ГАЙ ЮЛИЙ ЦЕЗАРЬ

Завидуй Александра славе!
Стремись героем быть, как он!
Не сомневаясь в своем праве,
На смерть отправить легион. 

Герой войны и триумфатор,
Своих сограждан победил,
И славный титул 'Император'
В наследном праве закрепил. 

Войной измучив затяжною
И мирных римлян, и солдат,
Царицу делаешь женою,
Хоть сам давно уже женат.

И, Клеопатры нежной прелесть
Вкушая в царственном раю,
В Египет ты вонзаешь челюсть,
Как будто в вотчину свою.

Ни в грош не ставя человека - 
К расправе ты всегда готов,
И что ж жалеть библиотеку,
С трудами тысяч мудрецов!

Ты мыслишь: 'Тем уже прославлюсь,
Что мир Империи верну!'
Но за тобою будет Август,
Чтоб снова развязать войну.

И все кровавые потоки
В один лишь выльются итог - 
Чтоб пурпура добавить к тоге,
И сколько ж будет алых тог!

Подмяв сенат, подмяв законы,
На лысую свою главу
Венец пристроишь, как корону,
Чтоб приравняться к божеству.

Страны заделавшись владыкой,
Властитель дум, кумир сердец,
Ты демократии великой
Навеки положил конец.

Такое было не впервые,
Но будет трижды проклят тот,
Кто, насаждая тиранию,
Её республикой зовёт.

ТИБЕРИЙ

Трясется в страхе вся империя,
Казненных множится количество:
Гнетет народ закон Тиберия
'Об оскорблении величества'.

Казнят тебя без промедления -
Будь ты плебеем иль патрицием,
Когда возникнет подозрение,
В том, что примкнул ты к оппозиции.

Расправятся гуртом иль в очередь
С сенатской сворой, в рот смотрящею.
Они дрожат и днем, и ночью ведь,
Пред силой, власти предержащею. 

А что же их дрожать заставило
И лебезить до неприличия?
Всего-то лишь простое правило
'Об оскорблении величия'.

Теперь вольготно провокаторам,
На мзду они не зря надеются:
Кто критикует императора - 
Тот враг народа, разумеется.

Над ним возмездие исполнится
И казнь немедля воспоследует,
А заодно казна пополнится,
Ведь император всем наследует!

Кто богатеет на предательстве,
У тех теперь начнет казна расти,
Но и они - источник зависти! - 
Не доживут они до старости.

К чему богатства, если радости
Уж и с семьёй делить пугаешься?
Пред троном должен, словно гад, ползти!
Лишь маешься и пресмыкаешься!

Не дарит счастья и правителю
Всеобщий ужас и безверие.
Не спит и он в своей обители:
Страх не даёт уснуть Тиберию!

Он, ненавидя всех и каждого, - 
'Да чтоб империя погибла бы!' - 
После себя им всем однажды он
Оставит цезарем Калигулу.

КАЛИГУЛА

Весь мир к ногам, как с неба манна
Упал к сандалиям твоим. 
Власть так желанна, долгожданна,
Ты властью этой одержим. 

Мол, славой превзойдёшь героев,
И осчастливишь целый Рим,
Каналы, пристани построив
Лишь мановением одним.

Тебя венками осыпают
И превозносят до небес,
И благоденствия желают,
Но есть в тебе какой-то бес.

Непредсказуем и коварен,
Тщеславен, мелочен, жесток,
А как правитель ты бездарен, 
Обуза всем - таков итог. 

Предельно точно напророчил
Судьбу твою мудрец один:
'Он самый лучший раб средь прочих,
Но никудышный господин!'

Опять весь Рим дрожит от страха,
Хоть в чем-то каждый виноват!
Чтоб хоть на миг забыть о плахе,
Обжорством тешится сенат.

И от судьбы непостоянства
Скрываясь, всяк на свой манер,
Кто погружается во пьянство,
А кто - в разврат сверх всяких мер.

Твой конь в сенате заседает,
И делит с цезарем постель,
Патриций каждый провожает
Жену и дочь к тебе в бордель. 

И в этой череде разврата
Стал Рим и жалок, и смешон,
Но от рассвета до заката
Свой нож затачивает он.

И вариантов не имея
Спасти и жизнь свою и честь,
Кинжалом Кассии Хереи
Народ свою свершает месть. 

 
НЕРОН

Искать похвал за пенье и актёрство -
Бессмысленно! Триумфу - асс цена! 
Здесь нет борьбы, а есть одно позёрство!
Ведь клакерами - целая страна!

Тиран народа, деспот ненавистный,
Безмерной власти сам уже не рад:
Властитель полный миллионов жизней
И собственного страха жалкий раб!

Устраивать народу развлеченья,
Где на арене кровь течет рекой,
Пресытиться любовью и презреньем -
Судьбе не позавидуешь такой!

Ведь даже беспредельность этой власти 
Терзает душу, как распятья жердь.
Да разве может заключаться счастье
В возможности послать людей на смерть?