Задыхаясь бежит по ступенькам обратно неуспевающий гонимый пылью одуванчик туда, где вдох забыл чем дышать и скоропостижно выдох , а потом вспомнил, но было поздно, где между лунками вырастают пальцы, бьют копытцами, трубят в гордые трубки, машут каменной гривой слонов, калечно озираются на колючую проволоку, дрожа гундят песни туда, где копоть лиц течёт в зрачок и торопится вспять, прыгая через лужи, там потихоньку, не дыша замер над ними светлый прозрачный лик растроганно улыбаясь звенит ресницами чихает копотью, удивлённо моргая незрячими глазами. На крылечке подкидыш играет в зарницу: подбросишь - падает обратно. Не фига себе - думает мальчик - в тот раз было яблочное повидло. Одуванчик спешит, посмешает, прыгает через три ступеньки: успею, теперь точно успею.
Споткнувшись, теряет пух и уверие, трёт сухую коленку, плачет на перилах, не хочу обратно.
Застенчивое бормотание застенчиво бормочет в застенках надбровья, нерешительно выглядывает исподлобья, извиняется за навязчивость. Откуда берутся дети? - томились под потолком кольца дыма на верёвочке. - при Хрущёве культивировали карапузов,. Бывало выйдешь на целину - а там куда ни глянь - гектарами, да что там гектарами, да что там гектарами, сотнями, тысячами гектаров засевают отборных кормовых карапузов. Позвольте с вами не согласиться, сельское хозяйство в ту пору зиждилось на экспорте карабасов. Нет, селекция маракасов. Да нет же, он посадил заратустру. Мы никогда не договоримся, скрипела электроскрипка половицами. Меня съели! - истошно кричал гуляш, - Вандалы! Вокруг просвещали нерадивых недогогов: для первоклассников создана прекрасная группа продлённого пня, лучшие педагоги обеспечат за ними уход и усмытр, запишите своего малыша в дроблёнку, не пожалеете.
Падая, учусь летать, утешал себя одуванчик, скатываясь к подножию подножий, истинная радость - в движении, а не в достижении, кривил душой, с каждой ступенькой отчаиваюсь отчаяться, цеплялся зубами за протянутые перила.
Впереди стояло бабье лето, желтели арбузы, краснела застенчивость, осыпались баклажаны; неудачный характер рисовал слезинкой атлантический океан, лихо паниковал на скакуне, глядите как я могу, не глядите же.
Лысею, - пожаловался одуванчик. Он будет добрый, ласковый, ветер перемен, острил кто-то.
Главное - нести людям свет, главное - не размениваться по мелочам - спорили спичечные коробки из цельного куска гранита. Кто тут камней накидал, плакал в темное мальчик.
Успею. Успею и прорасту в чернозёме, снилось встречным. Не успеет, торопливо отворачивались лифтёры. Одуванчик отчаянно торопился, перелистывал людей, пугал усмешкой, перечитывал удачи, пересчитывал времена года, запинался о плачущие коробки. Впереди, но криво рубили яблоню с повидлом, чванливый вывих блистал в Большом театре, аншлаг требовал компенсации, хлопал убедительно ушами, не вписался в поворот ангел, добрая Яга собирала на спицы спутанные петли бездорожья, ставила самовар, точила ножи, звала в гости.
Опять всё проспали.
* * *
холодно голодно стало остыло
стыло простыло чуть-чуть попищало
чуть-чуть поскулило, кого-то прощало
чего-то забыло, меня - испугалось
тебя - укусило и - вдаль ускакалось
скок-поскок прыг на пенёк
плюх плюх ушиблось, немножко ошиблось
глазищами прыгает, ножищами дрыгает
словами кидается, по грязи катается
вопросов не слышит, комаром рыщет
ищет-верещит найдёт - захлебнётся
потом улыбнётся в стёклышко дышит
плотины рушит, злится - заплачет
помнит - задушит
дураков не любит лысых жалеет
КЕНТАВР НАОБОРОТ
Передо мной сидит нелепое воплощение не понять чего
улыбнувшись как солнышко улыбается, ну пожалуйста...
как бы не так.
* * *
Далеко далеко
не здесь
ходят кошки
на мягких лапах
мягкие китайские кошки
с фарфоровыми ушами
нездешние кошки
с прозрачной шерстью
призрачные шелестящие кошки
со спящими словами
нарисованные тушью
китайские кошки
с гибкими шеями
огненные кошки
с висками из рисовой бумаги
ступают тонко по
запястьям балконов
далеко далеко
не здесь
* * *
Стало темно, много и тихо-тихо. Только мысли взвизгивают и убегают наперегонки. У меня есть билетик. Он тут главный. Не было бы его, и ничего бы не было. Это он взял меня с собой покататься. Народец вокруг дрыхнет без задних ног. Душно. Пронзительно ноет шея. Ноги сидят рядом и тихонечко ей подпевают. Окошки подсматривают и подслушивают в обе стороны, вертят головами. Внутри бормочет, шевелится, храпит и шепчет, снаружи растянулся Байкал, ободрал коленки, водичка покашливает во сне, вздрагивает веками. Ночь гладит поезд по игрушечным бокам, чешет об него ладошку, дышит в спящих, подмигивает пьяным, вздыхает, глазеют звёзды, помалкивают и плюются сверху в нашу ползущую пунктиром крышу. Столбы кокетничают, заглядывают в окна, летает комариная песенка - жаждет аплодисментов, игрушечка катится, в небе ойкает, охота чаю.
ДВАДЦАТЬ ТРИ
Двадцать три годовых колечка в вековой пенёк
Двадцать три камушка в Великую Китайскую стену
Двадцать три монетки в дешёвую истину
Двадцать три ступеньки на Крышку Мира
Двадцать три туманных сна в общую летаргию
Двадцать три пёрышка в стоптанную подушку
Двадцать три минутки в агонию жизни
Двадцать три песенки в великое молчание
Двадцать три маленьких принца в заедающую мясорубку
Двадцать три занозы в мозги Буратино
Двадцать три блёстки в неземное сияние меня
Двадцать три подножки в марафонский забег
Двадцать три цоканья в вечную погоню
Двадцать три ранетки на дерево познания
Двадцать три зубочистки в баррикады мировой революции
Двадцать три строчки в записную книжку Бога
Двадцать три ладошки в обледенелое стекло
Двадцать три непечатных слова в Божественную комедию
Двадцать три скорлупки в сундучок
Двадцать три птенца по ветру
Двадцать три серых клеточки в покрывало безумия
Двадцать три ниточки в паутинку дорожек из ниоттуда в нетуда
Двадцать три осколка в пункт приёма стеклопосуды
Двадцать три реснички в глазастый испуг
Двадцать три сушёных бабочки в килограмм радуги
Двадцать три верёвочки и кусочек мыла в узелок бессмертия
Двадцать три трещотки в уши Страшиле
Двадцать три эритроцита в восход Солнца
Двадцать три трещинки в стеклянную кожу молотка
Двадцать три комариных крылышка в сон больного ребёнка