Аннотация: Всё пропало. Осталось одно голое поле. Населённое чёрт знает кем.
=Голое поле=.
Часть первая. Мёртвый и злой.
***
Степь. Трава. Жарко. По степи бредёт караван мертвецов. Длинная вереница ходячих трупов. Множественные звуки шагов распугивают цикад. Хрустят, скрипят натруженные суставы. Живые мертвецы несут паланкин. Вслед за паланкином движется колесница. Битком набитая всяким хламом. Если из колесницы вываливается какая-нибудь вещь, никто не обращает на это внимания. Да, мертвецы - идеальные рабы. Они лишены памяти. Не помнят своего прошлого. Не помнят, откуда взялись. Но к работе относятся небрежно. Поднять выпавшую вещь для них слишком сложно. Они выполняют лишь то, что им приказали. Они - тупые.
Итак, по жаркой степи чужой планеты мертвецы тащат два средства передвижения. Картина, ничем не примечательная для здешних мест. Типичная, можно сказать, картина.
Вечером процессия останавливается. Из паланкина выходит мальчик. Это очень важный мальчик. Он - ученик колдуна. Его задача - наполнить магической энергией уработавшихся мертвецов. Однажды одному из зомби перепадает порция энергии большая, чем остальным. Толи мальчик не рассчитал, проявив щедрость, толи устал, а зомби выглядел столь несчастным, что удостоился жалости со стороны ребёнка... Но с тех пор зомби начинает экономить энергию. Старается по утрам держаться подальше от тех, кого заставят нести паланкин. На вечерней кормёжке подбегает первым. Когда мальчик приступает к кормлению, жалобно гукает. Иногда добрый мальчик даёт странному зомби чуть больше, чем остальным. Иногда - прогоняет прочь. И некому было заметить, как пустоголовый зомби-попрошайка с каждым днём становится всё умней, а его движения - чётче, выверенней.
=Вспомнить всё=.
Шагать. Это - важно.
Как же меня зовут? Я помню - раньше мыслей не было вообще!
Шагать. Шагать. Шагать.
Шагать, тяжело приволакивая левую ногу. Только вперёд.
Зачем? Мысли возвращались медленно. Неохотно. Вообще, начинать мыслить было трудно. Будто тяжеленную бетонную плиту пытаешься приподнять. Ломом. Гнутым и ржавым. Толстым, словно фановая труба. Цементная плита прессованных мыслей туго шевелилась, порождая боль. Думать было больно. Думать было нельзя!
Да и связных мыслей, как таковых, не было. Только то, что отражали глаза, помещая картинку в мозг. И всё. Никаких логических связок, умозаключений, выводов. Абстракций. Пусто, как в голове военного строителя.
Зато оставались ощущения. Чувства. Никак логически не оформленные, но они были. Их было в избытке. Прежде всего - ненависть. Ненависть и голод. Ненависть к живым. Ненависть к поднявшему.
Поднявший - живой.
Среди зомби по вечерам появляется мальчик. Он выходит из паланкина. Он в одежде, такой же, как у нас.
Только она - чистая.
Он кормит. Он - хороший. Но он - живой.
Кажется, мои дела плохи. Я не могу вспомнить, кто я. Кажется, я - мёртв.
=Стычка=.
Впереди - такой же караван. Там - много живых. Рррааа! Убить! Пища! Поднявший ходит перед ними, что-то говорит, патетически размахивая руками. Внимание его ослаблено. Мы беснуемся за его спиной. Убить! Незаметный шаг вперёд. Рубящий удар. Повелитель мертвецов лишается головы. Падает. Живые кричат. Мясо! Зомби выходят из повиновения.
Пока зомби рвали своего хозяина, из паланкина выглянул мальчик. Побледнел до синевы. А дальше... Мальчик просто лёг на землю, свернулся клубочком, накрыл голову плащом и приготовился умирать. Кой черт понёс меня к нему? Условный рефлекс на кормление? Или несгнившие до конца мозги?
Подбежал. Сорвал плащ с ребёнка, подхватил на руки. Мальчик обхватил шею холодными руками. Произнёс:
- Спа...спасите меня! Пожалуйста!
Потом мальчик разглядел, кто им интересуется. И потерял сознание.