Свет еле пробивается в комнату. Сизые облака оккупировали большую часть неба и все норовят подобраться поближе к солнцу. Дым валит из обветренных на декабрьском морозе труб. На глаза давит лень.
Нас много. Все заняты своим делом, все копошатся, о чем-то шепчутся. Как поместились они в моей комнате - загадка. Она большая, просторная, но на всю ораву не хватило бы мест. С другой стороны, ведь я не разу не приводила в гости всю группу и не пробовала поместить их всех в моей спальне. Слабое солнечное мерцание укрывает от моего взора ту часть студентов, что сидят не за столом. Но я хорошо чувствую их присутствие по смешавшемуся запаху, по слабому, едва заметному движению их глаз за моей спиной.
Идет семинар. Но мало кто выражает интерес к предмету, все уставшие и напряженные. Напротив окна в конце стола сидит преподаватель. В жизни он совсем не такой. Он напоминает гномика из советского мультфильма, он скромный и правдивый, с нежным голосом и чуть отстраненным видом, будто его не интересует реально происходящее вокруг. Его голубые глаза часто натыкаются на мой пристальный взор, и тонкие губы чуть заметно искривляются в стеснительной улыбке. Он нравится мне все больше.
Речь идет о праве, он задает вопросы, но никто не желает ответить все молчат, словно в ожидании звонка. Но звонка не будет, ведь мы не в стенах института. Мы так и будем сидеть, до тех пор пока не ответим на все его вопросы, пока он, удовлетворенный, не отпустит нас по своим делам. Учитель явно не в духе, расстроен, может даже зол. И все оттого, что нам безразличен его предмет. Печаль во всем его теле. Я чувствую, как он устал. Раздражение подкатывает, я начинаю нервничать.
Мирон, его зовут Мирон. Я вспомнила, но будто бы и всегда знала. Какое странное имя, у него есть вкус, даже запах, оно пахнет Древним Римом и гарью.
Мирон встает, крутя в руках золотые очки, они тускло блестят в дневном свете. Садится на кровать. Его губы приоткрываются, но я не слышу ни одного слова, которое он произносит. Все мое тело уже напряжено, терпение на исходе. Через секунду до меня доходит смысл сказанного: будет проверка знаний. Все возмущены. Но время застывает у меня на глазах. Секунды тянуться вечностью.
Я набрасываюсь на него. Золотые очки падают на пол и глухо звенят в давящей тишине. Он падает на кровать и непонимающе смотрит мне в глаза. На нем темный, не разобрать какого цвета костюм и голубая сорочка. Изумрудный галстук сбился на бок. Четко, вряд вырисовываются белые пуговицы. Я рву на нем рубашку. На вид учитель маленького роста и совсем не спортивного сложения. Но под рубашкой оказывается подтянутый живот и загорелая без единого волоска грудь. Ласки приводят нас в беспамятство...
Продолжение следует...
Комментарии: 3, последний от 12/12/2002.
? Copyright Кита Корус (lepestok1@yandex.ru)
Обновлено: 09/12/2002. 3k
Сон #2
Соленый ветер уносит мои мысли. Мы мчимся по прибрежному шоссе. Он изредка отрывает глаза от дороги, но всегда улыбается. Я смеюсь, громко кричу, но ветер уносит и слова. Море уже близко.
Как странно, бухта выглядит совсем не так, как я ее запомнила. Дно совсем не песочное. Мелкие камешки бурого цвета, похоже это керамзит. Откуда он взялся?... Зато вода теплая и прозрачная. Мы уселись на берегу, сняли обувь и подставили пятки соленой пене. О чем шел разговор я не помню, только ощущение было тревожное. Я не хотела, что бы он уезжал и оставлял меня здесь. Он обнимал меня за плечи и все так же улыбался. Я хотела заглянуть в его глаза, они были зеленые я знала, но хотела проверить. Он смотрел в морскую даль. Мне никак не удавалось поймать его взгляд, будто бы мой сачок для бабочек прохудился, и все они разлетались в разные стороны.
Мне стало грустно, и, чтобы не показывать ему свою слабость, я встала и отправилась на виллу. Как я потом пожалела об этом капризе. Я шла, пиная камешки, так и не почувствовав опасности.
Только волна подобралась к его правой ноге, как из моря вышел десант. Он даже не успел крикнуть. В шею впились острые зеркальные лезвия. Пена отползла, набравшись алой краски.
Это были немцы. Их легко можно было узнать по выражению на лице. Грубые черты лица, строгий взгляд и кривая улыбка, черные, лоснящиеся на солнце, костюмы аквалангистов, около десяти человек - все одного роста и схожего телосложения.
Я сидела на кровати и рассматривала наброски к морскому пейзажу. Внизу послышались чьи-то шаги. Я думала мой любимый зашел попрощаться, но дверь в комнату отворилась слишком резко. Я подняла глаза - в дверях стоял немецкий офицер. Что-то знакомое было в его лице, я отлично понимала, что раньше видела его, но где? Он был красив. Широкий подбородок с маленькой ямочкой, волосы чуть выгоревшие на солнце, но сохранившие еще каштановый цвет зачесаны назад, глаза узкие, но я читала в них страсть. Внизу уже раздавались крики и топот солдатских сапог.
Я не стала сопротивляться... Мне хотелось этого, я смотрела на него и удивлялась, как ловко он управляется с моей грудью. Это были не ласки, это было безумство, объятья сатаны, истерия тел. Получая электрический заряд и отдавая ему всю энергию, я никак не могла отделаться от мысли, что связь нарушена. Мы провалились в другой мир, когда он коснулся моей кожи. От него пахло кофе и корицей. Волосы блестели на солнце, рассыпавшись, падали на загорелый лоб.
Так же резко он захлопнул за собой дверь.
Мне стало не по себе, я почувствовала - внутри что-то свернулось и больно укололо под ребра. Я подобрала по себя одеяло и свернулась калачиком.
Через некоторое время, не знаю, сколько - там оно идет совсем не так, двери открылись снова. Теперь их было гораздо больше. Он провел их к моей кровати и стал что-то объяснять на немецком. Потом они шептались. В его лице я не нашла уже той страсти, одна жестокость. Но красота не исчезла. Мне стало страшно.
Три из них уселись на постели и стали делить мое тело. От них разило кислой капустой. Один был еще совсем ребенок, и все его попытки кончались неудачно. Я расплакалась. Из глаз текли слезы, но мне было не жалко себя. Я осознала измену, вот что свернулась тогда в животе. На пороге столпился народ, солдаты пытались их вытолкнуть, но зрелище было воистину захватывающее. И я была в главной роли, а постель была сценой. Я ревела как никогда, вкус соли на губах напомнил мне море - увижу ли я его еще? В комнату вернулся офицер и разогнал еще не удовлетворившихся солдат. Я лежала без чувств. Он сел на край кровати и поднял мою голову. Я очнулась и заглянула в его глаза, в них была темная морская вода. Имени он не назвал, но я решила, что оно начинается на А. Его рука скользнула по моей щеке.
Вскочив с постели, я бросилась к рисункам и собрала все на кровати. Разложила, расправила, но места не хватало. Он был очарован. В комнату ворвались все те же неудовлетворенные и стали рвать и жевать мои рисунки. Мне удалось вырвать один, и ноги понесли меня вниз по лестнице, к машине.
Но ни моря, ни тем более машины уже не было. На улице лежал посеревший мартовский снег. Прямо передо мной стоял киоск, когда-то, в школьные годы, мы часто покупали в нем сигареты поштучно. Я забежала в него, за мной явно была погоня. Руки дрожали, и страшно хотелось пить. В киоске торговали только томатным соком, все стелажи были завалены яркими упаковками. Я порылась в карманах. Интересно, когда я успела одеться? Джинсы были старые, а карманы дырявые. В руках оставался только мой рисунок. Это были "Девушки у моря". Я обменяла его на пакетик сока.
В витрине отражались мои преследователи, они только выбежали из темноты арки. Нужно было спешить. Бросив пустой пакетик на мокрый пол киоска я выбежала на улицу. Пробралась через завалы коробок на заднем дворике и очутилась в знакомой комнате...солнце только вставало.
Будет ли продолжение?...
Комментарии: 5, последний от 13/12/2002.
? Copyright Кита Корус (lepestok1@yandex.ru)
Обновлено: 11/12/2002. 5k
Сон #1
И оно было...
- Просим выключить на время спектакля ваши сотовые телефоны и пейджеры! Заранее спасибо.
В зале погас свет. Я поудобнее устроилась в кресле. Не люблю, когда соседи занимают все подлокотники - приходится сидеть, сложив руки на коленях, а это, согласитесь, не комфортно. Я повернулась к соседу, что бы сообщить ему об этом. Не смотря на темноту, я узнала Йомаса, он сидел слева от меня и жадно наблюдал за сценой. Я толкнула его локтем. Он повернулся и одарил меня приветливой улыбкой. Я не видела его уже несколько лет, а он совсем не изменился. Мы не проронили ни слова. Во время спектакля все разговоры запрещены. Где-то в глубине меня прорастала как бамбук бешеная страсть, я душила ее, как могла, но за долгие годы она успела набраться сил и выпить все мои соки. Всем своим видом Йомас показывал, что тоже скучал. Его рука очутилась на моей коленке. Нога как-то дернулась, то ли от неожиданности, то ли от возбуждения.
Между рядами всегда мало места, так что коленки упираются в соседнее кресло. Но сейчас мне казалось, что мы стали такими маленькими, как-то сжались и с легкостью помещались в этом пространстве. Мне было хорошо, а его дыхание и ласковый шепот добавляли сладости в эту таинственную атмосферу.
На сцене шел потрясающий спектакль, краем глаза я успевала наблюдать за действием. Это была пьеса с пышными церемониями, балами, шикарными декорациями и хорошо подобранными актерами. Именно в тот момент, когда я взглянула на сцену, барышни в сверкающих нарядах спускались в зал для танцев. Но долго следить за происходящим я не могла, меня утягивало в темноту, туда, где был он.
Мне почему-то стало неудобно, ведь позади нас сидели зрители, и любой шорох мог помешать смотреть им спектакль. Как только эта мысль мелькнула в моем сознании, Йомас отвернулся от меня, и в темноте я увидела его нижнее белье. На нем были белые в голубую полоску шорты. Я прикоснулась губами к его спине, она всегда влекла меня, но он не отреагировал. Тогда я встала и отправилась к выходу.
Свет разбудил меня. Он проникал со всех сторон и разливался по комнате. Было свежо и пахло цитрусовыми. Стены были бумажными, потому воздух с легкостью проходил внутрь. Я лежала прямо на полу. Возле входа были начертаны иероглифы, они давно там написаны, но их смысл меня не интересовал. Вчерашний вечер задел что-то во мне, настроение было отвратительное. Вернее я понимала, что произошедшее ничуть не изменит моего положения. Руки затекли. Он опять привязал меня, чтобы я не сбежала.
Я чуть снова не уснула, но кто-то заговорил в комнате.
- Дочка, что же ты. Так и не можешь остыть? - напротив меня сидел старец, он словно высох за свою длинную жизнь и не разу не ходил к парикмахеру. Длинная серебреная борода лежала на полу, он сидел, скрестив ноги, и внимательно смотрел на меня.
Я молчала, он был мне как родной отец, но ненависть сжигала мое нутро.
- Я не отпущу тебя, пока твое равновесие не восстановится. Ты слаба, а я могу помочь.
- Не верю.
Старец медленно, но уверенно и легко поднялся с пола и исчез в дневном свете. Мой маленький дом благоухал летней травой и отчаяньем.
Комментарии: 6, последний от 28/12/2002.
? Copyright Кита Корус (lepestok1@yandex.ru)
Обновлено: 12/12/2002. 3k
ТОЛКОВАНИЕ: сон 1 - невоплощенная в реальности страсть выросла во сне. сон 2 - перлхарбор - это еще цветочки. внутренние переживания смешались с творческим кризисом и сексуальным голодом. Бен Афлик мой герой)))
сон 3 - объясняющий первые два. связывающий в одну нить. необходимость абстрогироваться от реальных эмоций в форме гуру.
все сны снились один за другим три дня подряд после прочтения книги "Хроники заводной птицы" Х. Мураками. я думаю это магическое послание. но могу и ошибаться)