Мы народ воинственный. Нас называют темпераментные воины. Не знаю
кому пришло в голову так назвать нас, но по сути, подмечено верно. Беда
в том, что воинов у нас мало, всего-то несколько человек. Весь остальной
народ -- женщины, и выбравшие женскую жизнь мужчины. Часто орды
захватчиков вторгаются в наш край, их ничто не останавливает, да и не
может остановить горстка людей целые тысячи. Захватчики сначала
безудержно грабят, хватают всё что подвернётся, тащат ценности и не
ценности до тех пор, пока во всём этом сохраняется некий смысл, собственно,
грабежа, а он быстро улетучивается, ведь никто не препятствует захвату,
никто не сопротивляется, -- нет такого символа -- обозначающего чужую
собственность, собственность оказывается сразу предопределённой быть
у захватчиков, следовательно можно предположить, что это всегда была
их собственность и они попросту грабят самих себя. Когда это становится
очевидным даже для самых ослеплённых, тогда они вспоминают другую
свою жажду и принимаются спешно насиловать наших женщин, которых
у нас действительно много и чьи страстные взгляды с самого начала не 
отрывались от явившихся издалека молодых, здоровых мужчин, какими
бесспорно являются все удачливые захватчики. Можно сказать, наши
женщины сами ждут не дождутся такого рода насилия над собой. Конечно
они сопротивляются при этом, царапаются, кусаются, но это всего лишь ход,
который делается с расчётом ещё больше раззадорить мужскую жажду
захватчика. И мы гордимся нашими женщинами, потому что они умнее
и умеют взять там, где даже захватчики теряют. А захватчики теряют многое,
они теряют то, без чего невозможно быть захватчиком -- они теряют голод.
Сначала они с легкостью становятся собственниками кучи бесполезных для 
них вещей, и эта собственность (как в её природе и заложено) делает их своими
рабами, таскаются они с ней по нашим улицам и не знают что с ней делать,
какую пользу с неё получить. С тоской они глядят на свои мешки и сумки,
груз которых их когда-нибудь расплющит, но выбросить уже не в силах.
Потом они перестают различать женщин, которых насилуют, их страсть
ослабевает, стирается и засыпает на белых бесконечных грудях, а женщины,
наши страстные женщины, из насилуемых превращаются в насильниц,
и кто уж кем владеет, в итоге, сам чёрт не разберёт. И тогда приходит 
наш час расплаты. Мы, темпераментные воины, делаем захватчикам горячий
поцелуй смерти.