|
|
||
Критика элиты авангарда
Timothy Leary. «Design for Dying».
Рецензия
Cмерть как вечеринка в университетском кампусе
Тим Лири – свидетель шестидесятых. Он написал около сорока книг о human conditions. Насколько содержание этих книг общезначимо, полезно для истории, не ясно. Но материал существует. Возможно, это всего лишь контент в киберпространстве, столь презираемый людьми, имеющими академический стаж.
Буду исходить из того, что есть. Тим Лири всю свою жизнь выявлял разного рода табу и нарушал все запреты, сознательно вносил хаос, создавал «пробки» в системах. Люди, паразитирующие на короткоживущих – до ста лет – концепциях, принципиально хотят считать все идеи Лири графоманством, интеллектуальным мусором.
То, что устроил Лири из своей смерти, – ещё одно покушение на социальное табу. Почему бы нет? Это были его последние слова: «Why not?» Перед смертью он снова собрал вместе свои мысли, которые не столько уж глубоки, но всё же точны. Они не глубоки, потому что «связь истории» в них порвана, или вообще в них нет никакой истории. А точны они постольку, поскольку точно работал его мозг, или его нервная система, которую он всегда считал, скажем так, ВАЖНЫМ узлом эволюции всей жизни на Земле. Это его концепция номер один.
У Тимоти Лири исторические знания были «вынесены за скобки» – в главе «Принципы Жизни» он рисует придуманный им иероглиф – (…), и рассуждает в связи с этим о сложнейших вещах. Вместо исторического познания он приспособил для себя некий миф о дезоксирибонуклеиновой кислоте – ДНК. В первую очередь это панспермия – учение, которое, строго говоря, до сих пор не доказано, но со времён Джордано Бруно висит в воздухе. Ну кто не верит в то, что в нашей Галактике есть звёзды, на которых есть жизнь? Разве что какой-нибудь цензор академии наук. Тимоти Лири пишет, что он заключил «пакт с ДНК». Это концепция номер два. Ну, я далее нумеровать не буду...
Так или иначе, если исходить из всех нейроконцепций Лири, смерть – это интересное время. Собственно говоря, смерть – своего рода экстаз. Если, конечно, позаботиться о дизайне смерти. В момент смерти нейроны и ДНК как-то должны взаимодействовать. Прежде чем отключиться, мозг может некоторое время работать в необычном режиме. Причём умирающего уже никакие инстанции не накажут. Узнав, что у него рак простаты, Тимоти Лири стал готовиться к путешествию, на этот раз не смешивая ЛСД и ДМТ или что-то там вроде этого, а предвкушая то, что в фокусе сознания проявится информация, доступная только при окончательном сбросе всех нейрологических импринтов. Если кто-то не уверен, что знает, о чём идёт речь, то простейший имринт возникает у новорождённого птенца, который начинает ходить за мячом, если мяч ему покажут раньше, чем он увидит свою мамочку – ну там, курицу или гусыню.
Известно, что старики устают жить и встречают смерть радостно. Тимоти Лири решил позвать друзей. И даже понаехали журналисты. Вообще-то, хотя те и сказали, что старик сделал good job, – лучше бы их не было. Такое развлечение, конечно, не для всех. Как говорится, смерть – это последний одинокий бизнес. Однако почему нет – why not? Какие ни есть, а друзья нашлись. Возможно, наличие друзей важнее последнего диалога нейронов с ДНК. А то, когда друзей нет, – ну что там разговоры?..
Что досталось Богу
Тимоти Лири – вряд ли антисемит, хотя в антисемиты каждого могут зачислить за всё что угодно. Но иудеохристианство, и шире – монотеизм, он попытался охарактеризовать негативно. Впрочем, известный способ познания – перечисление того, чем Бог не является, так что Иегова не обиделся. Ибо совершенное существо не может обижаться – в этом было бы отсутствие совершенства. Впрочем, по поводу гнева Божьего в классическом варианте – всякие там нашествия саранчи на неразумного фараона Лири не мог не обойти вниманием и вволю поиронизировал, мягко выражаясь. Бог-полицейский, апостол Пётр, охраняющий рай от инакомыслящих, – это всё задевает верующих, которых на Земле великое множество. Но Лири не к верующим обращается, верующие его книги не читают. Скорее, он обращается к тем, про которых Ницше задавал вопрос: «И что же у них есть такое, что они считают себя лучше пастухов?» «А! – говорил Ницше. – Вот что отличает их от пастухов – у них есть образование!» В наше время Ницше, возможно, расширил бы парадигму своей «Весёлой науки»: и что же у них есть такое, что отличает их от образованных? «А! – сказал бы Ницше. – Вот что у них есть – степень доктора философии, или у некоторых даже faculty position». Тимоти Лири, как известно, из Гарвардского университета изгнали за опыты со своим сознанием, но в своём интервью он назвал всех, кто в Гарварде остался, роботами. И уехал путешествовать в Индию за свой счёт.
Вообще, в те времена, которые меня интересуют, многие путешествовали в поисках духовной пищи. Безработные on the road колесили между Сан-Франциско и Новым Орлеаном.
Джек Keроуак пишет о том, как шериф задаёт этим ребятам «хороший вопрос»: «куда вы едете?», «куда-то?» или «просто едете?» «A tall, lanky fellow in a gallon hat stopped his car on the wrong side of the road and came over to us; he looked like a sheriff. We prepared our stories secretly. He took his time coming over. «You boys going to get somewhere, or just going?» We didn’t understand his question, and it was a damned good question». Jack Kerouac. «On The Road». 1955.
Стихи писали – кто, как Хлебников в России, перевозил их в наволочке, кто пошёл по пути социальных метаморфоз и далеко зашёл, как Роберт Циммерман. А если рукописи, в частности стихи, не горят – разве что, когда 451 градус по Фаренгейту, – то сколько же заброшено в параллельные миры? А там, где-то в параллельных мирах, есть Бог, может быть, Иегова (jude hej vav hej), коль скоро методисты всё же настолько восхищены священным текстом как таковым. Вот и радость хасидов проходит мимо нас. А на месте поколения хиппи cейчас поколение сети. Мало кто в это поверит, учитывая роль Интернета в коммерции и бизнесе.
Тимоти Лири, впрочем, настолько увлекался компьютерами, что его можно назвать пионером сети. Моя тётя в Вирджинии, женщина образованная, сказала мне: «Мы к Интернету не принадлежим». Это было в 1990 году, и она предпочитала вступить в rotary club, а Интернет мыслила себе как новый бизнес или новую политическую партию, то есть Brainwashing. Вероятно, эта точка зрения актуальна и двадцать лет спустя. Тимоти Лири считал, что поколение хиппи имело экологическую нишу – тело. А для поколения сети экологическая ниша – мозг. Ещё одна неакадемическая концепция, а впрочем, может быть, уже купили! Но Тимоти Лири, конечно, несёт, и он придумал ещё и нанопоколение – nanotech generation. Но пройдём мимо, мало ли что пишут.
Да, так Тимоти Лири умирал в 1996 году. Кроме своего «Why not?», он ещё успел записать: «I don’t believe in belief», – перевести эту фразу легко, но лучше оставить так, как она звучит. А свои концепции панспермии, эволюции мозга и message генетического кода Тимоти Лири тут же называет «probably a reasonable good guess», возможным предположением. Так что Бог не обидится.
Увлечение молодости
Тимоти Лири сообщает, что когда ему был двадцать один год, он решил стать психологом. Видимо, он в этой области разбирается, так как сделал исторический обзор от бихевиоризма – deindividualizing psychology of behavioral contol – до последних гуманитарных подходов. Последние гуманитарные направления в психологии, пишет Лири, надоели людям хуже, чем бихевиоризм и психоанализ, ангажированные ЦРУ. Что же купили себе спецслужбы за свои деньги? Три науки – клиническую психологию, психологию личности и социальную психологию. Но все три науки занимаются вопросами приспособления – psychology of adjustment. Лири спрашивает: «Are you well adjusted? Huh? What the fuck does that mean…» Вы хорошо приспособились? Какого чёрта… что это значит в обществе 1990-х? Приспособлены к «чему»? Мы пришли к пониманию того, что ничего «нормального» не существует. Видимо, поэтому центральная глава последней книги Тимоти Лири называется «Мутанты».
Мутанты
Рыбы плавали в океане и высовывались из него, чтобы дышать атмосферным кислородом. У рыб была своя эволюция и своя ниша существования. Но всё-таки эволюция шла вперёд, и жизнь продолжалась на суше, на сухих поверхностях, – жабры остались у рыб, а кислород стал поступать в мозг через лёгкие. Тимоти Лири сравнивает ход эволюции тогда и сейчас. Люди, которые употребляют ЛСД, ДМТ и кетамин, стали дышать «новым кислородом», и для них открыт новый путь эволюции.
Церковь учила: только Бог может быть бесконечным. Среди математиков и «кислотных голов» («acid heads») еретическое переживание бесконечности процветает. Ещё Эвклид, изучая свойства треугольника, обнаружил несоизмеримость отрезков и иррациональные числа. Современная высшая математика продолжает становиться ещё более высокой, get higher – игра слов!
Предположим, важно не средство, а цель, то есть эволюция считается возможной. Мутанты победили – the mutation is a success, Doctor. Наша культурная война закончилась победой. Тимоти Лири прямо отождествляет мутантов и элиту. Элите свойственно творчество, и воображение, и даже «хакерство» – toward scientific and technological reality hacking. Фридрих Ницше и Алистер Кроули сделали всё, чтобы декаданс стал демократичным. Впрочем, изучая человечество в состоянии дикости, Джеймс Фрезер в книге «Золотая Ветвь» пишет:
«...Племя в скором времени приобретает богатство и рабов, которые, освобождая целые классы людей от постоянной борьбы за выживание, дают им возможность посвятить себя бескорыстному приобретению знаний – этого благороднейшего и сильнейшего орудия – с целью улучшить жребий человека».
Другими словами, элита, в том числе рабовладельцы Древней Греции и Древнего Рима, играют в истории человечества благороднейшую роль и улучшают жребий человечества – эта мысль не очень хорошо согласуется с тем, чему нас учили в школе.
В главе «Мутанты» Лири практически воспроизводит содержание главы «Из внутреннего пространства во внешнее» из своей книги «Нейрополитика». А именно определение контуров – circuits – cознания. Контуры выше пятого предназначены для будущей эволюции. Кстати, в книжных магазинах можно купить совсем популярные изложения этой теории – ликвидация безграмотности молодых людей. Но, разумеется, никто эти пособия не покупает. Серьёзные молодые люди предпочитают не читать тонкие брошюры в ярких обложках, а взять солидный курс у живого профессора в университете.
Современная алхимия
Современной алхимией Тимоти Лири называет киберпространство или «кибернавтику» – то, что пришло на место старых, мёртвых, ограниченных хиппи. Но в киберпространство входит нечто большее, чем поколение сети. Тимоти Лири пишет об управлении хаосом, ссылается на Эйнштейна и Пригожина. Как известно, Эйнштейн сказал, что Бог не играет с миром в кости («God does not play dice with the universe»). Сегодня стало ясно, что, напротив, «многие боги на самом деле играют» – «there are many gods who do indeed play dice». Илья Пригожин называет это эволюцией, диверсификацией и нестабильностью. Пригожин изучал самоорганизующиеся «диссипативные» структуры, которые могут вопреки интуиции сопротивляться закону возрастания энтропии и могут достигать состояния локальной упорядоченности.
Трансцендентная физика больше не имеет дело «с тремя коровами и с тремя яблоками», план строится в абстрактном пространстве, во внутреннем мире, а затем проецируется (answer back) во внешний мир. Поэтому не удивительно, что математика есть, вероятно, единственная область науки, в которой внутренние миры полностью приемлемы (inner worlds have achieved complete consensus acceptability). В рамках математики дискуссия о нематериальном (intangible) никогда не будет считаться мистическим нонсенсом.
Конечно, Тимоти Лири в очередной раз ссылается на массовую культуру. Да, абстрактная чистая математика хороша сама по себе, но важно, что практическая технология непрерывно пополняется. И тут же поп-звезда David Bowie упоминает в откровенно неакадемических источниках «airy inner and earthy outer worlds» – внутренние миры на небе и внешние миры на земле, и более того, это нe что иное, как Кетер и Малхут – каббалистские тайные вселенные.
В корнях программирования компьютеров Тимоти Лири усмотрел intimation of godhood – можно перевести как «намёк на божественное». Но, очевидно, только потому, что, как свидетельствуют биографы, сам увлекался «программизмом». Так же, как Алан Тьюринг плохо играл в шахматы, но шахматы любил. С точки зрения социальной реальности программисты – всего лишь обслуживающий персонал, ценятся личности, например, «настоящие физики», которые говорят программистам, что они должны программировать. Но, как всегда, бывают плохие и хорошие программисты. Хорошие, возможно, могут иметь интимные отношения с Богом. По крайней мере, так считает Тимоти Лири. Или, в любом случае, программирование – это очередной инструмент для мысли (tool for thought).
Галактика Гуттенберга
В эпоху между Платоном и Кантом считалось, что власть слова есть абсолютная и объективная власть, и все, кто разговаривает на данном языке, разделяют одно и то же значение – same thing. Эпоха Гуттенберга, печатание книг, на самом деле имеет свои негативные стороны.
Кто-кто, а уж искушённые постмодернисты (sophisticated postmodern citizens) знают толк в мультимодальной игре. А прочие смертные до сих пор путают целостность, непротиворечивость и истину. Система может быть внутренне когерентна и широко применима – например, религиозная догма – но может не иметь отношения к истине. Конечно, вопрос прокуратора Иудеи Пилата: «А что есть истина?» – актуален и сейчас. Но очень уж много тренеров (coaches), так много, что нельзя доверять никому. Не покупайте!
Однако то, что пишет Тимоти Лири, звучит правильно: каждая личность, индивидуальность должна быть «личным учёным» (personal scientist), конструктором фреймов значений. Это пересекается у него с декларацией правильной позиции психолога – не авторитарные, но коллаборативные отношения. Терапевт и пациент должны работать вместе как команда – as a team. Терапевт должен предоставить пациенту инструмент и тренинг, необходимый последнему для исследования собственного психологического makeup. Очень всё это хорошие слова! Вероятно, исключительно благими намерениями, как всегда, мостится дорога... Как там говорил один лирический герой: «Я очень хочу работать агентом КГБ! Запишите меня в КГБ! Я обязательно напишу письмо в КГБ!» Это из редкой записи «Через Призму Винта» Сергея Глазатова. Но и в «Дизайне Смерти» есть глава «Мутанты становятся агентами». Разумеется, не агентами разведки, а агентами эволюции, но агенты разведки могут назвать себя агентами эволюции... Более того, Тимоти Лири заявляет буквально, что история цивилизации есть история агентуры. Но это остаётся на его совести.
Оказывается, если верить Тимоти Лири, индустрия развлечений (entertainment) – это тоже диверсия мутантов. От джаза до сюрреализма, от Пикассо до Элвиса Пресли, от Гретты Гарбо до Мадонны – список в книге длинный. Тут уж обнаруживается явно «пиндосcкая ментальность», которая систематически критикуется и пародируется оппонентами с «правильной ментальностью».
И, наконец, Тимоти Лири упоминает то, как умирал Сальвадор Дали: уединившись и в нищете (если не материальной, то в духовной). Хорошо известно, что не только Сальвадор Дали, но и многие другие уходили в одиночестве. Хотя ещё лучше, может быть, умереть в авиакатастрофе или в автокатастрофе. Это пропуск в Центр Галактики.
|