Нас всегда было трое. Я и мои двоюродные сестра и брат.
Мы шли ярким летним днем по Нашему городу, и солнце заливало лучами весь мир. Нам было беспричинно весело, и мы, заговорщически переглядываясь, заражали округу все новыми приступами смеха. Сейчас уже трудно сказать, кто был первым из нас, заметившим этого странного Старика. Он шел впереди нас, сгорбившийся, седой, с огромной тростью, но... опрятно и современно одетый. На вид ему было лет восемьдесят, но вот походка... Эта походка принадлежала молодому, спортивному, энергичному человеку.
Продолжая дурачится, мы решили устроить слежку - шпионами была забита наша голова.
Сначала мы шли знакомыми улицами и прекрестками. Смех притаился за серьезностью цели. А Старик все шел и шел, не оглядываясь. Знакомые улицы стали появляться все реже, и мой брат, как самый надежный в этом вопросе, стал больше обращать внимание на окрестности; сестра, как самая разумная, отвечала за безопасность тыла; а я, как самая эмоциональная и не в силах оторвать взгляда от непонятного Старика, отвечала за то, чтобы не упустить его из виду.
Наконец, он свернул за угол и... исчез. Зато перед нами стояла серая, глухая стена бетонного забора, и - тишина. Все звуки остались позади. Во мне росла глухая ярость и обида на всех и все вокруг. Для того, чтобы хоть как-то утихомирить свою ярость, я пнула ногой стену и... нога прошла сквозь нее как сквозь воздух... Мы замерли. С этого момента, мы уже ничего не соображали. Нами владело желание во что бы то ни стало узнать, что там, за этой стеной. Странно, но мы даже не задумывались насколько это не безопасно. Первым сквозь стену прошел брат, а потом мы с сестрой почти одновременно.
Старый, но ухоженый сад. Пенье птиц, жужжание мошкары на очень высокой ноте, и теплый, южный ветер, кинувшийся заигрывать с нами.
Нерезкий звук где-то на задворках сада заставил нас очнуться, и мы пошли на этот звук, все еще очарованные происходящим. И лишь в самый последний момент, прежде чем оказаться на небольшой поляне, брат успел затащить нас под прикрытие огромных кустов.
Мы попали на собрание... Нет не шпионов.
Их было тоже трое. Наш Старик, похоже, был главный. Он стал принимать рассказы от своих не то товарищей, не то подчиненных. Странный у них был язык. Мы не слышали ни одного слова, ни одного звука, но мы... видели, о чем они говорили. Вот заговорил первый.
Перед нашим взором всплыли картины огромной долины, горы, река и маленькие поселения какого-то народа. Мы видели его быт. Домишки бревенчатые, но не старые. Люди. Самые обычные на превый взгляд, но такие веселые и работящие. И вдруг видим, что-то произошло у них. Помрачнели, забеспокоились, стали лихорадочно собирать свои пожитки и уходить из своих насиженных мест. И тогда наш рассказчик встал, прочертил рукой дугу и... река вдруг повернула в новое русло, затопив одну долину, но открыв при этом много лучшие пространства. Снова стало весело у тех людей. Вернулись все в дома и... исчезло все. Это был первый рассказ. Похоже он произвел на слушателей хорошее впечатление, потому что они одобрительно заулыбались и вокруг рассказчика стали появляться круги различных цветов радуги, на что он стал смущенно улыбаться и потихонечку подталкивать к рассказу второго слушателя, но не нашего Старика.
И мы увидели второй рассказ.
Сначала мы увидели лес. Самый обычный, лиственный, пронизанный янтарным солнечным светом. Несмотря на его приветливость, он незнаком людям. Зато там очень много диких зверей. Там свой мир, скрытый от обычных людских глаз. Поначалу все было хорошо, как вдруг, появилась тревога. Она надвигалась откуда-то с задворок леса и становилась все более реальной и шумной. Это был пожар. Бедные звери бросились в рассыпную и только некоторые остались, пугливо покрикивая над своими детенышами, с тревогой глядя в сторону беды.... Все кончилось одним лишь взмахом руки второго рассказчика. Огонь был отрезан и побит, а потревоженные, было, звери стали возвращаться на свои места. И тут опять все исчезло. Рассказчик устало присел на скамейку и показал, что не нужно его благодарить. Младший товарищ передал ему кружку с водой. Странно, там оказывается был стол, а мы не замечали его прежде. Или его все же не было?
Наш Старик улыбнулся и похлопал по плечу своих товарищей (да теперь мы уже точно поняли, что они были товарищи). Взоры тех немедленно направились на него. Наши тоже. Мы уже ждали, что же будет рассказывать наш знакомый.
Он встал и широким жестом пригласил на прослушивание его истории. Мы ждали такого же спокойствия картин, как и у первых двух, но тут все начиналось по-другому. Ослепительно яркий свет, тревога прямо-таки заполняет все пространство. Еще мгновение и кажется я выпрыгну из-за кустов и понесусь, куда глаза глядят от этого ужаса, и вдруг тревога ушла. Мы видим... операционную палату. Люди в белых халатах и наш Старичок. Такой же сухонький, седой и сгорбившийся. Такой же опрятный и... такой властный. По его лишь движению бровей другие люди кидаются выполнять что-то, бросают ненужную суету и выполняют четкие движения....
Но... картина ломается, не успев закончиться, и все трое рассказчиков смотрят в... нашу сторону, точнее в мою.
Опять я все испортила. Мое любопытство-таки выпихнуло меня на середину поляны. Не оглядываясь, знаю, что мои брат и сестра ругают меня за мою несдержанность. Я молчу. Что могу я сказать людям, которые говорят без слов?.. Наш Старик тихонечко улыбается. Переглядывается с другими и.... опять исчезает... Впрочем исчезает не только он, а вообще все. А мы трое стоим на своей старой улице. Звуки постепенно возвращаются в наше сознание. Все, абсолютно все, такое же как мы его и оставляли, и лишь исчез наш Старик.