Многодетная семья наша жила прямо у Дворца пионеров, и так уж вышло, что все мы, четверо братьев, прошли чрез его кружки. Кто на трубе играл, кто вокалом занимался, кто - балетом. Так и стали мои единокровные кто - профессиональным музыкантом, кто - певцом, а младший - известным в Союзе балетмейстером, главным хореографом Пермского оперного, одного из законодателей балетных мод.
Я ж как, себя помню, Москвой грезил. Во сне всё по Кремлю гулял, из Царь-пушки целился, в Колокол набат бил, по Красной площади, у Мавзолея с дедушкой Лениным, маршировал. Всю стенку над кроватью картинками цветными с видами московскими позаклеил. Соседа, что раз в Москве побывал, совсем расспросами доконал...
К духовикам меня старший брат привел. Сначала в литавры бил, потом, углядев слух, трамбон доверили. В 1959-м оркестр наш заметили, на слет всесоюзный отправили. В Москву, столицу нашей Родины!!! Мечта сбылась!
Поезд, наконец, тронулся. А как стемнело, мальчишки постарше "Шампанское" распечатали. Шутка ль, дескать, в Москву едем. Отметить надо. Мне тогда только-только 12 справили. Отец-узбек семью держал в строгости, спиртного я до того и не нюхал. А тут, - в Москву ж едем, - пол стакана!
...Очнулся под утро на полу плацкарты. С полки верхней свалился. Затылок в крови - всех наших перепугал. Врач, что в поездке сопровождал, вставать запретил строго-настрого. Кружилась голова...
В Москве у перрона ждали санитары. На носилки меня, и в госпиталь. Сотрясение мозга! Десять дней, что наши аплодисменты срывали да Москвой любовались, я в палате больничной провёл. Хорошо еще, проведывали да гостинцы носили. Белокаменную только и видел, что из окна машины, когда меня на обратный поезд везли...