Сто лет не виделись, не разговаривали. Заскучал я по тебе, а тут ещё эти киты...
Здорово было когда-то. Помнишь, как готовили яичницу с колбасой? Как бегал ты по утрам на рынок за яйцами. Хорошие были времена... Я так и не понял, зачем ты смотался в Берн. Ну, да дело прошлое; главное, - ты с нами, рядом. Что-то не решаюсь позвонить тебе, будто боюсь, что не поймёшь, обидишься, или вообще примешь за дурака.
***
Если честно, я и сам не пойму, чего мне дались эти киты. Может, потому, что они очень большие и очень игривые, а может, потому, что - серые. Мне, Ваня, жутко нравится серый. Я костюмы ношу только серые и на женщинах люблю серые платья (правда, если они оттеняются какой-нибудь яркой деталью, например, малиновым платком). Почему-то эти серые киты кажутся ужасно добрыми. Представь, ихние мамаши целый год кормят детёнышей жирным молоком, не дают их в обиду хищным рыбам. Они, как люди, Вань. Они - наши. Настоящие предки, от которых досталась нам доброта и сила. Ты сейчас, небось, думаешь, что я сбрендил или напился. А я трезв, Ваня, хотя, конечно, расчувствовался маленько. Не хочется мне жить без серых, но ещё больше за детей переживаю. Не могу даже представить, что они останутся без китов. Знаешь, как они трубят под водой? Низко-низко, будто сама природа вздыхает. А как вырываются на поверхность и плюхаются обратно, поднимая над морем солёную радугу? Думаю, Ваня, что наши потомки проживут без "Рамы" и домашних кинотеатров, но не проживут без красоты. Скучно им станет в синтетическом мире, в котором вместо китов заброшенные платформы и ржавые трубы.
***
Я, Ваня, всё понимаю: "Shell" платит "Энергии", "Энергия" платит тебе, ты кормишь сурка. Кстати, как он поживает? Хорошо ли ест? Не кусается ли? В последний раз мне показалось, что у него болят зубы...
Так вот - китов осталось мало, и они худеют. На пастбище стоит ваша буровая; киты боятся. Ты можешь возразить, что, дескать, захотят жрать, - бояться перестанут, но это не так. Они хоть и огромные, но очень опасливые. Представляешь, они своей мордой скребут по дну, поднимая тонны ила. Этот ил оседает в ихнем усе и затем отправляется в желудок. Всё лето надо скоблить дно, чтобы запасти жир на зиму. А тут буровая. На первый взгляд, никого не трогает и своим делом занимается, но почему-то пугает китов. Так что они уходят с жировки худые и не хотят размножаться. Вань, это же горе - у них в стаде осталось 23 самки, которые ещё могут родить.
***
Ванюш, разве мы обеднеем, если одной дыркой в земле меньше будет? Ну, недоберём маленько. Чуть недоспим, недопьем. Всё одно всей икры не съешь и всех баб не перепробуешь. Может, гуднёшь там, чтобы закрыли дырку или хоть бы задвинули куда эту платформу. Ты же боевой пацан, Ваня. Всегда таким был. (Кстати, как твоя печень, вылечил?).
Надеюсь на тебя и готов помочь литературно и всяко разно.