Аннотация: Персональные мысли о реалиях и персоналиях
Мой личный перечень всемирно известной и малоизвестной фигни
"Parum mihi placeant eae litterae quae ad virtutem doctoribus nihil profuerunt" {Я мало ценю те науки, которые ничего не сделали для добродетели ученых (лат.).}. М. Монтень
1. Черный квадрат Казимира Малевича.
2. Музыка Вагнера.
3. Кармен-сюита Родиона Щедрина. Ничто иное, как неприкрытый плагиат у Бизе, который ему почему-то простили, лишь на том основании, что он оставил истинного автора в качестве соавтора.
4. Вера в победу коммунизма, и вера в то, что это было бы хорошо.
5. Религии всех времен и всех народов, в частности, вера в загробный рай, ад, в переселение душ, в тотемных божков и прочее, и прочее.
6. Непоколебимая убежденность в том, что человек, свободный от религии, не несет в себе никакой морали.
7. Вера в то, что человек, творящий добро, обязательно счастлив. На самом деле счастлив лишь тот, кто всего лишь уверен, что творит добро, которое уже оценено или будет когда-либо оценено. Никогда нельзя точно знать, что творишь добро - но всегда можно быть в этом уверенным (счастливый самообман возможен, счастливое знание правды в этом отношении невозможно).
8. Призыв 'Относись к людям так, как ты хотел бы, чтобы относились к тебе'. На самом деле надо относиться к людям так, как они хотели бы, чтобы к ним относились, при условии, что на вас не лежит обязанность их воспитания.
9. Убеждение, что жертвы бывают оправданы. Всякая жертва - есть зло, усугубленное тем, что развращает того, ради кого она приносится. Убеждение же, что некоторые боги требуют жертв или радуются им - есть создание богов по своему отвратительному образу и подобию. Вздорность мысли 'зло можно уменьшить, сотворив другое зло в отношении невинного' до очевидности наглядна! И, видимо, поэтому это мало кому приходит в голову. Идея же о том, что некто может сам себя (или своего сына) принести в жертву во имя спасения человечества - это нелепая, идиотская идея, которая могла сойти за мудрость лишь две тысячи лет назад, но сейчас кажется мне отвратительной! Более отвратительное, чем сыноубийство по безрассудству или по тупоумию, осуществленное Петром Первым, Иваном Грозным, Иродом Великим и многими подобными им - включая литературных героев из произведений Проспера Мериме, Николая Гоголя, Максима Горького и других (Тарасу Бульбу и прочих). Только Э. Войнич осуждает сыноубийцу достаточно убедительно в произведении 'Овод', но и в этом случае создается впечатление, что это преступление отвратительно не само по себе, а только в силу той идеи, которой принесена жертва, и будь идея иной, это было бы уже не преступление, а героизм.
10. Теория относительности Альберта Эйнштейна. Равно как миф о его глубокой образованности - к моменту его опубликования основных идей ТО он был образован весьма слабо, а основные идеи, получившие резкий резонанс, им же самим позднее постепенно сняты. То, что впоследствии осталось, не является ни теорией, ни гипотезой, не проверено и не доказано, не несет новых сведений о мире и не характеризуется логичностью построения, а ко всему прочему еще и ничего не разъясняет, а все только запутывает.
11. Некоторые картины других авангардистов (а не только Малевича), и даже некоторые (не все) картины Пабло Пикассо и Сальвадора Дали.
12. Всякая книга, которую не интересно читать.
13. Всякая книга, которую интересно читать лишь потому, что она убеждает читателя в его превосходстве над каким-либо иным сообществом по религиозному, национальному, расовому или иному признаку, данному с рождения и не зависящему от воспитания.
Мой личный перечень самых мерзких людей
1. Блаженный Августин, провозгласивший святую необходимость уничтожения еретиков ради их же блага, а также все его последователи, и люди, совершившие такой же грех во имя любой иной религии или любого иного безверия, включая конквистадоров, крестоносцев, инквизиторов, боевиков, террористов, националистов, фашистов и их моральных идеологов, крайних (не всех) коммунистов - сюда входят и Гитлер, и Сталин, и Карл IX, и Иван Грозный, и Петр Первый, и Наполеон, и Цезарь, и Аттила, и Александр Македонский, и многие негодяи большего или меньшего масштаба - в особенности те, кого историки окрестили эпитетами Великий, а также их многочисленные приспешники и исполнители их злой воли.
2. Всякие политики у власти, строящие из себя демократов, то таковыми не являющиеся, преимущественно обогатившиеся за счет государственной власти, либо пробравшиеся во власть за счет богатства, но особенно - те, которые успешно сочетают и сочетали обогащение с государственным управлением, а также те, которые об этом мечтают, но не могут осуществить лишь только потому, что пока не добрались до государственной кормушки, и те, кто уже отпали от нее лишь потому, что насосались вдоволь государственной (народной) кровушки.
3. Почти все президенты США всех времен за малым исключением, в которое входят Рузвельт, Линкольн и Вашингтон, полагающие, что сила, политическая и военная, может заменить ум и совесть, а также свято верящие в ум и предвидение случайно опрошенного большинства американцев, и делающие из этого вывод, что коль скоро они избраны всеобщим голосованием, это доказывает их исключительное превосходство над каждым американцем в отдельности, над всеми в целом, и над каждым 'неамериканцем' - в особенности, а также умеющих переубедить каждого, и даже самого себя в том, что экономические интересы их собственной страны полностью совпадают с гуманитарной функцией армии США.
Люди, которые мне КАЖУТСЯ не такими, как их изображает литература и история
1. Борис Годунов - он не виновен ни в смерти Дмитрия, ни в существенных злоупотреблениях властью на фоне его предшественников.
2. Сальери - он не виновен в смерти Моцарта, был неплохим учителем музыки, не таким уж плохим композитором и уж никак не мог завидовать 'славе' Моцарта, поскольку являлся придворным музыкантом, более уважаемым и высокооплачиваемым, едва ли он был столь низкого мнения о своих талантах, что мотивом преступления могла бы служить зависть к таланту Моцарта. Наиболее достоверная причина смерти Моцарта - отравление (длительное) слабым ядом, который ему регулярно подсыпал некий высокопоставленный военный из ревности к его близости с женой этого военного.
3. Дон Жуан - он не был столь известным любовником, а из Мадрида его выгнали просто потому, что он имел соизмеримые права на царствование. Разумеется, не любовные приключения стали причиной его смерти.
4. Шарль де Баац д'Артаньян - он был не таким уж благородным рыцарем, и не совершал подвигов во имя любви и в защиту чести королевы, а был скорее шпионом кардинала Мазарини (по долгу военной службы), о чем написал от его имени в поддельных мемуарах А. Сандро. На этой деятельности, собственно, он и составил себе средства к существованию. Но, согласно исследованиям, проведенным Птифисом, личность д'Артаньяна наиболее похожа на того, которого изобразил Дюма, а вовсе не на того, которого изобразил Сандро. Это тем более удивительно, что Сандро был современником д'Артаньяна, а Дюма - не был. См. примечание снизу.
5. Герцог Бекингем - не благородный вельможа, влюбленный без памяти в Анну Австрийскую, а человек без особых заслуг и званий, захвативший власть в Англии за счет гомосексуальной прихоти короля к нему, который, пробравшись во власть, стал иметь большее значение, чем король, одновременно имел многих англичанок в качестве любовниц и имел желание покорить сердце французской королевы более из гордыни, нежели из чувства светлой и чистой любви.
6. Джиакомо Казанова - был литератором, излившим свои фантазии в форме мемуаров, по всей видимости, подрабатывающий еще и шпионажем.
7. Джонатан Свифт - обладающий много большими научными знаниями, чем принято считать, и излагающий их в литературных произведениях.
8. Мишель Нострадамус, не обладающий никаким иным даром, кроме способности туманно писать на плохой латыни бессмысленные катрены, которые при желании можно толковать совершенно произвольным образом, и умеющий извлечь выгоду из случайной и единственной похожести 'предсказания' о поражении старого льва молодым на поражение Франциска Первого от сломавшегося древка копья Монтгомери.
9. Гай Калигула - не гораздо больший злодей, чем прочие Цезари, а в точности такой же.
10. Клавдий - не полоумный правитель, а вполне здравомыслящий, но прикидывающийся полоумным во времена Тиберия и Калигулы ради спасения своей жизни.
11. Мессалина - не более развратная, чем прочие женщины, а в точности такая же.
12. Лукреция Борджиа - ничуть не виновная в отравлении своих мужей и в сожительстве с братом и с отцом, а виновная лишь а том, что не стала врагом ни брату ни отцу, поскольку не имела сил (видимо, и желания) противодействовать их козням.
13. Генрих Четвертый - ничуть не более благородный король, чем прочие, но почитаемый своими потомками как благородный бабник и пьяница, поскольку надо же как-то возвеличить предка, основавшего новую королевскую династию.
14. Наполеон - весьма неумелый дипломат, решающий все проблемы только с помощью армии, которой командовать умел, хотя и презирал всех солдат вместе и каждого в отдельности, не умел распознавать людей, и возвышал тех, кто только и искал случая, чтобы его предать, не сделавший решительно ничего доброго в мире, в который он пришел, кроме того, что растоптал французскую революцию, однако, довольно часто, в особенности французами, воспевается как защитник революции, слуга стране и отец солдатам.
15. Лафайет - кажется, это единственный порядочный человек, сохранивший свою голову во время французской революции.
17. Людовик XVI с супругой и Николай II с супругой - не справедливо считаются жертвами революций, хотя на самом деле сами в значительной мере являются виновниками и зачинщиками этих революций.
18. Антоний - считается, что он потерял власть, поскольку не мог остановиться в любви к Клеопатре, на самом деле он просто не мог договориться о разделе власти с Августом Октавием, и не был таким уж сентиментальным, каким представляется в драматических произведениях и балетах.
19. Клеопатра - считается неотразимо красивой и умелой любовницей, но на самом деле, видимо, в большей степени была тонким политиком и умела льстить мужскому самолюбию, чем она и завоевала сердце Цезаря и Антония; она не отдалась Августу вероятнее всего не потому, что любила Антония, а потому, что боялась Августа.
20. Царь Ирод - чаще всего современниками трактуется как один человек, на самом деле были Ирод Великий, Ирод Антипа, а также Агриппа, иногда неверно называемый Иродом. Ни один из них не мог совершить тех преступлений, который приписываются библейскому Ироду, а совершаемые ими деяния далеко не все заслуживают осуждения.
21. Анна и Каифа - первосвященники, не осуждавшие на казнь никакого Иисуса никогда, ни вместе, ни порознь, хотя бы уже потому, что двух первосвященников одновременно быть не могло, а наказание за религиозные преступления в Иудее было совсем не распятие на кресте. Распятие на кресте могло быть осуществлено только римским наместником, но для этого не требовалось приговора синедриона.
22. Понтий Пилат - не лучший и не худший наместник Рима в Иудее, а, вероятнее всего, именно такой, каким его описывает Иосиф Флавий. Согласно исследованиям и раскопкам, должность его звучала не 'прокуратор', а 'префект', прокуратором его ошибочно назвал И.Флавий, все остальные списывали у него, или у тех, кто списывал у него. Попробуй теперь назови Пилата префектом, и над тобой станут потешаться, как над человеком, не знающим самых азов истории.
23. Ксантипа, жена Сократа - женщина, много моложе его и любящая его всем сердцем, давшая ему счастье и возможность философствовать, по сообщениям Платона и других - вовсе не такая сварливая, как это принято считать. Легенда об ее сварливости возникла в результате использования ее имени и имени Сократа в вымышленных диалогах философа и сварливой жены, которые составляли ученики Платона, поскольку в те времена практическое изучение философии часто состояло именно в таких упражнениях и для примера брались имена известных деятелей.
24. Гомер, который не был слепым (см. публикацию в журнале 'Наука и жизнь'), а считается таковым только на основании бюстов, которые были сделаны с памятника, поставленного по указу Александра Македонского, который объявил конкурс на лучший пяматник поэту. Для того чтобы подчеркнуть силу и преимущество душевной, сердечной прозорливости, ваятель изобразил его слепым, поскольку часто именно так, с пустыми глазницами, изображали поэтов и беспристрастных судей, а также судьбу. Слепой поэт, разумеется, не мог бы выдумать сравнения 'седой булат' и так красочно описать волны и прочие картины природы, как это удалось Гомеру.
25. Апостол Павел (Савл) - считается всего лишь последователем Иисуса Христа, тогда как на самом деле, видимо, является истинным основателем Христианства или, как минимум первым реальным человеком в этой легенде, собравшим воедино мифы и предания, и начавший деятельность в данном религиозном направлении. Во всяком случае, это - наиболее значительная фигура раннего крестьянства, все другие на его фоне ничтожны.
26. Даниель Дефо, автор романов 'Робинзон Крузо', 'Роксалана', и других, являющийся не столько литератором, сколько выдающимся конспиратором и собирателем конфедициальной информации (по современному - шпионом, или разведчиком), публикации которого тщетно изучал шеф американской разведки Аллен Даллес, так и не нашедший ни одного указания на истинную профессию романиста.
27. Шарль Монтескье - часто упоминается, как автор великого принципа разделения властей, но редко публикуется в полном объеме, а дан нам в конспектах и цитатах, по-видимому, из опасения, что мы его слишком правильно поймем и увидим слишком явно несоответствие принципов демократии с тем, что имеем на самом деле.
28. Николо Макиавелли - часто упоминается как некто зловещий, термин макиавеллиевский означает почти сатанинскую хитрость; однако же этот человек был чрезвычайно мудр и заботился о благе; много блага можно извлечь из его писаний, однако, люди черпают из них чаще только зло, ибо их черпаки отравлены злом их душ, и яд свой они порой выдают за отраву источника, из которого черпали.
29. Анатоль Франс, Франсуа Ларошфуко, Мишель Монтень, Оскар Уайльд, Марк Твен - их просто необходимо читать, что мало кто делает.
30. Стендаль, Достоевский, Кафка, Горький, ... - наверное, это хорошие писатели, но их, по-видимому, можно и не читать вовсе безо всякого ущерба для 'образованности и интеллигентности'.
31. Александр Дюма (отец) и Лев Толстой. Первого считают не серьезным писателем, а второго - серьезным. Однако если сопоставить количество умных и оригинальных мыслей, которые приходятся на полное собрание сочинений того и другого, или даже на удельное количество умных мыслей (то есть, на отнесенное на один том книги), то А. Дюма не уступает, а превосходит Л. Толстого. Лев Толстой также уступает, на мой взгляд, по этому параметру и своему однофамильцу Алексею Константиновичу. А. Дюма считается не серьезным, видимо, потому, что его читать интересно, а Л. Толстой серьезным - потому что его читать утомительно. Однако, ум истинно живой утомляется от отсутствия новостей и пищи для ума быстрее чем от наличия оных, так что уж и не знаю, почему такая несправедливость в отношении к А. Дюма. Если причиной считать не достаточную историчность, так поверьте или проверьте - в 'Войне и мире' исторической правды не больше, чем в 'Женской войне' или в 'Ожерелье королевы'.
32. 'Железная маска' - совершенно точно известно, кем не являлся этот человек, но так до сих пор и не выяснено, кем же он в действительности являлся. Серьезнейший труд Птифиса на эту тему также ничего не разъясняет. Хотя Птифис считает, что доказал, что под маской был скрыт Эсташ Доже, он не объяснил ни причину его заключения (не вполне обоснованная и не подкрепленная ни одним документов гипотеза - не в счет), и совершенно не принимает в расчет того факта, что документам, составленным с целью ввести историков в заблуждение, не следует верить так, как будто бы они были составлены с целью прояснить для потомков истину. Такой цели не преследует ни одно силовое ведомство, ни одна тайная канцелярия, ни один тюремный архив. Если это отбросить, то получается, что всякие сведения, почерпнутые из таких документов, не более достоверны, чем речь кумушек на рынке. Кроме того, не ясно, почему мы должны больше верить архивариусам, знакомым лишь с бумажной пылью, чем, допустим, тому же А. Сандро, который не только был современником Железной Маски, но и сидел в Бастилии в то же самое время, когда в ней находился Железная Маска, и, по-видимому, видел его живьем. Надо лишь на секунду понять простую суть - если ты знаешь какого-то человека достаточно хорошо, то даже если он наденет железную маску, то ты его, вероятнее всего, УЗНАЕШЬ. Если же ты человека не знаешь, то будь он даже без маски, вероятнее всего ты его НЕ УЗНАЕШЬ. Таким образом, если А.Сандро, видевший Железную Маску, утверждает, что это был брат-близнец короля, то тонны исписанной бумаги могут лишь зародить у нас сомнение в его правоте, но никогда не опровергнут этого предположения окончательно. Если еще к этому добавить то, что маску вполне могли носить в разное время разные люди - то есть маска (или несколько масок) вполне могла попросту быть АТРИБУТОМ тюрьмы, то можно сделать вывод, что вовсе и не было единственного человека, которого содержали в этой маске тридцать лет, а были некоторые случаи появления в маске некоторых заключенных. В различных ситуациях и на короткое время. То есть правда может оказаться еще тривиальнее, чем представляет Птифис - Железная маска не просто был ничтожеством, но его попросту даже и не было, как цельной личности. А с другой стороны, нет окончательной уверенности, что это не был брат короля!
ПРИМЕЧАНИЕ К ПУНКТУ О Д'АРТАНЬЯНЕ.
Все же, вышедшая недавно книга А. Бушкова "Д'Артаньян, гвардеец кардинала" еще более не соответствует истории и тому, что написано в её предисловии. Сказано "Впервые подлинная история мессира д'Артаньяна - гвардейца кардинала, основанная на его собственных мемуарах..." Я мемуары д'Артаньяна (3 тома) читал, и из них следует, что А. Дюма был ближе к истине, чем А. Бушков. Если добавить к этому, что Дюма читать интересно, то есть и увлекательно, и весело, и печально, а А. Бушкова читать можно только если читатель уже обладает интересом к этой личности, привитой французским романистом, то становится ясным, что книга Бушкова - подражание, не обоснованно претендующее на улучшенное и исправленное видение. Д'Артаньян приехал в Париж в последние годы жизни Людовика XIII и Ришелье, он не успел стать значительным лицом в их судьбе, однако, преуспел на службе Мазарини. Бушков, видимо, решил создать образ д'Артаньяна - гвардейца Ришелье - просто из духа противоречия. Я не исключаю, конечно, что тот трехтомник, который был назван "Мемуары мессира д'Артаньяна" - подделка, но тогда у меня возникают претензии к их издателю, ибо они опубликованы как подлинные мемуары. Птифис называет именно этот трехтомник подделкой. А в самом трехтомнике сказано, что эти подлинные мемуары послужили основой книги некоего А.Сандро, который по ним написал поддельные мемуары (у меня они тоже имеются, я их также читал), а уже их А. Дюма переработал в бессмертный роман "Три мушкетера".
До истины не докопаешься. Так же обстоят дела с мемуарами Ришелье - в самой книге они называются подлинными, а Птифис их называет подделкой, правда, качественной подделкой, написанной личным секретарем Ришелье, то есть человеком, который писал под его диктовку.
Роман "Три мушкетера" содержит некоторые идеи Сандро, но в значительной мере все же опирается на 'истинные мемуары', которые я имею в виду, а также на глубокое знание истории, чего не скажешь о романе Бушкова.
Аналогично нас дурачат рекламодателями вина Арманьяк: запущена лживая мысль о том это название породило у А. Дюма идею имени героя. Дюма использовал подлинное лицо для своего романа, подлинность фамилии не вызывает сомнений, равно как истинность того, что человек с этой фамилией арестовал Фуке, ибо об этом упоминают не только А. Дюма. Для французского слуха между Арманьяком и д'Артаньяном большое разницы, чем для нашего слуха - между лебедями и лебедками, пирамидой и пирамидоном, инструментом и инструкцией.