Жаров Виталий Александрович : другие произведения.

Зов наутилуса

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:






Зов наутилуса 

                              Н***

За окном вечереет. Практически апогей, 
если верить теории о расстояниях. 
Словом, то, над чем Птолемей 
бился долгие годы впустую. Ниже 
речь пойдёт о персоне, затем - скитаниях 
шёпота ссохшися губ: "Приди же...". 

Здесь, в стенном окоёме, точнее же - в четырёх   
вертикальных стенах, подпирающих пятую,                               
то ли хрип, то ли тяжкий вздох                                                   
исторгает персона, сутуля плечи.                                         
Только это, пожалуй, её на статую                                     
не похожей и делает, только встречи 

вероятие слабое. Вид четырёх углов, 
темноте отдающих с готовностью должное, 
вновь пугает персону, вновь 
поминать ей приходится Пифагора 
всуе. В целом же комната, как пирожное - 
не без начинки за серой шторой... 

Вечер в пыльном пространстве. Точнее - в сыром нигде. 
Место слишком знакомое по положению, 
что по нраву пришлось звезде, 
заблудившейся в космосе. Подоконник 
всё никак не найдёт своей применение 
чересчур пыльной плоскости. Как покойник, 

по-другому не скажешь, снаружи застыл фонарь, 
обделённый коленом, тем паче - промежностью. 
До весны далеко. Январь 
из двенадцати грешных виновный самый 
месяц. В хрусте его не хватает нежности, 
что и проверено было мамой                                   

одичавшей персоны, сидящей спиной к двери 
и анфас к фонарю за окном, занесённому. 
Тем же временем здесь, внутри 
лишь "Когда же?" вопрос представляет цену, 
ибо знает себе её, полусонному, 
ударяясь ребром о сырые стены. 

Здесь, в пространстве из стен, точнее - в коробке из стен 
четырёх вертикальных, персона в отчаяньи 
замечталась, как Диоген 
в своё время, навзрыд о второй персоне, 
не надеясь, что в будущем эти чаянья 
вознаградят и в её ладони 

попытается лечь, расстоянье презрев, ладонь 
той, чьё имя персона надеется шёпотом   
вырвать у четырёх сторон 
горизонта, какою бы та ни грелась - 
даже в случае пятой. Но то ли опыта, 
не достанет ей, то ли же сводит челюсть... 

Полночь в пыльном пространстве, помноженном на вдали. 
Результат впечатляет. Открыто распутствуя, 
палец тонет в сплошной пыли 
подоконника, вкось выводя: "Здесь были...". 
И оставленный след своего  присутствия 
сам же чурается в рамках пыли. 

Там, снаружи, точней, за окном, вернее - за тем, 
что зовётся окном, попотеть конхиологам 
будет надобно, прежде чем 
доберутся до сути они. К тому же 
ни мольбами, ни даже, ручаюсь, волоком 
не извлечь эту суть изнутри наружу. 

Иным словом, отсюда, из тьмы известковых стен, 
на погибель туда, в бесконечность за стенами, 
под фонарь занесённый. Хрен 
всем желающим дичи! Уж лучше пленным 
быть, прилипнув навек к известковым стенам и 
тонны вниманья часам настенным 

уделять. В данной комнате с мутным окном в пенсне 
пыльной плоскости скошенного подоконника 
не хватает касаний. Вне 
этих стен известковых с сырым фасадом 
хорошо только "спящим" в земле покойникам, 
так как можно до марта не ждать распада... 

Полночь в тёмном нигде, посреди января. Январь 
как бы давит на темя. В последнем ни проблеска 
света. Впору тащить фонарь, 
занесённый на треть, из его сугроба 
и, в пример Диогену, спешить на происки 
спать не дающей мозгам особы. 

Кабы не было б жаль фонарём освещённый дуб 
с одинокой звездой в центре голой промежности. 
Так губам не хватает губ, 
заблудившихся где-то, что можно "дуба" 
с горя дать, не поладивши с неизбежностью 
в рамках комнаты этой, точнее - куба. 

Третий глаз на затылке прикован к зеву двери, 
из которого ждёт, как спасенья, нашествия 
той, что чуждые трёт миры, 
проклиная январь, а по сути - зиму, 
не персона уже, но фантом, бездействуя. 
Боже, как скоро, зимы помимо 

затянувшейся? Лучше бы вмиг поседеть, чем не 
досидеть в пыльной комнате, что обессвечена.   
До весны далеко. В окне 
хитро то, что спокойствия Птолемею 
не давало, мигает, будто бы встречу на 
тёплый май назначая. Мол, перигея 

в упомянутом жди, коли веришь, сутуля стан,   
в вероятность теории о вероятностях. 
Или, как говорится, пан, 
или вовсе пропал, свою плоть гоняя 
меж окном и не запертой по халатности 
дверью. Что дальше, моллюск узнает 

по весне. Пифагору подобная из дилемм 
и не снилась, наверное. Здесь вам не синусы! 
Всё проходит. Но, прежде чем 
конхиолог ракушку на нить нанижет, 
его уха коснётся зов наутилуса 
в виде пыльного эха: "Приди, приди же...". 

Август 2007


Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"