...японцы выдвинули тезис, что жизненные силы расположены в животе (...) но "хара" в японском смысле не является эквивалентом "души" в европейском понимании. Здесь можно говорить скорее о чувствах и эмоциях.
из описания обряда харакири.
Он их души-лоскутки зашивает нитками.
З. Ященко.
- Ты, мелкий подонок, не смей мне хамить! - ревел высокий уродливый колдун, тряся Ксела за шиворот. - Ещё одно слово в таком духе и...
- Рагна Блэйд!!! - закончила Лина. Колдун обернулся и на лице его отразилась попытка к мыслительному процессу:
- Это ещё что за... Ты откуда знаешь такое заклинание, девчонка?
- Я тебе не девчонка, я прекрасная и гениальная волшебница Лина Инверс!..
- ИНВЕРС?!! - вздрогнул он. - Так это ты Мэй-о в порошок стёрла, не поморщившись?!!!! Да гребись оно всё веслом!
И колдун кинулся прочь со скоростью света, напоминая собой метлу из Диснеевской "Фантазии"...
Кселлос, конечно, шмякнулся на землю, но, дождавшись, пока Лина отпустит Рагна Блэйд, исчез и появился прямо у неё перед носом, со своим фирменным выражением лица.
- Ано нэ, Лина-сан, меня спасла ваша слава! Я невыразимо вам благодарен! - он резко наклонился и чмокнул волшебницу в приоткрытые губки. Та в момент приобрела цвет лица спелого помидора, а в следующий момент Кселлос не сумел увернуться от могучей пощёчины и снова шлёпнулся в пыль. Встать он даже не попытался, только окинул рыжую мрачным взглядом и пробормотал: "Ничего другого я и не ожидал, Лина-сан...". А потом сгинул.
Лина не могла ни слова выдавить от возмущения, остальные же просто тупо пялились на место, где только что был Кселлос. Слишком уж быстро всё произошло, и никто ничего не понял. Сотряся воздух несколькими смачными проклятиями в адрес зарвавшегося мазоку, Лина немного поостыла и двинулась дальше по дороге.
Ближе к вечеру, когда они устраивались на ночлег, Амелия улучила момент, отвела Лину в сторонку и озабоченно спросила:
- Лина-сан, вам не показалось сегодня, что Кселлос-сан был чем-то расстроен?
- Кселлос?! Этот гад, паразит, хлам-недомерок?!! Да мне наплевать, пусть у него хоть расстройство желудка будет!
- Лина-сан, но ведь у мазоку не...
- Да что б ему пусто было со всеми мазоку вместе взятыми!!!
- Но это жестоко! Кселлос-сан ведь только хотел вас поблаго...гада...блога..рить!
- Амелия, ты не займёшься ужином? - попытался спасти положение проходивший мимо Зелгадис.
- Хай! - принцесса послушно кинулась к костру, на ходу забывая всё, о чём только что говорила с Линой.
Рыжая утробно зарычала ей вслед.
- Спасибо, Зел, а то я могла её покалечить.
- Я так и подумал. Хотя по большому счёту она права... - и химера скрылся в кустарнике.
- Ну знаете что! - яростно прошептала Лина, схватила из дорожных запасов внушительных размеров окорок и ушла прочь от стоянки. Через несколько минут она вышла на ягодную поляну, где и села "ужинать".
Летняя ночь в лесу была тёплой и ласковой, мох забавно проминался под ногами, насекомые орали со всех сторон что было сил, порхали ночные бабочки и летучие мыши. Стоило дотронуться до куста, как крупные сладкие ягоды сами осыпались в ладонь. Лина сидела, задрав голову к небу и мысленно соединяла незнакомые звёзды Большого Мира серебристыми линиями, превращая их в знакомые символы. Потом она забралась на очень старый кривой дуб и растянулась на ветке, облизывая испачканные ягодным соком губы.
"А может быть, Амелия права, и Кселлос действительно просто хотел поблагодарить?" - мелькнула сонная мысль. "Да нет, о чём я, он же мог этого колдунишку одним взглядом стереть с лица Земли... Просто у Ксела странное чувство юмора". Она заснула, улыбаясь.
Едва проснувшись, она заметила под деревом двоих: вчерашнего колдуна и ещё одного человека, одетого в той же цветовой гамме. Они тихо переговаривались.
- Бальтасар, я же говорил тебе, будь аккуратнее. В мои планы совершенно не входило, чтобы она тебя видела.
- Но, Витор, откуда я мог знать, что это она? Великие волшебницы всегда представлялись мне совсем по-другому.
- Ай, ладно, потерянного не воротишь. Теперь главное - её быстро и тихо схватить, не разбудив этих дружков, а то мы рискуем с ними со всеми не справиться. Пошли, пока они ещё спят.
Лина вскочила на ноги, едва не рухнув с дуба. После секундного замешательства она скастовала Рэй Винг и перелетела на стоянку, где все ещё действительно спали. Ой, нет, не все. Зел только делал вид, что спит, а на самом деле ему очень не нравилось, что Лина вот так ушла одна в лес в темноте. Он вслушивался в шорохи всю ночь, к счастью, спать совершенно не хотелось. Заметив рыжую, он сразу поднялся.
- Лина, куда ты...
- Зел, там этот вчерашний колдун с приятелем... Они идут сюда, чтобы схватить меня, пока вы спите. Не знаю, зачем, я случайно услышала их разговор.
В ту же секунду оба колдуна вышли из-за деревьев.
- Эй, какого рожна вам надо? - закричала Лина что было мочи, надеясь таким образом разбудить Филию, Амелию и Гаури.
Колдун, которого звали Витор что-то тихо шепнул своему приятелю. Тот быстро и молча пошёл к Лине. Она забормотала Дрэгон Слэйв. Зел тоже не стоял без дела:
- Гоз ву ро! - Бальтасар не стал дожидаться, пока его окутают чёрные вихри, а подхватил с земли сонную Амелию и закрылся ею, как щитом. Принцесса вскрикнула. Между ладонями Лины уже крутился мигающий шар, но она не могла воспользоваться им, не повредив Амелии. Зел обнажил меч и попытался зайти сбоку от колдуна, но тот поставил защиту. Всё это происходило в полном молчании, казалось, стихли все звуки и шевеления, только вились тонкие молнии от страшного заклинания в её руках, и мерцал алым меч Зелгадиса. Гаури так и спал, не обращая ни на что внимания, Филия сидела и с ужасом смотрела Лине за спину, но почему-то не могла ничего сказать.
И вот, в тот самый момент, когда Лина решила, что пора прекращать эту игру в "море волнуется раз", она почувствовала невероятный энергетический удар в основание шеи, волшебницу бросило вперёд, она инстинктивно распрямила руки, отпуская заклинание и чувствуя, как волны боли мурашками расходятся по телу...
Витор густо поперчил томатный сок в своём стакане.
- Это было чересчур просто, что настораживает. Я думал, они окажут более серьёзное сопротивление.
- Ну мы же всё-таки застали их врасплох, - откликнулся Бальтасар, с отвращением глядя на уставленный блюдами и кувшинами стол. Это отвращение совершенно не украшало его и без того неприятного лица, но он был стар и уже давно не завидовал привлекательному Витору. Более того, он был очень рад, когда обзавёлся молодым и решительным боссом, свалив с себя ответственность. К тому же, у Витора был прекрасный замок, на одном из балконов которого они и сидели, созерцая закатное небо, и ветер раздувал их лазурные волосы.
- Так уж и врасплох... - сварливо процедил Витор. - Я всё же боюсь, как бы мы не ошиблись...
Он разгрёб на столе место и водрузил туда солидных размеров хрустальный шар. Бальтасар пригнулся, чтобы получше рассмотреть сквозь него тёмное подземелье и принайтованную к стене рыжеволосую девушку. Шар не давал широкого обзора, но было видно, что по обе стороны от неё прикованы ещё две женщины. Рыжая извивалась и кричала что-то.
- Она весь день орёт, - покачал головой старый колдун. - это рекорд. Она, наверно, уже всех там заколебала.
- Эй, Шэл! - крикнул Витор третьему колдуну, который всё это время молча вглядывался куда-то вдаль, перегнувшись через перила балкона.
- Шэ-эл, кого ты там увидел?
- Что? А, нет, никого. Ты что-то спросил, Ви?
- Поди сюда. Скажи, это та самая девушка?
Шэл извлёк из кармана тонкие очки без оправы и нацепил на нос. Его светлые глаза сильно увеличились.
- Да-да, это Лина Инверс. И она ведёт себя, как всегда. Только боюсь, она скоро выдохнется или голос сорвёт...
- Вот тогда-то я её и навещу, - улыбнулся Витор.
Лина выдохлась к полуночи. Остальные девушки, которых здесь было несколько десятков, вздохнули с облегчением. Все они были одеты в одинаковые серые платья на шнуровке, и все они когда-то были колдуньями. Их запястья, локти и щиколотки были прибиты к каменной стене железными скобами, волосы спутаны, а лица бледны и безразличны.
Дверь в торце длинного зала отворилась и Витор направился к недавно пойманной волшебнице. У него была странная плавная и слегка кокетливая походка, от которой многих пленниц тут же начало укачивать. Достигнув Лины, он классическим жестом поднял её лицо за подбородок. Рыжая немедленно зарычала:
- Кто вы такие? Чего вы хотите?
Витор улыбнулся чересчур ласково, наклоняясь к Лине:
- Кто мы такие, тебя волновать не должно. Мы хотим твою магическую энергию. И скоро возьмём её.
Он распрямился и обвёл рукой подземелье:
- У всех этих женщин мы уже отобрали энергию. А есть ещё "мужской зал".
Лина только собиралась что-то ответить, как за спиной колдуна раздалось характерное шуршание.
- А каким, прости, способом ты собираешься её отбирать? - спросил Кселлос, щурясь на Витора самым издевательским образом.
- Ты ещё кто такой? - как-то хищно бросил тот.
- Я первый спросил! - Кселлос уже успел встать между Витором и Линой. Колдун сверкнул глазами, а потом снова раздвинул губы в ласковой улыбке.
- А ты догадайся. Ты ведь наверняка сообразительный парень...
Кселлос приоткрыл один глаз и скривился.
- Мда, глядя на тебя догадаться нетрудно. Но я не в восторге от такого подхода... - мазоку легонько стукнул посохом о землю и Витор провалился вниз, не успев даже крикнуть.
В глазах у Лины уже давно сияли звёзды:
- Кселлос... - прошептала она. Мазоку нагнулся к самому её лицу:
- Да?
- Отцепи меня от этой стены! У меня уже всё болит... - стало очевидно, что Лина шепчет только потому, что сорвала голос.
Кселлос аккуратно стянул с руки перчатку.
- А с чего вы взяли, Лина-сан, что я буду вас освобождать? - он кивнул на Линины оковы: - Так вы точно не сможете дать мне пощёчину.
И, словно подтверждая свои слова, мазоку тихонько провёл подушечками пальцев по Лининой шее.
Волшебница сначала вообще не поняла смысла его слов, зато когда поняла... Внутри неё вспыхнула невыразимая ярость, но ни сил, ни возможности пришибить хама тут же у неё не было, кровь снова прилила к лицу, и в голове стало горячо-горячо, так что мысли оплавились и, жидкие, скопились между полуприкрытыми веками...
К удивлению Кселлоса, Лина закатила глаза и обмякла, провиснув на локтях и рискуя вывихнуть руки. Он по-быстрому разбил скобы и поднял чересчур усталую волшебницу на руки. Уже телепортируясь, он услышал истошный женский вопль:
- Эй, ты! Возьми меня с собой!!!
И успел увидеть осунувшееся лицо, так похожее на лицо принцессы Сейрууна...
Витор вышел из стены, держа в руках закупоренную колбу.
- Ну что ж. Поразвлечься не удалось, но своё мы взяли. Однако этот её дружок опасен. Надо что-нибудь выдумать, чтобы и его силу тоже заполучить, - колдун мечтательно улыбнулся. - Может быть, имея силу этих двоих, я смогу наконец обольстить Шэла...
Линин взгляд обшаривал комнату, залитую лунным светом. По всей видимости, это был номер постоялого двора. Луна сильно била по глазам, из распахнутого окна текла духота летней ночи. Кселлос, сидя на подоконнике, нарочно подставлял профиль ночному светилу так, чтобы одна сторона лица казалась мелованно-белой, а другая полностью сливалась с темнотой комнаты. Почувствовав, что волшебница проснулась, он встал, повернувшись к луне спиной и тем самым превратив себя в чёрный контур, сгусток мрака.
Лина непроизвольно вжалась в кровать.
- Лина-сан, с такой реакцией вам самое место в институте благородных девиц. Я ведь только неудачно пошутил.
Лине казалось, что перед ней стоит плоская фигурка, вырезанная из чёрного картона, а голос Кселлоса представлялся ей чем-то отдельным, живым, исполненным собственным смыслом... Но слова сейчас были для неё только причудливыми созвучиями, понять которые не было никакой возможности. И только в глубине сознания копошилась мысль "Не о том думаешь, идиотка!"
Кселлос приблизился и сел на колени рядом с ней, протянул руку, погладил её по волосам, миролюбиво усмехаясь.
- Ты боишься меня?
Лина вздрогнула. Теперь её бросило в холод. Зато она наконец-то вспомнила, что у слов есть значение.
- Кселлос, уйди. Мне плохо от тебя, - прошептала она еле слышно. Мазоку улёгся на покрывало, обводя пальцем узор на вышитой диванной подушке. Лина заметила, что ни плаща, ни рубашки на нём нет, и отвернулась.
- Плохо от меня? Ты меня интригуешь. Почто так? - рука Кселлоса легла на её живот, пальцы теребили шнуровку тюремного платья. - Разве я причинил тебе боль?
Лина втянула живот насколько смогла.
- Отстань от меня, пожалуйста...
Рука Кселлоса поползла выше. Лина мерзко зашипела и попыталась его ударить, но мазоку перехватил занесённый кулак и с силой вжал в покрывало.
- Спокойнее, Лина-сан, я не хочу тебе случайно что-нибудь повредить.
- Только нарочно, да?
Вместо ответа Кселлос приник к её губам. Лина забилась, и мазоку налёг на неё всем телом, лишив возможности двигаться. Она попыталась закричать, но издала только тихий шелест, да и тот растворился, как сахар, во рту у Кселлоса. Губы его стали сладкими.
Лина могла видеть только его огромные глаза. В темноте они казались светло-сиреневыми, почти серебряными. Её замутнённое сознание было уверено: в мире нет ничего, кроме этих глаз, то есть, наоборот, весь мир - на их дне. Однако тело не верило: есть ещё его руки. Рыжая так и не смогла помирить свои ощущения и зажмурилась. Её сильно трясло.
Кселлос порвал шнуровку:
- Вам ведь уже не понадобится это платье, не так ли, моя рыженькая бестия? - прошептал он, прильнув губами к её виску.
- Я не слуга тебе, - пробормотала Лина, для которой слова теперь несли только исконное значение.
- Конечно нет. Наоборот, ты моя прекрасная принцесса, - нашёлся мазоку.
"Тогда я приказываю тебе убираться!" - хотела сказать она, но сухой и жёсткий кошачий язык Кселлоса ей не позволил. На волшебницу накатили слабость и безразличие. Почувствовав это, Кселлос ослабил давление, позволяя ей упираться ладонями себе в плечи. Его горячее тело не согревало её, или, может быть, она дрожала не от холода. Мягкие длинные пальцы мазоку попирали каждый сантиметр её кожи, заставляя тело напрягаться и изгибаться безо всякой на то воли сознания. И каждый сантиметр он пробовал на вкус...
Лина опустила руку и рваное платье, уже давно отпихнутое в сторону, соскользнуло с шёлкового покрывала на пол.
Мазоку нежно мурлыкал, путаясь в волосах волшебницы и щекоча ей шею ресницами. Она смотрела через раскрытое окно на звёзды и молила, чтобы хоть одна упала... Но те, спокойные и полупрозрачные, будто обещали: не время пока нам падать, подожди немного, будет и на твоей улице праздник... И Лина закрывала глаза, отдаваясь во власть осязания, и тело ликовало, и страх в обнимку с отчаяньем уходили прочь, лихорадочно поддерживая друг друга, уходили ждать и копить силы.
Лина поняла, что случилось необратимое, когда ей снова стало жарко. Кселлос заметил в её ауре блеснувший колючий разряд боли и с трудом удержался, чтобы не поглотить его. Девочка и так совсем ослабла, ещё не хватало, чтобы она потеряла сознание сейчас. Он наклонился ниже и чуть вправо, заставив Лину шумно втянуть воздух и впиться неровными обломанными ногтями ему в предплечье. Собственную боль он впитал с удовольствием.
Серый туманный рассвет выползал из-за горизонта, как бражник - из куколки, расправлял тусклые влажные крылья и шевелил лучами-усиками, отряхивая с них росу. Пуховый солнечный шар был ещё мягким и ветер сдувал с него парашютики, рассеивая их солнечными зайчиками по лицам спящих горожан.
Кселлос отодвинулся на край двуспального ложа и довольно вытянулся во весь рост, жмурясь от бликов свежего дня.
- Ну, теперь, Лина, можешь меня бить хоть до вечера.
Вместо ответа он услышал шорох. Мазоку поднял голову: Лина уже сидела, скорчившись и завернувшись в простыню, в противоположном углу комнаты. Волосы рассыпались по белому льну, закрыв лицо... Зрелище было довольно комичное, и Ксел, конечно, не сдержал смешка. В ответ из угла послышались всхлипы. Кселлос немного удивился.
- Эй, Лина-тян, неужели ты не хочешь мне как-нибудь СТРАШНО отомстить?
Всхлипы участились. Кселлос припомнил, что и за всю ночь не было произнесено ни одного заклинания...
"Неужели если голос сел, магия не получается?" - задумался мазоку. Рыжий сугробик в углу снова задрожал. Кселлос немного посидел молча, соображая, в какой именно астральный карман вчера запихнул ботинки. Поведение Лины ему очень не нравилось, прежде всего, потому что это было совершенно на неё непохоже.
- Ладно, Лина-сан, я пойду вниз... Ваши друзья остановились здесь же и, наверно, скоро начнут завтракать... А все ваши вещи - рядом с кроватью.
И он исчез от греха подальше.
Пока Рубаки расспрашивали его, где Лина и что с ней, Кселлос обдумывал её странное поведение.
"Конечно, она всегда ревностно берегла свою девственность... Но ведь ради этого она кричала и дралась, чтобы никто не посмел к ней прикоснуться. Неужели утрата этой ценности так сломила девочку? Нет, но ведь и вчера она уже была какая-то странная... Этот обморок... Похоже на то, что именно я ей до крайности противен. Мда. Почему бы? Я же всё-таки довольно симпатичный... И расизмом она не страдает, не то, что некоторые (косой взгляд на Филию). Да и вообще, Линочка всегда ко мне хорошо относилась! Ф-фых, невовремя я с этим затеялся... Надо было сначала с колдунами разобраться, бисексуалы чёртовы... Но с другой стороны, такой был удобный момент! А чёрта ли я вообще к ней полез? Эй, стоп, парень. С каких пор у тебя возникают такие вопросы? Захотел - полез. И точка".
Лина наконец-то спустилась к завтраку, вызвав шквал счастливых воплей Рубак, и, как следствие, икоту у Кселлоса. Она была бледная, молчала и ни на кого не смотрела. Мокрая чёлка прилипла ко лбу - видимо, волшебница старательно смывала слёзы. Она жестом подозвала официанта и жестами же сделала заказ. Рубаки пытались её расспрашивать, но быстро поняли безнадёжность этого занятия.
В полной тишине и не меняя выражения лица, Лина аккуратно убрала в себя завтрак в тройном размере, а потом застыла, пялясь в одну точку.
Зел осторожно коснулся её плеча.
- Лина, как ты от них сбежала?
- Я-то сбежала, - медленно, хрипло и невпопад произнесла Лина, - но они успели отобрать у меня магическую силу. И вообще почти все силы.
Кселлос прикусил одновременно губу и язык.
"Блин. Так вот чем я вчера воспользовался... Ну, герой! Ещё бы она... эхем... Мда, чудесно. И как же я не заметил?.. У людей всё-таки это настолько неочевидно... Ну да, теперь-то я вижу, что у неё совсем нет сил. Фых, значит и плакала она не из-за... Ну, то есть, и из-за меня тоже, и в первую очередь из-за меня... Вот кретин, ТАКОЕ не заметить! и когда же этот паразит успел?.. Наверно, и обморок был от того, что у неё силы отобрали... Ну садовая голова! У меня на глазах сильнейшую колдунью лишают магии, а я не замечаю! Теперь придётся подсуетиться, чтобы ей всё это вернули, а то госпожа мне голову откусит, как пить дать! Да и вообще, самому стыдно. Но ошибка, которую можно исправить - это ещё не ошибка. Ты в этом уверен? Хм, что-то меня сегодня на рефлексию тянет. Не к добру..."
Рубаки тем временем предавались выражению соболезнований. Лина стойко сносила похлопывания по плечам и заверения, что этой беде ещё можно помочь, если найти чёртовых колдунов до того, как они воспользуются украденной энергией в своих целях, а они, похоже, не торопятся...
- Кселлос-сан, а вы почему молчите? - звонко воскликнула Амелия.
- ...Ааыыээто секрет! - выдавил мазоку и тут же отругал себя за неадекватное поведение.
- Ты что-то знаешь об этих колдунах! - Зел не спрашивал, а утверждал.
- Ничего я о них не знаю, - немного обиженным тоном ответил Кселлос, возвращаясь в привычное амплуа.
- Кселлос, ты знаешь! Но скрываешь! - продолжал настаивать Зел.
- Кселлос-сан, как вы можете, когда от этого зависит, получит Лина-сан назад свою силу, или нет! - взвилась принцесса. Филия вцепилась ему в воротник:
- Кселлос, дрянь такая! Выкладывай всё немедленно!
Таинственный священник понял, что сейчас его начнут бить и переместился за спину всей компании. Дождавшись, когда они обернутся, он скрестил руки на груди и наставительно произнёс:
- Я так же, как и вы, ничего не знаю о колдунах. Я так же, как и вы, очень хочу узнать о них побольше. Но если вы будете на меня кидаться, как с цепи спущенные, мне придётся заниматься изысканиями без вашей помощи.
"Эй-эй-эй!", "Как это!", "Не вздумай смотаться!" - посыпались на него. Лина незаметно сломала вилку. Через четверть часа бурного обсуждения, Кселлоса "уговорили" остаться. Рыжая волшебница не проронила ни слова.
- Во всяком случае, - бормотал Зелгадис, на которого с онемением Лины свалилось руководство кампанией, - нам придётся вернуться в их замок, но желательно, чтобы они нас не заметили. А кто-нибудь знает, где он находится?
- А ты разве там не был? - удивился Кселлос.
- Нет, мы оставались в лесу, когда Лину уволокли... О! Лина, ты должна знать...
Лина помотала головой, и Зел не стал заканчивать фразу.
- Подожди, - пытался разобраться Кселлос, - и что, и Амелии там не было?
- Нет!
- А мне казалось, я её там видел... Ну ладно.
- Кселлос! Значит ты знаешь, где замок!
- Да, конечно знаю.
- Что ж ты молчишь?!
- М-м... да так как-то...
"Проклятье, с чего я сегодня так плохо соображаю?! Не выспался? Хи-хи. Чушь всякая в голову лезет, внимание рассеивает. Вот и вчера ни хрена не заметил... Нет, ну надо же! Вся эта сцена теперь как наяву. Ну почему я смотрел ей за декольте вместо того, чтобы прощупать ауру?! Так, а ведь я снова отключился от разговора и думаю о всякой ерунде. Зациклился, блин! Ох, а ерунда ли это?... Заткнись и включай наконец мозги!"
Мазоку незаметно сделал глубокий вдох.
- К вашему сведению, Лина далеко не первая и, видимо, не последняя жертва этих оборванцев. У них там по подземельям пара сотен человек гниёт. И, как я понимаю, это всё в прошлом нехилые волшебники. Поэтому надо иметь в виду, что в открытой драке мы с колдунишками не справимся...
К Кселлосовой информации все отнеслись серьёзно и к полудню был создан красивый продуманный план налёта на колдуний замок. Он был изложен на салфетках в виде трёхмерных схем, соответствующих последовательным моментам времени... Короче, вряд ли кто-то из участников действа представлял себе операцию полностью, но хотя бы свои ходы запомнил каждый. Расплатившись, они вышли с постоялого двора и двинулись к замку...
За день небесные тела успели проэволюционировать, и закат, в отличие от рассвета, вёл себя подобно яркой хищной птице, вернувшейся к вечеру в гнездо. Она распахивала крылья и копошилась над лесом, пряча в пуху на брюшке единственное круглое яйцо, не позволяя своему будущему детёнышу баловаться энтропией.
Кселлосу страшно надоели его собственные мысли. Стоило замолчать хоть на пару минут, и он уже с трудом выдёргивал себя из чащи нелепых афоризмов, нравоучений, отмазок и оправданий, косых взглядов на Лину и греющих воспоминаний о вкусе её губ... Поэтому мазоку трепался постоянно со всеми и обо всём. Сначала он обсудил с Филией особенности орнамента на восточных фарфоровых вазах и отличие их от западных, потом долго интересовался родословной драконицы, пытаясь установить, знал ли он кого-нибудь из её родственников. Затем некоторое время спорил с Зелгадисом на тему какие струны для гитары лучше - нейлоновые или металлические. Ещё сколько-то времени заняло препирательство с Амелией о справедливости нового сборника законов Сейрууна. Даже с Гаури он умудрился найти общую тему - должна ли женщина хорошо готовить... Короче, когда вышеупомянутая птица-закат наконец уселась в своём зыбком гнезде и спрятала солнце под крыльями, Кселлос заколебал абсолютно всех.
Лина продолжала молчать. Ей было очень неудобно, что из-за неё все прутся в такое стрёмное место и что она-то сама там будет абсолютно бесполезна, но волшебница понимала, что по-другому сейчас быть не может. Она знала своих друзей как облупленных. Они считали естественным рисковать из-за неё всем... А она сейчас ничего не могла дать взамен, поэтому вела себя в лучших традициях переходного возраста. Тем более, что каждое слово, произнесённое Кселлосом, каждый взгляд на него вызывали в ней жгучее, чуть не до слёз, отвращение, страшную обиду и мурашки по всему телу...
На ночь устроились в очередном лесу. Кселлос, конечно, взобрался на ветку, чтобы любоваться спящей компанией сверху, но потом идея поспать ему и самому очень понравилась. Сначала всё было хорошо: ему снилась Лина с Галвэйрой в руках, её лицо, освещённое сияющей стрелой, было очень ясным и сосредоточенным... но затем был выстрел, и мазоку только в последний момент понял, что выстрел был в него... Он очнулся в замке, прикованный к стене, облачённый в грязные серые лохмотья. Перед ним стоял Витор с его (!) посохом в тонких пальцах. "Лучше отпусти меня. За моей спиной Лорд Бистмастер," - попытался Кселлос урезонить колдуна. Но тот только разразился истерическим повизгивающим хохотом: "Отпустить? Как бы не так! У меня на тебя другие планы, мальчик!.." Тогда мазоку напрягся и сломал свои оковы. Он был свободен, но его посох всё ещё сжимал хохочущий колдун. Кселлос протянул руку и дёрнул за навершие. Витор явно не ожидал такого поворота и едва успел схватить самый кончик. Кселлос немедленно понял своё преимущество и сделал выпад, втыкая конец посоха колдуну в живот. Тот вцепился в деревяшку, стиснув зубы. Кселлос налёг. Внезапно он почувствовал боль. Глянув вниз мазоку понял, что ошибся, и острый конец посоха направлен в него самого. Резко отпрянув, Таинственный священник пустил по палке импульс, намереваясь поразить ловкого противника. Ничего не произошло. Он пустил ещё и ещё, и только тогда понял, что синеволосый гадёныш поглощает его силу. Кселлос вскрикнул, выдернул свой артефакт из рук врага и переместился.
И проснулся.
В лагере Рубак все спали, кроме Лины, которая сидела и смотрела на Кселлоса убийственным взглядом. Он кивнул ей, как бы спрашивая "ты чего?".
- Ты орал во сне, - хрипло, но отчётливо произнесла волшебница, после чего легла, накрылась плащом и отвернулась.
Кселлос схватился за голову. Этого ещё не хватало! Мало того, что ему снятся кошмары, так он ещё и кричит во сне... "Будем надеяться, я хотя бы не сказал ничего содержательного. Но это значит, что спать больше нельзя. И что же я всю ночь делать буду?!"
Мазоку улёгся на ветке поудобнее. Голова его постепенно наполнялась дневными бзиками. "Интересно, Лина когда-нибудь меня простит? Да какая мне разница! Ну и всё-таки... эх, если б я знал, что она не может защищаться... И что бы я сделал? Неужели не сунулся бы к ней? Хме, скорее уж, наоборот, оторвался бы по полной. Подумать только, она была беззащитна, а я-то всё время ожидал Рагна Блэйда... Кстати, она ведь и сейчас так же слаба. Правда, тут людно, но ведь можно же куда-нибудь переместиться... Интересно, почему утром я думал совсем по-другому?"
Лина пошевелилась во сне и повернулась на спину, так что теперь Кселлос мог смотреть на её лицо.
"Так о чём это я? А, переместиться с ней куда-нибудь и... Нет, стоп, чушь какая. Сейчас главная задача вернуть ей силы, потому что иначе неизвестно, как эти колдуны воспользуются накопленной энергией. Да и вообще, Лину я уж точно всегда смогу обмануть, уговорить или заставить сделать так, как я хочу, так что я должен следить, чтобы она была жива-здорова и в силе. Кстати, вот может быть, если я помогу ей с восстановлением, она меня и простит. Яре-яре, о каких мелочах я забочусь..."
К утру Кселлос решил, что копаться в собственных мыслях не так уж и плохо, можно накопать кучу всего интересного и неожиданного. Поэтому днём он не особо усердствовал в разговоре, а продолжал занимательное самокопание. День проходил успешно, они довольно много прошли, по идее, уже завтра должен был показаться замок. Погода располагала к бодрому настроению, пейзаж вокруг радовал глаз... Что-то Кселлосу не нравилось. То ли дурное предчувствие, то ли глупый сон так подействовал... то ли в куче хлама у себя в душе он наткнулся на что-то неуместное... Сам пока не мог понять, но жить это мешало сильно.
Они подошли к горам. Здесь дорога обрывалась, а продолжалась уже на другой стороне туманной пропасти. Лину и Гаури пришлось через неё переносить. Кселлосу этого, конечно, не доверили, тем более, что Лина ТАК на него посмотрела...
"Я не понял, я что ли виноват, что у тебя силы отобрали?!" - подумал мазоку. Линочка незаметно, но очень злобно на него оскалилась, развернулась и пошла дальше.
"Ого, - подумал Ксел, - кажется, я знаю, что меня так раздражает..." (Слово "гнетёт" он отмёл с ненавистью).
Когда все улеглись спать, Кселлос ещё долго бродил по окрестности, раскладывая по полочкам плоды дневных изысканий. Только один, самый последний плод не влезал ни в одну полку, ни в сундук, ни на антресоли... Он заполнял собой всё свободное место, не двигался и не поддавался переконфигурации. И в то же время ужасно мешался... Ни выплюнуть, ни проглотить! Мазоку сам не заметил, как заснул на мокрой траве.
Вчерашний сон повторился в точности, только теперь он был ярче, громче и реальней. И больней. Проснувшись, Кселлос даже проверил, не ранен ли он часом, и только потом стер с лица холодный пот (или росу?). К счастью, этой ночью никто не слышал его воплей, если таковые и были.
Он вернулся в лагерь как раз вовремя - все уже встали, но его ещё не хватились.
- О, Кселлос! Смотри, вон замок уже виден. Мы вчера в темноте не заметили, - Зелгадис стоял на высоком камне и рассматривал из-под ладони резные башенки, протыкающие насквозь розовато-сиреневое облако.
- Мда, действительно. Ну что, все помнят, кто что делает?
- Я не помню! - с вызовом откликнулась Лина.
- М-м... А тебе лучше тут остаться, наверное... - протянул мазоку.
- Да?! Чудесно! - Лина с размаху села на землю.
- Ну, Лина, ты же понимаешь, что тебе слишком опасно идти с нами, да и зачем? - попытался Зел предотвратить подростковую истерику.
- Опасно? Мне нечего терять! - заявила Лина, так покосившись на Кселлоса, что у того... почему-то заныло место, ушибленное посохом. Мазоку незаметно прижал руку к животу. То, что нависало над ним в последнее время, снова дало о себе знать...
- Лина, не валяй дурака, - немного вздорнее, чем хотелось бы, сказал он. - Тебе, может, терять и нечего, а вот терять тебя никому из присутствующих нехоца.
Рубаки слегка вздрогнули, но, в целом, подтвердили это смелое заявление. Лина опустила голову и снова замолчала. Кселлос решил, что хватит, пожалуй, на сегодня громких фраз, и так что-то он необдуманно высказался... "А всё эти дурацкие мысли, всё не дают они мне покоя... И сны эти жуткие..."
Оставив рыжую волшебницу среди камней, компания двинула к замку.
Впрочем, как и следовало ожидать при такой подготовке, операция провалилась сразу же. Началось с того, что Филия поскользнулась на крутом склоне и поехала вниз. Зел попытался её поймать и чуть не рухнул следом. Амелия, увидев это, завопила как резаная, а Кселу пришлось ловить обоих, и он не заметил двух колдунов, появившихся с обеих сторон от Рубак на узкой горной тропинке...
Кселлос поставил Зела и Филию на землю и быстро осмотрел место для драки, но тут почувствовал опасность. Мазоку тут же переместился на три метра вверх. Колдуны спокойно стояли и смотрели на Рубак. А те, пошатываясь, опускались на землю. Кселлос с ужасом наблюдал за этим, поднявшись ещё на пару метров. Потом он понял - ничего кошмарного не происходит, просто эти сволочи пользуются очень сильным усыпляющим заклинанием... "Можно догадаться, откуда у них такая сила," - горестно подумал мазоку. - "Что же это получается, я теперь один против них двоих?!" Кселлос прикинул шансы. Ну, допустим, при известной доле изобретательности, полчаса он продержится. Если ему удастся серьёзно отвлечь их внимание, колдовство ослабнет, и ребята проснутся... Пожалуй, можно попробовать.
Мазоку телепортировался за спину Витору и выдернул у него небольшой пучок волос. Не дожидаясь, пока красавчик разразится гневными воплями, он проделал то же самое с Бальтасаром. Затем связал полученное узлом, появляясь то тут, то там над головами собравшихся и бормоча магическое проклятье. Выкрикнув последние слова, он испепелил волоски в ладонях, появился прямо перед Витором и радостно воскликнул:
- Ищи теперь средство от бородавок! - и тут же спрятался за выступом скалы, с удовольствием наблюдая, как Витор воет, схватившись за лицо. Бальтасар начал бормотать что-то успокаивающее, как вдруг у него стал увеличиваться нос. Вымахав до полуметра в длину, нос скрючился и повис. Старый колдун едва не окосел, наблюдая за своим акселерирующимся органом. Витор завопил ещё громче, выхватил из кармана зеркальце (нехилых размеров, между прочим - и как только оно помещалось в его облегающих одеждах?) и с ужасом в него уставился. У него прорастала борода...
От непрекращающихся истерических воплей Рубаки начали просыпаться. Кселлос тихо угорал в своём укрытии: такого эффекта он не ожидал... "Доброе утро," - хотела сказать Амелия, но произнесла почему-то "Elmekia Lance".
- Ra Tilt! - согласился с ней Зел. Зеркало в руках Витора треснуло.
- Дурная примета! - радостно прокомментировал Кселлос, опуская на голову колдуна здоровенный камень. Элегантный гад рухнул на землю, по разметавшимся синим волосам потекла алая человеческая кровь...
- Да, всего лишь человек, - кивнул Кселлос остолбеневшим Рубакам.
- Витор-сама!!! - возопил Бальтасар, кидаясь на колени перед телом, новоприобретённый хобот захлестнулся через плечо. Кселлос, не долго думая, пристукнул камнем и его.
Компания опасливо обогнула сомнительной приятности натюрморт - двух голубых колдунов в луже красной крови - и двинулась дальше по тропе. Враги-то побеждены, но главное сокровище всё-таки где-то в замке. По крайней мере, так считал Кселлос, а у остальных собственного мнения на этот счёт не было.
Лина сидела среди серых валунов и чертила пальцем в пыли злобные рожицы. Конечно, и Зел и Кселлос были правы, но само то, что она вынуждена слушаться этого омерзительного, грязного, бесчеловечного... (ещё несколько нецензурных эпитетов) ...поганца, повергала её в глубокое расстройство. Не то чтобы даже ей было так жаль утраченного - Кселлос милостиво держал язык за зубами, так что это никого не касалось. Но воспользоваться её слабостью!.. Это не то что непростительно, да за такое убить мало, вот только вернуть бы силы... Она-то думала, он помогает, защищает... а он!...!!! Просто поразвлёкся! Будто не было ничего - ни драк плечом к плечу, ни весёлых посиделок, просто нашёл беззащитную куколку! А может, он и вовсе поспорил с кем-нибудь, что обесчестит Лину Инверс...
Знаменитой волшебнице опять захотелось плакать. Внезапно её накрыла чья-то тень. Лина быстро глянула вверх: на одном из валунов сидел молодой человек в очках, с длинными тёмными волосами. Он приветливо и ненасмешливо улыбался. Лина инстинктивно сжалась.
- Ты кто? - отрывисто спросила она.
- Моё имя - Шэл. Я во-он из того замка, - незнакомец махнул рукой в сторону резных башенок. Голос его вполне соответствовал внешности. Худшие предположения Лины подтвердились.
- Чего тебе от меня надо?! Ты тоже как этот синий?..
Шэл нахмурился:
- Синий? А-а, ты про кого-то из братьев... Честно говоря, у меня с ними мало общего, но что именно тебя интересует?
- Братьев?! Так вы все братья?
- Да, поскольку мы из одного храма. Не по рождению, конечно, - добавил Шэл, широко улыбаясь. - Только не спрашивай меня, кому наш храм был посвящён... Я сам давно запутался, потому и ушёл оттуда. А эти двое потянулись следом.
- Ладно, это всё, конечно, очень интересно, но чего ты хочешь от меня? - повторила Лина свой вопрос.
- Ничего... Я просто гулял здесь и заметил тебя... А когда у девушки такой несчастный вид, то ничего хорошего не жди.
- Э-э?!
- Ну да, я знаю, братья затеяли всю эту шнягу с энергией... Вот только зря они с твоей компанией связались, чует моё сердце. Так что, по-моему, лучше нам с тобой прогуляться до замка, пока там нет никого, и попытаться вернуть тебе твои силы. Всем будет лучше.
Первым порывом Лины было кинуться незнакомцу на шею, или, по крайней мере, подпрыгнуть и завизжать от радости, но она тут же остерегла себя от излишней доверчивости. "Мало тебе одного раза! Вот затащит он тебя к себе в замок, а там ещё эти двое..."
- Я тебе не верю, - хмуро сообщила она. Пришелец вздохнул.
- Я бы поклялся любой страшной клятвой, что не трону тебя, но есть ли такая клятва, которой ты поверишь?
Лина призадумалась. Жрец из храма неизвестно кого, сам запутавшийся в том, кому служит, да ещё и брат этих двоих... Не очень понятно, что для него может быть святым.
- Вот именно, - словно подытоживая её мысли, произнёс Шэл. - А с другой стороны, посуди сама. Ты сейчас не способна ни на какую самооборону. Так что, если бы я хотел сделать с тобой что-нибудь, то уже давно бы сделал. Однако в мои планы это совершенно не входит.
Лина призадумалась ещё раз. Да, терять ей было определённо нечего. Она вздохнула, ухватилась за ближайший камень и поднялась на ноги.
- Твоя взяла. Пошли.
Волшебник тоже встал и, улыбаясь, протянул Лине руку.
Рубаки уже с полчаса бродили по залам и галереям замка, не находя ничего и никого. Они нервничали и тихо переругивались. Кселлос старательно гнал от себя мысль, что после смерти Витора вся накопленная этими гадами энергия ушла в энтропию... Внезапно за балюстрадой одной из галерей вспыхнул свет, а в нём появились двое. Через минуту Рубаки уже толпились внизу, пялясь на неожиданных пришельцев. В торце галереи стояло высокое кресло красного дерева, чем-то напоминающее трон. На нём слегка ссутулясь сидел очкастый брюнет, явно неуютно себя чувствующий в этом месте. В противоположной стороне из стены выдавался отдельный узенький балкон, на котором очутилась Лина. Рубаки замерли в нерешительности.
- Это похоже на судебный процесс, - прошептала Амелия.
Шэл неловко улыбнулся:
- А... вы все тоже тут... Ну, что ж.
На этом он замолчал, явно о чём-то задумавшись.
Кселлос телепортировался в центр галереи, уселся на перила и фамильярно обратился к Шэлу:
- Приятель, ты знаешь, что двое здешних обитателей уже мертвы?
- М-мертвы? - вздрогнул волшебник. - О боже... Я был прав. Как обидно.
Он снял очки и покусал дужку. Кселлос уже собирался сказать ещё что-то, когда Шэл всё-таки продолжил:
- Ну что ж. Тогда мне только и остаётся, что закончить начатое. Вы ведь все сюда пришли с намерением вернуть этой девушке (кивок на Лину) магические силы. Я прав?
- Да, именно так, и если ты намерен... - начал было мазоку, но волшебник его перебил:
- В таком случае, я вам посодействую. Меня здесь уже ничего не держит. Вернуть ей силы - не проблема. Только среди вас должен найтись кто-нибудь, способный отдать за это жизнь.
Воцарилась мёртвая тишина. Лина обнаружила, что по линии перил её балкончика проходит магический барьер, который не только не пускает её наружу, но и не позволяет окружающим слышать, что она говорит...
Рубаки лихорадочно взвешивали свою совесть. Каждый из них прекрасно понимал, что если бы цена была назначена за Линину жизнь, он бы не колебался, но за её силу... С другой стороны, её сила - это смысл её жизни, лишившись его навсегда, она возможно совершит... какую-нибудь глупость! Или будет делать вид, что всё как надо, а сама тихо ненавидеть их за нерешительность... Проклятье, это ужасный выбор!
У Кселлоса были другие проблемы. "Ты сам говорил, что вернёшь ей силы любой ценой, - нашёптывал ему на ухо язвительный голос. - Ты говорил, что этим заслужишь её прощение. Согласись, она не сможет злиться на тебя после такого..." "Ты что, идиот? - отвечал мазоку ехидному комментатору. - Не настолько же оно мне надо. А что там обо мне будут думать после смерти, меня не колышет. Вообще, не понимаю, что я тут делаю?!". Монстр уже заготовил дежурную улыбочку для Лины, чтобы попрощаться, и повернулся к ней... и увидел её, вцепившуюся в перила, со сжатыми зубами и глазами, распахнутыми как крылья страшной ночной бабочки, той самой, что появилась на свет печальным утром три дня назад в номере на постоялом дворе, у смятой постели... Кселлоса скрутило от осточертевшей боли где-то в районе солнечного сплетения. Он согнулся пополам, лихорадочно соображая, как эта приснившаяся рана может болеть, если нанёсший её уже мёртв... И тут он понял: Витор был ни при чём с самого начала. Это его, Кселлоса, вина, которая так давила на него всё время, выражалась в боли. Правильно, для мазоку ведь все эмоции материальны. Кселлос с ужасом понял, что боль подчиняет его, в его ушах всё тот же комментатор орал дурным голосом, не то приказывая, не то уговаривая, и мазоку понял, что никакого выбора у него вовсе и нет, просто нет, плоско, банально, бесповоротно нет выбора, и всё тут! "Но ведь вины за мной вагон и маленькая тележка, - только и мог пассивно удивляться демон, - почему же именно эта такая страшная?!"
Он с трудом выпрямился. Все были слишком поглощены своими мыслями, и никто не заметил его припадка. К тому же прошла-то всего пара секунд... Рубаки мрачно смотрели на Шэла и друг на друга, но кое-что уже стало проясняться. Кселлос уловил волну адреналина, исходящую от Гаури, и понял, что тот сейчас шагнёт вперёд, и тогда... Мазоку мгновенно, практически за отрицательное время окружил Рубак барьером, а потом повернулся к Шэлу.
- Это буду я, - спокойно сказал он, чувствуя, как боль ослабевает и сходит на нет. Лина и Рубаки подпрыгнули от неожиданности. Вот уж кого никто и в расчёт не принимал...
- Ты? - меланхолично переспросил волшебник. - А почему ты?
- Что значит почему? - чуть не поперхнулся Кселлос.
- Ну, почему ты решил, что можешь собой пожертвовать? - пояснил Шэл тоном, которым спрашивают "почему вы решили вложить деньги в наш банк?".
- Какое твоё дело?! - возмутился Демон демонов.
- Видишь ли, мне это обязательно надо знать, иначе ничего не получится... Но если ты так не хочешь говорить, то лучше оставь сей благородный порыв при себе, ведь, мне показалось, есть ещё желающие...
- Ну нет, - Кселлос лихорадочно придумывал достойную отмазку, но всё получалось как-то чересчур пафосно, а говорить правду он бы ни за что не стал. - Но я не понимаю, как одно с другим связано... В чём заключается ритуал возвращения силы?
Шэл посмотрел на него, как на душевнобольного ребёнка.
- Родной, кабы я мог тебе это сказать, я бы с этого начал. Но увы. Слова здесь... сведут всё на нет. Так что будь так добр, объяснись, или сними барьер со своих приятелей.
Кселлос глубоко вздохнул. Не время и не место, чтобы злиться. Надо просто сказать что-нибудь. Пусть это будет глупость.
- М-м... Ну, хорошо. Я скажу. У меня задание от моей госпожи вернуть Лине силы во что бы то ни стало, даже ценой жизни. Зачем ей это надо, я не знаю, но могу предположить...
- Ты врёшь, - немного удивлённо прервал его волшебник. - Неужели ты не понял, что надо говорить правду?
Кселлос на минуту остолбенел. У него появилось желание сделать с Шэлом то же, что он сделал с двумя другими...
- Ты ещё и детектор лжи подключил? - усмехнулся мазоку.
- Я сам по себе детектор, - в тон ему усмехнулся очкарик.
Кселлос понял, что Шэл ждёт. Но правда была пока за границами понимания самого мазоку, всё это хвалёное самокопание ничего не дало, когда дошло до дела... Только разве ограничиться констатацией...