Жук Аня : другие произведения.

Сказочный день

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  Сказочный день
  
  Просыпаюсь от крика - пронзительного и надрывного. Вскакиваю на постели, спросонья не могу ничего понять: что это было? кто кричал? дети?
  Теперь вроде тихо, неясные голоса из глубины дома, бряканье посуды. Дети на улице - смеются, стучат пятками по дощатому помосту. Солнце, жарко, в окно бьётся муха. Олег спит, накрыв голову подушкой - пусть душно, зато тихо. Я падаю в кровать, натягиваю одеяло на голову. В доме полно взрослых, всё под контролем, а я так поздно легла...
  Сегодня Дуняшин день рождения. Вчера мы с мамой Оленькой и с нашей двоюродной сестрой Машей, готовились часов до 3 утра: надували шарики, украшали детскую комнату, упаковывали подарки, дошивали платье Феи Озера для Сказки, примеряли его на Машу...
  День рождения не может обойтись без Сказки, так уж у нас повелось. День рожденья - Сказочный День... Всё, ничего не поделаешь, надо уже вставать.
  Пока я собираюсь с силами, дверь приоткрывается и в комнате появляется Ульяна. Некоторое время она присматривается, прислушивается, потом осторожно крадётся к моему изголовью, просовывает руку под подушку... Шарит там, хмурится. Что она ищет? Незаметно приподнимаюсь, чтобы облегчить ей задачу. Ага! Нащупала, тащит... Что это? Длинная зелёная штука с торчащими лапами - это же крокодил! Резиновый игрушечный крокодил, который попадается под ноги в детской ночью, когда нужно тихонько зайти и высадить Дуню на горшок. У него внутри жуткая, ушираздерающая пищалка. Так вот кто кричал, кто нарушил мой сладкий сон! Видимо, ворочаясь, я придавила его. Интересно, он что - ночевал у меня под подушкой?
  Ульяна прижимает к груди свою добычу, круглое личико её сияет от нежности, а зубастая крокодилья пасть скалится у неё возле ушка. Наша маленькая мамочка готова баюкать любое страшилище! Недавно ей подарили пластмассовую пчёлку на калёсиках. Китайский художник, эту пчёлку сочинивший, был воспитан на страшных каких-то сказках. И пчёлка у него получилась уродливая, с неприятной ухмылкой и калёсиками вместо ног. Но Ульяна спеленала пчёлку и качала на ручках, так что, глядя на неё, невозможно было не прослезиться.
  Ульяна замечает мою улыбку, спрашивает шёпотом:
  -Ты не спишь?
  Увы! Я выдала себя, претворяться дальше не имеет смысла.
  -Нет, я уже не сплю.
  Выражение Ульяниного лица мгновенно меняется, она кричит:
  -А Данила мне сказал, что если я тебя разбужу, он привяжет меня прыгалками! Там! К черёмухе! Скажи ему, что ты сама проснулась!
  -Ты меня разбудила, - поддразниваю.
  -Нет! - кричит Ульяна ещё громче.
  Олег издаёт приглушённый подушкой стон. Я сдаюсь:
  -Тише! Тише! Сама, я сама проснулась, только не шуми - папа спит! Дуня нашла подарки?
  -Нашла. Мы ей нашли. Они маленькие какие-то...
  -Да, маленькие. Главный подарок ей вручит сама Фея Озера. Это сюрприз.
  -Будет Сказка?
  -Будет, конечно.
  -На озере? Мы хотим на озере!
  -Хорошо, как скажешь, на озере - так на озере.
  -Ура! Дуня! Мама сказала... - Ульяна выбегает, оглушительно хлопает входная дверь, её голос слышится с улицы, - ...на озере!
  С улицы доносится общее детское "Ура!"
  Я тихонько встаю, чтобы не разбудить Олега. Он работал допоздна, сидел с ноутбуком, пусть ещё поспит немножко.
  На тумбочке у кровати стоит букет из жёлтых рудбекий. Это не Олег поставил, он на такие подвиги по утрам не способен, скорее, это его мама - бабушка Томушка. Поздравляет меня с Дуниным днём рожденья. Очень приятно!
  В коридоре на меня налетает Дуняша, я её подхватываю на руки, кружу, поздравляю, целую. Она вырывается и мчится в детскую. Алина с Ульяной уже там - что-то ищут в шкафах, наверное, наряжаются.
  На кухне всё сверкает чистотой, даже печка. За столом чинно завтракают самые старшие члены семьи - Бабуня с Дедуней. Бабуня пьёт свой жиденький кофе без сахара. Дедуня тоненько режет колбаску.
  В мойке тоже всё сияет. Посуда после завтрака уже помыта! Конечно, и помолились без нас. Молиться в одиночестве - наказание для сонь. Семеро одного не ждут!
  Заглядывает моя бабушка Томушка:
  -Аннушка, доброе утро! А Олежка? Спит? Очки мои не видела? Вы бы позавтракали скорее, я пол хочу помыть... Омлет - хорошо? Вы на озеро поедете? Папуню с Мамуней возьмёте?
  Так много вопросов, а у меня полный рот пасты...
  -Шобираемша, - я протягиваю ей очки, лежавшие возле зубных щёток, - Олег ещё шпит.
  -Вы так поздно ложитесь... - бабушка Томушка качает головой, смотрит, как я плещусь под краном. - Вы так совсем замучаетесь, и Машу замучаете!
  Чувствую себя маленькой, непутёвой. Это даже приятно.
  -Мы быстренько! Я сейчас, Тамара Пална... Спасибо! Я на крыльце поем.
  Сижу на крыльце, ем омлет с зелёным луком. Музыкальный центр выставлен на подоконник. Играет резвая кельтская музыка. На лужайке перед домом танцуют девочки - Ульяна, Алина и сама Дуняша-именинница. Они нарядилось в сарафаны, вытащили из детской разноцветные шарики, надутые нами накануне, и скачут под музыку, скачут, а потом кружатся, кружатся... Как у них только головы не отвалятся?
  Мальчики подметают в машине, готовятся к путешествию. Вот молодцы!
  Ко мне присоединяется мама Оленька. Она тоже только что встала.
  Потом появляется Олег - бодро выходит из-за угла дома и делает вид, что очень нами недоволен:
  -Сколько можно спать!?
  Он, конечно, вылез в окно детской. Помятое со сна лицо выдаёт его, мы с Олей смеёмся. Он переводит стрелки:
  -А где Маша?
  Машу никто ещё не видел. Ничего, пусть как следует выспится, ей отведена в Сказке главная роль, пусть наберётся сил.
  -Ну, вы хотите попасть сегодня на озеро? Собирайтесь! - командует Олег и спокойно идёт завтракать.
  Начинаем собираться. Машина - полугрузовой УАЗик-буханка, стоит между баней и гаражом.. Все двери распахнуты. Дети не только подмели пол, но и протёрли дермантиновые сиденья, по которым вчера сами топтались грязными башмаками. Теперь они бегают туда-сюда, подносят вещи. Барклай то и дело запрыгивает в машину, роняет и топчет всё подряд.
  Итак, нам понадобится: сдутая надувная лодка и насос к ней, свёрнутые пенки, пакеты с полотенцами и купальниками, пакеты с тёплыми вещами для детей (вдруг переменится погода), большая коробка с едой, чашками, ложками, салфетками и прочим, маленькая - с Главным подарком, самовар с трубой и ещё одна коробка, пустая, чтобы собрать шишек для самовара впрок. Вязанка дров (там, куда мы едем, после выходных весь хворост до веточки выбран туристами). Пакет с картошкой - запечём в углях. Да, ещё таз с постиранным бельём - прополоскать в озере. И канистры для озёрной воды, потому что из колодезной чай не вкусный, бабушке Томушке не нравится. И - чуть не забыли! - приготовленная с вечера сумка с венком из цветов для именинницы, костюмом Феи и голубым пледом.
  -Я пойду, разбужу Машу, - говорит Оленька.
  Маша живёт у нас в бане на втором этаже, потому что дядя Костя уехал в Москву и оставил её на наше попечение. Баня высокая, тёмная, увита девичьим виноградом. Под коньком крыши - гнездо ласточек. Однажды Данила приставил к стене длинную лестницу и залез к гнезду. Чуть не свернул себе шею, ох уж этот Данила!
  Вещи утрамбованы, дети побежали за Олегом и Дедуней с Бабуней.
  Оля зовёт меня из окна:
  -Аннушка, поднимись сюда!
  Окна на втором этаже открыты настеж, но всё равно жарко. Маша лежит на кровати. Вид у неё бледный и виноватый. Оказывается, у неё разболелся живот. Мы с Оленькой наперебой придумываем средства лечения. Приносим аптечку, крепкий чай. Маша расстроена, мы тоже.
  Кто же теперь будет Феей озера? Хрупкая, с длинными льняными волосами, Маша - вылитая фея. Она занимается танцами, ездит на ролевые игры, она фантазёрка... И платье шилось на неё. Вся сказка держалась на ней. Что же теперь будет? Кем Машу заменить?
  -Я не могу! - отказывается Оленька, - У меня волосы тёмные!
  -У меня тоже не очень светлые, - возмущаюсь я, - При чём тут волосы? В гараже есть совсем новая пакля - прекрасные косы, я вчера видела. Можно привязать, а лицо и макушку накрыть вуалью.
  -Хорошая мысль! Только это будешь ты! Я не знаю, что делать, что говорить... Я не хочу.
  -На мне платье не сойдётся!
  -Я возьму ножницы и распорю...
  Вот так. Знала бы я, что рассчитывать могу только на себя, сочинила бы Сказку про добрую морскую корову...
  Едем на озеро. Трясёт на ухабах немилосердно, оглушительно ревёт двигатель. Такая машина, ничего не поделаешь. Дети поют. Барклай и Дедуня - наши охотники, сосредоточенно смотрят в окно. У Бабуни лицо испуганное, она держится за меня. Её пальцы очень крепкие, будут, наверное, синяки. Когда Бабуня отжимает бельё, трикотажные вещи навсегда остаются перетянуты, зато так сухо отжать никто больше не может.
  Пока есть время, нужно бы нам с Оленькой изменить сценарий, подогнать Сказку под меня. Вместо этого мы начинаем выяснять зачем-то - кто виноват? Кто виноват, что у Маши болит живот, что мы так поздно об этом узнали, что поздно встали и так далее. Ссоримся, потом миримся и назначаем виноватым Олега, который ничего не слышит, потому что ведёт машину. Мы обсуждаем недостатки моего мужа - её брата, с разных сторон, подвергаем критике многие его привычки. Оленька говорит, что уважает меня за моё терпение - как трудно жить с таким человеком!
  Потом нам обеим становится жалко Олега и мы его, так уж и быть, прощаем. Мы добры к нему и великодушны! А он об этом даже и не догадывается!
  Тут машина съезжает с дороги просёлочной на такую, какой и названия ещё не придумано. Колея вьётся по лугам, пересекая небольшие пересохшие ручейки и глиняные рытвины бывших луж, распаханные колёсами тракторов, с гатями из гнилых брёвен. С горки на горку... полем и лесочком... по тоненьким мосточкам... по ухабам, по ухабам... Держу Бабуню обеими руками, Оленька прижимает к себе мою Дуняшу. Дети вцепились в сиденья. УАЗ не предусматривает ремней безопасности. Он придуман не для детей, а для военных. Им безопасность ни к чему - на войне, как на войне. Барклай со страдальческим выражением на морде бьётся об наши ноги. Пейзаж за окном скачет, скачут и гремят вещи в багажнике.
  -Сбавь скорость! - кричит строго Дедуня, он упёрся обеими руками в панель приборов , выставил вперёд свою бороду и скачет в кресле, как старый джигит на коне.
  Олег что-то весело кричит в ответ. Он очень любит бездорожье. А мы - нет!
  Ну всё, Слава Богу! Доехали!
  Мыс Перевес - красивейшее место на нашей стороне Селигера. Длинная песчаная коса, поросшая дубами и соснами, вереском и черничником, далеко вдаётся в озеро. В конце она увенчана холмом, за ним купа ив, а потом только гряда валунов в воде. Вдоль мыса тянутся песчаные отмели, одрамлённые камышом. Если с одной стороны ветер и волны, то с другой - обязательно тихо и тепло.
  В выходные берег плотно уставлен палатками, но сегодня будний день, нет ни души.
  -Вот бы это всё купить, - вздыхает Илья мечтательно.
  -Нельзя, это принадлежит Национальному парку.
  -Ну, как-нибудь...
  -А зачем тебе?
  -Мне - себе, нам, чтобы никого не пускать.
  -Вот купит кто-нибудь наш Перевес "себе" и не пустит тебя, тогда будешь знать! Единоличник!
  -Нельзя! - пугается Илья, - Ты же говоришь, что нельзя! Они не смогут.
  -А они "как-нибудь"!
  Останавливаемся в самом лучшем месте, под соснами, и сразу портим вид - собой, своей машиной, беспорядочно разбросанными вещами.
  Дети и Барклай не теряя ни секунды лезут в воду. Причём выбирают пляж с волнами - сегодня волны совсем небольшие, ласковые.
  Я пытаюсь разобраться с вещами. Оленька берёт таз и уходит на другую сторону мыса полоскать бельё. Дедуня ведёт Бабуню под руку к берегу, усаживает на лавку. Здесь Национальный парк позаботился расставить под каждым деревом лавки и столы для туристов. Даже ямы мусорные вырыты, и в лесу стоят скромные дощатые туалеты.
  Олег возится с надувной лодкой. Ворчит. Оказывается, мы забыли вёсла. Ну не возвращаться же в самом деле!
  Решаем поплавать немножко так, без вёсел. Олег затеял с детьми возню на мелководье, что-то вроде царя горы. Выбрасывает детей в воду из лодки, они с криками и смехом лезут обратно. Брызги летят во все стороны. Барклай скачет вокруг с громким лаем.
  Только Дуняша не участвует в этом сражении, играет на кромке прибоя с волнами в догонялки.
  Я немного волнуюсь - не нахлебался бы кто из детей, не ушибся бы об дно. Бросаю свои дела, скидываю платье, бегу в воду.
  Ох! И холодная!
  Нет, вовсе вода не холодная, просто так кажется, потому что я разогрелась на солнце, запарилась, таская тяжёлые коробки. На самом деле, вода просто замечательная!
  Дети и Олег вошли в раж. Лодка отплывает всё дальше на глубину.
  -Осторожно! Олег! Утопишь детей!
  -У нас всё хорошо! - отвечает Олег, с трудом сталкивая за борт вёрткого Данилу, - Правда дети?
  -Да!!! - хором кричат дети и бросаются снова на штурм.
  -Мы ныряем, мама, всё хорошо, - сообщает Илья неожиданно показываясь из-под воды в двух шагах от меня.
  В руках у него пучки водорослей. Он подкрадывается к Ульяне сзади и нахлобучивает их ей на голову. Визг, слёзы. Утешаю Ульяну, пытаюсь поймать Илью, но он уже далеко, возле камышей. И лодка уже далеко, там глубоко, наверное! Надо их догнать скорей!
  Всё-таки я волновалась не зря. Олег прыгает с кормы, сильно толкнув лодку, а с носа бесшумно соскальзывает Алина и исчезает под водой. Я бросаюсь за ней, вижу мельком светлые ручки, тянущиеся из тёмной глубины, из илистой мути, поднятой со дна ныряльщиками. Выловила, прижимаю к себе. Глаза у Алины круглые, мокрые ресницы слиплись иголками. Она скользкая, извивается, фыркает и кашляет. Я успокаиваю:
  -Всё! Всё! Тихо... Рыбка ты моя...
  -Уплывут! - хрипит Алина, вырываясь у меня из рук, она не испугалась, она хочет обратно в лодку.
  -Ну всё! Хватит! Не успеем Сказку!
  -Успеем! Ещё чуть-чуть! - отмахиваются дети, для них время - понятие растяжимое.
  -Вылезайте-вылезайте! Давайте костёр разводить. А то картошка не испечётся!
  Разводим костёр, дети ищут хворост, жечь домашние дрова кажется им не достаточно походно. Собирают мусор и бутылки в ямы, чтобы берег выглядел более праздничным.
  Нет, ну почему люди так неряшливы? Ну что стоит после себя убрать? В таком красивом месте, такое оставить - как хватает духу? Ведь даже ямы выкопаны уже, только побросай всё туда и зарой, если лень увезти с собой свои консервные банки и рваные пакеты. А человеку, который разбил здесь бутылку и оставил осколки в песке я бы... я бы... я просто не знаю, что бы я ему сделала!
  -Мама, это кто? - Ульяна протягивает на ладошке круглого, отливающего синевой жука.
  -А? Это - жук-навозник.
  -Почему?
  -Он так называется, потому что кушает всякие отходы, в том числе - навоз.
  -Какашки?
  -Не знаю про какашки, может быть... Ну, всякий мусор.
  -Подержи, пожалуйста! - отдаёт мне жука.
  Я сую жука в карман, стелю скатерть на дощатом столе, расставляю привезённое с собой угощение. Жук скребётся лапками, копает мою ногу через тонкую ткань платья. Ульяна и Алина старательно подбирают фантики и окурки, оставшиеся от туристов.
  -Умнички, как стало чисто! Бросьте в костёр!
  -Нет, мы хотим покормить жука.
  -Этим?
  -Да. Ты же сказала, что он ест мусор.
  -Нет, он не такой мусор ест, а животного происхождения. Падаль, например, помёт. Понимаете?
  Понимают, переглядываются, забирают жука и уходят. Ничего, пусть погуляют, тут не заблудятся, а мне нужно ещё немного времени, чтобы всё подготовить.
  Вот, наконец, и Оленька. Она прополоскала бельё и искупалась. Пора начинать со Сказкой. Пока девочки ушли куда-то, Дуняша играет в песочек у ног Бабуни с Дедуней, а мальчики помогают папе набирать воду в канистры и грузить их в УАЗик, хватаем всё для Сказки и скрываемся за деревьями. Первым делом пристраиваем в тайное место подарок - на ветку сосны. На другую вешаем венок. Всё с таким расчётом, чтобы дети не увидели случайно, но найдя, смогли бы достать. Разбрасываем приметы - цветы из нашего сада, голубые ленточки, которые укажут детям дорогу к Фее.
  Теперь сама Фея. Перебираемся, пригибаясь, как шпионы, через холм. В зарослях ив рыбаками натоптаны тропинки. Здесь я одеваю белую водолазку и белую юбку, затем торопливо натягиваю платье. Оля распорола его по боковым швам, но я всё-таки застреваю. Мы тянем в четыре руки, нежный голубой шёлк трещит, золотая бахрома царапает мне лицо. Внутри духота и паника - вдруг дети уже освободились и пошли по нашим следам!?
  Хрустят ветки, слышно чьи-то шаги! Это дети? Или кто-то чужой?
  Ужас! Я ничего не вижу! Оля шепчет: "Рыбак... всё, уходит." Представляю, как мы выглядим! Даже слёзы набегают - то ли от досады, то ли от смеха.
  Наконец моя голова выныривает на свободу, рукам и груди ужасно тесно, полы платья не сходятся. Кое-как закрепляем золотой пояс. Волосы собираем в два хвостика, привязываем к ним косы из пакли. На голову набрасываем вуаль из тонкого белого крепа. Голубой плед - на плечи в виде плаща. Готово!
  Оленька оглядывает меня со всех сторон. Молчание тянется слишком долго, наверное, всё плохо.
  -Сойдёт, - решает Оленька и оставляет меня в одиночестве.
  Я сижу на поваленном стволе тихо-тихо. Плещутся о камни волны, шелестят ивы, волнуемые ветром. Ветер пробегает по голубому шёлку платья, треплет косы из пакли, задувает под вуаль. С озера ветер приносит запах тины и камышей.
  Некрасиво торчат из-под платья мои старые кроссовки. Снимаю их, прячу в траве. Босые ноги холодит мокрый песок. Прислушиваюсь - никого. Маленькая трясогузка бегает по сырому песку вдоль воды, подбегает, отбегает, вспархивает, уворачивается от волн. Что-то ищет там, склёвывает.
  Ожидание продолжается очень долго. Но я почему-то не думаю о предстоящей игре. Надо было подумать, конечно. Я спохватываюсь, что не готова, только когда слышу возбуждённые голоса детей. Идут!
  Накрываюсь голубым пледом с головой, лихорадочно соображаю - что сказать?
  -Вот она! - кричит Илья так задорно, будто я - настигнутая добыча.
  Хруст, топот, дети скатываются с холма, ломятся сквозь кусты.
  Потом тишина. Они не решаются подойти ближе, ждут - что будет дальше. Я сама не знаю, что будет, тоже жду. И мне и им немножечко страшно. Слышу, как они шепчутся между собой. Пора начинать!
  Издаю страдальческий стон:
  -Помогите!
  -Это она нарочно, - предупреждает Илья.
  -Нет, надо помочь! - спорит с братом Данила.
  Девочки за Данилу, но все боятся. Одна Дуняша ничего не боится, первая подходит и гладит меня по спине:
  -Не плачь, Фея! Мы тебя нашли! Где у тебя голова?
  Я высовываюсь из-под пледа, старательно изображаю удивление, робкую надежду, мне очень плохо, меня надо спасать... Надо срочно придумать - от чего и как они меня будут спасать!
  -Милая девочка, не ты ли Дуняша? - начинаю я томно, - О! Твоя мама доверила мне великую честь вручить тебе подарок, но... Ветер! - придумываю я, - Да, это сделал злой ветер! Он налетел на меня, как прозрачный скользки змей! Вырвал из рук подарок... Ах! Я боролась, я старалась сохранить подарок! Видите, как порвалось моё платье! Ах!
  Я закатываю глаза, изображая обморок, дети теребят меня, щиплют, хлопают. Я прихожу в себя и продолжаю плакаться дальше:
  -Ветер отобрал подарок и взвился высоко! Но я изловчилась и плеснула волной так, что он выронил свою ношу! Ах! Как он рассердился! Как загудел, завыл! В наказание он бросил меня здесь, на суше, и унёсся проч. Я не могу жить на суше! О! Я умираю!
  Милые детки, они от всей души сочувствуют малознакомой Фее, они наперебой обещают мне помочь. Я стараюсь встать, опираюсь на протянутые ручки, мы все вместе валимся на песок, снова встаём. С большим трудом добираемся до берега:
  -Плыви! - говорит Дуняша и с силой толкает меня в озеро.
  -О нет! - я воздеваю руки и отворачиваюсь от воды, - О нет, прелестное дитя! Как я могу уплыть, когда я не выполнила возложенную миссию? Как я могу обмануть доверие твоей мамы? Испортить твой праздник? Нет! Нет, я не могу! Мы с вами вместе найдём подарок!
  Дети уговаривают меня презреть свой долг и плыть. Они не шутят, нет, они всерьёз собираются мне помочь вернуться в родную стихию! Но купаться в платье не входит в мои планы. Я упираюсь изо всех сил. Оказывается, пятеро детей, даже маленьких, вместе представляют собой серьёзного противника. В пылу сражения Дуня садится в воду и у неё теперь мокрые штанишки, у Данилы промокают ботинки, а у меня - подол платья. Я вынуждена прибегнуть к хитрости. Я протягиваю руку в сторону нашей стоянки и восклицаю:
  -Что это? Я кажется вижу его! Нет? Не знаю... Ветер мог уронить подарок туда! Вон туда!
  Дети оборачиваются и вглядываются, но за густыми кронами ив отсюда ничего нельзя разглядеть.
  -Нам нужно подняться на холм, тогда мы сможем увидеть землю до самого горизонта и подарок обязательно найдётся!
  Теперь дети тащат меня вверх по склону холма. Поскольку мы всё время падаем, путаемся в моём платье, наступаем на его подол и снова падаем, двигаемся мы не быстро. Мальчишки злятся, придумывают использовать мой плащ в качестве носилок. Его расстилают на земле, усаживают меня в середину. Дуняша тут же пристраивается у меня на коленях, но старшие кричат, что это нечестно, что даже если у неё день рожденья, она всё равно должна спасать фею! Приходится имениннице вернуться в строй.
  Девочки втроём берутся с одной стороны - выше по склону, мальчики - с другой. Пытаются приподнять Фею. Не тут-то было! Фея оказывается довольно тяжёлой.
  Дети меняются местами, теперь мальчики выше по склону и Дуня с ними. Поразительно, но им удаётся сдвинуть меня с места. Девочки бросают свой конец и присоединяются к мальчикам. И дело пошло! Волоком тянут меня - несчастную Фею, пятеро маленьких детей. И тянут, надо признать, довольно бодро, сильными рывками. Илья командует: И-и ррраз! И-и ррраз! Фее остаётся только держаться покрепче и надеяться, что на тропе нет битых стёкол и острых железяк. Бедные мои бока! Почему никто не убрал с дороги все эти камушки, не сравнял бугры? Далеко ли ещё до вершины?
  Ещё далеко.
  Тут появляется Барклай. Мокрый, весь в песке, он только что купался, а теперь решил поучаствовать в Сказке. Наверное, он пришёл с Олегом. Сам Олег высовывается из-за дерева с фотоаппаратом. За другим деревом прячется Оленька. Эти двое корчатся от беззвучного смеха.
  Конечно! Если бы Фею играла Маша, было бы куда более изящное зрелище! Маша собиралась танцевать среди камней, заманивать детей и прятаться в ветвях ив, как настоящая Фея. Мы придумали для неё множество разных заданий и загадок... У меня есть только одно преимущество - у меня не болит живот.
  Тем временем Барклай честно попытался помочь детям тащить плед, попытался поднять меня, но дети оттолкнули его и теперь нашу процессию, кроме детских воплей и Илюшиных команд, сопровождает ещё и оглушительный собачий лай.
  Наконец, мы достигаем вершины. Чтобы облегчить детям задачу, я проползаю последние метры на четвереньках. Они тоже. Раз я ползу, значит и они. Никогда больше не стану ползать на четвереньках в длинном шёлковом платье! Особенно в обществе пятерых детей! Особенно - на перегонки с собакой! На вершине я расстилаю плед и мы падаем на него в изнеможении, смеёмся. Отсюда уже видно висящий на ветке сосны подарок. Большое искушение закончить Сказку прямо сейчас, но нельзя - дети ещё не наигрались.
  Возле тропы валяется кружка, потерянная туристами. Я снова издаю стон:
  -Воды... Ах, мне трудно на суше... Принесите же мне поскорее воды!
  Дети подскакивают и начинают метаться. Кто-то бежит вниз к озеру и пытается принести воды в горсти. Кто-то находит в кустах пластиковую бутылку, пытается её достать, но Барклай - большой любитель бутылок - успевает к ней первым и носится вокруг, приглашая поиграть с ним в догонялки. Самый догадливый, как всегда, Данила. Он хватает кружку, мчится к воде и возвращается, плёская во все стороны, обливая себе живот и шорты. Он картинно падает передо мной на одно колено и подносит мне кружку - всю в песке, на четверть полную грязной жижицы. Как из чистейшего озера Селигер можно было набрать такое? Фу!
  Я делаю вид, что пью. Данила придирчиво смотрит - правда пью, или притворяюсь.
  -Ну вот, мне гораздо лучше! - говорю я, - Спасибо тебе, добрый мальчик!
  Девочки и Илья тоже хотят отличиться. Они предлагают спеть песню про озеро. Очень приятно, потому что эту песню я сочинила для них сама. Сидим на пледе, поём хором, ветер уносит слова, широкое озеро кругом, кажется, прислушивается.
  Потом все по очереди сообщают, что очень любят купаться, ловить рыбу, что никогда не мусорят на берегу, что скучают зимой по Селигеру, что бывали и на других озёрах... Фея загадывает загадки про воду, про обитателей озера. Олег фотографирует. Барклай соскучивается слушать разговоры и уходит от нас. Пока люди не начали есть, нечего с ними делать.
  Дети устали, пора уже закругляться. Я говорю:
  -Уверена, с этого холма мы сможем увидеть потерянный ветром подарок! Может быть, он где-то там?
  Я показываю рукой в сторону дальнего берега. Залитый солнцем, под лёгкими облаками, берег плывёт в голубой дали, блестят крыши домиков.
  -Нет! Его там нет! - отвечают дети.
  -Тогда он, может быть, там?
  Я указываю на ближний берег, на лес и заросли камышей.
  -Нет! Нету!
  -А там?
  Мы смотрим на остров - купа деревьев, обрамлённая камышом, через перевёрнутое отражение плывёт узкая лодочка.
  -Нет!
  -А там?
  Я указываю в сторону нашего костра.
  -Я вижу! Вижу! Где? Вон, висит! На дереве висит! - кричат охотники за подарком. Все срываются с места и бросают Фею Озера на произвол судьбы. Больше она не нужна, подарок ведь уже найден!
  Подарок в мгновение ока оказывается в руках детей, венок тоже. Что мальчикам стоит - залезли на дерево и готово! Фея Озера торжественно венчает именинницу. Дуняше очень идут жёлтые цветы, которые не зря зовутся золотыми шарами. Венок из них и правда напоминает золотую корону. Подарочная упаковка разорвана. Дунин подарок - симпатичный мягенький рюкзачок со зверушкой уже надели ей на плечи. Остальные дети тоже получают небольшие призы. Водят меня за руки, знакомят с Дедуней и Бабуней (Это - Фея Озера, она Дуне подарок подарила!) Позируем, фотографируемся. Пора, однако, заканчивать, кушать очень хочется.
  -Прощайте, мои прекрасные юные друзья, я должна вернуться в озеро!
  -Нет! Ну пожалуйста! Ну побудь ещё феей! - просят девочки.
  -Нет! Я погибну без воды! Прощайте! Прощайте!
  Я целую всех детей и отступаю за деревья. Дети устремляются за мной, их перехватывает Оленька:
  -Готовим пир! Как там наша картошка? Испеклась? Мальчики, разгребайте угли! Девочки, собирайте шишки, будем топить самовар!
  Здесь кустов нет, негде переодеться, нужно отойти подальше. Бегу между соснами. Босым ногам ужасно колко. Почему я босиком? Ах да, я сняла кроссовки, чтобы больше походить на фею! Надо потом послать за ними детей.
  Долго и с большим трудом освобождаюсь от тесного платья, слышу как поют Дуняше "Многая лета!". Опять молятся без меня! Да что же это сегодня такое! Подпеваю тихонько: Спаси, Христе Боже... Храни, Христе Боже... Милую мою маленькую Дуняшу!
  Возвращаюсь, прячась за машину, сую пакет с вещами в багажник. Самовар дымит, как пароход, Алина и Ульяна стоят возле него с шишками наготове. Они такие маленькие, а самовар такой большой, что им приходится приподниматься на цыпочки, чтобы закидывать шишки в трубу. Илья и Данила нашли гладкие длинные палки, наверное, оставленные туристами, и устроили поединок. Вот Данила наступил босой пяткой на камушек и прыгает на одной ноге.
  Дуняша прикорнула на расстеленной под сосной пенке у папы под бочком. И папа наш спит! Ну и хорошо, пусть отдыхает, ему завтра ехать в Москву на работу. Накрываю их голубым пледом Феи, подтыкаю плед со всех сторон. Получается уютный такой голубой кокон.
  Подсаживаюсь к столу. Дедуня чистит Бабуне картошку. Оленька выкладывает мне на тарелку всё, что осталось после детской трапезы: пару очищенных картофелин (одна перепачкана в золе и песке), бутерброд с сыром, помидор, надкушенный огурец, целое яйцо и ещё половинка, хвосты зелёного лука (укроп, конечно, весь съели), масло, соль.
  Тени стали длиннее, солнце заметно клонится к горизонту. Надо собираться домой.
  -Мама, - спрашивает Ульяна, - а это ты была Феей?
  -Я.
  -Мы думали ты - Маша!
  -Нет, я - не Маша. Я - ваша мама.
  -А Маша где? - спрашивает Алина.
  -У Маши болит живот, она осталась дома.
  -А как же волосы? Откуда у тебя Машины волосы?
  -А я их попросила на время, чтобы быть похожей на фею.
  -Правда?
  Самовар закипает, завариваю чай. Пусть настоится. А мы пока искупаемся последний разок.
  Это для детей приятная неожиданность, они думали, что купаться больше не будем. Они так заразительно радуются, что увлекают Бабуню.
  Дедуня никогда не купается, а Бабуня любит. Дедуня шутит, что она - как утка, только бы плавать. Но я ещё ни разу не видела, чтобы Бабуня плавала. Она осторожно заходит в воду, разводя руками волны, окунается, погружаясь по грудь, встаёт и заходит поглубже. Снова опускается. Даже издали чувствуется, как ей хорошо.
  В стороне плещутся дети, играют с Барклаем. Вот кто настоящая утка - Барклай! Он прекрасно плавает, однажды плыл рядом с лодкой до самого острова. Дети любят на нём кататься - хватаются за хвост или за ошейник, а он и рад быть в центре внимания. Если бросить ему камень или тяжёлую мокрую корягу, то чудо-собака ныряет и рыщет по дну, пока не найдёт то, что ему бросили. При этом над водой торчит только кончик чёрного хвоста. И то не всегда. Выскочив из воды, он сперва вежливо отходит в сторону и отряхивается, а потом ещё и тщательно вытирается о песок, и только потом подносит и отдаёт свою добычу.
  Я тоже собираюсь купаться. Бабуня кричит мне:
  -Анечка, иди сюда. Тут солнечная дорожка - прямо ко мне! Правда, посмотри!
  -Бабунечка, солнечная дорожка и ко мне идёт тоже! - смеюсь я.
  Дети тут же начинают спорить, к кому из них идёт солнечная дорожка. Пытаюсь объяснить про отражения, но они не слушают, плещут друг в друга водой, чтобы доказать свою правоту. Кажется, они уже забыли, о чём речь. Тем более их не интересует теория отражений.
  Плыву прямо по солнечной дорожке, недалеко плывёт Оленька. Судя по выражению её лица, она тоже плывёт по дорожке. Мы плывём врозь, сами по себе, но, в то же время, вместе. И Бабуня, которая осталась у берега, она тоже с нами. И дети. Мы вместе - на солнечной дорожке, под нежным северным небом, в огромном озере. Как хорошо!
  Дети немного подмёрзли, стучат зубами по кружкам с горячим чаем, кутаются в полотенца. Олег проснулся и плавает далеко за камышами, на сверкающей глади воды виднеются две чёрные головы - его и Барклая. Дуняша ещё спит. Плед лежит на ней комом, скрывая всю с головой, так что я в задумчивости сажусь на собственного ребёнка. Но она даже не просыпается. Бабуня уже в машине, там теплее. Дедуня пошёл побродить немного. Старый охотник, он очень скучает по лесу и лугам.
  На берег непрестанно набегают янтарные волны, взбивают белую пену, которая искрится и блестит. В небе всё больше облаков - круглых, кудрявых, белых, как на детском рисунке. Солнце всё ниже над горизонтом.
  Мы с Оленькой собираем вещи. Какая-то пластиковая бутылка попадается мне под руку. Что-то в ней гремит. Присматриваюсь... ужас! Вот этот кусок - явно лягушачья лапка!
  -Дети, что это?
  -Это - наш жук, - отвечает Ульяна.
  -Какой жук? А, правда, тут жук-навозник. Это ты его в бутылку упаковала?
  -Мы с Алиной. Мы возьмём его домой.
  -Лучше не надо, он у вас умрёт.
  -Нет, мы ему еду положили: немножко конского навоза и лягушку нашли на дороге, задавленную, засохлую. Ему нравится?
  -Нет! Давайте оставим жука в естественной среде обитания. Ему тут лучше, чем в бутылке. Собирайтесь пожалуйста! Ну! Да бросьте вы его уже!
  Бутылка летит в прибрежные камыши. Ох! Я не это имела ввиду! Она была без крышки, надеюсь, жук найдёт дорогу на волю. Лазать за ним нет времени, пора уезжать. Мы с Ильёй переворачиваем самовар, выливаем остатки кипятка в костёр. Нас окутывают клубы дыма и пара. Илья закашливается, делает вид, что ослеп. Зажмурившись, шарит руками вокруг, ловит меня, обнимает. Спрашивает:
  -Мама, а сколько там дорожек?
  -Каких дорожек?
  -Солнечных.
  -Ну... Это же отражение. Каждый видит свою дорожку.
  -Значит, ни одной нет?
  -Так нельзя сказать.
  -Ну а на самом деле? Сколько их на самом деле? - мой сын бывает ужасно занудным.
  -Я не знаю, что в этом случае считать на самом деле, - сдаюсь я.
  -На самом деле - это то, как Бог видит, - убеждённо говорит Илья.
  Ну что тут скажешь? Я не знаю, как Бог видит солнечные дорожки!
  Бабуня с Дедуней уже сидят в машине. Надо бы поторопиться. Оленька открывает дверцы багажника. Я зову остальных на помощь:
  -Детки, пожалуйста, давайте собираться! Олег! Ну пожалуйста! Бабушка Томушка наверняка уже волнуется. Подумайте, она ведь тоже хочет попраздновать Дунин день рождения!
  Не тут-то было... Моя горячая речь никакого отклика не находит. Детям хорошо, они счастливы! Дуня проснулась и кормит муравьишек крошками. Олег недавно вылез из озера, допивает чай, ворчит:
  -Можно хоть раз в жизни спокойно...
  Только мы с Оленькой лихорадочно скачем по берегу в поисках вещей. Как это раздражает, когда ты суетишься, а прочие придаются созерцанию и вкушают гармонию!
  -Мальчики! Мойте посуду! Девочки! Где ваши плавки?
  -Наши плавки в пакете, - отвечает Илья.
  -Ты девочка? - я стараюсь его уязвить, но он не поддаётся.
  -Нет, - отвечает он с достоинством, - Я - мальчик.
  -Девочки! Где...
  -А у нас не плавки, а купальники, - сообщает мне Алина.
  -Ну и где они, ваши купальники?
  -Там... - Алина неопределённо машет рукой в сторону озера.
  Я хватаю Алину и Ульяну за шкирки и пинаю к берегу. Заодно наподдаю Дуняше. Она потрясена несправедливостью:
  -Мама! За что? Я без твусиков купавась!
  -За то, что пора большой девочке в трусиках купаться! - в запальчивости кричу я. - А почему у тебя вся голова в песке? Девочки, почему у Дуни вся голова в песке?
  -Мы мыли ей голову, - откликается одна из красавиц.
  -Песком?
  -Они мне мыли песком! - с удовольствием вспоминает Дуня. - Песок - это шан-пунь! Шан-пунь!
  Всё! Вещи погружены, Бабуня, Дедуня, дети, мы с Оленькой, даже Барклай, сидим в машине, как паиньки. Нет только Олега.
  -Мама, я пить хочу! - ноет Дуняша.
  -И я! И я! - подхватывают все, всем всегда всё требуется одновременно.
  -Только что пили чай!? - удивляется Оленька.
  -Он был горячий! От горячего только больше пить хочется, - заявляет Илья.
  -А можно воды попить? - спрашивает Данила.
  -Какой воды? Из озера нельзя.
  -Вот, - Данила вытаскивает бутылку из-под сиденья.
  -Это не вода, это - Вайт Спирит, химия, яд.
  -Спирит? Спирит - дух прерий! - радуются девочки, - Это про лошадей!
  -Спирит - это спирт, - рассуждает Илья, - его пить нельзя, потому что будешь пьяный.
  -Нет, будешь мёртвый, это - яд! Химия какая-то техническая, отдей!
  Оленька открывает дверцу, зовёт:
  -Олег! Поехали уже! Дети устали, пить хотят! Бабуня устала, мама дома ждёт!
  -Я смотрю - не забыли ли вы чего, за вами надо глаз-да-глаз... Вот! Шишек не собрали.
  -Ну их, эти шишки, поехали! - кричу я.
  -А чем топить самовар? Я уеду, кто вам шишек привезёт? Нет, давайте насобираем.
  Дети мигом выкатываются из машины. У меня опускаются руки. Всё, я больше ни за что не отвечаю! Пусть Олег сам объясняет своей маме, почему мы так поздно задержались. Она ведь ждёт! Уверена, что с пирожками или ещё какой вкуснятинкой для самой младшей внучки. Как всё это неприятно!
  -И костёр не залили! Что значит - заливали? Угли красные! - наставительно говорит Олег, - Костёр обязательно надо заливать.
  Вытаскивают из багажника коробку для шишек, выгружают самовар, потому что больше зачерпнуть воду нечем. При этом половину вещей вынимают, нечаянно вываливают из пакета мокрые купальники. Прямо в песок! Мы с Оленькой обмениваемся взглядами, мы молчим. Не хочется омрачать праздник ссорой. То есть, уже очень хочется! Но нельзя же в самом деле...
  Наконец, едем. Все устали, Дуняша зевает. Тычется в меня, больно бодает на кочках головой. Барклай спит под ногами, несмотря на ужасающую тряску.
  Посреди поля Данила вдруг кричит:
  -Стойте! Остановите! Дядя Олег, останови!
  Олег резко тормозит. Мы валимся друг на друга. Барклай, спросонья, пытается выскочить из машины, царапает мне колени когтями. Дедуня хмурится, потирает ушибленную руку.
  Оля испугано спрашивает сына:
  -Что случилось? Даня, что с тобой?
  Даня молчит, он не хотел устраивать такой переполох.
  -Говори, пожалуйста или поехали! - сердится Олег.
  -Я... хотел собрать букет. Для бабушки... За то, что она там волнуется...
  На Данилу сердиться невозможно! Выпускаем его, за ним выскакивает Барклай, уносится далеко в луга, вылезает Илья.
  Трава на лугу скошена, цветов нет. Даня бежит со всех ног к опушке, ломает ветки рябины, рвёт какой-то бурьян, нам плохо видно отсюда - какой. Илья бродит возле брата, что-то ищет.
  Солнце освещает нежным оранжевым светом верхушки деревьев, а их стволы, дорога и стог сена уже в тени. Только шест, воткнутый в макушку стога, горит золотым шпилем. Две сороки, спугнутые мальчиками, ругаются на своём трескучем языке. Перелетают на стог, с него дальше - через луг, в сторону деревни Хадырихи. Барклай кидается было за ними, но Олег зовёт, и послушный пёс поворачивает к машине.
  Снова все на месте, снова едем. Рассматриваем Данилин букет. Неплохо! Ветки рябины с красными гроздьями, какие-то бордовые на концах листья и золотарник - северная мимоза. Букет напоминает нам о приближении осени.
  А у Ильи в руках обнаруживается большая палка с корягой на конце.
  -Это посох, - объясняет Илья. - Как у Гендальфа. Для добрых дел. Я совершу этим посохом доброе дело. Например, я подарю его какому-нибудь старичку, чтобы было легче ходить. Я украшу его...
  Мы уже давно выехали на дорогу, скоро дом, а Илья всё строит планы:
  -Четыре дракона на четырёх концах, блестящие камни... У меня есть разные цветные стёкла. Красное - рубин, зелёное - изумруд, а простое - алмаз. А вот так будет идти резьба, разные узоры. Я вырежу... Нет, я не умею резать по дереву. Пусть мне дедушка вырежет...
  -Дедушке заняться больше нечем! - смеётся Оленька.
  -Ну тогда я сам вырежу, когда научусь.
  Дуняша спит у меня на руках.
  УАЗик останавливается перед воротами. Илья, Ульяна и Алина резво мчатся к калитке. Данила лезет через забор. Олег кричит:
  -Ворота открыть! Илья! Данила!
  Илья и Данила берутся за тяжёлые створки, тянут-потянут... Распахнули! Въезжаем во двор, останавливаемся между баней и гаражом. Ульяна с Алиной уже добежали до Маши. Они высовываются из окна второго этажа и радостно сообщают:
  -У Маши остались волосы!
  За ними в окне появляется Маша, похоже, ей уже лучше. Девчонки хватают её за пушистый "хвост", показывают нам:
  -Волосы! Они все у Маши!
  То есть девочки что же, правда решили, что я забрала у Маши волосы? Какие они смешные, маленькие! Вот и шути с ними после этого!
  Закат скрылся в глубоких фиолетовых тучах. На крыльце уютно горит свет, ещё издали пахнет пирожками. Барклай прыгает и машет хвостом перед бабушкой Томушкой.
  -Да, Барклушечка! Да, маленький! Накупался? Ну хорошо, хорошо... А мы тут с Машей всё спали и спали... Так тихо без вас! Где же я оставила очки?
  Так я Вам и поверила, что Вы спали! В доме чистота и красота. На кухонном столе - целое блюдо ватрушек под полотенчиком с цветами и нарезанная кубиками дыня в глубокой стеклянной миске. Бутылка вина, графин морса.
  Я отношу в детскую спящую Дуню, осторожно укладываю на кроватку прямо в одежде, пусть пока так поспит, потом раздену. Оглядываюсь. Вот куда не дошли бабушкины руки! Какой беспорядок! Все вещи вывалены из шкафов на пол. Почему? Ах, да! Это дети собирались на озеро, а до этого девочки ещё и наряжались для танцев. Ну, это завтра, сейчас уже нет сил.
  На кухне бабушка Томушка вынимает из холодильника самодельный торт под взбитыми сливками.
  -Мама, ты сделала торт! А Дуняша спит... - грустно говорит Оленька.
  Это именно то, чего я боялась - именинница спит, а бабушка так старалась. Свинство с нашей стороны... Поворачиваюсь, ищу глазами Олега, чтобы сказать, что я о нём думаю. К счастью, Олега тут нет, зато...
  -Мама! Хочу писать... - на пороге кухни появляется Дуняша, трёт кулачками глазки, - Мама... - она смотрит на стол и окончательно просыпается, - Товтик!
  Праздник продолжается! Ура!
  -Давайте пить чай на веранде бани? Там стол большой, все поместимся. - предлагает бабушка, - Данилушка, найди мои очки, пожалуйста!
  Очки находятся на крыльце в коробке с нитками. Очевидно, Тамара Павловна успела без нас ещё и позашивать что-то. Девочки бегают между домом и баней, носят угощения на веранду. Олег оставляет на попечение мальчиков раскочегаренный самовар, а сам идёт за ноутбуком, чтобы устроить показ сказочных фотографий. Проходя мимо меня говорит:
  -Правильно, что мы собрали шишки!
  Это его замечание прорывает едва державшуюся плотину. Мне кажется, что приехать пораньше было бы правильней! Это было бы просто вежливо! Мне стыдно перед его мамой. Я сообщаю Олегу об этом. И ещё. Я не знаю, как можно требовать от детей, что бы они были почтительны к нам, если мы сами не почтительны к родителям! И ещё. Бабуня с Дедуней - им тоже лучше было вернуться пораньше, им тяжело, они старенькие. Это же твои бабушка с дедушкой, а тебе наплевать! И ещё. Я устала, мы все устали, дети поздно лягут! Ты как будто один на свете! Так нельзя!
  Я права, конечно, я права! Однако, я чувствую, как мои слова чугунными гирями повисают в воздухе. Эти гири тут лишние, но... Слово, как известно, не воробей. Хорошо, что Олег не обращает на мои гири никакого внимания. Он думает о компьютере и не слушает, что я говорю. Это тоже, кстати, обидно. Ох!
  Совсем темно. Ладно уж, сегодня ради праздника, можно уложить детей позже. Тем более, что Дуняша уже немножко поспала. Включаю иллюминацию. Тоненькая гирлянда протянута по перилам вдоль помоста, перекинута через арку с девичьим виноградом. Света от неё чуть-чуть, зато сразу видно - праздник. Дым из самоварной трубы стелется загадочно. Веранда бани светится окнами, как огромный фонарь. Там дети, Маша и Оленька накрывают на стол к чаю. Там сидят уже Бабуня с Дедуней. И Барклай уже наверняка там, у них под ногами, ждёт подачки, но в окно его, конечно, не видно.
  Олег включил музыку. Джован Гаспарян. Низкий, грудной голос армянской народной флейты смешивается с дымом от русского самовара, перетекает через забор и растворяется в августовских сумерках.
  Ну вот, всё готово. Самовар водворился во главе большого стола. Данилкин букет пристроился рядом. Их отражение в стекле напоминает серебряный шлем с лохматым плюмажем. На денрожденном торте горят свечки.
  Наконец я могу вместе со всеми спеть "Многая лета"! Поют все, в том числе сама Дуняша. Она стоит на табуретке, сияет, размахивает руками и приплясывает. Такой своеобразный молитвенный стиль - немножко дикарский, немножко протестантский. Не поёт только Дедуня, потому что не умеет. Это неумение плохо вяжется с его прекрасной окладистой бородой. Ещё, конечно, Барклай не поёт, но участвует - громко стучит по дощатому полу хвостом.
  Выезжает на середину стола торт. Дуняша набирает побольше воздуха, старательно дует. Воздуха в неё помещается гораздо больше, чем нужно для такого небольшого количества свечек. Все дети считают своим долгом ей помочь. Над столом проносится небольшой ураган - слетают с тарелок салфетки, оживает букет и его отражение в окне, рассыпаются крошки...
  Проголодавшиеся дети набрасываются на угощение, торопятся, измазывают друг друга взбитыми сливками, роняют под стол ватрушку - на радость Барклаю. Бабушка Томушка парит над столом, как орёл - подхватывает, протирает пролитый морс, подкладывает кому ватрушечку, кому кусочек тортика... Чашки одна за другой передаются к самовару и обратно. Целый хоровод чашек! Если бы не ведёрный самовар, не представляю, как бы такая семья могла напиться чаю? И это ещё далеко не все собрались!
  Я не могу есть в такой обстановке, сижу и смотрю на детей. Моя помощь сейчас не нужна, можно просто полюбоваться. Такие большие уже! Все загорелые, здоровые, весёлые. А кушают как хорошо! Остановись мгновенье, ты прекрасно!
  Алина рассказывает бабушке Томушке:
  -Аннушка была сегодня Феей Озера! Такой красивой, в шёлковом платье - голубом, золотом. С косами.
  -Фея Озера? Это как русалка? - спрашивает бабушка.
  -Не знаю. Аннушка, ты была, как русалка?
  Я не уверена, пожимаю плечами, мне кажется, что у русалки должен быть хвост.
  -Нет, - соображает Алина, - у настоящей русалки хвост. А фея - без хвоста.
  -Настоящих русалок не бывает, - говорит Илья.
  -Бабушка, настоящие русалки бывают? - спрашивает Алина.
  У бабушки лицо делается мечтательное, она говорит:
  -Ну... Много есть такого на свете, что мы никогда не узнаем. Может быть в лесных неведомых озёрах, в глубоких омутах...
  -Тамара Пална, - вмешиваюсь я, - Ну что Вы рассказываете?! Прямо, как дядя Костя! Не надо пожалуйста морочить детям голову!
  Дядя Костя, Машин отец - шутник, любитель розыгрышей. Он рассказал недавно девчонкам, что в его недостроенном доме живёт домовой. Зазвал их в гости, а потом... Маша погремела печной заслонкой, а дядя Костя, который остался за домом, покричал не своим голосом в дверцу подпола:
  - Хватит стучать! Надоели! Спать хочу!
  Дети долго искали домового. Мальчики хотели идти на домового войной, с резиновыми мечами Девочки рыдали, им было домового жаль. Они положили конфетку в подпол. Конфетка на следующий день пропала. То ли её съели мыши, то ли сам дядя Костя. Но это убедило девочек в существовании нежити и в её добром нраве. Ведь не станет плохой есть конфеты! Так они решили. Начались мелкие жертвоприношения - молоко в блюдце, конфетки. Изучение литературы - что домовой любит и как переманить его к себе?
  Пришлось проводить разъяснительные беседы, особенно неприятные - с самим дядей Костей. Мне стоило большого труда уговорить его признаться, что пошутил.
  Дети были потрясены. Как это так - дядя Костя сказал им неправду?! Потому, что это уже не шутка, если им не сразу понятно, что шутка.
  -А я бы хотела быть русалкой! - вздыхает Алина. - Я бы жила в озере...
  -Мокро в озере и темно, - замечает Илья.
  -А я бы сидела на берегу...
  Сегодня укладывает детей мама Оленька, её очередь. Она уводит детей, силы у них уже на исходе. Думаю, Оленька быстро с ними справится.
  Дедуня с Бабуней тоже уже ушли к себе в комнату. Спать они обычно ложатся поздно. Дедуня будет читать что-нибудь про охоту или просто газету, а Бабуня - отгадывать кроссворд.
  Дел ещё много: убрать и помыть посуду, разобрать вещи, вернувшиеся из путешествия. Думать об этом не хочется. Мы с Тамарой Павловной и Машей сидим на веранде, доедаем остатки пиршества из детских тарелок, запиваем вином, смотрим фотографии, которые Олег перекачал из камеры в ноутбук. Дети в озере, самовар, Дедуня с Бабуней на лавочке под сосной, озеро, мелкие волны с белой пеной прибоя, Дуняша в венке из золотых цветов... Фея... Я не узнаю себя - в голубом платье, под развевающейся вуалью - на берегу, среди ив, среди восторженных детей... Это не я, это - Фея Озера.
  С помощью фотографий сегодняшний день превращается в воспоминания. Для нас - о том, как все дети были ещё маленькими, как с ними можно было играть, для детей - о лете, о празднике, о нас, друг о друге. Прекрасная вещь - воспоминания!
  Уже совсем ночью, разбирая вещи, я понимаю, что кроссовки мои остались всё-таки на озере, спрятанные в траве среди ивовых кустов. Весь день я проходила босиком, но так и не вспомнила о них. Придётся завтра снаряжать экспедицию по спасению кроссовок. Хорошо, будет повод съездить искупаться. Просто искупаться, обыкновенно, без всякой Сказки.
  В доме темно, свет горит только в туалете - это маяк для маленьких ночных путешественников. Сказочный день кончился. Но у меня есть ещё одно очень важное дело.
  Я забираюсь в постель. Олег давно спит. Но мне нужно от него кое-что, иначе я не усну.
  -Олег! Олег, - тормошу я его, - Проснись!
  Он поворачивается, неубедительно мычит, что проснулся, даже пытается открыть глаза.
  -Прости пожалуйста, что я с тобой поругалась!
  -Ммм?
  -Ты, может, не заметил... я с тобой поругалась, когда приехали... Я замыкалась... Прости!
  -Угу, - соглашается Олег, он уже снова спит.
  Теперь и я могу спать. Свернувшись калачиком под боком у любимого мужа, отца моих детей. Такого благородного и великодушного, умного, доброго, ответственного... В тишине большого дома, в глубине большого тёплого мира, где в эту ночь ничего плохого ни за что не должно случится.
  Слава Тебе, Господи, за этот день, за эту ночь, за тепло, за любовь, за то, что была хорошая погода, за деток, за Олега, за всё, за всё! И ещё много раз - слава Тебе, Господи, за всё! Аминь.
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"