Аннотация: Мортал Комбат унд Варкрафт продолжается
Огромный, в несколько обхватов ствол надрывно затрещал, стал медленно клониться к земле. Канаты, привязанные к кроне дерева, натянулись, удерживаемые двумя пеонами и грантом, изо всех сил упирающимися ногами в землю. Шредер, в последний раз резанул диском, неторопливо отступил назад. Из кабины по пояс высунулся гоблин-оператор, с удовлетворением наблюдая за тем, как ствол словно разевает пасть распила, сплёвывая труху опилок и щерясь клыками ошмётков коры. Совсем рядом, всего в нескольких шагах, второй, точно такой же робот уже склонился над поваленным деревом, обрубая ветви и складывая их в одну кучу. Работа спорилась, планомерная вырубка продолжалась по всему Ашенвалю, даже несмотря на то, что запасов древесины хватало уже более чем. После того, как Гром Хеллскрим подтвердил Договор, повторно испив крови Пит Лорда Маннороха, орки работали словно проклятые, сваливая многовековые деревья с помощью гоблинов-гастарбайтеров, обрубая ветви и отправляя караван за караваном на головную лесопилку клана. Поутихшая за последние почти что двадцать лет Жажда вновь всколыхнулась в их сердцах, и необузданная ярость, сто крат усиленная демонической кровью, буквально рвалась наружу, ища выход. Гром уже в который раз подумал о том, что если бы не эта работа, топоры его воинов уже давно бы рубили вместо деревьев головы своих же собратьев.
Хеллскрим посмотрел на свою ладонь, некогда тёмно-зелёную, а теперь ставшую зловеще алого оттенка. Вены на запястье, взгорбившиеся, пульсирующие в такт подгоняемой демоническим катализатором крови, казались ему сетью, опутавшей по воле Легиона всё его естество, сковавший волю им заставляющей поступать так, как это было нужно Маннороху. Гром не привык служить и, тем более, прислуживать - но он понимал, что всё в этом мире имеет свою цену, в том числе и победа над Кенариусом и силами ночных эльфов. С отвращением плюнув на ладонь, Хеллскрим поудобнее перехватил рукоять Горхоула, размахнулся, с яростью опуская острие топора на колоду. В былое время, орк ни за что бы не стал осквернять священно оружие работой пеона, но разрывающая вождя Жажда, Жажда Разрушения брала своё.
- Как пошло, фи, - человеческий, совсем ещё юный, но заставивший Грома невольно содрогнуться голос раздался над самым ухом, - На сколько мне известно, боевые топоры предназначены, что бы рубить врагов. Или деревья теперь стали врагами орков?
Хеллскрим не стал отвечать. Резко выдернув лезвие, Гром заревел так, что все звуки вокруг моментально стихли. Боевой Клич вождя клана Варсонг, отнюдь не просто так названного Хеллсрим - Адский Крик, заставлял противников застывать в страхе, превращаясь в неподвижную статую. Вот и сейчас обернувшись, Хеллскрим ожидал увидеть ошеломленного, побледневшего насмешника, не способного и пальцем пошевелить. Да, представший перед орком молодой, но уже успевший обзавестись копною абсолютно седых волос человек был бледен, но во взгляде его стальных, голубых глаз, с иронией и неким снисхождением взиравших на вождя, не было и тени ужаса. Опираясь на зловеще выглядевший, украшенный руническими письменами полуторный меч, юноша источал мертвецкий холод смерти. Синие губы, кривившиеся в гримасе полного безразличия, изогнулись в некоем подобии улыбки.
- Лок`Тар, вождь, - юноша выпрямился, переложил меч в левую руку, делая шаг навстречу Грому, - Я пришёл не как враг, но как друг, который хочет помочь.
Хеллскрим, исподлобья глядевший на Рыцаря Смерти, кивнул, выжидая, пока тот подойдёт ближе. Словоохотливость незнакомца игра ему на руку. Побросавшие свою работу орки во все глаза смотрели на своего вождя и Гром не смел обмануть их ожиданий.
- Я пришёл сделать тебе предложение, вождь, предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
Гром снова кивнул, опустил голову и прыгнул. Топор в его руках взметнулся вверх, но не в обычном ударе лезвием вниз, сверху, как того от орка ожидал бы любой противник, а снизу, обухом под подбородок. Этот удар должен был раздробить череп врага, и даже шлем не смог бы помочь, но рыцарь оказался проворным, слишком ловким, прямо таки "нечеловечески" быстрым. Изогнувшись назад, юноша пропустил обух в паре сантиметров от себя, ударил в открывшееся лицо орка коротко, оголовком рукояти меча. Гром отшатнулся, отступил, замотал головою, разбрызгивая кровь из разбитого носа и губ.
- Я пришёл говорить, - Рыцарь перехватил меч лезвием назад, опустив ладонь правой руки на окрасившейся кармином оголовок, - Не драться.
Последние слова юноши потонули в рёве Хеллскрима. Гром был воином, воином, привыкшим разговаривать на языке оружия. Этот непонятный человек осмелился бросить ему вызов, нанёс смертельное оскорбление. Он должен был умереть. Жажда Крови пеленой застилала сознание орка, холодный расчёт уступил место необузданному гневу. Размахивая топором, Гром набросился в Рыцаря в стремительной, всесокрушающей атаке. Подхватив Клич своего вождя, орки устремились в след за ним.
И вновь юноша не стал парировать ни одного удара. Тяжёлый с виду меч порхал в его руках будто и не весил вовсе. Орки, встававшие у Рыцаря на пути падали, зверски рассечённые, хлестающией кровью из разрубленных тел, судорожно сжимая обрубки конечностей, пытаясь затолкать вываливающиеся внутренности из раскуроченных животов. Те, кому повезло больше, обезглавленные или пронзённые прямо в сердце, оставались неподвижно лежать на покрытой листвою и кишками земле.
Пропустив Грома мимо себя, Рыцарь поднырнул под очередной замах, оказавшись за спиной вождя. Длинная грива чёрных как смоль волос, убранных в хвост, которым Хеллскрим так гордился и который был показателем его высокого статуса, оказалась зажатой в бронированном кулаке Рыцаря. Юноша рванул волосы на себя так, что Гром почувствовал, как трещат его шейные позвонки. В несколько обхватов Рыцарь намотал хвост на руку, прижал орка к себе, приставив покрытое рунами острие меча к шее Хеллскрима. Обжигающая боль пронзила каждую клетку тела Грома, топор выпал из ослабших пальцев.
- Я буду говорить с тобой, даже если ты это и не хочешь, - Хеллскрим почувствовал у самого уха холодное дыхание человека. Человека ли? Разговаривающий с орком юноша был не прост, ох как не прост. И предлагать он станет отнюдь не посиделки у костра за кружечкой чего погорячее. Превозмогая сковывающую, ледяную боль в мышцах, Гром рванулся из объятий Рыцаря, вырвался, оставив в кулаке изрядный клок волос. Юноша, явно не ожидавший от орка подобного сопротивления, на мгновение замешкался. Но этого мгновения Грому хватило на то, что бы подхватить с земли топор и встать в боевую стойку. Почувствовав согревающее тепло Горхоула, Хеллскрим стал успокаиваться.
- Мне уже надоели эти игры, - в голосе Рыцаря Гром с удовлетворением почувствовал ярость, - Достаточно.
- Всё только ещё начинается, - первый раз за всё это время сквозь зубы выдавил Гром, - Ты за всё заплатишь, человек.
- Сомневаюсь, - юноша улыбнулся, воздел меч к небу, призывая в помощь неведомые силы. Тела мёртвых орков, повинуясь воле Рыцаря Смерти, восстали, набросились на своего вождя. Гром закричал, но крик этот даже отдалённо не напоминал Боевой Клич. Это был крик безысходности, крик отчаяния. Мертвецы обступили вождя, вырвали из рук топор, прижали, не давая ни малейшего шанса пошевелиться. Рыцарь, не переставая улыбаться, подошёл, поднял Горхоул.
- Не смей, ты... Не смей!!! - Гром попытался вырваться, но его бывшие соратники, бывшие друзья и боевые товарищи держали крепко.
- Благодари моего повелителя, смертный, - Рыцарь отвернулся, проделывая над Горхоулом пассы руками, заставляя лезвие топора наливаться мертвенным зелёным отблеском который, впрочем, тут же пропал, - Ты станешь героем, орк, героем, о котором будут слагать легенды. И в твоих же интересах, что бы о нашей сегодняшней встрече не узнала ни одна живая душа, - юноша засмеялся свое шутке, бросил Горхоул к ногам Хеллскрима, не переставая смеяться пошёл прочь, - Прощай, Гром...