- У меня времени - с гулькин нос, деньги кончились, от эмоций - один пепел.
- Поняла. Прощай. Видел очередь за мной? Три раза вокруг экватора.
- Знаю.
- Ладно, не грусти. Подкопишь силёнок - свистни. Дорожку помню, не в первый раз...
***
- Э, милай! Чё толку-то от твоих говорилок? Всё одно.
Июльское солнце распарило и дом, и лавку, и нас, сидящих на ней. Я верчу в руках мобильник, она смотрит на него с подозрением. Она вся высохла и похожа на чернослив, но глаза живые, приметливые. Большие красные руки лежат на коленях.
- Моя-то тоже думала, что в городе по-другому. Всё: "Маманя, не могу я здесь, сил нет". А я ей: "Дура ты. Ты чё думашь, в городе робить не надо? Готовить не надо? Стирать не надо? За мужиком грязь вывозить не надо?"
Она пристально посмотрела на меня.
- Ты, кажись, мужик толковый, скажи - чё, в городе, само с неба падает?
- Нет.
- А я про чё? Сначала-то у всех хорошо. Пока он за сиськи теребит. А потом: за ребёнком - стирай, ему - готовь, дом - убирай, огород - копай. Не правда, что ли?
- Правда.
Неожиданно её отвлёк всадник.
- Сенька, - закричала она ясным и сильным голосом, - куда, жерёбую, погнал, сукин кот?
- Ну, ты гляди, каков гадёныш. Эх, была бы помоложе, догнала б, да п... надавала...
Она ещё покипятилась немного и снова вернулась ко мне.
- Сам-то женатый?
- Женат.
- А кольцо чё не надел? Не любишь жену-то?
- Люблю, - соврал я. - Кольцо потерять боюсь.
- А ты не бойся за кольцо. Бойся любовь потерять.
Я поднялся.
- До свидания. Меня ждут.
- Прощай, милай. Храни тя Бог!
***
Она ушла, я остался один. Каждый раз, уходя, она выгрызает часть моего живота. От пустоты холодно, хочется согнуться и закрыть дыру. Я знаю, что болеть будет долго.