Два огромных жучища ползли по брусчатке, одно по правой, другое по левой стороне улицы. Плотно пригнаны друг к другу щиты тусклой бронзы. Не войти удару, не войти выстрелу. Только сзади, за горбом спины, щели, и сквозь эти щели, с каждым движением жучища, вырывались пламенники его дыхания. А шагали жучища часто и с каждым шагом дрожал под их весом камень. И огонь мерцал в их жвалах.

А солдаты в зеленом бежали впереди жучищ слева и справа. Что б никто из подвального окна не прижег, огненным ударов в упор, мягкое подбрюшье штурмовой машины. В это день в город входил Полынный полк. Задачей группы Арка, третей ударной имени Гектора Эста, был обстрел солдат тактической роты Полынного полка.

Осторожно, что бы жало разрядника не выдавалось наружу, Арк чуть вдвинул ствол в узкую щель воздуховода. Поднял левую руку, давая группе сигнал. Выждал дистанцию. Резко опустил ладонь вниз.

Три удара сердца, три вжатия верньера, три цепных разряда, и прыжок назад, к отверстию одной из склизких наклонных труб.

Он палупадал полускользил во мрак, а свет и гром взрезал кирпич над ним.

Всплеск. Арк не смог устоять сам. Но смог удержать разрядник над вязкой жижей. Поднявшись осмотрелся. Шестеро из его бойцов успели. Трое остались наверху, там, где сквозь каменную пыль тускло светились иссеченные и раскаленные глыбы. Выжившие встали и пошли, у них было еще много работы.

Еще двоих бойцов Арк потерял у баррикады на пересечение улиц Лая Вайверна и Железной колонны. Там боевые группы ордена прикрывали отход ополчения, фабричной дружины Второго големостроительного. Лупить из окон по ломавшим баррикаду охранцам пришлось до упора. А потом подошли полынники. И снова не всем удалось уйти от огненного удара.

- В четвертый штаб. На перекомплектацию! Лестница в подвал. Десяток людей внутри. У одного кровавые хлопья марли в правом ухе. У двоих свежие ожоги на лицах. У всех одежда в грязи и в каменной крошке. А числом была одна полная ударная группа, а глянуть по лицам - люди из трех групп. Минимум из трех. Знай Арк всех, сказал бы точно. Но всех Арк не знал.

Бойцы сели. Арк упал рядом с Ларсом- лидером второй ударной имени Сорга Флая. У Ларса левая рука на перевязи. И зеленая корка ожоговой мази на половину лица и вместо большого пехотного разрядника охранский одноручный.

- Полынники?

- Кто кроме них?

Ну да, кроме них никто. Первые два дня восстания, когда линейных войск и штурмовых машин не было, все шло иначе. Бойцы ордена держались против охранцев и совсем себе нормально держались. Вместе с дружинниками построить баррикаду. Обстрелять из окон тех, кто пытается ее разобрать. Отступить туда, где уже возвели следующую. И силы восстания росли. А у охранцев росли потери. И бургомистр уже сам приказал построить баррикаду на площади вокруг своей ратуши и взывал, вопил в эфир, сотрясал его мольбой о помощи. А помощь к нему не шла. Потому что гильдия лоцманов ветра и гильдия ткачей медных жил поддержали восстание. И лоцманы ветра закрыли для войск державы небо, а медные ткачи - землю.

К вечеру второго дня повстанцы уже почти взяли Старую столицу. А к утру третьего Империи наконец удалось перебросить Полк полыни.

Полдня Багряный орден и рабочие дружины пытались сдержать солдат. Теперь дружинники пытаются растворить среди гражданских "они должны выжить и стать семенами нового грома" - сказал Глен, Вождь-Тень. Орденские прикрывают эвакуацию. Орденские уже кончаются.

- Арк! Возглавишь охрану седьмого полевого штаба.

- Да, магистр.

Двоих отправляют вместе с Арком, и в штабу ждут трое. Вшестером они монтируют турели для станковых ударников. Обкладывают стены и оконные проемы, на две трети высоты мешками с песком. Арк прикидывает толщину заслона, который можно сделать из того, что есть. От ручного разрядника заслонит. Удар с жучища или с голема прорыва превратит песок в разящую расплавленную картечь и станет еще хуже. Хотя... Арк снова прикинул мощь залпа жучища, размер комнаты. Нет, после такого гостинца в окно, хуже уже все равно не станет.

Столов нет, прямо на полу посредине комнаты разложены развернутые свитки связи. Иногда свитки начинают мерцать и пищать, и тогда штабные, тихо переговариваясь, водят по ним своими стилусами. Когда свитки смолкают, часть штабных ворочает мешки и свинчивает трубки турелей вместе с бойцами.

Внезапно Арк, понял кто, тот жилистый и чуть сутулый старик, который только что вмести с ним шваркнул на пол четыре пуда дробленого камня. Понял, что не узнал великого магистра раньше, просто потому, что не ожидал увидеть вот так рядом. И еще Арк понял, что их штаб и есть главный. Он хотел, что то сказать, но не успел придумать что. А потом снова запищала связь.

Штабные говорили тихо, но очень напряженно. На улице гремело и Арк слышал только обрывки слов.

-Полынный полк...

- Недовольство...

- Не понравилось лить кровь...

- Да, и свою тоже...

- Думают. Решат за ночь...

Потом Вождь-Тень взял манускрипт громкой связи, выпрямился как на трибуне, в то время когда еще можно было говорить с трибун - "Собратья! Говорит соратник Глен. Отступление приостанавливается. Мы должны держаться. К нам идет помощь. Всем подготовить позиции к максимально долгой обороне. Сегодня мы сделали, что могли. Завтра мы сможем сделать больше, чем в наших силах. Тогда юный мир родится снова. Отбой!"

И снова повторил. Уже тише, не в манускрипт. Штабным - отбой. Силы завтра понадобятся!

Вождь Тень бросил куртку на пол. Полусел-полулег, облокотившись на мешок с песком.

Арк минуту думает. Подходит, садится рядом.

"Командующий, вам нельзя здесь находится. Вы слишком ценны."

Вождь -Тень медленно поворачивает голову. Несколько мгновений смотрит на Арка в упор.

- Ну ты тоже ценен, Арк, Медный Сокол. Но дело не в этом. Мы все должны остаться, что бы полынным было с кем говорить и было к кому примкнуть, если они решать сделать так.

Командующий замолкает. Темнеет, Арк смотрит в щель окна. За пирамидами серых домов отсветы пожарищ. А еще дальше казармы - располага гарнизона и полынников. Сквозь темноту и стены Арк видит, как за холодным тусклым кирпичом сидят на полу кругами суровые люди. И руки их железные от рвущейся наружу злобы, и злая кровь стучится в висках, и солдаты то говорят между собой, то молятся, бьются о толстые доски пола многими головами, как одной. И гул их голосов, густой подобно табачному дыму, стоит под потолком, и от того, на какой ноте прервется этот гул, зависит жить или нет ордену, его стягу и его делу.

Глен поднимает голову над полом и старой курткой. Миг смотрит на Арка:

- Твои мысли понять не сложно. Ты не прав. Даже если Полынный полк не поддержит нас. Даже если выловят и вздернут всех, кому я приказал уйти в подполье. Мы можем проиграть, могут проиграть те, кто выйдет после нес. И даже те, кто выйдет после них. Но, и после них выйдут снова. То, что поднимет их на бой, невозможно отнять. Это свойство человека. Не всеми осознанное. Не у всех проявившееся. Но необоримо прочно вшитое в каждого. То, без чего мы были бы даже не рабами, хуже. Просто жалкими тварями под пологом ужасного леса. Теми, кто с рассвета до захода собирает коренья и падаль, а с захода до рассвета трясется, сжавшись в комок, зная, что нравится на вкус ночным страхам.

Открывать новое. Изменять мир. Создавать то, чего не было. Новые орудия. Новые знания. Новые, лучшие способы для людей жить и творить вместе с другими людьми, так как подобает людям! Бороться и искать. Ошибаться. Но, снова искать путь на ощупь.

Это наша сила. Наш смысл. Наша сущность. Наше неотъемлемое оружие. Как клыки ночных кошек, как крылья сокола.

Мы можем жить. Мы можем умереть. Но это останется и новые люди восстанут снова.

Ладно, Арк отбой, нам завтра либо говорить, либо умирать. В любом случае силы нужны!"

Над городом гудели снаряды.

Сегодня мы сделали что могли. Завтра мы сможем сделать больше, чем в наших силах. Тогда юный мир родится снова.

А утром буря рот вырвалась в город!