Зимин Евгений Валерьевич : другие произведения.

Новосибирск или разговор меж облаков

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:



  "Nick Drake - Been Smoking Too Long"
  
  Так высоко над землёю,
  на коей остались все заботы.
  Времени здесь нет,
  небожителям оно ни к чему.
  
  Досталось место А -
  у окна.
  Рядом любопытный взгляд соседки
  устремлён в иллюминатор,
  тоже бороздит пространство,
  наполненное синевой, безмолвием, облаками,
  подогреваемыми проснувшимся солнцем.
  
  На шее у неё золотая звёздочка.
  Ласковое обращение:
  "Что вы там делали?"
  Говорю:
  "Навещал сибирский городок
  в котором живал года.
  Когда становится тоскливо,
  манит туда, где есть привычные места,
  где юность расцветала.
  Теперь я живу далеко за,
  но глаз порой требует того же, что видел ранее.
  
  Этот город я давно покинул,
  но такое ощущение,
  что мой двойник до сих пор колобродит по Первомайскому скверу
  недалеко от Оперного театра,
  шагами мерит улицы Депутатскую, Советскую, Урицкого.
  Проголодавшись, в "Кузине" возьмёт булочку с корицей и
  зайдёт за томиком Верлена в "Сибирскую горницу" на ул. Романова.
  
  Он с трепетом входит в художественную галерею на Красном проспекте.
  Привычно поднимаясь на второй,
  поворотит направо и до конца,
  замрёт у окна,
  залюбовавшись работой Яковлева
  "Розы белые, розы красные".
  
  В центре города всё также пышно цветёт сирень, бегают коты.
  Зажжёт свечку в Часовне во имя Святого Николая Чудотворца
  и поблагодарит за всё хорошее, а самое главное - за плохое.
  В этой часовне он купил свой первый молитвослов,
  корки которого со временем потемнеют от частого использования.
  
  Возле Краеведческого ждёт Лёху,
  тот приедет с Чемского.
  Прямиком в любимый бар "Friends".
  Темна ноченька.
  Заботливая бартендер Катя нальёт покрепче
  "English cooler": джин, водка, сок бузины, огурец.
  Много людей.
  Громкая музыка: The XX, Klaxons, Marilyn Manson, Washed Out.
  Как в калейдоскопе, сменяются бокалы - разные коктейли, лишь водка неизменна остаётся в составе.
  Я умничаю, рассказываю про Уэльбека:
  "Все когда-нибудь кончается, и ночь тоже".
  В те года, в которых проживает двойник,
  ещё можно было курить в заведениях.
  Кто-то сказал в толпе: "Жизнь сулит множество утех".
  Всё плывёт: разговоры, время, имена, сигаретный дым.
  
  "-Пойдём пешком до Октябрьской".
  У Лёхи пачка "Camel".
  Толстая сигарета кажется нескончаемой,
  ночь длинной. Вышли в ночь, а застали утро.
  
  В то время двойника живо интересовали вопросы побега.
  
  Хмельно. Двойник ощупывает длинный ключ - единственное, что есть в кармане.
  Он даже не догадывается,
  сколько ещё будет ключиков в карманах пальто за дальнейшие годы,
  что в копилке будут десятки городов, приключений, квартир, историй, окон с видом на трассу, тёплое море, на Московский Кремль, на тихий двор Санкт-Петербурга, etc.
  А пока сходит с Красного проспекта налево,
  Потанинская 3, второй подъезд. Пятый, квартира 18,
  усталый и молчаливый поворот ключа.
  К остальным книжкам приставит купленный томик французского поэта.
  
  "Stephane Blet - Trois Gymnopedies: No. 1, Lent et douloureux"
  
  Немного поспавши, на автовокзал.
  Автобус в 06:05 до Маслянино, там дядя встретит.
  
  По мере отдаления от города всё становится кротким, тихим.
  Вот и утро в деревне. Крепкий чай с чабрецом.
  Трава под россыпью росы - мну босыми ногами.
  Затаился кот на крыше.
  Полной грудью вдыхаю,
  не шевелясь, утопаю
  в густом тумане-ковре,
  покрывшим землю плотно.
  Кажется, время запоздало и
  солнце не взойдёт-
  не наступит полдень,
  весь день будет так:
  сонные птицы еле дают знать о себе,
  ветви чертополоха с твой рост стоят, как вкопанные,
  собаки боятся разбудить хозяев,
  петухи еще нынче ушли в другую деревню ночевать,
  а тишина сея, что вокруг меня,
  способна приглушить трубу Гавриила.
  
  Обжигают пальцы стенки гранёного стакана с чаем.
  Птица пролетит-потрясение.
  Дверь скрипнет, хотя ветра нет.
  Кот появится и исчезнет.
  Вещи в ограде дома покойны:
  кастрюля с пробитым дном, инструменты, палки, мангал, доски, вёдра, железные трубы и проч. Они привыкли к своим определенным местам, знают, их не потревожат.
  
  Также чувствуют себя тело и душа, видя дикий густой лес,
  ощущая не менее густой воздух,
  насыщенный ароматами разного рода трав,
  мокрой земли, цветами - голова кружится.
  Кот сидит рядом, чёрный как ночь, хвост пистолетом.
  Полотенца на веревке, футболки и
  пастельное белье преисполнены безмятежностью.
  Ветер слегка кружит пух и перья, касается губами твоей кожи.
  Дрожат крылья светло-салатовых бабочек,
  вьются трепетно близ капусты, играют в салки.
  
  Душа радуется таким местам на земле:
  высокие холмы, украшенные цветами, реки, кусты,
  на которых повсеместно разбросан бисер ягод;
  изгибы воды, нежно-шепчущаяся листва,
  размашистые ветви деревьев - вся земля тихо молится.
  Сладко ждёт.
  Хвост кота не спеша, как чёрная змея, заползает за дом.
  Каждый год - это очередной километр до Бога.
  Сколько до Него осталось?
  
  Ночь. Трескаются поленья пихты.
  Кот сопит. Я тону в облаках - на подушке и под тяжелым одеялом.
  Баюкает шёпот печки.
  "-Дядя, испеки утром в дорогу хлеба".
  
  Да, за этим я ехал, ибо глаз требует,
  как порой обновления, так и повторения.
  Жадно жаждет увидеть,
  что звёзды на своих полках.
  Ему нужно удостовериться,
  что дядя также каждый божий день встаёт в 5 утра,
  курит "Максим" красный, попивая крепкий чай и
  слушает скворцов в ограде,
  оглашающих лесные пределы,
  приветствующих весну.
  
  "-Приезжай в следующий раз, поедем на Алтай.
  Удочки возьмём, заночуем в поле. Сумку только возьми побольше, ведь звёзды будем собирать""

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"