Аннотация: В соавторстве с И. Новаком. Вышел в журнале "Реальность фантастики", номер 1 за 2006 год.
План 9 из дальнего космоса
авторы выражают благодарность Дмитрию Лопухову за Идею
Ибо началось нечто совсем уж странное.
Роберт Шекли
В четверг стало скучно, и Олег написал очерк о "знаменитом" режиссере Константине Бурковском.
Более плохого режиссера, чем Бурковский, было не сыскать. При СССР он делал худшие фильмы за всю историю русского фантастического кино. В "Красной Луне" речь шла о том, как советские космонавты спасают прячущихся в лунных катакомбах инопланетян от агрессивных капиталистических американцев. "Агент с запада" и "Прекрасная страна будущего" -- еще хуже. Все три снятых им фильма оказались ужасны. Нелепые сценарии (их писал он сам), халтурная режиссура, отвратная игра актеров. Бурковский не следил за правдоподобностью. Космические корабли у него висели на толстых нитях, луноходы ездили на колесах от ВАЗов. Инопланетное оружие делалось из пластилина, который иногда даже забывали покрасить серебрянкой.
Бурковский был сыном крупного партийного деятеля, работавшего в Минкультуры, а женат на дочери парторга большого столичного завода. Только это и позволило ему делать кино. Фильмы его отличались идеологической правильностью, но все равно в широкий прокат их выпускать стеснялись и показывали в летних кинотеатриках домов отдыха. Ни одну ленту не демонстрировали по телевидению. Четвертый фильм с рабочим названием "План 9 из дальнего космоса" оказался настолько плох, что закончить его не дали. Бурковский запил, развелся с женой, потом уехал куда-то в глубинку и пропал. После распада СССР его назвали "худшим режиссером Европы".
Теперь о нем забыли, нынешняя молодежь не знала о таком человеке. Этим Олег и воспользовался.
В биографическом очерке рассказывалось о гениальном режиссере, который, претерпевая от коммунистических цензоров, снимал фильмы чуть ли не подпольно. Олег дал волю фантазии, и герой очерка получился колоритным. Сам Олег предстал перед читателями "помощником режиссера, работавшим с пожилым творцом над его последним фильмом, который так и не был закончен". Он намекнул, что о причинах этого рассказать не может. А еще написал, что у него осталось несколько катушек с уже отснятыми материалами и сценарий, который они якобы делали вместе с Бурковским. На протяжении нескольких абзацев Олег распространялся о том влиянии, которое фильмы мастера оказали на Бондарчука, Михалкова, Захарова и Рязанова. Поведал, как престарелый уже режиссер ездил в гости к Тарковскому и советовался с ним, перед тем как приступить к работе над последним фильмом. Рассказал, что над каждой картиной Бурковский работал по пять лет, потому что тщательнейшим образом подходил к любой сцене и делал иногда до сотни дублей, добиваясь, чтобы изображение полностью соответствовало задуманному им (на самом деле режиссер отличался крайней халатностью и невниманием к мелочам, делал фильмы очень быстро, иногда снимая до десятка эпизодов за день, и отказался переснимать, даже когда во время сцены посадки корабля на заднем плане лунного ландшафта прошел пьяный осветитель, естественно, без скафандра). Очерк заканчивался призывом к спонсорам дать денег на то, чтобы доснять последнюю ленту, где гениальный режиссер собирался "поведать планете правду" -- какую именно правду, Олег и сам не знал. Он так расстарался, что даже нашел в Интернете фотографию Бурковского -- мужчины среднего возраста с короткими седыми волосами и черными бровями -- и вывесил ее вместе с очерком.
Это не была афера. Он не надеялся развести кого-нибудь на бабки, а просто шутил.
Он открыл страницу в "Живом Журнале", популярном сетевом ресурсе, и вывесил там очерк. Через некоторое время появился комментарий, потом второй: читатели поздравляли с удачной шуткой. Олег комментарии стер, чтобы не портили игру. Потом к нему пришло электронное письмо от какого-то отрока, который сообщал, что все это крайне интересно, и политическая молодежная организация, секретарем которой адресант является, хочет пригласить режиссера на творческую встречу. Предлагалось время и место -- небольшой кинотеатр на окраине города. Олег не ответил.
Тем временем в комментариях к очерку одна пользовательница Живого Журнала поинтересовалась, почему она не может найти в сети фильмы Бурковского. Олег написал, что фильмы запрещены. Пользовательница спросила, есть ли они у автора очерка и не может ли он переслать их ей бандеролью. Оказывается, она работала журналисткой и захотела сделать статью по творчеству режиссера. Она написала, что даже уже попыталась собрать материал и посетила пару киностудий. К ее удивлению выяснилось, что многие помнили Бурковского, но никто не видел его в лицо. Странно, удивлялась она, слышали о нем все, но я не нашла никого, кто бы знал режиссера лично. Такое впечатление, что его фильмы возникли сами собой, из воздуха.
Потом еще кто-то поинтересовался, жив ли сейчас Константин Бурковский, и попросил его электронный адрес. Потом пришло письмо -- Детский Фонд имени Владимира Сорокина просил материалы последнего фильма. Олег удивился, что есть такой фонд, полез в Интернет и с еще большим удивлением узнал, что Сорокин теперь пишет детские книги.
Отпуск закончился, пришлось выходить на работу. Олег служил продавцом в отделе электроники ЦУМа. Два дня он заново привыкал к тупым клиентам, путающим "Индезит" с "Панасоником", и ругался с завотделом. На третий, вечером, в дверь квартиры позвонили.
Он открыл. Там стояли двое детей, мальчик с девочкой, и накачанный прыщавый подросток. Дети были спокойными, а подросток явно нервничал.
-- Мы из Детского фонда, -- сказал мальчик, и они вошли. -- Хотим забрать у вас материалы.
-- Какие материалы? -- не понял Олег. До сих пор забава существовала лишь в электронном виде. Когда шутка перешла в реальность, и он увидел живых людей, поверивших очерку, то не сразу понял, о чем речь.
-- Отснятые материалы из последнего фильма Константина Бурковского, -- серьезно сказала девочка.
-- Материалы... -- оторопело протянул Олег. -- Господи, какие материалы? Вы кто такие? Откуда?
-- Мы из Детского фонда имени Сорокина, -- сказал мальчик.
-- Из фонда? Что дети делают в фонде?
Они стояли посреди коридора. Подросток сопел и переминался с ноги на ногу.
-- Так ведь это Детский фонд, -- сказала девочка. -- Вот мы там и работаем.
Мальчик уточнил:
-- Значит, вы не хотите отдавать нам материалы?
-- Да ведь нет никаких... -- начал Олег. Сорокинский мальчик кивнул накачанному подростку, и тот, вздохнув, ударил Олега кулаком в живот. Олег упал. Его оттащили в спальню, бросили на пол лицом вверх. Олег не был женат и жил один. Когда дыхание к нему вернулось, он попытался встать и получил ногой по яйцам. Пока он корчился и стонал, мальчик раскрыл книжный шкаф, а девочка принялась рыться в письменном столе.
-- Раньше снимали на девятимиллиметровую пленку, -- сказал ей мальчик. -- Ищи круглые коробки, железные.
-- На восьмимиллиметровую, -- поправила девочка.
-- Какая хуй разница, -- сказал мальчик.
Подросток стоял под стеной и переминался с ноги на ногу.
-- Вы бы побыстрее, -- сказал он.
-- Где пленка? -- вдруг тонко закричал мальчик, склонившись над Олегом. -- И сценарий?! Говори!
Подросток поморщился, а девочка сказала:
-- Не кричи. Сценарий может быть в его компьютере.
-- Дура ты, -- ответил мальчик. -- Пизда с ушами. Когда они его писали, компьютеров почти не было. Ищи машинописные листы.
-- Сам дурак, -- сказала девочка. -- Он мог набить его позже.
-- Ладно, -- сказал мальчик. -- Сейчас найдем. А ты пока убей его.
Олег попытался встать, но подросток, вздохнув, ударил его по голове и повалил обратно на пол. Потом достал штуковину вроде пластмассового пистолета, которыми доктора иногда делают уколы. Олег закричал, и мальчик недовольно повернулся к ним. Подросток наклонился и приставил "дуло" пистолета к шее Олега. Стена спальни провалилась, и в облаке известки возникло существо. Оно напоминало человека, только темно-зеленого и с длинными гибкими руками. Нижняя часть головы и лицо были обычными, разве немного странных форм, а верхняя раздута, как воздушный шарик. На макушке череп становился похож на сито с крупными отверстиями -- настолько, что через них, наверное, можно было просунуть руку. Под черепом виднелся мозг, дымчатый и округлый, покрытый зеленоватой оболочкой вроде полиэтилена.
-- Демург! -- закричал мальчик.
У инопланетянина в руках было существо с длинным-длинным роговым носом, похожим на трубку с одной ноздрей. Подросток с пистолетом повернулся, но выстрелить не успел, потому что демург дернул существо за хвост, и оно выстрелило. Из ноздри вылетело что-то бледно-синее, и подросток упал замертво. Мальчик побежал к двери, получил заряд между лопаток и тоже упал. А девочка бросилась к окну и выпрыгнула.
-- О'кей все? -- спросил инопланетянин.
Олег жил на девятом этаже. Он встал и выглянул в разбитое окно. Девочка бежала по воздуху. Приглядевшись, он заметил, что она быстро перебирает ногами в синих сандалиях по почти прозрачной полосе, которая возникает прямо перед нею и тут же исчезает позади.
Инопланетянин подошел к компьютеру и приложил существо ноздрей к системному блоку. Нос задергался, как насос, существо мелко задрожало. Инопланетянин тем временем повернулся к Олегу. Было видно, как под полупрозрачной мозговой оболочкой шевелятся, сливаясь и распадаясь, мысли. Вот они задергались сильнее, и демург сказал:
-- Не волнуйся.
Вскоре существо отпало от компьютера. Пришелец сунул его в карман на животе -- под широкую кожистую складку. Карман сам собой закрылся, щель заросла. Демург отряхнул известковую пыль с головы и костлявых плеч.
-- У меня теперь материалы, а пленку потом заберем мы, когда со сценарием разберемся.
Он шагнул в стену, где остался звездообразный след -- расходящиеся во все стороны трещины, -- протиснулся в нее и исчез.
Олег на дрожащих ногах послонялся по комнате, хрустя штукатуркой и битым стеклом, стараясь не глядеть на трупы мальчика и подростка, лежащие возле двери, и упал на диван, стуча зубами. Его трясло. Зазвонил телефон. Он решился поднять трубку только после двадцать третьего звонка. Серьезный мужской голос спокойно и солидно предложил:
-- Готовы денег мы дать, чтобы был фильм Бурковского последний доснят. Когда подъехать вы сможете, дабы сумму всю получить?
-- Кто вы? -- опасливо спросил Олег.
-- АКК это, -- сказал голос.
-- Что такое АКК?
-- Антимонопольный Комитет Космический. Происходящее в земном питомнике не нравится нам, ситуацию хотим изменить мы.
-- А что происходит в земном питомнике? -- прошептал Олег.
-- Вы что, не знаете? Но вы же с Бурковским работали, а он, по всему судя, информацией владел...
-- Какой информацией?
Голос помолчал. Потом сказал:
-- Ах да, понятно. Если помощником всего лишь были вы, то не можете знать... Человечьих желудков ферментация позволяют гношилей выращивать в них. Детские -- нет, ферментация иная у детей. Но когда заканчивается возраст подростковый, сразу подсаживают ростки гношилей человекам, а готовый продукт вытаскивают потом из мертвых. Демургическая Корпорация Акмэ заправляет всем.
-- Акмэ? -- переспросил Олег. -- Почему Акмэ?
-- Потому что это все -- анимация голографическая. Так вот...
-- Господи, как это -- анимация?!
Голос вздохнул.
-- Конгломерат научно-религиозно-философско-эзотерических взглядов аборигенов на мира окружающего строение, то есть восприятие аборигенами окружающего, в конечном счете голографическую среду и упорядочивает, делает реальность таковой, какова есть она. Неупорядоченная энергия из континуального вакуума через поле Максвелла интерферируется и в окружающую вас голографию превращается. "Красная Луна" -- шелуха Плана 6. Второй фильм -- шелуха с другого Плана. Но что есть последний фильм Бурковского? Не знаем мы -- и узнать непременно делаем... Так или иначе, не заинтересованы Акмэ, чтобы узнали человеки про питомник и гношилей...
-- Но что такое гношили?
На том конце провода вновь вздохнули.
-- Ну да, и этого не знаете вы. Гношили -- это...
В трубке зашуршало, и голос смолк. Олег потряс трубку, постучал ею о стену, вновь приложил к уху -- ничего. Даже гудков не было.
Звездообразная трещина разъехалась, и в нее протиснулся сумчатый демург. Олег вскочил с дивана.
-- Не бойтесь, -- сказал демург. -- Вы все узнали, но уничтожать вас не будем мы, если вы нам поможете.
-- Я не все узнал, -- возразил Олег. -- Я ни черта не понимаю!
-- Выращивание гношилей -- галактического масштаба бизнес серьезный, -- начал демург. -- Быть может, вселенского даже, если применить их умело. В питомнике мало кто с истинным положением дела знаком, и не можем мы действовать открыто. Не волнуйтесь за жизнь свою и нам доверьтесь.
Олегу на миг показалось, что в желудке у него кто-то икнул.
-- Вы мнительны слишком, -- сказал демург. Мысли в его мозгу шевелились подобно белесым червячкам. -- Сядьте и расслабьтесь, или не дрожите хотя бы, меня возбуждаете вы своими вибрациями.
Олег сел и крепко сжал ладонями колени. На что способен возбужденный инопланетянин, он узнавать не хотел.
Тем временем пришелец раскрыл сумку на животе, и оттуда высунулся подрагивающий нос с единственной ноздрей. Он шевелился, втягивая воздух.
-- Не бойтесь, не угрожает вам ничто пока. Гношиль мой проследит всего лишь, чтобы правду вы говорили. К сценарию вернемся давайте. На компьютере не оказалось его. У вас он? Лучше не лгите.
Олег мотнул головой, не сводя взгляда с широко раскрытой ноздри, направленной на него.
-- А пленки? Они-то хоть здесь?
-- Н-нет, -- выдавил Олег.
-- Нас огорчаете вы. Мы надеялись, что окончится быстро дело. Тайну Плана 8 узнать непременно желаем. Фильм необходим для этого. Но, похоже, вам с представителями АКК придется встретиться все же. Когда свяжутся снова с вами они, соглашайтесь на предложение о встрече. Для вида поторгуйтесь немного и запишите ПВХ-координаты.
-- Какие? -- не понял Олег.
-- Пространственно-вне-хроматические. Это сделать вы сможете?
-- Нет...
-- Как же с Бурковским работали вы? -- удивился демург, и мысли в его голове стали извиваться сильнее.
Олег хотел сказать, что все это было шуткой, но побоялся: вдруг именно за это его и убьют? Он соврал:
-- Я был только вторым помощником, старик ни во что меня не посвящал.
-- Возможно, Бурковский в подсознание ваше перенес все, чтобы раньше времени вы ничего сделать не могли? Хорошо, значит, соответствующую процедуру попрошу назначить я вам.
Демург направился к отверстию в стене, продолжая:
-- Ничего не предпринимайте. Если из АКК позвонят -- время тяните. Скажите, что пленки у тети и их забрать можете только вы, или что-нибудь в роде этом. Двери не открывайте. Фонд вернуться может.
-- Подождите! -- крикнул Олег.
-- Что еще?
-- Что такое гношили?
Инопланетянин задумчиво посмотрел на Олега.
-- Вообще-то не полагается, чтобы гношиля носители знали о нем, но если...
Сквозь дырку в оконном стекле влетела граната. Снаружи донесся шум работающего двигателя, и на высоте девятого этажа завис вертолет. В кабине сидела девочка из фонда имени Сорокина, за ее креслом стояли двое подростков с гранатометами в руках.
-- Тут я не справлюсь. -- Инопланетянин нырнул в отверстие, из которого донеслось приглушенное:
-- Подмогу ждите!
Дыра в стене стала быстро затягиваться. Граната шипела, хотя почему-то не взрывалась. Девочка показала на Олега пальцем, и оба подростка прицелились. Он через всю комнату головой вперед прыгнул в почти закрывшееся отверстие.
Посыпалась штукатурка. Стало темно, потом светло. Подул ветер. Олег выпрямился и огляделся. Он стоял на узкой железной площадке с низкими перилами. Площадка тянулась по кругу -- в центре, далеко внизу, Олег увидел что-то, напоминающее вогнутую тарелку циклопического радара. Она имела бело-голубой цвет, по ней скользили облака, за которыми угадывались очертания земных континентов, океаны, моря и острова. С одной стороны белели льды Антарктиды, с другой -- Антарктики, а в центре была Африка с Евразией.
Олег глянул вверх: немного выше его головы ярко светился оранжевый плазменный шар размером примерно с пятиэтажный дом. Шар был неподвижен, зато тарелка с континентами очень медленно поворачивалась.
Раздались шаги, он обернулся. Дальше вдоль площадки тянулись двери, от них приближался демург, но не тот, которого Олег уже видел. За инопланетянином топал странный зверек: вроде одуванчика с глазами, на двух толстеньких лапах-стебельках. Он переваливался с лапы на лапу, качаясь из стороны в сторону и тонко посвистывая.
-- Да, -- сказал Олег. -- Где это... где я нахожусь?
-- Это Луна, -- сказал демург. -- Если вы на освидетельствование, то в первую дверь вам, -- он прошел мимо.
Олег огляделся. На ближайшей двери светящейся ярко-белой краской была нарисована шестерка. Остальные двери были без номеров.
Знакомый инопланетянин выпал откуда-то прямо под ноги Олегу.
-- Ждем чего? -- демург подхватил его под руку и повлек за собой к первой двери. -- Оборудование готово.
Демург приложил его ладонь к розовой пластине справа от проема. Над дверью мигнул красный глаз, панель из незнакомого металла растаяла. Они вошли в просторное светлое помещение.
На стенах располагалось множество экранов, на которых Олег разглядел картины из жизни Земли. Рядом стояли и сидели демурги, они переговаривались и на вошедших внимания не обратили. Олег заметил, что едва не половину изображений составляли кладбища и похоронные процессии. Кладбища всего света, поросшие пальмами или березами, покрытые цветами или занесенные песком...
-- Сюда. -- Перед демургом появилось отверстие, и он потянул Олега дальше.
Они оказались в небольшой круглой комнате. Посередине стояло белое ложе, похожее то ли на распустившийся лотос, то ли на выеденное сбоку яйцо. Двое демургов пристроились рядом, за их спинами стена была прозрачной, за ней виднелась часть далекого обода земной тарелки и нижний край плазменного шара.
Один из демургов раскрыл сумку у себя на животе и вытащил оттуда маленькую коробочку.
-- Отвернитесь, -- велел он.
Остальные встали к нему спинами. Инопланетянин недовольно посмотрел на Олега, но ничего не сказал. Поднял коробку на уровень глаз, вытянул перед собой руки и уставился на нее. По телу прошла судорога, демург выгнулся и закричал в экстазе.
Что-то произошло со зрением Олега: перед глазами появилось и исчезло расплывчатое пятно, как будто нечто в той точке пространства было из материи изъято и тут же вернулось. Олег моргнул. Инопланетянин, тяжело дыша, поставил перед собой стул. Коробочка исчезла.
-- Пижон, -- проворчал знакомый демург. Второй молча встал около консоли у стены.
Инопланетянин занял стул.
-- Садитесь в яйцо это.
Олег сел туда и наконец решился спросить:
-- Можно вопрос?
-- Побыстрее только. Предстоит еще нам вас вернуть до того, как заметит Фонд, что исчезли вы.
-- Но они же меня убьют!
-- Ничего, поможем мы. Задавайте вопрос.
-- Что такое гношиль?
Мысли в зелено-прозрачных головах задергались, сливаясь и распадаясь.
-- Это квинтэссенция понятия "влияние наблюдателя на наблюдаемое". Под хозяина взглядом, по желанию его, гношиль во что угодно превращается... то есть в то, что наблюдатель пожелает. И процесс этот творческого изменения наблюдаемого сродни вашему... оргазму, да. Творческий акт есть наслаждение высшее для разумного сознания. К сожалению, гношили одноразовые. Единожды форму получив, сохраняют ее навсегда и трансформироваться более не могут.
Олег, мало что понявший, но обрадованный тем, что на его вопросы стали отвечать, быстро спросил:
-- А это?.. -- он показал на стул под демургом. Мысли того дернулись, будто Олег сказал что-то неприличное. Инопланетянин произнес недовольно:
-- Занимаемся серьезным бизнесом мы. Все хотят удовольствий и платить готовы за них. Некоторые позволить себе нескольких гношилей в год могут... Но деньги большие это. Мы работаем над тем, чтобы товара качество повышать. Фонд на территорию питомника вторгся незаконно... на территорию частную! И проводить опыты опасные стал. Только в желудочной среде взрослого человека гношили растут. Однако обнаружил Фонд, что клон гношиля жить и в детском желудке способен. Более того, выращенный подобным образом, постгношиль свойством трансформироваться бесконечное количество раз обладает. Теперь пытается этот свой постгношиль запатентовать Фонд. Но не позволим мы им. Как только пленки и сценарий у нас окажутся, узнаем мы тайны...
Цвет одного из демургов стал меняться с зеленого на белый. Остальные вскочили.
-- Арханги! -- выкрикнул кто-то.
Начал белеть второй демург.
-- Они воплощаются сюда!
Побелевшие демурги схватили Олега и выдернули из яйца. Остальные бросились к ним, и Олег от страха зажмурился. Прозвучал далекий голос:
-- Шеф, вычислили они хрому его и подогнули под него пространство...
-- Так ловите след и вычисляйте их собственную хрому! Если доберутся они до пленок раньше...
Голос затих, в голове остался лишь тонкий болезненный звон.
Представители Антимонопольного Комитета казались одинаково строгими и опасными. Вокруг распростертого на полу Олега стояло семеро белых архангов.
-- Ну вот, не пришлось вам даже утруждать себя поиском места встречи, мы сами нашли вас, -- произнес тот серьезный голос, что разговаривал с Олегом по телефону. -- Необходимо нам отснятый Бурковским материал его последнего фильма получить. Знаете вы что-то об этом. Или расскажете сами, или придется нам ...
-- Погодите! -- Олег, постанывая, сел. -- Я все скажу. Как я тут очутился?
Бесстрастный голос произнес (Олег так и не понял, от кого из семерых он исходит):
-- Вычислили ваши ПВХ мы, воспользовавшись с сервера провайдера вашего информацией о последнем выходе в сеть вашем. Конечно, проникновение на базу Акмэ риск немалый, но оправданный он в положении нашем. Итак, где...
-- Почему вы все время называете Землю "питомником"?
-- Потому что и есть питомник она. В свое время создал некто первого примитивного пре-гношиля, а затем и питомник, тоже еще примитивный, имеющий вид не такой, как Земля современная, -- вроде садика небольшого с горками и речками малыми. Создатель пожелал, чтобы пре-гношиль первыми человеками стал, самцом и самкой. А после в желудках того первого гношиля потомков стали выращивать современных гношилей навороченных более. Все это, человечества и земного питомника создание, называлось Космический План 6. Акмэ питомник перекупила еще на стадии зарождения его и выращивать гношилей стала. Комитет наш в последнее время корпорацию не поддерживает. Цены они взвинтили так, что даже... неважно. Была операция АнтиАкмэ запущена, в ходе ее обнаружили внедренцы, в питомник помещенные... этого вам тоже знать не надо. Кроме того, нашли мы Фонда незаконные разработки. На данном этапе операцию Фонда мы поддерживаем, затем вопрос и об их деятельности поставим. Любопытство удовлетворено ваше?
-- А почему люди ничего про гношилей не знают?
-- Скрывается это от них. Если человек про гношиля узнает, то самим актом узнавания извергает из себя его, а после гношиль превращается в то, во что человек пожелает. Моны Лизы улыбка, гравитации формула, Гамлет или Относительности теория, всё -- гношили. На этом вопросов хватит.
-- Нет, я еще...
Силуэты архангов размыло невидимой волной, будто материю в помещении всколыхнул мощный тайфун. Перед глазами промелькнули прозрачно-зеленые головы демургов, их снесло падающим вертолетам Фонда, где за стеклом скалились девочка и мальчик, а прыщавые подростки целились в Олега из гранатометов. Разноцветный вихрь звенящих голосов подхватил его. Тут же в стройную хроматическую гамму ворвался серый диссонанс с сине-малиновым подвыванием. Олега затрясло. Ему показалось, что он распадается на биты; руки и ноги покалывало, как будто конечности превращались в череду электрических сигналов двоичной системы - плюс-минус, ноль-один... Изумрудный вихрь детского визга кинул Олега на пол. Он ударился головой о железный поручень. Кругом бушевала палитра канонады, желтые бемоли взрывались лазурными минорами, серебристо-коричневые терции рвались в клочья горошинами черных прим и бело-красных секунд. Сосулька октавы рухнула сверху, сбрив клок волос у виска, и хроматическая гамма, от до и до си, взвилась, свернулась спиралью и лопнула, выпустив в воздух фейерверк высоких, режущих уши, тонких, как волос, звуков.
Олег нащупал перила и подтянулся. Он лежал на кольцевой железной площадке. Далеко внизу медленно поворачивался диск питомника. Тяжелые кучевые облака почти неподвижно висели над поверхностью тарелки; парящие у ног Олега тонкие полоски перьевых закручивались воронкой. Площадка дрожала. Демург, спасший Олега от детей, быстро дергал за хвост своего гношиля, который без передышки оплевывал присевших на другой стороне площадки архангов. За ним из дверей стреляли прочие работники Акмэ. Один из демургов упал, голова его лопнула, и белесые червячки разлетелись во все стороны.
Вибрация сотрясала металлическую лунную поверхность. Подошвами Олег ощутил, как она трескается. На земной тарелке исчезали острова и менялись очертания континентов. Затем, подняв фонтаны океанской воды и гигантские пылевые облака, Землю рассекла трещина.
Далекий мелодичный напев вплел сам себя в какофонию разрушения. Гул разваливающегося питомника стал тише и будто застыл. Олег отнял ладони от ушей. Действительно, все звуки замедлились и остановились, Олег видел их, повисших в воздухе. В покореженном пространстве между треснувшим диском питомника и сдувшимся плазменным шаром проступили размытые очертания чего-то настолько огромного, что земная тарелка в сравнении с ним напоминала блюдце, лежащее рядом с трактором. Шар солнца стал оспиной на необъятной физиономии, а дальше проступили другие звезды-оспины. Громогласный голос произнес:
-- План 7 под угрозой срыва.
Рядом с первым существом возникло другое, не менее огромное. Демурги и арханги бежали в разные стороны, мимо Олега пронесся вертолет Фонда: он стремительно падал вниз, к тарелке. Поначалу большой, вертолет быстро превратился в металлическую пчелку, над спинкой которой кружились лепестки пропеллера, затем в точку, которая канула в бурлящем облачном слое.
-- Поставки экстрагношилей надолго откладываются, -- сказал голос. -- Уничтожить носителей.
Откуда-то протянулась белесая конечность размером с Млечный Путь, сгребла всех инопланетян и отправила их в черную дыру рта. Тарелка питомника внизу уже раскололась на две части. Из голубой она постепенно превращалась в грязно-серую -- вода утекала, обнажая землю.
-- Видишь, вон там? -- спросил другой. -- Кто это там лежит?
Олег спросил:
-- Кто вы?
-- Когда гношиль проходит через восприятие демургов и архангов, то становится экстра-творчеством в чистом виде. Благодаря ему мы создаем миры. Теперь ваша галактика разрушена. Придется создавать новый питомник.
Темнело. Олег больше не ощущал под собой площадки, он плавал в теплой мгле. Плазменный шар начал гаснуть, очертания тарелки внизу исчезали. Циклопические фигуры стали удаляться. Мгла густела. Олег щурился и моргал, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, но и тарелка питомника, и солнце уже исчезли. Зато он увидел, что чуть выше в стороне возникла неясная фигура, напоминающая человеческую.
Издалека донесся приглушенный голос:
-- Там остался еще один примитивный носитель. Что с ним делать?
-- Уничтожить, -- откликнулся другой голос.
Один из огромных инопланетян стал возвращаться. Конечность размером с Млечный Путь потянулась к Олегу. Тем временем человеческая фигура приблизилась, и незнакомый голос произнес:
-- Опять ничего не вышло.
Фигура взмахнула рукой, и вслед за ней протянулась полоса -- будто ластиком с силой провели по поверхности рисунка. За полосой стертого пространства открылось что-то новое. Далекие голоса огромных инопланетян тут же смолкли. Пространство подергивалось, клубилось, пытаясь затянуть прореху. Фигура приблизилась к Олегу, он увидел мужчину среднего возраста с короткими седыми волосами и черными бровями.
-- Придется начинать заново, -- сказал Бурковский. -- Ну, ты как?
-- Я... -- Олег растерянно огляделся. Мгла клубилась, скрадывая спирали галактик, горящие сферы кернов и туманные дали пылевых облаков. -- Я... немного не в себе.
-- Ясное дело. Хочешь знать, что происходит?
Сглотнув, Олег кивнул. Бурковски слегка откинулся назад и согнул ноги так, будто сел на невидимый стул. Он повернул голову, глядя не на Олега, а будто на тех, кто следил сейчас за ними обоими откуда-то со стороны.
-- Вообще-то я из другой вселенной, -- заговорил Бурковский, обращаясь к этим невидимым зрителям. -- Знаешь, что такое вселенная? От точки Большого Взрыва бытие начинает расширяться во все стороны... ну, это вроде световой сферы. За ее границами лежит Большое Черное Ничто, то есть вакуум, еще не включенный в континуум, в причинно-следственные связи светового шара -- вселенной. Каждое мгновение шар становится больше, вбирая в себя окружающую пустоту. Я -- из световой сферы, соседней с вашей. Это то, что у вас называется параллельным миром. Наша сфера начала расширяться гораздо раньше вашей, и она теперь совершенно огромная, необъятная. То есть расширяясь, она в какой-то момент прошла грань... эту, забыл слово... сингулярность! -- то есть, когда бесконечность... Ну вот что такое, по-твоему, бесконечность?
-- Э... -- протянул Олег. -- Что-то очень большое?
-- А! -- сказал Бурковски. -- Типичная ошибка. Бесконечность в твоем понимании -- это нечто огромное и единичное. Здоровенное... и не более. То есть одна какая-то такая длиннючая протяженность, да? А в действительности настоящая, всамделишная бесконечность -- это бесконечная бесконечность бесконечностей. Неисчислимое разнообразие, понимаешь? Это не единичность, но множественность. Множественность множественностей. Но тебе трудно такое представить, потому ты упрощаешь бесконечность до приемлемой для тебя обычной большой протяженности. Так вот, наша вселенная из просто большой сферы превратилась именно в бесконечную, и тогда, соответственно, количество всех ее разумных обитателей тоже стало бесконечным количеством -- что равносильно тому, что они теперь наличествуют в единственном числе. То есть все бесконечные разумные обитатели моей бесконечной вселенной -- это я и есть. Но после того как сфера стала бесконечной, жить в ней стало никак невозможно. Ну никак. Потому что в ней вообще исчезли такие понятия как расстояние, движение времени, направление, "внутри" и "снаружи". То есть жить-то возможно, но скучно: я занял целиком все пространство своей вселенной, по сути, сам стал вселенной. Я все знаю. Все умею. И я не могу сделать ничего нового внутри себя. Потому что я и так всеобъемлющ и бесконечно разнообразен. Поэтому я и создал вашу сферу, еще один расширяющийся световой шарик -- совсем небольшой в сравнении с моим шарищем, -- и поселил там всех вас. Понял?
-- Понял, -- сказал Олег. -- Нет, не понял. А зачем?
-- Ну как же. Когда я там все целиком занял, творчество стало невозможно. Создание новой вселенной и было для меня творческим актом, вот.
Они помолчали. Полоса стертого пространства уже почти затянулась.
-- А фильмы? -- спросил Олег.
-- Ну, это совсем просто. Произведение искусства отличается повышенной информативностью, в идеале несет всю возможную информацию о вселенной. Информация в чистом виде полностью нематериальна, то есть это некий код, который требует раскодировки... то есть воплощения в произведение искусства. Произведение искусства -- это же не вещь, а процесс, и в нем две стадии: раскодирование, то есть воплощение в материю, и постоянное или многочисленное перераскодирование -- то есть восприятие произведения другими. Первичное раскодирование происходит всегда с избытком. Когда делают статую, летит мраморная крошка. Когда пишут книгу, при редактуре уходит процентов десять текста. Когда создавали план 6, остался фильм, "Красная луна". Когда план 7 -- появился "Агент с запада".
-- Значит, "Прекрасная страна" -- это...
-- Ну да. Это отбросы моего Плана 8 по созданию вашей вселенной. Вообще надоело мне все это. Никакого творческого удовлетворения.
Они вновь помолчали. Мимо проплыла похожая на квасной грибок газо-пылевая туманность. Вдалеке беззвучно взорвалась сверхновая, от нее потоки плазмы потянулись сужающейся спиралью к темнеющей неподалеку черной дыре.
-- Я вот все переживаю... -- раздумчиво произнес Бурковский, приподнимаясь с невидимого стула. -- Получается что? Ну то есть мраморная крошка, то-се... Осколки всякие, мусор, шелуха... Или, к примеру, слова, которые выкидываются при редактуре, не вошедшие в ленту дубли -- они же, с одной стороны, уже часть творческого процесса, с другой -- не нашедшие места в нем... Куда-то же они потом... Наверняка ведь где-нибудь в ноосфере фланируют и оседают в других местах произведениями графоманов и плохих художников. Чем лучше было произведение изначальное, которое Творение, тем хуже из его отбросов получаются поделки бездарей. А уж после создания вселенной получились просто отвратительные фильмы. Гношили -- это творческая энергия, которую я воплотил в вас. А что, если я сам?.. Что, если моя вселенная, которая я и есть, -- это...
Бурковский замолчал, и они с Олегом многозначительно переглянулись.
-- А вы можете? Разве может этот... герой увидеть своего... Ну то есть...
Бурковский почесал затылок.
-- Не знаю. Наверное. Хотя... Да почему бы и нет?! А вдруг там истинное творчество? Великое, сверкающее... Хочешь, попробуем?
Олег задумался, провожая взглядом рой огненных метеоров, и сказал:
-- Ага. Очень хочу. Хотя и боязно.
-- Ну ладно, тогда давай, -- Бурковский взмахнул рукой. Космическое пространство вновь прочертила широкая полоса, она стремительно расширилась, все вокруг заклубилось, спираль галактики сломалась, звезды начали лопаться, как огненные пузырьки, и две фигуры вынесло наружу. Олег поначалу зажмурился, а после открыл глаза и больше уже не закрывал. Потому что началось нечто совсем уж странное.