Это было осенним вечером на набережной Бат-Яма. Я сидел на скамейке, наслаждаясь прохладой, и прощался взглядом с багровым солнцем, медленно уплывающим за горизонт. И на смену уходящему солнцу, не спеша, полз и полз сумрак, окутывая серым мехом и море, и набережную и людей.
Время от времени передо мной проходили пожилые люди, молодые супруги с детьми, любители спортивной ходьбы. Парочка на соседней скамейке обнималась до самозабвения. Словом, все было, как обычно; все было, как всегда.
И вдруг привычное спокойствие было нарушено. Мимо меня бешено промчвлся черный лохматый пудель. Он скрылся за поворотом, но вскоре снова понесся обратно. И так- несколько раз.
Это был бессмысленный, странный, нелепый бег. Бег существа, одуревшего от ужаса, утратившего всякую способность к нормальному поведению.
Пудель явно потерял хозяина, и мир вокруг него вдруг перекосился, заколебался и сразу стал гнетущим и пугающим.
-Куда ты исчез ? Где же ты ? Мне плохо без тебя !- казалось было написано на его морде, искаженной от ужаса.
Я понял, что нужно во что бы то ни стало помочь ему. И когда в очередной раз появился этот черный, разрывающийся от отчаяния клубок, я встал на его пути и громко сказал : "Чарли, милый, успокойся! Все будет хорошо."
Пес остановился, как вкопанный, и устремил на меня недоумевающий, почти безумный взгляд. Я присел на корточки и погладил его мягкую шерстку на теплой голове. Ошалелый собачий взгляд принял немедленно осмысленное выражение. Он вопросительно посмотрел на меня, ожидая спасения от одиночества,внезапно поразившего его.
Я взял несчастного пуделя на руки и посадил на скамейку рядом с собой. Он дрожал крупной дрожью. Я непрестанно гладил его и повторял одно и то же:
-Успокойся,Чарли, твой хозяин найдется, обязательно найдется.
Пес лег, положив голову на передние лапы. Взгляд его был неподвижен; он едва реагировал и на мои прикосновения и на мои слова. Неожиданно он тихо завыл. Даже не завыл, а застонал. Застонал почти по-человечески.
Я тут же решил: нужно взять пса домой. Переночует у меня, а утром развешу объявления.
Но вдруг мой подопечный вскочил на свои мохнатые лапы и весь напрягся. Через мгновение он оказался на земле и бросился стремительно навстречу высокой, нарядно одетой женщине.
Дальше началось что-то невообразимое. Пес не просто прыгал на нее и оглушительно, радостно лаял. Он по сути дела исполнял какой-то неведомый мне дикарский, ритуальный танец, танец праздничного ликования.
Женщина села на мою скамейку, а пес положил ей передние лапы на плечо, прижался головой к ее щеке и так замер.
Женщина повернула голову ко мне. Ее красивое лицо стало гневным:
-Молодой человек! Я должна вам сделать замечание. Нехорошо присваивать чужую собаку!
Я не стал ничего объяснять. Не сказал ей, что молодым человеком я был сорок лет назад и что она мне годится в дочери. Я просто встал и ушел.
А за своей спиной я услыхал:
-Санчо! Майн херц. Тайэре. Ну куда ты исчез? Я только на минутку зашла в ресторан поговорить с подругой. Вышла, а тебя уже нет.
По дороге домой я думал :"Сколько любви и преданности к хозяйке у этого пса! Наши меньшие братья беспредельно любят скандальных и миролюбивых, больных и здоровых, старых и молодых, некрасивых и красивых - всех, кто добр к ним, кто заботится о них.
И эта наивная, трогательная собачья любовь украшает мир.