История эта может показаться нереальной, выдуманной. Не споря, автор лишь предупреждает: в силу понятных причин имена и фамилии здесь тотально изменены.
Конец 80-х, железнодорожный тупик в Прииссыккулье.
... Неизменный со столыпинских времен, "вагонзак" выдавил содержимое на ж\д платформу. Зэков было не много, но все как один - "особо опасные". Принимавшему эстафету видавшему виды автозаку предстояло развести по районным следственным изоляторам, где тем предстояло дожидаться теперь уже скорого суда, девятерых отморозков - убийц, насильников, разбойников.
Сажали, как водится, по одному. По инструкции, в который раз перетряхивая небогатые пожитки. "Первый пошел! Второй! Третий!"
И вдруг... Со стороны показалось, что выводящие прапора, будто сговорившись, расслабили хватку, и плотно скроенный рецидивист, чью дурную силу не сломил и год тюремной одиночки, на миг "завис"...
И - рванул к забору. Легко отшвырнул пущенную на фас овчарку, через секунду уже "выходил силой" на двухметровое бетонное ограждение, опоясывавшее место погрузки-выгрузки "спецконтингента". Свобода?! Эхом раздался "Калашников"...
Из материалов служебного расследования: "... Воспользовавшись, что прапорщики спецконвоя Силантьев и Мамарасулов, проявив вопиющую халатность, ослабили контроль, особо опасный рецидивист, трижды судимый за нанесение телесных повреждений, злостное циничное хулиганство и наркотики, по данному уголовному делу обвиняемый в особо жестоком убийстве Шитов предпринял побег. На применение служебной собаки, крики "Стой, стрелять буду!" и предупредительные выстрелы в воздух не реагировал. При попытке преодолеть высотное ограждение, прапорщик конвойной бригады выстрелил на поражение. Четвертая пуля в области сердца, по заключению судмедэкспертизы, оказалась смертельной".
Побережье, годом раньше.
... Равиля хоронили всем селом. Известный в округе спортсмен, он в свои тридцать три если и отлучался с малой родины, то лишь на соревнования да на учебу в столицу. Вернулся, и стал тренировать окрестную пацанву гимнастике. В срок женился на девчонке из местных. Детей вот только Б-г не дал, но жили душа в душу.
...Его боялись. Кроме четырех ходок, Шитов в свои тридцать два не имел ничего. К гашишу пристрастился рано, по этой причине и в армию не взяли. Накурившись - сатанел. Отсидев в третий раз, уже на второй "вольный" день пришел на соседнюю улицу и силком увел в свою развалюху 16-летнюю Настю. Пытавшуюся было помешать "тещу" страшно избил черенком лопаты. Любовью занимался только после папиросы с "дурью". Родителей, чтоб не мешали, при этом закрывал в сарае со скотиной, врубал магнитофон, и ...
На расправу был скор. Иссушенные дурманом, пробиться сквозь наркотуман остатки сознания уже не могли. Силушки же был недюжинной и, гуляя раз с Настей по центру, пристал к парням, вышедшим из спортзала. Равиль тогда помешал драке, совестил, за что Шитов затаил злобу.
Через пару недель спортсмен загрипповал, и с высокой температурой, запретив проведывать, отлеживался. Придя со смены, жена нашла его на полу, связанным и жестоко избитым. В больницу ехать отказался, врачи "скорой" особо отметили травму "адамова яблока", кадыка. Ребром ладони или пинком его попросту размозжили...
Спешно созванный ближний круг решил идти в милицию. И как не отбивался полуживой Равиль, на утро Алена пошла к участковому. Но Шитов исчез.
Заполночь вернулся. Курнув "травы" и захватив кинжал, он погнал обезумевшую от страха Настю к Равилеву дому - "увидишь, что с недоноском сделаю!" К счастью иль нет, жена хозяина после похода в милицию уехала в область, где в УВД служил родственник - за советом и помощью. Вернуться рассчитывала первым утренним автобусом.
Вытащив стекло, Шитов втащил Настю в дом и в темноте, на ощупь, пробрался к кровати. Закрыв рот жертвы подушкой, он молча, но раз за разом все сильнее и глубже, всаживал сталь в тело, залив все вокруг, включая одежду девушки, кровью. Равиль не сопротивлялся - уже второй удар, всего же их было нанесено 17(!) оказался смертельным. Грохнуться оземь хотелось и Насте - не вышло. Закрыть же глаза иль отвернуться, под звериный оскал не смела...
Также бесшумно выбрались в темь. Околицей пришли на берег Иссык-Куля. Достав анаши, убийца накурился сам, заставив дернуть девчонку. И прямо здесь, повалив, занялся сексом. Потом, спрятав одежду в песок под камень, нагие пошли домой.
... Жестокое убийство всколыхнуло округу. Первым взяли Шитова, изолировали, без отдыху, но тщетно, допрашивали. Убежавшая к матери Настя молчала, как заколдованная. Через неделю прибыли крутые опера из центра. А с ними - прокурорский стажер Марат. Ему-то и повезло достучаться до девушки. В кровавых слезах, та все рассказала, но что-то писать и подписывать категорически отказалась. И только ночью, боясь "суженного", привела опергруппу на берег.
Чтоб легализовать ее показания, пустили "по горячему следу" собаку. Не беда, что прошло 10 дней - сельчане доверчивы. Столичному сержанту-кинологу со слов девушки начертили маршрут, и на глазах десятков людей он на следующий день добросовестно пробежал с Джеком всю дистанцию, облаяв глыбу. При многих свидетелях из-под нее извлекли в бурых потеках штаны, сарафан, нож-свинорез.
И раскрытие пошло. Причем вырисовывалось не только убийство, но и все прочее шитовское паскудство, включая наркотики и дикую секс-извращенку под магнитофон. Едва дав показания, Настя с матерью, правда, бросив дом, сгинули в Сибири. Но помаленьку заговорили даже его родители, со всех сторон так и сыпались заявления от избитых и оскорбленных односельчан, насмерть запуганных соседей.
Но очных ставок не брал никто. И опасение, что суд сломается, крепло день ото дня. На животный людской страх этот, по всему видно, рассчитывал и Шитов, что даже в тюрьме никак не мог по настоящему протрезветь, несвязно мыча на допросах.
"Эх, замочить бы его, - в сердцах за чашкой "вечернего чая" высказался как-то высокий чин из МВД, что накануне пообщался с Шитовым, - все одно не человек он". И слова эти крепко запомнились свите...
Без комментариев (вместо послесловия).
Оба прапора к происшедшему "были замужем" не первый год. Только на спецконвоях, с душегубами да насильниками, по семь лет. В бригаду пришли одновременно, отслужив срочную не где-нибудь, а на охране Коми-лагерей. И за побег тот отделались выговорами, да и те вскоре сняли. И лучший бригадный снайпер, обычно лишь обучавший стрельбе новобранцев и потому почти не покидавший базы, в том конвое оказался. Его, кстати, приказом даже премировали. И вместо волкодава матерого з\к стерег молодой пес, что в тот день пошел на задержание впервые. И автозак против обычного стоял так, что бежать можно было лишь к глухой стене, подальше от людной станции. И еще множество всяческих "и"...
Впрочем, все это только предположение. Да еще срок давности...