Следующие несколько дней Эриссия вновь, если и не избегала моего общества, то старалась не мозолить мои маркграфьи глаза. Но теперь уже была иная причина - теперь мяч был на моей стороне, и нужно было всё сделать правильно, или хотя бы не испортить. Её признание было смелым шагом, даже не смотря на пресловутую 'волю отца' - и по-другому оценивать нельзя.
После того откровенного ночного разговора прекрасная леди решила, что больше моё избитое тело в её лекарских услугах не нуждается - и решила правильно. Уж не знаю, как она это поняла (мало ли какие способности скрывает сия юная особа), но Перстень меня основательно подлатал - на следующее утро я чувствовал себя довольно сносно. Мутило, правда, немного, но это небольшая цена за результат. Хотя, Персия что-то там предупреждала по этому поводу.... Ладно, не буду пока об этом думать - там видно станет.
Первыми, не считая исполнительных слуг, меня посетили давешние лекари-держатели сопомощники. Выглядели они измождено и перманентно испугано, причём, как я понял, у пары молодых помощников ранняя проседь в густых волосах появилась совсем недавно - примерно вчера.
Если сказать, что местные эскулапы были удивлены, то не сказать ничего. Они были изумлены, поражены, ошарашены - до распахнутых глаз, расширившихся зрачков и спорадического заикания, переходящего в мелкий тремор. Так что пришлось даже прикрикнуть, чтобы с меня сняли гипс и оставили тугую повязку - на обоих повреждённых участках.
Потом я их великодушно поблагодарил, похвалил за сверхэффективное лечение и милостиво отпустил, пообещав не забыть оказанных услуг и воздать, так сказать, в ближайшем будущем. То, что после таких слов одного из лекарей буквально уносили под руки, я решил не замечать - может это метода посещения пациентов у него такая.
Новость о том, что лорду стало лучше, разлетелась по дворцу со скоростью, близкой к световой, так что ничего удивительного в том, что стоило мне, при помощи слуг, привести себя в порядок и облачиться в чистое и повседневное, как в мои покои, неся перед собой всесокрушающую волну энергии и неподдельной радости, ворвался Вильдрамм.
- Ваша светлость! - Возликовал седовласый барон, прогромыхав подкованными сапожищами и бухнувшись, не доходя до меня пары шагов, на одно колено, сымитировав тем самым небольшое землетрясение. - Вы живы! Вы с нами!
- Я жив! Я с вами, ваша милость! - В тон ответил я, чувствуя, как совсем не по-державному расплывается моя физиономия в самой вульгарной лыбе.
Он порывисто встал и мы, смеясь, обнялись, хлопая друг друга по плечам - как проверенные в бою соратники, а не как два лорда.
- Ну что ж, сэр Вильдрамм, - задорно сказал я, подталкивая старого вояку к выходу, - идёмте! Нас ждут великие дела!
В малом зале приёмов, под красиво свисавшими с притолок и подстропильных балок знамёнами и гобеленами, были собраны все, кто мог быть полезен в решении остро стоящего вопроса отражения иноземного вторжения и поиска пути замирения существующих и возможных волнений внутри наших территорий. Кстати, открывая совет, я всех ознакомил с выбранным мною вариантом названия нашего недавно родившегося маркграфства - возражений не было, утвердили и узаконили тут же. Споро, быстро, эффективно - никакой демократии.
Для начала меня ввели в курс событий, ознакомив с оперативной обстановкой на фронтах. Дела были, скажем так, не ахти. Пользуясь некоторой неразберихой в высших военных и административных кругах, что было связано с отсутствием единого командования и центра управления, враги смогли создать ряд проблем и нанести ощутимый вред экономике. Исходя из чисто военной точки зрения, мы потеряли ряд селений и несколько небольших городов - преимущественно на побережье, где пакостил маршалинский сброд. Но и в Приречье было ненамного лучше - от границ Илзора, по всей линии соприкосновения с Виданией и вплоть до Гифинии было неспокойно, а многие сёла так и вовсе опустели, либо были сожжены. И в то, что Бреглоф смог это проделать в одиночку, никто уже не верил, учитывая имевшие место быть стычки с орочьими ватагами и эльфийскими разведотрядами. Плюс ко всему были захвачены два гифинийских шпиона, промышлявшие под видом гильдейских купцов, а это выводило напряжённость в регионе на качественно новый уровень, тем более что Хольдроф докладывал об увеличении конных разъездов в Каменной Долине.
Вести с побережья были не столь оперативными, так как Ордис всё ещё отсутствовал, а имеющиеся в нашем распоряжении несколько камней дальней связи так и не были толком активированы и настроены друг на друга, что было одним из вопиющих допущений - в первую очередь с моей стороны. Всё, что мы знали на данный момент так это то, что маршалинцы невероятно активизировались и уже вовсю хозяйничают на большей территории Дорфаласа, не заходя, однако, далеко вглубь. В Харнкалассе же дела обстояли чуть лучше, удалось даже выбить противника из портового Орбурда, где ещё сохранялись старые полузаброшенные имперские верфи, и закрепиться там, превратив город в настоящую крепость. Однако, без нормального флота, как говорится, ловить нам нечего - о полной победе, а тем более о покорении этих треклятых островов, и думать пока не стоит.
В Мостовом Хребте участились стычки между верными и мятежными кланами, но пока там сила и удача на нашей стороне. Кстати, во время моего отсутствия, в посольском квартале скопилась целая очередь из желавших моей аудиенции представителей различных автономий и полуавтономий, как внешних, так и внутренних - займусь ими при первой же возможности.
Роменагорн вырубается ударными темпами - под будущие заселения, так что там пока всё спокойно.
Вот Уртвайль забурлил, и воду в тех землях мутят не только доморощенные атаманы и лихие непризнанные лорды, но и родственнички старого Ульдора, того самого дряхлого барона, что уже вроде и при смерти, но уходить всё никак не собирается. Насколько я вообще успел понять, Ульдор Белоглазый был той ещё занозой в заднице не только у своей обширной семьи, но и у своего сеньора - маркиза Гревдэйла, и умевшего порой ставить на место не в меру амбициозного 'мальчишку'. Надо бы с этим бароном подружиться и наладить взаимовыгодное сотрудничество - стоит это сделать хотя бы уже из-за того, что никто из его людей в нашем походе, где раскрылась предательская сущность очень многих лордов, участия не принимал. Также Ульдор имел прозвище, которое, по слухам, происходило из древнего ранитского титула - Хранитель Перевалов. Так что все эти 'ж-ж-ж' неспроста, и барону следует помочь навести порядок в семье - ведь те, кто ближе, ранить могут сильнее.
Что у нас дальше? Ах, да - Многоградье. Вот тут, на первый взгляд, всё просто замечательно: образовавшийся в незапамятные времена союз городов-государств, что благосклонно перешёл под власть и опеку Императорской Короны, выторговав для себя многочисленные права и привилегии, прям радовал своевременной помощью, как поставками, так и укомплектованными обученными военными отрядами. Но знающие люди нашёптывают, что всё это не за красивые глаза и не в порыве экзальтированного патриотизма, и что за банкет придётся платить. Что стребуют откормленные градовластители? Ну, уж точно не независимость - зачем она им? Это ж придётся начать жить и работать по новым правилам - максимально приближенным к суровой реальности, а это на начальных порах одни траты и огорчение. Ещё больше привилегий? Вот это вполне возможно. Да так оно, скорее всего, и будет. Торговые, налоговые, пошлинные, представительские? Чёрт их знает, да и рано пока на эту тему голову ломать - позже разберёмся. Пока пусть помогают, без них бы мы уже давно всё побережье бы потеряли.
Не стоит также забывать и об условно внутренних границах, особенно на северо-востоке, где горный кряж Восточная Стена вдаётся в Рассветный океан и, забирая на север и запад, заходит также на земли ар-Галаноров. Горы сами по себе всегда считались надёжным прикрытием и заслоном от разного рода злонамеренных соседей, но это только для романтичных юношей и диванных аналитиков. На самом деле это то ещё решето со множеством троп, тропок, ходов и перевалов, о точном количестве и месторасположении которых не знает точно никто и никогда. А в том направлении у нас сейчас и крепостей-то практически нет - никому ведь и в голову прийти не могло, что внутренние области Империи вдруг превратятся во враждующие между собой квазигосударства. Всё внимание всегда было приковано к Роменагорну, Хребту, Гифинии и треклятым островам, поэтому-то военно-экономическое ядро и сформировалось на этом юго-восточном пятачке свежеиспечённого маркграфства.
Но это всё как-нибудь потом, сейчас нужно было решать насущные вопросы: убить всех вторгшихся гадов, например. Время поджимало, разводить дискуссии воспрещалось, решения принимались и утверждались на ходу.
Перво-наперво, официально вводилось военное положение на территории Приморья - со всеми вытекающими. Врагами назначались: 'ургальские, остгатские и иные иноземные наёмники, морские разбойники с Маршальских островов, мятежники и предатели, пошедшие против Империи и Императорской короны, чьи усилия направлены на раскол и уничтожение Алденнора и на внешних подстрекателей и покровителей мятежа и вторжения'. Послам и полномочным (к которым приравнивались и торговые) представителям иных рас, народов, народностей и государств предписывалось с завтрашнего утра не покидать своих посольств и представительств в Приреченске - вплоть до особого распоряжения. Исключение делалось в рамках личного приглашения на аудиенцию к моей светлости. Тут же был отдан приказ о скрытой слежке за этими самыми посольствами и представительствами - для возможного уличения и анализа, так сказать.
Провели ревизию наличных сил, обеспеченности состава и финансов - в разрезе ведения активных боевых действий. Выходило, что казна относительно безболезненно может содержать до пятнадцати тысяч солдат, что вдвое больше, чем у меня было сейчас, но тогда с захватчиками необходимо будет покончить в ближайшие три месяца. Плюс, мы имели до шести с половиной тысяч новобранцев и ветеранов в Опорнике, что должны снабжаться напрямую из императорской казны, а на деле - из тех запасов, что оставил покойный ныне эрцграф. До полутора тысяч имперских воинов квартировалось ныне в Приреченске и окрестностях - их привлекали в первую очередь.
У Ордиса в распоряжении было около двух тысяч наёмников, что были приведены ещё Телеремнаром, около пятнадцати тысяч ополченцев - из охотников, рыбаков, землепашцев и обедневших рыцарей, и тысяч шесть отличных бойцов, выставленных Многоградьем. Говорят также, что вроде и некоторые гномьи и орочьи кланы обещались свои отряды прислать - что было бы просто великолепно.
Ежели совсем худо станет (тьфу-тьфу-тьфу), то Приреченск с окрестностями сможет ещё тысяч семь-восемь ополченцев выставить. Можно и больше, если пропаганду на должном уровне наладим. Но вот до этого мы доводить не будем. Нет, за агитпроп возьмёмся, конечно, но начнём исподволь, издалека.
Значит так, пришли мы вот к чему: во время моего отсутствия за главного остаётся его милость барон Вильдрамм - это раз. Представителю коменданта Опорника - воеводы Хольдрофа было поручено донести до своего начальства приказ о выделении отряда в пятьсот всадников и пятьсот пехотинцев для отправки в помощь войскам Ордиса, ещё пятьсот всадников и пятьсот пехотинцев я затребовал в Приречье - для укрепления и обучения в боевых условиях необстрелянной ещё маркграфской армии. Это два.
Три - и мы приступили к стратегической штабной работе: планированию передислокации войск, логистике, форсированию рекрутского набора, расположению баз снабжения, развёртыванию госпиталей и прочее.
К Трехвольду выдвигался трёхтысячный корпус - для блокирования этого рассадника антиконституционных сил и взятия под контроль стратегического транспортного узла - в том районе как раз пересекались два удобных наезженных тракта. В то, что со стороны Бридгоста нам ничего не грозит, я был категорически уверен, потому и оттягивал часть сил, особенно пехоту, с северного направления Приречья и перебрасывал туда две сотни имперских всадников, плюс, ожидал со дня на день подхода Ордиса со своими наёмниками.
План был прост: на летучие конные отряды Бреглофа мы ответим своими - более подготовленными и профессиональными. Зачистим север Приречья от разбойничьих схронов и уничтожим базы противника в Илзоре - для этого как нельзя лучше подходят воины Ордиса. В виконтство пока лучше с полнокровным войском не вторгаться - у меня и так мало невраждебно настроенных соседей, и самому плодить врагов не нужно.
Что же касается непосредственно владетеля Илзора - виконта Доминсия Велеттия, то, приняв участие в походе к Южному Стражу, в измене он замечен не был, потому и отпущен после той ночной битвы восвояси. А то, что на его территории укрываются мои враги, он мог просто и не знать - уверен, что именно это и скажет. А если и знал, то предпринять ничего не мог - каждый воин на счету. В общем - выкрутится. Потому и вторгаться нельзя. Пока нельзя.
В самом ближайшем будущем необходимо организовать официальную поездку по неспокойным регионам, которые не охвачены войной: Уртвайль и Мостовой Хребет. Нужно спрогнозировать возможный ход событий и разработать тактику поведения - ни в коем случае нельзя сейчас, как говорится, 'переть дуром', придётся лавировать: обещать, успокаивать, угрожать, шантажировать. Да, кое-кого придётся ликвидировать - есть в тех краях пара-тройка отмороженных напрочь, но где-то сделаем это по-тихому, а где-то преподнесём как 'маркграфскую милость' и заботу о местном населении.
Вот гномов и орков надо умасливать по полной, но в разумных пределах, обещать им всяческие льготы и преференции, не забыв передвинуть все фермы, сёла и хутора подальше от гор, поближе вглубь своих территорий. Металлы и минералы - вещь полезная, но абсолютно несъедобная. А Роменагорн вырубим полностью, ну, может оставим пару лесочков - для охотничьих угодий, остальное - в дело: для хознужд, на строительство домов и постройку кораблей.
Вот дождусь комлордов с Большими полками, наведу порядок в Приречье - и можно тут же поездки организовывать. А потом сразу на приморский фронт - добывать победу. Нет, в схватки лично соваться больше не буду, ну их нафиг - убьют ещё ненароком. А займусь своим непосредственным делом, согласно должностной инструкции: руководством, администрированием, организацией, курированием и прочим 'ничегонеделанием', за которое буду нести полную ответственность.
Время до полудня пролетело незамеченным, поэтому я был безмерно удивлён, когда в зал, где проходил военный совет, тихо пробрался местный распорядитель (весь корпус слуг достался мне 'по наследству' и у меня пока ещё не дошли мысли и руки до урегулирования данного вопроса) и, застыв за моим правым плечом, учтиво и негромко поинтересовался: не соизволит ли моя светлость отобедать, вкусив, так сказать, яств? Надо отдать мне должное, я не отмахнулся, не послал, не отругал, а распорядился подать закуски прямо сюда, чтоб не отрываться от дел, которые прям-таки горели в наших мозолистых руках. Причём я, умница такой, настоял именно на закусках, предостерёгши солидного пожилого слугу от завоза полноценного обеда со сменой блюд и сервировкой стола. Обойдёмся кусками мяса, хлеба, зелени и вина, и сложите всё это где-нибудь отдельно в уголке, мы сами себя покормим.
От такого бессовестного попрания священных устоев обслуживания высших должностных лиц у распорядителя пресеклось дыхание, и округлились глаза. Но перечить он не стал, ибо это не входило в его обязанности, а лишь выдохнул, слегка побагровев: 'Будет исполнено, ваша светлость', и буквально испарился, оставив высокое собрание дальше решать свои проблемы.
Прошло ещё часа три, прежде чем были согласованы все, как нам казалось, нюансы и подписаны необходимые приказы и распоряжения. Семь членов военного совета со вздохом облегчения поднялись со своих мест, синхронно и со всем почтением поклонились в мою сторону, и, дождавшись благословляющих напутствий маркграфа Приморского, чинно поспешили покинуть малый зал приёмов.
Я с удовольствием потянулся, хрустя всеми сочленениями, и, предвкушая искреннее наслаждение от возможности чуть размять затёкшие конечности и отсиженные места, решил пройтись по периметру не такого уж и маленького зала, с любопытством заглядывая в высокие и широкие окна.
Но не успел я проделать и половины пути до колоннады, как дверь вновь приоткрылась и в образовавшуюся щель просочился всё тот же пожилой и такой важный управляющий.
- Ваша светлость, - тихим, но поставленным голосом промолвил он, склоняя голову в поклоне, - казначейский, монетный и податный Приказы ждут вашей аудиенции.
- Что? - Слегка растерянно спросил я, разворачиваясь чуть более резко, чем приличествовало, словно меня чуть не поймали на чём-то постыдном.
- Казначейский, моне...- Начал было снова распорядитель, но я его прервал:
- Я расслышал кто, не утруждай себя. Просто хотел уточнить - давно ждут?
- Одиннадцатый день. - Невозмутимо ответил старший слуга, вновь склоняя и поднимая убелённую сединами голову.
- Сколько??? - Изумился я, невольно остановившись, не дойдя до стола с закусками пары шагов. - Им что, делать нечего?! Или совсем работы нет?!
- Ваша светлость, - распорядитель отвёл руку за спину и чуть выставил правую ногу вперёд, - за полдесявницы до Середины Зимы данные Приказы должны отчитаться о своей работе за определённый период, выдвинуть свои предложения, выслушать ваши указания и успеть дать им ход до наступления долгих праздников.
- Во как... - Немного смущённо пробормотал я. - А в этом году процесс слегка забуксовал, не так ли?
В ответ старик лишь молча поклонился, придерживая створку двери - мол, вам, вашество, и так уже понятно, кто тут накосячил.
- Ладно, - вздохнул я, - зови.
- Только дай мне кусок мяса прожевать, ирод! - Поспешно крикнул я вдогонку исчезнувшему слуге, впиваясь зубами в уже остывшую, но не потерявшую вкуса сочную мякоть.
Вот так, маркграф, ты же не думал, что будет легко и просто? Давай, втягивайся, дальше само пойдёт!