Джон Кабот:
 Переход ч-з Атлантический океан и открытие о-ва Ньюфаундленд (1497 г.)

 Ранним безоблачным утром. Двадцатого мая.
 Горизонт на востоке, из недр своих вынимая
 раскалённое докрасна солнце, вновь
 сходу рассеять спешит предрассветную дымку.
 Что касается нас, мы плывём, так сказать, на "поимку",
 сколь бы ни был удел наш хренов,

 terras incognita*. Мне о наличии данных
 намекает чутьё, несмотря на отсутствие данных.
 А южнее, почти параллельно нам,
 некто Веспуччи отплыл - очевидно, с такой же
 недвусмысленной целью... Позднее. Мурашки по коже!
 Наше судно, скользя по волнам,

 с каждой минутой всё дальше от Бристольских пабов
 и харчевен, в которых на пенни карман свой ограбив,
 можно выпить полпинты в кругу друзей.
 Как бы там ни было, время пришло сделать вызов
 двум из ряда стихий, полным ужаса, тайн и капризов,
 для того, чтобы третьей, при всей

 доле известного риска, достичь. То есть суши...
 Двадцать пятое мая. Чем шире пространство, тем глуше
 голоса. Восемнадцать безумных тел!
 Что ожидает их? Темень пучины? Безвестье?
 Эпидемия? Новые земли? По новой невесте?
 Всех морских злоключений предел

 в виде девятого вала? Блуждание? Скоро
 станет ясно... Тридцатое мая. Такого простора
 и врагу пожелать не захочешь! Голь,
 словом одним, несусветная. Нервы на взводе.
 Сердце просится к пяткам, в ушах отдаваясь навроде
 тамбуринов. И лишь алкоголь -

 верное средство от страха, которым рассудок
 ежечасно забит под завязку... Спустя трое суток.
 Как и прежде, привычные тишь да гладь.
 Первое радует. Что до второго, не скрою,
 пустота издевается будто над мозга корою,
 беспрепятственно взгляду гулять

 предоставляя свободу... В июне. Восьмого.
 День по-прежнему длинен, а ночью не спится. И снова
 горизонт впереди безнадёжно пуст.
 Тут, в океане, себя ощущаешь амёбой.
 То есть тем, что ты есть, безусловно. И даже не пробуй
 усомниться!.. Девятое. Бюст

 девки, прилипшей к форштевню**, весь белый от соли.
 Наши зубы шатает. На наших ладонях мозоли
 вперемежку с порезами до кости.
 Тут, в океане, гадаешь, каких встретишь чудищ
 ненароком. А также, куда ты в итоге прибудешь:
 в чью-то пасть, где уже не спасти;

 к тверди земной; или ноги протянешь от жажды?
 В первом случае с третьим одно хорошо - то, что дважды
 невозможно, конечно же... День спустя.
 Тут, в океане, "воронье гнездо" средоточьем
 всех надежд и амбиций является. Компас же - то, чем
 дорожишь. Коли местность пуста -

 больше, чем глазом, которому не зацепиться
 двадцать суток уже за кривую рельефа, и птица
 (верный признак того, что земля вблизи)
 в небе никак не объявится... Через неделю.
 Сколько айсбергов!.. Позже. Боюсь, что банальной метелью
 может кончиться дело в связи

 с похолоданием... Позже. Мы в дебрях тумана
 непроглядного. Суша (она же - небесная манна),
 если и существует, то где-то на
 той долготе, что пока не достигнута "Мэтью"***.
 Неизвестность - вот то, что лежит на душе тяжкой медью.
 Но, помимо неё, нам дана

 милая сердцу надежда. А стало быть, тризна
 неуместна пока что... Позднее. Вовеки и присно!
 Одолев белых айсбергов череду,
 держимся прежнего градуса****, строго на запад...
 Двадцать первое. Пусто. А главное, некому стряпать,
 ибо кок третьи сутки в бреду

 странном каком-то лежит. Половину команды
 регулярно проносит от той, извиняюсь, баланды,
 что глотается нами как есть, в сыром
 виде. Не знаю, как долго продержимся в скверных
 обстоятельствах этих. Нам боязно. Это во-первых.
 Во-вторых, ужасающий гром

 слышится... Двадцать второе. В условиях шторма.
 В силу этой причины промокнуть насквозь - это норма.
 Как и плюхнуться с палубы. Отче наш!
 Будь благосклонен к забытым Тобою скитальцам.
 Дай нам сил одолеть. Нас и так, Отче, можно по пальцам
 перечесть... Позже. "Мэтью" в дренаж

 скоро начнёт превращаться. Тогда всем нам "крышка".
 Волны судном играют, избавить его от излишка
 норовя, по их мнению, в лицах тех,
 кто удержаться, вцепившись в продрогшие снасти,
 норовит, между тем. Только в их ли подобное власти?..
 Двадцать третье. Став жертвой утех

 двух составляющих - воздуха с синею бездной, -
 мы, однако же, выжили. Нынче тандем их любезней,
 хоть и пусто по-прежнему там, куда
 мы продолжаем, упорству с лихвой воздавая,
 поспешать... На закате. Сейчас бы ломоть каравая
 потеплее! Натура худа

 до истощения. Щёки предательски впали,
 если зеркалу верить. А мозг над вопросом "Туда ли
 нас несёт?" продолжает гадать, увы.
 Как же тоскливо! И это зовётся "Эпохой
 Величайших Открытий"!?.. К полуночи. Сколько ни охай,
 мы всё дальше от дома, молвы

 женской и выпивки... Двадцать четвёртого. Утром.
 Я не верю глазам! Нешто наше решение мудрым
 было? Над горизонтом, что так свинцов,
 ломаный вектор земли prima vista***** всё чётче
 проступает на фоне небес. Благодарствую, Отче!
 Мы доплыли, в конце-то концов...

Август 2012


 *Terras incognita (от лат.) - Неизвестные земли
 **Форштевень - Брус, образующий переднюю оконечность судна (продолжение киля в носовой части)
 ***Название корабля, на котором совершалось плавание
 ****В ходе плавания Кабот всё время держался чуть выше 52-го градуса с.ш.
 *****Prima vista (итал.) - Первая увиденная