Главное знать, как попасть в точку... Желательно болевую. Get points... Со спутниковым телефоном и заплёванным ноутбуком. И помечтать о ресурсосберегающей экономике. Все эти страшилки «золотого миллиарда» и любавичского Хабада – о глобальном концлагере, вакцинации, чипизации и десталинизации. Именины некрофила. Жиды и быдло, народ Книги и народ Бутылки, богоизбранные и богоносцы, алчные и выпивающие – как учили фантасты quantum satis.
Понедельник – день тяжёлый был в детском саду. O’key. Ах да – белый шарфик первого космонавта и красный флаг. Немного чёрного и картина мира как лубок. Отольётся пиндосии развал СССР.
Я-то сам как-то раз, двадцать лет тому назад, был в Соединённых Штатах Америки. Вот моя жена едет в первый раз и радуется – мы едем в пиндосию!
А я ездил когда-то, с мамой, к нашей тёте в штат Вирджиния. Но она не дождалась пиндосии, только оставила на память лёгкий шедевроз: «Ты не смог купить ружьё, ты не смог уехать в Штаты. В этом счастие твоё, но душа твоя в заплатах...» Теперь, стало быть, с залатанной душой и со второй женой – мы едем в пиндосию! Чтобы немного потрафить русофилам, полковнику Павловскому, Кассандру Леонидовичу, Пожилому Лысому Учителю Обществознания и иным виртуальным доброжелателям, юдофобам и сочувствующим русской идее, я везде пишу «пиндосия». Им надо, чтобы не «США», а «пиндосия»…
Да вот, едем в пиндосию с Ириной International, к теням Синатры, Циммермана – а то как же! У канадских граждан Long Weekend без экскурсии? Дивного Плюшу, кота, оставляем знакомому – мышковать в большом подвале.
Я человек книжный, но есть друзья, которым это не нравится. Более того, не просто не нравится, а доходит явно до того, что soundly ненавидят. Попадая в это поле, я читаю всё больше и больше. Но у меня не юношеская злокачественная, или там вялотекущая, книжно-философская интоксикация – а направленный поиск. Исследования души, в первую очередь – собственной. И на повестке дня, в стеке рецензирования и резюмирования – «Анатомия человеческой деструктивности». Ну там, ипохондрическая душа Генриха Гиммлера, судя по книжным полкам, до сих пор ещё интересует общественность. Я уже молчу, что фюрер – fascinating subject – пользуется спросом там, где, казалось бы, должен иметь место сплошной социализм с атрибутами ненависти общественности к рыжему Чубайсу.
Мы хотели поехать просто в Ниагару на американскую сторону и заехать в Буффало, где, согласно легенде, можно купить дешёвое нижнее бельё, носки и трусы. Хотя уже несколько раз несколько мешков с одеждой сбросили в ящик для бедных: весь этот shopping – игра ума. Но в Буффало было физически некогда смотаться – работаю по выходным.
Хорошо сказать хочется только следующее: Мене – исчислил Бог царство твоё и положил конец ему; Текел – ты взвешен на весах и найден очень лёгким; Перес – разделено царство твоё и дано Мидянам и Персам.
А, впрочем, на иврите или арамейском это всего лишь меры весов «MENE», «MENE», «TEKEL», «UPHARSIN» – мина, мина, шекель и полшекеля. Так рождаются нездоровые сенсации. И прикончит системный имперский кризис этот «золотой миллиард», который не любят мои русофилы, полковник Павловский, Кассандр Леонидович, Пожилой Лысый Учитель Обществознания, юдофобы, нацболы и прочие виртуальные герои. Может быть. Как знать.
-2-
«Тысяча островов» – место пересечения границы по шоссе в сторону города Сиракузы. Остров стоит два-три миллиона долларов, но если нет денег, можно купить отмель. Первая остановка, после sky dock «Tысячи островов» была около какой-то речки, достаточно бурной, чтобы в ней можно было утопиться, как в Ине. В стандартном McDonald’s на стене инструкция, что делать, если подавился – сhocking. Уже вижу, что люди другие, отличаются от канадцев, попадаются – на первом же углу – типы вроде заброшенного Элиса Купера или опустившегося Доктора Дре. Море сигарет «Camel». Алина обратила внимание на ряд из пяти толстяков, жующих fast food. Вообще, характерны explicit инструкции для каких-то ненормальных людей, например, в туалете: «Сотрудники заведения после посещения должны вымыть руки». Но это – первые и непосредственные впечатления...
Позже русский гид повёз нас по Пятой Авеню – мелькнул офис chabad of lubavitch, антисемитская страшилка. «...Как с холокостом: сначала организовать мировую бойню, уничтожив при этом небольшое количество соплеменников (чужими руками, конечно же), а потом объявить себя жертвами холокоста и продолжать под эту статью стричь бабки...» – цитата из российского Интернета. Факт умерщвления живых евреев в печи крематория сочувствия не вызывает. Мало ли, на что «...Абрамы жалуются. И здесь достали...» А вот другие страшилки «золотого миллиарда» – вакцинации и чипизация. Билл Гейтс участвует – может быть – в программах вакцинации третьего мира с целью подавления рождаемости. Впрочем, и в Северной Америке смотрят фильм «Eagle Eye» о покушении компьютера на жизнь президента, о контроле простого человека центральным офисом.
А вот и скафандр космонавта СССР Алексея Леонова в витрине здания «IBM» выставлен на продажу за сто пятьдесят тысяч долларов. Мир Золота. Или город Дьявола. По голове бы его системным кризисом, каким-нибудь местным Gorby, прогнозами аналитика Хазина, любимца любознательных россиян, плановой экономикой от Госплана... А впрочем, во дворе Организации Объединённых Наций подарок СССР – Георгий Победоносец, копьём попирающий ракеты СС-20 и Першинги. Внутри Организации, кроме витражей Шагала, выставка «DeterMined» о муках в Ливане – демонстрируют портрет маслом арабской девочки с оторванным пальчиком, и сцены в концлагере displaced persons – впрочем, где-то в Африке, а не только в оккупированной Палестине. В Израиле, в Ашдоде, также постоянные бомбёжки – но оно и понятно, не отражено в каких-либо экспонатах.
Ален Гинзберг написал так в своей «Поэме об Америке»:
Америка почти что как Россия.
На берегу у озера сидят Акид и Галатея.
У нас есть тоже свой пролетариат.
Воспоминания кризиса,
самосознанье класса,
улучшенное в политической борьбе,
и Бога появление в огне.
На самом деле Америка и Россия – две империи, и были времена – периоды дружбы и интереса. Например, в лучшие года космонавта Алексея Леонова. В лучшие времена Гребенщикова и Цоя, когда Сева Гаккель ездил в Нью-Йорке на велосипеде. И сейчас в Канаде я часто слышу, что Россия «вызывает интерес», туристы хотели бы поехать посмотреть... Но в России – оно и понятно, сейчас тёмная полоса, похоже, лет на сто, – и пиндосия не вдохновляет людей, озабоченных выяснением своей идентичности. Я слышал, что писателей в России сейчас больше, чем читателей. И даже можно делать приличный сетевой бизнес на графоманах. Пенсионеры-гайдпарковцы так сокрушаются, что в СССР не изобрели для них Интернет – кроме факта неизобретения советского Интернета там всё было хорошо. Кстати, на днях, ожидается великая квантовая революция. О её необходимости давно говорили Алистер Кроули, участники опытов с ЛСД в Гарварде – но вот и в России пенсионеры осведомлены, и будут бдить.
Вечером нас отвезли, по программе, на Times Square и дали два часа свободного времени на прогулку. В принципе это и не мало и не много, конечно, нужно будет приехать ещё раз без всяких организованных экскурсий. Также это касается музеев. Сегодня попалась выставка скульптур Сальвадора Дали – не видел раньше «живьем» сюрреалистическое фортепиано. Другие скульптуры – слона на тонких ножках и великого мастурбатора я видел в музее «Ралли» в Израиле. Так где же выставлены оригиналы? Алина фотографировалась рядом со статуей Кинг-Конга, который к Дали отношения не имеет, но ей нравится. Она в Нью-Йорк ехала посмотреть на небоскрёб Empire State Building, на который залезал Кинг-Конг и раскачивался... Я ей показал это здание, когда проезжали на автобусе, она тут же заявила, что ясно и отчётливо видит на стене «волос» знаменитой обезьяны, и она продолжает это утверждать и сейчас.
Вообще, что касается мест, которые нужно увидеть – must see before you die, – я хотел увидеть «Дакоту». Да, мы проезжали угол 42-й улицы и Центрального Парка. Я записал на видео, но не выходил из автобуса. Я говорю – приеду ещё раз, посмотреть на Strawberry Fields. В «Дакоте» квартира всё ещё принадлежит Йоко Оно, но не надеюсь, что она меня пригласит зайти...
В музее «Метрополитен» я прошёл только зал европейской живописи, Алина там ходила все два часа – но двух часов мало. А я в это время беседовал в кафе с редакцией альманаха «Чувства без границ» – Миладой, Юрой и Викторией. Они приглашали вечером в гости, но и на это не было времени с этой дурной экскурсией. Но планируем встретиться летом в кемпинге за городом, где поэты из КСП USA – есть такой Клуб Самодеятельной Песни пиндосии (!) – читают свои стихи на русском языке, сочинённые за пределами России...
Ваш консилиум не откажет себе в удовольствии поставить мне диагнозы. Такие же, как Василию Розанову. Но Василий Розанов умирал при большевиках в нищете в городе Загорске. У меня вторая половина жизни сложилась удачнее. Впрочем, в Израиле мне ставят диагноз – юдофоб. А если бы я там доживал на пенсию репатрианта и читал по складам газету на священном языке, был бы – юдофил. Впрочем, в Северной Америке я также не совсем «свой», но всё же не «гой» и «русак»: и устраиваюсь удачно работать по специальности, и хватает – что описал также и Виктор Пелевин – на «мортгэйдж и «Тойоту Камри». Мне даже не требуется принимать приглашение работать фотомоделью в российских вязальных журналах...
Я думаю, самое сильное впечатление в Нью-Йорке, на данный момент, я получил на Таймс-сквер. От всей этой толкучки и неоновых огней, а также от наблюдения за некоторыми типами, которые в этом аду наблюдали за суетой так же, как и я. Как у Александра Блока: «В кабаках, в переулках, в извивах, в электрическом сне наяву...» Зашли мы в «Hard Rock» магазин. В подвале сплошные портреты «Beatles» – как будто сорок лет с тех пор не минуло. Алина говорит: «Снимай гитару на потолке!» На самом деле, к потолку прикручена сверкающая огнями электрогитара, а на стене чисто языческое славянское солнышко, правда, с декадентской папиросой-косяком... Да, сразу вспоминается ещё одна цитата из российского форума: «Ваше поколение купилось на битлсов и карошу жисть...» Не знаю, не знаю. Вот Виктор Цой тоже из этих, кто купился на «хорошую жизнь на Западе»? И Жариков Сергей, менеджер Егора Летова и Жириновского, тоже записал саундтрек «Beatles in Hamburgh» со словами к оному: «Я – та волосатая битла, не знаю сам, куда пошла...» Не знаю, не знаю. Один мой сверстник в те годы написал комиссару военкомата заявление: «Не хочу служить в армии, потому что не согласен с политикой КПСС». Ему хорошо вкатили... И, в отличие от Новодворской, он, как Феникс, не взлетел к вершине либеральной демократии. А я, будучи «волосатой битлой», пришёл в военкомат к комиссару с крестом и пулей от автомата на верёвочке. Барышни переполошились: «Признавайся, ты баптист». У нас в городе баптисты считались опасными людьми. Потом меня отвели к молодому майору или капитану, который всех подстригал лично. Он как-то поостерёгся подходить со своими ножницами ко мне, но сказал глубокомысленно: «Ты понимаешь, что МЫ таких, как ты, ненавидим». Вот и хорошо, эта модель для меня и сегодня актуальна.
А вверху – на уступе опасном –
Тихо съёжившись, карлик приник,
И казался нам знаменем красным
Распластавшийся в небе язык.
Это последняя строфа «Электрического сна наяву» Александра Блока.
-3-
Зря мы взяли русскоговорящую экскурсию... У них у всех родственники на Брайтон-Бич. И на следующий день вместо Times Square у нас был гадюшник, колония имени Вилли Токарева, основанная в Нью-Йорке в 1970-х. Там английским языком не пользуются – «мы в Америку не ходим!». С Брайтон-Бич Авеню мы с Алей по боковой улочке прошли, собственно, на набережную Брайтон Пляжа, там ещё ресторан «Волна», где все пьют пиво «Балтика». Было прохладно, разглядывали местных, вспоминали набережную в Нетании в Израиле. Потом обратили внимание на девицу «в мехах» a la шанхайский барс из кошки у Эллочки в «Двенадцати стульях». Зашли ещё в бар, где на телемониторе играла интенсивная российская попса. «Вова-Чума» какая-то. Всё же Брайтон-Бич Авеню и Кони-Айленд Авеню – и на перепутье я нашёл книжный магазин «Чёрное море». Лица одесской национальности покупали Дину Рубину. Магазин оказался хорошим, и я купил штук шесть книг, и взял каталог для покупок onlinе. Одна из книжек оказалась «Записками психиатра В.Ф. Чижа о Гоголе, Достоевском и Ницше». Я не могу отказать себе в удовольствии кое-что прокомментировать и сравнить с трудами другого психиатра Эриха Фромма, еврея.
Братья психиатры много на себя берут. Я взял почитать «Рим» Н.В. Гоголя, который Чиж поносит последними – пусть и скрыто интеллигентными – словами. Конечно, «Рим» в школьную программу не вошёл, и мало кто его читает. Но почему же Гоголь не должен был писать то, о чём ему хотелось? Другими словами, это хороший пример некоммерческого искусства. «В движении торговли, ума, везде, во всем видел он только напряжённое усилие и стремление к новости. Один силился пред другим во что бы то ни стало взять верх хотя бы на одну минуту. Купец весь капитал свой употреблял на одну только уборку магазина, чтобы блеском и великолепием его заманить к себе толпу. Книжная литература прибегала к картинкам и типографской роскоши, чтобы ими привлечь к себе ожидающее внимание. Странностью неслыханных страстей, уродливостью исключений из человеческой природы силились повести и романы овладеть читателем». Мне кажется, Гоголь хорошо и точно описывает нашу жизнь. А доктор Чиж пишет, что Гоголь от юмора перешёл к сатире, и это проявилось в написании «Мёртвых душ», потому что осознал, что не может получать того удовольствия от жизни, которое получают другие мужчины. Гоголь страдал мастурбацией – описывается на четырёх страницах. Гоголь страдал недоразвитием половых желёз. Гоголь страдал скопидомством. Гоголь имел геморроидальные запоры и болел, когда не ходил подолгу на двор. А также у него были патология нервной системы и паранойя, пример чего лекция об Аль-Мамуне, которую он осмелился прочитать Пушкину и Жуковскому. И что же это за такие «записки психиатра»? Не буду продолжать перечисление идиотизмов товарища В.Ф. Чижа. А другой психиатр, Эрих Фромм, взялся за Геббельса, Гиммлера и Гитлера – достали они его своим холокостом. «Абрамы опять жалуются... никуда от них не деться» – ещё одна цитата из русского Интернета. O’key. Человечеству нужен новый психиатр масштаба Фрейда, который бы все эти рассуждения о деятелях Третьего рейха применил бы к простым обывателям из Интернет-форумов. На этих форумах вылезают немыслимые «чепчики».
Но чего добиваются наши братья по смирительным рубашкам, порошкам и таблеткам? Они расширяют свои конвенциональные диагнозы... Представим себе хирурга, который двадцать лет вырезал успешно аппендиксы, а потом написал трактат «Моя борьба». Дескать, гной, который накапливается в слепой кишке, может повлиять на голову. Общество должно иметь институт особой медицины, контролирующий запоры и геморрой. Особенно у лиц, настаивающих на дальнейшем продлении библейского проекта, у жидёнышей. Кстати, Эрих Фромм об Америке. Фромм пишет: «Я полагаю, что нет более подходящего места на Земле, где было бы больше шансов на новое утверждение жизни, чем высокоразвитая техническая Америка (США)». В целом, задолго до появления «гайдпарка», в котором теперь собираются пенсионеры СССР и жалуются, что в СССР для них не изобрели Интернет, Фромм писал о кибернетическом человеке. Вообще-то, он считает этого человека носителем так называемой «нормальной душевной болезни».
Причём он ссылается на «Этику» Спинозы. Бенедикт Спиноза тоже еврей – справка для пенсионеров, так как некоторые из них возможно не в курсе. Спиноза писал: «Некоторые люди упорно бывают одержимы одним и тем же аффектом. В самом деле, мы видим, что иногда какой-либо один объект действует на людей таким образом, что хотя он и не существует в наличности, однако они бывают уверены, что имеют его перед собой, и когда это случается с человеком бодрствующим, то мы говорим, что он сумасшествует или безумствует».
Фромм различает неполного и полного шизофреника. Фромм пишет: «Ясно, что полный шизофреник не в состоянии управлять другими людьми, тем более большими группами или обществом в целом. Однако шизофреник в лёгкой форме вполне способен организовывать и управлять. ...Человека с лёгкой («нормальной») формой шизофрении никогда не оставляют в покое, он просто не бывает один. Его постоянно задевают, в его жизнь вмешиваются по нескольку раз в день, это ранит его чувствительную душу, так как и впрямь не удивительно, что такая «нормальная патология» у многих людей вдруг перерастает в агрессию и деструктивность». Но и такой продвинутый психиатр, как Фромм, также расширяет конвенциональные диагнозы. Это у них, начиная с Фрейда, который скромно считал себя специалистом по нервным болезням, но потом стал применять свою специальность ко всему человечеству и мировой культуре.
Другой такой «скромный публицист» – это Владимир Ильич Ленин. Скромность не помешала ему стать «вождём в законе», написать труды, которые томились на полках в каждой библиотеке в течение героической эпохи «нового утверждения жизни» в Российской империи. Ох, уж эти писатели и читатели из Российской империи! И титулярный советник Поприщин в своём дневнике отметил: «Там же читал очень приятное изображение бала, описанное курским помещиком. Курские помещики хорошо пишут».
Дочитав работы психиатра Чижа до конца, я оценил его мысли по поводу другого сумасшедшего – Ницше. Его «понимание морали Ницше заинтересовало слушателей публичных лекций», которые, оказывается, психиатр читал. Потому что очень уважает этого философа. Чиж пишет: «Как психиатр, в течение тридцати лет наблюдавший вырождающихся и в больницах, и в жизни, я вполне согласен с этим великим мыслителем; чем сильнее вырождение, или, говоря иначе, чем более человек «физиологически обижен», тем эгоизм сильнее, тем более «отсутствует душа, которая даёт». Это для меня факт, не подлежащий сомнению».
Важно извлечь из подсознания психиатра с таким значительным стажем работы и привычкой читать публичные лекции факты – в чём он, психиатр, сомневается и что сомнению не подлежит... Таким образом, нет сомнений в целесообразности труда на благо грядущего сверхчеловека. И есть сомнения в том, что «маленькие люди» полноценны и здоровы. Но сочинение В.Ф. Чижа – это классика медицинской науки, из какого-то «ярбух фюр психоаналитик» образца 1906 года. К Гоголю он привязался по тогдашней моде, как Мережковский и Набоков. Что касается психиатрии и военной психологии, то двадцатый век, или, как его назвал поэт Мандельштам, «век волкодав», если внимательно присмотреться, – мог бы многому научить. Тех, кто хотел бы чему-то научиться у истории.
Полёт в Ад в искривлённом пространстве
Букет из спутанных роз
на депрессивный психоз...
Психоделический рай
на три засова в сарай...
Яна Дягилева
-1-
Логические исследования оснований мышления научили меня избавляться от проблемы с помощью простой подстановки в дереве доказательства. Например, мне говорят – господу Богу помолимся, ибо Царствие Небесное для тех, кто разделяет взгляды верховного батюшки – Папы из Рима или пастора Александра Шевченко из «Дома Хлеба» в Сакраменто, Калифорния. На это я могу очень просто заметить – спасибо, я в Рай не хочу, я хочу в Ад! Дискуссия завершена. Излишне объяснять изнурённому русскому человеку, что Ад существует на земле, и что это за земля такая? Точно – заграница!
Впрочем, я же пишу о пиндосии и о Нью-Йорке. Рядом с нами, с Торонто, город Буффало, и находится он в штате Нью-Йорк. Так что, плюнув на сверхурочную работу в выходные дни, мы опять едем в пиндосию... На простом автомобиле через Ниагарский док.
Все же, вернусь к логическим исследованиям. К тому, что теоретическая механика запрещает говорить о вечном двигателе, – как-то привыкли. Но что существуют другие аналогичные запреты, как-то не всем очевидно. А то как же! Русскому человеку иудейская физика навязала ограничение на скорость света, или какая-то там математика Римана запрещает мыслить – что же было во вне Вселенной, в которой разворачиваются события после Big Bang... Иудейские мыслители говорят: нельзя! Нет, нам-то, то бишь «нашим», – можно!
Стало быть, через док канадской Ниагары мы просочились примерно за час, всё-таки километра два хвост из автомобилей. GPS вывела к маленькому, утром заказанному, мотелю, и это уже было почти одиннадцать утра, но им нужен был ещё час, чтобы убрать комнату. Хотя ключ дали сразу. По дороге сюда мелькнул какой-то «Fashion Outlet» – и мы поехали посмотреть, что там дают. Что касается всяких там утеплённых трусов, обуви – я ничего толком сказать не могу. Алина что-то там покупала – говорит дёшево. Мне она купила за двенадцать долларов шорты. Потому что в Торонто на работе мой хозяин ходит в шортах, стало быть, и мне можно на работу в шортах прийти. Маленькая фирма! Не «Моторола» какая-нибудь. Потом случилось время что-нибудь покушать. Нет, эти buffalo chicken fingers я им не прощу... Это же сплошь что-то пересоленное и недожаренное. И, забегая вперёд, скажу, что потом ещё три раза подряд, за два дня, мы ели какое-то пиндосское говно... Возрадуйся, полковник Павловский, Кассандр Леонидович и Пожилой Лысый Учитель Обществознания! У нас в Канаде fast food лучше, не говоря уже про стейк-клубы «Keg» и всё такое прочее из «Highland Farms».
Покушав и забросив чемоданы в мотель, мы поехали смотреть ту самую корягу в речке Ниагаре, за которую схватилась Мэрилин Монро. Где-то там дёшево запарковалось на задворках «Hard Rock Café». В отличие от «Hard Rock Café» в городе Нью-Йорке это кафе оказалось простым рестораном. Какая-то лавочка при ресторане имеется, но там, кроме парика Элтона Джона, покупать нечего. Правда, в ресторане на стенах висят гитары знаменитостей – я запомнил гитару Боба Циммермана. На телемониторах что-то там из прогрессивного рока, Джим Моррисон мелькнул. Калифорнийский сэндвич я там всё-таки скушал – уже поздним вечером. Ужасно! Непрожаренная булочка и кусок какого-то шницеля. В Торонто, в «A&W», такой бутерброд разъярённая канадская дамочка швырнула в морду кухонным работникам, и за то, что я это видел, да они ещё десять минут чинили печку, мне дали взятку – пакетик onion rings бесплатно. Возрадуйтесь, полковник Павловский и прочие враги позднейших власовцев, целующих американский флаг! Впрочем, лично я не целовал – ни американский, ни канадский. Пришлось присягнуть английской королеве – было дело.
God save the queen
The fascist regime
They made you a moron
Potential H-bomb
No future, no future,
No future for you
No future, no future,
No future for me.
Так сказали английские панки! «Sex Pistols».
Логические исследования показали, что Слово, которое когда-то было в Начале, или просто слово, сказанное рядовым феноменологом, может иметь статус гражданского акта, или подвига, или так или иначе материально, а то и эффективнее иного объективного, реального, материального, практического и тому подобного факта. Обратно, блестящий поток слов может иметь нулевую эффективность – например, жалобы и просьбы. Конечно, можно было бы сказать: «О, какой ужас! Эта ваша война во Вьетнаме». Или, например, то, что Хармс вышел из дома и исчез навсегда. Но вызывает ли сочувствие повторение одного и того же? Наоборот – это не повод к сочувствию, а повод поиздеваться. Слово, сказанное в нужное время и в нужном месте, означает выбор. И выбор всегда есть, и стоит столько же, сколько нематериальное слово. Но, сделав выбор, – выбираешь ситуацию объективную, реальную, материальную и практическую. Слово отождествляется с выбором, или есть якорь выбора. И уже не важно, это сказал рядовой феноменологии, интеллигент – или «говно», как считала «мыслящая гильотина Ильич». Или Слово – это нечто, сказанное Богом, и попало в текст, который потом переписывают или перепечатывают монахи. Так что не буду жаловаться на холокост, ГУЛАГ, интеграцию психологии и психиатрии с государством и спецслужбами. Не поймут. Никто ведь не помнит, кто такой Тимоти Лири, и то, что он изучал научную психологию. А уж научный коммунизм-то изучали миллионы рядовых коммунистов. Что тут стало результатом?
На Земле существует форма Ада. Может быть, есть где-то Рай, но это мы оставим. В Лас-Вегас мы поедем в следующий раз, а пока изучаем штат Нью-Йорк. Эта хреновая американская спутниковая система вместо того, чтобы везти нас домой на Север, тащит нас на Юг. Но я это заметил, хотя уже заехал в какие-то индейские деревни. Перепрограммировался на intersection двух улиц около Rainbow Bridge – и, кажется, поехал на правильный Север, но уже через Чиктовагу и Тонованду. Впрочем, толком не разберёшь, живут там индейцы или нет, улицы как улицы, пыльные, солнечные и пустые. Но время потеряно на навигацию, и в музей бабочек в канадской Ниагаре мы уже не успеваем. Теперь в следующий раз, если не забуду взять с собой простую карту. Из пункта А поедем в пункт B, воображая, что едем по кратчайшей дороге, хотя едем по геодезической линии на сфере, кривизну которой за нас просчитывает еврей Эйнштейн со своим тензорным анализом. Но будем умирать – посмотрим! Кто был умнее – еврей Эйнштейн или путешественник из пункта А в пункт B? Mind your own business.
-2-
«Случай Мандельштама» Бенедикта Сарнова по сравнению со «Случаем Зощенко» меня порадовал. Автор влез в душу поэта. Свобода творчества совершила самоубийство в лице Маяковского, Пастернака, Мандельштама, а также Юрия Олеши, который мучительно думал, как же ему относиться к передовицам в газете «Правда»... Но кто такие «мы»? Дети этих самоубийц... Мы же уже не «высмаркивали нос», разговаривая о высоких материях и Боге. Но, почитав исследование уважаемого литератора, который рубит правду-матку, наше существование абсолютно невозможно.
Мы какие-то правнуки капитана Лебядкина, по классификации союза писателей. Из какого третьего измерения, или параллельного мира появилась «героическая попса Виктора Цоя»? А какой-нибудь Курёхин уж точно считал себя не глупее Мандельштама. А известны личности, претендующие дальше, больше и выше, – новая элита. Если Маяковский согласен был писать ямбом, если будет на то воля Хозяина, Мандельштам в Воронеже Хозяина полюбил недостаточно, и в донос попала ассоциация «Прометей и Коршун»... Всё это было, но оказалось, что – «ххх на всё на это!.. в небо по трубе!» Егор Летов так сказал.
Что можно объяснить тем, что свобода творчества – функция природы человека, а не социальной среды. А сам Бенедикт Сарнов, его Эго и его Я – функция чего? Похоже, он и сам, уважаемый литератор, есть мутант и вирус. «Увы, Серёжа, поле битвы заполняют мародёры... Оно, конечно, принадлежит победителям, а не им, да им и не надо: они не собираются ни за что отвечать, им бы поживиться... Те, кто действительно хотел китайского варианта, были убиты или выведены за скобки в 1991-1993 годах. А лицемеры вроде Сарнова давно уже сидели в данайском коне, только вопреки античному мифу – внутри крепости, откуда и выбрались навстречу победителям – западным либералам, которых теперь тошнит от таких «союзников». Зачем полагаются на уже единожды солгавших? Да что Сарнов? Вон, Никита Михалков батюшкиных костей не жалеет, яростней Шаламова гвоздит сталинизм. А Ципко, а Нечаев и так далее? В том-то и беда, что мародёры оттёрли от власти даже истинно пострадавших, не говоря уже о тех, кого советская власть действительно вывела из-за черты оседлости и дала лучшее будущее. Вот они не стали бы топтаться на груди предков, а поднялись бы на их плечах – хотя бы для того, чтобы жертвы не были напрасны! Это Андрей Битов ещё в 1989 году отметил: либо наследуешь герою сопротивления сталинизму, либо невинной жертве, и в первом случае отвечаешь за базар и встаёшь на плечи предка, а во втором ни за что не отвечаешь и просто хапаешь, что плохо лежит. И разве не ясно, что именно лицемерам нужно весь народ перевести во вторую категорию, вот и стараются неутомимо... И ещё: может, помнишь, как во время «Норд-Оста» Нечаев и Розовский на Красной площади требовали вывести войска из Чечни ради спасения своих детей, попавших в заложники? Но себя самих взамен предложить даже в голову не пришло, не то чтобы признать, что сын секретаря ЦК и освобождённый от оседлости еврей бездумно способствовали кавказскому экстремизму! Их-то террористы приняли бы гораздо теплее, чем Кобзона и Рошаля, которым каяться не в чем, но за чужих детей пошли!» Так сказал IP: 79.165.224.20.
Нет. На самом деле – Ад. На Земле творится гнусное зло, на которое Иисус Христос две тысячи лет смотрит сквозь пальцы. Его Вечность – Царствие Отца Небесного, а на Земле развели концлагеря, антисемитизм и плутониевый шантаж. И ещё – ни свободы творчества, ни свободы воли. Ни spirit, ни divine – а сплошной mortgage и «Toyota Camry» для вампиров Пелевина из «Комкона-2».
В городе Антрекс, штат Нью-Йорк, я нашёл «FYI» – пиндосский музыкальный магазин. А также в книжном магазине купил литературный опус «Just Kids» Патти Смит. Все говорили, что Патти Смит – пиндосская Яна Дягилева... с некоторой поправкой на время земной жизни. Патти Смит на дисках из «FYI» рассуждает об истоках панк-движения и неплохо выглядит. Теперь появилась Алина Симоне, папа которой в Харькове отказался работать сексотом в КГБ и как-то оказался в 1970-е годы в Бруклине. Так Алина играет на strumstick и поёт «Особый Резон». За папу-невозвращенца мстит. Поёт песни Янки по-русски без акцента, и слова «ххх» и «хххево» – выговаривает с нежностью. Но – наш человек. Хочет изменить мир.
Реки Иня и Ниагара
Каждому яблоку – место упасть,
Каждому вору – возможность украсть,
Каждой собаке – палку и кость,
И каждому волку – зубы и злость.
Виктор Цой
-1-
Возлюбить ближнего – всего только safety option. Кто тебя предал – прости, это рационально. Другое дело – до какого предела ты сохранишь свой сон, если не сублимируешь естественную ненависть раненного животного. Так ведь можно и довести себя и убийцей стать. Или самоубийцей по ситуации – куда вектор укажет, или там «голоса» какие-нибудь. Не читайте на ночь книгу «Лечение психических больных», лучше уж – сырые помидоры. И вообще, «читать вредно, мало ли кто что пишет!» Так сказала одна моя знакомая восьмиклассница, друг с комсомольским билетом и маленькой диссертацией. А научила её этому, как ни странно, старая советская школьная учительница литературы, которая тайно не любила «принцип партийности».
На Кони-Айленд я купил книгу Людмилы Улицкой, еврейской писательницы, но не настолько «попсовой», как Дина Рубина. Переводчик Штайн, оказавшись в Америке, был удивлен «количеством свободы на квадратный метр». Но мне бы хотелось уточнить немного другой показатель – «количество фашизма на квадратный метр». Если наука кормит себя исследованиями по социологии, например, под редакцией Моше Кенигштейна – «Русское» лицо Израиля: черты социального портрета», найденными мной там же, на Кони-Айленд, пора дать работающее определение того, что такое «фашизм». А то упоминают даже какой-то «женский фашизм». Людмила Улицкая интересно разделяет «ненависть» и «непонимание».
Учение Карла Маркса – это учение о ненависти как о борьбе классов, хотя, может быть, всё объясняется проще – непониманием. Может быть, если некий Хайдеггер взялся бы за анализ оснований мышления, стало бы ясно – виноват ли Егор Летов в том, что его соратница по искусству впала в депрессивный психоз и «ушла» в реку жизни... Потому что какой-нибудь Андрей Тропилло и даже иной научный сотрудник «Студии-8» на этот вопрос ответить не в состоянии. Точно также, если национал-большевик Эдичка Лимонов со своими, как заметил даже стареющий Борис Гребенщиков, тараканьими мозгами, заявляет, что Егор Летов – его лучший друг. Никто из друзей Егора Летова и не думает отрицать факт, который Егор сформулировал следующим образом:
Когда я умер,
Не было никого,
Кто бы это опроверг.
Спрашивается, что же это такое – фашизм, откуда такая каша из понятий?
Я бы мог попытаться определиться, хотя я не Хайдеггер и даже не Сергей Довлатов из эмигрантской газеты... Нужно исходить из представления Ницше о маленьких людях. «Они сердятся (кусаются) на меня, потому что я им говорю: для маленьких людей необходимы маленькие добродетели, и потому, что я с трудом (едва) понимаю, что маленькие люди НЕОБХОДИМЫ». И Ницше говорил: «Других целей, кроме великих людей и великих дел, человечество не имеет». Отрицание этих оснований морали и понимание, наперекор Ницше, НЕОБХОДИМОСТИ двойной морали для «народников» и «для народа» тащит назад к мечте о восстановлении политического и ядерного союза России и Белоруссии... А что касается средств, то для инакомыслящих всегда предоставят услуги какие-нибудь социология и психотерапия, и на конечной стадии психохирургия очередного Комбината.
Трансорбитальная лейкотомия Фримена является базисной операцией классической психохирургии. Она проводится в несколько этапов:
1.Поднять верхнее веко и поместить иглу орбитокласта под него в медиальной половине верхней стенки глазницы;
2.С помощью молоточка орбитокласт через тонкую кость вводится в череп на глубину 5 см в косой плоскости, проходящей через спинку носа (рабочая плоскость). Данное положение орбитокласта называется исходным;
3.Провернуть острие орбитокласта в рабочей плоскости под углом 40 градусов в медиальном направлении, после чего вернуть орбитокласт в исходное положение.
4.Провести острие орбитокласта на 2 см вглубь и провернуть его в рабочей плоскости под углом 30 градусов в каждую сторону.
«Трагедия и попса несовместимы», - так сказал, что удивительно, Андрей Тропилло. Он имел в виду Виктора Цоя, но другой «гигант среди карликов попсы» Марк Болан, которому Цой, вероятно, подражал в юные годы, сказал так:
Well you can bump and grind
It is good for your mind
Well you can twist and shout let it all hang out
But you won't fool the children of the revolution
No you won't fool the children of the revolution
Нет, определённо, великий человек должен разобраться, что такое революция и что такое фашизм, а то маленькие люди восстановят Империю в России неправильно. А виноваты будут жиды.
-2-
Сразу после «Тысячи островов» я заснял какую-то речушку, напомнившую мне Иню. Но таких рек у нас, в Торонто, много, например, первый год мы жили в North York – у нас машины ещё не было – мы гуляли там, мимо объявления «койотов не кормить». Потом как-то посмотрели фильм «Ниагара» – и давно хотели поехать посмотреть ту палку, за которую Мэрилин Монро схватилась, а её любовника и убийцу снесло по реке ниже... Ну, хорошо, посмотрели и остановились в таком же мотеле, как семейная пара из пиндосии, ставшая свидетелем трагедии... Стоило ли это двенадцати лет иммигрантской жизни?
Короче, едем мы третий раз в пиндосию, в штат Нью-Йорк, во-первых, в музей бабочек в канадской Ниагаре, во-вторых, на «козлиный остров» в американской Ниагаре. Как раз на длинный уикенд – День Канады, а кота, дивного Плюшу, отдаём опять в King City – где, якобы, водятся мыши.
В перерыве между путешествиями случились в Торонто гастроли Питера Гэбриэла. Это, ясно, к Нью-Йорку отношения не имеет, но я, следуя принципу «рыхлых ассоциаций», расскажу. Пусть полковник Павловский и скажет, что «это не литература», – то, что он сам пишет, это вообще ничто, что-то вроде субжанра Элиса Купера. Во-первых, это был настоящий и первый рок-концерт на полуоткрытом стадионе «Molson Amphitiatre» в Торонто – я в Северной Америке такие видел только в записи. Во-вторых, все билеты были проданы. Я купил самые дешёвые билеты – не важно, сколько стоят, но через zoom видеокамеры, вместо бинокля, хорошо было видно. Дядька рядом на трибуне спросил: «Как тебе концерт?» Я ответил: «Да уж...» На что он ответил: «He is very different...» Другими словами, и концерт был адекватен, и сам Гэбриэл с группой поддержки в виде двух норвежских певиц и new bood orchestra из Лондона. Я бы хотел в таком же возрасте – так же сохраниться. На мой взгляд, «Intruder» он исполнил не хуже, чем оригинальный вариант, и, может быть, лучше. К сожалению, песню «Games without frontiers – war without tears» я не дождался, но пацифистcкий марш оттуда был показан публике в Solsbury Hill.
Wind was blowing, time stood still
Eagle flew out of the night
He was something to observe
Came in close, I heard a voice
Standing stretching every nerve
Had to listen had no choice.
Также Питер Гэбриэл агитировал собрать имеющиеся у человечества запасы плутония и где-нибудь их закопать в Англии, чтобы арабам и евреям не досталось. Я уж не знаю, удалось бы и у казаков Путина отобрать ядерный чемоданчик...
Старые индейские хиппи с гигантскими седыми pony tails кричали: «I love you!», – и стоя размахивали зажигалками, когда Питер пел «Biko». Короче, может быть, это и не исторический подольский фестиваль, где Джонник пел, что ему нравится, как Нина Хаген перелезала через Берлинскую стену, но мне было хорошо. Было прохладно, особенно замёрзла Алина. И я всё время ждал, что амфитеатр накроет дождь, но дождя не было до самого конца. Когда по Gardiner Express в одиннадцать вечера поехали в свой спальный район, тропический ливень всё же взялся лить, видимость – пятьдесят метров, но я доехал и ни с кем не столкнулся. Алина в машине боялась, но скрывала свои чувства.