Аннотация: Империя продолжает экспансию, но новооткрытый мир оказывается заселен. Причем не кем-нибудь, а дипломированными пашистами на пару с субстратом. Грядет битва. (Да, Империя - не та, что со Звездой Смерти, а та, что с Драконом.) Закончено 25.07.12
Эпизод 1
Солнце наполовину село за горизонт, на прощание лукаво подмигивая легким перистым облакам. Румяное, краснощекое, оно предвещало завтра хороший новый день, светлый и какой-то щемяще-упоительный в преддверии близкого шторма. Духота начнет сгущаться лишь к следующему вечеру, ну а пока изумительных расцветок птицеящеры беззаботно купались в сонной неге быстро преходящего заката.
Их внезапно спугнуло ощущение скорой близости чего-то совершенно необычного. Суматошно захлопали странного вида крылья, наполовину покрытые перьями, наполовину мелкой чешуей, и буквально через пару мгновений все стихло. Редкие стволы высоких пальм, в беспорядке натыканные там и сям, ничего не скрывали собою, но все же небольшой остров, только что вразнобой гомонивший сотнями голосов, внезапно опустел. Одни невозмутимые волны все так же ровно набегали на белый песок берега, тихо шуршали перекатываемыми песчинками - как вдруг широкий пляж озарился сполохом нездешнего света.
Молочно-белое сияние разлилось вокруг, прямо в воздухе на высоте полуметра от мокрого песка протаяло четко очерченное пятно, которое тут же разрослось во все стороны и превратилось в большой и очень широкий овал белого света. Словно бы в пику ему, из этого сияния показался иссиня-черный дульный срез толстого ствола. Ствол быстро удлинился до неприличия, за ним следом показались уверенно держащие его руки в штурмовых перчатках, и наконец, громадная фигура в необычном, грозного вида снаряжении. Человек легко, словно кот, выпрыгнул из овала, высокие шнурованные ботинки уверенно ступили на песок, тут же отшагнули влево, освобождая место следующему. При этом на человеке ничего не звякнуло, не загремело, и даже следы на песке оказались какими-то смазанными и нечеткими, обещая в самом скором времени исчезнуть. Буквально в несколько секунд сквозь овал не протиснулось - небрежно изникло больше десятка бойцов, нисколько при этом не помешавших друг другу. Они мгновенно рассыпались по окрестностям, так, чтобы нельзя было свалить одной очередью сразу многих, и заняли круговую оборону, настороженно поводя своим оружием. Кто-то остался стоять, чуть пригнувшись, кто-то присел на колено - но каждый был готов к немедленному открытию огня.
Однако все было тихо. Никто не мелькал между пальм, небо было чистым, без единого инверсионного следа, а море тихо плескало ровной волной. До странности естественно выглядели угольно-черные фигурки бойцов среди мирной идиллии вечернего тропического острова, они как-то так органично вписались в окружающий пейзаж, что, несмотря на резко контрастирующий цвет формы и снаряжения, были практически незаметны. Впрочем, чернота на глазах истаивала, заменялась светлым песчаным оттенком, одинаково маскирующим своего владельца как на открытом пляже, так и в тени редких пальм. Спустя две минуты различить замершие в неподвижности фигуры стало практически невозможно - "интегральный хамелеон" буквально отводил взгляд, это было, как попытка сжать в ладони скользкий обмылок - вроде и есть, а не ухватишь.
Вблизи бойцы смотрелись... устрашающе. На каждом висело множество разнообразных непонятных штуковин, наверняка не самых безобидных на свете, из которых более-менее знакомо выглядели только гранаты нескольких видов и ребристые многорядные магазины, полные серо-зеленых безгильзовых патронов. Сегментная броня и сплошные глухие шлемы без забрал придавали облику бойцов совсем уж потусторонне-пугающую законченность. Казалось, рядом стоит не человек, а демон крови, идеально отлаженная боевая машина. Впрочем, с последним пунктом согласились бы многие, видевшие этих спокойных немногословных людей за работой. На широкой груди бойцов виднелся тусклый полевой значок в форме шестерни со вписанными цифрами "501".
Без всяких команд группа начала новое движение. На этот раз бойцы начали расширять периметр, осторожно, но быстро продвигаясь вглубь острова. Из портала следом появилось еще двенадцать человек - разумеется, уже с адаптированным по новым параметрам камуфляжем. Потом еще. Потом из молочного сияния показалась угловатая бронированная морда и гусеницы с первой парой катков...
Разведку закончили быстро, благо остров был совсем невелик и практически с любого места просматривался насквозь. В бледном подобии кустов могли спрятаться только птицеящеры, коих тут водилось превеликое множество. Копать не стали - в осыпающемся песке это было невозможно. Пару окопов можно было устроить только в верхней точке острова, где корни трав более-менее скрепляли его. Вместо этого один из прибывших агрегатов начал засасывать песок и перемешивать внутри себя с неким бесцветным порошком и имеющейся тут же морской водой. В итоге получалась пульпа, которую специальный насос подавал через толстый рукав, провешенный на коленчатой стреле швинга. В солидной яме, образовавшейся в песке, уже был туго надут полусферический пузырь, на который и стали набрызгивать пульпу. Несколько человек с агрегатами, похожими на большие фонари, в руках, следили за формированием ДОТа и правильным застыванием УФ-отверждаемой пульпы. Всего полчаса - и под пальмой образовался невнятный песчаный бугор с практически незаметной узкой горизонтальной прорезью, в глубине которой на пробу подвигался и замер черный зрачок пулемета.
Нашлемные тепловизоры давали изображение, мало уступающее дневному, так что кромешная тьма ничуть не мешала кипучей деятельности, разве что фигуры самих бойцов все время двоились и троились, но с этим ничего поделать было нельзя, таковы были свойства их уникального камуфляжа.
К утру фортификационные работы были закончены. Три ДОТа обеспечивали опору круговой обороны, а в свежеотрытых капонирах под маскировочными пологами развернулись средства ближней ПВО - мобильная РЛС и шестиствольная зенитная "молотилка", и средство усиления - одно, зато универсальное. Широкая спина "Носорога" была сплошь покрыта квадратами вышибных панелей транспортно-пусковых контейнеров. Сорок ракет вертикального старта в самом разнообразном исполнении заменяли миномет, ПТРК и образовывали ПВО средней дальности - было бы целеуказание.
Светало. Командир, в броне ничем не отличавшийся от остальных, в крайний раз проверил маскировку, для этой цели даже приказал запустить микробеспилотник. Пластиковый птах размером с воробья вспорхнул в небо, невысоко, лишь бы обозреть остров, и вскоре вернулся обратно. Люди поработали на славу, не осталось ни одного следа, несколько новых бугров на острове ничем не задерживали на себе взгляд. Ну а мусор никто и помыслить не мог бросить - оплаченный кровью опыт давал о себе знать. Слишком уж дорого кое-кому порой обходилось подобное небрежение.
- Отбой до пятнадцати ноль-ноль, охранение по варианту раз.
Собственно, даже в этой команде особой нужды не было, каждый и так знал свой маневр, вплоть до очередности смен, просто люди должны знать, что командир - вот он, радеет и бдит. На войне наличие хоть какой-то головы всегда лучше, чем полное ее отсутствие, а уж если голова от природы соображает не хуже иного профессора, да вдобавок учена в Академии осназа и имеет не одну тонну боевого опыта... Через минуту на всем острове не спали только несколько бойцов да чуткие приборы, остальные заснули, едва успев прилечь.
- Пс!
От этого короткого звука люди мгновенно сбросили с себя расслабленность сна. Они спали как хищники - ни малейшего перехода, никакой зевоты и потягиваний, раз - и собранный, настороженный боец стоит на ногах. Им не было нужды доводить обстановку, система обмена тактической информацией уже развернула перед каждым карту острова с приближающейся к нему красной точкой.
- Цель одиночная, низкоскоростная, высота семьсот, азимут сорок, дистанция двенадцать сто.
- И что это? - вопросил немного хриплый со сна голос командира. Время еще было, и он не переходил на рубленую четкость коротких фраз по-боевому.
- Самолет. Похоже, деревянный - сигнал характерный. Да его и в ТОВ видно уже.
В самом деле, линзы телевизионно-оптического визира уже уверенно различали очертания летящей конструкции. Да, самолетом это было сложно назвать. Большой двухмоторный биплан с расчалками и подкосами, с неубирающимися "лаптями" шасси и здоровенным радиатором под брюхом более всего напоминал пьяного гуся, только что вставшего на крыло. Видно было, как порывы бокового ветра покачивают его туда и сюда, вверх и вниз, несмотря на довольно-таки солидные размеры всей конструкции. В боку имелся большой овальный люк практически во весь фюзеляж высотой, из которого торчало что-то непонятное.
Бойцы переглянулись и синхронно покачали головами. Как и почему это не разваливается прямо в полете, оставалось загадкой. А уж как оно садится...
Тем временем, "самолет" кое-как доковылял до острова и прошел над ним. Пилот высоту благоразумно сбрасывать не стал, видимо, памятуя, что набрать ее снова будет делом весьма затруднительным. Заложив очень осторожный правый вираж, он сделал два круга над островом, что-то высматривая. Командир осназовцев оставался спокоен. Его ребята поработали на славу, и что-то заподозрить наблюдатель мог, только если обладал фотографической памятью и неоднократно бывал здесь ранее. Да и то ему пришлось бы сильно постараться, вспоминая, имелись ли тут эти бугры, или нет. А может, их последним штормом намыло?
Теория вероятности сработала, как и ожидалось, а закон Мерфи - наоборот, и "самолет" начал медленно удаляться. Внезапно остров вновь залило сияние, на этот раз другого оттенка. Высоко в небе прямо над островом вспыхнула большая розовая стрелка, указывающая прямо вниз. Тута, мол. Конструкция стала вновь разворачиваться, немного быстрее, чем раньше. Похоже, пилот делал боевой разворот.
-... - все-таки сматерился командир и коротко приказал:
- Сбить.
Оператор щелкнул клавишей на пульте, и снаружи раздался громкий хлопок, как при открытии бутылки шампанского, через секунду сменившийся неистовым ревом. Пороховой аккумулятор давления вышвырнул ракету с зенитной боеголовкой из ТПК, она тут же склонилась в сторону цели, попыхивая дырчатой полоской одноразовых двигателей ориентации. Наискось через экран метнулась белая полоса, практически прямая, воткнулась прямо в борт самолета, там сверкнуло, и на его месте вспух бледный ватный комок. Затем вниз посыпались какие-то обломки, море вскипело, жадно поглощая нежданную добычу. На все про все ушло не более полуминуты.
Зенитчики рисовать себе новую звездочку к пяти имеющимся не стали, даже несколько обидевшись на подобное предложение. Их можно было понять - четыре вторых "Молнии" и "Адскую кису" отделяли световые годы от этого летающего сарая.
До вечера снова ничего не делали. Кто-то спал, кто-то в сотый раз проверял снаряжение, читал стихи или даже писал книги. Ждали боя. После розовой стрелки стало ясно, что просто так отделаться не удастся. Приказ был лаконичен - удерживать остров до следующего портала. Что-то там у научников не ладилось, и с открытием портала были сложности - требовалось определенное сочетание каких-то там параметров.
На горизонте неспешно собирался шторм. Там темнело - солнце было еще высоко, но первые ряды свинцовых туч уже начинали стирать, как ластиком, грань между водой и небом. Капитан Остап Мирошниченко, группник, в задумчивости еще раз погладил рукой макушку своего шлема - была у него такая привычка перед боем. На инструктаже перед операцией ему довели кое-что, крайне ему не понравившееся. Ладно, отдельная строка в приказе - при отсутствии портала более недели действовать по своему усмотрению, это понятно, штабисты просто желают прикрыть свою задницу. Как будто он не будет действовать по своему усмотрению, ха! В осназе нерешительные не выживали. Более четырех суток научники с порталом возиться не могли, это ему клятвенно пообещал седовласый профессор, и капитан склонен был ему верить. Или портал будет за четверо суток, или не будет вообще. Другое дело, сколько за это время можно сюда натащить войск. Его собственным вооруженным силам хватило бы нескольких часов, чтобы разметать кучку песка в океане на несколько метров ниже уровня воды. Впрочем, тот деревянный ужас на крыльях давал какую-то надежду относительно техуровня противника.
Но вот цель операции... В то, что сюда направят ПГРК с полутора десятками "птичек" на борту, Остапу не верилось. Стратегического уровня машину с ТЯО на условно контролируемую малыми силами территорию... Бред. Да и смысл? От двадцати мегатонн планете не поплохеет, ну сожгут сколько-то городов противника - которых, кстати, вообще кот наплакал, и что? Версия со сверхстрашным адским боевым вирусом тоже вызывала один смех. И вообще, если бы действительно собирались учудить нечто подобное, делали бы сразу, в один заход. Зачем неделю держать оборону на крошечном клочке суши в океане, когда можно быстро войти, запустить, что нужно, и величаво удалиться обратно в портал? Не-ет, как всегда, командование темнило. В принципе, привычный подход - тем, кто, возможно, попадет в плен, незачем знать больше совершенно необходимого. В части, как сказать, касающейся. Но вот подумать как следует было необходимо. Если удастся предугадать развитие событий и замыслы высоких начальников, это может спасти жизни многих его бойцов. И еще стрелка эта...
- Контакт!
- Цель групповая, низкоскоростная, высота тысяча, азимут сорок, дистанция семнадцать пятьсот. Похоже, такие же сараи.
Целей было десять. Девять больших конструкций и одна поменьше, попроворнее. Кстати, она почему-то начала отставать, закладывая противоположный вираж вокруг острова, а вот остальные кучей пошли к западу. Понятно, хотят зайти от солнца. Вот только что это - бомберы, или?
Противник дал ответ практически сразу. На дистанции десять (стерегутся, гады!) из боковых люков начали одна за другой вываливаться какие-то темные предметы, над ними быстро раскрывались серые купола парашютов.
- Приблизь максимально. - придвинулся к экрану оператора командир.
Изображение послушно прыгнуло в лицо зрителям. Под куполом большого парашюта болталось очередное чудо технической мысли здешнего мира. Человек в гражданской одежде гордо оседлал подобие громадного отбойного молотка, правда, с неимоверно длинным штоком - метра два, не меньше. Внизу штока крепилась какая-то чашеобразная штуковина. Человек стоял, держась за высокий поручень, на боку у него висела кобура, похоже, пустая, а рукоять какого-то оружия виднелась из ложемента, располагавшегося на уровне бедра.
Утолщение под ногами человека плевалось сизым дымком - видимо, там работал мотор этого непонятного сооружения.
- И что оно делает? - спросил кто-то.
- Раз садится на воду, значит, не тонет. - рассудительно заметил лейтенант Логинов - хотя, по куполу, там масса кило под триста, а объем практически никакой, ибо металл. Выходит, способ поддержания - динамический, не за счет плавучести.
- Идиотизм какой-то, Толя - почти пожаловался командир, - двигун заглохнет, и он покойник.
Логинов пожал плечами. Простая логика, доступная любому школьнику. Раз противник решил на нее плюнуть - его проблемы. Он огладил ствол своего верного автомата, и снова повернулся к экрану.
Там происходила занимательная картина. Похоже, человек на отбойном молотке отцепил купол, поскольку тот смятой серой тряпкой медленно падал сверху, а само устройство все быстрее валилось вниз, к раскинувшейся в двухстах метрах водной глади. Лейтенант непроизвольно поежился. Какова бывает вода всего-то при прыжке с десятиметрового трамплина, он знал не понаслышке - прыгал по-всякому, даже в полной выкладке, отрабатывая десантирование по-боевому. А тут... Двести метров. Не жилец.
Затем произошло странное. Долетев до воды, штука несколько неожиданно подскочила снова, причем на те же двести метров ввысь. У всех, кроме оператора, округлились глаза.
- А ну верни запись! - скомандовал Остап.
На повторе стало видно, как при соприкосновении с водой чаша на конце штока уперлась в ее поверхность, медленно погружаясь; шток вжался в корпус практически до конца - и с очередным сизым выхлопом выстрелил обратно, отчего весь 'отбойный молоток' вновь подлетел. Все произошло буквально за сотые доли секунды.
Группник с некоторым недоумением покосился на веселого и неунывающего бойца по прозвищу Кайтер, который кроме залихватского оседлывания ветра славился еще и настоящей вычислительной машиной в голове. Мгновенно поняв брошенный взгляд, Кайтер покачал головой и выдал исчерпывающий анализ:
- Ни хера не сходится. При ходе штока в два метра - а он как раз чуть выше, чем тот парень - там перегрузка свыше ста пятидесяти 'же', а если брать условно-безопасные тридцать, с преогро-о-омным натягом - то подпрыгнуть оно выше полусотни метров никак не может. Тупо законы физики не дают. Местное 'же' ведь от нашего не отличается. Или у седока рудиментарный позвоночник, или там стоит компенсатор инерции. Но с такой технологией скакать на палочке...
- Мда. Снова розовая стрелка... Ладно... К бою!
Короткое слаженное движение, пока бойцы занимали свои места, и все вновь стихло. Только толстые стволы автоматов специальной конструкции следили за приближающимися прыгунами. Издалека они разительно напоминали леденцы - этакие петушки на палочке, разве что цветом не вышли. За прыг-палками на воде оставались большие расходящиеся круги, а каждый прыжок сопровождали тучи брызг, похожие на взрывы мелких глубинных бомб.
Капитан Мирошниченко произвел быструю прикидку в уме. Похоже, если ничего иного, кроме этих фигляров, не будет, задействовать пулеметы ДОТов не стоит - достанет нескольких бойцов, чтобы посшибать это недоразумение с неба. Только чем вооружены прыгуны?
- Группа три, на выход. Сбить цели, пару взять живьем. Группы два, четыре - подстраховка.
Очень скоро раздалась тихая команда 'Огонь' - это командиры групп, удостоверившись в распределении целей, начали исполнять приказ. Солидно захлопали одиночные выстрелы - штатный снайпер группы начал отстрел противника на средней дистанции.
Кайтер в который раз подивился про себя искусству Штейна, потомственного дальневосточного охотника из ссыльных австрийцев. Прыг-палочники сблизились примерно до километра, но у снайперов свои понятия о расстоянии. Штейн нисколько не заморачивался подвижностью целей, длинные музыкальные пальцы нежно и уверенно держали красавицу-винтовку, плавно и легко тянули спусковой крючок - и она отвечала взаимностью, посылая очередной смертоносный подарок в короткий полет над морем.
Строго говоря, оружие Штейна именно винтовкой не являлось, более всего оно походило на танковую пушку, исполненную в калибре двадцать пять миллиметров. Гладкий вывешенный ствол вместе с затворной группой откатывался назад после выстрела, скользя по направляющим рельсовой ложи. Ртутный гаситель отдачи снижал импульс до приемлемых величин, растягивал его во времени. Сверху над стволом на двух дугах проходила зубчатая планка, а на ней крепился прицельный комплекс, совмещающий оптический прицел с ночным каналом, лазерный дальномер-датчик ветра и баллистический вычислитель. Длинный интегрированный прибор беспламенной стрельбы полностью убирал демаскирующую вспышку, и единственной проблемой оставался весьма солидный вес оружия. Впрочем, как известно, силы и средства всегда подбирались под конкретную операцию, а бегать на острове было особо некуда.
Боеприпас к этой красавице был соответствующий. Из длинной гильзы немного торчал кончик запрессованной прямо в метательный заряд оперенной подкалиберной иглы с верхней частью ведущего устройства. Выстрел разгонял осмиевую иглу до двух километров в секунду - и с таким оружием снайпер мог дотянуться до любого объекта в пределах видимости.
Девяносто целей. До рубежа четыреста метров дошли восемьдесят. Штейн сшиб десять, быстро и размеренно, как робот, потом, меняя второй здоровенный магазин, заявил:
- Мне работать смысла нет. Приберегу патроны для зайцев потолще. - и с задумчивым прищуром поглядел на кружащие в отдалении сараи.
В самом деле, когда новый выстрел попадал очередной цели в центр груди - из спины вырывало тазик мяса и красным шлейфом развеивало над водой. Сверхскоростные иглы, опасные даже для бронетехники, почти не замечали хрупкие тела противника, а производимый ими гидроудар порой разрывал цели пополам. Снайпер вышибал палочников из седла, как и положено, начиная с дальних, потому передние оставались в неведении о судьбе остальных и с прежним энтузиазмом перли вперед.
Ответом Штейну стали приглушенные звуки хода затворов - это начали работу остальные бойцы третьей группы. Более никакого шума их специальные автоматы не издавали.
Кайтер спокойно и деловито вгонял пулю за пулей в прыг-палочников. Делать тут было особо нечего. Штуковины летели, подчиняясь законам баллистики, угловая скорость перемещения была практически нулевой, раз уж они направлялись прямо на него, и потому поймать их возле высшей точки траектории не представляло ровным счетом никакой сложности. Светившее в глаза солнце нисколько не мешало - оптика шлема фильтровала изображение, плюс на него одновременно накладывались данные распределенной системы наведения и целеуказания. Технология 'дополненной реальности' во всей красе.
В принципе, броня имела даже функцию помощи стрелку, при ведении огня с места фиксируя суставы в кинематически наиболее выгодной позе, что резко повышало кучность стрельбы, но все и всегда отключали ее - в осназе пользование этой функцией считалось неприличным, уделом только зеленых новичков.
Ему вдруг припомнилось, как на полигоне их тренировали в гораздо более сложных условиях. Например, вися вниз головой на качающемся тросе, нужно было ухитриться поразить нужную мишень среди нескольких мишеней гражданских, причем обязательно в зону альфа. Или стрельба по летящему мячу, который с силой пинал профессиональный футболист. Вот там было интересно. Мяч летел вдоль огневого рубежа, то есть поперек директрисы стрельбы, и попасть в него было не в пример сложнее, нежели в большие неуклюжие цели сейчас.
Интереса ради, Кайтер попробовал стрелять не вблизи верхней точки, а где-то посредине, пока цель двигалась с ускорением. Что характерно, попал. На таком расстоянии не было нужды даже менять прицел - траектория прямого выстрела не выходила за пределы очерченного контура цели. Спецпатрон 9х40 был довольно 'холодным', не грел ствол так, как обычные сердитые 6.5-мм автоматные, поэтому можно было отстрелять чуть ли не весь БК, пока начинал сказываться нагрев.
Приказ командира был - взять двоих живьем, понятно для чего, и потому Кайтер чуть сместил ствол. Пули калибра девять миллиметров с сердечником из карбида вольфрама свободно пробили тонкие металлические стенки прыг-палки и чего-то там натворили внутри. Первый прыгун оказался сообразителен и просто спрыгнул с палки, 'солдатиком' войдя в воду. А вот второй... Он так ничего и не понял - шток от удара сорвало с крепления, и двухметровый металлический штырь нанизал его, как бабочку на иголку. Красный конец штыря на полметра вышел из темени неестественно выпрямившегося прыгуна - а через долю секунды все скрылось в фонтане брызг.
Кайтер выматерился про себя. Потенциальный 'язык' пропал, нужно было добывать нового, а ведь парни тоже времени даром не теряли. Оставалось всего два прыгуна. Он заорал на общей волне:
- Правый мой!
Вновь прицелился, тщательно, и вогнал тяжелую пулю прямо в шток прыг-палки. Всю конструкцию крутануло, она подошла к воде под солидным углом, и очередное срабатывание механизма швырнуло его с небольшой скоростью почти параллельно поверхности воды. Прыгун, естественно, удержаться не смог и выпал на мелководье, оглушенно забарахтавшись.
Никто более из прыгунов не выжил. Они не успели даже испугаться. Осназ стрелял, как ковбой Джо, а бегал, как его лошадь. Их оружие разило бесшумно и не выдавало владельцев вспышками дульного пламени - а сколько нужно времени, чтобы произвести десять-пятнадцать одиночных выстрелов в хорошем темпе, знает любой мало-мальски обученный стрелок. Поддержка остальных групп также не понадобилась.
Сбоку выскочила резиновая лодка с двумя подвесными моторами и быстро пошлепала по волнам к недобиткам. Не по-уставному заросший бородой Док зацепил первого штатной обрезиненной приспособой для экстракции пловцов, и теперь уже пленного в четыре руки выдернули в лодку. Быстрый удар еще чуть ли не в полете, пара пластиковых вязок, еще одна, поменьше, на большие пальцы рук, черный мешок на голову - вуаля, один есть. Со вторым проблем вообще не возникло, он крепко нахлебался воды и едва держался на поверхности. Доку пришлось даже оказать пленному кое-какую помощь - жесткую, как и все в осназе, зато действенную. При этом обнаружилось, что второй пленный - женского пола. Вырубив и спеленав и ее, бойцы резко развернули лодку и помчались к острову. Следовало поторапливаться - кружившие в отдалении самолеты стали приближаться с самыми очевидными намерениями.
Они едва успели. Лодку затащили в капонир к шестистволке, рядом свалили пленных, запихали их под днище, чтоб не зацепило случайной пулей, а сами спустились в прохладу ДОТов. Спустя несколько секунд рядом с островом пролетел первый самолет. Он сделал почти полный круг, тщетно пытаясь обнаружить хоть кого-нибудь. Затем в проеме бортового люка внезапно замерцал огонек. Песок взрыли фонтанчики пуль.
Штейн на глаз определил калибр - винтовочный, не более, и ядовито усмехнулся. Испугать таким дождиком того, кто выжил под бесноватыми ударами вражеских современных тяжелых штурмовиков, было совершенно нереально. Выжил он, в общем-то, случайно, поскольку вооружение всего одного штурмовика - мощнейшая шестиствольная пушка, вокруг которой, собственно, строился весь самолет, НУРСы, разнообразные бомбы, подвесные контейнеры с прочими убойными штуками - перепахивало несколько гектаров земли до состояния 'прах и пепел'.
Тем временем, к ведущему огонь самолету присоединились его собратья. Выглядели они столь же примечательно - непонятно как держащиеся в воздухе деревянные этажерки, выкрашенные в радикально черный цвет, на двух разнесенных килях был нанесен странный символ - черные серп и молот в белом круге с красной каймой. Символ очень напоминал кое-что, использовавшееся фрицами и коричневыми лайми в Войне, только вместо свастики были черные орудия труда. На одном из самолетов по фюзеляжу шла надпись крупными буквами 'ШКОЛЬНЫЙ'.
Штейн ощутил, как его верхняя губа приподнимается, скаля зубы в гримасе презрения и ненависти. Знакомый, до боли знакомый почерк - в Империи редкие террористы тоже старались спрятаться за чем-нибудь школьным, больничным, детсадовским... Потому-то преступление не имело срока давности наряду с изменой Родине, военными преступлениями и убийством.
Пару раз цвикнуло по стенам ДОТа, но в целом противник только зря жег патроны. Но жег долго, упорно, даже 'золотым выстрелом' попал в обрывную проволочку одной из множества 'монок', в изобилии наставленных по острову, и наконец, одна очередь попала в капонир с зениткой.
Пули пробили маскировочный полог и продырявили резиновую лодку. Это мало сказалось на ее состоянии - многокамерные поплавки 'Зодиака' удержали бы его на плаву даже с половиной пробитых сегментов, а потеря одного из трех подвесных моторов незначительно снизила скорость. Однако пули с точки зрения наблюдателя исчезли в никуда, не вздыбив ни одного фонтанчика песка - и это уже было кое-что.
С удвоенным энтузиазмом стрелки начали поливать свинцом подозрительное место, к забаве подключилось еще несколько подоспевших самолетов, но их усилия не давали практически никакого результата. Винтовочные пули не в силах были пробить броню зенитной установки, несколько наиболее удачливых из них слегка попортили радар, но тот был рассчитан на продолжение работы даже с сорока процентами выведенных из строя элементов.
- Цель десять в зоне поражения!
Капитан Мирошниченко хищно улыбнулся. Наконец произошло то, ради чего он терпел наглость этих неуклюжих этажерок, ради чего подставлял своих людей под пули, пусть они и были почти безвредны, - все летательные аппараты противника находились глубоко в зоне досягаемости 'молотилки'.
- Огонь!
- Огонь! - тут же отрепетовали его команду далее.
Бортстрелок первого самолета увлеченно жал на гашетку и полосовал безответную землю внизу свинцовыми бичами очередей. Внезапно глаза его расширились. То место, куда он так старательно посылал ленту за лентой, вдруг мгновенно и разительно изменилось. Опали отстреленные маскировочные пологи, и в аккуратном глубоком капонире его взгляду предстала большая угловатая машина. Бортстрелок недоуменно глядел на нее, за недостатком обучения не опознав самого страшного врага полевой авиации - развернутую и полностью готовую к бою автоматическую зенитную установку, на сленге злейших друзей имперцев - 'трайпл эй'. Блок стволов 'молотилки' шестью черными зрачками калибра сорок миллиметров смотрел ему прямо в глаза, начиная быстро раскручиваться. Затем пришла смерть.
Находившиеся в ДОТе услышали, как над головой десять раз подряд коротко рявкнуло, 'крр-р-р-рак', словно какой-то великан, поднатужась, рвал крепкую ткань. Скорость наводки башни зенитной установки была очень велика, а перебросочная - и того больше, ее мощные приводы были рассчитаны на охоту за реактивными самолетами, и потому очереди следовали почти без пауз. Спустя минуту проводив задумчивым взглядом падающие в воду мелкие обломки - все, что осталось от нападавших самолетов, Остап спросил оператора:
- Они успели что-то передать?
- Никак нет, пытались, но Хомич сделал их телефункену тихое подавление, так что сигнал дальше каскада не ушел.
- Хорошо. Я доить 'языков', Док, Дробь и Гум со мной, Логинов - за старшего.
- Есть.
Стремительным шагом командир вышел наружу. Следовало допросить пленных, пока не налетели какие-нибудь очередные камикадзе. Вообще, продемонстрированный противником технический уровень наводил на любопытные мысли. Нарочито неторопливо идя извилистым ходом сообщения, стенки которого от осыпания были забраны той же ультрафиолетовой мастикой, а верх накрыт маскировочным пологом, командир думал. Кое-какие детали головоломки начинали складываться - поначалу казавшаяся полнейшей дурью штабных информация становилась самой что ни на есть достоверной и актуальной.
Пленные обнаружились на том же месте, где и ожидалось. В самом деле, куда-либо уползти, будучи связанным 'ласточкой', когда малейшее движение перекрывает кислород, невозможно, а перегрызть гибкие вязки из специального пластика - нужно иметь зубы почище, чем у манула.
Обоих вытащили из-под массивной туши зенитки, и Остап понял, что его расчет полностью оправдался. 'Языки' пребывали, что называется, в состоянии киселя и манной каши. Когда работала 'молотилка', изрядно ревело даже внутри ДОТа, а уж что ощущали эти двое, лежа прямо под приседающей от чудовищной отдачи установкой, оставалось только догадываться. Пленные пускали ниточки слюней, конечности безвольно висели, глаза собрались в кучу, а штаны с пятнами издавали отчетливое амбре.
Док присел возле первого 'языка', худощавого парня лет восемнадцати, быстро осмотрел его, затем вколол желтый шприц-тюбик в бедро прямо сквозь одежду. Еще один, потом задрал ему мокрый рукав чего-то вроде толстой рубашки и отработанным движением вогнал иглу в сгиб локтя, профессионально-небрежно попав в вену. Подождал немного, сделал еще несколько непонятных манипуляций, потом обернулся:
- Готово. Через пару минут можно начинать. Только...
- Что, Док? - заминка и нахмуренные брови подчиненного не остались незамеченными командиром.
- Реакция у него странная. Препарат вроде и действует, но не совсем так, как должно быть.
- Может, это от шока?
- Вряд ли, я уж с кем только не работал - тут что-то другое. Бер, будь внимателен, минут десять я гарантирую, потом он может поплыть или даже перебить химию.
- Хорошо. Начинаем. Эту уберите подальше, к 'Носорогу', что ли.
Девчонку тут же утащили, а парня посадили, оперев спиной о каток зенитки.
- Ты меня понимаешь?
- Д-да, понимаю. - прозвучал со странной интонацией ответ парня. Несмотря на заметный акцент, речь его была вполне различима, ну а что голос был безжизненно-ровен, словно говорил робот - к этому эффекту спецпрепаратов все давно привыкли, и удивления он не вызывал.
- Как тебя зовут?
- Андреас...
Поздним вечером этого длинного дня командир устроил в ДОТе совещание, вернее, импровизированный мозговой штурм. Всем сидений, естественно, не хватило, и бойцы умостились на чем попало, от перевернутых ведер до зарядных ящиков. Кайтера на входе придержал за рукав Марк, боец из третьей волны набора. Он числился в роте уже второй год, но по-прежнему считался молодым - на фоне достижений "стариков" его фокусы, вызывавшие белую зависть у обычных военных, смотрелись бледновато.
- Слушай, брат, я запись с твоей камеры глянул краем глаза, там Брен нарезку готовит самых впечатляющих моментов, так вот, кое-что удивило.
- Говори.
- Почти все сшибали палочников в верхней точке траектории, кроме Штейна, самого Брена и тебя. А ты двоих взял наоборот, в нижней точке. Как это у тебя получается?
- А, там все достаточно просто, причем, если цель движется поперек - еще легче. Меня один дед научил, из старых, еще в Войну шпионов живьем брал. Они тогда стреляли - и попадали - в стопу бегущему врагу. Видишь ли, в момент касания поверхности стопа на миг становится неподвижной, нужно лишь правильно прикинуть этот самый момент, сделать верный расчет времени. Не нужно пытаться среагировать на касание, это практически невозможно и необходимости никакой нет, вместо этого нужно просто направить ствол в то место, куда наступит бегун - и выстрелить чуть раньше, чтобы пуля дошла до цели в аккурат к моменту неподвижности. После определенной практики - можно даже навскидку попадать. Выглядит со стороны просто невероятно! А я только представил себе, что прыг-палка - это такая большая стопа, с шагом двести метров. Ну и...
- Ясно. За науку - благодарю! Потом познакомишь с дедуганом. Пойдем, там сейчас начнется.
Слово держал Гум - признанный мастер 'машинного доения'. Вообще-то Гум на самом деле носил фамилию Вамбольдт, потом народное творчество в лице связиста одарило его позывным 'Гумбольдт', а уже он был неизбежно сокращен до короткого боевого 'Гум'.
- Итак, пленных зовут Андреас Лацитис и Анна Коненкова, обоим по семнадцать лет. Живут на побережье в городке под названием Ахум, примерно в пятистах километрах к северо-востоку. Вчера в местной информационной сети города появилась тема о гадких незваных пришельцах, то есть нас. Кто именно вбросил информацию, они не знают. Был объявлен сбор добровольцев на операцию по искоренению. У них тут развито местное авиасообщение, и даже, по их утверждениям, чуть ли не трансконтинентальное. Сегодня к середине дня добровольцы собрались на аэродроме, каждый со своим оружием, снаряжением и прыг-ногой, и вылетели сюда. Результат все знают.
С каждым словом лица осназовцев становились все изумленнее. Наконец, кто-то не выдержал:
- Гум, братишка, при всем уважении, но это же полный гон!
Названный развел руками:
- Сама в шоке. Такая вот 'спецоперация'. Мы сначала подумали, что химия не подействовала, и они брешут - пришлось за парня взяться по-старинке. На ТАП посадили, ну и еще кое-что, по мелочи.
Кое-кто из тех, что помоложе, поежился - методы полевого допроса в свое время проходили все, причем с обеих сторон баррикады, и действие ТАПа, прицепленного, гм, к хозяйству, представляли очень хорошо, гораздо лучше, чем хотелось бы.
- В общем, не врут они. У них тут местная религия - коммунизм, ну - как они его понимают, страшно извращенный до неузнаваемости, и основной добродетелью молодого является алертность. Стволы у всех поголовно, применение - по усмотрению владельца. На низовом уровне - этакая сетевая анархия. Этот Лацитис конкретно упертый, настоящий фанатик. Сломался, конечно, но выдержал реально долго.
- Гум, почему у них все такое... такое... - боец покрутил пальцем в воздухе - хреновое?
- Ты про технику? Намучился я с этим вопросом. Прямо спросишь - бесятся, шипят, что твои кошки, орут, что наоборот, все самое лучшее у них. Мол, постиндустриал, технологические решения простые и дешевые, любой школьник в гараже на коленке соберет. Ну и собирают - каждый свое... Я спросил, как насчет производств шестого передела и чистых помещений - жмутся, но продолжают твердить про гараж. Про массовость и стандартизацию вообще ни ухом, Лацитис договорился аж до некоего 'потреблятора'.
В общем, по сумме фактов вырисовывается следующее: в этом мире еще недавно было настоящее феодальное общество. Так называемые 'коммунары', а по сути - социал-дарвинист-фашисты, составляющие приблизительно пять процентов от численности населения, держали в акульих рукавицах всех остальных. Не просто имели с субстрата еду и прочие ништяки, а вплоть до того, что забирали детей у родителей. Насильно или покупали, а кто отказывался - сразу в расход.
- В чем у них социал-дарвинизм? Делят людей по наследственным признакам?
- Именно. Генетический отбор в комми, якобы по какому-то гену правды. Типа, комми только тот, кто от природы вообще неспособен врать. А фашизм - в том, что похищенных детишек, все девяносто пять процентов, кто не подошел...
В ДОТе повисла гулкая тишина. Кто-то сглотнул. Затем кулаки людей медленно сжались в страшные мраморные булыжники - и разжать их смогли не все и не сразу. Встал Док:
- Знаете, братишки, в мире Земля-девять, после Великой Отечественной, ну, как у нас - Войны, была такая книга - 'За что сражались советские люди'. Страшная книга. Я когда прочитал, две ночи спать не мог. Но такого не было даже там.
Помолчали. Бойцы отдельной роты осназа были настоящей элитой в элите Империи, не тупыми нажимателями спусковых крючков, а разносторонне образованными, начитанными, умными людьми, многие - с несколькими высшими образованиями, собственными изобретениями и научными работами. Только такие могли выполнять задания из разряда - идти в неизвестность, вернуться с победой. Не топор, а граненый кончар, что пройдет сквозь любые доспехи, отыщет дорогу к сердцу врага. Да что говорить, лакмусовым индикатором качества и разносторонности их подготовки служил тот факт, что во время Чимкентского мятежа им доверялось и добывание оперативной информации, и самостоятельная ее реализация. Человеку знающему это говорило...
И вот эти прирожденные воины молча сидели, не в силах уместить в голове столь оголтелую и циничную жестокость. Потом Гумбольдт заставил себя продолжить:
- Самое страшное, что у обоих пленных эта шиза прошита буквально в подкорке. Для них нормально пойти и отобрать ребенка у матери, если какой-то там детектор определил, что он может стать комми. Мол, ему же лучше будет...
- И это коммунизм? - в ответ Гум усмехнулся со странным выражением на лице:
- Это пашизм. Основателя религии звали Павел, Паша. Ничего не напоминает? Помните, пару тысяч лет тому был ведь уже один Паша, перековавшийся гонитель, который затем накропал кучу виршей. Но и это все ерунда - Док, скажи, что узнал.
Вновь встал Док, со столь же странным выражением.
- Когда 'язык' сдох - а он сдох! - я вскрыл его. Он своеобразно реагировал на химию, не так, как должно было быть, я подумал, может, заболевание какое... В общем - это не люди.
- Док, яснее. Как это?
- Начну с внешних признаков. У него четыре соска. Проверили - у девки тоже четыре груди, нижняя пара совсем еще маленькая. И это норма. Бывает еще и шесть, считается у них большой удачей и признаком красоты. Значительное оволосение спины, причем чередующимися продольными темными и светлыми полосами. У нее тоже, просто слабо выражено, но если специально смотреть - видно. По внутреннему строению - нет аппендикса, вместо него - удлиненная слепая кишка, еще масса мелких отличий, которые без специального образования толком не разъяснить. Но в целом - это не люди. Уже не люди.
- Эй, постой. На что намекаешь? Сначала - что феодализм был раньше, теперь - что это уже не люди.
Слово взял командир:
- Так я и думал. Заметили. Да, в этом вся соль - данная цивилизация, в том виде, в каком существует на сегодняшний момент, сложилась совсем недавно, буквально годы, много - десятилетия назад. 'Час Быка' все же читали? Так вот, Торманс по сравнению с этим миром - райские кущи.
Некоторое время назад эти... как бы их назвать, чтоб подходило лучше... пашисты, что ли - да, точно, пашисты - так вот, они перешли ни много ни мало, на новый способ размножения. Теперь эмбрионов у них вынашивают не женщины, а специально подготовленные трансгенные животные. Путем ЭКО создаются эмбрионы и подсаживаются самкам свиней, коров и лошадей. Затем по срокам делается иссечение, и новородок - младенцем это я назвать не могу, появляется на свет. Фертильность выходит просто чудовищная.
- Но зачем?
- Вот, например, Анна Коненкова. Семнадцать лет, половой жизнью живет с десяти, при этом строго предохраняется. Физически сформирована прекрасно, спортивная подготовка еще та - но рожать не собирается. Вообще. Подружки еще более-менее, лет в сорок согласны, когда 'чего-то достигнут в жизни', а эта все время посвящает 'самосовершенствованию'. Изобрела некую осветительную лампочку 'вольфрам-на-сапфире' и даже получила на нее патент. Рассказал бы я, почему это хреновая затея, бо первое образование как раз профильное, но времени мало. У нас в Табиновке про таких говорили - пустоцвет.
- Док, как это вообще возможно?!
- В том и дело, что невозможно. Розовая стрелка. Чисто по биологическим причинам. У человека плацента гемохориальная, у домашнего быка - десмохориальная, у свиней и лошадей - эпителиохориальная. В отличия вдаваться не буду, знайте только, что человеческая самая 'продвинутая', и выращивание зародыша на более простой плаценте не-воз-мож-но. - по складам произнес Док. - Затем, у человека финальным азотистым шлаком является мочевина, а у остальных млекопитающих, кроме приматов - мочевая кислота. Ну и еще раз - различная биохимия, различная физиология дадут кучу побочных эффектов, чужие гормоны породят монстров, а скотские вирусы-комменсалы запросто могут заразить плод, лишенный пока собственного иммунитета. Как далее эти вирусы себя проявят при циркуляции в человеческой популяции - ХЗ. Так что ждем "болезнь овечьих клонов", "свиную неведомую е... х...ю", "человекосвинячий мозг рака" и так далее.
- Но ведь они как-то выращивают свое потомство?
- Да, выращивают, хотя я понятия не имею, как - и имеют все перечисленные проблемы. Думаете, откуда у них этот пушок по спине и лишние соски? Горизонтальный перенос генетической информации во всей красе. Я вам больше скажу - потомство при вынашивании коровами, свиньями и овцами будет даже на вид разным. Практически - три разных фенотипа. Нам, очевидно, попались свин и свинка. - Док криво усмехнулся.
- Геномика?
- Нет, это у нас геномика. Здесь смесь социал-дарвинизма с евгеникой, а то и генетическая гигиена.
Снова Мирошниченко:
- Мы сейчас присутствуем при зарождении самой большой угрозы, какую я только могу себе представить. С этими свиноматками пашисты становятся своеобразными сверхкрысами - огромные крысиные темпы роста популяции, изуверская мораль, вернее, то, что они считают таковой, подкрепленная 'биологическим обоснованием', и наличие фанатичного разума, возводящего их опасность в степень. Шесть миллионов - а через несколько циклов их станет миллиард.
- Погоди, командир, ты не преувеличиваешь? Рост популяции должен сопровождаться пропорциональным ростом кормовой базы, не?
- Лацитис вещал про потреблятор - некое устройство, делающее из дерьма конфетку, как всегда - простое и в гаражно-коленочном исполнении. Но из оговорок Коненковой можно сделать совершенно другой вывод. При допросе Лацитиса меня сразу насторожила бедность используемого словарного запаса - знает-то он довольно много, а вот мыслит - как в колее буксует. Даже по речи заметно, применяет одни и те же обороты где нужно и не нужно.
- Он зомбирован?
- Ну, не прямо, конечно, но кое-что есть. Пресловутая "генетически обусловленная неспособность врать", с психоневрологической точки зрения, очень хорошо коррелирует с плохо развитым неокортексом мозга. Через несколько поколений такого искусственного отбора имеем врождённую дефицитарность неокортекса. Характерными симптомами такого являются снижение творческих способностей, аналитических, абстрактного мышления, и ещё по мелочи. Наблюдаемые факты это вполне подтверждают.
- Ну точно! Чертов Лацитис накалил в край - я его обколол всего, а он все равно железобетонно упертый, ни одной попытки выйти за вдолбленные рамки. Такое поведение, вообще говоря, не характерно для психически здоровых людей.
- Так вот, если задуматься, из имеющейся информации можно сделать ряд далеко идущих и весьма тревожных выводов. Население...
Внезапно взревел сигнал тревоги.
- Внимание, контакт! Цель групповая, среднескоростная, высота триста, азимут сорок пять, дистанция десять.
Эти гости смотрелись опаснее. Небольшие, юркие, маневренные, с малой ЭОП. Радар предыдущего поколения их, пожалуй, заметить бы заметил, но с наведением возникли бы некоторые сложности. Современный комплексный радар зенитного поста 'видел' даже чаек у поверхности воды, причем не из-за статики на перьях, а именно как пролет возмущающего тела.
Командир поморщился. На тактическом планшете подлетающие цели уже были взяты в зеленые рамки сопровождения - никаких шансов ускользнуть от бдительного ока они не имели, скорости всего продемонстрированного противником парка авиации, если это можно было так назвать, укладывались в нижний диапазон. Ну, на современный лад, конечно, когда просто 'скоростной' именовалась цель, делающая под три Маха.
Так вот, сбить эти штуки никакого труда не составляло, благо 'Носорог' мог попасть в них ракетами в любом исполнении из своего боезапаса. Но целей было много, более трех десятков, и с чем его люди останутся потом - даже с учетом размещенного прямо на грунте комплекта ТЗМ - было проблемой. С другой стороны...
Остап Мирошниченко усмехнулся. Вот сейчас и будет проверена информация штабных умников.
- С объектов ведется непрерывная всенаправленная передача, канал связи аналоговый, тримодулированный. Судя по объему данных - беспилотники.
- Заглушить сможем?
- Без проблем. Вот, коды колонулись, ерунда полная, сможем даже влезть в канал, без перехвата, правда - там какая-то опознавалка проскакивает. Но попортить данные легко.
- Всенаправленная... Где может располагаться приемник?
- Хоть на берегу, мощности сигнала хватает. Других целей не фиксируем.
- Отправь тестовый пакет на пробу, операционная система - Виндоуз, Земля-девять.
- Оп-ля. Команди-и-ир... ты шаман?
- Омела, соблюдай обмен! Влезешь?
- Виноват, работаем...
Тем временем цели подлетели достаточно близко, чтобы их стало хорошо видно в ТОВ. Они представляли собой стаю небольших летательных аппаратов дискообразной формы, время от времени хаотично меняющих курс.
- Надир, не спите, где алгоритм?
- Что-то формализуется, нужна еще пара минут статистики.
Потянулось время. Дисколеты почти достигли острова, когда опять ожил зенитный пост:
- Есть алгоритм! Передаю наведение.
Профессионалы вновь сделали невозможное. Вычислить две сложные взаимозависимые функции, по которым меняли курс аппараты, на основе всего нескольких минут наблюдений... Но они сделали это, и мигом понявшие замысел командира бойцы без каких-либо дополнительных указаний уже занимали позиции.
Нашлемные экраны бойцов исправно вели цели. Впереди каждой зеленым мерцала экстраполированная траектория и красным - текущая точка прицеливания. Все, что оставалось делать, это сопровождать оружием эту точку и нажимать на спусковой крючок.
- Бер Омеле. Бер, сейчас не влезу, у них какая-то своя разработка на основе Винды. Все через жопу перекручено, в этом надо долго разбираться.
- Добро. По команде 'огонь' глуши.
- Принял.
Командир уже набрал воздуха, чтобы скомандовать 'огонь' - как сверху обрушился тугой удар, заставивший его поперхнуться, с потолка откололся слой песчаной пульпы. Противник начал раньше.
Дисколеты быстро перестроились и вновь нанесли удар. Со стороны действие их оружия выглядело как быстро расширяющаяся бледно-белесая волна, вернее, целая серия таких волн с небольшими промежутками. У находящихся на стрелковых позициях бойцов в глазах помутнело. Броня с изолирующим подбоем ослабила ударные волны, глухой шлем предотвратил контузию, но оружие противника имело своей целью другое. В совокупности серия волн каким-то образом давала мощный инфразвук с частотой несколько герц, опасный для внутренних органов.
Еще удар. Люди почувствовали дурноту и слабость, у некоторых пошла носом кровь - но тренированные бойцы вполне справлялись с этим. Суть воина как раз и состоит в том, чтобы делать дело, даже когда тебе плохо. Если отказывает разум, остаются рефлексы, вбитые даже не в подкорку - в мышцы. Навстречу дискам уже полетели короткие злые очереди. На сей раз никто не извращался с одиночными, шел настоящий бой, и стреляли на гарантированное поражение. Оружие со сбалансированной автоматикой давало убийственно кучные очереди, сноп траекторий каждой из которых был меньше размеров цели, и диски один за другим стали натыкаться в полете на огоньки трассеров. Бронебойные пули легко протыкали пластик, диски разваливались на части прямо в воздухе, пара взорвалась, шарахнув по сторонам ударными волнами - видимо, пули повредили генератор или заставили сдетонировать взрывчатку, что уж там находилось в чреве диска. Волны ссадили вниз еще троих. И все же, попадать в свободно маневрирующие с неплохой скоростью воздушные цели было совсем не так легко, как в несчастные прыг-палки. Число дисков неуклонно уменьшалось, но не так быстро, как хотелось бы.
Заглушенный канал связи не давал засевшим на берегу операторам управлять своими машинами, и те действовали, повинуясь заложенным при создании программам. Определив цели, диски ринулись вниз, прямо навстречу плотному автоматно-пулеметному огню. Сквозь огненную завесу прорвалась почти треть аппаратов, ровно десять штук. Они падали на хладнокровно присевшие на колено фигурки в песчаном камуфляже подобно авиабомбам, и казалось, от них нет спасения - как вдруг за спинами бойцов раздался чудовищный грохот.
'Кр-р-р-р-ра-а-ак!' - нескончаемо долгая очередь пробудившегося монстра на самом деле продлилась всего пять и две сотых секунды. Затем в шестиствольной 'молотилке' закончились снаряды, а ее стволы раскалились до вишневого свечения. В наступившей тишине мерно шелестел разогнанный блок стволов - и падала, падала вниз одна-единственная уцелевшая тарелка!
Взрыв! Золотой пляжный песок разметало волной по сторонам, а человеческую фигурку в клочьях адаптивного камуфляжа отбросило далеко в сторону. Боец упал нехорошо, как безвольная кукла, и у Остапа захолонуло сердце. Ранен, без сознания - или...? К нему бросились двое бойцов группы эвакуации, быстро утащили грузное тело в капонир, где над ним принялся колдовать Док с добровольными ассистентами.
Шторм грозил захлестнуть остров в самое ближайшее время, и нужно было поторапливаться. Остальные уже вовсю готовились к скорому удару стихии. Судя по местности, сильные волны могли доставать едва не до макушки острова - но все-таки не накрывали его целиком. Будь иначе, трава и пальмы не вымахали бы в зенит, а кусочек не скрепленной корнями тверди давно растворился бы в безбрежности океана. Имелся хороший шанс выжить, нужно было просто не допустить ошибок. Техника, питаемая реакторами прямого преобразования, не нуждалась в воздухе, наоборот, ее фильтровентиляционные установки, совмещенные с кислородными станциями, могли вырабатывать дыхательную смесь достаточно долго, чтобы пересидеть под броней непогоду. Вот и метались бойцы деловито, задраивая лючки и люки, промазывая герметиком стыки и накрывая срезы стволов заглушками. То, что не влезло в машины и ДОТы, пришлось принайтовить насколько возможно, и - надеяться. Тяжеленные зарядные укупорки волна не утащит, а вот ТПК запросто может поволочь и повредить. Контейнеры свинтили вместе по четыре, может, толстые болты удержат.
Освобожденные от маскировочных пологов, бронированные машины явили миру свою грозную угловатую красоту. Приземистые, но достаточно просторные, они вместили в свои чрева всех людей - такой вариант тоже был просчитан при планировании операции. Потому и послали строго определенное небольшое количество профессионалов высшего разбора, в полном соответствии еще с Суворовским наставлением. В зенитке как раз вовремя закончился боекомплект, зарядную арматуру из нее вынули и затащили в ближний ДОТ. И началось.
Небо почернело, наступила почти полная темнота. Резко усилившийся ветер рвал гребни волн и разметывал клочья пены. Вскоре вода начала заливать амбразуры ДОТов. Бронетехника вздрагивала под ударами ветра, но не раскачивалась, отпущенные 'в ноль' амортизаторы уперлись в ограничители, и машины практически легли на днище. Оптика ослепла, через бурлящую смесь воды, воздуха и песка могли пробиться только средства непрямого и ближнего наблюдения. Порой что-то глухо стучало в борта, а иногда даже барабанило, словно шторм своим кулачищем пробовал человеческие изделия на прочность.
Внутри было уютно и тепло, а главное - сухо. Ради этого на пару суток можно было примириться со страшной теснотой. Еще и шутили, когда кто-нибудь пользовался удобствами, что в таких условиях превращалось в сложный акробатический трюк. И - разговаривали. Беседа как-то сама собой превратилась почти в научный диспут, слишком уж накопленные данные о противнике ни во что не укладывались.
- Так, командир, ты не договорил, когда эти диски налетели. Что ты имел в виду, какие неочевидные выводы?
- Сначала смотрим записи - раздел Н, папка 'Допрос Коненковой'. Вопросы потом.
Бойцы разом раскрыли планшеты. Смотрели молча, лишь время от времени отрывисто матерились. Было - отчего.
- Анна, почему вы напали? Никаких агрессивных действий с нашей стороны не было.
- Были. В теме городской сети автор привел исчерпывающие доказательства. Вы зверски убили мирно отдыхающих туристов на этом острове, и потому подлежите безусловной смерти. В том числе лично от моей руки.
- Кто автор темы?
- Коммунар с псевдонимом 'Тфяпгд'.
- Почему вы уверены, что это коммунар?
- В сеть могут входить только коммунары, используя данные личного Кондуита. И он говорил, как коммунар.
- Почему тогда псевдоним, а не имя с фамилией?
- Некоторые коммунары используют псевдонимы. Но всегда можно установить личность, направив соответствующий запрос модератору.
- Вы направляли?
- Нет, и так было понятно, что свой.
- Какие доказательства он привел?
- Фотоснимки. Много фотоснимков.
- Мог это быть фотомонтаж?
- ...
Голос за кадром:
- Она не понимает. Перефразируй.
- Анна, могли снимки быть поддельными?
- Нет. Это же фотографии.
- Личности туристов вам известны?
- Нет. Тфяпгд не называл имен.
- Как именно были убиты туристы?
- По-разному. В основном распилены бензопилой, она присутствует на снимках. Часть убита лопатами и еще несколько задушены.
- Сколько туристов на фотографиях?
- Шестьдесят семь.
- Как они могли появиться здесь?
- Обычным путем, на блинах.
- Поясните подробнее.
- Прилетели на личных блинах, скорее всего, с берега.
- Туристы были связаны?
- Нет, никто не был связан. Видно, что люди убегали, а вы догоняли их и пилили.
Камера дергается, кто-то неразборчиво и приглушенно басит, словно матерится в рукав.
- Кто мог сделать эти снимки?
- Не знаю. Возможно, туристы или кто-то из вас.
- Как эти фотографии могли попасть к Тпфягд-у?
- Не знаю.
Небольшая пауза, пока Гум перелистывал вопросник.
- Как вы собирались нас убить?
- Расстрелять без разговоров с воздуха из личного оружия.
- Какое у вас оружие?
- Самое лучшее. ТТ-1929, следующее поколение после знаменитого НАГАНА.
Последнее слово девушка произнесла с такой экспрессией, словно назвала имя бога в молитве.
- У вас был наган?
- Да, до ТТ-1929 я владела штурмовым наганом с удлиненным стволом и складным штыком.
- ТТ лучше чем наган?
- Да, гораздо лучше. Двадцать два патрона, прицельная дальность СЕМЬСОТ метров, длинный ствол, кобура-приклад.
- Анна, почему вы не взяли обычный пистолет или револьвер?
- Я люблю дли-и-нные стволы.
- Почему тогда не взяли винтовку?
- Она не входит в крепления на прыг-палке.
Очередная смена темы.
- Анна, кто мы такие?
- Вы грязные убийцы.
- Вы знаете, откуда мы?
- С Земли-раз.
- Неверно. Откуда мы?
- Больше неоткуда. Только с Земли-раз. Порталы можем открывать только мы, и только от себя, с Земли-два. Иначе невозможно - сама физика процесса препятствует.
Глухой голос Гума в сторону:
- Физика тут ничему не препятствует - или тут вообще нет физики.
- Анна, вы специалист-физик по порталам?
- Нет.
- В каком объеме вы изучали физику?
- В объеме школьного курса, и еще я сама готовилась для дальнейшей научной деятельности. И еще во время работы над сапфир-вольфрамовой лампой дополнительно изучала несколько разделов.
- Откуда вам известно, что портал может быть только односторонним?
- Из сетевой рассылки новостей и открытий.
- Кто автор сообщения?
- Коммунар Тфяпгд. Он же автор технологии порталов.
- Хорошо. Перейдем к общим вопросам. Вы видите в людях Земли-раз братьев по разуму?
- Не бывает братьев по разуму, бывают лишь братья по морали!
Ответ прозвучал быстро, слишком быстро... Анна не задумывалась, а шпарила, как по писаному.
- Если братьями по морали будут признаны моллюски с Сириуса, вы будете воевать вместе с ними против Земли-раз?
- Разумеется. Аборигены Земли-раз вообще мало чего заслуживают, кроме пули.
- Возможно, многие из них могли бы стать коммунарами?
- Не более пяти процентов, остальные - так, субстрат. К тому же, мы больше не нуждаемся в наборе детей со стороны.
- Почему?
- Найден более совершенный способ размножения, более эффективный и не изнашивающий организм женщины. Я говорю о вынашивании эмбрионов самками свиней, лошадей и коров.
- Как давно вы пользуетесь этим способом?
- Семнадцать лет. Я - первое поколение. Мы - первые истинные коммунары, не только по морали, но и биологически, мы смогли подняться над собственной природой и сбросить ее ограничения! Сейчас растет четвертое поколение, они еще более красивы, у них бывает до шести и даже восьми сосков...
Тихий возглас Дока:
- Гум, действие дорожки заканчивается. Она начинает давать развернутые ответы.
- Что-то быстро...
- Да, слишком быстро, но колоть больше нельзя. У тебя еще минут пять.
- Понял.
К Коненковой:
- Анна, кто возглавляет ваше общество?
И вновь слишком быстро:
- У нас нет головы, общество коммунаров является сетевой одноранговой структурой, основанной на комплексе постиндустриальных технологий.
- Где располагаются потребляторы?
- В потреб-центрах, конечно. Ближайший - в полусотне километров от города, а вообще - потребляторы равномерно рассредоточены по материку в блиновой доступности.