Пишите, что в голову придёт. Жанр любой. Одно лишь условие - хотя бы один раз упомянуть ветер.
Примеры слов и выражений "с ветром":
1. Ветер
2. Ветерок
3. Ветрило
4. Ветродуй
5. Солнечный ветер
6. Ветром надуло
7. Ветреник
8. Ветреница
9. Снесло крышу ветром
10. Спустил деньги по ветру
11. Наветренный
12. Подветренный
13. Ветер в голове
14. Ветряная мельница
15. Безветрие
16. Поветрие...
Как всегда, наиболее изощрённому литератору - приз!!!
***
Из ваших рассказов (заметок, набросков) я собирался склеить нечто целое. Не "роман-эпопею", конечно, но хотя бы живую картину нашей встречи. Полотно, на котором бы каждый из нас оставил несколько мазков... Не получилось. Ребёночек так и не родился.
Почему-то это всегда грустно - когда ребёнок не рождается. Об этом сожалеют писатели в книгах и люди в жизни. Не припомню произведения, в котором герои бы бурно радовались, что у них нет детей или, например, ликовали после аборта. Есть в нерождении тревожная нота, которая даже в наше "отвязное" время звучит, как серьёзное предупреждение.
Думал ли я об этом, когда поезд мчал меня в Ярославль?
Прошлым летом ветер рвал тучи над колокольней Спасо-Преображенского. Между серыми валами синели окошки. Ветер рассыпал твои волосы, и я никак не мог поймать момент, чтобы сделать снимок. В том, прошлом июле, мы ещё были живы, я хотел гладить тебя по голове и целовать в губы. Тогда ещё у нас было будущее, были наши дожди, наши рассветы, были наши дети. Теперь мы умерли, и впереди ничего нет. Только поезд несёт меня в Ярославль, город, который подарил нам немного счастья...
***
Сосед слева не выдержал и расхохотался. Мне тоже было радостно наблюдать игру, в которую играла семья напротив. Правило простое: не говорить слово "нет". Чего, казалось бы проще. Надо только запомнить, что "нет" говорить нельзя. Играли трое - мама, папа и их сынок. Папа выигрывал. Сын с мамой смеялись до упаду. Наконец, сын задумался, как бы подловить отца. "Пап, а коровы летают?" - спросил он, уверенный, что отец скажет "нет". "Летают", - отозвался папа, и сам первый засмеялся.
Незадолго до остановки на поезд обрушился ливень. Из тех, через которые и света не видно. Поезд как будто мчался в кипящей воде. Я приготовился промокнуть, но дождь внезапно оборвался, и ярославский вокзал встретил меня ярким солнцем и голубыми лужами.
***
- Эй, Ветер, вот ты где!
Он сдержан, глаза внимательные. Ведёт меня к своему авто, усаживает, и мы едем в центр. Ветру зачем-то надо на работу, поэтому мы заходим в солидное здание на площади Волкова. Пока поднимаемся по лестнице, Ветер объясняет, что в здании когда-то была гостиница. Его фирма - это архитектурно-проектная группа, которая помещается в большой комнате с высокими потолками. Из широких окон видно пол-Ярославля, видны церкви, соборы и монастыри. Такое чувство, что мы в самом сердце города. Я опускаю взгляд на площадь и вижу драматический театр. Что-то шевелится в памяти. Почему мне так знаком этот вид?.. Как пузырь воздуха из-под воды, из архива заброшенных образов вырываются театр, Фирс Шишигин и... и тот злополучный этюд.
Та встреча с Ярославлем случилась сто лет назад. Нас, архангельских школьников повезли приобщаться к истории и культуре. Вообще, это непросто, вложить что-то серьёзное в головы десятилетних детей. Особенно летом. Особенно на каникулах. Самыми острыми и памятными оказались события лишь косвенно связанные с культурно-историческим наследием. Например, мясное рагу в горшочках, которым нас угощали в трапезной Ростова, беготня в парке Карабихи (творчество Некрасова воспринималось нами насмешливо: "Кому на Руси жить хорошо" нарочито перевирали), война подушками в гостинице, поход в театр на пьесу, названия которой я сейчас не помню, однако, знаю, что по ней впоследствии Рязанов снял "Служебный роман". Пьеса нам понравилась, хотя не уверен, что мы её хорошо поняли. Во всяком случае, когда после спектакля нас привели в кабинет режиссёра, настроение у всех было хорошее. Нас усадили вокруг длинного стола, во главе которого восседал бородатый Фирс Шишигин. На вид ему было около шестидесяти. (Расчёт показал, что и на самом деле столько).
"Ну, что, дети, понравился вам спектакль?" - спросил он басом. "Понравился!" - заорали все. "Хорошо! Теперь скажите, что вы знаете, что умеете?". Этим вопросом он поставил нас в тупик, поскольку в разгар каникул все позабыли то немногое, что знали раньше, а из навыков сохранили только желание есть и носиться. К несчастью, воспитательница знала, что я занимаюсь в музыкальной школе, и предложила мне сыграть. Я, как и все, успел всё позабыть, поэтому про себя послал воспитательницу подальше, а на деле встал и поплёлся к инструменту. Разумеется, я облажался. В одностраничном этюде я сумел сделать две надёжные остановки. С раздумьем. Когда этюд кончился, я был красный, как рак, но к моему удивлению все, включая Шишигина, бурно зааплодировали. То ли от радости, что этюд кончился, то от счастья, что самим не пришлось отдуваться...
Кстати, Фирс - от греческого 'тирсос' - т.е. украшеный цветам и виноградными гроздьями жезл. У Фирса Шишигина начинал свою звёздную карьеру Смоктуновский.
***
"Современный герб города Ярославля представляет собой изображение на серебряном геральдическом щите восстающего и развернутого вправо черного медведя, держащего на левом плече левой передней лапой золотую секиру; над геральдическим щитом изображение шапки Мономаха". Праправнук Рюрика, сын Владимира Святого, - Ярослав, ещё при жизни батьки своего отправился в вояж на север. За Ростовым, в месте слияния Волги и Которосли обнаружил он мерянское селище. Эти меряне-язычники напустили на Ярослава медведя с собаками. Но князь не испугался, - не зря в жилах его текла кровь викингов, - размахнулся секирой, да и убил медведя. Наповал. После никому с Ярославом драться не захотелось, и местечко переименовали в Ярославль. Дело было в 1010 году.
Не понятно, конечно, почему секира оказалась у медведя. Логичнее было бы изобразить мишку с поднятыми лапами.
***
Мы мчимся за город, где нас уже ждут. Небо разукрашено перистыми облаками. В мире три цвета: белый, голубой и зелёный.
Стоянка расположена в соснах, чуть в стороне от Волги. В лагере дела обычные: установка палаток, заготовка дров, костёр, водка. До часу ночи всё идёт своим чередом, потом мы с Ветром садимся в машину и едем на вокзал встречать гостей из Москвы. Шоссе пустое, Ветер уступает мне руль. Эх, отстал я от жизни. Какие они лёгкие, эти современные машины. Кажется, и ребёнок может с ними управиться. Мне так нравится вести машину, что на обратном пути я снова прошу порулить. "Нельзя, ты выпил водки, а у нас пассажиры", - отвечает он. Действительно, Ветер прав, и мне не стоило так забываться.
***
Помнишь ли ты меня, скучаешь ли? Сказать ли тебе, что устала без твоих глаз, без твоих рук? Может, рассказать, как дни проходили за днями, а я жила только воспоминаниями и надеждой, что снова увижу тебя. Знаешь ли, чего я жду от тебя и на что готова...
***
Дождь. Лежу в палатке и слушаю, как капли разбиваются о покрытую полиэтиленом крышу. Кап-кап. Изредка потрескивает костёр. Голоса текут неторопливо, как берега в тумане. Не могу разобрать, мужские они или женские. Очень рано. Только-только начинает светать. Вздыхаю и засыпаю снова.
***
На твоей коже капли. Смотри, они скатываются по плечам. Волосы намокли. Здесь холодно и темно. Я люблю тебя. Я хочу тебя. Обними меня крепче. Вот так, руками под свитер. Чувствуешь, как бьётся сердце? Оно дождалось тебя, твоих ласк, твоего желания.
Ой! Это дерево. Какое оно мокрое... Нет-нет, я не боюсь, я ничего не боюсь, я хочу ещё.
Знаешь, мне очень хорошо. Сейчас. И будет хорошо потом, когда среди людей я увижу твои глаза и пойму, что ты ждёшь, что ты хочешь.
***
Утро открывается серым небом и моросящим дождём. Дождь, непременный наш спутник, смотрит, как мы греемся у костра, поём, машем руками, отгоняя комаров. Вокруг нас студенты разбили несколько лагерей. Студентов несколько сотен. С вечера до утра на берегу гремят дискотеки. До нашей стоянки долетает отчётливое буханье басов. Днём некоторые играют в волейбол, другие уныло бродят по лагерю. "Настоящая" жизнь начинается ночью.
***
Мы ведь пойдём на дискотеку? Правда? Давай, покажем, как надо танцевать. Дай мне только полчаса привести себя в порядок. Я немного подкрашу брови и губы, чтобы ты заметил, не пропустил мою улыбку. Ты не знаешь ещё, как я умею танцевать, как грациозно моё тело. Когда я слышу музыку, я взлетаю. Правда. Только ты поймай меня, я не хочу улететь далеко, туда, где нет тебя. Ты меня не отпустишь?
***
Давненько я не делал массаж мужчинам. Всё что-то женщины попадались. А это - разница. У женщин жировая прослойка потолще, и усилий поэтому требуется больше. Иначе не промнёшь мышцы. Опять же, чтобы вправить диски в нижней части позвоночника, надо подцепить пальцами кожу. Не больно-то её подцепишь, если под ней на два пальца жира. Вот мужики, особенно худые, это счастье. У них всё на виду: все позвонки, все мышцы. Таких десяток можно сделать, пока справишься с одной упитанной дамой.
Ну, что сказать. Сколиоз, конечно, имеется, но не смертельный; если будет следить, протянет долго. Сделал за полчаса. Хорошо. И человеку польза, и мне развлечение.
***
Темно. Плохо вижу. Ты не со мной... Здесь больше нет никого, я никого не вижу. И меня нет. Нет меня.
***
Дождь...
***
Прохожу мимо волейбольной площадки. Идёт матч. Вокруг добрая сотня болельщиков. Бутылки из-под пива. Пакеты из-под чипсов. Ещё сорок метров - и берег. Пустынный берег Волги. Сегодня никто не хочет купаться. Наверное, накупались ночью. Я раздеваюсь догола и плыву. Вода очень холодная.
***
Мы уезжаем, и тучи начинают расходиться. Солнце время от времени пробегает по реке. Машина буксует на раскисшей дороге, но, в конце концов, выползает на шоссе.
В Ярославле я пересаживаюсь в автобус, который увезёт меня в Москву. Прощай северный город, прощай Ярославль, город Ветра и... первого русского театра.