когда боятся. Поэтому

они так легко пугаются."

Карл Людвиг Берне

Когда муж в командировке

Пролог

Торопливо загребая ногами грязноватый придорожный снег, курьер шагал по обочине и едва сдерживал довольную улыбку: у него все получилось. По-лу-чи-ло-о-ось! Он всем, всем этим спесивым гадам, на километр не подпускавшим его ни к чему, хоть сколько-то пахнущему деньгами, доказал, что шит совсем не лыком. Побожился - и вот, дело в шляпе... То бишь в сумке! Самая трудная часть задания осталась позади: товар находился в его руках. Вот, она сумочка-катомочка, глядите: висит-покачивается в правой руке! Тяжелая, зараза, словно кирпичей в нее натолкали...

Курьер и правда все-все - даже в мелочах - сделал как положено. Незадолго до КПП вылез из машины и, свернув поглубже в лес, обступивший дорогу с обеих сторон, проковылял мимо поста на своих двоих. Мало ли какая блажь вступит под фуражку доблестным инспекторам! Излишняя информированность о том, что за интересные штучки только что пересекли городскую черту, им вовсе ни к чему. Все, поручение можно было считать завершенным. Все передряги позади, и сам курьер, и заветный товар наконец-то в Нижнем! Оставались сущие пустяки: окончательно отряхнуться от снега (ну и сугробищи в чаще - местами по пояс! Здесь, на обочине, если сравнивать - чистая Пикадилли...).Сесть в тачку, которая ждет "усталого путника" буквально за углом, доехать "до места" и скинуть товар "кому надо". Курьер еще немного прибавил шаг. Быстрей бы уж бабки получить, а то Галька, зараза, изнылась: мол, думала, что выходит за богатого (знала, стерва, про "родственничка"...), но за пять лет не то, что шубы, сапог путных не получила!.. Скорей бы сунуть ей пачку в нос и сказать: "На, возьми, подавись. Хоть раз столько видела? Видела, ну?.." И свалить на теплое море - с Тамаркой...

Услышав за спиной возбужденное: "Ха! Да вот же она!" - гонец даже не обернулся. Особым любопытством он никогда не отличался. Чего ему чужие радости и печали, когда своих выше крыши... Что бы за ОНА ни имелась в виду - потерявшаяся собака? загулявшая подружка? да хоть варежка! - но лично его, курьера Юрия Александровича Лихачева, чья-то нечаянная находка касаться не могла. В этом посланец, будучи субъектом мужеского полу (а не какой-то там сомнительной "ею"), даже не усомнился. А потому, почувствовав рывок, так опешил, что едва успел выхватить оружие из-за пояса. Успел, да что толку? Абсолютно неизвестный амбал с внешностью Добрыни Никитича (из-под ондатровой шапки задорно торчал былинный кудрявый чуб), выдернувший у курьера сумку, умудрился оружие выбить. А его худощавого обладателя опрокинуть наземь и глубоко впечатать коленкой в сугроб.

Курьер честно пытался освободиться. Но супротив эдакого гиганта у него не было ни единого шанса. Если честно, таких впечатляющих за всю свою непутевую тридцатисемилетнюю жизнь ему встречать не приходилось. Хотя повидал он немало: на чертового "родственничка" вкалывала целая куча бывших спортсменов - борцов, штангистов, метателей молота и кто там еще здоровый бывает...

А силач уже недобро дышал в побледневшее курьерское лицо шашлыком и маринованным луком:

- Ты из какого цеха? Учти, я тебя в лицо запомнил! В следующий раз ты у меня так легко не отделаешься!..

Чего-о? Какого еще цеха?.. Душа, на краткий миг задержавшись в пятках, шустро покатилась куда-то дальше. Звенела и подпрыгивала она при этом не хуже хрестоматийного пятака, сам же курьер почти потерял сознание.

Что скрывать: мужичок был трусоват, мелковат, жидковат... Именно поэтому, несмотря на родственную близость к руководству, его так долго не допускали до серьезных дел. Даже таких, отработанных до мелочей (до сих пор проколов не было!) и не требующих особого навыка, типа нынешнего. Но все же дали шанс дураку на свою голову... Добрыня же, напротив, вел себя так уверенно, словно имел к этому все основания. Конечно, мало ли кто с толком дела пальцы гнет, но у здоровяка были глаза действительно правого человека. Он и говорил - убедительно. И удалился вместе с бесценной сумкой - неспешно, с достоинством...

"А может, так все и задумано? Может, это ему я должен товар передать?" - мелькнула в голове ошалевшего курьера оправдательная мыслишка. Но это оказалось бы слишком хорошо, а потому - неправдоподобно. И при чем здесь цех?..

- Юра, блин, не тормози! - сумел одернуть себя гонец. - Тут, у дорожного кафе всегда толчется куча сброду типа дальнобойщиков - вот на одного такого ты и нарвался.

Нашарив пистолет, он не без труда поднялся на ноги и бросился за агрессором. Догнал - благо, тот, излучая уверенность, не особо и торопился. Сунул оружие в складки Добрыниного пуховика:

- Стоять, я сказал!

Голос его дрожал: стрелять не хотелось. Дело было даже не в том, что курьеру еще никогда не приходилось убивать живое существо - кошки всякие не в счет. Просто "Макарушка" без глушителя, а в трех шагах - кабак. Кто-то может увидеть, запомнить... Вдруг потом сможет толково описать приметы? Да и КПП опасно близко...

Но стрелять и не пришлось. Курьер сам не понял, с чего вдруг вновь зарылся носом в грязный придорожный снег. И почему голову словно разрывает пополам. Так сильно, что хочется умереть - немедленно, прямо сейчас...

Последним, что услышал посыльный, был угрожающий рык:

- Предупреждал же тебя, дурака, а ты опять за свое-ё... ё-о-о-о-о...

Когда курьер очнулся, никакого здоровяка рядом, естественно не было. Положа руку на сердце, Юрик (будем называть его так) даже не мог поклясться, что Добрыня Никитич существовал на самом деле, а не привиделся ему с устатку. В голове гудело: по ней чем-то неслабо долбанули. Ломом железным, не иначе... Самое печальное, что никакой сумки в пределах видимости тоже не наблюдалось...

Гонец похлопал себя по бокам: бумажник и сотовый остались на месте. Ну, пра-льно, зачем по карманам шариться, когда Добрыня и так с этой сумочки кучу зеленых огребет, если не полный дурак. А он совсем не дурак - в отличии от него, бедного лоха Юрика. Что ж теперь будет, а? Наверное, следовало немедленно набрать номер Донского и рассказать о нападении... При одной мысли об этом сводило пальцы. Курьер прекрасно помнил, как клялся, что справится "с такой-то фигней". А что, если Донской в этого Добрыню не поверит? Что, если решит, что ненадежный "родственничек" сбежал с товаром? В свете того, что Юрик еще в Москве избавился от напарника, подстроив ему жесточайшее расстройство желудка, требующее немедленной госпитализации (две доли - это же лучше, чем одна, верно?), это покажется ему более, чем очевидным...

И все же предпринять хоть что-то необходимо, и курьер начал решительные действия. Для начала - на неверных ногах добрел до кафе, где заказал порцию шашлыка и стакан водки.Потом - повторил заказ... И снова повторил... Умереннопьющий обычно курьер (денег жалко, да и здоровье не позволяет) нарезался - в умат, в улет, в дупель, в дребадан, в сосиску. По самое некуда...

"Ну и наклюкался!.. А мужик-то вроде ничего, приличный. С деньгами..." Народу в забегаловке было немного, и заскучавшая официантка отставилаподнос с грязной посудой. Присела за столик рядом с нетрезвым (да ладно, кто сейчас не закладывает!), но вполне приличным с виду посетителем.

- Все квасишь, мужичок? Что ж с тобой, страдалец, произошло - рассказать не хочешь?

- Сумка... - подняв мутные глаза на даму в белой наколке, жалко пролепетал тот. - Сумка...

Женщине сперва показалось, что мужичок ругается, и она уже вскочила было, чтобы крикнуть Кольку-вышибалу. Но тут незнакомец произнес заветное слово в третий раз - уже более отчетливо. Официантка неожиданно обрадовалась, даже по раскрасневшимся от возмущения щекам себя хлопнула:

- Ах су-у-умка!.. Это у тебя ее, выходит, стащили? Черная такая, Marlboros?

В глазах безумца зажегся огонек надежды. Ухватив собеседницу за запястье, он умоляюще уставился в ее светло-серые глаза:

- Ты видела?

- А то! Они ж ее у нас на кухне спрятали, дружбаны твои! Говорили, во, Шурка, задергается, смеху будет... Мне десятку сунули, чтоб не проболталась. Десятку - ну, юмористы! Так тебя, мужичок, Шурой зовут?

- Юр-рой.

- Шура-Юра - не суть важно. Хорошее имя!.. Нести что ли, сумку твою?

У курьера затряслись руки. Он с трудом кивнул, не разрешая себе поверить нежданному счастью. Неужто это был всего лишь розыгрыш? Ну как он сразу не дотумкал: Донской он такой, он мог задумать проверку. По справедливости он даже должен был ее устроить! Новый человек (не важно, что лично ему не чужой, в деле-то - новый) и все такое... Да, теперь бедного Юру уже не пошлют ни на что серьезное, больших денег ему не видать. Прости, Галька, облизнись, Тамарка... Но главное, сумка нашлась, и все наладится!..

Официантка уже плюхнула на стол пропажу:

- Твоя? Тоже, что ли, на радостях десятку дашь?

- Он... на... она.

Курьер сразу протрезвел, словно и не было полутора бутылок беленькой. Ощупав сумку непослушными от волнения пальцами, он ощутил очертания заветных плотных прямоугольничков. Выдернув из бумажника сто долларов, Юрик бросил их куда-то на стол (угодил в тарелку) и сжал свое сокровище в объятьях. Он бы расцеловал эту сумочку, но мужики за соседним столиком уже и так начали на него коситься...

Ух и молодец, эта подавальщица, выручила! Выкуси-ка, Донской: Юрик - не неудачник!.. С головой девка! И... с неплохими ногами.

Курьер ухватил женщину за руку:

- Закончу дела, поедем в кабак... самый крутой... К "Виталичу"... Не, в "Ассамблею", там у меня все свои - оторвемся! А хочешь на Кипр? Гульнем, - и в аэропорт! Дуся, у тебя загоранпаспорт есть? Ты, дуся...

- Я Катя! - официантка устало состроила глазки. Опыт показывал: когда начинают обещать полеты на Кипр или на Луну, значит, все, роман закончен, кина не будет. Но сто баксов (пусть и слегка измазанных в кетчупе) отхватила - тоже не кисло. Не зря, выходит, тех шутников не шуганула поганою метлой - вместе с их издевательской десяткой.

- Ты, Катя, марафет пока наводи! Да мы с тобой...

Курьер вылетел из кафе на дорогу и поднял руку, голосуя. Он хоть и чувствовал себя вполне трезвым, но все же понимал, что это не повод садиться за руль самому. Плюхнувшись на заднее сиденье первой же остановившейся тачки, он назвал адресок. И тут же ощутил неистребимое желание осмотреть вернувшееся сокровище. Выцарапал из кармана маленький ключик (где ты тут... а, вот, дружочек!) и попытался вставить его в замок. Несмотря на относительно свежую голову координация движений курьера была слегка нарушена. Бастион пал лишь где-то с третьей попытки. Юрик нетерпеливо дернул за молнию и поперхнулся.

В сумке лежали четыре красных кирпича.

Что было позже, курьер помнил плохо. Как вышел из машины у какого-то киоска, как купил бутылку. Как снова пил - один и в некоей компании, из горлышка и из стакана. Как плакал на чьем-то плече, не выпуская из рук чертову сумку-оборотень. Как какие-то добрые люди утешали его, мол, все устаканится и будет ничтяк и путем. Как он уговаривал их принять в подарок куртку, а они отказывались, но потом уступили - при условии, что он тоже примет что-то из одежды. Он согласился на шарф - ведь ему было совсем не холодно, но в итоге оказался закутанным в чей-то плащ не по размеру. Как потом снова пили, переходя из подъезда в подъезд... А затем добрые незнакомцы куда-то пропали, и сражаться со страшным огнедышащим драконом (кажется он был женского пола?) пришлось уже в одиночку. Но победа далась без особого труда, и дракон бежал...

Когда в сознание ворвался звонок сотового, курьеру было уже хорошо-хорошо.

- Ну наконец-то! - раздался в трубке знакомый недовольный голос. - Ты почему не отвечал? С тобой все в порядке?

- Пор... рядке, да... Ага... В порядке...

- Так ты все же надрался! А я-то уж чего только не передумал... Ну, урод, ну супруга удружила... Сумка где, придурок?

- Да я ее бросил... в одном таком подъезде. Где дракон, - почти радостно заявил курьер. Ему уже было море по колено. - Ну ее, тяж-жесть так-кая, чё я с ней, как дурак...

- ТОВАР бросил? - собеседник потерял дар речи (почти), невозмутимость (окончательно) и сорвался на крик. - Ты понимаешь, кретин, что с тобой теперь будет?

- Не-ет, не-е, товар я не бросал, не злись... Товар я... по-те-рял... Его Добрыня Никитич унес. На драконе... Или дракон был потом? Нет, не потом. Это Добрыня был ДО...

- О боже... Вот что значит слушать женщину! Дал, называется, родственничку непыльную работенку! Где ты сейчас? Быстро диктуй адрес!

Курьер поднял голову и с пятой попытки все же смог прочитать светящиеся буквы: "Уни-вер-сам". Срывающимся голосом он сообщил об этом собеседнику. Из подъезда Юрик уже давно ушел - не дурак, чей, сидеть там в такой чудный вечер!

- Быстро, он в нашем районе... - отключив аппарат, Донской продиктовал адрес выжидающе глядящим бойцам.

- Пришить? - предположил шустрый Эдик.

- Сначала - допросить... Но за что, боже? Неужто столько денег на ветер?.. Марайся с этим дураком теперь...

Но "мараться" не пришлось. Когда ребята Донского разыскали непутевого посланца в сугробе у упомянутого "Универсама", ничего интересного тот поведать уже не мог. Столько выпить в режиме "нон-стоп" - и здоровое сердце не выдержит. А у мужика оно здоровым не являлось. Плюс, удар Добрыни, плюс, стресс...

Шансы найти сумку равнялись нулю. Курьер был мертв.

ЧАСТЬ I. Пока, Курносый!..

ГЛАВА 1. Что не накаркали вороны

Уехал муж в командировку... Ну и что вы улыбаетесь? Анекдота не будет. В тот холодный мартовский денек мне было совсем не до смеха: речь шла не о каком-то абстрактном "грушееде", а о МОЕМ собственном супруге, единственном и родном. Это он, паршивец ненаглядный, отбыл в командировку. Неожиданно. На целый месяц! В далекую-предалекую Америку. И оставил бедную меня кусать локти в опустевшей квартире... Сколько разных подарков получала я к 8 марта, но таких - никогда!..

Самое досадное, что помогая Дениске спешно оформлять документы и улаживать всяческие неотложные дела, я легкомысленно забросила свои собственные. И вот итог: как минимум на месяц я осталась без работы. Ближайший заказ светил в лучшем случаев к апрелю, и то как повезет. Сама себе удивляюсь - и не по доброму: как можно быть такой раззявой! Столько сил убила, чтобы приобрести единственно действенное оружие против конкурентов - репутацию художницы, с готовностью берущейся за любой, самый невыполнимый, самый маразматический заказ. Интерьер трехэтажного особняка оформить - нет проблем. Ппортрет чьей-то тети стилизовать под мадонну Боттичелли - запросто... Ах, выполнять его следует выжигательным аппаратом на матрешке? Да с радостью, всю жизнь только об этом и мечтала!.. Я все могу. Но всегдашняя готовность мчаться к черту на рога среди ночи по первому требованию на этот раз сыграла мне не на руку. Избалованная мной же публика, услышав торопливое: "Пожалуйста, подождите до понедельника, нет, до вторника", изумлялась настолько, что сперва вроде бы обещала "погодить", а потом... Вспоминать не хочется. Двое самых денежных, к примеру, едва положив трубку, побежали к моему злейшему другу - гаду Кудельникову. Ну все, они для меня пропали если не навсегда, то надолго. Кудя теперь бесплатно пахать будет, под ноги каннской ковровой дорожкой стелиться, но из своих цепких волосатых лапок мужичков не выпустит. Вроде, и не первый день на вольных хлебах... А все никак не привыкну, дура романтическая, что "бизнес"и "хорошие отношения" - не синонимы.

- Все к лучшему, - пробовал утешить меня супруг, из солидарности капельку огорченный, но мысленно уже пребывающий за океаном. - Ты ведь столько... - года полтора, да? Ну, семь месяцев этот тоже много! - официально не отдыхала. Вот и устроишь себе небольшую переменку. Нельзя все время вкалывать!

Я нежно улыбалась любимому и делала вид, что абсолютно счастлива. А про себя вопила: "Чтоб тебе в визе отказали, знаток психологии! Чудный отдых - целый месяц просидеть в четырех стенах! В одиночестве! А-а! А-а-а-а-а!.." "В одиночестве" - это, конечно, если не брать в расчет Лизку. Хм... Попробуй-ка ее не взять хоть куда-нибудь...

Лизавета Сосновцева, еще одна жена, временно покинутая ради карьеры, не заставила себя долго ждать. :

- Ну что, ты едешь ко мне или как? Давай быстрее!.. - "нарисовалась" она в телефонной трубке

Наша дружба была не слишком тривиальной. С девушкой Лизаветой мы общались исключительно тогда, когда мужья отбывали в командировку. После их возвращения могли не видеться месяцами и даже не перезваниваться. За время очередного "девичника" взбалмошная и не в меру энергичная Лизавета успевала "заездить" меня настолько, что я нуждалась в продолжительном отдыхе. Уж если она в кого вцеплялась, так поистине мертвой хваткой! А если учесть, что я являюсь не слишком общительным человеком, а уезжают наши с Лизеттой мужья до обидного часто, нет ничего удивительного в том, что иногда я мечтаю, что не увижу больше свою дорогую подружку ни-ког-да.

Хотя, по правде сказать, "пресыщение общением" наступало отнюдь не сразу. Поначалу нам с Лизкой бывало вместе довольно классно: при всей непохожести по некоторым пунктам мы с ней совпадали как однояйцевые близнецы.

Я отозвалась:

- Да еду я, еду. Только попробую сначала избавиться от одного мужика. Надоел, сил нет!

- Ну и темпы, - в голосе Лизки появилась заинтересованность. - Самолет только час как улетел...

- Очень смешно! Ха-ха! - мрачно продекламировала я. - Твой псевдоним, часом, не Петросян?

- Не-а, даже не Петрова, - невинным тоном промурлыкала Лизавета и перешла на бас, - Но я серьезно размышляю над сменой фамилии...

Ой, только доморощенной юмористки мне не хватало! Для комплекта... Не день, а концерт самодеятельности.

Пикируясь с Лизкой, я продолжала внимательно вглядываться в дверной глазок. Делать это, прижимая трубку к уху, было чертовски неудобно. Аппарат делал попытки выскочить из рук, а провод - оплести ноги. Невиданное коварство для неодушевленных предметов. Надо бы сотовый купить, да мне по статусу не положено: я же не бизнес-леди, а всего лишь бедная художница, перебивающаяся случайными заработками...

На ступеньках - прямо напротив моей двери - сидел в стельку пьяный субьект в пальто не по размеру и пытался петь. Видно его было замечательно (просто иллюстрация к рекламному тексту: "Покупайте "глазки" типа "рыбий глаз" - лучшее средство для любительской слежки!"), а слышно - еще лучше. Даже через закрытую дверь. Как назло, ни то, ни другое не входило в мои планы: мужчина был далеко "не в моем формате". Что поделать, плюгавенькие любители алкоголя не по мне. Отличаясь банальностью вкуса, предпочитаю гладко выбритых атлетов. Хорошо еще, что слухом меня бог обделил, и нетрезвые завывания не особенно оскорбляли мои эстетические чувства.

Время от времени тип дергал ручку-рычаг входной двери и переходил на прозу (или это стихи?):

- Нет, я не понял, да, я не понял...

Ишь, Кортнев-дубль два отыскался, мол, все понятно, но что конкретно... Возможно, товарища смущала ручка-рычаг, расположенная вверх ногами. Подумаешь, какие нежности! Ну да, устанавливая железную дверь, нетрезвые работяги (я ведь не просто так ратую за здоровый образ жизни!), приварили ее к коробке вверх тормашками. В результате глазок оказался в полуметре от пола. Я сперва махнула было на это дело рукой: ну, не переделывать же все из-за какой-то ерунды?.. Но гостившая у меня тогда мама принялась ныть и жаловаться. Мол, по коленям, которые только и удается разглядеть в глазок, она не может отличить меня не только от Дениски, но и от алкаша, забредшего за стаканом. Все теперь щеголяют в джинсах! Я попробовала было пообещать перейти на супер-мини, но мама проявила несговорчивость. Стала ворчать, что стара уже ползать на четвереньках. И вообще, если уж ее принуждают разглядывать черти чьи колени, то она хочет делать это стоя. Я даже не стала пытаться объяснить ближайшей родственнице, что стоя, в глазок коленей пришедшего не узреть... Гораздо проще было разыскать горе-бригаду и потребовать установить второй глазок - повыше. А замок и ручка-рычаг так и остались красоваться "вверх ногами" - хоть это никому до сих пор не мешало...

Ха, этот мужичок еще внутри не был! Если он думает, что у меня тут устроено "все как у людей", он жестоко ошибается...

Впрочем, на немедленном попадании в квартиру гражданин не настаивал. Да и вообще, выглядел он вполне безобидно, хотя вступать в дискуссию на тему: "Не пора ли нам пора?" отказывался наотрез. Поняв, что избавиться от него не удастся, я плюнула. И решила поскорее променять его компанию на общество Лизаветы Патрикеевны. При всех своих многочисленных недостатках она хотя бы не поет...

Увидев, что я выхожу из квартиры, мужичок удивленно разинул рот. Челюсть, полная золотых зубов, буквально клацкнула о бетонный пол. Не ожидал, что тут кто-то живет?.. Лучше буду думать, что я сразила его красотой и элегантостью. Не зря же я надела новые сапоги - на невообразимо стильных, но кошмарно неудобных каблуках...

Просверлив грозным взглядом пару дырок в неширокой груди пропойцы - для профилактики, чтобы чего плохого не задумал в мое отсутствие, - я почапала вниз по лестнице. При этом я от всей души надеялась, что непонятливый товарищ уберется раньше, чем сломает мне дверную ручку. Придется покупать новую, а я ненавижу ходить по магазинам...

Вернувшись, я с удовлетворением отметила, что дверь не пострадала, а мужичок исчез. На перилах висела забытая им сумка. Большая, черная, с крупной желтой надписью "Marlboros" - именно так, с "s" на конце. Поскольку до череды терактов, всколыхнувшей страну и заставившей людей быть острожными, оставалось добрых полгода, то никаких неприятностей от подобного соседства я не ожидала.

Напротив, я точно знала, что сумки дверей не взламывают и песен не горланят, а потому отправилась мирно почивать в свою одинокую постельку.

Уснуть, правда, никак не удавалось. Поскольку заниматься учетом воображаемых слонов и баранов как-то не хотелось, я, завернувшись в одеяло, вышла на балкон и принялась считать звезды. Одна из них - самая яркая - смотрела на меня как-то особенно внимательно. Я подмигнула ей. Звезда мигнула в ответ. "Надо будет разузнать, как она называется..." - решила я и печально шмыгнула носом. Я искренне думала, что даже компания двух самых настоящих звезд: Лизки и вот этой - яркой, с неизвестным названием, - не сможет сделать этот март особенно запоминающимся. Как ни банальна фраза "Ничто не предвещало беды", но и впрямь ничто не предвещало ничего особенного. Ни тебе ураганного ветра, ни зловещего вороньего карканья, ни кроваво-красного оскала луны. Было тихо, свежо, падал редкий снежок... Помахав напоследок знакомой звезде, я удалилась с балкона, улеглась в кровать и сладко заснула.

Наивная.

Но кто мог напророчить, что вскоре я стану настоящим экспертом по неприятностям?.. Если только моя классная руководительница Зыбина И.Ф. - она всегда нудела, что если я не стану серьезнее, ничем хорошим это не закончится. Вот и накаркала.

Дело было в пятницу. Но ни в субботу, ни в воскресенье места дислокации сумка не поменяла. Надо же, какие честные граждане проживают в нашем подъезде! Никто так и не польстился на чужое имущество! Но я знала, что начало трудовой недели повлечет за собой и долгожданное появление технички. А уж она-то стесняться не станет: живо приберет потеряшку к рукам. Этого я допускать не собиралась, поскольку имела на уборщицу зуб. Уже не раз и не два бесцеремонная тетка будила меня ни свет ни заря с просьбой-требованием налить в ведро горячей воды. Есть у меня такая дурная привычка открывать дверь кому попало, - особенно спросонья, на автопилоте. Проклиная себя за безотказность и зевая на ходу, я наполняла пахнущее хлоркой грязное ведро в своей снежно-беленькой ванной. При этом вполголоса клялась себе, что в следующий раз дверей не открою. Пусть не ленится для разнообразия спуститься на три этажа до подвала или будит других соседей!

Но на открытый бунт я так и не решилась. А на безмолвный - да, в холодный мартовский вечер перетащив постороннюю сумку к себе домой и поселив ее на балконе. На коробке с турецкой плиткой, оставшейся от ремонта ванной, она смотрелась так органично, словно лежала здесь если не с момента сотворения мира, то хотя бы со дня сдачи дома...

Конечно, эта сумка мне была ни к чему. Что бы я положила что-то в эту китайскую синтетическую подделку? Да никогда! С другой стороны я допускала, что большое количество народа - и в том числе потерявший торбу мужичок - со мной бы не согласилось. Возможно даже, что своему бывшему хозяину эта сумка была очень дорога. И я решила: пусть эти двое воссоединятся - как Восточная Германия с Западной. Вырвала несколько листов из блокнота и начертала на каждом из них относительно каллиграфическим почерком: "Найдена большая сумка. Обращаться в квартиру 68". Внизу прибавила номер своего телефона. Коротко и ясно. Мол, подробности - при встрече. Надо же мне было как-то отсечь возможных самозванцев на сумкообладание? Конечно, этот несчастный саквояжище видел весь наш пятый подъезд, но если бы соседи хотели его прикарманить, то сделали бы это давным-давно.

Присобачивая объявление на дверьа, я увидела, что мимо топает Санька Баскина из первого подъезда. В "художке" мы учились в одной группе, и на первом курсе я Саньке страшно завидовала: она являлась обладательницей непомерно длинных ресниц, а впридачу обалденно хорошо писала натюрморты. Мне же было проще нарисовать десяток гипсовых Аполлонов, чем увековечить в акварели одну недозрелую антоновку. Вот блик, вот тень, а объема почему-то нет. Ну не гений я в живописи, не гений. Так бывает. Зато с графикой полный порядок, и с композицией, а в орнаменте мне и вовсе не было равных на курсе... Но испещряя огромный ватман зелеными кружочками, я на полном серьезе подумывала о том, чтобы бросить училище. Ненавижу что-то не уметь, я такая. И когда яблоко неожиданно получалось "живым", я чувствовала - вот оно, счастье...

Получив диплом, очаровашка Баскина (для своих - просто Колбаскина) внезапно решила начать "новую жизнь" и подалась на телевидение. И вовсе не в качестве художника-оформителя, что было бы логично. Нет, девушка решила стать журналисткой. Собравшись с группой, мы принялись спорить, продержится она там больше пары недель или же вылетит из стеклянных дверей телецентра уже через день?.. Третьей версии не существовало, - у нашей подружки имелся еще один незаурядный талант: любое простое дело превращать в сложное и запутанное. Но мы ошиблись: ТВ-карьера у Санечки задалась. За год из неоплачиваемых стажеров она дослужилась до редакторши модной передачки на криминальную тему. Лично я содрогалась, едва заслышав похоронный проигрыш ее заставки, но у большинства жителей области программа пользовалась бешеной популярностью. Что ж, о вкусах не спорят. Против самой же Баскиной я ничего не имела. Девушкой она была неглупой и отзывчивой, хоть и несколько рассеянной. Если бы не Лизка, я бы сошлась с ней поближе, но трое сдвинутых "в одном флаконе"- это уже перебор...

- Колбаскина, будь другом, повесь на своем подъезде, - произнесла я вместо "здравствуй" и протянула ей листок и полоску скотча.

- Ага, - сразу согласилась эта добрая душа и потопала дальше по снежку. Я вытянула шею. Ясное дело, добравшись до места, Колбаскина, не останавливаясь, шагнула в дверной проем. Так я и знала, что забудет! Ну и ладно - пяти уже развешанных мной объявлений вполне достаточно.

Жизнь показала, что БОЛЕЕ ЧЕМ достаточно...

ГЛАВА 2. Парад претендентов

Колбаскина объявилась на следующий день, ближе к обеду.

- Алло, ты?.. Сху-ушай, Туська, у нас вчега в ночном эфиге "дыгка" обгазовалась, - очаровательно закартавила Саня. Нелады со звуками "р" и "л", которые барышня коверкала как могла, а при случае и глотала, паршивку как ни странно ничуть не портили. А потому нисколько не влияли на ее разговорчивость.. - Пгишхось запохнять ее какими-то "хевыми" объявгениями. Так я под шумок и твое пхопихнуа. Ну, пго сумку. Оно у меня каким-то непонятным обгазом в кагмане оказаось, не знаю как, но очень кстати. Пгавда, я моходец? И паузу хиквидиговаа, и тебе помогха. Мы его и сегодня в утгеннем канахе повтогили...

- Даже повторили? Мерси боку. Зрители-то, зрители как, наверное, были рады - все же такой жареный факт, находка века. Только поздно: сумку-то я уже отдала. Слава богу, все уже закончилось! - отозвалась я...

...Находку у меня востребовали еще вчера. Не успел высохнуть клей на объявлениях... впрочем, что-то я завираюсь: листочки-то я присобачивала скотчем. Но это детали. Если по сути: через несколько часов после того, как я поведала двору и миру о находке, в моей квартире раздался звонок. Зевая (время было позднее, глубоко за полночь), я подняла трубку. Приятный мужской баритон сдержанно-печально поведал о пропаже. Описание совпадало вплоть до последней "s" в слове "Мальбороз", и я с радостью согласилась вернуть "беглянку" владельцу. Голос, правда, не был похож на тот, что я слышала сквозь дверь, но ведь связной прозы там и не наблюдалось. Пение и бормотание не в счет.

- Простите, а вы ознакомились с содержимым сумки? - поинтересовался баритон.

Надо же такой приятный, а порядочную девушку черт-те в чем подозревает!..

- Вот еще, - опровергла я несправедливое обвинение.

На другом конце трубки хмыкнули. Почему-то в мужчинах неискоренимо убеждение, что для женщины легче совершить переход через Альпы в босоножках на высоких каблуках, чем проявить сдержанность. Вот и мне явно не поверили, а зря. Лично я в сумку не заглядывала. А за Лизку, которая, забежав на огонек, сунула туда свой умеренно длинный нос (и даже обследовала каждый уголок и шовчик), я не в ответе.

Решив обидеться на грубияна, я язвительно поинтересовалась:

- Простите, а какому событию был посвящен концерт на леснице? С таким голосом нужно в Гранд-опера выступать, а вы почему-то выбрали наш скромный подъезд. Про туман пели...

Уж за словом я никогда в карман не лезла.

- Что-о я пел?..

Ага, удивился! Но тогда получается, что это был НЕ ОН. Хотя на сумку претендует! И описание совпадает... Надо было прояснить ситуацию, и я принялась перечислять:

- "Сиреневый туман", "Ой, мороз-мороз"... Потом, кажется, "По равнинам и по взгорьям". Может и еще что, дальше я не слушала. Для вас это откровение?

- Пел, значит, - на том конце провода заметно погрустнели, - И долго?

- Да часа два, - чуть-чуть преувеличила я. А может, и не соврала: я же до конца концерта не досидела! - Вы твердо уверены, что это были вы?

- Упаси боже! Понимаете, девушка, это не совсем моя сумка. Мой друг.. хм... заболел и поручил мне отыскать пропажу. А вы молодец, что спрашиваете, такая бдительная...

Комплимент мне не понравился. Мможно подумать, что я общественная дружинница или вахтерша на проходной. "Бдительная"! Лучше бы уж сказал, что у меня голос приятный, что ли... Не подумайте плохого: как глубоко замужняя женщина флиртовать я себе позволяю только по телефону.

В финале разговора мне было обещано вознаграждение (уж не за бдительность ли?). Мы с голосом договорились о встрече "с утра пораньше" (нет, он-то был готов приехать прямо сейчас, но я по ночам незнакомцев не принимаю. Много чести! !), на чем и расстались.

- До встречи, - пропел голос.

- До свидания, - отозвалась я.

Гуд бай, оревуар, аривидерчи, нос глядоноу... Интересно, как он выглядит, этот таинственный друг поющего пьяницы?.. Рассказывать о своих невинных фантазиях маленькой ехидине Лизке мне не хотелось, и я поделилась сомнениями со знакомой звездой. Та меня поняла и не осудила.

Наутро, в начале седьмого утра, мне, разбуженной отвратительно-настойчивым дребезжанием дверного звонка, было совсем не до флирта. Накануне мы опрометчиво проболтали со звездой почти до рассвета (больно уж собеседник попался внимательный), и я безумно хотела спать, спать и спать. И ничего больше! Кто же думал, что мой вчерашний собеседник окажется ТАКИМ нетерпеливым и притащится НАСТОЛЬКО рано? Вот и делай людям добро. Я же теперь ни в жизнь не засну: есть у меня эдакая дурацкая особенность организма. Так и прохожу весь день полусонная, на человека не похожая... Хотя и правда уже рассвело, все как договаривались... Но я не думала, что этот некто воспримет все так буквально!

Сделав не особенно удачную попытку одеться, , я на автопилоте добралась до входной двери и простонала:

- Кто-о?

- За сумкой! - раздалось в ответ.

Просто, ясно, доходчиво. Пароль - отзыв...

Возможно, нормальные люди делают наоборот, но я сперва открыла дверь, а уж потом глаза. В дверном проеме стоял довольно симпатичный молодой человек. Правда, несколько курносый, слегка веснушчатый, малость полноватый и чуток низкорослый. И глаза у него были какие-то неприятные. Да, НЕ СОВСЕМ таким я навоображала себе давешнего собеседника... Но вряд ли и он думал, что дверь ему откроет заспанное нечто в халате наизнанку и одной тапочке (вторая куда-то подевалась). Так что мы квиты. Нет, хорошо , что даже телефонного флирта вчера между нами не случилось: чем меньше разочарований, тем лучше.

- Сумку давай! - заявил парнишка с порога.

"Деньги-деньги-давай", - вспомнила я скороговорку бесцеремонных попрошаек, пару раз нападавших на меня прямо у стен Кремля. Почему-то я всем кажусь легкой добычей... А ведь это далеко не всегда соответствует действительности! Если не под руку, то на язык мне лучше не попадаться...

Ситуация неожиданно развеселила меня так, что я почти проснулась и ответила лаконично (и где-то даже остроумно):

- Сумку - на, - благо я заранее подтащила ее к выходу.

Вчера этот субчик был куда любезней. И с чего бы это? Может, тоже не выспался А может, я несколько переоценила достоинства собственного голоса. Вдруг я произвела на парня такое негативное впечатление по телефону, что визуальную встречу ему захотелось сократить до минимума. На всякий случай я тяжко вздохнула. Посетовать: "Ну и молодежь пошла!" мне мешало то, что выглядел посетитель года на три старше меня.

Ни о какой премии за бдительность речь уже не шла, но я на нее особенно и не претендовала... Может быть, мне следовало насторожиться, блеснуть легендарной женской интуицией, но я безумно хотела спать. И, громыхнув дверью за спиной визитера, наивно подумала, что наконец-то эта дурацкая история закончилось. "Ха" три раза... До момента, когда я начала содрогаться, услышав о наличии сумок у австралийских кенгуру, оставалось совсем немного...

Второй звонок в дверь раздался часа через полтора после первого. Зная, что полноценному сну все равно кирдык, ложиться я больше не стала. Испила чайку, помыла посуду и даже намалевала пару набросочков к книжке Волкова "Волшебник Изумрудного города", случайно попавшейся на глаза. Нужно же чем-то себя занять! Ничего странного, что в роли Бастинды фигурировал мой новый знакомый - приземистый курносый хам...

Поскольку и я, и бдительность уже успели окончательно прийти в себя, мы на пару насторожились: кто это опять по мою душу с утра пораньше?

Но то, что я узрела в верхний из глазков (ух, какая я осторожная , просто гордость за себя берет!), произвело самое благоприятное впечатление. Ах, что за глаза! А профиль - просто римский, никаких тебе веснушек и приплюснутостей. Мужчины подобного типа почему-то всегда внушали мне доверие. Немного староват (его полтинник с хвостиком против моих двадцати пяти), но мне же за него не замуж выходить?! На это я не пойду, а в остальном, чего бы сей импозантный товарищ ни хотел получить - ведро горячей воды, подпись за смертную казнь наркоторговцам или червонец на озеленение двора - я заранее согласна на все! В рамках приличия, разумеется... На грабителя, к тому же, мужчина не походил, и я доверчиво распахнула дверь. Сердце я распахнула минутой раньше.

- Да-а?

- Извините, я вам звонил вчера насчет сумки...

Я обалдела. Окаменела. Вросла в пол. Превратилась в каменную статую. В соляной столб... Далее - по списку.

Язык, правда, кое-как работал:

- Но вы же ее уже того... забрали.

- Я?!

- Вы, вы... То есть, это были, конечно, не вы, но я-то не знала, что это не вы, и думала, что это вы, а вы были вовсе и не вы, а настоящий вы - это вы...

Слов не хватало, и я начала активно помогать себе жестами. Произнося "вы" я тыкала пальцем в пришельца, а прочие глаголы-предлоги-междометья изображала как бог на душу положит, вдохновенно рисуя в воздухе линии, круги и запятые.

Пришел черед посетителя каменеть и меняться в лице. Перехвалил, перехвалил он давеча мою бдительность. Не оправдала девушка высокого доверия... Прервав коротким жестом мое увлекательное и до краев наполненное информацией мычание, он поинтересовался:

- Простите, а как я выглядел?

Поскольку я искренне сочуствовала этому симпатичному человеку, понимающего (в отличии от курносого захватчика и нашей уборщицы!), как важен каждый час утреннего сна для каждой девушки средних лет, то ответила с готовностью:

- Вполне пристойно. Хотя с этим носом вам гораздо лучше...

Описала похитителя чужих сумок во всех деталях, которые удалось углядеть спросонья, и даже картинки с Бастиндой притащила. Бедный-бедный гражданин, пострадал от своей деликатности. Ведь мог бы припереться часиков в пять, и проходимец остался бы с носом - курносым и веснушчатым. Ну что за люди пошли! И я небдительная какая-то - не то что паспорта, имени у жулика не спросила...

Но обворованный мужчина, похоже, быстро смирился с утратой. Бросив многозначительнее: "Ладно, мои проблемы, решу...", он откланялся. А на прощание - продиктовал мне телефон, по которому просил сообщить, если вновь объявится курносый. Я принялась уверять, что мол, всенепременнейше, как только, так сразу... А про себя надеялась, что этого не случится никогда. Ни к чему мне подобные встречи: обладатели курносых веснушчатых носов, похищающие сумки, - не моя специализация в той же степени, что и голосистые золотозубые пропойцы, их теряющие...

Посетитель ушел, а я отправилась снова ставить чайник. Это ж надо, какая конкуренция в деле обладания какой-то дурацкой капроновой тарой, явно приобретенной на вьетнамском рынке. Особенно, если учесть, что в ней не было не только долларов или бриллиантов, но и вообще чего-либо ценного. Ну не считать же таковыми четыре красных кирпича?

Хоть я сама и поленилась заглянуть внутрь, но Лизке в этом вопросе можно верить. Если сказала, что окромя "друзей строителя" "там мышь не валялась", значит так оно и есть. Это вам не какая-нибудь таможня, у Лизаветы в подобных делах проколов не случается. Семь лет замужества даром не проходят.