".
(Деян.17.23.)
- О, клянусь Зевсом, тут не такие уж и Авгиевы конюшни, как ты говорила. - Произнес молодой человек, поправляя шелковый хитон. - Кстати Лидия, - обратился он к спутнице, а кто тот иудей, что встретил нас?
- Марк, это близкий раб моего покойного отца, - при этих словах Лидия, не смотря на траур, спрыснула в кулачек и многозначительно взглянула на своего мужа.
В это время в дверях жилища появился сам раб, с невероятно бледной тушкой курицы в руках. Его пейсы торчали в стороны словно рога. Мочку его уха украшала огромная дыра. Он печально оглядел дочь и зятя покойного хозяина. По его взгляду было видно, что он хочет что-то спросить, но никак не решается.
- Что тебе? - обратился Марк к иудею, - как там тебя кстати звать?
- Гад господин, правда, хозяин звал меня Онаном, и сие достойное имя закрепилось за мной, среди здешних язычников. - Тут Гад-Онан спохватившись за сказанное, замолчал.
- Так что тебе?
- Мой хозяин заказал у Плиния, здешнего скульптора, жертвенник. Но заплатил только задаток. И не смог расплатиться за работу с достойнейшим из язычников Плинием. Он очень переживал, что жертвенник так и останется у него. Почтеннейший Марк, не могли бы вы выкупить его у скульптора? Там сущая безделица, всего жалких 50 динариев. За месяц до того, как Яхве прибрал моего господина в лоно Авраама, он собрал необходимую сумму. - Затараторил раб. - Но, увы, не застав мастера на месте он присел отдохнуть в харчевне и вскоре подобно праотцу нашему, праведному Ною, разбросал одежды свои в шатре у блудниц. Когда я, несчастный иудей пришел забрать господина, то он был совершенно наг и без динариев, заботливо приготовленных для оплаты трудов великого мастера. Я еле вырвал его из рук этой мерзкой блудницы Таис. И о ужас, я увидел, что они пожирали свинью!!! От чего желудок мой едва не изрыгнул содержимое, как кит пророка нашего Иону. Впрочем, вам, достопочтенные, этого не понять.
- И как? Удалось тебе спасти хозяина? - Марка развлек рассказ словоохотливого иудея.
- Да господин. Я позвал Иосифа и Варраву, моих соплеменников, что торгуют изумительным кошерным мясом и опресноками, неподалеку и мы подобно сыновьям Ноя унесли господина, прикрыв наготу его, краями одежд наших. Проспавшись, господин так переживал по поводу бездарно потраченных денег, что не мог оправиться. Он долго стенал и рвал на себе волосы за свою расточительность и легкомыслие. Проживи он еще немного дольше и может быть, он исполнил бы задуманное, но, увы... Яхве счел его дни...
Лидия вышла во дворик осмотреть хозяйство оставшееся от покойного отца, а ее мужа римского ритора Марка заинтересовал рассказ раба-иудея о тесте, которого он никогда не видел, а со слов жены и тещи знал как горького пьяницу ничего не смыслящего в жизни. А тут оказалось, что все далеко не так просто... И еще, что там за жертвенник такой?
- Онан, присядь, - обратился к рабу Марк. - А что за жертвенник заказал мой тесть? И вот еще что, что у тебя с ухом? Покойный Аполос видимо драл тебя за уши за непослушание? - усмехнулся римлянин.
- Ах, это господин, - иудей потрепал дырявую мочку, прикрытую длинным пейсом. - Это в седьмой год, находясь рабом у господина моего Аполоса, будучи опьяневшим, от выпитого вина я сказал согласно Закону Моисеева: " Люблю господина моего, не пойду на волю".
- Что за бред ты несешь? - удивился Марк?
- Нет, господин, не бред. Согласно нашего закона раб по истечении семи лет рабства отпускается на волю. Но когда он сам пожелает, то может остаться навсегда у господина. В знак чего ему пробивают шилом мочку уха. Вот и я, несчастный Гад обратился с такой просьбой к господину Аполосу. Я не мог бросить его тогда, когда он был вне себя от увиденного в экспедиции на Кавказские горы. Аполос тогда за неимением шила пробил мне ухо кончиком стрелы своего лука, но руки его дрожали, и вот что вышло. Но я любил господина моего. - Грустно закончил иудей.
- Интересная история. А что за экспедиция в кавказские горы? Расскажи мне об этом подробнее. Я слышал, что Александр Великий, македонский царь был большим чудаком, но причем тут мой тесть? Я слышал, он был горький пьяница, настолько горький, что его жена ушла к родителям, а он даже не возражал и не остановил ее.
- О господин, рассказывать придется долго. Но обещайте мне, что выкупите у Плиния жертвенник, заказанный хозяином.
- Так что за жертвенник, ты так и не ответил мне.
- Почтеннейший Аполос решил воздвигнуть памятник "неведомому Богу", такую надпись он заказал высечь на жертвеннике скульптору. И если бы не прискорбное событие, сей памятник должен был уже возвыситься над языческими святынями.
- А что ему мало было Зевса, Аполлона и прочих жителей Олимпа? Что еще за "неведомый Бог?" - С улыбкой произнес Марк, - хотя я склонен думать, что на Олимпе вряд ли живут боги. Миром управляют стихии. Ну да ладно, что же подвигло моего почтеннейшего тестя на такой необычный поступок?
- Аполос видел Прометея, - ответил Гад.
- Что?! - Марк едва не упал с табурета. - И ты веришь в эти сказки? Хотя, что с тебя взять, дикарь и раб.
- Я хоть и раб, - гордо поднял голову Гад, - но не дикарь, как ты говоришь почтеннейший. Я вместе с Аполосом не один день изучал труды ваших ученых, а что знаешь ты о нашем Законе Моисеевом? Известно ли тебе об учениях персов, покоренных великим царем? Рабом я стал в силу обстоятельств, а потом добровольно остался с господином, чтобы помочь ему в его поисках истины. Он никогда не обращался со мной как с рабом. А ныне, после его смерти я свободен. - После упоминания о смерти из глаз Гада потекли слезы.
- Вот, - Гад водрузил на голову фригийский колпак. - Я более не раб!
- Марк, посмотри, что я нашла, - в дом вошла Лидия. - Вот эти вещицы можно будет неплохо продать.
С этими словами она протянула мужу золотой венок и прекрасной работы кинжал.
- Там еще есть доспехи и лук, - продолжила наследница, - но не думаю, что этот хлам может чего-то стоить. Может, если только отдать старьевщику?
- Погоди, не торопись Лидия, - Марк бережно взял в руки венок. - Этот венок вручался за храбрость в бою? - обратился он к иудею? - Он Аполоса?
- Да господин, мой покойных хозяин получил его из рук Александра, которого язычники звали божественным, за стойкость в битве у Гавгамел. А кинжал он добыл в бою с дикарями, обитавшими в кавказских горах. Тогда в живых остались мы вдвоем. - Глаза раба при этом горели горделивым светом.
Он выпрямился и стал как бы выше ростом. Он словно возвышался над молодым римлянином и смотрел на того, как на неразумного ребенка.
- Так вот, в тот день, когда войско Александра вошло в Иерусалим, я был рабом первосвященника Иосифа. Столь жалкой участи я был удостоен, благодаря грехам моих родителей. Будучи рожденным от рабов, я был раб с рождения. Но в доме служителя храма я все свободное время посвятил изучению Закона и трудов афинских философов. Иосиф частенько наказывал меня за леность в домашних трудах. Но это не остановило меня в жажде получения знаний о мире. Яхве услышал мои молитвы. В храме я встретил Аполоса, который из интереса вошел туда, чтобы узнать об основах нашей веры. На мое счастье я немного знал греческий и смог кое-что объяснить Аполосу. Так и завязалась наша дружба. Тем же днем он выкупил меня у Иосифа, и я отправился в поход с новым господином.
- И что же заставило Аполоса столь поспешно совершить такую сделку? - Иронично спросил Марк.
- Аполос был немного опьянев, от выпитого вина и ему понравились мои скромные комментарии к написанному в наших священных книгах. Особо ему пришлась в тот момент по душе история недостойного сына народа нашего Онана, сына Иуды, который по злобности своей изливал семя на землю, за что и был наказан Господом. Аполос так смеялся, что опрокинул кувшин с вином и едва не подавился лепешкой. Тут он и нарек меня Онаном, после чего нетвердым шагом, поддерживаемый мною, отправился к Иосифу. Там звон серебра и злата быстро убедил прежнего хозяина расстаться со мной. Последующие дни пребывания войска Александра в Иерусалиме я посвящал Аполоса в основы нашей веры. Он был большой скептик. Более склонялся он к учению Демокрита. Но идея одного Бога заинтересовала его. Я рассказывал ему об Исходе из Египта, когда НАШ БОГ спас свой народ. Но скептик Аполос посмеивался, часто он спрашивал: "Куда же смотрят боги и ваш Бог, если на земле правит сила". Он цитировал басню Гесиода о соловье и ястребе. "Что ты, несчастный пищишь? Ведь намного тебя я сильнее. Как ни пой, а тебя унесу я, куда мне угодно. И пообедать могу я тобою, и пустить на свободу". "И вообще, - спрашивал он, - какие боги ныне выкупили тебя у Иосифа? Все было лишь случаем, и не более".
Продолжал свой рассказ бывший раб. Лидия уже мирно спала на кровати. А Марк возлежал с Гадом за столом, потягивая разбавленное вино, сдобренное хорошим угощением. Перед ним открывался новый, совсем неведомый ему мир. Марку казалось, что все уже известно и присущий многим его соотечественникам скептицизм, казалось, был верным компасом в жизни. Но услышанное не укладывалось в его голове.
- Как ни пытался я, несчастный, убедить его в вере, он не поддавался, а говорил все время, что у каждого народа свои боги, но неважно они помогают своим адептам. "Увидеть бы их хоть раз", - однажды в шутку произнес Аполос. И тем же днем его желание сбылось.
- Это еще как? - вновь изумился Марк.
- Едва хозяин произнес эти слова, как был вызван к Александру. Великий царь к тому времени был одержим идеями познать не только земной мир, но и мир богов. Впрочем, полагаю, что на подобное подвигла его гордыня, усиленная возлияниями крепкого вина. И вот тогда у царя окончательно созрела мысль найти Прометея, прикованного по преданиям в горах далекого Кавказа. Для этой экспедиции в числе прочих он избрал и Аполоса, как воина образованного и пытливого. Хозяин втайне посмеивался над заблуждениями, как ему казалось, великого царя.
Уже не один месяц были они в пути. Чего только не случилось за это время. Теперь, когда они уже забрались в какие-то дикие горные края. Все погибли кроме Аполоса и Гада. Погибли в схватках с местными дикарями. Гад уже не выглядел как недавний раб первосвященника. Теперь он, так же как и его хозяин носил доспехи и оружие. Его рука научилась владеть мечем и копьем. Пояс Аполоса украшал захваченный в бою диковинный кинжал. Благо было лето и проблем с пищей они не испытывали, питаясь орехами, добывая пищу охотой, а так же иногда их угощали и местные жители, не понятно почему предоставлявшие им изредка ночлег. Впрочем, это было уже позади. Второй день не наблюдалось никаких селений. Одни тропы.
- Аполос, нам надо вернуться! - с максимальным почтением произнес Гад, - куда мы теперь идем? Разве известны тебе дороги? Что ты хочешь найти в конце пути?
- Замолчи, - раздраженно ответил грек, - ты что решил не выполнить приказ великого царя?
- Господин, не обманывай меня, - грустно улыбнулся раб. - Неужели я не знаю, как ты хитер? Тебе же сейчас совсем не до приказа царя. Кто узнает, куда и насколько мы прошли? Что мы тут видели или не видели. Вернемся и расскажем царю, что ни будь? Как он сможет проверить, что мы рассказали? Да и станет ли проверять? Неужели ты думаешь, что когда вернемся, царю будет дело до наших находок? Он уже погружается в мирские заботы. Что ему за дело теперь до ваших богов? Он сам хочет стать богом, и уже, небось, возомнил себя им.
- Гад, иди, ты свободен. Я тебя не держу. Я продолжу путь. Я дойду до конца.
- Аполос, а куда мне идти? Обратно в Иерусалим? К первосвященникам, пожирающим жертвенное мясо и говорящим всем, что служат Богу, а на самом деле служащим своему чреву? - внезапно яростно заговорил Гад. - Прослужив при Храме, я потерял бы последние остатки веры в Единого Бога, именем которого прикрывались его служители. Лучше я останусь с тобой.
- Почему? Зачем тебе скитаться тут, выполняя приказ не твоего царя? - изумился Аполос.
- Затем же, зачем и ты. Разве ты остаешься из-за приказа? Нет, тебя самого жжет жажда познания. Ты ищешь своих Богов. Ты хочешь проверить предание. Ты хочешь найти ВЕРУ. Сам пощупать то неведомое, о чем люди говорят с благоговейным ужасом или легкомысленно отбрасывают как сказки, достойные ушей глупых женщин.
Аполос молча переворошил угли костра, в которых пекся кусок мяса. Он, каким то шестым чувством понимал, что вот-вот встретит нечто. Что именно будет этим нечто, он до конца еще не понимал. Сейчас Аполос вспоминал свою прошлую жизнь. Свои поиски истины. Почему-то те знания, что получил он в академическом саду, слушая речи Аристотеля, мудрейшего из его соотечественников, никак не давали ему ответа о смысле жизни. Он не мог жить без веры. Но верить было не в кого. Боги предков явно умерли как боги. И Аполос не верил в них. Но он искал Бога.
Однако поиски Аполоса были не совсем удачны. Наука не дала ответа на вечные вопросы. Скорее привела к полному разочарованию. Потере интереса к жизни. Эта потеря интереса и привела его в войско Александра. Просто хотелось увидеть мир. И еще... еще ему очень импонировало то живое любопытство македонского царя. Одна лишь идея завоевать весь мир казалась божественной.
Но жизнь брала свое. Видимо прав иудей, царь, скорее всего уже не тот. Уже стало видно, что Александр из близкого простым солдатам полководца превращается в деспота и пьяницу. Хотя и у самого Аполоса были близкие отношения с вином.
- Гад, достань-ка бурдюк. - Оживился Аполос, - давай-ка, согреемся вином этих мест. Посмотри, вокруг, - он показал руками на горы, покрытые ледяными шапками, которые казались близкими, но на самом деле были еще так далеки. - Душа так и просит вина.
- Господин, - уныло и в очередной раз безнадежно, затянул Гад нравоучение. - Как написано в наших священных книгах: "Против вина не показывай себя сильным, ибо многих сгубило вино".
Однако, упоминание иудея об их священных книгах, вызвало у Аполлоса приступ гомерического хохота. Он, сотрясаясь от смеха, сам отпил из бурдюка несколько глотков прекрасного крепкого вина и, откинувшись на землю, принялся философствовать.
- Послушай Гад, ваши полубоги и герои забавляют меня. Особо история с Онаном, а, еще Содом и Гоморра. Кстати, а что случилось после, с этим вашим Лотом, что хотел выдать дочерей жителям города, взамен ангелов. Кстати Гад, я так понял, что дочерям его было лет двенадцать? Хорош же отец. Ну ладно, расскажи, как и чем там дальше дело окончилось. Впрочем, вспомнил, он, напившись "познал их". Да...
- Господин мой, - возразил раб, - они сами напоили его, чтобы продолжить свой род от единоплеменников. Но за неимением таковых вокруг - сгодился и их почтенный родитель. Воистину это были разумные дочери.
Аполос едва не выронил бурдюк из рук.
- Вот это да!!! - вскричал он. - Клянусь Гераклом, но до такого не додумались даже наши Олимпийские жители. Нет, у них всяко было, но возводить это в ранг добродетели? Нет, ты подтвердил еще раз, что достоин имени Онана Он тоже, видать из твоих славных предков.
Далее опьяневший грек принялся рассуждать о том, что всякая религия защищает только интересы того народа, который ее выдумал. Разве Бог может принадлежать людям? А раз может, как Бог иудеев быть только их Богом, то значит, едва ли он есть вообще. А если же их много, то, как они умудряются править миром, а тем более создать его. Далее, едва шевеля языком, Аполос пришел, как обычно, к полному отрицанию вообще всех богов. Но, засыпая, все же выразил уверенность, что найдет в этих горах Прометея и тем самым из первых уст узнает что там и почем.
Тем временем, Гад, слушая рассуждения хозяина, отнюдь не принял их за пьяный бред. Он был наслышан уже о легендарном Прометее, укравшем у богов огонь и подарившем его людям. Но, в отличии от Аполоса, в его мыслях - раба первосвященника, впитавшего с юности дух Завета, Прометей выглядел как змей-искуситель, который на беду людям дал им познание добра и зла. Из-за этого люди теперь и должны терпеть все страдания, будучи изгнанными из рая. Он верил в существование злого змея, Сатаны, но не разделял уверенности Аполоса, что тот действительно прикован к скале, где-то в этих местах. "Ах, греки, греки, - подумал Гад, - вы не можете жить без сказки, без идеи". Но, не смотря на это, у него вызывало уважение само стремление Аполоса дойти до конца и "пощупать" истину своими руками.
Вот именно это сейчас и не отпускало его от хозяина. Хотя свободу он мог бы получить в любой момент. Но что толку от свободы, если ты останешься один? Пока же Гада совсем не угнетало его формально рабское положение. В отличии от жизни в доме Иосифа, тут никто не сковывал его духовной свободы и природной любознательности. Да и вообще, какая судьба ждала бы его в родном Иерусалиме, останься он там и закончи свой семилетний рабский срок? Тут Гад заметил, что проглотил несколько кусков аппетитного мяса "О Боже! - молнией сверкнула в голове страшная догадка. - Я же съел мясо свиньи!!!" Но мясо оказалось достаточно аппетитным, и Гад, пренебрегая Законом, окончил трапезу, после чего, отпив вина, завалился спать подле хозяина.
Всю ночь его преследовали кошмарные сны, в которых он убегал в женской одежде от пьяного Лота с растрепанными пейсами и бородой. Но, едва избежав одной беды, попадал в другую. Лот внезапно превращался в стадо свиней, преследующих его с омерзительным хрюканьем. Неспокойно прошел его сон. "Вот что значит, нарушать Закон", - сделал поутру для себя выводы иудей.
- Однако интересные басни для застолья ты мне рассказываешь, - поощрительно произнес Марк. - Не знаю насколько это правда, но довольно занятная история. Да, тесть видимо был не таков совсем, как я его себе представлял. Ну, продолжай. Впереди еще вся ночь.
- Знаете, почтеннейший Марк, - заметил иудей, - покойный Аполос действительно очень дружелюбно относился к вину. Но как я могу осуждать его за это? Потому он и приобрел репутацию пьяницы в глазах окружающих. Но даже своим пьяным взором он видел куда зорче их трезвых, но пустых глаз. Итак, господин, на чем я там остановился?
Утром зарядил дождь. Но это не остановило путь странников. Ноги разъезжались в глинистой грязи. Каждый шаг давался с трудом. Но Аполос упрямо шел вперед. Он не мог объяснить, почему он движется именно в сторону той самой одинокой скалы. Но он был уверен, что-то что ищет, находится именно там. Может быть, уверенность в выборе придало наблюдение за орлом, что упорно прилетал к этой скале. Даже сегодня, несмотря на дождь, орел совершил свой привычный визит. "А вдруг и правда, это тот орел, что клюет печень героя? - вновь и вновь думал Аполос. - Неужели все, правда. И я сейчас совершу подвиг, достойный самого Геракла?"
Сам Аполос, однако, совсем не походил на легендарного богатыря. Щуплый, молодой мужчина, загоревший до черноты под солнцем далеких краев. С косматой гривой спутавшихся волос и свалявшейся бородой, он скорее походил на Пана, чем на Геракла.
"Ну а если я действительно найду Прометея? Почему я решил, что дошел именно до того места, где он прикован? Что делать, когда я буду у цели? Что там может меня ожидать?" - такие мысли одолевали Аполоса. Но он все равно упорно двигался к цели. Его не интересовало даже то, что возможно за такой поступок может немедленно последовать гнев богов. Аполоса было не остановить. Скала была уже близко. Не более дня пути. Но к ней не вели никакие тропы.
- Онан, то есть Гад, оставайся тут, - распорядился Аполос. - Дальше я пойду один. Если не приду в течение трех дней, то уходи. Не жди меня.
- Но, господин, как я брошу вас, - воскликнул Гад. - Не оставляй меня!
- Я не оставляю. Постарайся приготовить хорошее угощение к моему возвращению, - с этими словами он отдал рабу несколько серебряных монет, что хранил в поясе на черный день. - Может тут поблизости, найдешь селение и купишь у дикарей что ни будь.
Сказав это, Аполос, не обращая внимание на дождь, быстро пошел к своей цели. Он не оглядывался и не сбивался с шага. Вскоре он пропал с глаз раба, которому ничего не осталось делать, как искать убежище от стихии и думать о приобретении пищи.
Марка все больше и больше увлекал рассказ иудея. Одно дело, слушать повествования о далеких временах, когда люди общались с богами и те сходили на землю. И совсем другое, слышать подобную историю от очевидца событий, ставших уже историей. Тем более оказаться самому зятем столь необычного человека. В течение этого времени тесть из горького пьяницы и нищего афинянина стал обретать совсем иной облик. Он знал о покойном лишь со слов своей супруги и ее почтеннейшей матери, покинувшей мужа, много лет назад. Такая привилегия была у женщин Спарты, откуда и была родом его теща. "Ах, женщины, женщины, - грустно подумал Марк, - они ценят нас, мужчин, только по внешним признакам. Богатство, видная внешность, вот что главное для них. Душу познать они не способны. Да, правы были наши основатели, лишив их малейшей роли в жизни республики. Представляю, каких бед наворочал бы женский сенат". При мысли о сенаторах-женщинах Марк разразился громким смехом. Нет, хвала Зевсу, но пока светит солнце, миром будут править мужи.
- Нет, нет, продолжай. Мне очень интересно. Так что же было после того, как ты остался один? Аполос вернулся, как я понимаю?
- Он вернулся к вечеру следующего дня, - продолжил свой рассказ Гад.
Аполос вернулся на следующий день вечером. Скорее не вернулся, а был найден Гадом, лежащим на камнях и молча смотрящим в небо. Казалось, что Аполос заблудился, так как он изрядно отклонился от места их стоянки. Он никак не реагировал на Гада. Просто побрел вслед за ним к их маленькому лагерю. Аполос сел у костра и тупо уставился на приготовленное Гадом блюдо из дичи и орехов. Иной пищи верный раб найти не смог. Но хозяина совсем не волновали позывы чрева. Лишь вино оживило его взгляд, но это был уже не взгляд молодого мужчины. На Гада смотрели глаза глубокого старца.
- Онан, я нашел его!!! - прошептал Аполос. - Предания правы и не правы.
- Неужели господин нашел Прометея? Не ошибается ли господин? Возможно ли такое? - скороговоркой затараторил иудей, подливая вина Аполосу.
- Да, дорогой Гад, нашел. Я не просто нашел его, но и говорил с ним. - Нервным, взволнованным голосом, произносил Аполос отрывистые фразы. - Я не знаю, как сказать тебе все. Но это правда! Да, правда! Но он лжец, понимаешь, он не Бог. Он лжец. Это не тот огонь принес он нам.
Сейчас Аполос всем своим видом и бессвязной речью, напоминал Гаду пророков его народа, которые время от времени появлялись на площадях и смущали народ своими речами. Он не до конца понимал, о чем именно говорит его господин, но видел полную искренность и изумление того увиденным. Аполос был явно не в себе, но отнюдь не безумен, как могло показаться на первый взгляд. Просто то, с чем он столкнулся в месте, куда так стремился попасть, не поддавалось объяснению на человеческом языке, обычными человеческими понятиями.
- А может Аполос просто был пьян? Может он обманул тебя? - выразил сомнение Марк, хотя признался он сам себе, рассказ иудея очень увлек его.
- Нет, Марк, я давно и хорошо знал Аполоса, чтобы понять, когда он говорит правду.
- Так Аполос доложил царю о своей находке? - полюбопытствовал Марк.
- Царю было не до того. К нашему возвращению он уже давно беспробудно пил. К тому же вернулась еще одна экспедиция, вышедшая после того, как нас посчитали пропавшими. Но интерес царя к этим исследованиям угас. Теперь он и сам ощущал себя богом, - с грустью произнес Гад. - Аполос пытался рассказать царю об увиденном, но тот принял его за помешавшегося. Тем более, вторая экспедиция принесла в качестве доказательства оковы, которыми Прометей был прикован к скале, и перья орла клевавшего его печень. Конечно они и получили все почести первопроходцев. Хотя я полагаю, что эти мошенники просто пропьянствовали где-то, а вернувшись, сочинили красивую сказку для царя. Уж больно упитанными они были, а беспорядок их внешнего вида объяснялся не тяготами пути, а неумеренными возлияниями. Но, тем не менее, их отчет признан был достоверным. Впрочем, и о них вскоре забыли.
- А вы с Аполосом? - спросил Марк. - Вы что делали потом?
- Да так же как и раньше. Аполос продолжал служить в войске. Его рассказы об увиденном мало у кого вызывали доверие и интерес. Впрочем, это были уже последние дни царствования великого царя. Роскошь, разврат, пьянство, вот чем они были окрашены. Вы господин, наверное, наслышаны от причудах Александра? О состязаниях в выпивании вина, о его любви к мальчикам.
- Ладно, Гад, надо немного поспать, - подытожил беседу Марк. - Завтра мы пойдем к Плинию и выкупим жертвенник. А сегодня я уже достаточно утомился.
С этими словами Марк удалился на скромное ложе, которое уже занимала его супруга. А Гад прилег на полу. Вновь, с легкой грустью, он обратился к воспоминаниям тех далеких дней.
Аполлос с Гадом добирались до Афин. Царь умер. Империя распадалась на глазах. Гад решил идти тоже в Афины. Он не мог бросить господина. Годы и лишения сроднили их. Ухо Гада уже было украшено дыркой, свидетельствовавшей о его пожизненной принадлежности Аполосу. Сам хозяин не выражал сильной охоты приобрести такую собственность. Но, будучи сильно пьяным, по просьбе раба исполнил обряд. Вообще последнее время он стал сильно пить. Будучи пьяным, впадал в диковинные рассуждения, договорившись даже до того, что все люди равны и нет рабов и господ, а последний раб может стать выше царя. "Что за бред? Вот уж действительно вино помутило разум!" - не раз думал Гад. Впрочем, и окружающие принимали Аполоса за ненормального, полагая, что военные раны подорвали его здоровье.
На последнем привале, перед родными Афинами, Аполос вновь завел свой бессвязный монолог.
- Странные вещи ты говоришь Аполос - прервал монолог грека Гад. - О каком Боге ты говоришь? Разве Бог моего народа не есть истинный Бог? Ты же не станешь утверждать, что истинны ваши боги? Ты видел Прометея, но сам говоришь, что он не бог. Однако я до сих пор не понял, что же произошло там.
- Я понял одно, - тихим, усталым голосом произнес Аполос. - Бог есть, но его еще нет среди нас. Он будет, придет. Придет скоро. Но мы не доживем до этого. Увы. Нет твоего и моего Бога. Он един, но он еще не с нами. А Прометей, да он принес нам огонь, но не тот огонь, что помогает нам в жизни, а огонь зла. Этот злой огонь и жжет нас. Разжигает наши страсти. Но не долго ему пылать.
- Ты выражаешься очень чудно, - удивился иудей.
- Я не могу пока, подожди, я должен привести мысли в порядок. Придет время я расскажу. Я сам еще не разобрался во всем. Мне лишь приоткрылся край завесы над великой тайной. Но даже это внесло в мой разум страшное смятение. Я лишь узнал о Неведомом Боге, но я и не видел Его. А я так хотел бы увидеть Его. Он совсем не таков, как мы представляем себе. Трудно мне теперь носить все это в себе. Но ты сам видел, как все смеялись над моими словами. Да и под силу ли мне донести истину до людей? Может время еще не пришло?
- Может и так, - вздохнул иудей. - Завтра ты будешь уже дома. Что ты собираешься делать дальше?
- Жить, просто жить. И надеяться, что все-таки доживу до явления Неведомого Бога. - С грустью ответил Аполос.
На следующий день они вступили на улицы Афин, где грек не был уже более десяти лет.
- Остальное, почтеннейший Марк, тебе должно быть уже известно. - Продолжал свой рассказ Гад, когда они с молодым римлянином шли в мастерскую Плиния, выкупать жертвенник. - Он решил обжиться хозяйством, для чего согласно наставлению своего учителя Аристотеля, решил завести жену и быка. Однако на первом же шаге его помыслы и рухнули. Ведь недаром сказано в наших священных книгах: "Лучше жить со львом и драконом, чем со злою женой". А также: "Лучше жить одному на краю кровли, чем во дворце со злою женой". О, лучше бы Аполос разделял свое ложе с драконом!!! - возведя очи к небу, произнес иудей.
Услышав последнюю фразу, Марк не удержался от смеха, представив своего тестя предающегося любовным играм с драконом. А впрочем, судя по теще, иудей прав. "Может и правда стоит подумать и завести льва, за неимением дракона", - подумал про себя Марк.
- Таким образом, вскоре мой господин остался один. Его супруга была родом из богомерзкой Спарты, где женщины так распущены своими мужчинами. Что впрочем, легко объяснить тем, что спартанцы используют вместо женщин мужчин, предоставив своим женам полную свободу.
- Оно конечно, - продолжал свои причитания Гад, - будь Аполос более строг с женщиной, может быть, все бы образовалось. Но в его голове зародились совсем уж дурные идеи, о том, что женщина, как и мужчина, может иметь собственную свободу выбора. Видимо Бог, дав ему мудрость, обделил его же здравомыслием. После долгих раздумий, прерываемых обильными возлияниями и посещением гетер, Аполос, наконец, решил воздвигнуть алтарь Неведомому Богу, он не думал приносить на нем жертвы. Он говорил, что они не нужны в том виде, каком мы их приносим. Он хотел, чтобы жертвенник был памятником и напоминанием людям об Истинном Боге, которого Аполос так ждал.
Жертвенник был успешно выкуплен и установлен на площади в Афинах. Его украсила надпись: Неведомому Богу". Тем же днем возле него собралось несколько зевак, но вскоре разошлись, привлеченные объявлением о предстоящих скачках.
- Так что же все-таки так хотел поведать миру Аполос? - вновь поинтересовался Марк. Когда они, после трудов возвращались домой.
- После того досадного дня, когда Аполос промотал приготовленные деньги, он засел за написание свитков. Он не показывал мне написанное. Говорил, что покажет, как только все будет готово, и тщательно прятал их от посторонних глаз. - Отвечал Гад. - Мне не удалось пока отыскать их. Думаю, что там он изложил все увиденное им. Он так до конца и не поведал мне, что же произошло тогда. Почему он стал ждать Неведомого Бога и кто этот Бог.
- Мы найдем писания Аполоса. - Утвердительно произнес Марк. - Кстати, полагал бы, что имущество тестя должно по праву достаться тебе. Я займусь необходимыми формальностями.
И они направились домой.
Пока мужчины выкупали жертвенник, Лидия решила навести порядок в доме покойного отца. Дом она решила продать по возможно выгодной цене. Среди всякого хлама она нашла несколько свитков. Не видя в них никой ценности, она забросила их в очаг на растопку. "Надо приготовить обед к возвращению Марка", - так думала она, раздувая огонь, пожиравший свитки. Лишь один обгоревший кусок выпал из очага и поля зрения женщины. "В мире много чудес и знамений, но не каждый хочет их видеть", - такая надпись завершала записки Аполоса.