Аннотация: Меня разбудило ворчание голодной Джины. Не открывая глаз, я приложила девочку к груди и потянулась к изголовью за чашкой с чаем. Чашки на привычном месте не оказалось, и я, окончательно проснувшись, приподнялась на локте и огляделась.
Глава 1. Сердце не камень - не бечено
- Госпожа не желает приобрести второго мужа? - поинтересовался Крег, наливая молоко в чашку с чаем.
- Поясни свою мысль, - я взяла чашку и сделала глоток. - Зачем мне еще муж? У меня уже есть один.
- Госпожа - молодая и красивая женщина, и у нее рано или поздно возникнет потребность в мужчине. Я уже старый и не представляю для госпожи интереса, поэтому и предлагаю приобрести нового мужа, - от такого заявления я поперхнулась чаем и поставила чашку на блюдце.
- Интереса значит, не представляешь, - холодно повторила я и резко поднялась со стула, задев стеклянный столик, за которым сидела. Столик, загремев посудой, начал падать. Крег вместо того, чтобы поймать столик, бухнулся на колени, и, разумеется, на него вся конструкция и посыпалась. "Джина!" Действуя на уровне рефлексов, я метнулась к кровати, схватила дочь, перекатилась по одеялу и скрылась в ванной. Вся операция заняла пару секунд. Едва я закрылась в ванной, из спальни раздался звон разбиваемого стекла. Дождавшись, пока стихнут звуки бьющейся посуды, я выглянула за дверь. Комната переливалась в лучах солнца, словно бриллиантами усыпанная мелкими осколками стекла. Стекло было даже на кровати и на туалетном столике. Осторожно ступая, я вышла из ванной и, бросив беглый взгляд на Крега, так и стоящего на коленях в окружении битой посуды, вышла в коридор. Толкнув дверь комнаты мужа, я уложила дочь на его кровать и, отправив два сообщения, занялась кормлением. Через пару минут в комнату заглянули двое. Ларс положил на кровать медицинскую сумку, и, приняв у меня сытую дочь, пообещал вывести ее гулять, а Вилли поставил на пол ведро с рабочими перчатками и веник с совком.
- Могу я помочь тебе, госпожа? - робко спросил юноша. У него на лице был написан неподдельный интерес, зачем мне веник и ведро, но задать вопрос в лоб он не осмелился.
- Твоя помощь, котеночек, мне обязательно понадобится, но позже, - я погладила его по щеке, поцеловала младенца, хлопнула медика по мягкому месту и, закинув на плечо медсумку, с ведром и веником в руках вернулась в свою спальню.
Крег все еще стоял на коленях, весь обсыпанный стеклянной крошкой, закрывая лицо ладонями. Я поставила сумку на чудом оставшийся чистым пуфик и принялась за работу. Надев перчатки, я собрала осколки посуды в ведро, смахнула с мужа стеклянную крошку и обмела вокруг него. Закончив с уборкой, я, сняла перчатки и бросила на край ведра. Открыв медицинскую сумку, я достала перевязочные средства и пинцет, разложила их поверх своего пеньюара на очищенном от стекла краю туалетного столика и занялась мужем. Отняв руки Крега от лица, я встретилась с наполненным ужасом взглядом его огромных карих глаз. Мой милый был в шоке, и с этим нужно было что-то делать.
- Крег, милый, ты меня слышишь? - я потерла мужу мочки ушей, провела тыльной стороной ладони по его щеке и обрисовала большим пальцем контур его губ. Вид любимого, исцарапанного и перепуганного, заставил меня забыть обо всем, кроме заботы о его здоровье. Мне вдруг захотелось пожалеть его и приласкать.
- Да, госпожа, - ответил мужчина, благодаря моей ласке немного приходя в себя. Его взгляд стал осмысленным, хотя и все еще испуганным.
- Расскажи-ка, горе мое, с чего ты взял, что не представляешь для меня интереса? - я осмотрела его ладони, покрытые мелким царапинами, и обнаружила на левой руке неглубокий порез. Обработав ранки, я наложила повязку и продолжила осмотр.
- Госпожа всего раз за полтора месяца играла в меня и перестала брать на прогулки. Вот я и подумал, что госпожа утратила ко мне интерес.
- Голову откинь, - я слегка потянула его за волосы и, взяв из подставки расческу, принялась вычесывать стекло. - Ты только что упрекнул меня в том, что я тобой пренебрегаю?
- Нет, госпожа, - муж попытался виновато склонить голову. - Конечно, нет.
- Не дергайся, я еще не закончила, - я беззлобно стукнула его по макушке расческой. - Если ты не заметил, я только недавно родила, и все мои мысли сейчас заняты только дочерью. После возвращения в особняк моя жизнь напоминает существование домашнего питомца или скорее породистой кобылы. Я сплю, ем, кормлю ребенка, гуляю в саду и снова сплю. Хорошо, что пару недель назад я возобновила поездки в Лагерь, хоть какое-то разнообразие. К твоему сведению, у меня только позавчера закончилось кровотечение, куда уж мне мужиков объезжать. Да и желания нет. Руки подними, - я закончила с волосами и, стянув с милого рубашку, взялась за пинцет. - После того случая я и до родов никого в постель не пускала. Играть я с парнями играла, ланет позволяла, даже сзади брала, но никого секса, да и спать разрешала только на ковре моего кабинета. Не могу я представить мужчину в своей кровати, не могу и не хочу.
Я смазала царапины на плечах, спине и груди мужа и потянула его за руку, побуждая подняться на ноги.
- Держись за стул, - я осторожно сняла с него штаны и продолжила работать пинцетом. - После пиратов я почти полгода в себя приходила. Хорошо еще, что с Альбертом мы виделись лишь 3-4 раза в месяц, а то и реже, иначе бы ходить ему битым за приставания. - Я невесело вздохнула, полила ладони бальзамом Леад и смазала исцарапанные ноги и зад Крега. - А ты говоришь, возьми второго мужа. Куда мне второго, если мне и одного много? Я еще ни в кого из шкетов, пока не играла. Никак не решусь. Все, можешь идти к себе, одеваться.
Крег поклонился и вышел из комнаты. Кинув одежду мужа на ковер, я скатала его и, дав Вилли письменные распоряжения по уборке, решила, что мне нужен отдых. Мой брюнет завязывал рубашку, когда я вошла и села на его кровать.
- Пока в моей комнате идет уборка, я поживу у тебя.
- Конечно, госпожа.
- Подойди и сядь, - я похлопала по простыне рядом с собой. Мужчина послушно присел на край кровати. - Интересно, почему ты не поймал падающий столик? Тебе же это ничего не стоило.
- Я растерялся, госпожа.
- По твоей милости я осталась без завтрака, столика и сервиза, - Крег потупился. Я взяла его за подбородок и отхлестала по щекам. - Еще раз устроишь подобное, выпорю.
- Я понял, госпожа. Спасибо за науку, госпожа.
- Принеси мне кружку ряженки и сделай заказ на новый столик и сервиз для завтрака, - сонно пробормотала я и, положив голову на подушку, задремала. Крег накрыл меня пледом и тихо вышел.
***
"Почему ты так добра ко мне, госпожа? Почему ты сама, своими нежными ручками очищала меня от битого стекла, а потом лечила, хотя это работа Вилли и Ларса? Почему за разбитый по моей вине стол, ты наказала меня всего лишь пощечинами? За что мне- такое счастье?". Такими вопросами задавался Крег, выискивая в планшете сетевые порталы, торгующие мебелью и посудой. Отыскав необходимое и сделав заказы с доставкой на дом, он удостоверился, что его богиня еще спит, и прошел в спортзал. Заперев дверь изнутри, он размялся и принялся избивать грушу. Крег был очень зол на себя. Из-за его нерасторопности госпожа лишилась спальни и вынуждена ютиться на узкой кровати в его комнате.
- Идиот! Растяпа! Неуклюжая тварь! Старая развалина, негодная даже для борделя! - каждый эпитет в свой адрес он сопровождал ударами. - Какого хера, тебе понадобилось предлагать госпоже второго мужа за завтраком? До прогулки подождать не мог? Рассердил свою богиню, да и сам пострадал. Доволен, эгоист?
Бедная груша, не выдержав издевательств, метнулась к стене, срикошетила и, набрав скорость, устремилась к обидчику. Крег увернулся, остановил и продолжил избиение.
- За все зло, что я причинил тебе, любимая, меня следует пороть с утра до вечера, а ты, мой ангел, позволяешь массажировать твое тело, целовать ножки, и спать возле твоей кровати, даже даришь иногда ласку. Столько милостей мне, кретину, животному, не умеющему контролировать себя. По твоим словам, ты из-за меня лишена радостей секса. Да как я посмел даже намекнуть на твое пренебрежение мной? Тупой ублюдок. Ты подарила мне высокий статус и долголетие, а я испортил тебе жизнь. Я неблагодарная скотина. Я недостоин жить даже на крыльце твоего дома и мыть копыта твоему коню. Тебе действительно нужен мужчина, который вернет твой интерес к игре. Я не заслуживаю твоего прощения, поэтому найду для тебя хорошего мужа, и твоя жизнь станет такой же, как прежде. Я клянусь Великой Богиней, что сделаю все для твоего счастья, моя любимая.
До самого обеда брюнет лупил по груше, изливая на нее злость на себя и давая многочисленные клятвы. В какой-то момент у Крега мелькнула мысль, что на кровати жены спала их дочь, и она могла пострадать от битого стекла. Испугавшись за ребенка, он бросился к двери, но на полпути остановился, вспомнив, что утром не слышал детских криков, а любимая, занимаясь его лечением, была спокойна и никуда не торопилась. Это означало только одно. Первое, что сделала его богиня, когда поняла, что не сможет удержать столик, это спасла дочь, и только потом занялась им. Госпожа всегда верно расставляла приоритеты, четко выделяя главное и второстепенное. Главным в утренней ситуации была Джина, а Крег, по мнению госпожи, (и мужчина был с этим согласен) вполне мог о себе позаботиться, если бы не решил следовать правилам и встретить гнев жены на коленях. Тряхнув головой, он отпер дверь и спустился в столовую.
***
Меня разбудило ворчание голодной Джины. Не открывая глаз, я приложила девочку к груди и потянулась к изголовью за чашкой с чаем. Чашки на привычном месте не оказалось, и я, окончательно проснувшись, приподнялась на локте и огляделась. Мы лежали на кровати в комнате Крега, а вожделенная кружка покоилась на тумбочке. Бросив взгляд на браслет связи, я обнаружила, что уже полдень, время обеда, и вспомнила, что так и не позавтракала. В животе заныло от голода. Придерживая дочь, я взяла чашку и отпила. Ряженка была великолепна. Узнав о моем пристрастии к этому напитку, Жерар запасал его литрами. Уложив Джину поближе к стенке, я поднялась с постели. На стуле, стоящем напротив кровати, висело мое любимое платье, а на сидении аккуратно сложено белье. Посетив душ, я оделась и отправилась обедать. Впервые после возвращения в особняк я вошла в столовую. Мои мальчики, припав к полу, радостно поприветствовали меня и заняли свои места за столом. Только я опустилась в свое любимое кресло, как в столовую вошли припозднившиеся Крег, Феликс и какой-то светленький мальчик, показавшийся мне знакомым. Юноши, поклонившись, шмыгнули за стол, а муж задержался на пороге.
- Крег, почему ты не идешь за стол?
- Я не знаю, куда мне сесть, госпожа.
- Садись сюда, здесь свободно, - я постучала по столешнице слева от себя. Брюнет низко поклонился и, взяв подушку из общей кучи, занял свое место за столом. Какой он у меня красивый. Высокие скулы, правильные, немного резкие черты лица, выразительные карие глаза, чувственный рот, волевой подбородок. У меня появилось желание провести рукой по его густым волосам, пропустить через пальцы мягкие пряди, прижаться губами... Взмахом руки поправив отросшую челку, я смахнула сладкие грезы и принялась за еду. "Ни к чему уделять мужу столько внимания за один день, - подумала я. - Опять избалуется и обнаглеет. Да и награждать лаской за разгромленную спальню, это перебор".
- Что за небесное создание сидит рядом с Ликсом? - поинтересовалась я у Крега. - Этот мальчик кажется мне знакомым, но не могу вспомнить, когда его взяли в мой гарем.
- Это Феб, госпожа. Я купил его вместе с Дейлом для работы в аптеке четыре месяца назад, - при упоминании аптеки Крег передернулся. Слишком свежи были его воспоминания об одержимости и ее последствиях.
- Я помню, что поручала тебе купить спецов-фармацевтов, но не думала, что они окажутся такими юными.
Заинтересовавший меня мальчик пониже склонился над своей тарелкой, старался не привлекать к себе внимания. Он был хрупкого телосложения, короткие белые волосы обрамляли треугольное личико, казавшееся по-детски трогательным. Спец был совершенно не в моем вкусе, но мне вдруг захотелось потискать это чудо. Он не воспринимался мной как мужчина, скорее как девушка или кукла.
- Через полчасика приведи его в мою спальню, если, конечно, в ней уже убрались.
- Будет исполнено, госпожа, - кивнул муж.
Он про себя порадовался, что хоть кто-то из рабов вызвал у жены желание поиграть. Значит, есть шанс, что она когда-нибудь станет прежней.
Потрепав мужа по плечу, я поднялась, уделила немного внимания своим мальчикам и ушла наверх. Сейчас у меня по плану была двадцатиминутная тренировка. Через неделю после родов мы с Ларсом разработали комплекс упражнений для восстановления моей формы, и каждый день после кормления Джины я минут двадцать уделяла занятиям в спортзале.
***
- Феб, задержись. Госпожа хочет с тобой познакомиться, - остановил Крег направлявшихся к выходной двери юношей. - Ликс, ты возвращаешься в аптеку один, спец приедет позже.
Понятливо кивнув, племянник Крега хлопнул белобрысого по плечу и пошел к выходу.
- Следуй за мной, Феб.
Крег поднялся в свою комнату и, вытряхнув парнишку из одежды, подтолкнул в сторону ванной.
- Приведи себя в порядок. Госпожа рассердится, если ты будешь чумазым.
Не успел Феб включить душ, как в кабинку вошел обнаженный старший гарема и сам взялся за мочалку. Вскоре юноша сиял чистотой и заметно подрагивал от страха.
- Скажи, а госпожа очень строгая?
- Госпожа Эйлана - добрая госпожа. Ты же с ней в лагерь летал обедать несколько месяцев назад. Забыл уже?
- Не забыл, но в тот раз госпожа на меня не обращала внимания. Просто велела какому-то хромому проводить нас с Дейлом в столовую и присмотреть, чтобы не обидели. За весь полет до лагеря она на меня даже не взглянула. А сейчас...
- Сейчас госпожа хочет в тебя поиграть, - ответил Крег, густо смазывая зад юноши.
- Но в спецов же не играют!
- Госпожа Эйлана использует всех принадлежащих ей мужчин, не делая различий между наложниками и спецами. Одевайся, госпожа ждать не любит.
***
С моего разрешения Крег втолкнул в мою спальню трясущегося от страха паренька, а сам остался на пороге, ожидая приказов. Он всегда так поступал, когда был не уверен в моем расположении.
- Подойди ко мне мой хороший, не бойся. Я тебя не съем. Как же ты дрожишь, - я поднялась с кресла и погладила юношу по лицу. - Расскажи о себе.
- Меня зовут Феб, госпожа, Мне шестнадцать лет, - увидев, как изменилось мое лицо, он торопливо добавил. - Через месяц мне исполнится семнадцать, госпожа.
- Крег, в мой кабинет, - я потрепала юношу по щеке и стремительно вышла за дверь
- Крег, ему действительно шестнадцать лет, - я открыла папку с купчими на рабов, и, прочитав документ о покупке Феба, посмотрела на мужа. - Какого дъявола, ты купил в мой гарем подростка?
- Госпожа приказала найти пару спецов-фармацевтов, пусть даже выпускников. Я и приобрел Дейла с опытом работы и только выпушенного из технической школы Феба.
- Я помню какие давала тебе поручения. Однако ты уверял меня, что мальвийцы заканчивают обучение в 17-18 лет, а ему всего шестнадцать.
- Спецы учатся профессии до 16 лет, госпожа, - пояснил муж.
- Ты мне такого не рассказывал.
- Прости, госпожа. Я не думал, что ты захочешь поиграть в спеца.
- Стоять! - мой холодный тихий голос остановил собравшегося рухнуть на колени Крега. - Посмотри мне в глаза и скажи, что не знал о моих играх с Жераром и Ларсом.
- Знал, госпожа, - мужчина потупился. - Но я решил, что аптекари как и лагерные рабы не входят в домашний гарем...
- Кто тебе такое сказал? Я нередко играла в Тони, пока жила в лагере, да и остальных парней не оставляла без внимания.
- Я... Прости, госпожа.
- Мое имя, Эйлана, если ты забыл, - Я уже еле сдерживалась, чтобы не заорать. - Подстава с Фебом переходит все границы. Я итак по твоей милости поступилась многими принципами, с которыми приехала на Мальву. До знакомства с тобой я не била своих любовников. С теми, кто вынуждали меня это сделать, я расставалась быстро и без сожалений. Ты сам вложил мне в руки плеть и попросил выпороть. Самое ужасное, что мне это так понравилось, что я сделала порку ежемесячным воспитательным моментом, вместо семейных скандалов. Из-за моей сентиментальности ты все еще жив, хотя обычно насильников я убивала, медленно и со вкусом. Это с твоей подачи я начала подкладывать своих мальчиков под подруг, словно сутенер, и мило улыбаться, хотя до Гарона я и помыслить о такой мерзости не могла. Это ты убедил меня переспать с восемнадцатилетним Вилли. К твоему сведению я до сих пор считаю секс с ним извращением, хотя это очень приятно. Я никогда прежде не соблазняла таких молодых парней, не считая периода моей юности. Даже после развода я заказывала в борделе брутальных мужчин не моложе двадцати пяти лет. Но то, что ждет меня в моей спальне - это чистой воды издевательство.
Не имея возможности принять позу покорности, как никогда уместную в данной ситуации, Крег ссутулился и виновато на меня посмотрел.
- Чем я тебе не угодила, что ты так со мной поступаешь? Ненавижу подобные семейные сцены, но ты меня довел до предела. Я же не железная! - в моем голосе появились металлические нотки, как обычно, когда я сильно злилась. Муж все-таки бухнулся на колени и уткнулся лицом в пол.- Встать! Нечего унижаться. Что я тебе сделала плохого, чтобы заслужить подобное отношение? Я избавила тебя от хромоты, возвела на вершину мужской иерархии, обеспечила спокойную жизнь до старости. Тебе этого мало? Я изменилась под местные особенности, пересмотрела свое мировоззрение, чтобы моему любимому было комфортнее. Я... Самой смешно. Веду себя как ревнивая дура, упрекающая мужа в невнимании.
Я положила папку на место и отвернулась к окну. Сделав несколько дыхательных упражнений, я успокоилась и продолжила выяснение отношений. Мой брюнет поднялся и остался стоять, склонив голову.
- Знаешь, почему я уехала на три месяца в лагерь? Там не нужно подстраиваться под местные обычаи. Там у меня не было угрызений совести, что я трахаю детей. Там все просто: виноват - получи наряд на кухню или наказание от Луи, молодец - вот тебе внимание и ласка госпожи. Никаких плетей и стек-фаллосов, даже трость не приходилось пускать в ход. Стоило только намекнуть на мой кабинет, и наглецы становились шелковыми. Там мне не нужно изображать стерву, я вела себя, как привыкла в армии, и наслаждалась покоем и свежим воздухом. Едва только я исправила свод правил и вправила мозгов управляющему, моя жизнь в лагере превратилась в настоящую сказку. Никто меня не третировал просьбами и фортелями, никто не жаловался на неправильное тисканье. Я забыла что такое волнение и нервотрепка...
Я повернулась к мужу и окинула его сердитым взглядом. Крег осторожно взглянул на меня и снова потупился.
- Я достаточно лояльно отношусь к личной жизни моих гаремов, не возражаю против твоей связи с Вилли, терплю твой секс с новичками и Ликсом, - Остапа понесло. Я выплескивала накопившиеся обиды и невысказанные претензии на бедного мужчину, побледневшего и съежившегося. - Да я и сама до переезда в лагерь спала с первым понравившимся красавчиком, несмотря на замужество и беременность. Это притом, что до Мальвы я была строго моногамна и считала любые отношения вне брака недопустимыми. Во что я превратилась? В мартовскую кошку? Вся моя мораль полетела к дьяволу, но, по крайней мере, некоторые принципы остались при мне. Я никогда не стану совращать малолетних. Ты меня слышишь? Никогда. Я повелась на внешность Феба, в полной уверенности, что ему восемнадцать или хотя бы семнадцать. Даже это я уже могу пережить. Я не ханжа, и если тискала семнадцатилетнего Вилли, то и другим прощу такой возраст.
- Фебу через месяц исполнится семнадцать, госпожа, - робко подсказал муж, не поднимая глаз.
- Ты это к чему сейчас сказал? Он ровесник Рома и Софии, этим все сказано. Вилли было семнадцать с половиной, когда я начала его тискать, и он выглядел старше своих лет. Да, что там, уже сейчас ему меньше двадцати не дашь. София слюной захлебнется, когда его увидит, а через пару лет он станет в моем вкусе... Ликс тоже за полгода окреп и похож на взрослого мужчину.
- Госпожа говорила, что не видит разницы между тридцатичетырехлетним и тридцатилетним мужчинами... - начал было мой милый.
- Потому, что ее нет. По достижении двадцати пяти лет тело и мозг мужчины уже полностью сформированы, и до сорока лет совершенно не меняются. В то время как шестнадцатилетний подросток очень сильно отличается от восемнадцатилетнего. К восемнадцати годам у вас закачивается формирование тела и вторичных половых признаков, а к двадцати пяти годам - рост костей. А Феб мало того, что малолетка, так еще и выглядит как девушка. Может, поэтому я и решила с ним поиграть, раз уж меня на парней сейчас не тянет. Хрупкая перепуганная девушка, не удивлюсь, если ты был у него первым.
- Не первым, госпожа. Может вторым или третьим, но не первым. Он знал, как проходит приемка и сам без проблем раздвинул передо мной ноги, - негромко ответил муж, изучая пол кабинета. - Если госпожа желает девушку, то это легко устроить. Уверен, что госпожа Леруа или Дроу с радостью пришлют тебе одну из своих служанок.
- Не желаю. Я уже попробовала лесбийские ласки, когда по ошибке выбрала в борделе вместо парня девушку. Такой секс меня не впечатлил. Я все же предпочитаю мужчин.
- Прости, что предложил, госпожа.
- Хватит извиняться. Других аргументов, кроме "прости, госпожа", у тебя нет?
Муж печально покачал головой.
- Мне сходить за плетью, госпожа?
- Вот насмешки я от тебя не ожидала. Сам прекрасно знаешь, что твоя спина еще не зажила после утреннего стеклянного дождя. Хочешь, чтобы я лечила тебя после порки? Не дождешься. Ласку нужно заслужить. Сомневаюсь, что ты вообще меня слушал. Ты ничего не сделал для облегчения моей адаптации к реалиям Мальвы. Ты ведешь себя как Альб, сплошные претензии и провокации. Кто устроил в столовой сцену: "Куда мне сесть, госпожа?". Ах, бедный защуганный муж, которого совсем затюкала жена. Ты ничего не сделал, чтобы спасти нашу дочь от бьющегося стекла. Мне пришлось сделать бросок с переворотом, чтобы убрать ее из зоны поражения. Я, знаешь ли, еще не до конца восстановилась, и мне такой прием стоил двухчасового сна и ломоты во всем теле. Я делаю вывод, что тебе наплевать на меня, мои чувства, желания и потребности. Я отзываю свое разрешение на твой сон в моей спальне. Все равно ночью к Джине встаю только я, ты ни разу не проснулся на ее крики.
- Я понял, госпожа.
- Это тебе за малолетнего спеца. До тех пор, пока Фебу не исполниться двадцать, чтоб я его в особняке не видела, - я отвесила мужу пару пощечин и вышла вон.
В спальне я обнаружила несчастного Феба. Парнишка сидел на ковре спиной к креслу, обняв ноги, и плакал навзрыд. Он так увлекся этим делом, что не услышал, как я вошла.
- Тебя кто-нибудь обидел? - спросила я, садясь рядом и, обнимая его за плечи.
- Нет, госпожа, - шкет вытер лицо рукавом и попытался перетечь на колени, но я его удержала.
- Тогда почему ты плачешь? - Я погладила светлые волосы и смахнула слезинки с ресниц.
- Я не достоин быть игрушкой госпожи, - срывающимся от слез голосом произнес Феб.
- Почему ты так решил?
- Госпожа...
- Мои разборки с мужем тебя не касаются. Дело не в тебе, мой мальчик. Я инопланетница, и у меня несколько другие представления о годности мужчин, чем у мальвийских женщин. Ты ровесник моего сына, который этой весной окончил школу на Шеате системы Пегас. В системе Пегас совершеннолетие наступает в восемнадцать лет, поэтому я воспринимаю тебя как ребенка, хотя по закону Мальвы ты уже два года как взрослый. Поэтому и только поэтому я не хочу играть с тобой. Это, то же самое, что местная госпожа поимеет двенадцатилетнего мальчика. Понимаешь? - юноша кивнул и слабо улыбнулся. Я поправила его воротник и провела пальцем по скуле, Феб прикрыл глаза от удовольствия. - Тебя прежде не тискали женщины?
- Нет, госпожа, и никогда не жалели, и не утешали.
- Вот как мы поступим. Играть в тебя я не стану, мы сделаем по-другому. Ты перестаешь плакать и расскажешь мне о своей жизни, а я поглажу тебя и позволю кончить в моем присутствии. Идет?
- Да, госпожа. Спасибо, госпожа.
Через полчаса счастливый шкет улетел в город.