Аннотация: Про не самую безопасную наследственную работу.
Она проснулась вместе с музыкой. Хотя день еще только вступал в свои права, жаркое марево уже окунуло мир в свои глубины. Воздух был недвижим настолько, что порой казалось, что дышать совсем нечем. Навязчивая мелодия звучала приглушенно из-под пола. Нино уже начал свой рабочий день, открыв гостеприимные двери кафе "Кролик Роджер" для жаждущих утреннего кофе. Мелодию сплетали саксофон, труба, рояль, барабанные палочки отсчитывали такт. Она вышла на кухню, бухнула на плиту сковороду, бросила на нее кусок масла. Достала два яйца из холодильника и, пританцовывая и подбрасывая старый кухонный нож, точными ударами разбила белоснежную скорлупу, вылив яйца на скворчащую маслом сковороду. Засыпала кофе. Кофеварка забурчала, мигнула красной лампочкой на своем никелированном боку. Скользя по кухне, выложила готовую яичницу на тарелку, налила в чашку кофе, поймала поджаренные ломтики хлеба, вылетевшие из тостера. Уселась за кухонный старый стол: с облупившимися углами и несмываемыми кругами от горячей посуды, навечно заклеймившие беднягу. Музыка, прокручивалась в голове, настраивая на рабочий лад. Она свято верила в приметы, как и вся ее семья ныне почившая. Покойный отец всегда говорил, что когда услышишь музыку у себя внутри, тогда и стоит приниматься за работу - значит, дело выгорит и удача будет на твоей стороне. Она следовала этому непреложному правилу. Встала, доедая на ходу, задвинула табурет ногой под стол, сложила грязную посуду в мойку. Несколько долгих минут прикидывала - мыть или не мыть. На этот случай в их семье тоже существовала примета - хочешь вернуться домой, оставь какое-нибудь дело недоделанным. Поэтому посуду решено было оставить грязной. Проскользила в такт по коридорчику, отстучала пару па, что бы Нино понял, что она проснулась. Музыка внизу стала громче. Теперь, если прислушаться, можно было уловить, как шипит виниловая пластинка в проигрывателе в ресторанчике. Достала чистые джинсы, придирчиво осмотрела их, надела закатав штанины до колен, всунула ноги в мягкие изрядно поношенные кеды, заправила в штаны белую футболку. Еще раз отстучала в такт музыки, открыла старый длинный шкаф из темного потрескавшегося дерева в самом дальнем углу коридора, заваленного хламом так, что входная дверь давно уже не открывалась. Чего тут только не было: несколько неисправных велосипедов, части от мотороллера, старые газеты и книги, садовые инструменты, патефон, швейная машинка, коробки с ненужной одеждой, коллекция рыболовных блесен и много чего такого, что никогда не могло бы ей пригодиться, но выкинуть рука не поднималась. Из шкафа достала сумку с инструментом, надела лямку через голову, так чтобы сумка устроилась удобно на спине и не мешала при ходьбе. Напоследок заглянула в общую комнату. Окинула взглядом стены с пожелтевшими от времени и солнца обоями. Подмигнула черно-белым фотографиям членов семьи в темных рамках на пианино. Вылезла в окно, ухватившись рядом с окном, за давно некрашеную, пожарную лестницу, полезла на крышу.
Перед ней расстилалось самое настоящее море из крыш. Крытые листовым железом и черепицей, мягким шифером, плавящимся под лучами полуденного солнца, - они были везде, насколько хватало глаз. Сосредоточенно посмотрела на крышу соседнего дома, рассчитывая расстояние до бетонного бортика. Разбежалась и, отсчитав, прыгнула на третий такт своей мелодии в голове, удачно приземлилась на бортик и прошла дорожкой из быстрых шагов до конца чужой крыши. Перескочила на черепичную, скатилась по ней до листового железа, крашенного когда-то красной краской, легко пробежала по нему, потревожив парочку воркующих голубей. Обогнула дымоход. И проскользив по листам вниз, вновь оказалась на бетонном настиле крыши. Солнце нещадно палило, стирая краску с неба. Марево сковало город внизу. Машины вяло плелись в бесконечных цепочках по главным улицам. Кто-то сбил брансбойд на 14-той улице. Дети с веселыми криками носились под, вырывающимися из-под земли, струями воды. Устало вытерла выступивший на лбу пот подолом футболки, взъерошила волосы, пытаясь остудить разгоряченную голову. В которой раз пожалела о том, что не остригла все волосы. Оставила задние пряди длинными, спускающимися ниже лопаток. Коротенькие волосы на висках взмокли и прилипли к лицу. Сглотнула, подумав, что сглупила, не взяв с собой воды. Провела языком по пересохшим губам. Все-таки гулять по крышам в такую адскую погодку было плохой идеей. Там внизу пекло, а тут на крышах просто ад, ни тени, ни ветерка. Ну вот, наконец, и она скатная черепичная крыша дома напротив одного из самых дорогих отелей города. Отель "Лагуна" находился здесь с незапамятных времен, не было в городе ни одного человека, который бы помнил или слышал о тех временах, когда его не существовало, и на этом месте было бы что-то другое. Осторожно дошла до края кровли, скатилась вниз на заднице до слухового - чердачного окна, которое домиком нависало на скате крыши. Уселась на нем. Осмотрелась. Улица, как будто вымерла, а ведь практически центральный район. Домишки небольшие всего-то три-четыре этажа - все старинный, с черепичными крышами и стоками в виде горгулий, разевающих свои пересохшие от жары пасти с высунутыми темными языками, покрытыми пылью. "Когда же, наконец, пойдет, чертов дождь?! Жаримся, точно бекон, к яичнице?" - подумала она, придирчиво изучив бесконечное раскаленное до белизны небо. "Ладно, пора приниматься за работу", - поплевала на ладони, как учил отец, сложила в молитве руки. За дело нужно было приниматься хорошенько подготовившись. Чтобы ничто не отвлекало и не тревожило - разум должен быть чист и безмятежен. Прислушалась к внутренней мелодии, что сопровождала ее все утро, и, отстукивая тихонько такт ногой, развернула сумку. Любовно погладила черный стальной инструмент. Она могла собрать эту "красавицу" в считанные секунды: "Жаль будет с ней расставаться". Собрала. Улеглась на угол чердачного окна и стала ждать. Прошло не более пяти минут. На центральной площади большие башенные куранты пробили полдень. Черная машина с затемненными окнами остановилась перед подъездным крыльцом отеля. Из автомобиля выскользнули двое в черных недорогих, но хорошо сидящих костюмах. "В такую погодку. И охота же им париться - позеры", - усмехнулась, сплевывая. Следом из машины вышел высокий костлявый человек в серой тройке. Она смотрела в прицел, видя лицо мужчины - красное от жары с седыми аккуратно подстриженными усами. Блеклые цепкие глаза, казалось, на секунду взглянули на нее. Сердце екнуло, но нет, не увидел, отвернулся. Ее палец легко нажал курок на третий такт, обрывая мелодию в голове. БАХ! - чужеродный звук взорвал воздух, распорол тишину и мертвое жаркое марево, внеся хаос в лениво текущий поток жизни...