Сценарий фильма "Москва, Кремль, 21-22 июня 1941 года. А назавтра была война"
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Вашему вниманию предлагается сценарий художественно-документального телефильма "Москва, Кремль, 21-22 июня 1941 года. А назавтра была война". Готов рассмотреть любые предложения от спонсоров, продюсеров, телекомпаний и телестудий по вопросу возможности производства соответствующего фильма. Напомню, что 22 июня 2011 года исполняется 70 лет со дня нападения фашисткой Германии на СССР, тем не менее, в истории этого события по-прежнему остается множество белых пятен. С уважением, Юрий Житорчук jitorchuk@mail.ru
|
СЦЕНАРИЙ ХУДОЖЕСТВЕННО-ДОКУМЕНТАЛЬНОГО ФИЛЬМА
"Москва, Кремль, 21-22 июня 1941 года.
А назавтра была война".
21 июня 1941 года, 18 часов 27 минут, в кремлевский кабинет Сталина входит Молотов.
Молотов - Похоже, что ситуация становится критической. Только что встречался с Шуленбургом, но никаких вразумительных ответов от него так и не получил. По поводу систематического нарушения наших границ немецкими самолетами посол изрек, что это заявление советского правительства он передаст в Берлин, однако ему якобы ничего не известно о таких нарушениях, но при этом он получает сведения о нарушениях немецкой границы нашими самолетами.
На мои вопросы, почему за последнее время произошел массовый отъезд из Москвы сотрудников германского посольства и их жен? Почему усиленно распространяются слухи о близкой войне между СССР и Германией? Почему миролюбивое сообщение ТАСС от 13 июня в Германии опубликовано не было? В чем заключается недовольство Германии в отношении СССР, если таковое имеется? Шуленбург ответил, что все эти вопросы имеют основание, но он на них не в состоянии ответить, так как Берлин его совершенно не информирует.
После этого мне осталось лишь выразить сожаление, что посол Германии не может ответить на поставленные вопросы.
Сталин - Да, ситуация очень непростая. Похоже, что пора принимать срочные решения по целому кругу вопросов. Прежде всего, это касается необходимости ускорения перевода предприятий ВПК на мобилизационный режим работы.
Сталин звонком вызывает Поскребышева и дает ему указание созвать на совещание Ворошилова, Берию, Вознесенского, Маленкова, Тимошенко, Кузнецова и Сафонова.
Информация к размышлению - После того как немцы в ходе блицкрига на Западе в течение всего нескольких недель разгромили Францию и несмотря на продолжающуюся войну с Англией стали перебрасывать свои дивизии к нашим границам, советскому руководству стало очевидно, что после победы над Великобританией очередной целью Гитлера может стать СССР. В этой связи Сталин еще в сентябре 1940 года утвердил "Основы развертывания вооруженных сил Советского Союза на Западе и на Востоке", где прямо указывалось, что при сложившейся политической обстановке на западных границах СССР имеет место вероятность вооруженных столкновений, в которых нашим вероятным противником будет Германия.
Тем не менее, по крайней мере, до апреля 1941 года Сталин вполне обоснованно считал, что Гитлер не решится напасть на СССР до окончания войны с Англией. Причем эта его позиция нашла свое отражение в ряде документов военного планирования. Скажем, в декабрьской 1940 года записке начальника штаба КОВО говорилось:
"Вооруженное нападение Германии на СССР наиболее вероятно при ситуации, когда Германия в борьбе с Англией будет победительницей и сохранит свое экономическое и военное господствующее влияние на Балканах".
В соответствии с этим положением в мартовском 1941 года плане стратегического развертывания Красной армии при расчете сил, которые Германия может выделить для войны с СССР, Генштаб ориентировался на то, что все дивизии вермахта, освободившиеся после завершения войны с Англией, к началу фашистской агрессии против СССР будут переброшены к нашим западным границам.
При этом советское руководство исходило из того, что Гитлер по собственной инициативе не должен был начать войну на два фронта. Ведь во время Первой мировой войны именно война на два фронта и привела Германию к поражению, кроме того напав на СССР немцы лишались поставок сырья и продуктов из нашей страны, так необходимых им для победоносного завершения войны на Западе.
Именно поэтому Сталин долгое время не боялся спровоцировать Гитлера, и вел себя по отношению к нему довольно-таки фривольно. Так было во время ноябрьских 1940 года переговоров, которые проводил в Берлине Молотов, так было и в апреле 1941 года, когда Кремль, несмотря на явное недовольство со стороны Берлина, заключил советско-югославский договор о взаимопомощи. Сталин явно рассчитывал, что подписание такого договора заставит немцев отказаться от планов нападения на Югославию.
Однако Гитлер явно пренебрег возможностью ответных действий со стороны СССР, и рано утром 6 апреля люфтваффе начали бомбить Белград, а вермахт вторгся на территорию Югославии. На вечер этого же дня в Москве уже был объявлен дипломатический прием по поводу подписания советско-югославского договора. Но узнав о начале новой немецкой агрессии, Сталин резко изменил свою позицию в отношении помощи Югославии и даже пошел на беспрецедентный шаг, отменив уже объявленный дипломатический прием в честь югославской делегации.
Такая экстраординарная реакция советского лидера свидетельствовала о том, что при получении известий о немецкой агрессии против Югославии он пережил глубокий нервный стресс, и мучительно осознавал новую политическую реальность: несмотря на то, что на Западе продолжалась война между Германией и Англией Гитлер, тем не менее, не страшился войны с СССР. А это в свою очередь означало, надо быть готовым к тому, что уже в ближайшие месяцы нацисты могли напасть на нашу страну.
То, что Сталин, судя по всему, именно после событий 6 апреля 1941 года пришел к выводу, что уже в скором времени можно ожидать нападения фашистов на СССР, говорит, по крайней мере, четыре факта:
Во-первых, именно с этого момента он резко перестал предпринимать действия, которые могли бы спровоцировать решение Гитлера ускорить войну с СССР, и стал демонстрировать подчеркнуто лояльную позицию по отношению к Берлину.
Во-вторых, вскоре после нападения Германии на Югославию на переговорах с Японией Сталин снял претензии к Токио, связанные с требованием предварительного отказа от концессионных прав по углю и нефти на Северном Сахалине, и 13 апреля подписал пакт о нейтралитете, явно пойдя навстречу японцем. Тем самым заметно уменьшив вероятность ведения войны на два фронта.
В-третьих, именно с этого момента начинается процесс формирования резерва Главного командования и усиления Западных приграничных округов. Уже 26 апреля, на следующий день после ратификации Японией договора о ненападении, Генштаб отдал распоряжение Военным советам Забайкальского и Дальневосточного военных округов быть готовыми к отправке на Запад девяти дивизий и двух воздушно-десантных бригад.
В-четвертых, именно после нападения Германии на Югославию из документов советского военного планирования и директив Генштаба исчезло упоминание относительно связи возможного немецкого нападения на СССР с окончанием Германией войны на Западе. Причем в записке Василевского от 15 мая расчет сил, которые может выделить Германия при нападении на СССР, был произведен из расчета того, что при этом немцы будут продолжать войну с Великобританией.
Тем временем 10 мая заместитель Гитлера по партии Рудольф Гесс совершил свой экстравагантный перелет через Ламанш и приземлился на парашюте в Англии. Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что гитлеровский эмиссар прилетел на Британские острова для переговоров о заключении мира, о чем наша разведка и информировала Москву. В этой связи один из руководителей советской разведки генерал Судоплатов писал в своих мемуарах:
"Из Великобритании и США мы получали сообщения от надежных источников, что вопрос о нападении немцев на СССР зависит от тайной договоренности с британским правительством, поскольку вести войну на два фронта было бы чересчур опасным делом".
Судя по всему, именно под влиянием такого рода информации у Сталина отпали последние сомнения в том, что нападение немцев на СССР можно было ожидать уже летом 1941 года. При этом ошибочно считалось, что после начала советско-германской войны Лондон и Берлин заключат мирный договор на антисоветской основе.
В результате изменения точки зрения Сталина относительно возможных сроков немецкого нападения Генштаб начинает реализацию крупных предмобилизационных мероприятий, окончание которых планировалось завершить в начале июля. Примерно к этому сроку и ожидалось, что Германия может быть готова к нападению на СССР.
Москва, Кремль, кабинет Сталина 21 июня, 19 часов 05 минут. Входят Ворошилов, Берия, Вознесенский, Маленков, Тимошенко, Кузнецов и Сафонов.
Сталин - 6 июня было подписано Постановление Совнаркома и ЦК ВКП(б) "О мероприятиях по подготовке к переходу промышленности на мобилизационный план по боеприпасам". Политическая ситуация накаляется день ото дня. В этой связи я требую безусловного выполнения Постановления СНК и ЦК ВКПб по переходу соответствующих предприятий на работу по мобилизационному плану не позднее 1 июля.
Вознесенский - Товарищ Сталин в 14 наркоматах, все предприятия причастные к производству каких-либо из компонентов боеприпасов, активно готовятся к переводу на работу по планам военного времени, вне зависимости от возможного начала войны. К 1 июля перевод всех этих предприятий на мобилизационный режим работы будет завершен.
Сталин - Тем не менее, вопрос с мобилизационными резервами находится в неудовлетворительном состоянии. Так для обеспечения своевременного ввода в строй первой очереди укрепрайонов на новой границе нам пришлось дать разрешение забрать из неприкосновенного запаса более семи тысяч пулеметов. И когда же промышленность изготовит необходимое для вооружения ДОТов количество пулеметов, прицелов и перископов. Ведь время уже не ждет. Товарищ Тимошенко есть ли у Вас новые данные о возможных сроках нападения немцев?
Тимошенко - Товарищ Сталин данные разведки свидетельствуют, что немцы будут готовы к нападению на СССР предположительно не ранее середины июля. Всего у Германии имеется 290 развернутых дивизий. На сегодняшний день у наших границ в полосе глубиной порядка 250 километров немцы в местах из постоянной дислокации сосредоточены 129 дивизий. При этом Генштаб считает, что для проведения наступательных операций вермахту необходимо будет иметь у наших границ порядка 180 дивизий. Для переброски с Запада на Восток еще 50-ти дивизий противнику понадобится около месяца.
Информация к размышлению - на самом деле советская разведка сильно завысила число немецких дивизий. К началу войны их было не 290, а только 206. Поэтому никакого месяца, на который рассчитывали Жуков и Тимошенко, у нас не было. Это была одна из главных ошибок Генштаба, приведшая к катастрофе начального периода войны.
Сталин - Тем не менее, разведка называет и более близкие сроки начала войны. Товарищ Димитров по каналам Коминтерна получил от китайских товарищей информацию, что нападение Германии на СССР должно было начаться сегодня.
Тимошенко - Товарищ Сталин разведка уже несколько раз называла разные сроки немецкого нападения, но каждый раз эти прогнозы не сбывались. Вот и сегодня очередной раз никакого нападения немцев не состоялось. Все сообщения разведки об ожидаемых сроках нападения немцев на СССР нельзя рассматривать в отрыве от информации о степени готовности вермахта к началу проведения наступательных операций его главными силами. По нашим данным такая готовность может наступить не ранее первой половины июля.
Сталин - Поскольку теперь уже ясно, что, скорее всего, войну избежать в этом году не удастся, то может быть нам уже сейчас стоит объявить мобилизацию Красной армии?
Тимошенко - Полномасштабную мобилизацию армии невозможно будет скрыть от противника. Поэтому буквально на следующий день после ее начала немцы предпримут активные военные мероприятия, направленные на срыв мобилизации, сосредоточения и развертывания западной группировки Красной армии. Следовательно, мы сами ускорим начало войны, а мобилизацию нам все равно придется проводить, как говорится, под грохот вражеских орудий.
В этих условиях наркомат обороны и Генштаб считают, что нам выгоднее в течение времени, оставшегося до немецкого нападения, завершить уже начатые крупномасштабные предмобилизационные мероприятия.
Особо следует отметить, что успех всего плана в значительной мере зависит от того насколько скрытно будут проведены наши подготовительные мероприятия. Поэтому считаю, что большие учебные сборы нужно объявлять не ранее 1 июля. И лишь сразу после того, как начнутся первые приграничные боестолкновения, направленные на взаимный срыв сосредоточения и развертывания войск противников, целесообразно будет начать всеобщую мобилизацию.
Информация к размышлению - В соответствии с имевшей место в довоенные годы доктриной, так называемого начального периода войны, предполагалось, что советская разведка была в состоянии своевременно зафиксировать оперативное развертывание и сосредоточение вермахта, поэтому аналогичное допущение делалось и по отношению к немецкой разведке. Таким образом, выходило, что в этих условиях не одна из противоборствующих сторон, в принципе, не могла начать войну с наступления главными силами, то есть реализовать стратегию блицкрига, так как другая сторона, зафиксировав оперативное развертывание армии противника, сразу же предприняла бы военные действия, направленные на его срыв.
А то, что Генштаб по-прежнему ориентировался на это уже явно устаревшее положение советской военной доктрины прекрасно видно из довоенных планов развертывания и прикрытия, где в явном виде было прописано, что боевые действия начинаются примерно за две недели до окончания сосредоточения и развертывания как наших войск, так и войск противника. Причем именно в это время и планировалось провести мобилизацию Красной армии.
Здесь надо сказать, что провалы советской разведки вовсе не были исключением из общего правила. Скажем, французская разведка четыре раза называла различные сроки ожидаемого нападения немцев в 1939-40 годах, чем естественно лишь расслабила французское командование. Но самое главное французская разведка так не смогла правильно оценить соотношение сил двух основных наступательных группировок немецких войск и вычислить направление главного удара немцев. Да и американцы умудрились прохлопать налет японской авиации на Пёрл-Харбор.
Не лучше проявила себя и немецкая разведка, В 1941 году она сильно занизила военный потенциал СССР. Скажем, немцы рассчитывали, что у русских в западных приграничных округах имеется 5 750 самолетов, из которых, по их мнению, только 3 750 могли быть использованы в боях против Люфтваффе. В реальности же на 22 июня 4 171 немецким самолетам противостояли 10 743 советских боевых самолетов.
А в 1943-45 годах Абвер так и не смог заблаговременно выявить ни одного стратегического удара Красной армии.
Сталин - А что сейчас говорит разведка о переброске немецких войск к нашим границам? И не могут ли немцы внезапно ввести в бой свои главные силы, как это они сделали во время их Польской и Западной кампаний, и вновь повторить стратегию блицкрига?
Тимошенко - Если с середины апреля до середины мая разведка зафиксировала переброску к нашим границам 35 немецких дивизий, то во второй половине мая их было переброшено всего три, а за две декады июня еще семь дивизий. Следовательно, наблюдалось резкое снижение темпов наращивания сил противником. Генштаб считает, что это затишье перед бурей. Тем не менее, несмотря на все имеющие место недостатки в работе разведки трудно представить, что она могла бы не заметить ожидаемую переброску к нашим границам еще 50 дивизий противника.
Берия - В этой связи 9 июня разведке было дано указание срочно уточнить дислокацию штабов немецких армий и штабов армейских групп, а также количество немецких дивизий и корпусов, находящихся к востоку от Одера.
Информация к размышлению - Это была еще одна крупная ошибка, допущенная советской разведкой. Дело в том, что разведданные о количестве немецких дивизий, расположенных в полосе глубиной около 250 километров вдоль советско-германской границы на середину мая были сильно завышены. Вместо находившихся там на 15 мая 71 немецкой дивизии разведка докладывала о наличии 119 дивизий.
Тем временем с середины мая и до 20 июня немцами к нашим границам было переброшено еще 57 дивизий, из которых разведка заметила только 10. В результате эффекта наложения двух ошибок противоположного знака общее число немецких дивизий было случайно угадано с поразительной точностью, по данным разведки их было 129, а фактически было 128 дивизий. Однако при этом разведка проглядела момент завершения оперативного развертывания вермахта и вывод главных сил противника на исходные позиции в непосредственной близости от нашей границы.
В результате Генштаб ошибочно считал, что немцы перед 22 июня значительно снизили темпы переброски своих дивизий, в то время как ожидалось, что до нападения Гитлер перебросит еще около пятидесяти дивизий вермахта. Оба эти обстоятельства, по мнению Генштаба, свидетельствовали о том, что в ближайшие дни немцы еще не будут готовы к нападению на СССР.
В этой связи НКГБ СССР в своей Директиве от 9 июня ориентировал советскую разведку на уточнение дислокации немецких дивизий не в непосредственной близости от советских границ, а в полосе глубиной более 300 километров. Этот факт свидетельствует о том, что военное руководство страны упорно пыталось зафиксировать переброску с запада на восток пятидесяти "недостающих" немецких дивизий. Тем не менее, в это время противник уже активно сосредотачивал свои дивизии в непосредственной близости от границы, выводя их на исходные позиции.
Сталин - Так что же конкретно предприняли НКО и Генштаб для подготовки к отражению возможного немецкого нападения?
Тимошенко - Еще 14 мая был произведен досрочный выпуск курсантов военных училищ, в основном направленных в западные приграничные округа.
С середины мая из центральных и восточных районов страны проводится переброска в западные округа четырех армий резерва Главного командования, а с 1 июля начнется переброска еще трех армий. С 13 июня начата переброска около тридцати глубинных дивизий и управлений корпусов с корпусными частями в первый эшелон войск прикрытия. Передвижение всех войск осуществляется в режиме строжайшей скрытности. Поэтому армии резерва Главного командования перевозятся по железной дороге довольно медленно с таким расчетом, чтобы по возможности не нарушать существующий график железнодорожного движения. А пешие переходы дивизий второго эшелона по направлению к границе проводятся скрытно в темное время суток.
Всего в СССР имеется 303 дивизии. Из них для развертывания на западных границах в составе фронтов, без учета соединений, находящихся в Крыму, планируется развернуть 186 дивизий. При благоприятной обстановке на Запад может быть дополнительно выделено еще 17 дивизий. В настоящий момент на Западном театре военных действий сосредоточены 170 наших дивизий.
В целях сокращения сроков боеготовности частям прикрытия и отрядам поддержки погранвойск, выделен носимый запас винтовочных патронов и 50% боекомплекта артснарядов и мин неприкосновенного запаса в окончательно снаряженном виде. Для отрядов поддержки установлено время приведения подразделений в состояние боеготовности в течение 45 минут.
В моторизованные и танковые частях предусмотрено на каждую боевую машину в складах части иметь 1/2 боекомплекта артснарядов неприкосновенного запаса в окончательно снаряженном виде и 50% боекомплекта патронов, набитыми в ленты и диски. Укладку снарядов и снаряженных магазинов в машины будет произведена немедленно по объявлении боевой тревоги. Запас горючего для всех типов машин приказано иметь по две заправки - одна залитая в баки машин и одна в цистернах.
К 1 июля будет завершено формирование первой очереди частей для вновь строящихся укрепленных районов в количестве 45 000 человек. Для вооружения укрепрайонов из мобзапасов выделено более 7 000 пулеметов.
Учитывая возможность перехода отдельных частей противника в наступление до окончания нашего сосредоточения, дивизии первого эшелона прикрытия находятся в усиленных штатах мирного времени в количестве 10 291 человек, что позволяет нам организовать оборону, постепенно усиливающуюся по мере прибытия войск, с полным использованием укрепленных районов и полевых укреплений.
Еще 27 мая по приказу НКО началось строительство трех фронтовых командных пунктов, а 19 июня Генштаб отдал приказ о выведении к 22-23 июня штабов этих трех фронтов на полевые командные пункты.
Информация к размышлению - Решение Генштаба о выведении к 22-23 июня штабов трех Западных фронтов на полевые командные пункты имело весьма неприятные последствия, в результате которых фронтовые штабы в первые часы войны были застигнуты в процессе передислокации и фактически оказались неработоспособны. Согласно воспоминаниям Баграмяна, на командные пункты штабы выезжали без оперативного отдела, т. е. без офицеров-операторов и скрытой связи. Этот факт наглядно подтверждает, что, во-первых, нападение немцев советским военным руководством страны ожидалось в обозримые сроки, иначе зачем же было выводить штабы фронтов на полевые командные пункты; а во-вторых, нападение немцев ожидалось не в ближайшие дни, а несколько позже.
Сталин - Так Вы считаете, что время принятия экстренных мер еще не настало?
Тимошенко - Считаю, что полученные разведкой сведения пока еще не дают оснований для немедленного проведения таких мероприятий, поскольку это могло бы привести к ускорению немецкого нападения на СССР.
Однако учитывая, что Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, в принципе, она имеет возможность предупредить нас в развертывании и нанести сильный удар. Поэтому чтобы предотвратить это и разгромить немецкую армию, необходимо опередить немцев на заключительном этапе стратегического развертывания и своими главными силами атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и еще не успеет организовать фронт и взаимодействие родов войск.
Сталин - Хорошо. Тогда на этом обсуждение вопроса на сегодня и закончим.
В кабинете Сталина остаются Молотов, Ворошилов и Маленков. Входит Поскребышев.
Поскребышев - Товарищ Сталин Вам звонит товарищ Голиков со срочным сообщением.
Сталин - Слушаю Вас, товарищ Голиков.
Голиков - Товарищ Сталин только что получено сообщение от нашего агента, работающего в немецком посольстве. Сейчас готовится спецсообщение Разведуправления, которое незамедлительно будет доставлено в Ваш секретариат. Однако учитывая его исключительную срочность и важность, я счел необходимым информировать Вас о нем незамедлительно. Вот текст сообщения:
"Посольство получило телеграмму из министерства иностранных дел из Берлина. С 4 часов утра идет совещание у Типпельскирха. Источник убежден, что война начнется в ближайшие 48 часов.
Посольство утром получило указание уничтожить все секретные бумаги. Приказано всем сотрудникам посольства до утра 22 июня запаковать свои вещи и сдать их в посольство. Живущим вне посольства - переехать в посольство. Считают, что наступающей ночью будет решение. Это решение - война".
Информация к размышлению - здесь речь идет о сообщении Герхарда Кегеля агента советской разведки, работавшего в немецком посольстве в Москве в ранге экономического советника, которое Кегель передал своему советскому куратору примерно в 19 часов 21 июня.
Сталин - А насколько надежен Ваш источник, не провокатор ли он?
Голиков - Данные агента о том, что немцы во дворе посольства жгут документы подтверждают наши наблюдатели. Со двора посольства виден поднимающийся мощный столб дыма. Кроме того ранее данные агента о намеченном массовом отъезде сотрудников посольства были полностью подтверждены.
В кабинет Сталина быстрым шагом возвращается Берия.
Берия - Мне только что передали сообщение с погранзастав. В районе Августова и Сейны немцы сняли проволочные заграждения. В этом районе с немецкой стороны из леса слышен шум работающих неземных моторов. Кроме того сообщается, что 20 июня в направлении Августова имело место нарушение госграницы германскими самолетами причем самолеты летели с подвешенными бомбы, чего ранее никогда не случалось.
Сталин - Обращаясь к Поскребышеву: срочно соберите Тимошенко, Жукова, Буденного и Мехлиса.
Кремль, кабинет Сталина 21 июня, 20 часов 50 минут. Входят Тимошенко, Жуков и Буденный.
Сталин - Только что поступили убедительные данные о том, что Германия, не объявляя нам войны, собирается напасть на нас завтра. Поэтому, мы должны срочно обсудить меры, которые в этой связи необходимо предпринять до рассвета. Товарищ Тимошенко, как Вы можете это объяснить. Ведь час тому назад Вы утверждали, что в ближайшие дни немцы еще не будут готовы к нападению на Советский Союз?
Информация к размышлению - Согласно версии маршала Жукова инициатива созыва совещания и принятия Директивы N1 исходила от него:
"Вечером 21 июня мне позвонил начальник штаба Киевского военного округа генерал-лейтенант М. А. Пуркаев и доложил, что к пограничникам явился перебежчик -- немецкий фельдфебель, утверждающий, что немецкие войска выходят в исходные районы для наступления, которое начнется утром 22 июня.
Я тотчас же доложил наркому и И. В. Сталину то, что передал М. А. Пуркаев.
-- Приезжайте с наркомом минут через 45 в Кремль, -- сказал И. В. Сталин...
И. В. Сталин встретил нас один. Он был явно озабочен.
-- А не подбросили ли немецкие генералы этого перебежчика, чтобы спровоцировать конфликт? -- спросил он.
-- Нет, -- ответил С. К. Тимошенко. -- Считаем, что перебежчик говорит правду".
Однако вся эта версия выглядит довольно странно и неубедительно, ведь если Сталин, до этого якобы категорически отказывавшейся верить в то, что Гитлер может напасть на СССР в 1941 году, то почему же он вдруг поверил информации, полученной от какого-то неизвестного перебежчика, который вполне мог оказаться провокатором.
Кроме того, нет никаких документальных подтверждений того, что к 9 часам вечера у генерала Пуркаева была информация от немецкого перебежчика, и что в этой связи Пуркаев действительно звонил Жукову. Скажем, информация о немецком нападении, полученная от наиболее известного перебежчика, ефрейтора вермахта Альфреда Лискова, поступила в Москву лишь после того, как Директива N1 была подписана и уже передавалась в пограничные округа.
Наконец в этой связи нельзя не сказать и о том, что в 2005 году в передаче РТР "Маршал Буденный. Конец легенды" дочерью маршала Буденного была обнародована запись доселе неизвестного дневника ее отца, в которой Семен Михайлович, следующим образом описывает начало совещания, состоявшегося в кабинете Сталина вечером 21 июня 1941 года, участником которого он был:
"21 июня. Сталин сообщил нам, что немцы, не объявляя нам войны, могут напасть на нас завтра, т.е. 22 июня, а поэтому, что мы должны и можем предпринять до рассвета.
Тимошенко и Жуков заявили, что если немцы нападут, то мы разобьем их на границе, а затем и на их территории. Сталин подумал и сказал, это несерьезно".
Тимошенко - Товарищ Сталин, возможно, немецкой разведке, несмотря на все предпринятые нами меры предосторожности все же удалось обнаружить переброску наших дивизий по направлению к границе, что противником могло быть воспринято как начало сосредоточения и развертывания Красной армии. В этом случае ближайшие действия немецкого командования, скорее всего, будут связаны с попытками сорвать сосредоточение наших дивизий. В этой связи, прежде всего, можно ожидать налетов немецкой авиации и бомбардировок узловых железнодорожных станций, через которые осуществляются перевозки по направлению к западной границе.
Сталин - И что же мы можем и должны предпринять в этой ситуации?
Тимошенко - Необходимо послать в приграничные округа директиву о приведении войск в боевую готовность и вводе в действие планов прикрытия.
Жуков - Но ввод планов прикрытия предполагает, что уже объявлена мобилизация. Ведь именно от момента ее объявления отсчитываются очередность всех действий по плану прикрытия. Объявлять мобилизацию сегодня уже поздно. Поэтому сейчас необходимо срочно послать директиву, предупреждающую приграничные округа о возможности немецкого нападения и дающую указание о приведении округов в боевую готовность.
Сталин - А какие силы немцы могут бросить против СССР в первый день войны?
Жуков - По нашим данным в приграничной полосе глубиной порядка 250 километров в местах постоянной дислокации сосредоточены 129 немецких дивизий, включая 15 танковых и 18 моторизованных. Кроме того союзники Германии мобилизовали около 40-ка дивизий. Данных о сосредоточении значительных сил вермахта в первом эшелоне в непосредственной близости от нашей границы Генштаб не имеет. Для того чтобы командованию вермахта сосредоточить главные силы выдвинув их на исходные позиции, с учетом противодействия со стороны советской авиации, противнику понадобится не менее двух недель. При этом главный удар немцев ожидается на юге в направлении Киева. Впрочем, авиационная разведка с началом приграничных сражений уточнит направление готовящегося немцами главного удара в течение первой недели боев, после чего можно будет изменить схему развертывания Красной армии.
В первый день боев следует ожидать значительные воздушные сражения, но наземные бои, скорее всего, будут носить сравнительно ограниченный характер.
Информация к размышлению - На самом деле в первом эшелоне у немцев на 21 июня было сосредоточено 117 дивизий уже выведенных на исходные позиции. Надо отдать должное Жукову, что после войны об этой своей ошибке он писал в своих воспоминаниях довольно откровенно:
"Внезапный переход в наступление в таких масштабах, притом сразу всеми имеющимися и заранее развернутыми на важнейших стратегических направлениях силами, то есть характер самого удара, во всем объеме нами не предполагался. Ни нарком, ни я, ни мои предшественники Б.М. Шапошников, К.А. Мерецков, ни руководящий состав Генерального штаба не рассчитывали, что противник сосредоточит такую массу бронетанковых и моторизованных войск и бросит их в первый же день мощными компактными группировками на всех стратегических направлениях с целью нанесения сокрушительных рассекающих ударов"
В результате Генштабом не была установлена готовность вермахта перейти в наступление всеми силами сразу, без затрат времени на сосредоточение и развертывание, и соответственно Красная армия не была готова к противостоянию полномасштабному наступлению немцев, которое началось буквально с первых часов войны.
Сталин - Я думаю, что мы поручим начальнику Генерального штаба подготовить текст Директивы, а пока мы с товарищем Маленковым подготовим проект постановления Политбюро "Об организации фронтов и назначениях командного состава".
21 час 30 минут. Жуков зачитывает текст проекта Директивы.
Молотов - Я бы не исключил возможность того, что нас может ожидать провокация со стороны немцев, с целью свалить на СССР всю вину за развязывание войны, как это было в Польше в 1939 году. Поэтому предлагаю записать в Директиве следующее положение:
"В случае каких либо провокаций со стороны немцев, или их союзников ни на какие провокации, не поддаваться, приняв все меры к немедленному урегулированию недоразумений мирным путем".
Жуков - Категорически возражаю против внесения такого пункта в текст Директивы. Ведь немцы могут начать свое нападение и без каких-либо провокаций, что тогда должны будут делать войска? Дожидаться пока товарищ Молотов урегулирует возникшие "недоразумения" мирным путем? А в это время немцы будут громить наши армии и бомбить наши города?
Сталин - Я полностью согласен с точкой зрения товарища Жукова. Тем не менее, вопрос о возможных провокациях должен быть отражен в Директиве. Речь идет о ставших уже регулярными провокациях немецкой военщины на нашей границе. Ведь практически каждый день немецкие самолеты залетают в пределы советского воздушного пространства, а через границу немецкие солдаты нередко стреляют очередями по нашей территории.
Если мы не укажем в директиве, что задача наших войск -- не поддаваться на такого рода провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения, то любое нарушение немецкими самолетами нашей границы или ружейный выстрел в нашу сторону может привести к полномасштабным ответным военным действиям со стороны Красной армии, а значит и к ускорению начала войны. А сейчас мы очень заинтересованы, чтобы оттянуть войну хоть на день, хоть на час.
Жуков - Только тут возникает принципиальный вопрос. А кто должен принять решение, с чем мы столкнулись, с провокацией, или с немецким нападением на СССР?
Сталин - Думаю, что у командующих приграничных военных округов достаточно опыта и квалификации, чтобы отличить провокацию от нападения противника. В крайнем случае, свое решение они могут согласовать с Генеральным штабом.
Информация к размышлению - Уже в 4 часа 20 минут в своем первом боевом донесении в Генштаб начальник штаба Западного фронта генерал Климовских сообщал: "Приказано поднять войска и действовать по-боевому". А в мемуарах адмирала Кузнецова описывается, что еще вечером 21 июня на его вопрос: "Разрешено ли в случае нападения применять оружие?" начальник Генерального штаба генерал Жуков однозначно ответил: "Разрешено".
Кроме того по получению Директивы N1 командующий ПрибОВО генерал Кузнецов в 2 часа 25 минут издал соответствующую директиву для командования 8 и 11 армий, в которой дал достаточно ясное толкование того, как отличать провокацию от нападения:
"1. В течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять оборону основной полосы. В предполье выдвинуть полевые караулы для охраны дзотов, а подразделения, назначенные для занятия предполья, иметь позади. Боевые патроны и снаряды выдать.
В случае провокационных действий немцев огня не открывать. При полетах над нашей территорией немецких самолетов не показываться и до тех пор, пока самолеты противника не начнут боевых действий, огня не открывать.
2. В случае перехода в наступление крупных сил противника разгромить его".
Эти, как и многие другие факты, убедительно свидетельствуют о необоснованности созданного с подачи Хрущева пропагандистского мифа, якобы Сталин до 6 часов 30 минут 22 июня не давал разрешения на ответные действия и на открытие огня, а фашистские войска тем временем, уничтожая героически сражавшиеся части пограничной охраны, вклинились в нашу территорию, ввели в дело свои танковые войска и начали стремительно развивать удары своих группировок.
Буденный - Считаю, что пункт в) Директивы нуждается в доработке, тут записано:
"все части расположенные в лагерях привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно и зарывшись в землю".
В боевую готовность надо приводить не только части, расположенные в лагерях, а все части округов без исключения.
Жуков - Согласен.
Тимошенко - Нет оснований считать, что уже в первый день войны немцы предпримут крупные сухопутные наступательные операции. Скорее всего, дело ограничится сравнительно небольшими приграничными стычками. Поэтому нет особого смысла нашим войскам занимать полевые сооружения и зарываться в землю. Вполне достаточно того, если они будут хорошо замаскированы и незаметны для авиации противника. В тоже время, необходимо срочно не дожидаясь подъема приписного состава привести в боевую готовность всю противовоздушную оборону.
Сталин - У нас нет полной уверенности, что нападение немцев обязательно начнется в ночь на 22 июня. А если немцы выступят не завтра, а послезавтра так надо будет издавать новую Директиву. Поэтому следует записать: В течение 22-23 июня 1941 года возможно внезапное нападение немцев.
Больше замечаний по тексту Директивы нет? Тогда поручим товарищам Тимошенко и Жукову подписать ее и срочно передать в приграничные округа.
В 20 часов 20 минут Маленков, Жуков, Тимошенко, Буденный и Мехлис покинули кабинет Сталина. В 23 часа Сталин, завершив разговор с оставшимися в его кабинете членами Политбюро, после чего выехал на ближнюю дачу. А ранним утром следующего дня он был разбужен звонком Жукова, который сообщил, что немцы в 4 часа утра без всякого повода совершили налет на наши аэродромы и города, а их наземные войска перешли советско-германскую границу.
Информация к размышлению - Надо сказать, что теперь, когда рассекречен и опубликован целый ряд довоенных документов, стали видены явные следы правки, внесенной в текст жуковских мемуаров различного рода консультантами и цензорами, сделанные по настоянию идеологического отдела ЦК КПСС. Скажем в "Воспоминаниях и размышлениях" напечатано:
"В 4 часа 30 минут утра мы с Тимошенко приехали в Кремль. Все вызванные члены Политбюро были уже в сборе. Меня и наркома пригласили в кабинет.
И. В. Сталин был бледен и сидел за столом, держа в руках не набитую табаком трубку.
Мы доложили обстановку. Сталин недоумевающе сказал:
-- Не провокация ли это немецких генералов?
-- Немцы бомбят наши города на Украине, в Белоруссии и Прибалтике. Какая же это провокация... -- ответил Тимошенко.
-- Если нужно организовать провокацию, -- сказал Сталин, -- то немецкие генералы бомбят и свои города... -- И, подумав немного, продолжал: -- Гитлер наверняка не знает об этом.
-- Надо срочно позвонить в германское посольство, -- обратился он к Молотову.
В посольстве ответили, что посол граф фон Шуленбург просит принять его для срочного сообщения".
Однако из рассекреченного журнала посещений кабинета Сталина следует, что Жуков вместе с Тимошенко, Молотовым, Берия и Мехлисом вошли в кабинет Сталина не в 4 часа 30 минут, а в 5 часов 45 минут. Причем вошли они туда только после того как Молотов вернулся со встречи с Шуленбургом, поэтому Сталин к началу совещания уже знал о том, что Германия официально объявила нам войну. А значит, на этом утреннем совещании он не мог говорить ни о провокациях немецких генералов, ни о том, что Гитлер якобы не знает о налетах немецкой авиации на советские города, ни тем более посылать Молотова узнать о происходящих событиях в немецком посольстве.
Все это намеренное искажение фактов понадобилось идеологическому отделу ЦК КПСС для поддержания официальной версии причин катастрофы начального периода войны, чтобы опубликовать "свидетельство" Жукова якобы Сталин даже после того как ему сообщили о бомбардировке немецкой авиацией наших городов отказался верить в то, что уже началась война.
В результате согласно картине, нарисованной при посредничестве Главлита и ГлавПУРа, выходило, что вечером 21 июня Сталин санкционировал Директиву, в которой черным по белому было написано, что в течение 22-23 июня возможно внезапное нападение немцев. А проснувшись утром и получив безусловные доказательства того, что нападение Германии на СССР состоялось, Сталин, вдруг заявил: этого не может быть, все это провокации немецких генералов, о которых Гитлер даже понятия не имеет.
При этом чтобы хоть как-то увязать последовательность описываемые события по времени "консультантам" из ГлавПУРа понадобилось, чтобы в мемуарах Жукова было бы на час смещено начало немецкого нападения на СССР. С тех пор не только в популярной, но и даже в научно-исторической литературе начали гулять сведения о том, якобы немцы напали на Советский Союз не в четыре, а в три часа утра 22 июня.
Закончив разговор с Жуковым, Сталин по телефону связался с командующими приграничными округами, уточнив у них последние данные о происходящих на границе боях. После чего приказал Маленкову, Ворошилову и Буденному срочно ввести в действие распоряжение Политбюро об организации фронтов, и дал указание Молотову немедленно связаться с немецким посольством, выразить протест и получить официальные разъяснения по поводу начала военных действий немецкой армии на советско-германской границе и налетов немецкой авиации на советские города.
В 5 часов 45 минут Сталин велел всем приглашенным на совещание заходить в его кабинет.
Сталин - Товарищ Молотов, что Вам удалось выяснить в немецком посольстве?
Молотов - пятнадцать минут тому назад германское правительство официально объявило нам войну.
Сталин - (молча опустился на стул и глубоко задумался, после минутной паузы) товарищ Жуков доложите обстановку, сложившуюся к этому времени на наших границах.
Жуков - сегодня в 4 часа утра немецкие части открыли огонь по нашим войскам, расположенным у границы, атаковав ее во многих местах и подвергнув бомбежке самолетами люфтваффе наши города - Брест, Гродно, Луцк, Дубно, Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие. Имеются убитые и раненные. Пограничные войска и поддерживающие их части ведут упорные бои на линии границы. Советской авиацией и подразделениями противовоздушной обороны сбито несколько немецких самолетов. Уже в 4 часа 20 минут командованием приграничных округов было приказано поднять войска и действовать по-боевому. Во многих местах нарушена связь с войсками. Принимаются меры по ее восстановлению.
Сталин - И что в этих условиях предлагает предпринять Генеральный штаб?
Жуков - Необходимо немедленно обрушиться всеми имеющимися в приграничных округах силами на прорвавшиеся части противника и задержать их дальнейшее продвижение. Для этого в округа нужно срочно дать соответствующую директиву.
Тимошенко - Согласен, только в директиве нужно указать не задержать, а уничтожить вторгшиеся на нашу землю нацистов.
Сталин - А Вы уверены, что западная группировка Красной армии способна решить такую задачу до завершения мобилизации?
Тимошенко - Уверен, товарищ Сталин.
Информация к размышлению - Здесь нельзя пройти мимо мемуаров маршала Жукова, где Георгий Константинович описывая встречу со Сталиным, по его словам состоявшуюся 15 июня, сообщает:
"Нарком обороны С. К. Тимошенко попробовал возразить:
-- Ну а если это все-таки случится? В случае нападения мы не имеем на границах достаточных сил даже для прикрытия. Мы не можем организованно встретить и отразить удар немецких войск, ведь вам известно, что переброска войск к нашим западным границам при существующем положении на железных дорогах до крайности затруднена...
Я доложил, что, по разведывательным сведениям, немецкие дивизии укомплектованы и вооружены по штатам военного времени. В каждой их дивизии имеется от 14 до 16 тысяч человек. Наши же дивизии даже 8-тысячного состава практически в два раза слабее немецких".
Тем не менее, с 15 по 21 июня никаких существенных усилений западной группировки наших войск не происходило. Мало того 22 июня продолжалось начатое еще 13 июня выдвижение глубинных дивизий по направлению к границе, причем во время передислокации эти дивизии становились весьма уязвимыми в случае внезапного нападения противника. Но все это не помешало Тимошенко и Жукову утром 22 июня подписать Директиву N2, в которой приказывалось:
"Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу".
Так как же можно было приказывать уничтожить вражеские силы, если за неделю до этого Тимошенко заявлял Сталину о невозможности отразить немецкий удар имеющимися в западных приграничных округах силами? Если бы это заявление соответствовало действительности, то утром 22 июня надо было бы давать приказ о переходе к упорной обороне до окончания мобилизации и подхода сил резерва Главного командования, а не об уничтожении сил противника.
Но в свою очередь это явное противоречие делает весьма сомнительным содержащееся в жуковских мемуарах утверждение, что в этот же день, 15 июня, Тимошенко и Жуков якобы убеждали Сталина в необходимости объявления мобилизации Красной армии, поскольку наши дивизии практически в два раза слабее немецких. Ведь к вечеру первого дня войны Тимошенко подписал директиву N3, в которой этим, еще находящимся в штатах мирного времени, дивизиям РККА приказывалось в течение четырех дней овладеть районом города Люблина:
"Армиям Юго-Западного фронта, прочно удерживая госграницу с Венгрией, концентрическими ударами в общем направлении на Люблин силами 5 и 6 А, не менее пяти мехкорпусов и всей авиации фронта, окружить и уничтожить группировку противника, наступающую на фронте Владимир-Волынский, Крыстынополь, к исходу 26.6 овладеть районом Люблин".
Сталин - Хорошо, тогда готовьте Директиву N2. Только при этом надо предусмотреть, чтобы впредь, до особого распоряжения, наши наземные войска не переходили бы государственную границу. Иначе если мы слишком быстро выбьем немцев с нашей территории и перенесем военные действия на территорию противника, то Гитлер еще обвинит нас в том, что это СССР напал на Германию. Не надо давать ему повод для подобного рода заявлений.